Манифест покорного партнера

Мэдисон Янг

Я – мать. И я – покорная сторона в сексе. А еще я феминистка. Я изо всех сил пытаюсь написать эти слова, ощущая, что участвую в самой прекрасной в моей жизни игре с обменом власти с трехмесячным младенцем на коленях, который спит, пока я горблюсь над ноутбуком. Она – требовательная Доминантка, и я счастлива служить ей, направляя всю свою энергию на то, чтобы удовлетворить ее потребности. В то время когда она сосет мою грудь, весь остальной мир для меня исчезает. В этом переживании присутствует ощущение полной свободы, и в этом обмене энергией я чувствую себя целостной и наполненной.

Это чувство мне знакомо. Последние шесть лет я служила ее отцу как его покорный партнер, любовница, а теперь еще и мать его ребенка. Как ни странно, именно моя преданность и ребенку, и моему партнеру заставила меня сесть и написать эту главу. Я достаточно сложный человек – смесь любителя нетрадиционного секса, мазохиста, навязчивой девки, сексуального работяги, человека, стремящегося держать под контролем все, что происходит в семье и на работе, перестраховщика, любимого партнера и матери. Чтобы обнаружить свое истинное «я» в рамках этих тщательно подобранных категорий, мне нужно уступить, сдаться, перестать бороться. Я должна принять себя, не просто упасть на самое дно кроличьей норы, а сознательно вскочить, взлететь, нырнуть в самую глубину.

Чтобы обрести свою истинную сущность, мне нужно уйти в мир подчинения.

Я – многогранная женщина, во мне есть свойства как доминантного, так и покорного партнера, огромный диапазон чувственных желаний и потребность проиграть различные социальные и сексуальные, плотские роли в безопасных условиях и с моим партнером. В основе лежит секс, он задает волшебный, энергичный ритм, который звенит внутри вас или объединяет двух или большее число партнеров. Существует множество видов игры с этим ритмом, с этой энергией, как физических, так и психологических. Этой энергетикой следует обмениваться с большой аккуратностью и под строжайшим контролем, иначе она может сбить вас с ног, как мощная приливная волна.

Я – Дева, и подчинение является следствием моей любви к контролю над ситуацией и аккуратности. Подчинение дарит мне внутреннюю наполненность, начиняет эротизмом списки и планы, оно – в удовлетворении от выполнения стоящих передо мной задач. Подчинение пропитывает меня до глубины души посредством получения удовольствия от правил, которым я должна повиноваться, и хорошо сделанной работы. Мое существо становится инструментом, который используют, получая от этого удовольствие, позволяя энергии течь через меня, и каждая клеточка моего тела преобразуется таким образом, чтобы удовлетворять желания моего Доминанта. Подчинение – это инстинктивное служение моему Доминанту, без усилия, незаметно, не привлекая внимание. Это служение другому, не потворствуя собственным сексуальным импульсам. Это восхитительное соединение интеллектуальной и интуитивной сексуальности, контроля и инстинкта, удовольствия и самоотверженности.

Подчинение моему Доминанту означает для меня служить ему, доставлять ему удовольствие, повиноваться правилам и быть полезным инструментом для решения задач. Подчинение – это стремление сделать течение его повседневной жизни более плавным, обеспечить ему развлечение и удовольствие. Когда я подчиняюсь моему Доминанту, я обслуживаю его эротические желания и осуществляю свои. На практике это может быть очень просто, например идти позади моего Доминанта справа от него, угощать его чаем, приготовленным именно так, как он любит, и не допускать, чтобы его стакан с водой был наполнен меньше чем наполовину. Это может проявиться как стремление остаться на ногах или встать на колени вместо того, чтобы использовать стул, на обеде, вечеринке или в транспорте. Эти маленькие акты подчинения, пронизывающие нашу повседневную суету, способны наполнить меня эротической энергией, ощущением внутренней связи и взаимных обязательств.

