ВСПОМНИ О ФЛЕБЕ

Бальведа стояла перед заснеженным нолем. Была ночь, и луна Мира Шкара ярко светила с черного, усеянного звездами неба. Воздух был неподвижным, свежим и холодным. На белой, освещенной лунным светом поляне стояла «Турбулентность чистого воздуха», частично занесенная снегом.

Женщина стояла у выхода из темного туннеля, смотрела во мрак и дрожала.

Мутатор лежал без сознания на носилках, сделанных из листов пластика, которые Бальведа извлекла из обломков поезда; носилки стояли на автономнике, бормочущем всякую невнятицу. Она забинтовала его голову – это все, что она смогла сделать. Аптечка, как и все, что находилось на паллете, была сметена во время крушения и похоронена под холодными, покрытыми пеной обломками, заполнявшими станцию семь. Разум мог висеть в воздухе. Бальведа нашла его над платформой. Он реагировал на просьбы, но не мог говорить, подавать сигналы или двигаться. Она попросила его оставаться невесомым и направилась к ближайшей транзитной трубе, то таща, то толкая Разум и автономника с носилками.

Они добрались до небольшой грузовой капсулы. Путешествие на поверхность заняло всего полчаса. Мертвецов Бальведа подбирать не стала.

Она забинтовала свою сломанную руку и сделала что‑то вроде лубка, а на время короткого путешествия по трубе погрузилась в транс‑сон; по прибытии она вытащила свой груз из служебных труб, потом переместила его через разрушенную жилую зону ко входу в туннели, где по‑прежнему лежали мутаторы, застывшие в позах смерти. Прежде чем направиться к кораблю, она отдохнула несколько мгновений в темноте, посидев на заснеженном полу туннеля.

Она чувствовала тупую боль в спине; виски ее пульсировали, рука онемела. У нее было кольцо, снятое с пальца Хорзы, и она надеялась, что ожидающий корабль идентифицирует их как друзей по скафандру Хорзы и, возможно, полям автономника.

Если нет, то вариантов не было – только смерть для всех них.

Она снова посмотрела на Хорзу.

Лицо человека на носилках было белым как снег и таким же невыразительным. Все оставалось на своих местах – глаза, брови, нос, рот, но они словно существовали по отдельности, были разъединены, создавая ощущение безликости; ни живости, ни характера, ни глубины увидеть на этом лице было невозможно. Все люди, все характеры, все роли, сыгранные этим человеком за его жизнь, словно покинули его в этой коме, забрав с собой каждую частичку его «я», и он остался пустым, лишенным всякого содержания.

Автономник, поддерживающий носилки, бормотал что‑то на языке, непонятном Бальведе, и его голос гулко разносился по туннелю. Потом автономник замолчал. Разум парил в воздухе, безмолвный, тускло‑серебристый; Бальведа, слабый наружный свет, человек на носилках и автономник отражались в его пятнистой, переливающейся всеми цветами радуги, эллипсовидной поверхности.

Она поднялась на ноги и одной рукой подтолкнула носилки, висевшие над заснеженной поляной, к кораблю. Ноги ее по самые бедра утонули в белизне. Голубоватая тень женщины, сражающейся со снегом в этом безмолвии, протянулась от луны в сторону далеких темных гор, на которых, словно еще более глубокая ночь, висела штормовая туча. За спиной женщины ее следы, глубокие и неровные, вели назад, ко входу в туннель. Она тихо плакала оттого, что силы покидали ее, и оттого, что раны отзывались ноющей болью.

Раза два‑три она со смесью надежды и страха поднимала голову в сторону темной формы корабля – вот сейчас оттуда хлынет предупредительный лазерный огонь, означающий, что автосторож корабля не принимает ее, что автономник и скафандр Хорзы повреждены слишком сильно и корабль не опознает их, что все кончено и она обречена умереть здесь всего в сотне метров от своей безопасности и своего спасения, до которых ее не допускает верная, автоматическая, бездушная система…

Бальведа поднесла кольцо, снятое с пальца Хорзы, к пульту управления лифтом, и кабина пошла вниз. Бальведа запустила внутрь автономника с человеком. Автономник продолжал бессвязно приборматывать. Человек был спокоен и неподвижен, как упавшая статуя.

Она собиралась отключить автосторож корабля и сразу же вернуться за Разумом, но ее испугала ледяная неподвижность человека. Она поспешила за аптечкой срочной помощи и включила отопление, но, когда вернулась к носилкам, мутатор с холодным, пустым лицом был мертв.

Приложения