Деревянко А. П., Шабельникова Н. А. 30 страница

деятельность пропартийных творческих союзов;

разобщение людей; атмосфера подозрительности, страха, всеобщей слежки, доносительства; требования к людям: скромность, энтузиазм, про­славление режима и вождей;

идеологическая изоляция страны.

В области национальных отношений:

укрепление унитарного государства;

введение славянского алфавита в национальных республиках;

тенденция к русификации народов СССР;

ранжированное национально-государственное строительство: образо­вание автономных республик, автономных областей, национальных округов, национальных районов.

В эволюции сталинского тоталитаризма исследователями выделяются че­тыре этапа:

— 1923—1934 гг., когда происходит процесс становления сталинизма, формирования его основных тенденций;

— середина 30-х гг. — до Великой Отечественной войны — реализация сталинской модели развития общества и создание бюрократической основы власти;

— период Великой Отечественной войны 1941—1945 гг., когда наблюдалось частичное отступление сталинизма и выдвижение на первый план историче­ской роли народа; рост национального самосознания, ожидание демократи­ческих перемен во внутренней жизни страны после победы над фашизмом;

—1946—1953 гг. — пик сталинизма, перерастающий в кризис системы, начало регрессивной эволюции сталинизма. Во второй половине 50-х гг. в ходе реализации решений XX съезда КПСС была осуществлена частичная десталинизация советского общества, однако ряд признаков тоталитаризма сохранился в политической системе вплоть до 80-гг.

Истоки системы сталинизма уходят непосредственно к событиям Октября

1) г., а также к особенностям политической истории самодержавной России. Каковы же были важнейшие предпосылки возникновения этой системы?

Во-первых, монопольная власть одной партии, сложившаяся после лета

2) г. К тому же решения X съезда РКП(б) привели к свертыванию внутри­партийной демократии, подавлению интересов меньшинства, невозможно­сти для него отстаивать свои взгляды и в конечном счете к превращению партии в безгласный и послушный придаток партийного аппарата.

Во-вторых, дополнительную роль сыграло изменение состава партии в 20-е гг. Уже «ленинский призыв» (прием в РКП(б) около 240 тыс. человек после смерти Ленина) обозначил тенденцию приема в партию, наряду с ква­лифицированными рабочими, молодых рабочих с низким уровнем грамотно­сти и культуры, являвшихся в социальном отношении маргинальными, про­межуточными слоями общества.

В-третьих, диктатура пролетариата превратилась в диктатуру партии, которая в свою очередь уже в 20-е гг. стала диктатурой ЦК.

В-четвертых, была сформирована система, контролировавшая политиче­ские настроения граждан и формировавшая их в желательном для власти направлении. Для этого широко использовались органы ОГПУ (с 1934 г. — Наркомат внутренних дел, НКВД), информировавшие руководство с помо­щью цензуры переписки, секретной агентуры.

В-пятых, ликвидация нэпа давала возможность для проникновения бюрок­ратической системы во все структуры общества и установления диктатуры вождя. Идеологическим ее выражением стал культ личности.

В-шестых, важнейшим элементом этой системы стала партия-государ­ство, превратившая в господствующую силу общества партийный и государ­ственный аппарат. Она опиралась на централизованную систему планового хозяйства. Партийные комитеты отвечали перед вышестоящими органами за результаты деятельности хозяйственных организаций на своей территории

и обязаны были контролировать их работу. Вместе с тем, отдавая директивы государственным и хозяйственным органам, партия в целом не несла прямой ответственности за них. Если решения были ошибочными, вся ответствен­ность перекладывалась на исполнителей.

В-седьмых, право принятия решений принадлежало «первым лицам»: ди­ректорам крупных предприятий, наркомам, секретарям райкомов, обкомов и ЦК республик в пределах своих полномочий. В масштабах страны им обла­дал лишь Сталин.

