Обама: как управлять раненой империей? 3 страница
Когда во время праймериз в 2008 году Обаме задали вопрос: может ли президент без разрешения конгресса начать бомбардировку Ирана, – он ответил: «Президент не имеет конституционного права по собственному усмотрению отдавать приказ о нанесении удара, кроме случаев, когда страна подверглась нападению либо когда такое нападение неизбежно»61. НАТО же вышло далеко за рамки резолюции ООН, позволявшей предпринимать шаги для защиты мирных ливийцев, создав таким образом крайне опасный прецедент.
Несмотря на смену режима в Ливии, было очевидно, что американская империя пребывает в серьезном кризисе. Способность США контролировать события ослабла. После публикации Wikileaks секретных сообщений Госдепартамента в ноябре 2010 года обозреватель «Гардиан» Саймон Дженкинс осудил некомпетентность и нелепое упрямство заправил американской внешней политики: «Количество потраченных впустую денег просто немыслимо… Создается впечатление, что главная мировая супердержава беспомощно шатается по планете, на которой с ней попросту никто не считается. Иран, Россия, Пакистан, Афганистан, Йемен, ООН – все действуют, невзирая ни на какие планы американцев. Вашингтон реагирует как раненый медведь, у которого остались имперские инстинкты, но исчезла всякая способность навязывать свою волю»62.
Наиболее очевидным подтверждением этого был Афганистан, где с 2001 года американцы с каждым месяцем увязали все больше и больше. США утверждали, что главной целью является победа над «Аль-Каидой». Обама разделял этот подход, пообещав во время избирательной кампании, что выведет войска из Ирака, чтобы сконцентрировать усилия на Афганистане. Многие пытались отговорить его от такой глупости. 30 июня 2009 года Обама отобедал в Белом доме с девятью главными американскими историками президентства. Во время обеда он расспрашивал их о том, что приводило его предшественников к успеху, а что вело к краху. Из-за того что Обама намекнул на то, что желает, чтобы такие обеды стали регулярными, приглашенные ничего не сообщили о темах, обсуждавшихся за столом. Более чем через год заслуженный профессор Северо-Восточного университета Гарри Уилс наконец нарушил обет молчания. «Он плохо понимал, о чем мы говорили во время первого обеда, и уж точно не извлек для себя никаких уроков, – писал разочарованный Уилс. – Единственное, что мы наблюдали, – это постоянные попытки уйти от главной темы разговора – что продолжение войны в Афганистане может стать для него тем же, чем Вьетнам стал для Линдона Джонсона». После того как блюда унесли, Обама попросил дать ему совет, который стал бы итогом всего разговора. Уилс вспоминал: «Когда подошла моя очередь, я присоединился к тем, кто предупреждал его о том, каким болотом становится Афганистан. Я сказал ему, что тамошнее правительство насквозь пропитано коррупцией и клановостью, а его связи с наркоторговцами столь сильны, что страну просто невозможно стабилизировать. Он ответил, что отнюдь не наивен и осознает всю сложность ситуации, но считает, что можно найти реалистичное решение. “Когда рак свистнет”, – хотел добавить я, но сдержался»63.
К моменту той июньской встречи Обама уже удвоил беспорядок, унаследованный от его предшественника. В последние дни работы правительства Буша один из главных людей в армии США сообщил Washington Post : «У нас нет стратегического плана. В сущности, его никогда и не было»64. На момент вступления Обамы в должность в Афганистане находились 34 тысячи американских солдат. Но уже в феврале он направил туда еще 21 тысячу военнослужащих «для стабилизации ухудшающейся ситуации», а позднее – еще 13 тысяч65. В мае Гейтс по требованию регионального командующего генерала Дэвида Петреуса сместил командующего войсками США в Афганистане генерала Дэвида Маккирнана, заменив его генерал-лейтенантом Стэнли Маккристолом.
Маккристол вполне мог бы стать героем одного из фильмов Стэнли Кубрика. Times описывала его как «аскета, который… обычно ест не чаще одного раза в день, вечером; чтобы не тратить времени зря, спит мало, а на службу и обратно передвигается бегом, слушая аудиокниги на айподе». Он пять лет руководил «тайными операциями» в Ираке, возглавляя секретное Объединенное командование специальных операций (ОКСО). Сеймур Херш назвал его отдел «исполнительным департаментом убийств», действовавшим под личным надзором Чейни. По словам Times, «бывшие сотрудники разведки говорили, что он обладает поистине энциклопедическими знаниями о жизни террористов, а его стремление уничтожать их граничит с безумием». Одни называли его «воином-ученым», другие – «чокнутым трудоголиком»66.
