Спутанное время 3 страница

– Вы не можете рассказать, – сказал он. – Вы дали обещание, а это священно.

– С кем я сейчас разговариваю? – прошептала Дороти.

– С Алленом. Это я обычно разговариваю с Джуди и Гэри.

– Но адвокаты знакомы только с Билли Миллиганом.

– Мы все отзываемся на имя Билли, чтобы секрет не раскрылся. Но Билли сейчас спит. Он уже давно спит. Послушайте, мисс Тернер, можно мне вас называть Дороти? Мать Билли зовут Дороти.

– Ты говоришь, что это ты большей частью разговариваешь с Джуди и Гэри. С кем еще они разговаривали?

– Ну, они об этом не знают, потому что голос Томми очень похож на мой. Вы уже знаете Томми. Это он выбрался из смирительной рубашки и из наручников. Мы очень похожи, но говорю в основном я. Томми раздражается и язвит. Он не умеет общаться с людьми.

– С кем еще знакомы адвокаты?

Он пожал плечами.

– Первым, кого увидел Гэри, когда нас привезли в тюрьму, был Денни. Он был сильно напуган и смущен. Денни мало знает о происходящем, ему только четырнадцать.

– А тебе?

– Восемнадцать.

Дороти вздохнула и покачала головой.

– Ну хорошо… Аллен. Ты кажешься умным человеком, а значит, должен понимать, что меня нужно освободить от обещания. Джуди и Гэри должны знать обо всем, чтобы правильно построить защиту.

– Артур и Рейджен против этого, – сказал он. – Они говорят, что люди подумают, будто мы сумасшедшие.

– Но разве это не стоит того, чтобы выйти из тюрьмы?

Он отрицательно мотнул головой:

– Не мне решать. Мы хранили этот секрет всю жизнь.

– А кто может решить?

– По правде говоря, кто угодно. Артур главный, но секрет принадлежит всем. Вам Дэвид уже сказал, но тайна не должна выйти за пределы комнаты.

Дороти попыталась объяснить ему, что это ее обязанность как психолога – рассказать обо всем его адвокатам. Но Аллен возразил: нет никакой гарантии, что это поможет, а если поднимется газетная шумиха, то их жизнь в тюрьме станет невыносимой.

Появился Дэвид, которого легко было узнать по его повадкам маленького мальчика, и стал умолять ее сдержать обещание. Доктор Тернер попросила разрешения вновь поговорить с Артуром – и тот вновь возник с хмурым видом.

– Должен сказать, мадам, вы на редкость упорны.

В его голосе слышалось недовольство. Дороти долго убеждала его, и наконец ей показалось, что Артур начинает сдаваться.

– Признаюсь, не люблю спорить с дамами, – сказал он и откинулся назад. – Если вы считаете, что это необходимо, и если другие согласятся, я дам свое согласие. Но вам придется получить согласие у каждого.

Потребовались многие часы на то, чтобы каждому «вышедшему» объяснить ситуацию, не переставая при этом изумляться происходившим трансформациям. На пятый день это был Томми, не перестающий ковырять в носу.

– Итак, ты понял, что я должна рассказать мисс Джуди.

– Леди, мне плевать, что вы там делаете. Отвяжитесь от меня!

Аллен сказал:

– Вы должны обещать, что не скажете никому на свете, кроме Джуди. А она даст слово, что не скажет никому больше.

– Я согласна, – сказала Дороти. – Поверь, ты не пожалеешь.

В тот же день она направилась из тюрьмы прямо в адвокатуру, расположенную на той же улице, и поговорила с Джуди Стивенсон, объяснив условия, которые выдвинул Миллиган.

– Вы хотите сказать, что даже Гэри Швейкарт не должен знать об этом?

– Мне пришлось дать слово. Хорошо уже, что удалось уговорить его согласиться на то, чтобы я рассказала вам.

– Не верится мне во все это.

– И я тоже не верила, – согласилась Дороти. – Но обещаю вам, что, когда мы встретимся с вашим клиентом, вас ожидает сюрприз.