В-восьмых, постепенно исчезла даже формальная видимость коллективного руководства. Все реже созывались съезды партии, собиравшиеся при Ленине ежегодно. За период с 1928 по 1941 гг. состоялись три партийных съезда и три партийные конференции. Нерегулярными становились пленумы ЦК и даже заседания Политбюро ЦК.

В-девятых, трудящиеся на деле были отчуждены от власти. Демократиче­ские органы, предусмотренные Конституцией СССР 1924 и 1936 гг. (местные Советы, съезды Советов и ЦИК СССР, по Конституции 1924 г., Верховный Совет — после 1936 г.), выполняли роль «демократической ширмы», одобряя заранее выработанное решение партийных органов. Попытки в соответствии с Конституцией 1936 г. выдвигать альтернативных кандидатов пресекались органами НКВД. Все это полностью противоречило провозглашенным при создании советского государства идеям народовластия.

В-десятых, экономической основой тоталитарной системы являлась мо­нопольная государственно-бюрократическая собственность.

Особенности сталинизма:

Сталинизм стремился выступать под маркой марксизма, из которого он черпал отдельные элементы. Вместе с тем сталинизм был чужд гуманисти­ческому идеалу марксизма, который, подобно любой идеологии, был истори­чески ограничен, но сыграл важную роль в развитии научной мысли и пред­ставлений о социальной справедливости.

Сталинизм сочетал строжайшую цензуру с примитивностью формул, легко воспринимавшихся массовым сознанием. При этом сталинизм стре­мился охватить своим влиянием все области знания.

Сделана попытка превратить так называемый марксизм-ленинизм из объекта критического осмысления в новую религию. С этим была связана и жестокая борьба против православия и других религиозных конфессий (му­сульманства, иудаизма, буддизма и т. д.), развернувшаяся особенно широко в конце 20-х гг.

Одна из важнейших идей сталинизма — утверждение о сохранении и не­прерывном обострении классовой борьбы как внутри страны, так и в меж­дународных отношениях. Оно послужило основой для формирования «об­раза врага», внутреннего и внешнего, а также для проведения массовых реп­рессий. При этом, как правило, массовым репрессиям предшествовали и сопровождали их идеологические кампании. Они были призваны объяс­нить и оправдать в глазах широких масс аресты и казни. Например, процес­сы над старой интеллигенцией («шахтинское дело» — 1928 г., «процесс

промпартии» — 1930 г., «академическое дело», прошедшее без открытого суда в 1929—1931 гг., процесс «союзного бюро меньшевиков» — 1931 г. и др.) сочетались с грубыми нападками на историческую, философскую и эконо­мическую науки.

Кампания массовых репрессий в 1928—1941 гг. имела определенную перио­дизацию:

• конец 20—начало 30-х гг. — репрессии против старой интеллигенции (хозяйственной, научной, военной);

• начало 30-х гг. — репрессии против крестьян (так называемые «раску­лачивания»), преследования бывших оппозиционеров;

• вторая половина 30-х гг. — массовые политические репрессии (партий­ных, хозяйственных кадров, военных специалистов).

26 января 1934 г. открылся XVII съезд партии, который должен был при­нять второй пятилетний план, демонстрируя верность принципам единства партии. На съезде выступили с «самокритикой» деятели прежних оппози­ций — Бухарин, Рыков, Томский, Пятаков, Зиновьев, Каменев.

Обсуждение второго пятилетнего плана выявило два течения в руковод­стве партии — сторонников ускоренной индустриализации (Сталин, Молотов и др.) и сторонников умеренных темпов индустриализации (Киров, Орджони­кидзе). Съезд показал также заметно возросший авторитет Кирова — во время выборов нового ЦК Сталин набрал голосов меньше; многие бывшие оппози­ционеры (Пятаков, Бухарин, Рыков, Томский) были выбраны в состав ЦК. Некоторые советские историки склонны считать, что в этот период сложи­лась новая оппозиция во главе с Кировым. Доказательством этого они счита­ют опубликованное в «Правде» 19 июля выступление Кирова, критиковавше­го Сталина (Л. В. Жукова).