В наших отношениях Доминанта и подчиняющегося мы выработали соглашение и базовые правила поведения. У нас есть различные своды правил для разных ситуаций: базовые повседневные правила и правила для особых случаев, а также, если потребуется, промежуточные варианты. Вот одно из правил нашего соглашения: «Я не буду пользоваться мебелью, если мой Доминант не даст мне специального разрешения или если соблюдение этого правила вызовет неприятности и поставит окружающих меня посторонних людей в неудобное положение». (Я не буду стоять или вставать на колени в ресторане, кафе или на встрече, если я буду без моего Доминанта. Это будет выглядеть странно.) Правила соглашения формируют структуру наших отношений Доминант/подчиненный. Этот свод правил совершенно уникален, он создан исключительно для нас двоих. Мы понимаем, что договоренности могут измениться ввиду того, что они основаны на потребностях людей, которые меняются сами со временем, и мы время от времени пересматриваем наше соглашение, чтобы понять, что на данный момент нам подходит, а что – нет. Если какой‑то элемент соглашения не подходит нам обоим, мы меняем его.

Иногда наши отношения Доминант/подчиненный включаются в секс. Помню, мы с моим Господином однажды обедали в четырехзвездочном ресторане. Он заказал нам десерт и, когда официантка отошла от стола, вручил мне вибратор.

«Возьми это и заведись до того, как нам принесут десерт, шлюшка». – «Да, Господин».

Подчинение моему Доминанту означает для меня служение ему, стремление доставлять ему удовольствие, повиноваться правилам и быть полезным инструментом для решения задач. Подчинение – это стремление сделать течение его повседневной жизни более плавным, обеспечить ему развлечение и удовольствие. Когда я подчиняюсь моему Доминанту, я обслуживаю его эротические желания и осуществляю свои.

Я взяла вибратор, сунула его под белую скатерть, под платье, и он оказался рядом с моим клитором. Звук гудящего вибратора был едва слышим на фоне гула кофемашины, стоявшей у меня за спиной. Я действовала им до наступления кульминационного момента и спокойно спросила: «Господин, я могу кончить?» – «Да, ты можешь кончить». – «Спасибо, Господин».

В других случаях эти отношения проявляются так, что мой Господин дает мне приказ, например, запрещая испытывать оргазм. Помню одну командировку, когда я была неделю в Детройте, и мой Доминант приказал мне не заниматься мастурбацией в течение всей поездки. Я была так невероятно возбуждена тем фактом, что мне не разрешали коснуться самой себя, что почти кончала просто из‑за запрета на мастурбацию.

Если мы с моим Доминантом участвуем в садомазохистских играх, я обычно оказываюсь в роли любовника, жаждущего ощущений, или подчиненного партнера. Если мы играем как обычные любовники, мне разрешают установить зрительный контакт. И после каждого удара мы вместе делаем вздох. Эта игра может быть жестокой и кровавой, дарить оргазм и невероятную интимность – и все это в одно и то же время. Если мы будем заняты в садомазохистской игре по правилам Доминант/подчиненный, то я не буду устанавливать зрительный контакт, а буду просто принимать энергию кнута или палки и позволять ей протекать через меня, не испуская стонов удовольствия.

Если я не получаю разрешения дойти до оргазма, мне позволяют выразить свою благодарность и почтение лишь словами. В моей роли подчиненного важно сохранять самообладание и прилагать все возможные усилия, чтобы обслужить потребности моего Доминанта согласно условиям нашего соглашения, ставя это выше собственных сексуальных импульсов.

Однажды я снималась в сцене вместе с моим Доминантом и другой женщиной. Ее наказание за какой‑то неосмотрительный поступок, который я сейчас не могу вспомнить, заключалось в наблюдении за тем, как я принимаю удары тростью вместо нее. Я встала на колени перед моим любимым, лицом вперед, устремив на него взгляд и сцепив руки за спиной, и принимала каждый удар с полным самообладанием, только выдыхая и произнося с благодарностью «Один. Спасибо, Господин. Два. Спасибо, Господин». Так продолжалось, пока мы не досчитали до 20 ударов. Девушка уставилась на меня со слезами – ее расстроило то, чему она оказалась свидетельницей. Она была озадачена моим невероятным самообладанием при столь серьезных ударах и тем безропотным подчинением, которое я демонстрировала.