В Афганистане Маккристол применял карательную стратегию в стиле Петреуса с тем лишь отличием, что предпринимал больше усилий для сокращения жертв среди мирного населения и занимал более агрессивную позицию в отношении Пакистана. В отличие от Маккирнана, Маккристол считал Афганистан и Пакистан «общей головной болью», поддерживая стратегию атак на тайные базы талибов в Пакистане 67. И хотя дни Маккристола на его посту были сочтены, этого нельзя было сказать об ударах беспилотников как части глобальной стратегии США.
Обама сознавал стратегическую важность Пакистана. «Раковая опухоль находится в Пакистане», – признал он 25 ноября 2009 года на встрече в Овальном кабинете. Он настаивал, что успех в Афганистане был нужен для того, чтобы «рак не распространился и туда»68.
Американо-пакистанские отношения были отмечены оппортунизмом с обеих сторон. В 1980-е годы США тесно сотрудничали с пакистанской Межведомственной разведкой (МВР) в целях подготовки «борцов за веру», воевавших с СССР в Афганистане. В благодарность за помощь США смотрели сквозь пальцы на пакистанскую ядерную программу, развивавшуюся в годы Буша и Обамы с ошеломляющей скоростью. К 2011 году Пакистан обладал арсеналом примерно в 110 ядерных боеголовок и имел достаточно материалов для производства еще 40–100, заняв место Франции в качестве пятой крупнейшей ядерной державы мира[165]. Несмотря на серьезную помощь США в сфере контроля за ядерным оружием и материалами для его создания, низкий уровень безопасности делал угрозу их попадания в руки подготовленных американцами и закаленных в боях на территории Афганистана исламских экстремистов, которыми изобиловала страна, весьма реальной69.
Американо-пакистанский альянс был хрупким. После ухода Советов из Афганистана поддерживаемым США моджахедам понадобилось еще три года для свержения союзного СССР правительства Наджибуллы в 1992 году. После этого интересы США в регионе испарились. Президент Первез Мушарраф, бывший командующий пакистанской армией, захвативший власть в результате переворота 1999 года, говорил, что пакистанцы чувствуют себя так, как будто США «использовали их, а потом вышвырнули на помойку». Возобновление американских санкций из-за пакистанской ядерной программы еще больше обострило ситуацию 70.
После 11 сентября США вновь обратились к Пакистану за помощью. Но теперь пакистанцы были готовы протянуть руку с гораздо меньшей охотой. Тогда США стали угрожать, что если Пакистан не пойдет на их условия, в число которых входило и прекращение поддержки афганских талибов, то они «загонят его бомбардировками назад в каменный век»71. Помимо этого, Америка ежегодно выделяла Пакистану более 2 миллиардов долларов на ликвидацию расположенных вдоль границы тайных баз талибов, с которых те совершали вылазки против сил НАТО. Пакистан оказался несговорчивым партнером. Он боролся с мятежниками, которые вели подрывную деятельность на его собственной территории, но при этом тайно поддерживал две крупнейшие группировки талибов в Афганистане.
Видя, с какой неохотой им помогает Пакистан, США решили действовать в одностороннем порядке. Армейский спецназ и контртеррористические подразделения ЦРУ – базирующаяся в Афганистане тайная армия – начали вести операции в районах кочевых племен, не подчинявшихся центральному правительству Пакистана; именно там располагались базы партизан72. Пакистанцы были в ярости от подобного нарушения своего суверенитета со стороны США.
Особенно возмущали пакистанцев удары американских беспилотников по территории их страны. По данным Washington Post , в результате таких ударов за первые три года правления Обамы погибло от 1350 до 2250 человек. Оснащенные ракетами «Хэллфайер» беспилотники, которые могли использоваться как для нанесения ударов, так и для разведки, постепенно становились главным оружием США и в Пакистане, и в Афганистане. За первые девять месяцев своего правления Обама санкционировал столько же атак беспилотников, сколько Буш за предыдущие три года. Это привело к гибели большого числа мирных жителей.