Существует точка зрения, согласно которой ряд большевиков предлагали избрать Кирова Генеральным секретарем, но он отказался (М. М. Горинов, А. Д. Горский, А. А. Данилов).

Сосуществование двух позиций в партии предопределило и двойственность этого периода: с одной стороны, ужесточение режима, а с другой — некоторые «послабления».

С одной стороны, проводятся многочисленные аресты, принимается за­кон об ответственности семей репрессированных, с другой — частично амнистированы спецпереселенцы, снизилось количество «лишенцев». С од­ной стороны, 10 июля распущено ГПУ, вопросы государственной безопасно­сти переданы в ведение Народного комиссариата внутренних дел (Г. Ягода). Органы госбезопасности лишаются права выносить смертные приговоры, над их деятельностью устанавливается прокурорский надзор; с другой сторо­ны, в ноябре при НКВД учреждаются особые совещания, Генеральный проку­рор Вышинский предоставляет органам госбезопасности полную свободу действий, практически освобождая их от прокурорского надзора.

1 декабря 1934 г. в коридоре Смольного при невыясненных обстоятель­ствах был убит Киров (Л. Николаевым). С этого момента началась новая вол­на репрессий. Срок следствия был сокращен до десяти дней, рассматривать

эти дела и выносить по ним приговор, даже смертный, можно было в отсут­ствие обвиняемых, приговоры по таким делам не подлежали обжалованию и пересмотру.

В убийстве Кирова был обвинен «ленинградский центр» (перед судом пред­стали в том числе Зиновьев и Каменев); в связи с этим же делом в 20-х числах января состоялся процесс над ленинградскими сотрудниками НКВД.

После смерти Кирова позиции Сталина значительно укрепились. После февральского 1935 г. пленума на многие руководящие посты были поставле­ны его сторонники (в состав Политбюро ЦК введен А. И. Микоян; А. А. Жда­нов и Н. С. Хрущев назначены первыми секретарями соответственно Ленин­градской и Московской парторганизаций; избран секретарем ЦК Н. И. Ежов, его заместителем стал Г. М. Маленков; Генеральным прокурором назначен А. Я. Вышинский).

Предпринято наступление на «старую гвардию»: в марте 1935 г. из библио­тек изъяты «устаревшие» произведения Троцкого, Зиновьева, Каменева; по­становлением ЦК от 25 мая ликвидировано Общество старых большевиков, а через некоторое время — Общество бывших политкаторжан.

С 20 августа 1934 г. начался обмен партийных билетов. При этом мест­ным партийным организациям предписывалось тщательно проверять членов партии (выявлять фальшивые билеты и т. д.), особенно на предмет сочув­ствия Троцкому, Зиновьеву и Каменеву.

Установление сталинской системы и ее деятельность встречали сопротив­ление в различных слоях общества. В этом сопротивлении можно выделить не­сколько уровней:

1. Массовое сопротивление народных масс. Наиболее остро это про­явилось в ходе коллективизации. В последующие годы основным способом выражения массового недовольства был многочисленный поток писем ру­ководителям страны с описанием реального положения вещей.

2. Создание нелегальных, чаще всего молодежных, студенческих органи­заций, выступавших против политики репрессий, за развитие демократии.

3. Сопротивление тоталитарной системе, исходящее из рядов самой пра­вящей партии:

• группа С. И. Сырцова — В. В. Ломинадзе. Сырцов (Председатель Сов­наркома РСФСР, кандидат в члены Политбюро ЦК), Ломинадзе (секретарь Закавказского крайкома) и их товарищи, обсуждая в 1930 г. проблемы разви­тия страны, считали, что страна стоит на грани экономического кризиса, и выступали за смещение Сталина с его поста;

• нелегальный «Союз марксистов-ленинцев» под руководством М. Н. Рю- тина (член партии с 1914 г., бывший секретарь Краснопресненского райкома партии г. Москвы) осуждал «авантюристические темпы индустриализации и коллективизации»;