Когда сержант Уиллис ввел Миллигана в комнату для бесед, Джуди Стивенсон заметила, что манерой поведения ее клиент напоминает застенчивого подростка. Казалось, он боялся сержанта, словно незнакомого человека. Миллиган быстро подбежал к столу и сел рядом с Дороти Тернер, все время потирая запястья. Он продолжал молчать, пока Уиллис не ушел.

– Объясни Джуди, кто ты такой, – попросила его Тернер.

Он забился в кресло и замотал головой, глядя на дверь, словно хотел убедиться, что сержант ушел.

– Джуди, – наконец промолвила Тернер, – это Денни. Мы с ним уже хорошо знакомы.

– Привет, Денни.

Стивенсон постаралась не выдать, насколько ее поразила перемена в голосе и выражении лица клиента. Денни посмотрел на Тернер и прошептал:

– Вот видите? Она смотрит на меня как на ненормального.

– Вовсе нет, – возразила Джуди. – Просто я смутилась. Согласись, это необычная ситуация. Сколько тебе лет, Денни?

Ничего не ответив, он потер запястья, словно ему только что развязали руки и он пытается восстановить кровообращение.

– Денни четырнадцать лет, – сказала Тернер. – Он хороший художник.

– Что ты рисуешь? – спросила Стивенсон.

– Больше натюрморты, – сказал наконец Денни.

– Это ты нарисовал те пейзажи, которые полиция нашла у тебя в квартире?

– Я не люблю рисовать пейзажи. Я не люблю землю.

– Почему?

– Я не могу сказать, иначе он меня убьет.

– Кто тебя убьет?

Джуди с удивлением обнаружила, что задает ему вопросы, осознавая при этом, что не верит ни единому слову. Она решила, что не поддастся на розыгрыш, и тем не менее была поражена блестящей мистификацией.

Миллиган закрыл глаза, и по его щекам побежали слезы.

Чувствуя себя все более и более сбитой с толку, Джуди внимательно следила за тем, как Миллиган уходит в себя. Его губы беззвучно шевелились, глаза сделались как стеклянные, потом вновь ожили. Он огляделся по сторонам, узнал обеих женщин и понял, где находится. Сев удобнее, он положил ногу на ногу и вынул сигарету из правого носка, не вынимая пачки.

– Есть у кого‑нибудь спички?

Джуди дала прикурить. Он глубоко затянулся и выпустил дым вверх.

– Ну, что новенького? – спросил он.

– Объясни Джуди Стивенсон, кто ты.

Он кивнул и выпустил кольцо дыма.

– Я Аллен.

– Мы раньше встречались? – спросила Джуди, надеясь, что дрожь в ее голосе не слишком заметна.

– Несколько раз, когда вы или Гэри приходили поговорить о моем деле.

– Но мы всегда разговаривали с тобой как с Билли Миллиганом.

– Мы все отзываемся на имя Билли, – ответил он, пожав плечами. – Это избавляет от необходимости все время объяснять. Но я никогда не говорил, что я Билли. Просто вы так считали, а я не возражал.

– Можно мне поговорить с Билли? – спросила Джуди.

– Нет‑нет. Они заставляют его спать. Если он выйдет, он убьет себя.

– Почему?

– Он все еще не понимает, почему с ним так обращаются. Он ничего о нас не знает, знает только, что теряет время.

– Что значит «теряет время»? – спросила Джуди.

– Это случается с каждым из нас. Ты где‑то находишься, что‑то делаешь. И вдруг – ты уже в другом месте. Вероятно, прошло какое‑то время, но ты не знаешь, что за это время произошло.

Джуди покачала головой:

– Это, должно быть, ужасно.

– Да, никак не привыкнуть, – кивнул Аллен.

Когда вошел сержант Уиллис, чтобы отвести его в камеру, Аллен посмотрел на него и улыбнулся.

– Это сержант Уиллис, – сказал он женщинам. – Мне он нравится.