Дэвид Килкаллен, занимавший в 2006–2008 годах должность советника генерала Дэвида Петреуса по карательным операциям, и офицер Эндрю Эксум, служивший в Ираке и Афганистане в 2002–2004 годах, в мае 2009-го описали всю глубину гнева пакистанцев. Они цитировали пакистанскую прессу, которая заявляла, что за прошедшие три года удары американских беспилотников унесли жизни 700 мирных жителей. Главарей террористов было убито всего 14. Таким образом, на каждого убитого боевика приходилось 50 гражданских лиц. Иными словами, точность ударов составляла 2 %. На «категорическое отрицание» этих цифр американскими чиновниками Килкаллен и Эксум ответили, что хотя количество жертв и могло быть несколько преувеличено, но «каждая смерть мирного жителя означала, что его семья захочет отомстить, и ее члены вольются в ряды боевиков, число которых и так росло, несмотря на удары беспилотников». Глубокая неприязнь к американцам возникала даже в районах Пакистана, далеких от мест, подвергшихся ударам73.
Подсчитать точное число жертв среди мирного населения сложно. Пакистанский фотограф Нур Бехрам, родившийся в племенном районе Вазиристан, по которому и наносилась большая часть ударов, летом 2011 года провел в Лондоне выставку своих работ, на которых запечатлены ужасающие последствия 27 атак беспилотников. По его мнению, количество погибших мирных жителей на одного уничтоженного террориста было чуть меньшим. «На каждых 10–15 убитых, – говорил он, – в лучшем случае приходился один боевик». По данным Фонда новой Америки, число жертв среди мирного населения составляло 20 % от общего числа погибших. Данное Бехрамом описание последствий ударов выглядело очень похожим на результаты американских бомбардировок в других войнах: «После ударов вокруг лежали лишь фрагменты тел. Опознать их было невозможно. Поэтому местным оставалось лишь собирать эти части и проклинать Америку. Они говорили, что Америка убивает их в их собственной стране и в их собственных домах лишь за то, что они мусульмане. Молодежь в районах, по которым наносились удары, слетала с катушек. В душах свидетелей атак беспилотников росла ненависть. Американцы считают, что у них все получается, но урон, который они наносят, гораздо серьезнее того, какой способны нанести террористы»74. Примером может служить перебравшийся в США пакистанец Фейсал Шахзад, известный как «бомбист с Таймс-сквер». Вскоре после ареста он спросил: «Что бы вы почувствовали, если бы кто-то напал на США? А ведь вы нападаете на суверенный Пакистан». Во время судебного процесса, когда судья спросил Шахзада, как он мог решиться на убийство ни в чем не повинных женщин и детей, он ответил, что американские беспилотники «не видят детей. Они не видят никого. Они убивают и женщин, и детей. Они убивают всех»75. Для пакистанцев жертвы были людьми. Для операторов беспилотников они были лишь безликими целями76.
Удивительно ли, что 97 % пакистанцев сказали социологам исследовательского центра Pew , что они отрицательно относятся к ударам американских беспилотников, а число тех, кто считал США врагом, возросло с 64 % в 2009 году до 74 % в 2012-м. И конечно, многих возмутило высказывание Обамы во время обеда с членами Ассоциации корреспондентов при Белом доме. Заметив членов популярной молодежной группы Jonas Brothers , Обама пошутил по поводу своих дочерей: «Саша и Малия ваши большие фанатки, но, пацаны, даже не вздумайте. Два слова: беспилотники “Прэдетор”. Так что лучше не пытайтесь». Весной 2012 года Обаме симпатизировали лишь 7 % пакистанцев77.