• группа руководящих работников РСФСР (А. П. Смирнов, В. Н. Толма­чев, Н. Б. Эйсмонт) также выступала против темпов индустриализации и кол­лективизации, которые «привели страну к глубочайшему кризису», «чудо­вищному обнищанию масс и голоду...»;

• нарком здравоохранения Г. Н. Каминский и член ЦК И. А. Пятницкий в июне 1937 г. на пленуме ЦК высказались против массовых репрессий и вы­ступили с обвинениями органов НКВД в фабрикации дел и применении не­дозволенных методов дознания;

• опубликовали статьи с критикой сталинизма в зарубежной печати отказавшиеся вернуться в СССР посол в Болгарии Ф. Ф. Раскольников, посол в Греции А. Г. Бармин, один из руководителей советской разведки В. Г. Кривицкий.

Такое сопротивление, оказавшись не в силах противостоять сталинизму, имело вместе с тем огромное нравственное значение, заставляло идти эту си­стему на некоторые уступки.

Так, текст Конституции, принятой в декабре 1936 г., содержал много де­мократических норм: отменялись ограничения прав граждан по классовому признаку, вводилось всеобщее, прямое, равное, тайное голосование, провоз­глашались права граждан (неприкосновенность личности, тайна переписки и т. д.). Но Конституция не имела механизма реализации и оставалась доку­ментом, резко расходившимся с реальной жизнью.

В книге «История Коммунистической партии большевиков. Краткий курс», подготовленной при непосредственном участии И. В. Сталина и опуб­ликованной в 1938 г., новый Основной Закон был назван Конституцией «по­беды социализма и рабоче-крестьянской демократии». Однако сложившаяся в стране социально-политическая система и практическая деятельность ру­ководителей государства опровергали это определение.

19 августа 1936 г. начался первый Московский процесс. Большинство из 16 подсудимых были ветеранами партии. Их обвиняли в связях с Троцким, в причастности к убийству Кирова и т. д. 24 августа им был вынесен смертный приговор, который почти сразу был приведен в исполнение.

В октябре 1936 г. арестовали Пятакова, а вместе с ним и других бывших троцкистов (Сокольникова, Серебрякова, Радека). 23 января 1937 г. начался второй Московский процесс. Из 17 обвиняемых (в попытках свергнуть совет­ское правительство, организациях покушений на него лидеров, сотрудниче­стве с Германией и Японией и т. д.) 13 были приговорены к смертной казни, 4 — к длительному заключению.

В феврале—начале марта 1937 г. были арестованы Бухарин и Рыков. Нача­лись смещения кадровых партийных работников, на чьи места назначались выдвиженцы времен первой пятилетки. В марте-апреле происходило переиз­брание местных и районных комитетов партии, в результате чего было обнов­лено до 20% руководящего состава. С мая по июнь 1937 г. началась чистка командного состава армии и республиканского партийного руководства. Полностью оказались заменены штаты наркоматов. Подверглись репрессиям и революционеры-интернационалисты, сотрудники Коминтерна.

Со 2 по 13 марта 1938 г. состоялся третий Московский процесс (по делу «антисоветского правотроцкистского блока»). Подсудимые (21 человек, в том числе Бухарин, Рыков, Раковский, Ягода) обвинялись в убийстве Кирова, от­равлении Куйбышева и Горького, заговоре против Сталина, саботаже в про-

мышленности, шпионаже в пользу Германии и Японии и т. д. обвиняемых были приговорен к смертной казни, 3 — к тюремному заключению.

Сталинские репрессии вышли и за пределы Советского Союза. Были репрес­сированы руководители Коминтерна, многие зарубежные коммунисты. Даже советская разведка потеряла почти всех своих резидентов в западных странах, не считая многих рядовых сотрудников, также заподозренных в измене или нелояльности Сталину.

