Интерпретативные установки интеракционизма
Итогом эволюции символического интеракционизма можно считать устойчивую интерпретативную тенденцию. В наши дни интеракционисты все чаще используют совокупность «мягких» интерпретативных методов и приемов качественного анализа, включая постмодернистские этнографические изыскания в русле современной антропологии, в некоторых случаях объединяющие элементы структурной, практической и семиотической этнографии, а также методы биографического исследования, более или менее традиционное интервьюирование, исторический анализ, лабораторные социологические исследования, конверсационный анализ и т. д. Вот что «приемлет» и «не приемлет» интеракционизм [Denzin 1995: 44—45]:
1. Интерпретативные (и символические) интеракционисты не верят в целесообразность общих теорий о строении общества и социальных функциях индивида. Они трактуют социум и интеракцию как постоянно возникающие, воспроизводящиеся феномены, где и осуществляются разнообразные формы социальных действий. Соответственно, интеракционисты изучают то, как люди строят, конструируют (преимущественно дискурсивно) собственные ситуативные версии общества.
2. Отвергая универсалистские теории социального, интеракционисты, как многие представители постструктурализма [Foucault 1971; 1980; Dreyfus, Rabinow 1982] и постмодернизма [Lyotard 1984], охотно принимают идею локальных исследований в виде небольших описаний совместной деятельности людей. Это может быть нарративное изложение небольшого события, его детальное этнографическое описание, биография, развернутое интервью, анализ текстов массовой культуры, заимствованных из фильмов, книг, прессы, поп-музыки и т. п.: [Shotter 1993].
3. Интеракционисты против теорий, стремящихся объективизировать и квантифицировать человеческий опыт. Со своей стороны, они предпочитают оперировать текстами, передающими непосредственность опыта людей.
4. Интеракционисты отказываются от экспорта в область социального естественнонаучных или экономических теорий, так как их модели не приспособлены к анализу реального опыта живого, эмоционального взаимодействия людей. Интеракционизм обращается к изучению нарративов, считая, что именно они конституируют предмет анализа [см.: Josselson, Lieblich 1993].
5. Интеракционисты отвергают теории, игнорирующие историческое измерение. В то же время они не скатываются к историческому детерминизму. Лишь на микроуровне интеракционисты исследуют отношения неравенства и власти, проявляющиеся в ситуациях взаимодействия людей с различными статусными параметрами (этническая, половая, классовая принадлежность).
6. Интеракционисты «недолюбливают» теории, не уделяющие внимания биографиям и жизненному опыту взаимодействующих индивидов. Каждый индивид, по Сартру, — это «всеобщее единичное» [universal singular — Sartre 1976], в жизни которого воплощаются общие и частные черты исторической и культурной эпохи, вследствие чего «индивидуальное является одновременно и общим, общечеловеческим» [Бодуэн де Куртенэ 1963, I: 207].
Завершая обзор методологических установок современного интеракционизма, особенно того, чего он не приемлет и чем не занимается, отметим, что, как правило, именно за это данное направление и подвергается критике (т. e. за отсутствие всего того, чем, как считают другие, необходимо заниматься: построением глобальной теории социального, исследованием отношений власти на макроуровне и т. п.). Интеракционизм критикуют также за «излишнюю когнитивность, неисторичность и аструктурность» [Reynolds 1990]. Нередко эта критика отражает простое недопонимание задач, целей и методов, принятых символическим интеракционизмом.