Джуди Стивенсон покинула окружную тюрьму вместе с Тернер.

– Теперь вы понимаете, почему я вас позвала, – сказала Дороти.

– Я пришла сюда в полной уверенности, что смогу разгадать, в чем трюк, – вздохнув, призналась Стивенсон. – Но я не вижу трюка. Я убеждена, что разговаривала с двумя разными людьми. Теперь понятно, почему он временами казался таким разным. Я объясняла это переменами настроения. Мы должны рассказать Гэри.

– Я с трудом получила разрешение на то, чтобы рассказать вам. Не думаю, что Миллиган позволит.

– Он должен разрешить, – сказала Джуди. – Слишком уж все… странно. Мне одной не вынести этот груз.

Покинув стены тюрьмы, Джуди Стивенсон почувствовала себя в смятении: был и страх, и смущение, и раздражение на себя. Невозможно. Просто невероятно. Но где‑то в глубине души она постепенно начинала верить всему этому.

В тот же день, немного позже, ей домой позвонил Гэри и сообщил, что был звонок из конторы шерифа: Миллиган вновь пытался покончить с собой, разбив голову о стену камеры.

– Забавно, – сказал Гэри. – Просматривая его дело, я вспомнил, что сегодня четырнадцатое февраля, его двадцать третий день рождения. И знаешь что еще… сегодня Валентинов день.

На следующий день Дороти и Джуди сказали Аллену, что совершенно необходимо рассказать Гэри Швейкарту о секрете.

– Нет, нет и нет.

– Ты должен разрешить, – настаивала Джуди. – Чтобы спасти тебя от тюрьмы, об этом должны знать другие люди.

– Вы обещали. Таков был договор.

– Я знаю, – сказала Джуди. – Но это крайне важно.

– Артур говорит «нет».

– Дай мне поговорить с Артуром, – сказала Дороти.

Появился Артур и сердито посмотрел на обеих.

– Это становится утомительным. У меня множество дел, я должен о многом подумать, многое изучить. Не сочтите за обиду, но я устал от ваших домогательств.

– Ты должен разрешить нам рассказать все Гэри, – сказала Джуди.

– Я категорически против. Уже два человека знают – не слишком ли много?

– Это необходимо, чтобы помочь тебе, – сказала Тернер.

– Я не нуждаюсь в помощи, мадам. Денни и Дэвид могут нуждаться в помощи, но это меня совершенно не касается.

– Разве ты не заинтересован в том, чтобы Билли был жив? – воскликнула Джуди, взбешенная его высокомерием.

– Да, – спокойно ответил Артур, – но не такой ценой. Они же скажут, что мы сумасшедшие. Все выходит из‑под контроля. Мы только тем и занимаемся, что сохраняем Билли жизнь с тех самых пор, как он сделал попытку прыгнуть с крыши школы.

– С какой крыши? – спросила Тернер. – Как вы сохраняете жизнь?

– Заставляем его спать.

– Разве ты не понимаешь, как это может повлиять на наше дело? – сказала Джуди. – Тюрьма или свобода – это что, все равно? Или ты хочешь вернуться в Ливанское заведение?

Артур положил ногу на ногу, поглядывая то на Дороти, то на Джуди.

– Условие прежнее – согласие всех остальных.

Через три дня Джуди Стивенсон все‑таки получила разрешение рассказать секрет Гэри Швейкарту.

Холодным февральским утром прямо из тюрьмы она направилась в свою контору. Налила себе кофе, вошла в кабинет Гэри, стол которого был вечно завален бумагами, и села, собираясь с духом.

– Гэри, – начала она. – Брось свои чертовы бумаги. Есть новости о Билли.

Когда она закончила рассказ о своих встречах с Дороти Тернер и Миллиганом, Гэри посмотрел на нее так, словно Джуди сама сошла с ума.

– Я видела это своими собственными глазами, – настаивала она. – Я говорила с ними.

Гэри поднялся и стал прохаживаться взад и вперед. Его нечесаные волосы свисали на воротник, мешковатая рубашка наполовину вылезла из‑под брючного ремня.

