Электронная библиотека научной литературы по гуманитарным 49 страница
Смотри о лесбосских морских разбойниках, обманом завлеченных в засаду, у Халкокондилы (кн. IX).
20 "Общие законы о просящих убежища" - у Полибия и Малха в "Извлечениях о посольствах".
21 Древнее изречение оракула:
Друга ты погубил, ему пособить желая;
Не совершил тем греха, твои руки чище, чем прежде.
22 Филон ("О судье") говорит: "Милосердие должно оказывать несчастным; а кто обдуманно совершил преступление, тот не несчастен, но преступен".
Так, М. Аврелий Антонин хочет проникнуть в самую душу, "чтобы узнать, что преобладало в ком-нибудь: неведение или намерение, и вместе с тем чтобы рассмотреть, что с этим связано". Тотила у Прокопия ("Готский поход", III) также различает, что возникло "в силу неведения или забывчивости" и что проистекает из "намерения".
23 Пипин принял и отказался выдать беглецов из Нейстрии, покинувших ее вследствие тиранического образа правления там; об этом сообщается у Фредегария в летописи деяний Пипина (под годом 688). Даже беглецам из римской церкви король Людовик Благочестивый давал у себя убежище, как видно из его указа, изданного в 817 году, помещенного в "Соборах Франции" (кн. II). И Карл Лысый давал убежище тем, кто бежал из земель его брата (Аймон. кн. V, гл. 34). О Цегене Пацинаке, который не был выдан по требованию Тираха, смотри у Зонары о деяниях Константина Мономаха. Так, и Осман не был выдан Эскисару наместником области Инунгином (Леунклавий. "Истории Турции", кн. II). Альбукерка не выдали лузитанцы, как об этом упоминает Мариана (XVI, 18).
24 "На "Энеиду", (VIII).
25 Что также воздает арагонцам Мариана (XX. 13). Гепиды все предпочли погибнуть, нежели выдать римлянам или лонгобардам Ильдига (Прокопий, "Готский поход", IV).
26 Смотри все это место, оно ведь заслуживает прочтения.
27 Смотри "Гераклидов" Еврипида, а также Аполлодора.
28 "До богов доходят только справедливые мольбы", - говорит Тацит в "Летописи" (кн. III).
29 Мариана (кн. XXI) сообщает, что в Лузитании Фердинанд начальник королевской опочивальни, был похищен из храма, куда спасся бегством, и предан сожжению за опозорение знатной девицы. Смотри также об убежище книгу великого мужа Павла из Венеции, из так называемого Братства служителей.
30 И Аппиан рассказывает об этом в "(Извлечениях о посольствах" (XX). Нечто сходное находим в латинском жизнеописании Фемистокла: "Когда было предъявлено афинянами и лакедемонянами формальное требование о выдаче его, Адмет (царь молоссов) не выдал его, просившего об убежище, и убедил его принять меры предосторожности; так что он повелел увезти его в Пидну и приставил к нему достаточную охрану". Подобным же образом гепиды, по сообщению Прокопия ("Готский поход", Ш), отослали лонгобарда Ильдига.
Добавь послание Теодориха Тразамунду, королю вандалов, о предоставлении убежища Гизелику (V, 43 и 44) и то, что имеется в жизнеописании короля Людовика. Император Рудольф II удалил от себя Христофора Сборовского, по свидетельству Де Ту (кн. LXXXIII, на год 1585).
Елизавета, королева Англии, ответила шотландцам, что она или выдаст, или вышлет Босвеля (Камден, на год 1593). Об Альфонсе, графе Гегионы, осужденном королем Франции, и об отказе принять его в Испанию - смотри у Марианы (XIX, 6).
31 Как в договоре гельветоа с медиоланцами, по сообщению Симлера. Договоры англичан с французами предусматривали выдачу повстанцев и дезертиров, с бургундцами - их изгнание (Найден, на год 1600).
32 То же, что и Либаний, говорит об этом Златоуст ("О статуях"). Сходным образом поступил с антиохийцами Марк Аврелий Антонин, философ, как свидетельствует Капитолин: а с византийцами - Север, лишив их театра, бань, почестей и всяких городских украшений и отдав город в подчинение Перинту (см. Геродиан, II; Зонара и приведенное у нас выше).
