КРАТКАЯ ИСТОРИЯ ФОТОГРАФИИ 6 страница

"Прекрасно ты, продлись, постой!" Тогда готовь мне цепь плененья, Земля, разверзнись подо мной!

Твою неволю разрешая,

Пусть смерти зов услышу я –

И станет стрелка часовая,

И время минет для меня!²⁹

Критическая точка сочинения заключается в следующем: необузданное, непрестанное стремление Фауста к абсолюту быстро посрамило соблазны, приготовленные Мефистофелем, круг чувственных наслаждений оказался быстро пройденным, не остановив Фауста:

Я, наслаждаясь, страсть свою тушу

И наслажденьем снова страсть питаю. ³⁰

Стремление Фауста, чем дальше, тем решительнее устремляется к безграничному. Под стенания Гретхен, заключенной в темницу, завершается первая часть драмы. Эта первая часть, если взять ее саму по себе, является одним из самых мрачных творений Гете. И можно было бы сказать, что легенда о Фаусте в шестнадцатом веке, будучи мировой легендой, как и в восемнадцатом, будучи мировой трагедией немецкой буржуазии, оказалась выражением того, как этот класс в обоих случаях потерпел поражение. С первой частью завершается буржуазная жизнь Фауста. Политической сценой второй части являются императорские дворы и античные дворцы. Очертания Германии времен Гете, еще проглядывающие сквозь романтическое средневековье первой части, исчезают во второй части, и все колоссальное движение мысли, в которое вводит вторая часть, в конце концов связано с актуализацией немецкого барокко, через призму которого поэт видит и античность. Гете, всю свою жизнь пытавшийся представить именно классическую древность неисторически, словно в вакууме, набрасывает теперь в классически-романтической фантасмагории "Елена" пер-

вую масштабную картину античности, увиденную через само немецкое прошлое. Вокруг этого произведения, ставшего третьим актом второй части, группируются прочие части сочинения. Совершенно ясно, как много в этой части, особенно в сценах, действие которых происходит при императорском дворе и в военном лагере, является политической апологией, политическим результатом предыдущей деятельности Гете при дворе. Если поэт, глубоко разочарованный, в конце концов был вынужден завершить свою министерскую карьеру капитуляцией перед интригами монаршей фаворитки, то в конце жизни он набрасывает идеальный образ Германии эпохи барокко, в котором он возносит все возможности державного правления до величия, и в то же время доводит все недостатки этого правления до гротеска. Меркантилизм, античность и мистические эксперименты над природой: совершенство государства через управление финансами, совершенство искусства через античность, природы - через эксперимент - таковы символы эпохи, которую призывает Гете, эпохи европейского барокко. И поэтому не сомнительной эстетической, а внутренней политической необходимостью этого сочинения является то, что в конце пятого акта раскрываются католические небеса с Гретхен как одной из кающихся грешниц. Взгляд Гете был устремлен слишком глубоко, чтобы при своем регрессивном утопизме успокоиться на абсолютизме протестантского монарха восемнадцатого века. Соре сказал о поэте проницательные слова: "Гете либерален в абстрактном смысле, в практике же он склоняется к самым реакционным принципам". В состоянии, которое венчает жизнь

Фауста, Гете выражает дух своей практической позиции: отвоевывать у моря сушу, действие, предписывающее природе историю, вписывающее себя в природу, таково было его понимание исторической деятельности, и в сущности для него были хороши все политические формы, защищавшие, гарантировавшие деятельность такого рода. Гете увидел в таинственном, утопическом взаимопроникновении аграрно-технической работы и политического аппарата абсолютизма магическую формулу, с помощью которой может быть устранена реальность политических столкновений. Феодальный патронат над буржуазными сельскими хозяйствами - такова противоречивая картина, в которой находит свое выражение высшее жизненное счастье Фауста.