Мой Доминант является моим главным, основным партнером. Но в течение почти шести лет наших отношений я просила его дать мне разрешение на нестандартные сексуальные отношения вне нашего собственного партнерства. Однажды я попросила его позволения вступить в отношения с одной парой из женщины и трансгея для их смиренного обслуживания, включая домашнюю работу. В этих отношениях женщина была альфа‑Доминантом (они оба были доминантами по отношению ко мне, но женщина находилась на верхушке нашей иерархии).

После роскошного обеда, во время которого я соблюдала самые строгие правила (говорить только тогда, когда ко мне обращаются, принести самую соблазнительную одежду, отодвигать кресла, открывать дверь), а также обслуживала пару сексуально, мне приказали отправиться на кухню. В раковине скопилось множество грязных тарелок.

Пара села за кухонным столом, несколько возбужденная после секса и оргазма. Они сидели и потягивали чай, он – в широких трусах, она – в дамском белье.

«Давай работай, сука», – приказала Госпожа.

Обнаженная и воодушевленная своим покорным состоянием, я занялась грязными тарелками.

Госпожа сонно посмотрела поверх своей чашки и одарила меня похвалой: «Ты очень полезная и покорная шлюшка. Ты очень хорошо перемыла все эти грязные тарелки. Джай, иди‑ка принеси мой кнут».

Ее партнер возвратился с кнутом, и Госпожа начала хлестать мое тело, на котором уже остались отметины от того, что происходило в спальне тем вечером. Одновременно с ударами кнута ее пальцы дразнили мое влагалище, а ее партнер сидел за кухонным столом, с дьявольской усмешкой потягивая чай, и я ощущала абсолютную эйфорию от своего служения. Это был один из тех моментов, когда я абсолютно ясно ощущала, что нахожусь именно там, где должна быть, с полным пониманием своего предназначения и в том состоянии внутреннего покоя, которое существует только при абсолютной покорности.

Но, будучи покорными рабами, мы все равно остаемся людьми. Мы совершаем ошибки, и, если мы не хотим повиноваться или действуем непочтительно, нас будут наказывать. Учтивость и достоинство, с которыми подчиненный партнер принимает наказание, столь же важны, как и то, как он ведет себя в обычной жизни. Возможно, это даже более важно.

Покорность – это дар полного подчинения другому человеку. Это отказ от эго и потворства своим желаниям и слабостям. Когда я участвую в жесткой сцене Доминирования/подчинения, я ощущаю себя полым стволом бамбука: я позволяю энергии течь сквозь меня, полностью сосредоточиваясь на окружающей действительности и на моем Доминанте, не привлекая внимание к себе. Это требует умения чувствовать ритм жизни, текущей вокруг меня, полностью присутствовать в сцене, понимать, как я действую в этом ритме, вписываться в эту какофонию звуков.

Например, звук ключа, поворачивающегося в двери, – это сигнал для меня снять трусики и встать на колени в позу раба, сложив руки за спиной. Заслышав звук воды в душе, я инстинктивно начинаю рассчитывать время, прикидывая, когда мой Господин выйдет из душа, чтобы я могла подойти к нему, протягивая свернутое полотенце. Звук свистящего чайника активизирует мою готовность приготовить чай для Господина. Свистящий чайник, вода в душе, ключ в двери – все это то же для моего слуха, что и звук флоггера, впивающегося в мою благодарную плоть, взмах палки, визг других покорных партнеров и крики оргазменного удовольствия, которые окружают нас в общественных «темницах». Это большая честь – служить, подчиняться, отказвшись от своего эго, внимательно и сосредоточенно.

Но, будучи покорными рабами, мы все равно остаемся людьми. Мы совершаем ошибки, и, если мы не хотим повиноваться или действуем непочтительно, нас будут наказывать. Учтивость и достоинство, с которыми подчиненный партнер принимает наказание, столь же важны, как и то, как он ведет себя в обычной жизни. Возможно, это даже более важно.