33 Потому что другую причину этой войны приводит Юлиан в похвале Констанцию: "Никогда война, считавшаяся справедливой, не велась по такой причине, ни греками против троянцев, ни македонцами против персов - это ясно даже ребенку; ибо они не преследовали запоздалым мщением ни преступлений, покрытых давностью, ни внуков и детей преступников, но преследовали тех, кто причинял обиды потомкам заслуженных почтенных людей и отнимал царства".
34 Это ясно из слов Рувима, обращенных к отцу Иакову (кн. Бытия, XLII, 37); и из "Иудейских древностей" (кн II, гл. 3) Иосифа Флавия. Этих поручителей Евтропий в жизнеописании Калигулы называет "опекунами души", а Диодор Сицилийский в "Пейрезианских извлечениях" - "поручителями смерти".
Златоуст в толковании "На послание ап. Павла к галатам" (II) пишет: "Как если бы вместо кого-либо, осужденного на смерть, другой, неповинный, обрекая себя смерти, освобождает первого от казни". Августин в послании "К Македонию" (LIV) говорит: "Иногда тот, кто был причиной смерти, более виновен, чем тот, кто совершил убийство; как если кто-нибудь обманет своего поручителя и тот вместо первого подвергнется законному наказанию смертью".
35 В книге III, главе IV, XIV.
36 О чем смотри у Маймонида, "Руководитель сомневающихся" (III, 40).
37 Филон в книге "О благочестии" пишет; "Я не знаю, можно ли ввести какое-нибудь худшее установление, нежели если наказание не постигает злодеев, рожденных от благомыслящих граждан, или если почет не распространяется на добрых, рожденных от злых родителей. Закон, по которому судят каждого за его собственные деяния, не вознаграждает за добродетели кровных родственников и не наказывает за их пороки". Иосиф Флавий противоположное поведение в иудейском царе Александре называет "осуществлением наказания, превосходящего пределы человечности". Овидий говорит: За материнский язык не повинной ни в чем Андромеде Наказание дать повелел неправедный Аммон.
38 Смотри также у Вулькация жизнеописание Авидия.
Подобную же человечность Констанция восхваляет Юяиан, показывая, как часто от дурных родителей происходят хорошие дети, - как в скалах начинают роиться пчелы, на горьком дереве растут сладкие смоквы, на колючем кустарнике - пунийское яблоко. У него же встречается следующее место: "На малолетнего сына умершего, как видишь, тоже не распространяется наказание, постигшее отца; так, твой образ действий, всегда склонный к кротости, есть свидетельство совершенной добродетели".
39 Таково наиболее верное мнение раввина Симеона Барсема.
40 Примерами служат Цимри и Иэху.
41 Александр у Квинта Курция (кн. VII) заявляет: "Вам не следовало знать того, что я постановил о них, чтобы вас постигла худшая участь".
42 Смотри у Плутарха в жизнеописании Перикла, а также оказанное в настоящей книге, в главе XIII, I.
43 В книге III, главе 43.
44 Так же сказано у Либания: "Из них одни уже осуждены на наказание, других же еще не успели, но никто их не освободит от наказания. Я говорю, что не только их, но и детей и нисходящих последних". Сходные мысли имеются у Либания в речи, изданной Готофредом.
45 И публичное порицание родительского преступления, учрежденное императором Андроником Палеологом (Григора, кн. V, гл. 81).
46 Тертуллиан в слове "О единобрачии" пишет; "Горькая виноградная гроздь, вкушенная отцами, перестала приводить в смущение зубы детей; ибо каждый в отдельности скончается со своим преступлением".
47 Как Амазис.
48 Который высказывается так: "Римлянам свойствен обычай освобождать от всякого наказания детей, родители которых совершили преступление".
49 L. Imperator Adrianus, D. de statu hominum. L. Praegnantis. D. de poenis.
50 Это одобряет Филон в книге "О человечности".
