Канашин Иван
Отправили меня в крепость Орешек. Нас было пять человек, погрузились мы в шлюпку и поплыли. Немцы нас заметили с другого берега и открыли шквальный огонь. Шлюпку перевернуло, мы все оказались в воде. Течение там сильное, и трое из нас сразу утонули. А я кое‑как, через силу, поплыл к ближайшему берегу и оказался на островке крепости. Весь гарнизон крепости – 260 человек, не считая морской батареи (тех, наверное, еще человек 30): пулеметный взвод, артиллерийская батарея и 2 взвода противотанковых ружей. Все необходимое доставляли на лодках, ночью. И боеприпасы, и медикаменты, и сухой паек. Выдавали 250 граммов хлеба и кое‑какие консервы.
В Орешке я был наводчиком знаменитого орудия «Дуня». Оно стояло на крепостной стене. Мы сделали над ним укрытие и били по немцам прямой наводкой. Снарядов сначала хватало, а потом стало мало. К нам ночью шел катер с ящиками снарядов. Немцы его утопили. И мы ночью на шлюпках подходили к этому месту, ныряли, ящики оттуда доставали, грузили на шлюпки и возили в крепость.
Немцы время от времени пытались крепость взять. Зимой они подходили по льду, но мы такой шквальный огонь открывали из пулеметов, что они отходили обратно. И летом пытались. И снова мы их отгоняли. Но фашисты, в отличие от наших, жалели своих солдат и не хотели, чтобы они зря погибали. Они прекратили попытки брать штурмом и стали постоянно бомбить. Мы, чтобы пройти по территории крепости, вырыли повсюду траншеи, а жили в башнях.
В крепости я стал комсоргом батареи. Я командиром отделения был, а по званию – старший сержант.
Оборона крепости Орешек
Кольцо блокады сомкнулось стремительно и внезапно. В Ленинграде уже казалось чудом, если кто‑то может остановить сокрушительный марш германской армии. Боевые части Красной армии, способные противостоять вермахту, были наперечет. 31 августа ленинградские газеты вышли с заголовками «Слава отважным воинам части Бондарева! Сражайтесь, как бондаревцы!» К этому моменту дивизия Бондарева воевала на Ленинградском фронте всего 2 дня.
В июле 1941‑го дивизия Бондарева была прижата финскими войсками к Ладожскому озеру в районе Сортавалы. В сводках финского командования она значилась как уничтоженная. Однако Бондарев сумел на кораблях Ладожской флотилии с минимальными потерями эвакуировать весь личный состав, технику и даже артиллерию на остров Валаам. Оттуда дивизию переправили под Ленинград, и в тот же день она вступила в бой в районе Тосно. 29 августа передовой 407‑й полк 121‑й пехотной дивизии вермахта, марширующий к Ленинграду, был застигнут врасплох. Противник был не только остановлен, но окружен и разбит. Бондаревцы захватили 300 пленных, 46 орудий, десятки автомашин и полковое знамя.
После этой победы по Ленинграду разошлись слухи о целой армии Бондарева из Сибири. Впрочем, немцы тоже скоро оценили, с кем имеют дело, и в своих листовках называли 168‑ю «дикой дивизией генерала Бондарева, обманутого большевиками». Оказалось, профессиональная, кадровая часть с грамотными командирами способна творить чудеса. Но все же, не способна спасти фронт.
ДОСЬЕ:
Бондарев Андрей Леонтьевич, полковник, 40 лет. Участник Гражданской войны. Командовал дивизией в Финской войне, награжден орденом Красного Знамени. По отзывам сослуживцев, в любой ситуации сохранял спокойствие, командовал «без голосовых связок». Не терпел действий по шаблону, в боях берег личный состав. В 1941 году командир 168‑й стрелковой дивизии.
ВОСПОМИНАНИЯ: