Империя терпит поражение 2 страница

В апреле 1967 года на антивоенный митинг в Нью-Йорке собрались сотни тысяч человек. Количество американских солдат во Вьетнаме в тот момент как раз приближалось к 525 тысячам. В конце января 1968 года началось вьетнамское наступление на Кхесань[113], сопровождавшееся массированными ракетными обстрелами. США ответили самыми мощными налетами в истории. Стратегические бомбардировщики B-52 сбросили на позиции партизан 100 тысяч тонн бомб, ракет и иных боеприпасов. Один из командиров НФОЮВ описывает ужас, который бойцы испытывали перед налетами B-52:

«Рев их сверхзвуковых двигателей рвал барабанные перепонки с расстояния в километр. Многие, кто был в этот момент в джунглях, остались глухими на всю жизнь. Ударная волна контузила тоже с расстояния в километр. А в радиусе полукилометра любой взрыв разрушал стены неукрепленных землянок, хороня заживо всех, кто находился внутри. С близкого расстояния воронки от бомб казались гигантскими – метров девять в диаметре и почти столько же в глубину. Первые налеты B-52 казались началом конца света. Ужас был всепоглощающим. Ты терял контроль над телом, а разум кричал, что нужно спасаться бегством»45.

Пока все внимание было приковано к длившейся уже 77 дней осаде Кхесани, НФО начал Тетское наступление, захватив американцев врасплох. И хотя северовьетнамцы и НФО, понеся большие потери, формально проиграли на поле боя, наступление принесло политическую победу Ханою и его союзникам на Юге. В Вашингтоне и Сайгоне вместо оптимизма воцарилось отчаяние. По навязывавшейся пропагандистской машиной вере в победу был нанесен жестокий удар: американцы поняли, что конца войне не видно и что, возможно, ее вообще нельзя выиграть.

Госсекретарь Дин Раск дает совет Джонсону. Когда внешняя политика Джонсона повернула резко вправо, большинство старых сотрудников Кеннеди оказались не у дел. Однако Раск остался, начав играть гораздо более значительную роль, чем при Кеннеди. Раск всегда был готов подать в отставку, но в итоге остался с Джонсоном до конца, без колебаний поддерживая его военные инициативы.

Споры вновь вспыхнули после того, как стало известно, что США рассматривают возможность использования под Кхесанью ядерного оружия. Премьер-министр Англии Гарольд Вильсон даже произнес во время обеда в Белом доме тост, призвав отказаться от столь опрометчивой политики. Выступая в эфире программы «Разговор со всей страной», он высказался еще категоричнее: «Любая попытка эскалации этого конфликта будет чрезвычайно опасной… Намерение же использовать тактическое ядерное оружие и вовсе является чистой воды безумием. Такое намерение не только ставит под угрозу положение Америки в мире, но и может с огромной вероятностью спровоцировать новую мировую войну»46.

Джонсону удалось пресечь все разговоры на этот счет. Позднее генерал Уильям Уэстморленд, командующий американскими войсками во Вьетнаме с 1964 по 1968 год, сожалел, что ядерное оружие так и не было применено. Он писал в мемуарах: «Если уж вашингтонским боссам так хотелось “послать сигнал” Ханою, то лучше всего подошли бы небольшие тактические ядерные заряды»47.

По мере роста недовольства войной в обществе ФБР под руководством Гувера делало все для того, чтобы подорвать антивоенное движение. Точно так же на протяжении многих лет оно поступало и с движением за гражданские права. Сотни агентов ФБР проникли в ряды антивоенной организации «Новые левые». Особых масштабов деятельность бюро достигла в 1968 году, когда на «Новых левых» было распространено действие программы КОИНТЕЛПРО. Церковный комитет сообщал о широком использовании ФБР подконтрольных ему СМИ48. В 1965 году ФБР владело 25 газетами и радиостанциями в Чикаго и 28 в Нью-Хейвене49.

Джонсон и советник по национальной безопасности Уолт Ростоу рассматривают карту южновьетнамской деревни Кхесань. США ответили на удар НФОЮВ под этой деревней самыми масштабными налетами в истории. Стратегические бомбардировщики B-52 сбросили на позиции партизан 100 тысяч тонн бомб, ракет и иных боеприпасов.