Гете умер 22 марта 1832 года, вскоре после завершения произведения. Ко времени его смерти индустриализация Европы достигла бешеного темпа. Гете предвидел это развитие. Он писал в 1825 году Цельтеру: "Богатство и быстрота - вот что изумляет мир и к чему стремится каждый. Железные дороги, ускоренные почты, пароходы и всевозможнейшие средства сообщения - вот чего ищут образованные люди, стремясь к чрезмерной просвещенности и в силу этого застревая в посредственности. А результатом всеобщности и является то, что посредственная культура становится всеобщей; к этому стремятся библейские общества, ланкастерский метод обучения и все прочее. Собственно, это - век живых умов, век легко схватывающих практических людей, которые, будучи оснащены известной ловкостью, чувствуют свое превосходство над массой, хотя сами и не способны к

высшему. Давай же по мере возможности придерживаться убеждений, в которых мы выросли. Мы и, может быть, еще немногие будем последними людьми эпохи, которая не так скоро повторится. "³¹ Гете знал, что его непосредственное влияние после смерти будет слабым - и в самом деле, буржуазия, в которой снова пробудилась надежда на появление немецкой демократии, ориентировалась на Шиллера. Из круга "Молодой Германии" прозвучали первые литературно значимые протесты. Вот слова Берне: "Гете всегда льстил только себялюбию, бессердечию; поэтому его любят бессердечные. Он научил образованных людей тому, как можно быть образованным, свободомыслящим, свободным от предрассудков и при этом эгоистом; как можно обладать всеми пороками без их грубости, всеми слабостями, не будучи при этом посмешищем, как блюсти дух в чистоте от грязи сердца, грешить, не нарушая приличий, и облагораживать всякую низость прекрасной художественной формой. И за то, что он научил их этому, образованные люди почитают его". Столетие со дня рождения Гете в 1849 году прошло тихо в сравнении с последовавшим десять лет спустя юбилеем Шиллера, ставшим большой демонстрацией немецкой буржуазии. Фигура Гете вышла на передний план лишь в семидесятые годы, после образования империи, когда Германии понадобились монументальные представители ее национального престижа. Основные проявления: основание общества Гете под монаршим патронатом, монументальное собрание сочинений по инициативе великой герцогини Софии, создание имериалистического образа Гете в немецкой высшей школе. Од-

нако несмотря на необозримость литературы, рожденной соответствующей отраслью филологии, буржуазия только в небольшой мере смогла приспособить к своим целям великий дух этого человека, не говоря уже о том, насколько она смогла проникнуть в его цели. Все его творчество полно сдержанности по отношению к этому классу. И хотя он дарил ей высокую поэзию, делал он это, отвернув взгляд. К тому же его влияние ни в малейшей мере не соответствовало его гению, более того, он добровольно отказался от него. И делал он это затем, чтобы придать мыслям, его наполнявшим, форму, которая до сего дня не может быть растворена буржуазией, потому что они остаются бездейственными, но зато не могут быть искажены или обращены в безделушку. Эта непримиримость поэта к образу мыслей буржуазной посредственности и тем самым новая сторона его творчества стали актуальны вместе с реакцией на натурализм. Неоромантизм (Стефан Георге, Хуго фон Хофмансталь, Рудольф Борхардт), в котором буржуазные поэты высокого уровня в последний раз попытались под патронатом ослабевших феодальных авторитетов спасти буржуазный классовый фронт хотя бы на культурном фланге, стал научно значимым импульсом для филологического изучения Гете (Конрад Бурдах, Георг Зиммель, Фридрих Гундольф). Это направление открыло стиль и произведения позднего Гете, которые в девятнадцатом веке оставались без внимания.

ПАРИЖ, СТОЛИЦА ДЕВЯТНАДЦАТОГО СТОЛЕТИЯ

Синие воды, розовые цветы;

Вечер услаждает взор;

Прогуливаются, первыми важные дамы,

За ними шествуют дамы попроще.

Nguyen-Trong-Hiep: Paris capitale de la France (1897)