В которой продолжается путешествие Удалова по другим планетам

Даже не успев отдышаться, беглецы снова нырнули в машину и перескочили на следующую планету, лишь на минуту опередив преследователей.

Планета сначала испугала.

Такого мрачного запустения, такой экологической безнадежности путешественникам встречать не приходилось, несмотря на то, что оба побывали в различных космических местах.

Черные озера источали отвратительные промышленные запахи, бывшие леса поднимались скелетами бывших стволов, горы давно уже превратились в карьеры и холмы отработанного шлака, воздух был приспособлен для чего угодно, только не для человеческого дыхания.

Зажимая нос рукой, Удалов произнес:

– Давай, дальше полетим. Пока живы.

– Погоди, – хладнокровно ответил Острадам. – То, что мы видим, – следы деятельности развитой, хоть и не очень разумной цивилизации. Настолько развитой, что они использовали на планете все, что можно использовать. Допускаю, что они строили космические корабли.

– Если и строили, – разумно возразил Удалов, – то их корабли так воняли, что далеко не улетишь.

– Ах, Удалов, – сказал Острадам. – Ты не представляешь, до чего изобретательны разумные существа. Пока окончательно не вымрут, они продолжают жить, размножаться и даже смотреть кино.

Удалов тем временем огляделся и обратил внимание на то, что леса заводских труб не выделяют никакого дыма, развалины бетонных сооружений лишены признаков жизни, и по дорогам, заваленным бумагой и консервными банками, никто не ездит.

– У меня подозрение, что они уже вымерли, – сказал Удалов. – Так что на кино рассчитывать не приходится.

– Или возьмем оптимистический вариант, – поправил его Острадам. – Оптимистический для них и грустный для нас.

– Какой?

– Улетели они отсюда. Эвакуировались. Нашли другую планету и улетели. Из чувства самосохранения. Но все‑таки надо пройти немного вперед, проверить.

Удалов покорно поплелся за предсказателем, стараясь не дышать. Но дышать приходилось, и от этого кружилась голова.

Они прошли шагов сто, чуть не провалились в заброшенную канализационную систему, как вдруг в огрызке бетонной стены распахнулась дверь и оттуда вышел прилично одетый человек, по внешнему виду инопланетянин. Он был сравнительно чист, сравнительно умыт и производил благоприятное впечатление, если не считать волнения, отражавшегося на его лице.

– Простите! – закричал он. – Извините. Я запоздал. Установка сломалась! Какое счастье, что вы меня дождались.

– Здравствуйте, – сказал Острадам осторожно.

– Добрый день, – сказал Удалов, который заподозрил, что их с кем‑то спутали. – Вы кого ждете?

– Вас, – откликнулся абориген. – Но нашу планету так трудно отыскать, что мы почти отчаялись.

– Зачем же вы нас ждете? – спросил Острадам.

– Для консультации, вы разве нашего письма не получили?

– Нет. Мы вообще к вам попали случайно.

– Так вы не специалист по первобытным водорослям?

– Ни в коем случае!

– Значит, вы специалист по первобытным водорослям? – обратился абориген к Удалову.

– Нет, я по жилищному строительству, – признался Удалов.

– Но может быть, вы чего‑нибудь понимаете в водорослях?

– Понимаю, – вдруг сказал Острадам. – Мне пришлось как‑то прожить полгода на планете Океан и питаться только морской капустой. Очень укрепляет здоровье, но портит настроение.

– Все! – обрадовался абориген. – Поехали!

– Нам некогда.

– Клянусь, мы задержим вас на полчаса, зато наградим за консультацию лучшими жемчужинами Вселенной. Неужели у вас нет родственников или любимых, кому вы хотели бы привезти по жемчужине?

Этот аргумент сразил Удалова. Ему очень захотелось привезти по жемчужине жене Ксении и… нет, о другой женщине он заставил себя не вспоминать.

– Прошу за мной, – сказал абориген, открывая дверь в бетонной стене. Эта дверь вела никуда. За ней, в кривом проеме были видны те же черные трубы мертвых заводов и испарения, поднимавшиеся над отравленными ручьями.

Абориген смело шагнул в ложную дверь и исчез.

– Подземные жители, – сказал Удалов, который уже все понял. – Там у них лифт. – И ступил вслед за аборигеном.

Неведомая сила подхватила его и понесла по бесконечному неосвещенному туннелю, среди разноцветных разводов и искр. Это путешествие продолжалось неопределенное время, потому что время перестало существовать. Потом в глазах Удалова что‑то сверкнуло, и раздался приятный голос аборигена.

– Промежуточная станция.

Удалов открыл глаза и обнаружил, что стоит в дверном проеме, в окружении пейзажа, очень напоминающего тот, что он только что покинул. Труб, правда, меньше, и расположены они иначе, испарения несколько иного цвета, и воздух пахнет гадко, но по‑другому, чем минуту назад.

– Что случилось? – спросил Корнелий у аборигена. – Куда мы переехали?

– Простите, – сказал абориген. – Это еще не конец пути. Надо спешить. Следуйте за мной.

Он снова шагнул в пустой проем двери и исчез.

Не останавливаться же на полпути. Удалов последовал его примеру. И все повторилось вновь – ощущение пустого туннеля, мелькание цветов и искр…

Они стояли у проема двери в окружении опустошенного пейзажа. Воздух здесь был куда более сырым, хоть и не менее вонючим, желтый туман скрывал окрестности, а из него торчали заводские трубы, развалины домов были крупнее, но тем не менее оставались развалинами…

– Ну все? – спросил Острадам. – Приехали?

– Простите, – сказал абориген. – Попрошу следовать за мной.

