ОСНОВЫ СОВРЕМЕННОЙ ФИЛОСОФИИ 18 страница

Уже открытие радио породило теории, согласно кото­рым электронные средства связи делают информацию бо­лее широкой и доступной. Без больших затрат, связанных с книгоизданием, радиосообщения оперативно и эффек­тивно доходят до каждого и вызывают нужный эффект. Политика сегодня опирается не столько на идеологии и псевдоаргументацию, сколько на масс медиа. Их общедо­ступность порождает иллюзию демократичности и свобо­ды. Кажется, что информация общедоступна и любой не­ленивый человек может знать все, что захочет. И если ос­тается проблема политических, военных, коммерческих тайн, то в принципе она не может считаться аргументом против того, что, именно благодаря средствам массовой коммуникации, мечты о равенстве и демократии значи­тельно продвинулись вперед. Такая оптимистическая точ­ка зрения не дает возможности достаточно внимательно и обстоятельно проанализировать негативные тенденции масс медиа. Они не могут быть исправлены иллюзиями и благими пожеланиями, а требуют деятельного участия людей в контроле за использованием средств массовой ком­муникации. Пресса и ТВ не только не обеспечивают демок­ратизации и эмансипации общества, но окончательно за­кабаляют его.

Пресса — это не только содержание, но и структура. Это прежде всего институт, который сосуществует в про­странстве с другими «местами» — рынком, храмом, уни­верситетом. Каждое из них продуцирует определенные свойства человеческой природы. Рынок — агрессию, храм — любовь, университет — знание. Масс медиа — это место мест, т. е. такое пространство, где разнородное встречается и коммуницирует. Поэтому функции прессы и ТВ быть медиумами, посредниками коммуникации. Масс медиа должны стать местом встречи морали и биз­неса, познания и поэзии. Именно создание таких мест встречи разнородного служило стимулом развития евро­пейской культуры.

Покорив вершины научно-технического прогресса и обретя небывалую власть над природой, люди в подавля­ющем большинстве так и не научились строить социаль­но-политическое и духовное пространство своего обита­ния, предвидеть ближайшие и отдаленные последствия своей деятельности. Научный прогресс явно опережает прогресс духовный. И в этих условиях средства массовой коммуникации должны быть проводниками идеологии социальной справедливости, пропагандировать достиже­ния современной культуры, обобщать лучший опыт орга­низации социально-экономической и духовно-политичес­кой жизни, способствовать прогрессу в трансформации различных форм жизнедеятельности человека. Современ­ные масс медиа далеки от реализации этих задач. Направ­ленность их деятельности в основном антигуманна и раз­рушительна.

Человек будущего — это человек разумный, гуман­ный, деятельный, имеющий высокие идеалы. Он являет­ся целостной, всесторонне развитой личностью, воплоща­ющей его физическое и духовное совершенство, действу­ющий на основе нравственного смысла. Информационная цивилизация создает необходимые условия для форми­рования такого человека, но она требует новых форм об­щественной жизни, жесткого контроля в использовании средств массовой коммуникации, ответственности влас­тных структур.

Литература

Борзенков В., Фролов И. Познание человека: комплексный подход // Своб. мысль. 1998. №5.

Камю А. Бунтующий человек. М., 1960.

Личность в XX столетии: Сб. М., 1979.

Моисеев Н. Н. Человек во Вселенной и на Земле // Вопр. философии. 1990. №6.

Проблема человека в западной философии: Сб. / Под ред. П. С. Гуревича. М.,1988.

Франк С. Л. Духовные основы общества. М., 1992.

Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. М., 1994.

Хьелл Л., ЗиглерД. Теория личности. СПб., 1997.

Человек: Мыслители прошлого и настоящего о его жизни, смерти и бес­смертии. XIX век: Сб. / Под ред. И. Т. Фролова. М., 1995.