Плоские шутки Обамы были хотя бы попыткой юмора, но, конечно, ничуть не лучшей, чем поиски Джорджем Бушем ОМП под своим письменным столом в Овальном кабинете шестью годами ранее. В июне 2011 года советник Обамы по борьбе с терроризмом Джон Бреннан с невозмутимым видом заявил, что «жертв среди мирного населения в результате атак беспилотников не было уже целый год». Даже такой сторонник использования беспилотников, как написавший о них целую серию репортажей редактор новостного сайта «Журнал долгой войны» Билл Роджо, назвал подобные заявления абсурдом. Вскоре после этого британское Бюро журналистских расследований заявило, что, основываясь на данных, полученных в результате интервью, взятых в подконтрольных племенам районах, можно сказать: в результате 10 ударов, нанесенных за последний год, были убиты не менее 45 мирных жителей78. Бреннан мог сделать столь нелепое заявление потому, что Обама квалифицировал как боевиков всех боеспособных мужчин, оказавшихся в зоне удара. Вполне очевидно, что в эту категорию входили и гражданские, пытавшиеся оказать помощь жертвам авианалета, а также те, кто был достаточно неосторожен, чтобы прийти на похороны боевиков. В феврале 2012 года Бюро сообщило, что жертвы беспилотников ЦРУ из этой категории исчислялись десятками79.
В 2010-м, когда ситуация в Пакистане могла взорваться в любую минуту, американский посол Камерон Мантер пожаловался, что операция «вышла из-под контроля». «Он так и не понял, что его основная задача – убивать людей», – заметил один из его коллег80. Обама и Байден считали, что расширенное применение беспилотников позволит покарать Талибан и «Аль-Каиду» без использования большого военного контингента, но других беспокоили спорная юридическая база подобных ликвидаций и ситуация в мире в будущем – после того, как столь опасная технология станет применяться повсеместно. До 11 сентября США критиковали точечные удары, наносимые другими. В 2000 году американский посол в Израиле Мартин Индык осудил тактику точечных ударов, применявшуюся израильтянами против палестинцев. «Правительство США, – заявил он, – четко и недвусмысленно заявляет, что выступает против точечных ударов. Это внесудебные убийства, а значит, мы категорически против дальнейшего их применения»81.
Еще до своего вступления в должность Обама давал понять, что намерен не только решительно продолжить начатую Бушем войну с терроризмом, но и расширить применение беспилотников. Один бывший сотрудник ЦРУ сообщил: переходная команда Обамы заверила ЦРУ в том, что «будет действовать так же жестко, как и команда Буша, а возможно, еще жестче… Они шумели по поводу методов ведения допросов, но хотели дать нам понять, что они не какая-то кучка мягкотелых леваков. Они хотели сосредоточиться на программе “Прэдетор” и увеличить ее финансирование»82.
География применения беспилотников, в эпоху Буша использовавшихся лишь против Пакистана, уже в первые три года правления Обамы расширилась на территорию еще шести стран. В феврале 2012 года США внесли в список целей боевиков-исламистов на Филиппинах. Критики были согласны с метким высказыванием Тома Энгельгардта, что «беспилотники… стали крыльями бытовавшего в эру Буша “принципа Гуантанамо”, в соответствии с которым Вашингтон имеет неоспоримое право быть всемирным судьей, присяжным заседателем и палачом. При этом его собственные действия не подпадают под какие бы то ни было законы»83.
До недавнего времени мало что было известно об участии самого президента в составлении официальных «расстрельных списков». В 2006 году бывший вице-президент Эл Гор выразил свое возмущение тем, как вольно трактует свои полномочия Джордж Буш, и поинтересовался, есть ли хоть какие-то ограничения действий президента. Гор спросил: «Если у президента есть неотъемлемое право прослушивать американских граждан без санкции суда, заключать американских граждан под стражу по собственному усмотрению, похищать и пытать их, то есть ли хоть что-то такое, чего он не может сделать?»84 Точечные удары Обамы стали леденящим душу ответом. Гленн Гринуолд предупреждал, что «право отдавать распоряжение о казни людей (включая граждан США) является слишком опасным инструментом, чтобы им мог быть наделен лишь один человек, честность и непредвзятость которого не может проверить никто». Но в первую очередь он напоминал читателям о том, что «среди демократов был полный консенсус относительно того, что Джорджа Буша необходимо заставить просить санкцию суда даже на слежку за людьми или арест, не говоря уже о казнях, совершаемых ЦРУ»85.
Правительство Обамы окружило программу завесой строжайшей секретности, отказываясь давать любую информацию о целях и о жертвах среди мирного населения. Осуществлявшее удары по Пакистану ЦРУ отказывалось даже признавать существование такой программы. Но удары беспилотников вдохнули новую жизнь в ЦРУ, дышавшее на ладан с 11 сентября. «Вы взяли находящееся при последнем издыхании ЦРУ и сделали из него адскую машину для убийства», – возмущался один бывший сотрудник. Через 10 лет после 11 сентября штат Контртеррористического центра ЦРУ вырос в семь раз. Около 20 % аналитиков ЦРУ теперь занимались подбором целей, а задачей еще 35 % была поддержка операций с беспилотниками86.
