У переправы

Баллада о Галинке

Баллада о посылке

Порою мысль отгонишь прочь ты:

«Не жди из дальних мест вестей»,

но всё равно ты жаждешь почты,

её звоночка у дверей.

И вдруг она в цветной косынке

сияющей заходит в дом

ко мне с нежданною посылкой,

с далёким заказным письмом.

Сибирский адрес был обратный,

где из родных никто не жил…

Посылки ящик аккуратный

я нерешительно раскрыл.

И в нём посылочка лежала

покойной матери моей,

в брезентовом мешочке ржавом

со штампами военных дней.

А незнакомка мне писала:

«…Теперь и я солдата мать.

Ваш адрес тридцать лет искала

посылку целой передать.

Я пробивалась к вашей роте,

когда сражались мы за Крым.

Тогда была в морской пехоте

я почтальоном фронтовым.

Но не пробилась даже ночью:

был враг на нашем рубеже.

Посылку с полевою почтой

пришлось запрятать в блиндаже.

Для моряка и для солдата

всегда посылка дорога.

Найти решила адресата,

когда разбили мы врага.

Но адрес выцвел на посылке

в сыром блиндажном тайнике.

Прочла одно: «От мамы сыну»,

и ваше имя в уголке.

Не предавайтесь изумленью.

Долг почтальонки фронтовой –

отправить вам по назначенью

посылку матери родной.

Она для вас дороже станет

реликвий всех иных втройне,

как матерей душа святая,

как память сердца о войне…»

Посылка матери хранила

любовь ко мне с тех давних пор,

а вместе с ней – кусочек мыла,

иголок рыженьких набор.

Извлёк и веточку берёзы,

табак и тёплые носки.

Невольно выступили слёзы,

хоть редко плачут моряки.

О ней в газете не писали,

не посвящали ей стихи.

Я только знал: Галинкой звали

её на фронте моряки.

Что санитаркою санбата

она было в семнадцать лет,

поверх матросского бушлата

носила чёрный пистолет.

Граната – грозная «лимонка»

висела рядом на ремне,

и с романтической девчонкой

бойцы дружили на войне.

Влюблённые не находили

нигде подобной красоты

и после боя ей дарили

войной пропахшие цветы.

Цветы, конечно, полевые –

в пучках ромашки, васильки,

но чаще раны пулевые

ей подносили моряки.

И с поля боя выносила

бойцов израненных она…

Галинку юную скосила

неумолимая война.

Не знаю, где её ограда,

где обелиск стоит над ней.

Девчонка фронтовой балладой

осталась в памяти моей.

У речной паромной переправы

ивы серебристые шумят,

с ветерком шушукаются травы,

не о нас ли травы говорят?

А вода днепровская прозрачна,

мы в неё, как в зеркало, глядим.

Здесь с тобой когда-то ночью мрачной

мы глотали битвы горький дым.

Ты тогда была ещё девчонкой,

не страшил тебя железный гром.

Я с тобою шёл на плоскодонке

к берегу, что занят был врагом.

С сумкой санитарной, автоматом

ты со мною прыгала на мель…

На плацдарме бой вели солдаты,

плоскодонки жалила шрапнель.

Кто-то падал за колючим валом,

а другой не вышел из воды.

Под огнём ты раны бинтовала,

парня выносила из беды.

Про твою, Наталка, видно, славу,

что в боях завоевала ты,

шепчут у днепровской переправы

травы и дубравы, и цветы.