51 Филон сказал, что у тиранов существует обычай устранять вместе с осужденными пять ближайших к ним семейств. Смотри у Геродиана в книге II и пример убийства миланского герцога Галеаццо (Бизаррий, кн. XIV).
52 Он называет эти законы отвратительными. Смотри также решение Толедского собора (IV).
53 Сходное найдешь в С. in quibusdam de poenis.
54 Филон о подданных египетского царя во времена Авраама говорит: "И каждый терпел наказание со своим семейством, так как никто не возмущался преступностью деяния, но все, одобряя такой образ действий, сами поступали таким же образом". Иосиф Флавий, сообщая пророчество об Иеровоаме, указывает: "Подверженным наказанию оказался и народ, так как он был изгнан из собственной страны и, рассеянный по местности за Евфратом, вел жизнь изгнанника, будучи соучастником нечестия царя".
55 Маймонид, (гл. VII, разд. 6); Гемара, Баба Кама (гл. IX, 11).
56 Смотри постановление Толедского собора (VIII) в деле Рекцесвинта. Смотри выше в настоящей книге, глава XIV, X. "Нет такого лица, которое было бы ближе в качестве преемника того, кто удалился из жизни, чем наследник", - как говорит Цицерон во второй книге "О законах".
Глава ХХII
О НЕСПРАВЕДЛИВЫХ ПРИЧИНАХ ВОЙН
I. Разъяснение различия между причинами оправдательными и побудительными.
II. Войны, которые лишены причин того и другого рода, суть войны зверские.
III. Войны, имеющие причины побудительные, а не оправдательные, суть войны разбойнические.
IV. Бывают некоторые причины, имеющие ложную видимость справедливости.
V. Как, например, неопределенный страх.
VI. Польза без необходимости.
VII. Отказ в согласии на брак при большом изобилии женщин.
VIII. Желание захватить лучшую землю.
IX. Нахождение вещей, захваченных другими.
X. Что если первые захватчики безумны?
XI. Несправедливой причиной является также жажда свободы в подвластном народе.
XII. И воля править другими вопреки их воле как бы ради их блага.
XIII. Равным образом титул неограниченной власти, приписываемый некоторыми императорам; что опровергается.
XIV. Власть, приписываемая другими церкви, что также опровергается.
XV. Также воля привести в исполнение пророчества без божественного уполномочия.
XVI. И желание получить то, что вытекает из обязательства не в силу строго формального права, но иного.
XVII. Различие войны, возникшей по несправедливой причине, и такой, к которой порок привходит извне, и разные следствия той и другой.
Разъяснение различия между причинами оправдательными и побудительными
I. 1. Мы сказали выше, когда решили толковать о причинах войн (кн. II, гл. I), что одни причины бывают оправдательные, другие же побудительные. Полибий, впервые установивший такое различие, называет первые "предлогами", потому что они могут быть приведены явно (это название несколько раз приводит Ливии)1, последние же - родовым имением "причин".
2. Так, в войне Александра против Дария "предлогом" было отмщение обид, нанесенных грекам персами; "причиной" же была жажда славы, власти, богатства, чему сопутствовала великая надежда на легкую осуществимость предприятия, возникшая в связи с походами Ксенофонта и Агесилая. "Предлогом" Второй Пунической войны был спор из-за Сагунта, "причиной" же - досада карфагенян на соглашения, которые римляне исторгали у них в неблагоприятных обстоятельствах, я вместе с тем подъем духа после удачного оборота дел в Испании, о чем сообщает Полибий (кн. I). Подобным же образом Фукидид считает, что подлинной причиной Пелопоннесской войны послужило возрастание сил афинян, ставшее подозрительным для лакедемонян, предлогом же был спор из-за Коркиры, Потидеи и прочего; причем, однако же, Фукидид смешивает слова "причины" и "предлоги"2.
То же различие встречается в речи кампанцев к римлянам (Ливии, кн. VII), когда первые заявляли, что сражались против самнитян, на словах, в защиту сидицинов, на деле же - в своих собственных интересах, потому что они опасались, что от сидицинов пожар может быть занесен к ним. Ливии (кн. XXXVI) также упоминает о том, как Антиох начал войну против римлян, причиной которой, по видимости, служило убийство Берциллы и кое-что иное, на самом же деле - то, что вследствие пошатнувшейся дисциплины у римлян он возымел великие надежды. Так и Плутарх указывает, что Цицерон напрасно упрекает Антония за то, будто он был причиной гражданской войны, так как Цезарь, уверенный в необходимости воевать, лишь воспользовался таким поводом, поданным Антонием3.