Общая стоимость операций была исключительно высокой, к тому же они были чрезвычайно сложными. Каждому боевому беспилотнику требовалась команда из 150 человек (а то и больше) для обслуживания и подготовки к боевому вылету. ВВС, использовавшие беспилотники в Ираке и Афганистане, каждый год тратили на программу 5 миллиардов долларов, и эта сумма быстро росла. В 2012 году Пентагон потребовал дополнительные 5 миллиардов. ОКСО также наносило удары в Йемене и Сомали. К концу 2011 года удары наносились c более чем 60 баз, расположенных в различных уголках мира. «Летчики» носили те же самые зеленые комбинезоны, что и летчики-истребители, хотя управляли беспилотниками с безопасного расстояния, пользуясь джойстиком и монитором, как в видеоигре. Разрабатывались планы, согласно которым к беспилотникам наземного базирования со временем должны были присоединиться аналогичные машины, взлетающие с палуб авианосцев. Они находились бы в акватории Тихого океана и наносили удары с расстояния в три раза дальше, чем истребители ВМС. США работали над уменьшением размеров этих разведывательных и боевых машин с дистанционным управлением до размеров птиц и даже насекомых, называя их основой войн будущего. В 2011 году Пентагон сообщил о планах в ближайшие 10 лет потратить 40 миллиардов долларов на производство еще более чем 700 средних и больших беспилотников, которые должны пополнить ряды уже существующих, а их число, с учетом мини-самолетов, насчитывало уже более 19 тысяч единиц. Число новичков, обучавшихся управлению беспилотниками, уже превышало число тех, кто учился летать на настоящих самолетах. Разрабатывались и планы по созданию тысяч ручных мини-самолетов, которые солдаты могли бы использовать для полевой разведки и нанесения ударов по противнику87.
Но и ООН, и даже союзники США ставили под вопрос законность подобных точечных ударов. Еще больше их опасения возросли, когда в сентябре 2011 года в Йемене были убиты сторонник «Аль-Каиды» Анвар аль-Авлаки, родившийся на территории США, и получивший американское гражданство Самир Хан. В следующем месяце при очередном ракетном ударе погиб 16-летний сын Авлаки, также уроженец США. В июле 2012 года родственники жертв вместе с АСЗГС и Центром конституционных прав подали в суд на министра обороны Леона Панетту, директора ЦРУ Дэвида Петреуса и двух руководителей армейских спецподразделений, обвинив их в том, что «совершенные ими убийства нарушают фундаментальные права граждан США, включая право не быть лишенным жизни иначе, как по приговору суда со всеми надлежащими процедурами»88.
Авлаки и Хан были лишь одними из многих жертв применения беспилотников в Йемене. Как и в Пакистане, беспилотники порождали гораздо больше новых врагов США, чем убивали. Когда американцы начали кампанию точечных ударов в 2009 году, в Йемене насчитывалось меньше 300 боевиков аравийского отделения «Аль-Каиды». К середине 2012-го их число возросло до 1000. По словам Washington Post , кампания точечных ударов на юге Йемена привела к «резкому росту симпатий к боевикам “Аль-Каиды” и побудила многих людей из местных племен вступить в ряды антиамериканских террористов». Издание процитировало высказывание одного йеменского бизнесмена, потерявшего в результате американского налета двух братьев – учителя и телефонного мастера. Он заявил: «Эти атаки приводят к тому, что люди говорят: “Теперь мы понимаем, что “Аль-Каида” права”». Кроме того, многие представители племен шли воевать не из-за симпатий к «Аль-Каиде», а из ненависти к США. «Беспилотники убивают главарей “Аль-Каиды”, но превращают их в героев», – предупреждал один из местных правозащитников89.