X. РОЛЬ ТЕХНИКИ И ТЕХНОЛОГИИ В СОЦИАЛЬНОМ ВОСПРОИЗВОДСТВЕ

1. Техника и технология в социальном измерении

2. Техника и технология в историческом процессе

3. Социокулътурные аспекты техники и технологии в становлении информационной цивилизации

1. Техника и технология в социальном измерении

Социальная природа человека определяется его разумной творческой деятельностью, способностью к целенаправ­ленному действию. В историческом измерении эта дея­тельность производит условия общественного существо­вания, определяет динамику изменения созидательных способностей, средств и способов социокультурного само­выражения человечества. В структуре таких средств и способов важное место принадлежит технике и техноло­гии, определяющим внутреннюю логику развития обще­ственного производства в единстве его материальной и духовной сторон.

Понятие «техника» происходит от греческого слова «techne», означающего искусство, мастерство, умение. В технике воплощено единство духовного и материально­го, их взаимопроникновение и взаимопревращаемость. С одной стороны, это система искусственно создаваемых человеком средств материальной и иной деятельности (ору­дия, машины, механизмы, средства управления, добычи, хранения, переработки вещества, энергии и информации; коммуникативные системы, бытовые приборы и т. п.), с другой — определенная совокупность навыков и умений в любом виде деятельности. Различным видам техники со­ответствуют необходимые знания, духовные и производ­ственные навыки. Эта двузначность техники предполага­ет рассмотрение ее как реального воплощения мощи человеческого разума, его творческого потенциала, как овеще­ствленной силы знания. Одностороннее понимание техни­ки до сих пор связано с традиционным отношением к ис­тории, с представлениями о том, что цивилизационные изменения зависят преимущественно от уровня и содер­жания материального производства, орудийной техники. Целостное рассмотрение техники определяется как резуль­тат социокультурной деятельности человечества, про­фессиональных, научных, организационных и иных твор­ческих качеств человека.

Непременным условием возникновения и развития техники служит технология. Она неразрывно связана с техникой как ее функционально-деятельностное напол­нение, способ, определенная система правил соединения человека и техники с целью получения желаемого резуль­тата. Чем менее развита техника, тем больше технологи­ческих функций выпадает на долю человека, и наоборот. С древнейших времен и до наших дней изменение техно­логии, как и техники, находится в прямой зависимости от роста научных знаний. Использование простейшей ору­дийной техники превращало человека в технологически замкнутую систему, заставляло его самостоятельно выпол­нять роль источника энергии, двигательной силы, держа­теля инструмента и т. п. Последующее искусственное воспроизведение в технологии природных процессов тре­бовало значительных усилий человеческого духа, разви­тия естествознания. Современные технологии (лазерные, ядерные, электронные, информационные и т. п.) связаны со все более глубоким проникновением в тайны природы, созданием материалов и принципов их использования, не встречающихся в естественных условиях. Но это возмож­но лишь на базе непрерывно развивающейся фундамен­тальной науки. Потребность в технологическом совершен­ствовании различных видов человеческой деятельности выступает мощным стимулом развития науки и техники.

Значение техники и технологии в истории дополняется их уникальной способностью как бы раздвигать социаль­ное пространство, качественным образом менять условия и уклад жизни, объединять и сближать людей и народы. Уже изначально сознательное использование искусственно со­зданных средств деятельности выделяет человека из при­родного мира, подчиняет его определенным социальным алгоритмам поведения и деятельности. В имманентно присущем человеку стремлении целенаправленно изме­нять, преобразовывать окружающий мир обнаруживают­ся его сущностные духовные качества. Приобретаемые в этом процессе знания помогают ему постичь свою при­роду, свои особенности, место среди себе подобных, т. е. стать человеком разумным. Во все эпохи совершенство­вание технической среды обитания, технологических ус­ловий деятельности вело к непрерывному росту разнооб­разных потребностей людей и изобретению способов их удовлетворения.