Войны, которые лишены причин того и другого рода. суть войны зверские
II. А некоторые не руководствуются причинами ни того, ни другого рода и начинают войны, как полагает Тацит, будучи влекомы жаждой опасностей, ради них самих4. Их порочность извращает человеческую природу. Аристотель называет это "зверством". О подобных людях Сенека ("О милосердии", кн. II, гл. 7) пишет: "Могу сказать, что это не жестокость, но дикость5, которой свойственно неистовство страсти; мы можем назвать это безумием, так как оно бывает различного рода и, несомненно, доходит до человекоубийств и избиений".
В высшей степени сходно с этим мнение Аристотеля в последней книге "Этики Никомаха": "Итак, следует считать, безусловно, жестоким того, кто друзей своих превращает во врагов жаждой битв и кровопролития". Дион Прусийский ("Речи", XXXVII) заявляет: "Бросаться в походы и сражения без причины есть чистое безумие, готовое на всякую опасность". То же сказано у Сенеки в послании четвертом: "Никто не жаждет человеческой крови ради ее самой, за исключением только немногих".
Войны, имеющие причины побудительные, а не оправдательные, суть войны разбойнические
III. 1. Многие начинают войны по причинам побудительным либо без оправдательных обстоятельств, либо и с оправдательными. Некоторые отнюдь не заботятся об оправдании. К таким можно применить положение римских юристов о том, что является разбойником тот, кто на вопрос об основании владения не приводит ничего иного, кроме как самого факта владения6. Аристотель ("Риторика", I, 3) о тех, кто побуждает вести войны, говорит: "Часто они не беспокоятся о том, справедливо ли обращать в рабство ни в чем не повинных соседей, которые не причиняют никому беззакония".
2. Таков был Бренн, утверждавший, что все доступно сильнейшему. Таков был, по мнению Силия Италика, и Ганнибал, для которого
Вместо согласия
Меч - правда есть.
Таков Аттила и те, у кого на устах:
Суть - в исходе войны,
Не в причине ее.
И еще:
Будет вина у того. кто проиграет битву.
И, наконец:
То справедливей пред высшей судьбой, что сильнее.
Сюда подходит следующее изречение Августина ("О граде бодсием", кн. IV, гл. VI): "Военное вторжение в пределы соседей, а оттуда движение на прочих, а также покорение народов безобидных в силу одной только жажды власти - какого названия заслуживает это, кроме имени великого разбоя?". О подобного рода войнах у Веллея сказано: "Война начата без какой-либо причины, но как воздаяние". У Цицерона в книге первой "Об обязанностях" читаем; "Тот подъем духа, который проявляется в опасностях и подвигах, если он лишен справедливости, не только не есть свидетельство добродетели, но скорее - проявление грубой жестокости, отвергающей всякую человечность"7. Андроник Родосский заявляет: "Тем, кто получает большие выгоды, когда не следует, приличествует название порочных нечестивцев, беззаконников, каковы тираны и разрушители городов"8.
Бывают некоторые причины, имеющие ложную видимость справедливости
IV. Иные как-будто приводят оправдательные причины, но перед здравым смыслом обнаруживается несправедливость таковых. В таких случаях, как сказано у Ливия, по-видимому, налицо стремление не выиграть спор о праве, но одолеть силой. Большинство царей, по словам Плутарха в жизнеописании Пирра, пользуются двумя словами "мир и война", как монетами, не в целях справедливости, но ради выгоды.
Каковы же причины войны незаконные, несправедливые, возможно до некоторой степени убедиться на основании справедливых причин, выясненных нами до сих пор. Ибо кривое познается путем сравнения с прямым. Но в целях точности мы укажем главные виды.