Помню один случай, когда я позволила моим эмоциям взять надо мной верх во время D/s‑сцены с моим Господином. Господин сказал мне, что из‑за производственной необходимости ему придется работать допоздна в день нашей годовщины, которая должна была наступить через несколько недель. Этот личный вопрос затрагивал меня как возлюбленную моего Господина, а не как его покорную слугу. Я в гневе убежала со сцены и совершила основной грех в D/s‑отношениях – сняла свой ошейник. Ошейник – символ преданности нашим D/s‑отношениям, а также символ чести, отображающий мои обязательства перед БДСМ‑сообществом. Потеряв самообладание и сняв ошейник, я не только выказала неуважение своему Господину, но и опозорила все наше сообщество. В результате мой Господин решил, что наказание должно быть публичным.

Я с позором тащилась вслед за Господином, жалея, что не могу провалиться на месте. Я была благодарна за благословенную темноту, которую дарила мне повязка на глазах. Он привел меня вниз в «темницу» и поставил на четвереньки на подвешенном столе. Это дезориентировало: трудно балансировать на нем, ничего не видя. Стоя на четвереньках и отставив зад, я ждала наказания. Веревка, обмотанная вокруг груди, под руками, под ребрами, впивалась в тело. Я старалась унять дыхание и привести себя в состояние полного подчинения.

Я ощущала на себе флоггеры, шлепалки, руки, ремни, пояса, зажимы, прищепки и рты. Я мягко ворковала: «Спасибо, Господин» и «Спасибо, Госпожа». Позднее я услышала, что все выстроились в очередь, каждый хотел что‑то сделать. Я меняла положение тела, подставляя грудь, влагалище, разворачиваясь, чтобы зрителям было лучше видно происходящее. Я стояла, удерживая различные сложные, напряженные позы, сидя на корточках, балансируя – и все это с повязкой на глазах. Я вертела головой на звуки голосов в комнате. Я слышала, как люди разговаривают с моим Господином. Когда он передавал меня следующему участнику действа, каждый вежливо спрашивал у меня: «Я могу сделать что‑то посерьезнее?» – «Если это понравится вам, Господин».

Один из них сказал: «Вы похожи на такую примерную девочку. Что вы такое сделали, чтобы заслужить подобное наказание?» – «Я не вправе сказать об этом, Господин. Мне очень жаль, Господин».

Я разворачивалась на слова, как бабочка на свет, позволив возбуждению как опытных «людей кожи» и Доминантов, так и новичков течь сквозь меня. Можно подумать, что кнут полосует их самих.

Я могла ощущать каждого из тех, кто меня окружает, – садомазохистов, экспериментаторов и свингеров. У каждого был свой удар, свое касание. Я вежливо благодарила их за то, что они приняли участие в моем наказании.

Господин приблизился, прошептав мне на ухо: «Еще одно, и я отведу тебя домой». – «Спасибо, Господин».

Этот удар был мне так знаком. Плеть опустилась на мои ягодицы. Я могла почувствовать, как этот участок моего тела начал затвердевать после повторяющихся ударов, и кожа уже начала покрываться синяками и царапинами после нескольких часов наказания. Но я приветствовала это касание. Его касание.

«Считай и покажи мне, что ты извиняешься», – сказал он.

«Один. Я сожалею, Господин. Пожалуйста, мой Господин, прости меня».

«Два. Господин, я очень сожалею. Господин, я буду вести себя более разумно».

«Три. Господин, прости меня, мой Господин. Я буду выказывать больше уважения и почтения к нам и нашим правилам, мой Господин».

Я чувствовала себя усталой и сломленной, но в то же самое время удовлетворенной. Я ощущала бескорыстное удовольствие от хорошо выполненной работы. «Ты все хорошо делала сегодня вечером, Мадди. Я очень горжусь тобой. Ты сделала счастливыми очень многих людей». – «Спасибо, Господин».