Развитие техники и технологии стимулировало соци­альную дифференциацию людей по их функционально-деятельностным признакам в рамках общественного раз­деления труда, вело к созданию правовых и политических регуляторов отношений этих групп, к формированию го­сударства. На всех уровнях реального жизненного процес­са техника и технология определяли динамику образова­ния и квалификации людей, их коммуникативные воз­можности, преобразование сфер быта и отдыха. В системе технико-технологических отношений скрыты корни всех глобальных общественных преобразований. Движение человечества от дикости к варварству и далее к цивилиза­ции, смена общественных укладов жизни с необходимос­тью диктуется изменениями технологических способов производства, революционными преобразованиями в на­уке и технике. Устанавливая основные параметры произ­водства и воспроизводства общественной жизни, техника и технология являются в конечном счете обобщенным показателем уровня цивилизационного развития и опреде­ляют перспективы будущего человеческого сообщества.

Однако в действительности мир техники и технологии и их воздействие на общественные процессы, жизнь чело­века несводимы к этой общей тенденции. Он значительно сложнее, неоднозначнее, противоречивей, что определяет разные мнения по данному вопросу, спектр которых часто полярен. Так, сторонники антропологических и инстру-менталистских подходов (М. Шелер, А. Гелен, Дж. Дьюи и др.) рассматривают технику как атрибут человеческого бытия, как способ выражения его творчески деятельност-ной родовой природы. Техника и технология в их пред­ставлении — жизненно необходимый набор средств целе­сообразной и целенаправленной деятельности человека. Представители техницистски-рациональных объяснений техники и технологии (Г. Башляр, П. Дюкассе, Э. Агасси, Б. Рассел и др.) говорят о их полной автономности и само­стоятельности, уникальной способности быть единствен­но важным причинным фактором исторического развития и социального прогресса.

Сторонники самых различных направлений антитех­ницизма — от эволюционистских до иррационалистических подходов (Дж. Бернал, А. Бергсон, М. Вебер, Н. Бер­дяев, О. Шпенглер, К. Ясперс, Э. Фромм и др.) — рассмат­ривают технику и технологию как исходное зло, причину тотального социального отчуждения человека, гибели культуры, уничтожения естественных основ человеческо­го существования вплоть до возможной деформации чело­вечества и изменения видовых признаков. Суждения сто­ронников гуманистического и рационального обоснования роли техники и технологии в обществе достигают порой крайних значений. Одни абсолютизируют значение техни­ки и технологии в решении всех нынешних и будущих проблем. Другие, ради спасения человечества, предлага­ют вернуться назад к природе, к естественному образу жизни.

В действительности в основе взаимодействия человека, техники и технологии лежит сочетание естественного (при­родного) и искусственного (созданного и преобразованно­го человеком, так называемой второй природы). В социаль­ной истории искусственное имеет определяющее значение. Именно оно выделяет человека из природы, из животного мира. Само происхождение техники и технологии может быть осознано через понимание процесса развития сущностных сил человека, наиболее последовательно описанных в трудовой теории антропогенеза. Деятельностные, творческие потенции человека, обращенные к универсаль­ному миру природы, превращают этот мир в столь же уни­версальные средства приспособления, адаптации, разви­тия нового сообщества. В технике и технологии как бы концентрируются способности и интеллектуальные каче­ства, присущие человеческой природе. В них органически сочетаются закономерности природы, естественно-биологи­ческие закономерности приспособительской деятельности и закономерности разумного культурного преобразования окружающего мира. В этом заключается сущность превра­щения природного в человеческое.

Вместе с тем связь естественного и искусственного, че­ловека и техники чрезвычайно противоречива. Бесконеч­ное умножение технических и технологических возмож­ностей человека, их непрерывное усложнение поставили современное человечество в условия нарушенного равно­весия искусственного и естественного. Пока техника и тех­нология служили людям средством достижения их целей, управления природными процессами, человек оставался мерилом технических и технологических новаций, сохра­нял свою автономию, независимую волю в достижении своих целей по отношению к природе. Со времен Просве­щения, теоретических обоснований Ф. Бэкона, взглядов великих утопистов, а позднее и К. Маркса такое понима­ние науки, техники, технологии породило неограничен­ный технологический оптимизм, соответствующий духу индустриального общества, основанного на рыночной эко­номике, возрастании массового потребления, господстве над природой. Техника и технология в силу своей социаль­ной нейтральности порождали иллюзии о их решающем значении в деле построения справедливого общества, ис­ключающего угнетение человека, его социальное отчуж­дение.