Как, например, неопределенный страх
V. 1. Мы сказали выше, что опасение мощи соседей не является здесь достаточной причиной. Ибо для того чтобы самозащита была справедливой, она должна быть необходимой, что имеет место не иначе как при условии, если не только явно существует угроза мощи, но мы знаем и о соответствующем намерении соседа с той степенью достоверности, которая возможна в области нравственности.
2. Поэтому менее всего заслуживает одобрения мнение тех, кто признает достаточной причиной войны, если сосед, не встречая препятствия ни в каком соглашении, возведет на своей границе крепость или иное сооружение, могущее причинить когда-либо ущерб другому соседу. Ибо ввиду подобных опасений нужно прибегать к ответным сооружениям на своей территории и другим существующим мероприятиям. Таким образом, несправедливы были войны римлян против Филиппа Македонского, Лисимаха против Димитрия, так как в них отсутствовала иная причина (Зонара; Павсаний, кн. I).
Мне в высшей степени нравится следующее место у Тацита о каухах: "Это - народ благороднейший среди германцев, предпочитавший блюсти свое величие путем справедливости, без алчности, без невоздержности, спокойно, не напоказ, не вызывая никаких войн, не опустошая никого ни грабежами, ни разбоями. Главное доказательство его добродетели и силы в том, что распоряжения начальников здесь выполняются не путем беззаконий; тем не менее он быстро приходит в боевую готовность и, если требует положение дел, снаряжает войско, великое множество воинов и коней; и в мирное время о нем идет такая же слава".
Польза без необходимости
VI. Соображения пользы не создают такого же права, как необходимость.
Отказ в согласии на брак при большом изобилии женщин
VII. Когда имеется простор для заключения браков, тогда отказ в согласии на тот или иной брак не может подать повода к войне; хотя некогда этим воспользовались Геркулес для нападения на Эврита, Дарий - на скифов9.
Желание захватить лучшую землю
VIII. Не большим основанием может служить охота к странствиям в целях овладения более плодородными землями взамен покинутых болот и пустынь; такова, по словам Тацита, была причина войн у древних германцев ("История", IV).
Нахождение вещей, захваченных другими
IX. Не лучше и дерзкое стремление под вымышленным предлогом завладеть владениями других, даже если последние владеют недобросовестно, имеют ложное понятие о божестве или отличаются тупоумием. Ибо открытие может относиться к вещам бесхозяйным (Витториа, "Сообщения об Индии", I, 31).
Что если первые захватчики безумны?
X. 1. Для владения не требуется ни нравственной добродетели, ни благочестия, ни умственного совершенства; кажется, допустимо только то, что вследствие полного отсутствия разумности у народа у него не может быть никакого права собственности и лишь из милости ему причитаются предметы первой необходимости. Что мы сказали в другом месте об охране собственности по праву народов в интересах малолетних и безумных, относится к тем народам, с которыми имеются договорные отношения; но не таковы, однако же, народы, совершенно лишенные разумности, если только такие найдутся, в чем я не без основания сомневаюсь (Витториа, "О войне", 5, 6, 7, 8; он же, "Сообщения об Индии", кн. II, 18).
2. Греки презирали варваров за отличие их нравов, а может быть, и за то, что те, невидимому, уступали им в умственных способностях; греки считали их как бы своими естественными врагами (Платон, "О государстве", II, 3; Евриппд. "Гекуба"; Ливии, кн. XXXI; Исократ, "Панафинейская речь"). А в какой мере и каким образом можно лишать собственности за тяжкое преступление и за противоборство человеческой природе и обществу - это иной вопрос, рассмотренный нами в том месте, где речь идет о праве наказания (наст. кн., гл. XX, XL).