Для заправил американской политики беспилотники представляли дешевый и безопасный вариант ведения войны с использованием роботов, в рамках которого врага уничтожали с расстояния в тысячи миль, при этом не подвергая риску американцев. Однако критики осуждали столь трусливый способ «удаленного убийства». Таиландская англоязычная газета Nation едко подметила, что «беспилотники… олицетворяют собой наше эгоистичное и трусливое желание подслушивать, убивать и разрушать без малейшей угрозы получить ответный удар»90. Сухопутные войска также экспериментировали с роботами-убийцами, которые могли бы помогать пехоте, а то и вовсе ее заменить. Один образец такого робота был испытан на базе в Форт-Беннинг (штат Джорджия). Он работал в связке с разведывательными беспилотниками и был вооружен гранатометом и пулеметом. Многие опасались, что сокращение потенциальных потерь личного состава сделает страну более воинственной. «Войны будут начинаться с легкостью, поскольку риск потерь будет минимальным», – предупреждал Уэнделл Уоллак, глава научной группы по исследованию проблем этики в технологической сфере Междисциплинарного центра биотехники Йельского университета91.
Для Энгельгардта беспилотники были не более чем очередным чудо-оружием, задача которого – гарантировать американскую гегемонию. До них были атомные бомбы, водородные бомбы, виртуальные поля боя эпохи Вьетнама, щит ПРО Рейгана и «умные бомбы» времен Первой войны в Заливе 92. Но их статус чудо-оружия оказался под серьезным вопросом, после того как в конце 2011 года иранцы продемонстрировали RQ-170 «Сэнтинел», который был сбит во время разведывательного полета над их территорией, не получив при этом серьезных повреждений. К тому моменту катастрофу потерпело уже более двух дюжин беспилотников, но ни один из этих инцидентов не получил столь широкой огласки и не был столь позорным.
Некоторые выражали обеспокоенность тем, что иранцы могут разобрать беспилотник по винтикам и узнать его секреты. Дик Чейни требовал от Обамы, чтобы тот направил самолеты, которые уничтожили бы сбитый аппарат, пока его не увезли. Но было слишком поздно. Кот уже выскочил из мешка. Более 50 государств, часть из которых была враждебно настроена к США, уже начали закупать беспилотники, а некоторые обладали собственными программами по производству современных образцов. Большинство из них были разведывательными, но США сами продавали боевые беспилотники своим ближайшим союзникам. В 2009 году США наказали дышавший в этой сфере им в затылок Израиль за продажу боевого беспилотника Китаю. Wikileaks сообщала, что американцев еще больше разозлила продажа Израилем сложных модификаций беспилотников России. Среди стран, заявивших о наличии у них технологии создания беспилотников-убийц, были Россия, Индия и даже Иран. Летом 2010 года иранский президент Махмуд Ахмадинежад продемонстрировал модель, которую он назвал «послом смерти».
Но главную угрозу для американских амбиций и претензий представлял Китай, чья программа была наиболее динамичной среди всех зарубежных стран. К 2011 году, через пять лет после публичной демонстрации своего первого беспилотника, Китай мог похвастать уже более чем двумя десятками модификаций. В разработке находились новые. Но наиболее тревожным был тот факт, что Китай открыто продает беспилотники другим странам. Китайская авиастроительная корпорация предлагала покупателям сравнимый по своим характеристикам с «Прэдетором» самолет «Иилон» («Птеродактиль»), сочетающий боевые и разведывательные функции. Среди стран, покупавших китайские боевые беспилотники, был и союзник США – Пакистан.
Ведущие американские военные подрядчики, такие как General Atomics Aeronautical Systems, стремившаяся вывести на рынок беспилотники «Прэдетор» и MQ9 «Рипер», стоимость каждого из которых достигала 10 миллионов долларов, подняли невообразимый шум, требуя, чтобы правительство США ослабило экспортные ограничения. Директор Агентства по сотрудничеству в сфере обороны и безопасности вице-адмирал Уильям Лэндей III, в задачу которого входило следить за подобными сделками, приказал своим подчиненным определить, каковы допустимые характеристики для беспилотников, идущих на экспорт в ту или иную страну93. Американские производители потирали руки.
Используя для оправдания точечных ударов по территории других стран то, что «Аль-Каида» и Талибан не ограничиваются прямыми боевыми столкновениями, а ведут партизанскую войну, США создавали опасный прецедент. Как отмечала Human Rights Watch , Китаю теперь ничто не мешает уничтожать уйгурских сепаратистов в Нью-Йорке, а России – чеченских боевиков в Лондоне.