Репрессивная политика проводилась против целых народов. В 1937 г. СНК и ЦК ВКП(б) постановили немедленно выселить из Дальневосточного края проживавшее там корейское население. Необходимость этого акта мотивиро­валась возможной засылкой на Дальний Восток японскими спецслужбами китайских и корейских шпионов. Вслед за тем свыше 36 тыс. корейских се­мей (более 170 тыс. человек) были депортированы в районы Средней Азии.

Репрессии коснулись командных кадров Красной Армии (М. Н. Тухачевский, И. Э. Якир, И. П. Уборевич, А. И. Егоров, В. К. Блюхер). Подсудимых обви­няли в намерении ликвидировать существующий в СССР общественный и государственный строй, реставрировать капитализм. Добиться этой цели они якобы предполагали средствами шпионской и диверсионной деятельно­сти, путем подрыва экономики страны.

По ложным доносам и обвинениям в «контрреволюционной» деятельно­сти арестовывали десятки тысяч невинных людей. Их приговаривали к за­ключению и принудительным работам в системе Государственного управления лагерей (ГУЛАГ). Труд заключенных использовался на лесоповалах, строи­тельстве новых заводов и железных дорог. К концу 30-х гг. система ГУЛАГ включала более 50 лагерей, свыше 420 исправительных колоний, 50 колоний для несовершеннолетних.

Параллельно с проведением конституционной реформы были реоргани­зованы органы советского правосудия. Большая часть преступлений полити­ческого характера не подлежала — точнее говоря, не полностью подлежала — юрисдикции обычных судов, а составляла прерогативу НКВД. Наказанием за них в большинстве случаев являлось заключение сроком от трех до двадцати пяти лет в исправительно-трудовых лагерйх. Несмотря на то что принуди­тельный труд как принцип государственной организации в 1921 г. был отме­нен, тем не менее в качестве меры наказания он продолжал применяться как к политическим, так и к уголовным преступникам.

После процессов конца тридцатых годов численность заключенных трудо­вых лагерей постоянно увеличивалась. Поскольку правительство никогда не публиковало достоверных данных о количестве заключенных, достаточно точ­но определить его не представляется возможным, а оценки различных неофи­циальных источников значительно расходятся. Анализируя общую числен­ность населения Советского Союза, исследователи приходят к выводу, что количество заключенных составляло от 2 до 5 млн.. человек (В. Г. Вернадский).

По официальным, явно заниженным, данным, в 1930—1953 гг. было реп­рессировано 3,8 млн.. человек, из них 786 тыс. расстреляно. Но, по оценкам ряда исследователей (М. М. Горинов, А. А. Горский, А. А. Данилов и др.),

только в 1937—1938 гг. цифра репрессированных составила около 5 млн.. чело­век, из которых 800—900 тыс. были расстреляны (для сравнения: за все время существования инквизиции ее жертвами стали максимум 350 тыс. человек, за 100 лет преследования гугенотов во Франции их было уничтожено до 200 тыс., а опричнина Ивана Грозного унесла «лишь» несколько десятков тысяч человеческих жизней). Единственным периодом, способным «кон­курировать» со сталинской эпохой по числу жертв политических репрессий, являлась Гражданская война в России 1917—1922 гг.

Если первоначальная цель отправки в лагеря состояла в подавлении со­противления любых — явных или тайных — противников режима, то впо­следствии за счет осужденных пополнялись источники принудительной ра­бочей силы на различных хозяйственных объектах, таких как строительство каналов и прокладка железных дорог на Севере России и в Сибири, а также добыча золота на Дальнем Востоке.

Расширение масштабов репрессий сопровождалось нарушением законно­сти. ЦИК СССР принял несколько постановлений, ставших основой прово­димых беззаконий. Создавалось особое совещание — внесудебный орган в системе госбезопасности. Решение им вопросов об основании и мерах реп­рессий не подлежало контролю. На таком же принципе строили свою работу и другие внесудебные неконституционные органы — «тройки» и «двойки» НКВД. Устанавливался новый порядок ведения дел о террористических ак­тах. Их рассмотрение проводилось в десятидневный срок без участия защиты и обвинения. Одним из теоретиков права, подводивших «научную базу» под произвол 30-х гг., был Генеральный прокурор СССР А. Я. Вышинский.