ЦРУ владело собственной сетью. Журналисты, получавшие деньги от этих двух организаций, пускались на всяческие ухищрения, чтобы усилить поддержку войны со стороны населения, попутно пытаясь скомпрометировать ее критиков, обвиняя их в отсутствии патриотизма.

Протестующие против войны идут маршем на Пентагон в октябре 1967 года. По мере роста общественного недовольства войной ФБР делало все для того, чтобы подорвать антивоенное движение.

После Тетского наступления Уэстморленд затребовал еще 206 тысяч солдат. Джонсон попросил Кларка Клиффорда, который 1 марта должен был сменить Макнамару на посту министра обороны, возглавить рабочую группу по изучению вопроса. Он считал, что его главный советник, будучи открытым «ястребом», поддержит дальнейшую эскалацию. Но Клиффорд не оправдал ожиданий, собрав группу «мудрецов» из обеих партий. После двух дней совещаний седовласых политиков Дин Ачесон заявил, что они пришли к консенсусу, который заключался в том, что страна больше не может «действовать так, как раньше, и должна выйти из конфликта»50. Застигнутый врасплох Джонсон был в ярости. Он жаловался, что «все советуют ему сдаться»51.

Вследствие Тетского наступления популярность Джонсона начала стремительно падать. 31 марта он заявил, что не намерен баллотироваться на второй срок. Президент стал очередной жертвой войны. Однако до ее конца было еще очень далеко.

Вьетнам был не единственной страной, где американская политика потерпела катастрофу. Бывший корреспондент журнала Time и редактор Newsweek Джон Джерасси так описывал ужасающую бедность в Перу, типичную для Латинской Америки:

«Более чем у половины людей денег нет в принципе. 80 % второй половины зарабатывают 53 доллара в год. При этом всего 100 семей держат в своих руках 90 % национальных… богатств… А 80 % этой суммы находится в руках всего лишь 30 семей. При этом 65 % населения не умеют читать, а 45 % ни разу не были у врача. В столице страны Лиме, особняки которой, построенные в колониальном стиле, с богато украшенными деревянными балконами, могли бы сделать ее одним из красивейших городов мира, половина населения в 1,3 миллиона человек живет в наводненных крысами трущобах. Один из районов трущоб, Эль-Монтон, построен вокруг городской свалки. Я видел там голых детей, в том числе и не умевших еще ходить, которые дрались со свиньями за объедки, иногда остававшиеся после мусорщиков… Безденежные перуанцы… жуют… листья коки для того, чтобы заглушить голод. В среднем они потребляют 500 калорий в день. Если есть трава, андские индейцы едят и ее. Еще они едят овец, которых убивают, когда те настолько оголодают, что начинают рвать шерсть у других овец. Батраки, работающие на плантациях белых, зарабатывают в среднем один соль (4 цента) в день. И им не только приходится трудиться от рассвета до заката, но и выполнять домашнюю работу в поместье или столичном особняке хозяина»52.

По мере роста недовольства на континенте политические лидеры США стали бояться, что по Латинской Америке прокатится целая серия революций в духе Кастро, и призвали усилить подготовку армии и полицейских подразделений. Одной из таких стран стала Бразилия. Давний союзник США, она, вероятно, была стратегически наиболее важной страной Латинской Америки. Это пятая по территории страна мира: ее 75-миллионное население проживало на территории большей, чем территория континентальных США. И она изобилует полезными ископаемыми. В августе 1961 года президент Бразилии ушел в отставку, передав бразды правления демократически избранному вице-президенту Жоао Гуларту. Гуларт продвигал экономическую и земельную реформы, расширение демократических прав и легализацию компартии. США начали планировать его свержение.

Встреча «мудрецов» в Белом доме. В марте 1967 года после двух дней встреч седовласых политиков Дин Ачесон заявил, что они пришли к консенсусу: страна больше не может «действовать так, как раньше, и должна выйти из конфликта».

Пресс-конференция Джонсона 31 марта 1968 года. Он заявил, что не намерен баллотироваться на второй срок. Однако политическая карьера Джонсона была далеко не последней жертвой вьетнамской войны.