Несправедливой причиной является также жажда свободы в подвластном народе
XI. Но права войны не может сообщить и свобода, как частных лиц, так и государства, то есть их "самостоятельность", присущая как бы всякому по природе и всегда10. Ибо когда говорят, что свобода присуща по природе людям и народам, то это следует понимать в том смысле, что все, свойственное человеку, произошло из предшествующего права природы и свободы "в виде изъятия", но не в силу "несовместимости", сказанное означает, что никто не является рабом по природе, но не то, чтобы человек имел право никогда не служить; ибо в том смысле никто не свободен. Сюда относится следующее место у Альбуция: "Никто от рождения не свободен, но никто и не раб; это название впоследствии судьба сообщила некоторым отдельным лицам" (Сенека, "Спорные вопросы", Щ, 21). И Аристотель ("Политика", I) говорит: "В силу закона произошло то, что один свободен, а другой раб". Оттого те, кто впал в состояние рабства, как личного, так и гражданского, на законном основании, должны довольствоваться своим положением чему учит и апостол Павел (поел. I к коринфянам, VII, 21): "Ту призван к рабству, да не терзает тебя это".
И воля править другими вопреки их воле как бы ради их блага
XII. Не менее несправедливо стремиться подчинить себе других людей оружием, как если бы они были предназначены служить, будучи теми, кого философы называют иногда рабами по природе. Ибо ведь если что-либо кому-нибудь полезно то мне не следует еще оттого принуждать его к этому силой. Дело в том, что тем, кто обладает разумом, должна принадлежать и свобода выбора как того, что полезно, так и того, что бесполезно, если другому не принадлежит некоторое право на предметы выбора. У малолетних, конечно, ум носит иной склад, так что сами они не имеют "независимости действий" и права располагать своими поступками, но природа предоставила заботу о них любому подходящему лицу (Витториа, "Об Индии", 24; Айала, "О праве войны", кн. I, гл. 2, 29).
Главным образом титул неограниченной власти, приписываемый некоторыми императорам; что опровергается
XIII. 1. Наконец, я добавил бы, что неразумно притязание, приписываемое римскому императору, на то, что будто ему принадлежит право повелевать даже над отдаленнейшими и неведомыми еще доныне народами, хотя долговременно считавшийся главой юристов Бартол и решился объявить еретиком всякого, кто это станет отрицать (Коваррувиас, с. peccatum, p. 2, 9, 5; Ad L. Hosrtes. D. de captlvls. L. Rhod.). Бартол основывается на том, что сам император иногда называет себя господином, властелином мира11, и в священном писании империя эта, которая у позднейших авторов называется Римской12, обозначается именем "вселенской"13. Сюда же относится и следующий стих:
Миром всем овладел римский один победитель.
Как и многие тому подобные выражения, употребляемые в широком смысле, в качестве гиперболы или прославления; ведь в том же священном писании Иудея часто встречается под названием "вселенской" (евангелие от Луки, II, 1)14. Так же, стало быть, нужно понимать древнее изречение иудеев, что город Иерусалим расположен в центре земли, то есть посредине Иудеи15, подобно тому как посреди Греции расположены Дельфы, сходным образом получившие название "пупа земли".
И никого не убедят доводы Данте, которыми он старается доказать, что императору принадлежит такое право, простирающееся на весь человеческий род. Ибо те преимущества, которые он приводит, уравновешиваются своими невыгодами. Как корабль может достигнуть таких размеров, что им нельзя будет управлять, так и количество людей и обширность пространства могут настолько увеличиться, что окажется недостаточна власть одного правителя (Аристотель, "Политика", VIII, 4).
2. С другой стороны, если даже допустить преимущество этого порядка, то отсюда еще не следует, чтобы право властвования могло возникнуть как-нибудь иначе, а не путем соглашения или вследствие наказания (Сильвестр, на слово "война", ч. I 21; Коваррувиас, там же, 9). Власть римского императора не распространяется даже на все то, что некогда принадлежало римскому народу, потому что многое было как приобретено, так и утрачено в результате войн; в то время как одно в порядке соглашений, а другое по причине оставления перешло под власть других народов и царей16. Некоторые государства, некогда целиком подвластные Риму. впоследствии подчинялись ему лишь отчасти или же стали к нему в отношения неравноправного союза. Ибо все эти способы как утраты, так и изменения права имели силу не в меньшей мере по отношению к римскому императору, нежели по отношению к прочим государям.