– Оставь это, – наконец проговорил он. – Ничего не выйдет. Я и сам вижу, что с Билли что‑то не так, но это не сработает.

– Пойди и убедись сам. Ты не понимаешь… Я абсолютно уверена.

– Схожу, конечно, но я этому не верю. И прокурор не поверит. И судья. Я очень ценю тебя, Джуди. Ты хороший адвокат и разбираешься в людях. Но это жулик. Я думаю, он обманул тебя.

На следующий день в 3 часа дня Гэри пошел с ней в тюрьму, планируя пробыть там не более получаса. Он полностью отвергал эту идею. Но по мере того как он наблюдал одну личность за другой, его скептицизм сменялся любопытством. Гэри видел, как испуганный Дэвид превращается в застенчивого Денни, который помнил, как встретил Гэри в тот первый ужасный день, когда его привезли в тюрьму.

– Я не понимал, что происходит, когда они ворвались ко мне в квартиру и арестовали меня, – сказал Денни.

– Почему ты сказал, что там была бомба?

– Я не говорил, что там бомба.

– Ты сказал полицейскому: «Она взорвется».

– Да это Томми всегда твердит: «Не подходите к моим вещам, они могут взорваться».

– Почему он так говорит?

– Его и спросите. Он электронщик, вечно возится с какими‑то проводами. Это была его коробка.

Швейкарт подергал свою бородку.

– Мастер по побегам и специалист по электронике… Можно нам поговорить с Томми?

– Не знаю. Томми разговаривает только с теми, с кем хочет.

– Ты можешь вызвать Томми? – спросила Джуди.

– Я не могу этого сделать. Это должно само произойти. Я думаю, что могу попросить его поговорить с вами.

– Попытайся, – сказал Швейкарт, сдерживая улыбку. – Сделай, что можешь.

Казалось, тело Миллигана спряталось в собственной оболочке. Лицо его побледнело, глаза сделались стеклянными, словно обратились внутрь. Губы задвигались, как будто он разговаривал сам с собой. В маленькой комнате нарастало напряжение. Ухмылка сошла с лица Швейкарта, он затаил дыхание. Зрачки Миллигана забегали из стороны в сторону. Он огляделся вокруг, как пробудившийся от глубокого сна, и приложил руку к правой щеке, словно хотел ощутить ее цельность. Затем высокомерно откинулся в кресле и сердито уставился на двух адвокатов.

Гэри выдохнул. На него это произвело впечатление.

– Ты Томми? – спросил он.

– А кому надо это знать?

– Я – твой адвокат.

– Вы не мой адвокат.

– Я тот, кто собирается помочь Джуди Стивенсон вытащить из тюрьмы это тело, кому бы оно ни принадлежало.

– Обойдусь и без вас, мистер. Меня ни одна тюрьма не удержит, захочу уйти – уйду.

Гэри смерил его взглядом.

– Значит, это ты все время выскакиваешь из смирительной рубашки. Значит, ты – Томми.

Миллиган сидел со скучающим видом.

– Ну да, Томми.

– Денни говорил нам о ящике со всякой электроникой, который полиция нашла в квартире. Он сказал, что это твой ящик.

– У него всегда был длинный язык.

– Зачем ты сделал фальшивую бомбу?

– Какая к черту бомба? Если проклятые копы слишком тупы, чтобы узнать черный ящик, я‑то тут при чем?

– Что ты хочешь этим сказать?

– Что слышал! Это был черный ящик. Я хотел переплюнуть систему телефонной компании, вот и возился с новым телефоном для машины. Я обмотал те цилиндры красной лентой, а безмозглые копы подумали, что это бомба.

– Ты сказал Денни, что она может взорваться.

– Да бросьте вы! Я всегда говорю это малышне, чтобы держали руки подальше от моих вещей.

– Где ты изучил электронику, Томми? – спросила Джуди.