Они предприняли ряд шагов, направленных на дестабилизацию положения в стране и подготовку правого военного переворота. К делу подключилась Wall Street Journal , назвав Гуларта «совершенно бесчестной и чрезвычайно амбициозной фигурой, стремящейся к захвату абсолютной власти и установлению фашистского режима». В июне 1963 года США прекратили любую помощь правительству Бразилии, в то же время значительно увеличив помощь армии. «Союз ради прогресса»[114]спонсировал штаты, губернаторы которых были противниками Гуларта. Через месяц в докладе ЦРУ сообщалось, что «при Гуларте коммунисты и их сторонники получили… влияние на бразильскую политику… В итоге это может привести к установлению крайне левого режима, чрезвычайно враждебного США»53.

25 ноября 1963 года Джонсон встретился с директором ЦРУ Маккоуном и заявил, что его политика в отношении Латинской Америки, как и Вьетнама, должна быть полной противоположностью политики Кеннеди. В декабре он назначил помощника госсекретаря по межамериканским вопросам Томаса Манна координатором всей политики США в Латинской Америке. За время деятельности Манна США пресекли всякие попытки проведения реформ. Манн полагал, что латиноамериканские военные диктаторы – «весьма достойные люди»54, и считал военную помощь лучшим помещением капитала, чем помощь экономическую. Американская политика в полной мере отражала его точку зрения. 18 марта на закрытом заседании руководства Госдепартамента была представлена «доктрина Манна», которой должны были следовать все послы и руководители миссий США в Латинской Америке. Манн объявил, что отныне латиноамериканские страны будут оцениваться не по тому, как они отстаивают интересы собственных граждан, а по тому, как они отстаивают интересы США. Соединенные Штаты больше не имели ничего против правых диктаторов, пришедших к власти в результате военных переворотов. Страна собиралась агрессивно защищать девятимиллиардные американские инвестиции в Латинской Америке. И если Кеннеди призывал к продвижению демократии, Джонсон ограничился банальным антикоммунизмом.

В 1964 году США потребовали, чтобы Гуларт «затянул пояса» и без того бедствовавших граждан Бразилии. Вместо этого Гуларт предложил программу масштабных реформ и контроля над иностранным капиталом. Более того, он признал Кубу. США прекратили всякую помощь Бразилии, пытаясь дестабилизировать экономику. Инфляция взлетела до небес. В ответ Гуларт национализировал филиалы американских компаний. Тогда посольство США стало подстрекать правых военных к свержению Гуларта. 27 марта посол Линкольн Гордон призвал американское руководство, включая Маккоуна, Раска и Макнамару, поддержать начальника бразильского Генштаба генерала Умберту Кастелу Бранку и «помочь предотвратить катастрофу… которая может превратить Бразилию в Китай 1960-х»55. И ЦРУ начало свою закулисную работу.

Когда правительство пало, Гордон телеграфировал в Вашингтон, что генералы подняли «демократическое восстание»56, ставшее «великой победой всего свободного мира»57. Оно предотвратило «полную потерю… всех южноамериканских республик» и улучшило климат для «частных инвестиций». В ответ Джонсон передал «наилучшие пожелания» новому главе государства и выразил свое восхищение тем, как тот решил проблему в «рамках конституционной демократии и без жертв среди гражданского населения». Манн сказал Джонсону: «Надеюсь, что вы довольны ситуацией в Бразилии так же, как и я». – «Доволен», – ответил Джонсон58. В тот же день Раск заверил руководство СНБ и конгресса, что «США не стояли за мятежом. Это было внутреннее дело Бразилии»59.