И снова шагнул в дверь.

Острадам поглядел на Удалова, Удалов на предсказателя, они согласно пожали плечами – что остается делать в таких случаях? – и шагнули в дверь.

На этот раз опустошение казалось не таким полным. Может потому, что неподалеку шумело море, горы на горизонте были не настолько разрушены, как в предыдущих пейзажах, однако полное безлюдье и господство пыльных запахов приводило к мысли, что и в этом мире жить человеку противопоказано.

– Все? – спросил Удалов. – Надоело по вашим туннелям летать.

– Почти все, – сказал абориген. – Последний виток.

И он юркнул в дверь, опасаясь, что гости будут возмущаться.

На этот раз абориген не обманул.

Мир, в котором они оказались, был кое‑как пригоден для дыхания. Свидетельством тому были люди, встречавшие их у двери. Они собрались там небольшой толпой, кое‑кто в противогазах, кое‑кто в скафандрах… На склоне горы виднелась зелень, в воздухе пролетела странная птица, похожая на летучую мышь…

Удалов, пожимая руки хозяевам, сделал несколько шагов вперед и тогда только понял, что находится на небольшом острове. Зеленое море, усеянное нефтяными вышками и отдельными платформами искусственного происхождения, тянулось к горизонту.

– Специалист приехал… специалист приехал… – прокатывался по толпе встречавших шепот. Грустные лица несколько оживились.

– Так что же вы хотели нам показать? – нетерпеливо спросил Острадам. – Где ваши водоросли?

– Сначала пообедаем, – сказал их проводник. – Потом вы выберете себе по жемчужине…

За обедом, скромным, без спиртных напитков, состоящем в основном из даров моря и синтетической картошки, хозяева планеты поделились с гостями своими проблемами и тревогами.

– Вы видели, в каком состоянии находится наш мир? – спросил сидевший во главе стола президент планеты.

– Видели, – вздохнул Удалов. – Безобразие.

– А что можно поделать? Мы же цивилизация. А цивилизация – это уничтожение природы.

– Не совсем так, – сказал Удалов. – Это зависит от нас.

– Правильно, – согласился президент. – Но если вы далеко зашли по порочному пути, остановиться трудно, а порой уже невозможно. Мы не смогли.

– Жаль, – сказал Острадам. – Значит, все погубили, а потом эмигрировали?

– Да. Иначе нечем было дышать, нечего было копать, нечем было питаться.

– И вы стали осваивать другие континенты, – сообразил Удалов.

– Все не так просто, – вздохнул президент. – Континенты к тому времени, когда мы спохватились, были уже опустошены.

– Так это мы путешествовали по другим планетам! – догадался Острадам.

– Нет, мы на своей планете. Куда перевезешь пять миллиардов жителей?

– Сейчас нас уже меньше, – вмешался проводник. – Сейчас нас и миллиона не наберется.

– Все равно… Все в природе взаимосвязано.

Наступила грустная пауза, и Удалов не посмел ее прерывать. Наконец, президент смахнул набежавшую слезу и продолжал:

– Нас спасло путешествие во времени. Временные туннели, которые мы открыли в самый критический момент. Мы научились перемещаться в прошлое и догадались, что можно эвакуироваться в те времена, когда людей на планете еще не было. И вот мы взяли личные вещи, детей и ценности и перевезли нашу цивилизацию на миллион лет назад. Это было великолепно. Первые годы мы нежились на лужайках и купались в море… а потом…

Тяжелый вздох пронесся над обеденным столом.

– И вы погубили собственную планету за миллион лет до вашей эры? – спросил Острадам.

– Разумеется. Мы оказались верны своим привычкам.

– И двинулись дальше в прошлое?

– И двинулись дальше. И с каждым разом мы губили природу быстрее, чем прежде. В конце концов мы попали в такое отдаленное прошлое, что суши стало недостаточно, чтобы прокормить население. И вот мы стоим на пороге отступления в первобытный океан. В океан, в котором лишь зарождается жизнь, в котором господствуют водоросли и мелкие амебы. Обратного пути для нас нет – все будущее уже безнадежно загажено…

– Вы умудрились погубить собственную планету пять раз! – в ужасе воскликнул Удалов.

– Если бы пять… – сказал президент. – Мы загубили ее восемнадцать раз!

– Но вы же загубите и океан!

– Весьма возможно, – сказал президент. – Тогда нам придется отступить в момент возникновения планеты…

– И пожить в вулканах? – в голосе Острадама прозвучал сарказм.

– Боюсь, что так, – президент был серьезен.

– А пока этого не случилось, – натянуто улыбнулся проводник, изображая исторический оптимизм, – мы просим вас слетать с нами на разведку в первобытный океан, куда мы переселяемся в будущем году, и помочь нам наладить производство продуктов питания из водорослей и амеб…

Острадам, сжалившись над обреченной цивилизацией, натянул водолазный костюм и отправился в океан. Но Удалов так и не узнал, были ли советы предсказателя полезны. Настроение у него испортилось, и даже тот факт, что ему позволили покопаться в коробке с жемчугом, чтобы выбрать самую красивую жемчужину для жены, его не утешал. Конечно, ему хотелось дать добрые советы аборигенам, поделиться с ними положительным опытом, накопленным на Земле, но иногда добрые советы только раздражают.

И когда через несколько часов, миновав в обратном порядке все временные двери и вернувшись в современность, они попрощались с аборигеном. Острадам сказал:

– Чует мое сердце, докатятся они до вулканов.

– Сюда экскурсии возить надо, – ответил Удалов. – Ну ладно, погубить свою планету раз, это каждый может, но восемнадцать раз…

Глава девятнадцатая,