Он пожал плечами:

– Сам и изучил. По книгам. С тех пор как себя помню, всегда хотел знать, как работают разные вещи.

– А где научился убегать, уходить от опасности? – спросила Джуди.

– Артур заставил. Кто‑то должен уметь выскользнуть, если кого‑нибудь из нас застукают. Я научился управлять мышцами и костями своих рук. Потом заинтересовался всевозможными замками и запорами.

Швейкарт задумался на секунду.

– Пистолеты тоже твои?

Томми отрицательно покачал головой.

– Рейджен – единственный, кому разрешили иметь дело с оружием.

– Разрешили? И кто же дает разрешение? – спросила Джуди.

– Ну, это зависит от того, где мы находимся. Послушайте, я устал выдавать вам информацию. Это работа Артура или Аллена. Спросите кого‑нибудь из них, ладно? Я ухожу.

– Подожди…

Но Джуди опоздала. Его глаза стали пустыми, и он «ушел». Появился другой. Он сложил вместе кончики пальцев, сделав из ладоней пирамидку. Когда он поднял голову, выражение его лица было совсем другим, и Джуди узнала Артура. Она представила его Гэри.

– Вы должны простить Томми, – холодно сказал Артур. – Он довольно необщительный юноша. Если бы он не разбирался так хорошо в электронике и замках, думаю, я давно избавился бы от него. Но его таланты очень полезны.

– А какие у вас таланты? – спросил Гэри.

Артур махнул рукой.

– Я только любитель. Немного разбираюсь в биологии и медицине.

– Гэри спрашивал Томми о пистолетах, – сказала Джуди. – Вы же знаете, что это нарушение условий досрочного освобождения.

Артур кивнул.

– Единственный, кому разрешено обращаться с оружием, это Рейджен. Он отвечает за гнев. Это его специальность. Но ему разрешено пользоваться оружием только в целях защиты и для выживания. Свою силу он может использовать лишь с добрыми намерениями, не нанося вреда другим. Вы знаете, он способен контролировать свой адреналин.

– Он пользовался пистолетами, когда похищал и насиловал тех четырех женщин, – сказал Гэри.

– Рейджен никогда никого не насиловал, – с ледяным спокойствием ответил Артур. – Я говорил с ним об этом. Он стал грабить, потому что его беспокоили неоплаченные счета. Рейджен признает, что в октябре ограбил трех женщин, но абсолютно отрицает что‑либо подобное с женщиной в августе, тем более факт изнасилования.

Гэри наклонился вперед, пристально глядя в лицо Артура, чувствуя, как его собственный скептицизм куда‑то исчезает:

– Но улики…

– К черту улики! Если Рейджен говорит, что не делал этого, значит, не делал. Он не будет врать. Рейджен грабитель, а не насильник.

– Вот ты говорил с Рейдженом, – вступила в разговор Джуди. – Как это происходит? Вы разговариваете друг с другом вслух или мысленно? Это речь или мысль?

Артур сжал руки.

– По‑разному. Иногда разговор происходит внутри, и, по всей вероятности, никто из окружающих не знает об этом. Но когда мы одни, мы разговариваем вслух. Я полагаю, что случайный свидетель такой беседы, окажись он рядом, наверняка принял бы нас за сумасшедших.

Гэри выпрямился, вынул платок и вытер пот со лба.

– Кто этому поверит?

Артур снисходительно улыбнулся:

– Я уже сказал, что Рейджен, как и все мы, никогда не лжет. Всю жизнь люди считали нас лжецами, поэтому для нас стало делом чести никогда не лгать. И неважно, верят нам или нет.

– Но вы не всегда хотите говорить правду, – заметила Джуди.

– А сокрытие правды – это ведь тоже ложь, – добавил Гэри.

– Перестаньте, – произнес Артур, даже не пытаясь скрыть презрение. – Как адвокат, вы прекрасно знаете, что свидетель не обязан сообщать информацию, о которой его не спрашивают. Вы первый сказали бы клиенту, что он должен отвечать лишь «да» или «нет» и ничего больше, если только это не противоречит его интересам. Если вы зададите кому‑нибудь из нас прямой вопрос, то получите правдивый ответ или молчание. Конечно, порой правда добывается разными путями. Английский язык по своей природе двусмысленный.