Через несколько дней новое правительство Бразилии объявило в стране чрезвычайное положение, ограничило полномочия Национального конгресса и наделило президента правом лишать гражданства подозреваемых в угрозе национальной безопасности. Это право было быстро применено к трем бывшим президентам, двум судьям Федерального верховного суда, шести губернаторам, 55 депутатам Национального конгресса и 300 другим политически активным гражданам. 11 апреля генерал Кастелу Бранку официально вступил на пост главы государства. Джонсон сказал Банди, что хочет направить Кастелу Бранку сердечное приветствие с инаугурацией. Банди предупредил его, что в Бразилии уже начались репрессии. Джонсон ответил: «Я знаю. Но мне наплевать. Думаю… кое-кого… нужно сажать в тюрьму и у нас, и за рубежом»60. Только в первый месяц правления Кастелу Бранку за решеткой оказалось 50 тысяч человек. В последующие два года бразильское правительство получило громадные суммы от Агентства международного развития (АМР) США, МБРР, Межамериканского банка развития (МБР) и американских корпораций. С 1964 по 1966 год почти половина фондов АМР шла в Бразилию. На американские деньги репрессивный военный режим правил в стране еще 20 лет. За это время разрыв между бедными и богатыми в Бразилии станет самым большим в мире. Но бразильские диктаторы считались ближайшими союзниками США, готовыми в любой момент отправить войска на подавление прогрессивных движений в других латиноамериканских странах.

Президент Бразилии Жоао Гуларт в Нью-Йорке в апреле 1962 года. Когда Гуларт отказался «затягивать пояса» своих граждан, начав вместо этого земельную реформу, взяв под контроль иностранный капитал и признав Кубу, он был свергнут в результате военного переворота, осуществленного при поддержке США.

В Перу имелась обратная ситуация. Гражданское правительство, желая улучшить условия жизни нищего населения, попыталось взять под контроль крупнейшую нефтедобывающую компанию страны, являвшуюся филиалом американского гиганта Standard Oil Company (New Jersey)[115]. США прекратили помощь правительству, но продолжали финансировать перуанскую армию. Сравнивая Бразилию и Перу, сенатор от штата Нью-Йорк Роберт Кеннеди заметил: «Если человек представляет “Союз ради прогресса”, он может закрывать газеты, разгонять конгресс, сажать в тюрьму религиозную оппозицию… и получать от США помощь в громадных объемах. Но если кто-то вздумает шутить с американской нефтяной компанией, мы оставим его без единого пенни в кармане»61.

Доминиканская Республика представляла угрозу иного рода. Едва вступив в должность, Джонсон признал военный режим, только что свергший президента Хуана Боша, демократически избранного в декабре 1962 года. В 1965-м народное восстание, поддержанное офицерами среднего звена, либералами и левыми политиками, попыталось восстановить конституцию и вернуть Боша к власти. Восстание началось в первый день работы нового директора ЦРУ Уильяма (Реда) Рейборна. Джонсон назначил на эту должность отставного адмирала и своего земляка-техасца, несмотря на возражения советников. Его бывший коллега вспоминает церемонию приведения к присяге: «Когда президент говорил о нем добрые слова и рассказывал о том, как он обшарил всю страну и понял, что для этой работы годится только Ред Рейборн, по щекам Билла текли слезы и капали с подбородка на пол»62.

Рейборн пробыл в должности меньше года, но этого хватило, чтобы похоронить доминиканскую демократию. Однажды он сказал Джонсону: «У меня нет сомнений, что это начало экспансии Кастро». – «Сколько его террористов на территории страны?» – спросил Джонсон. «Восемь», – ответил Рейборн. Он забыл упомянуть, что в соответствии с докладами ЦРУ не было никаких доказательств прямой связи режима Кастро как с этими людьми, так и с мятежом в целом. «Нет никаких сомнений, что это происходит с подачи Кастро, – сказал Джонсон своему адвокату Эйбу Фортасу. – …Они действуют по всему полушарию. Это может быть частью широкого коммунистического заговора, главной целью которого является Вьетнам»63.

Макнамара сомневался в правдивости доклада, но специальный помощник Джонсона Джек Валенти предупредил его: «Если типы, подобные Кастро, захватят власть в Доминиканской Республике, для правительства это будет худшим вариантом внутриполитической катастрофы»64. Джонсон послал туда 23 тысячи американских солдат. Еще 10 тысяч ждали на кораблях, готовые высадиться в любую минуту. Он обратился и к американскому народу: «Коммунистические лидеры, многие из которых проходили подготовку на Кубе, получив шанс спровоцировать еще большие беспорядки, присоединились к революции, чтобы укрепить свое положение. Им удалось взять ситуацию в свои руки, и то, что начиналось как народно-демократическая революция, призванная установить демократию и социальную справедливость, очень скоро… оказалось под контролем коммунистических заговорщиков… Америка не может, не должна и не станет смотреть сквозь пальцы на приход к власти в Западном полушарии еще одного коммунистического правительства»65.