Власть, приписываемая другими церкви, что также опровергается
XIV. 1. Но и церкви принадлежали права, простиравшиеся даже на народы неведомой до тех пор части света (Витториа, "Сообщения об Индии", 21 и сл.; Айала, кн. I, 29), хотя сам апостол Павел ясно дал понять, что не имеет права суда над теми, кто вне христианства, сказав: "Ибо как я должен судить тех, кто снаружи?" (посл. I к коринфянам, V, 12). И так как право суда, принадлежавшее апостолам, хотя и относилось в своем роде к делам земным, тем не менее было порядка небесного, так сказать, не земного ума, то оно должно было приводиться в исполнение само собой, без помощи оружия и плети, но словом божиим, возвещенным всем и приспособленным к частным особенностям, путем сообщения и отнятия печати божественной благодати, дабы каждому было на пользу, наконец, даже путем возмездия - не естественного, но сверхъестественного и потому исходящего от бога, как это проявилось в Анании, Элиме, Гименее и прочих.
2. Сам Христос, от которого проистекла всякая церковная власть и жизнь которого есть прообраз церкви как таковой, объявил, что царство его не от мира сего, то есть не такой природы, каковы прочие царства; добавляя, что в будущем он воспользуется воинством по обычаю иных царей (евангелие от Иоанна, XVIII, 36; см. Петр Дамиани, кн. II, поел 9; Бернар, посл. 221), а когда он нуждался в легионах, он сзывал легионы ангелов, а не людей (евангелие от Матфея, XXVI, 53). И все, что Христос совершил по праву своей власти, он совершил не человеческой, но божественной силой, даже тогда, когда изгнал торгующих из храма. Плеть ведь там была лишь знаком божественного гнева, а не его орудием, как в другом месте слюна и масло были знаком целения17, но не самим целебным средством. Августин в толковании на указанное место евангелия от Иоанна пишет: "Итак, слушайте же, иудеи и язычники, слушай, обрезанный, слушайте, все земные царства! Я не препятствую вашему господству в этом мире18: царство мое - не от мира сего. Не смейте пугать пустейшим страхом, которым устрашал Ирод великий, когда было объявлено рождество Христово, и предал смерти стольких младенцев, чтобы настигнуть его смертью, проявляя жестокость скорее из страха, нежели от гнева. Царство мое, сказал он, не от мира сего. Чего вам более? Прийдите в царство, которое не от мира сего; прийдите веруя и не смейте неистовствовать в страхе".
3. Среди прочего апостол Павел воспрещает епископу применять силу (поел. I к Тимофею, III, 2). Златоуст сказал, что "повелевать, применяя принуждение", то есть принуждение, исходящее от человеческой силы", "свойственно царям, а не епископам"19. И в другом месте: "Нам не дана власть воздерживать людей от преступлений принудительным решением", то есть таким, которое включает право исполнения рукой царя или военной силой или лишение какого бы то ни было человеческого права20. Епископ, по его словам, действует согласно своей должности "не принуждением, но внушением" ("На деяния св. апостолов", ел. III; "На послание к Титу", сл. I; "На послание к фессалоникийцам", сл. IV; "О священстве", кн. II). Из сказанного достаточно ясно, что епископам как таковым не принадлежит никакого права господства над людьми по человеческому обычаю. Иероним21, сравнивая царя и епископа, говорит: "Тот господствует над противящимися, этот - над повинующимися".
4. Вопрос о том, могут ли сами цари начинать войну как бы в наказание против тех, кто отверг христианскую веру, нами разобран выше, в главе "О наказаниях", в совершенно достаточной мере для поставленной цели.
Также воля привести в исполнение пророчества без божественного полномочия
XV. Я также выскажу некоторое небесполезное суждение о том, что надежда, почерпнутая из толкования некоторых божественных пророчеств, не дает законных оснований для ведения войны22. Ибо, сравнивая современные события с древними, я предвижу наступление великого бедствия, если тут не будут приняты необходимые меры предосторожности. Помимо того, что почти невозможно с уверенностью толковать не сбывшиеся еще предсказания, не обладая пророческим воодушевлением23, и сроки наступления достоверных событий могут от нас быть скрыты. И, наконец, предсказание без прямого повеления божества не сообщает никакого права, так как нередко оно допускает исполнение пророчества людьми нечестивыми или порочными действиями.