Речи Хримгерд

«Кто эти воины

в Хатафьорде?

Щиты на бортах,[362]

смелы вы с виду,

ничто не страшит вас;

кто же ваш конунг?»

Атли сказал:

«Хельги наш конунг,

ты не смогла бы

зло причинить ему;

наши ладьи

железом окованы, –

ведьм не страшимся мы».

«Как ты зовешься,

воин могучий? –

молвила Хримгерд. –

Князь тебе верит,

если велел он

стоять на носу[363]».

Атли сказал:

«Атли мне имя,

дрожи, ужасайся,[364]

чудищ гублю я;

часто с ладьи

топил я в море

всадниц ночных.[365]

Кто ты, ведьма,

жадная к трупам?

Отца назови мне!

В землю ступай,

и пусть из тебя

дерево вырастет!»

Хримгерд сказала:

«Хримгерд зовусь я,

Хати, отец мой,

великан был могучий;

женщин немало

из дома похитил;

Хельги убил его».

Атли сказал:

«Пред флотом героя

в устье фьорда

торчала ты, ведьма,

дружину вождя

Ран обрекая,

но копьем пронзена ты».

Хримгерд сказала:

«Ты, Атли, ошибся,

во сне ты грезишь!

То мать запирала

ладьи во фьорде,

я ж отпрысков Хлёдвера

в море топила.

Теперь не заржешь,

холощеный Атли,

коль хвост задеру я!

Не в зад ли ушло

твое сердце, Атли,

хоть голосом конь ты!»

Атли сказал:

«Испытай на себе –

каков жеребец я:

сойду на берег,

тебя растерзаю!

Стоит мне захотеть –

и хвост ты опустишь!»

Хримгерд сказала:

«Сойди же на берег,

в силе уверенный, –

жди меня в Варинсвик!

Ребра я выпрямлю

воину храброму,

коль мне попадешься!»

Атли сказал:

«Нет, не сойду:

уснула дружина,

вождя стерегу я;

не стану дивиться,

под килем ладьи

ведьму увидев».

Хримгерд сказала:

«Хельги, очнись,

выкуп дай Хримгерд,

Хати убийца!

Ночь бы одну

переспать ей с князем, –

вот был бы выкуп!»

Атли сказал:

«Лодин – жених твой,

противна ты людям,

на острове Толлей

турс обитает,

злой великан, –

вот муж твой достойный».

Хримгерд сказала:

«Милей тебе, Хельги,

та, что с дружиной

гавань искала

ночью минувшей;

дева, вся в золоте,

сошла на берег,

ваш флот охраняла;

из‑за нее‑то

мне не расправиться

с войском конунга».

Атли сказал:

«Слушай, Хримгерд,

возмещу твое горе,

если князю поведаешь:

одна ли валькирия

флот охраняла

иль много их было?»

Хримгерд сказала:

«Три раза девять,

но светлая дева

мчалась пред ними;

кони дрожали,

с грив их спадала

роса на долины,

град на леса,

урожай обещая;

претило смотреть мне!»

Атли сказал:

«Взгляни на восток –

не разит ли Хельги

рунами смерти?[366]

На суше, на море

спаслась дружина

и княжьи ладьи!

Атли тебя

задержал до восхода, –

погибнешь теперь;

в камень приметный

у входа в гавань

ты превратишься![367]»

Конунг Хельги был величайший воин. Он пришел к конунгу Эйлими и посватался к Сваве, его дочери. Хельги и Свава обменялись обетами и любили друг друга очень сильно. Свава оставалась дома с отцом, а Хельги воевал. Свава была по‑прежнему валькирией.

Хедин жил дома, в Норвегии, со своим отцом, конунгом Хьёрвардом.

Ехал Хедин домой из леса в вечер под Йоль,[368]и встретил женщину‑тролля. Она ехала на волке[369]и змеи были у нее удилами. Она предложила Хедину сопровождать его.[370]«Нет!» – сказал он. Она сказала: «За это ты заплатишь, когда будешь пить обетную чашу!» Вечером стали давать обеты. Привели жертвенного вепря. Люди возлагали на него руку и давали обеты, выпивая обетную чашу. Хедин дал обет жениться на Сваве,[371]дочери Эйлими, возлюбленной Хельги, его брата. И так начал в том раскаиваться, что ушел по дикой тропе на юг. Он встретил Хельги, своего брата. Хельги сказал:

«Здравствуй, Хедин,

какие вести?

Что нового слышно

в земле норвежской?

За что тебя, вождь,

из дому выгнали,

почему ты один

идешь мне навстречу?»

Хедин сказал:

«Худшее горе

меня постигло:

выбрал я деву,

рожденную конунгом, –

о невесте твоей

обет произнес я».

Хельги сказал:

«Себя не вини!

Может быть, станет

правым обет твой

для нас обоих:

князь меня вызвал

на мыс песчаный,

на третью ночь

туда я направлюсь;

вряд ли смогу

назад возвратиться;

тогда твой обет

будет ко благу».

Хедин сказал:

«Хельги, сказал ты,

что Хедин достоин

добра от тебя

и даров богатых;

пристойней тебе

свой меч окровавить,

чем мир даровать

дерзким врагам».

Так сказал Хельги, ибо он предчувствовал свою смерть и подозревал, что это его духи‑двойники[372]посетили Хедина, когда тот встретил женщину верхом на волке.

Альвом звали конунга, сына Хродмара. Это он оградил ореховыми ветвями[373]поле на Сигарсвеллире, чтоб биться там с Хельги на третью ночь. Тогда сказал Хельги:

«На волке верхом

ехала в сумерки

та, что хотела

стать его спутницей;

знала она,

что смерть ожидает

Сигрлинн сына

на Сигарсвеллире».

Там была великая битва, и в ней Хельги получил смертельную рану.

От Хельги тогда

Сигар был послан

за дочкой единственной

конунга Эйлими, –

пусть соберется

в дорогу скорее,

если живым

застать хочет князя.

Сигар сказал:

«Хельги меня

сюда отправил,

чтобы с тобой

говорить мне, Свава;

конунг желает

тебя увидеть,

прежде чем он

расстанется с жизнью».

Свава сказала:

«Что же с Хельги,

Хьёрварда сыном?

Ты мне приносишь

горе жестокое!

В волнах он погиб,

мечом ли зарублен, –

я отомщу

за гибель героя!»

Сигар сказал:

«Пал поутру

у Волчьего Камня

конунг, что был

лучшим под солнцем;

Альв победой

мог бы гордиться,

только напрасно

ее одержал он».

Хельги сказал:

«Здравствуй, Свава!

Умерь свою скорбь!

Будет последнею

наша встреча:

кровью исходят

конунга раны;

меч поразил меня

рядом с сердцем.

Свава, невеста,

прошу я, не сетуй!

Если меня

послушаться хочешь –

Хедину ты

ложе постелишь,

конунга юного

будешь любить».

Свава сказала:

«Молвила я

в доме родимом

в день, когда Хельги

кольца мне выбрал:

если погибнет –

безвестного князя

не обниму я

по доброй воле».

Хедин сказал:

«Поцелуй меня, Свава!

Не суждено мне

ни в Рогхейм вернуться,

ни в Рёдульсфьёлль тоже,

пока не отмщу

за Хьёрварда сына,

что конунгом был

лучшим под солнцем!»

Говорят, что Хельги и Свава вновь родились.

Первая песнь о Хельги убийце Хундинга[374]