В Совете Безопасности ООН советский представитель осудил интервенцию как «грубейшее нарушение Устава ООН». Он назвал предлог к нему «грязным и наглым, превосходящим по своему бесстыдству даже геббельсовскую пропаганду», и поинтересовался, почему США посылают войска в Доминиканскую Республику с «гораздо большей легкостью, чем в управляемую расистами Алабаму»66. А один латиноамериканский дипломат обвинил США в возвращении к «дипломатии канонерок»67.

Бош осудил «грязную пропаганду» США и сказал, что американская интервенция ничем не лучше ввода советских войск в Венгрию. «Демократическая революция, – заявил он, – была задушена главной демократией мира»68. Даже после того как американские военные взяли страну под свой контроль, сторонники реформ отказались смириться с восстановлением репрессивного режима. Когда усилия Банди по достижению соглашения провалились, Джонсон послал Фортаса в Пуэрто-Рико, чтобы тот заставил Боша отступить. Фортас, будущий судья Верховного суда США, жаловался: «Этот Бош – просто латиноамериканский бард. Он полностью предан этой проклятой конституции»69. Позже выяснилось, что коммунистов среди повстанцев было не более 50 человек.

Гондурасские солдаты, направляющиеся в Доминиканскую Республику, чтобы поддержать американское вторжение 1965 года. США подавили народное восстание, стремившееся к восстановлению конституционного порядка и возвращению к власти демократически избранного президента Хуана Боша, свергнутого военными.

Трудно было представить страну стратегически более важную, чем Индонезия. Включающая в себя огромный архипелаг из полудюжины больших и нескольких сотен маленьких островов, Индонезия была самой населенной страной исламского мира и пятой по численности населения в мире. Она также лежит на важнейших морских путях Юго-Восточной Азии и сама экспортировала нефть, каучук, олово и другие важнейшие ресурсы. В 1948 году Джордж Кеннан писал, что «проблема Индонезии» стала «ключевым вопросом в нашей борьбе с Кремлем. Индонезия является якорем цепи островов, тянущихся от Хоккайдо до Суматры, которая может стать политико-экономическим противовесом коммунизму». В 1949 году Индонезия после четырех веков голландского правления, прерывавшегося японской оккупацией во время войны, наконец свергла своих колонизаторов. Сукарно, лидер антиколониальной борьбы, занял пост президента и быстро стал источником постоянного раздражения для американского руководства, так сказать, бельмом на глазу70.

В 1955 году Сукарно принял лидеров 29 азиатских, африканских и ближневосточных стран в Бандунге в рамках конференции, положившей начало движению неприсоединения. Движение призывало к нейтралитету между двумя монстрами холодной войны, поддерживало борьбу против колонизации и поощряло страны третьего мира в их борьбе за усиление контроля над своими ресурсами.

Особенно ненавидел Сукарно за это госсекретарь Джон Фостер Даллес. В 1955 году специальный комитет ЦРУ, удачно названный «комитетом изменения состояния здоровья», разрабатывал планы убийства Сукарно. «Такая возможность рассматривалась», – признавал замдиректора ЦРУ Ричард Биссел. После конференции Сукарно начал склоняться к коммунистическому блоку и посетил СССР и КНР, а также начал покупать оружие в Восточной Европе. Компартия Индонезии (КПИ) стала играть важную роль в его правительственной коалиции. ЦРУ пыталось ослабить позиции Сукарно, распуская слухи о том, что он находился под влиянием некой прекрасной русской блондинки. ЦРУ собиралось выпустить порнографический фильм, главные роли в котором играла бы пара, похожая на Сукарно и его соблазнительницу. Не найдя нужного типажа на роль индонезийского лидера, ЦРУ даже планировало задействовать порноактера в его маске, однако фильм так и не вышел 71.