Такого рода представления о причинно-следственных связях исторического развития получили свое продолже­ние в 50 - 70-е гг. XX в. в условиях начавшейся научно-технической революции. Гиперболизация роли науки и техники, технологический фетишизм породили формиро­вание методологических и теоретических основ концепций так называемого «технологического детерминизма». До­минирующее значение получили взгляды, согласно кото­рым научно-технический прогресс, технологические усло­вия деятельности непосредственно определяют все сторо­ны социального развития, все общественные отношения.

С этих позиций решение любых проблем, устранение социально-экономических и политических различий, по­строение общества всеобщего благоденствия, равенства и справедливости достигается за счет качественного преоб­разования всех видов человеческой деятельности на осно­ве новейших знаний, технологии, техники, выступающих движущей силой превращения индустриального общества в постиндустриальное. Д. Белл, например, в своей наибо­лее известной книге «Становление постиндустриального общества» заявляет, что наука, новейшие средства произ­водства растворяют в себе все социальные отличия, что постиндустриальная цивилизация открывает новое изме­рение социальной жизни, равное для всех и поглощающее любые противоположности общественных систем.* Наи­большее распространение идеи «технологического детер­минизма» получили в концепциях стадий роста (У. Ростоу), индустриального общества (Р. Арон), постиндуст­риального общества (Д. Белл), нового индустриального общества (Дж. Гелбрейт), технотронного общества (З. Бжезинский) и др. Эти же идеи положены в основу многих техницистских футурологических теорий, таких, например, как концепция общества массового потребления.

* См.: Bell D. The Coming of Postindustrial Society. N.-Y., 1973. P. 378.

В действительности, абсолютизация технологических и технических факторов развития невольно превращает человека не столько в демиурга истории, сколько в ее жер­тву. Нарушение меры. соответствия, равновесия естественного и искусственного в итоге может быть гибель но для человечества. Превращение техники и техноло­гии в универсальную среду обитания ставит человека в положение не хозяина этого технокосма, а в его раба. Общество массового потребления становится обществом массового уничтожения природных богатств, экологичес­кого потенциала планеты. Осознание этого уже происхо­дит в массовом сознании, но социальные принципы бытия, основанные на рыночных отношениях и конкуренции, вновь и вновь превращают технику, технологические ус­ловия производства в фактор стимулирования все новых потребностей, несовместимых с социально-природной функциональной заданностью человека.

Теоретическое обоснование негативного влияния науч­но-технического прогресса на развитие современного общества активно заявило о себе еще в конце 60-х - начале 70 х гг. XX в. в докладах членов «Римского клуба» уче­ных, в работах А. Печчеи, Д. Медоуза и др. По их мнению, нарастающее господство технологической рациональнос­ти, превращение ее в форму политической власти, потеря свободы, отчуждение личности, дегуманизация общественных отношений, уничтожение природы толкают че­ловечество к самоуничтожению. Более взвешенные подхо­ды к проблемам научно-технического развития, измене­ния технических и технологических условий жизни в перспективе человеческой истории были предложены в 80-х гг. О. Тоффлером, Е. Масуда, Дж. Мартином, У. Уайнстейном, А. Кингом и другими социологами. В со­ответствии с ними развитие техники и технологии рас­сматривается во взаимосвязи с другими социальными процессами с позиции необходимости преодоления поро­ков индустриального общества, становления новой инфор­мационной цивилизации.