Гэри кивнул с задумчивым видом:

– Я это запомню. Однако мы отклонились от темы. О пистолетах…

– Рейджен намного лучше остальных знает, что именно произошло в случаях тех трех преступлений. Почему бы вам не поговорить с ним?

– Не сейчас, – сказал Гэри. – Еще не время.

– Я чувствую, что вы боитесь встретиться с ним.

Гэри остро взглянул на него:

– А разве ты не этого хочешь? Не поэтому ли ты говоришь нам, какой он злой и опасный?

– Я не говорил, что он злой.

– Но впечатление создалось именно такое.

– Полагаю, вам необходимо познакомиться с Рейдженом, – сказал Артур. – Вы сняли замок с ящика Пандоры. Остается поднять крышку. Но он не выйдет, пока вы не захотите, чтобы он вышел.

– Он хочет поговорить с нами? – спросила Джуди.

– Вопрос в том, хотите ли вы поговорить с ним?

Гэри вдруг понял, что одна только мысль о том, что сейчас появится Рейджен, пугает его.

– Думаю, мы должны с ним поговорить, – сказала Джуди, глядя на Гэри.

– Он не причинит вам вреда, – уверил их Артур, натянуто улыбаясь. – Он знает, что вы оба здесь, чтобы помочь Билли. Мы говорили об этом, и теперь, когда это уже не секрет, мы понимаем, что должны сотрудничать с вами. Это последняя надежда, как ясно выразилась миссис Стивенсон, чтобы вытащить нас из тюрьмы.

Гэри вздохнул:

– Хорошо, Артур. Я не прочь встретиться с Рейдженом.

Артур отодвинул свое кресло в дальний угол комнаты, чтобы между ним и остальными было как можно большее расстояние. Взгляд его стал отсутствующим, словно он смотрел внутрь себя. Губы его двигались, рука вскинулась вверх и коснулась щеки. Челюсти сжались. Потом он шевельнулся, и его тело изменило положение, приняв агрессивную позу бойца, изготовившегося к прыжку.

– Зря все это… Не надо было открывать секрет.

Они с удивлением слушали этот низкий, грубый голос с сильным славянским акцентом, звучащий самоуверенно и враждебно. Голос гудел, заполняя всю крохотную комнатку.

– Я вам вот что скажу, – сказал Рейджен, в упор глядя на них. Его лицо исказилось от напряжения, глаза сверкали, брови сдвинулись. – Даже после того как Дэвид выболтал наш секрет, я был против.

Это не было имитацией славянского акцента. Его речь и вправду изобиловала шипящими звуками, как у человека, который вырос в Восточной Европе, выучил английский, но так и не избавился от акцента.

– Почему ты был против того, чтобы мы узнали правду? – спросила Джуди.

– Да кто поверит? – ответил он, сжав кулак. – Скажут, что у нас не все дома, и все. А пользы никакой.

– Но это может помочь вам избежать тюрьмы, – сказал Гэри.

– Какое там «помочь»? – резко спросил Рейджен. – Я не дурак, мистер Швейкарт. У полиции есть доказательства, что я совершил ограбления. Я признаю три ограбления возле университета. Только три. Но остальное ложь, никакой я не насильник. И вот еще что: если мы попадем в тюрьму, я убью малышей, так и знайте. Там не место для маленьких. Это будет легкая смерть.

– Но если ты убьешь… маленьких… не будет ли это означать и твою смерть? – спросила Джуди.

– Не обязательно, – ответил Рейджен. – Мы же разные.

Гэри, нервничая, запустил пальцы в волосы.

– Послушай, когда на прошлой неделе Билли – или кто там еще – разбил себе голову о стену камеры, на твой череп это не повлияло?