С одобрения Эйзенхауэра ЦРУ в 1957 году активно поддерживало военный переворот. Пилоты ЦРУ доставляли мятежникам припасы и бомбили как базы верных правительству военных частей, так и гражданские цели. США получили серьезный удар по своему имиджу, когда в конце мая на пресс-конференции выступил пилот ЦРУ Аллен Поуп, сбитый в ходе этого конфликта. Много лет спустя Поуп вспоминал: «Мне нравилось убивать коммунистов. И я убивал их везде, где только мог»72. Эйзенхауэр публично отрицал причастность США к попытке переворота, в подтверждение чего тут же была выпущена верноподданническая статья в New York Times 73.

Переворот оказался не более успешным, чем авантюра с порнофильмом. ЦРУ уверяло всех, что его инструкторы в Индонезии являются охотниками на крупную дичь, застигнутыми конфликтом врасплох, и учеными, исследующими экзотических бабочек. Среди жертв этой неумелой операции оказался Фрэнк Уизнер, глава Управления планирования ЦРУ, чье психическое заболевание скачком перешло в заключительную стадию. У него была диагностирована «психотическая мания», в результате чего после шести месяцев электрошоковой терапии он был назначен руководить лондонским отделением ЦРУ. Сукарно ответил на мятеж запретом оппозиционных партий и усилением критики в адрес действий США на международной арене, в особенности по поводу Вьетнама74.

В результате провалившегося переворота влияние КПИ начало стремительно расти: в частности, в ответ на действия Америки Сукарно усилил свои связи с коммунистическим Китаем. ЦРУ не оставляло попыток его свергнуть. Биссел называл Сукарно и Патриса Лумумбу «двумя худшими людьми в мировой политике» и «бешеными псами… опасными для США»75. Но президент Кеннеди настоял на смене политического курса. В 1961 году Сукарно посетил Белый дом, а Роберт Кеннеди нанес в следующем году ответный визит в Индонезию. Тем временем президент Кеннеди помог заключить соглашение между Индонезией и Нидерландами – бывшей метрополией. Это соглашение предотвратило войну между двумя странами. По словам Роджера Хилсмена, незадолго до визита Сукарно Кеннеди сказал: «Если совершаешь вещи, подобные поддержке ЦРУ восстания 1958 года, антиамериканизм Сукарно становится вполне понятным». До Сукарно дошли слухи об этих словах, и он оценил их очень высоко. Он пригласил президента посетить Индонезию, пообещав ему «самый теплый прием в истории». 19 ноября 1963 года, всего за три дня до своей гибели, Кеннеди принял решение отправиться в Индонезию в следующем году76.

Джонсон же вернулся к прежнему курсу. Но когда он начал угрожать Сукарно прекращением экономической помощи, тот пожурил его: «Не нужно публично пугать Сукарно, как капризного малыша, угрожая ему, что он не получит конфетку, пока не станет хорошим мальчиком. В такой ситуации у Сукарно не будет иного выбора, кроме как сказать: “Катитесь к дьяволу со своей помощью”»77. Джонсон отступил, испугавшись, что сокращение помощи может толкнуть Индонезию в коммунистический лагерь и поставить под угрозу значительные американские инвестиции в стране. Он решил дождаться более подходящего момента.

В октябре 1964 года с молниеносной скоростью произошли два события глобальной значимости. 16-го числа мир всколыхнула новость о смещении Н. С. Хрущева. Его обязанности разделили два ближайших помощника: Л. И. Брежнев, ставший главой КПСС, и А. Н. Косыгин, занявший пост Председателя Совета министров. Эта новость застала Вашингтон врасплох. Причиной смещения Хрущева стало замедление роста экономики и серия внешнеполитических провалов, включая необдуманное размещение ракет на Кубе и последующий унизительный вывод их оттуда. Его обвиняли в чрезмерном стремлении к мирному сосуществованию с США. Некоторые также оценивали его отставку как уступку в адрес Китая, который называл его уход первым условием улучшения отношений между странами.

В тот же день стало известно об испытании КНР атомной бомбы на полигоне у озера Лобнор. Американскому руководству было известно, что подобное испытание планируется. Кеннеди несколько раз даже говорил, что СССР согласен нанести совместный превентивный удар по китайским ядерным объектам. Джонсон тоже сопротивлялся стремлению Пентагона действовать в одиночку, без учета готовности Советов нанести совместный превентивный удар. Раск за две недели публично предупредил о возможности ядерных испытаний в Китае. Но это не смягчило потрясения, когда оно произошло. Эксперты оценили мощность взрыва в 10–20 килотонн. Джонсон настаивал, что пройдет еще много лет, прежде чем Китай будет обладать «резервом надежных боеголовок с эффективными средствами доставки»78. Однако американские политики боялись, что успешное испытание повысит престиж Китая и приведет его к более агрессивной политике в Юго-Восточной Азии.