Однако парадокс состоит в том, что в реальной поли­тике и практике общественных изменений сохраняется тенденция потребительского отношения к природе, абсо­лютизации роли технических средств и технологий в жиз­ни человека. При этом человечество в массе своей отдает себе отчет в том, что оно варварски использует невосста­навливаемые природные ресурсы, загрязняет окружаю­щую среду, нарушает стабильность глобальных экосистем, лишает потомков будущего. Но традиционный консерва­тизм мышления, присущий человеку, природный эгоизм, нежелание менять сложившийся уклад жизни ограничи­вают возможности решения назревших проблем. Преобразование технических и технологических условий как социокультурного феномена достижимо лишь коллектив но, в рамках всего человечества. Объединение усилий и получение практических результатов в деле решения этих назревших проблем произойдет лишь тогда, когда личное понимание и отношение к ним каждого человека трансфор­мируется в волю большинства, станет приоритетным по­литическим фактором развития стран и народов.

2. Техника и технология в историческом процессе

Техника и технология — не только универсальный способ существования человека и объективная основа социально­го мироустройства, но и единственно надежный критерий оценки исторического процесса, различения эпох и цивилизаций. При всем многообразии подходов к определению роли техники, способов ее функционирования и связи с человеком неизменным остается главное — исторически атрибутивная заданность этих факторов в структуре чело­веческой деятельности. В технике и технологии в концен­трированном виде выражен смысл исторической определенности и преемственности в развитии мировой культуры. Их содержание раскрывает богатство и изменение круга потребностей людей, особенности социальных свя­зей, уклада жизни, динамики духовного воспроизводства, способа отношения к природе, т. е. всего, что составляет процесс реальной жизни.

При всем желании технику и технологию в истории нельзя вывести и объяснить посредством других соци­альных явлений. Разумеется, развитие человечества име­ет многофакторную основу. Известная нам родовая и цивилизационная замкнутость, активное воздействие вне­шних факторов (войн, природных катаклизмов и т. п.), изменение характера общественных отношений и многое другое могут ускорять или замедлять, сужать или раздви­гать границы и возможности развития техники и техно­логии, но не отменять их доминирующую роль в истории. Человечество, особенно современное, не может быть абсо­лютно замкнуто в формализованные рамки признаков тех или иных этапов, эпох, цивилизаций. Интегрирующее начало технико-технологических факторов ломает эти пре­грады. Преодоление социальных, национальных, традиционалистских и иных границ, переход стран и народов на все более высокие уровни общественного развития, минуя предшествующие, блестяще подтверждает определяющее значение науки, техники и технологии в истории.

Научно-технический и технологический прогресс — составная часть прогресса социального. И техника, и тех­нология имеют свою логику исторического развития. Воз­никновение человека, необходимость активной приспособительской, а затем и целесообразной, целенаправленной деятельности для обеспечения условий собственного суще­ствования объясняет исходные предпосылки становления технико-технологической сферы жизни. Изменение в ис­торическом времени технических средств и способов их применения дает наиболее наглядную и объективную кар­тину восхождения человечества по ступеням социального прогресса. В истории техники и технологии проявляется изменение родовых качеств человека — динамика его ду­ховной, творческой активности. Именно здесь формиру­ется потенциал знаний, навыков, опыта, обеспечивающий не только производство условий и средств жизни, но и ус­ловий связи людей, их преемственности в истории. Связь прошлого с настоящим и будущим обеспечивается, глав­ным образом, функцией накопления, хранения, передачи жизненно важной информации, возложенной историей на науку, технику и технологию.