Рейджен потрогал лоб:

– Было дело. Но боли я не чувствовал.

– Кто чувствовал боль? – спросила Джуди.

– Только Дэвид чувствует боль. Он все берет на себя. Дэвид ставит себя на место другого.

Гэри принялся мерить шагами комнату, но когда он увидел, как напрягся Рейджен, то предпочел снова сесть.

– Это Дэвид пытался разбить себе голову?

Рейджен отрицательно покачал головой:

– Это был Билли.

– А‑а, – протянул Гэри. – А я думал, что Билли все время спит.

– Так оно и есть. Но это был его день рождения. Маленькая Кристин приготовила для него поздравительную открытку и хотела вручить. Артур разрешил Билли проснуться по случаю его дня рождения и встать на пятно. Я был против этого. Я – защитник. Это моя обязанность. Может быть, и правда, что Артур умнее меня, но он человек и тоже может ошибаться.

– И что случилось, когда Билли проснулся? – спросил Гэри.

– Он стал оглядываться. Увидел, что находится в тюрьме. Он подумал, что совершил что‑то плохое, и поэтому разбил голову о стену.

Джуди содрогнулась.

– Видите ли, Билли ничего про нас не знает, – сказал Рейджен. – У него – как вы это называете? – амнезия. Наверное, так. Один раз, еще в школе, «потеряв» много времени, он залез на крышу. Хотел прыгнуть вниз. Я удержал его и снял с пятна. С тех пор он все время спит. Артур и я заставляем его спать, чтобы защитить его.

– Когда это было? – спросила Джуди.

– В день его рождения, когда ему исполнилось шестнадцать лет. У него было плохое настроение, потому что отец заставил его работать в этот день.

– Боже мой, – прошептал Гэри. – Спать целых семь лет?

– Он и сейчас спит, просыпался лишь на несколько минут. Не надо было разрешать ему вставать на пятно.

– Кто же все делает? – спросил Гэри. – Работает? Разговаривает с другими людьми? До сих пор никто из тех свидетелей, с которыми мы разговаривали, не упоминал о британском или русском акценте.

– Это не русский, мистер Швейкарт. Югославский.

– Извини.

– Ничего, это так, для ясности. В основном люди разговаривают с Алленом или Томми.

– Они выходят и исчезают, когда захотят? – спросила Джуди.

– Вообще‑то пятно контролирую я или Артур, когда как. В тюрьме я контролирую выход – решаю, кто выходит, кто остается, потому что тюрьма – опасное место. Как защитник, я обладаю властью и командую. Когда опасности нет, а надо шевелить мозгами, командует Артур.

– А кто сейчас контролирует пятно? – спросил Гэри, понимая, что потерял профессиональную беспристрастность и полностью вовлечен в это невероятное явление.

Рейджен пожал плечами и огляделся вокруг:

– Это тюрьма.

Неожиданно дверь в комнату открылась. Рейджен вскочил, как кошка, почуявшая опасность, и приготовился к защите, приняв стойку карате. Увидев, что это один из адвокатов, который ищет незанятую комнату для беседы с клиентом, Рейджен вновь сел.

Хотя Гэри планировал провести с клиентом минут пятнадцать, максимум полчаса, уверенный, что разоблачит мошенника, пять часов спустя, покидая тюрьму, он был абсолютно убежден, что Билли Миллиган – множественная личность. Идя с Джуди по улице этим холодным вечером, Гэри вдруг понял, что у него в голове вертится абсурдная мысль: поехать в Англию или Югославию и поискать там какие‑нибудь следы существования Артура или Рейджена. Не то чтобы он верил в такие явления, как, например, реинкарнация или одержимость дьяволом, но сейчас, в оцепенении бредя по улице, он вынужден был признать, что в той маленькой комнатке он разговаривал сегодня с разными людьми.

Гэри взглянул на Джуди, которая молча шла рядом, тоже ошеломленная.

– Сдаюсь, – сказал он. – Я верю. Полагаю, мне удастся убедить Джо Энн, когда она спросит, почему я опять пропустил ужин. Но как, черт подери, мы сможем убедить прокурора и судью?