Директор Национальной разведки адмирал Деннис Блэр, который пытался ограничить атаки беспилотников и иную тайную деятельность ЦРУ, поскольку считал, что они наносят серьезный урон репутации США, в 2010 году был заменен отставным генерал-лейтенантом Джеймсом Клеппером, бывшим начальником Национального управления географической разведки Министерства обороны, который являлся сторонником подобной практики. Блэр сетовал, что помешательство Белого дома на ударах беспилотников заменило собой серьезную стратегию победы над «Аль-Каидой». «В Белом доме постоянно повторяли: “Больше нам все равно ничего не остается”. Это напомнило мне подсчет убитых во Вьетнаме», – отмечал Блэр94.
Американские чиновники в Афганистане вовсю расхваливали атаки беспилотников, заявляя, что они лучше обычных бомбардировок, применявшихся на ранних стадиях войны. В марте 2010 года New York Times сообщила, что «жертвы среди мирного населения в результате действий американских солдат и американских бомбежек приводят местных жителей в ярость и могут спровоцировать восстание»95. Американские бомбы лишили жизни тысячи мирных афганцев. Многих застрелили при попытке прорваться через КПП. Старший сержант Майкл Холл рассказывал, что многие из пленников, которых содержат на авиабазе Баграм, пошли в партизаны после гибели своих близких. «День за днем я слушаю истории о том, как эти люди стали повстанцами, – говорил он своим подчиненным. – Каждый раз, нанося массированный удар, мы убиваем невиновных»96.
Обама и его советники читали труд Гордона Гольдштейна «Уроки катастрофы», в котором тот четко и последовательно описывал, как США завязли во Вьетнаме. Он показывал неспособность заправил внешней политики понять, что коммунистическая угроза отнюдь не столь монолитна, как они привыкли считать, и то, как вера США в «теорию домино» завела страну в тупик. Обама был полон решимости не повторить их ошибок в борьбе с «Аль-Каидой» и Талибаном.
Обама понимал, что, если американцы завязнут в Афганистане, его президентство будет обречено точно так же, как президентство Джонсона было похоронено Вьетнамом. Увеличив ранее численность американских солдат в Афганистане и заявив, что победа в этой войне входит в число жизненно важных американских интересов, теперь он искал варианты для того, чтобы ограничить американское присутствие и отказаться от пагубной стратегии. Но, как правильно заметил журналист Washington Post , его битва с главными военными советниками Майком Малленом, Петреусом и Маккристолом была заведомо проигранной. Те, объединившись с Гейтсом и Х. Клинтон, добились отправки в Афганистан еще 40 тысяч американских солдат, расширения их задач, включая крупные карательные операции для создания прочного местного руководства во главе с военными. Они настаивали на неограниченных сроках американского присутствия. Обама требовал разработки запасных вариантов. Но на совещании 30 сентября он отказался от единственно разумного варианта, сказав своим советникам: «Я отказываюсь уходить из Афганистана»97. Впрочем, он отметил, что не хочет, чтобы война там продолжалась 10 лет и стоила триллион долларов. 11 ноября 2009 года на совещании по стратегическим вопросам он гневно обвинил военное командование в том, что оно рассматривает только вариант полномасштабного расширения операции. Более того, все три начальника штабов видов вооруженных сил заявили, что любые шаги, кроме вожделенного наращивания войск, приведут к унизительному поражению. Этот мотив тут же был подхвачен главными неоконсерваторами и растиражирован союзными им СМИ.
Редакции New York Times и Washington Post из кожи вон лезли, чтобы поддержать «ястребов». Группа «За честность и объективность в репортажах СМИ» проанализировала множество статей об американской политике в Афганистане, опубликованных в New York Times и Washington Post за первые 10 месяцев 2009 года. New York Times , несмотря на то что уже оскандалилась из-за той роли, которую сыграла журналистка Джудит Миллер в начале вторжения в Ирак, опубликовала 36 статей в поддержку войны. Критика содержалась лишь в семи. Соотношение в Washington Post было и вовсе 10:1 – впрочем, ее редакция и не скрывала своей позиции. Отказ от военной политики Маккристола, утверждала газета на первой полосе в сентябре 2009 года, «приведет к бесчестью для США и поставит их в очень опасное положение»98.