Секс‑позитивный феминизм охватывает весь диапазон человеческой сексуальности, он основывается на идее о том, что сексуальная свобода – существенный компонент женской свободы. БД‑СМ‑отношения основаны на власти и игре с ощущениями с особым упором на общении и согласии. Я реализую собственные желания через акт подчинения, одновременно беря под контроль свою сексуальность. Мне пришлось бороться за свое понимание сексуальности, и теперь я обучаю этому же других. Агрессивность, с которой я принимаю странность своей личности, преобразовалась в агрессивность в демонстрации своего подчинения.

Почему участие в обмене властью оказывается таким захватывающим и возбуждающим? Мы нарушаем правила. Представители сексуальных меньшинств, феминистки, сексуально вызывающие люди – мы все и всегда нарушали правила. Стараясь обрести удовлетворение в сексуальной жизни, мы выходим за пределы общепринятых сексуальных норм. Нам не преподнесли сексуальную сторону нашей жизни на блюдечке, нам пришлось самим создать ее. Мы разрушаем традиционные структуры и социальные нормы только для того, чтобы снова воссоздать их и использовать как сексуальные игрушки.

Покорные партнеры часто бывают сильными и властными женщинами и мужчинами, которые желают ненадолго отказаться от своей власти или передать ее другому человеку. Эти покорные партнеры желают сделать себя уязвимыми и открытыми для переживаний. Мы служим и отдаем часть себя нашему сообществу и тому одному, которому мы служим. Наше служение и обучение ведут как к личному росту, так и к развитию сообщества. Мы подчиняемся ради улучшения жизни других людей, и при этом наше подчинение обогащает и нашу собственную жизнь.

В мире фантазий мы с моим Господином круглосуточно бы пребывали в эротически напряженных, безостановочных БДСМ‑отношениях все семь дней в неделю. Но мы живем в реальности – и слава богу! Мне было бы скучно все время находиться в состоянии подчинения, это перестало бы быть чем‑то особенным. Не зная хаоса, было бы трудно до конца оценить спокойствие. Кроме того, мы с моим Господином ведем очень беспокойную жизнь, мечемся между работой и нашей новорожденной дочкой, и мы бы не смогли постоянно поддерживать наши отношения на достаточно интенсивном уровне. Вместо этого мы планируем даты игры или сцены или находим способы внедрить элементы D/s‑игры в повседневную жизнь. Я радуюсь подобным моментам, как глотку свежего воздуха, выныривая между сменой пеленок, кормлениями грудью, семинарами по вопросам сексуальности и деловыми встречами. После шести лет, прожитых вместе, мы с моим партнером выработали привычки, которые лучше всего нам подходят. Мы любим друг друга, мы страстные любовники, верные друзья и преданные родители для нашей дочери, и все это мы используем, когда участвуем в сцене Доминант/подчиненный. Иногда это всего лишь мгновение, иногда мой Господин просто хватает меня за волосы, притягивает мою голову к коленям, наклоняется ко мне, целует в макушку и шепчет: «Я люблю тебя, шлюшка». Или я говорю ему: «Я люблю тебя, мой Господин», прежде чем с головой уйти в работу. Это всего лишь мгновение, мимолетный обмен властью, раскрывающий все мое существо и позволяющий соскользнуть в тихую неподвижность совершенства и спокойствия. Это состояние покорности.

Принимая позу покорности, я впадаю в медитативное состояние. Мне удавалось обрести подобное состояние, когда я рисовала или занималась сочинительством, – это отличный способ призвать в свою жизнь творческую энергию. Способность отдать власть приводит меня в состояние чистого единения с миром, полной сосредоточенности и ясности. Все это я обретаю, когда плыву на волнах энергии, текущей сквозь меня при каждом ударе тяжелого флоггера или жалящего касания узкой однохвостой плети. Я обретаю это состояние, когда делаю что‑то для моего Господина со всей точностью и вниманием. Чтобы соскользнуть в состояние сабспейса, я позволяю прожитому дню, всей моей жизни, моей личности стать фоном, остаться вне меня и дарю себя в качестве сосуда для обмена энергией между мной и моим Доминантом.

Глава 15