Исторический процесс — явление многоплановое. При достаточном уровне формализации ее контуры можно оп­ределить в виде исторических эпох, этапов, смен цивилизационного уклада жизни. Каждый из этих периодов во многом связан с уровнем развития техники и технологи­ческими достижениями, является искусственным вопло­щением природных сил и возможностей человеческого разума. Познавая эти силы, человек как бы умножает, унифицирует и свои собственные природные начала за счет логического конструирования и овеществления искусст­венных средств деятельности, изобретения способов их оптимального использования. Так, шаг за шагом, через воплощение наивных догадок, а затем и все более значи­мых идей, возрастало могущество человека. Именно по­этому техника и технология способны выступать объектив­ным критерием классификации этапов исторического про­цесса. При этом в такого рода оценках техника и технология рассматриваются в органическом единстве. Критерием здесь служит не просто реализация деятельностных фун­кций человека в технике, а только такое их воплощение, которое вызывает качественные изменения в технологии, в способе связи человека, техники и природы.

Единство техники и ее технологической заданности принято называть технологическим способом производ­ства. Коренные изменения в этих связях определяют до­минирующие формы и характер человеческой деятельно­сти в тот или иной интервал исторического времени. При этом различение эпох может быть проведено по различным основаниям. Характеристика используемого для изготов­ления технических средств природного материала, спосо­ба его обработки дает нам представление о каменном, брон­зовом, железном веке, о веке искусственных материалов. Оценка предмета труда и вида деятельности позволяет различать эпохальные звенья в смене технологических способов производства — эпохи собирательства, охоты, скотоводства, земледелия, ремесленничества, промыш­ленности, информационной деятельности. Наиболее при­нятые разграничения цивилизационных этапов обще­ственного развития характеризуют их в соответствии со способом использования технических средств: Дикость и Варварство — простейшие ручные и орудийные техноло­гии; Космогенная цивилизация — сложные орудийные технологии; Техногенная цивилизация — машинные тех­нологии; Антропогенная цивилизация — информацион­ные технологии. Иначе говоря, каждой общественной эпо­хе соответствует определенный, исторически сложивший­ся уклад техники, качественно отличные технические средства и технологические условия деятельности.

Главным действующим лицом, субъектом истории, творцом всех искусственно создаваемых средств деятель­ности является человек. В этом отношении он предстает воистину как «мера всех вещей». И если общесоциологи­ческие характеристики развития и роли техники и техно­логии в истории достаточно понятны и объяснимы, то воп­рос о их социальном наполнении, о их гуманистическом содержании до сих пор остается крайне дискуссионным. Наиболее распространены взгляды, согласно которым про­грессивное значение научно-технического и технологичес­кого развития состоит в непрерывном историческом изме­нении технологических функций человека, последователь­ной их передаче техническим средствам деятельности, освобождении его от остатков социального и технологичес­кого отчуждения, создании на этой основе условий для разностороннего развития личности, проявления ее твор­ческих созидательных сил. Такая точка зрения правомер­на как определение общей тенденции исторического раз­вития. Реальная же оценка гуманистического значения техники и технологии в истории имеет более сложный и противоречивый характер.

Ранее уже названные представители рационально-техницистских взглядов рассматривают проявления антигу­манного содержания техники и технологии как неизбеж­ное зло всех предшествующих исторических эпох. Дей­ствительное же избавление от всех форм технологического отчуждения, по их мнению, несет в себе постиндустриаль­ная творческая, интеллектуальная деятельность каждой личности и всего человеческого сообщества. Сторонники религиозных, антропологических и гуманистических под­ходов, наоборот, объясняют все социальные противоречия, биосферные и другие деградации влиянием стихийных сил тотальной технизации. Наиболее радикальным выходом из ситуации они считают возврат к условиям гармонии человека, средств его деятельности и природной среды.

Марксистская концепция в этом вопросе не снимает внутреннюю противоречивость развития научно-техничес­кого и технологического прогресса. С одной стороны, они рассматриваются в качестве важнейшей объективной дви­жущей силы истории. Превращение науки в непосред­ственную производительную силу, автоматизация произ­водства, качественное преобразование технологических условий деятельности становятся фактором массовой гу­манизации производственных и иных общественных от­ношений, условием развития личности. С другой стороны, ответственность за все видимые и скрытые пороки науч­но-технического прогресса возлагается на хищническую и эксплуататорскую сущность социально-экономической и политической системы техногенного буржуазного обще­ства. Высвобождение созидательных сил науки, техники и технологии, снятие всех форм социального отчуждения связывается с уничтожением капиталистических обще­ственных отношений, созданием общества справедливос­ти и равенства.

