VI. Экзегезис и его история

Понятие о нем уже дано было выше¹⁴¹.Теперь перейдем к историческим формам его существования. Конечно, я не могу здесь излагать полную последовательную историю толкований на Свящ. Писание, начав с первых времен хри­стианства и окончив ее нынешними днями. Для этого надо бы написать несколько специальных томов. Я могу только указать на отдельные моменты в этой истории, в частности сказать несколько слов о ее начале. Это тем более необхо­димо, что принципы, положенные в основу методологий этих христианских толкований, проходят осевым стержнем чрез всю историю экзегетики до наших дней. И не может быть иначе. Впрочем, нужно оговориться. По причине по­степенного умаления духовного разума в людях, одна шко­ла толкования, как увидим ниже, требующая от человека большого духовного опыта и познания тайн сокровенных вещей, должна была уступать с ходом столетий свое место другой, более подходящей для новоначальных. А куда это дело зайдет при конце века, один Бог знает.

Итак, как началась эта история?

Начало экзегетической науке было положено в Алек­сандрии, которая была центром древнего языческого про­свещения и отдельных наук — словесных, математических и философских¹⁴². Здесь со времен еще апостольских от­крылось¹⁴³ христианское училище (διδασκαλειον ιερων λογον), училище огласительное (το της κατηχησεος διδασκαλειον)¹⁴⁴, — первоначальное зерно наших современ­ных духовных академий и богословских институтов. Это училище прославилось благодаря своим выдающимся уче­ным богословам и философам своего времени. Ряд их на­чинается с Афинагора и Пантена (189-195 гг.), загорается особенным блеском таланта у Климента и достигает выс­шей точки своей славы при его преемнике Оригене.

Направление, которое давали читаемым здесь лекциям и наукам указанные мужи и их преемники — св. Дионисий, св. Пиерий, св. Петр и другие, — отличалось аллегоризмом. Правда, не все из них разделяли мнения друг друга, напри­мер, св. Петр не одобрял крайних увлечений Оригена, до­ведших последнего до еретических мнений¹⁴⁵, но в общем, направление было целостное, как в отношении разных бо­гословских наук, так, в особенности, и в отношении Свящ. Писания, что нас здесь и интересует.

-128-

Это созерцательное направление легло в основу и сдела­лось отличительной чертой особого толкования Библии — мистического. Впоследствии оно особенно процветало у египетских отцов-аскетов, но никогда не пренебрегалось и всеми другими подвижниками, которые находили с его помощью ответ на все сокровенные свои думы, недоумения и чаяния.

Последнее обстоятельство разъясняет и выставляет в истинном свете многие темноты и просто фальшивые положения современной экзегетической науки. Обычно дело понимают так, что потому аллегорический метод толкования впервые зародился в Александрии, что самое христианство нашло здесь готовую почву для принятия этого уклона. И ссылаются при этом на существование здесь раньше философской школы созерцательного на­правления (Аристовул¹⁴⁶, Филон¹⁴⁷). Но это не так, или, лучше сказать, это только внешняя сторона дела, показы­вающая, почему именно здесь сперва появился аллего­ризм; действительные же причины лежат глубже. Не только в Египте, который в то время вмещал в своих пустынях десятки тысяч самоуглубленных монахов-со­зерцателей, но и нигде в других местах никакой аллегори­ческий метод не привился бы, если бы не находил себе в душе подвижника отклика и особого созвучия. Нельзя дело представлять так, что кому-то пришло в голову при­способить мистицизм, зародившийся в недрах платониз­ма, гностицизма и прочего, к христианству, другому это понравилось, третий это синтезировал — и пошло дело в ход. Святые ни у кого ничего не заимствовали, разве только у самого Христа и Его апостолов (Мф. 13, 11; 1 Кор. 10, 4; Гал. 4, 22-31).

Итак, не потому, что существует аллегорическая школа толкования, появился (совершенно случайно) символичес­кий смысл Библии, достойный всякого порицания, но так как присущ Свящ. Писанию скрытый, таинственный смысл, то он нашел для себя и достойных выразителей и толкователей. Таков должен быть ход рассуждений¹⁴⁸.

В конце III века в Антиохии (Сирийской) открылось повое учреждение по толкованию Свящ. Писания и с но­вым направлением. Главным организатором его был священномученик Лукиан¹⁴⁹. Во втором периоде своего существования (370-430 гг.)