21 февраля доктор Стелла Кэролин, психиатр Юго‑Западного центра психического здоровья и коллега доктора Тернер, информировала государственных защитников, что доктор Корнелия Уилбур (ставшая известной всему миру после того, как вылечила Сибиллу, женщину с шестнадцатью личностями) согласилась приехать из Кентукки 10 марта, чтобы познакомиться с Миллиганом.

Готовясь к визиту доктора Уилбур, Дороти Тернер и Джуди Стивенсон поставили себе задачей убедить Артура, Рейджена и других позволить открыть секрет еще одному человеку. И вновь целые часы были потрачены на уговоры каждой личности в отдельности. К этому времени они знали уже девять имен и разговаривали с Артуром, Алленом, Томми, Рейдженом, Дэвидом, Денни, Кристофером, но еще не познакомились ни с Кристин, трехлетней сестрой Кристофера, ни с «оригиналом», или «ядром», – Билли, которого остальные держали в спящем состоянии. Когда они наконец получили разрешение ознакомить с секретом других людей, была организована группа, включающая прокурора, который мог наблюдать встречу доктора Уилбур и Миллигана в тюрьме округа Франклин.

Джуди и Гэри побеседовали с матерью Миллигана Дороти, его младшей сестрой Кэти и старшим братом Джимом, но никто из них не говорил им о жестоком обращении с Билли. Мать рассказала, что Челмер Миллиган бил ее. Учителя, друзья и родственники описывали странное поведение Билли Миллигана, говорили о его попытках самоубийства и состояниях транса.

Джуди и Гэри были уверены, что они с полным основанием – подтвержденным всеми законными тестами в Огайо – могут заявить, что их подзащитный не в состоянии находиться под судом. Но они понимали, что есть еще одно препятствие: если судья Флауэрс примет к сведению отчет Юго‑Западного центра, то Билли Миллигана пошлют в психиатрическую клинику для обследования и лечения. Они не хотели, чтобы его положили в государственную клинику для душевнобольных преступников в Лиме. Ее репутация была им хорошо известна по рассказам многих ее бывших пациентов, и они понимали, что их клиент там не выживет.

Доктор Уилбур должна была встретиться с Миллиганом в пятницу, но по личным причинам ее планы изменились. Джуди позвонила Гэри из дома, чтобы сообщить ему об этом.

– Ты сегодня будешь в конторе? – спросил он.

– Вообще‑то не собиралась.

– Вот в чем дело: Юго‑Западный центр настаивает, что альтернативы Лиме нет, но что‑то мне подсказывает, что должна быть.

– Послушай, – сказала Джуди, – в конторе страшная холодина. Эла нет дома, и у меня топится камин. Давай приезжай. Я угощу тебя ирландским кофе, и мы все обсудим.

Гэри засмеялся:

– Руки выкручиваешь! О’кей, я еду.

Через полчаса они уже сидели перед камином. Гэри грел руки, охватив кружку с кофе.

– Честно признаюсь, я струхнул, когда вышел Рейджен, – сказал он. – Но вот что странно: он внушает симпатию.

– Я тоже так думаю, – ответила Джуди.

– Артур называет его «хранителем ненависти». Я ожидал увидеть черта с рогами, а появился обаятельный и интересный парень. Я полностью верю ему, когда он отрицает изнасилование женщины на Нейшенуайд‑Плаза в августе, и теперь, когда Рейджен утверждает, что не насиловал и тех троих, я уже начинаю сомневаться.

– Относительно первого случая я согласна. Очевидно, его просто «повесили» на Рейджена. Совершенно другой образ действий. Но последние три женщины определенно были похищены, ограблены и изнасилованы. Все, что мы имеем, – продолжала Джуди, – это обрывки его воспоминаний о преступлениях. Слушай, вот что странно: Рейджен говорит, что он узнал свою вторую жертву. Что кто‑то из них встречал ее прежде.