Многообразие суждений по этому вопросу не должно заслонять главного. Действительно, по своему историчес­кому содержанию техника и технология безусловно про­грессивны. Это важнейшее звено в структуре социокультурных факторов истории. Оно замкнуто на человека, определяет исходные начала его познавательной деятель­ности как единственного условия овладения универсаль­ной технологией природы и способа применения получен­ных знаний в виде творческой конструирующей деятель­ности. Техника и технология уникальны в истории и по признаку универсальности. Все великие технические изобретения лишь до поры скрыты от глаз современни­ков и потомков. Заложенные в них знания, идеи не сна­шиваются во времени, не теряют своей актуальности и рано или поздно становятся достоянием всего человече­ства. Техника и ее использование служит в истории важ­ным причинным фактором формирования социальной среды, доминирующего типа общественных отношений, политической организации. В этом смысле техника и тех­нология реально выполняют роль локомотива истории, ее гуманизации.

Однако всякие попытки идеологической интерпрета­ции гуманистических начал науки, техники, технологии в историческом процессе лишены смысла. Опыт становле­ния человеческой цивилизации свидетельствует, что ути­литарный, эгоистический подход всегда лежал в основе на­учного поиска, изобретений, организации и технического оснащения производства, накопления общественного богатства, использования технологических новаций. При этом субъектом данных видов деятельности может высту­пать и личность, и сословие, и государство, равно как и любой другой участник исторического процесса. В этой тен­денции проявляются естественные, природные начала са­мого человека. В конечном счете множество реализованных индивидуальных, групповых, сословных, государственных интересов становится пользой для всех, общественным до­стоянием. Поэтому авторитарные, тоталитарные или демок­ратические формы государственно-политического устрой­ства, откровенно хищнические или социально ориентиро­ванные общественные системы создают лишь различные возможности для проявления заложенных в технике и тех­нологии созидательных сил.

Но при любом общественном строе проявление отчуж­дения, несправедливости, эксплуатации в той или иной степени становится неизбежным злом. Отличие состоит лишь в мере общественного осознания и преодоления этих явлений. Человечество инерционно идет по пути антигу­манного использования технических достижений, созда­вая оружие массового уничтожения, применяя его для раз­вязывания войн, колониальных захватов. Оно активно использует свой технический и технологический потенци­ал для осуществления проектов, разрушающих природ­ный баланс экосистем. Эти и многие другие примеры дес­труктивной деятельности человека обнаруживают себя как историческая тенденция, корни которой заложены в нем самом.

Индивидуальное отношение человека к технике также противоречиво. С одной стороны, техника — средство раз­вития его творческих способностей, гуманизации самых различных направлений его деятельности. С другой, он использует техническую среду, включает ее в естествен­ный уклад жизни и в то же время противостоит ей. Оказы­вая заметное влияние на формирование личностных ка­честв, техника одновременно выступает своеобразным инструментом социального насилия, фактором отчужде­ния. Этот парадокс прослеживается на протяжении всей истории. Он обнаруживает себя в рамках социальной диф­ференциации, вызванной техническим развитием и разно-полярными оценками техники со стороны бедных и бога­тых, проявляется в форме отчуждения в процессе передачи деятельностных функций человека машине. В этом смыс­ле массовые выступления против машин в эпоху раннего индустриализма, движение луддитов в XVIII—XIX вв., и современные представления о безработице, связанные с автоматизацией производства, перемещением людей в другие сферы деятельности, имеют общие корни. Этот же парадокс проявляется и в форме бессилия человека перед лицом техники, стимулирующей все новые потребности, непрерывно формирующей их дополнительный круг (на­пример, феномен моды).