-129-

школа эта дала тоже несколько славных имен, из них достаточно упомянуть всем изве­стные Диодора Тарсийского, Иоанна Златоустого, Феодора Мопсуетского, Исидора Пелусиота. К сожалению, неко­торые из многих представителей этой школы, «прилагая философию к объяснению веры, при всех талантах и даже при искреннем благочестии, не удержались в пределах за­конного употребления разума и не избежали ошибок»¹⁵⁰. Направление в Антиохии было, в противоположность александрийскому аллегорическому, реальное, придержи­вающееся буквы при толковании Свящ. Писания. Здеш­ние экзегеты построили свою ерминевтику на строгих ос­новах формальной логики, грамматики и истории. Таким образом, они являются предшественниками и учителями нынешних ученых толкователей, предпочитающих рацио­налистические методы всяким другим. Впрочем, сами антиохийцы не отрицали вконец прообразовательный смысл Писания, а только не давали ему никакого предпочтения перед буквальным¹⁵¹.

В результате, как выше в общих словах и было выясне­но, мы должны для себя вывести следующие поучительные положения. Во-первых, нужно избегать крайностей исклю­чительно мистического толкования Библии. Для тех, кто совершенно отрешился от мира и ушел в чистое созерца­ние, может быть, и можно ограничиться последним, но не для нас. Во-вторых, стыдно, недостойно нам и суживать рамки исследования текста Свящ. Писания, изучая в нем только данные исторические, географические, археологи­ческие, ботанические, зоологические, космологические и т. д., чем наполнен, например, хотя бы замечательный в общем словарь по Священному Писанию Вигуру¹⁵². Да не один он, а и все другие. Истина, как всегда, лежит посере­дине: сия же подобаше творити, и онех не оставляти (Мф. 23, 23).

Вместо дальнейшей истории экзегетики, не имеющей для подвизающихся практического значения, я приведу лучше список истолковательных трудов (исключая учеб­ники) на всю Библию. Список этот я ограничу переведен­ными на русский язык святыми отцами и русскими право­славными богословами. (Само собой разумеется, будет ука­зано не все, а только главное.) Что же касается до осталь­ной (иностранной) экзегетической литературы, то, чтобы приводить ее, не может быть и речи.

-130-

Даже одни имена толковников за всю историю христианства не могли бы поме­ститься на пространстве тех страниц, которые я могу отве­сти для этого дела. Достаточно сказать, что, по подсчету Лелонга* (* Яков Лелонг (belong) — знаменитый французский библиограф. Ему принадлежит ученейший труд по исследованию изданий Свящ. Писания под заглавием: Bibliotheca sacra, seu syllabus omnium ferme Sacrae Scripturae editionum ac revisionum secun-dum seriem linguarum quibus vulgatae sunt, notis historicis et criticis illustratus, adjunctis praestantissimis codicibus manu-scriptes. Paris, 1902. Последнее издание, дополненное Б. Х. Masch'eм и превосходящее все предыдущие (числом пять), появилось в шести томах, 1778-1790.) , до начала XVIII века (Лелонг впервые издал свой труд в 1702 г.) больше чем 1200 иудеев и христиан толковали специально одно только Пятикнижие Моисея, не считая еще большего количества ученых, изъяснявших последнее в общих трудах по библейской науке**(** Цитирую по проф. Юнгерову. Частное историке-критическое введение в священные ветхозаветные книги. Вып. 1. Казань, 1907. С. 141.). Что же говорить о всемирной толковательной литературе на всю Библию! Поучительно разве только упомянуть здесь о ко­лоссальных, прямо бесчисленных, трудах по толкованию Библии, вышедших из стен различных католических мона­шеских орденов***(***См. указатель этих трудов у Вигуру: «Dominicams... Franciscains... [Tra-vaux des] sur les Saintes Ecritures» (т. е. тру­ды доминиканцев, францисканцев по изучению Свящ. Писа­ния) // Vigouroux. Dictionnaire de la Bible...)

А у нас что?! Как не вспомнить слов Христа из Мф. 12, 41-42 и многих других, еще более ост­рых.

Святоотеческие толкования на всю Библию целиком не сохранились, но они были. Однако от таких гениальных эк­зегетов, как св. Иоанн Златоуст на Востоке, блаж. Иероним на Западе и других, остались значительные части.

У нас на русском языке существует Толковая Библия, или комментарий на все книги Свящ. Писания Ветхого и Нового Завета, с иллюстрациями, под редакцией А. Ло­пухина, в 12 томах (СПб., 1914).

На отдельные книги Свящ. Писания можно указать сле­дующие толкования.

-131-