Успехи Китая подняли ставки в Индонезии. В 1965 году количество членов КПИ достигло 3,5 миллиона, и она стала, таким образом, третьей по численности компартией в мире (после КПСС и КПК). Воодушевленный Сукарно несколько раз заявлял о том, что Индонезия вскоре испытает собственную атомную бомбу (предположительно с помощью Китая). Тем временем активисты захватили в Индонезии библиотеку ЮСИА, разграбили американское консульство и экспроприировали 160 тысяч акров плантаций, принадлежавших United States Rubber Company, а также активы Caltex, компании, которой совместно владели Texaco и Standard Oil Company of California. Американское руководство начало планировать инцидент, который заставил бы армию выступить против КПИ. Посол Говард Джонс полагал, что наиболее эффективным катализатором послужила бы попытка переворота, предпринятая КПИ. Его преемник Маршалл Грин прибыл в Джакарту в июле. В его первом отчете содержалось предупреждение о том, что Сукарно сознательно продвигает в стране дело коммунизма.

1 октября 1965 года группа младших офицеров, возглавляемых командиром дворцовой стражи Сукарно, убила шестерых генералов, которых обвинили в подготовке с подачи ЦРУ заговора против президента. Но по странному стечению обстоятельств и генерал Абдул Харис Насутион, занимавший пост министра обороны, и генерал Сухарто, командующий стратегическими резервами армии, сумели скрыться. Еще до конца дня войска под командованием Сухарто разбили сторонников Сукарно. Сухарто обвинил КПИ в том, что именно она стояла за этими событиями. Заместитель госсекретаря Джордж Болл сказал, что армия могла бы «не останавливаться на достигнутом и полностью очистить страну от КПИ». Посол Грин призывал армию действовать решительно. США подливали масла в огонь как могли, несмотря на то что не было никаких доказательств причастности КПИ к тому, что произошло79.

Новые военные правители распространили фотографии убитых генералов, утверждая, что коммунисты, в особенности женщины, пытали их, кастрируя и выкалывая глаза. В распространении слухов участвовали и США. Позже вскрытие показало, что пытки были инсценированы, однако слухи уже сыграли свою роль.

Подстрекаемые новым правительством, толпы стали нападать на членов и сторонников КПИ. Впоследствии New York Times назвала это «наиболее дикой массовой резней в современной политической истории». Исламские экстремисты действовали в качестве «эскадронов смерти», часто маршируя с отрезанными головами своих жертв на шестах. Журнал Time описывал один из таких эпизодов: «Около ста коммунистов, а также подозреваемых в коммунизме были согнаны в городской ботанический сад и расстреляны из пулемета… голова директора школы… была насажена на шест, с которым маршировали его бывшие ученики». Американские дипломаты позже признали, что это они предоставили информацию о тысячах коммунистов, которые впоследствии были убиты индонезийскими военными. Имена других были сообщены англичанами и австралийцами. Сотрудник американского посольства Роберт Мартенс без намека на раскаяние говорил: «Это оказало армии большую помощь. Наверное, они поубивали кучу народа. Наверное, на моих руках много крови, но в этом нет ничего плохого. В решающие моменты и действовать нужно решительно». Посол Грин признавался, что у США было куда больше информации о членах КПИ, чем у индонезийской армии. Американской информацией армия и пользовалась. Говард Федерспил, специалист Госдепартамента по Индонезии, однажды заявил: «Если человек был коммунистом, никого не волновала его смерть. Ее даже никто особо не расследовал». США хорошо платили за налаживание отношений с индонезийскими военными. Около трети индонезийских генералов и почти 50 % офицеров обучали инструкторы-американцы. В ходе последовавшего за событиями в Индонезии сенатского расследования Макнамара убеждал слушателей, что американская помощь «была совершенно оправданна» и принесла отличные дивиденды80.