Усиливались административно-командные методы руководства социаль­но-политической и культурной жизнью страны. Ликвидированы многие об­щественные организации. Причины их упразднения были различными. В од­них случаях — малочисленность или финансовые неурядицы. В других — пребывание в составе обществ «врагов народа». Ликвидированы Всесоюзная ассоциация инженеров, Российское общество радиоинженеров, Общество любителей российской словесности, Общество истории и древностей рос­сийских. Прекратили существование Общество старых большевиков и Об­щество бывших политкаторжан и ссыльнопереселенцев, объединявшие, кро­ме большевиков, бывших анархистов, меньшевиков, бундовцев, эсеров и т. п. Продолжали действовать в основном те объединения, которые могли быть использованы в интересах государства (ОСОАВИАХИМ, Общество Красно­го Креста и Красного Полумесяца, Международная организация помощи борцам революции — МОПР и др.). Профессиональные объединения твор­ческой интеллигенции были поставлены под контроль партийно-государ­ственных чиновников.

«Большой террор» означал оформление в СССР тоталитарного режима и преследовал следующие цели: 1) уничтожение всякой, даже потенциальной, оппозиции, малейшей нелояльности верховной власти, олицетворявшейся Сталиным; 2) ликвидация «старой партийной гвардии» и остатков прежних («не социалистических») социальных групп, мешавших новому харизмати-

ческому вождю своими традициями, знанием реальной истории и Способных к самостоятельному мышлению; 3) снятие социальной напряженности через наказание «стрелочников» — «виновников» ошибок, негативных явлений в обществе; 4) очищение от «разложившихся» партсовфункционеров, подав­ление в зародыше местнических, ведомственных настроений.

В конце 30-х гг. эти цели были в основном реализованы. В стране сформи­ровался тоталитарный режим, Сталин превратился в единоличного владыку Советского Союза, его экономики, политики, идеологии, а также и междуна­родного коммунистического движения. К тому же выявились разрушитель­ные последствия массового террора для народного хозяйства (для армии это обнаружилось позднее — в Финскую и Великую Отечественную войны). В декабре 1938 г. на посту руководителя НКВД Ежов был заменен JI. П. Бери­ей, а затем (как и его предшественник Ягода) расстрелян. Проведена новая чистка НКВД, в ходе которой были уничтожены многие видные участники и опасные для Сталина очевидцы «большого террора» 1937—1938 гг.

Политический режим 30-х гг. с его террором, периодическим перетряхи­ванием кадров был связан с выбранной моделью индустриализации, с офор­мившейся в ходе нее административно-командной системой.

С 10 по 21 мая 1939 г. в Москве проходил XVIII съезд партии. Съезд утвер­дил новую, более «демократическую» редакцию Устава партии — условия приема и длительность кандидатского срока становились едиными для всех, без различия социального происхождения. Чистки 1933—1936 гг. были осуж­дены. Сталин признал, что при их проведении было допущено много оши­бок, но вину за это возложил на местные партийные органы. Новый Устав давал право на обжалование и, возможно, на восстановление в партии исклю­ченным (механизм реализации этого права остался на бумаге).

Таким образом, в 20—30-е гг. в стране происходит оформление тоталитар­ной системы, любые оппозиционные и инакомыслящие элементы в ней по­давляются. Формируется соответствующая политическая идеология. Укре­пившийся репрессивный аппарат начинает проведение массовых репрессий, формируется «культ личности».

13.2. Экономическое и социальное развитие СССР в 20—30-е гг.

• Политика индустриализации

• Коллективизация сельского хозяйства

• Закрепление результатов социалистической реконструкции.

Конституция 1936 г.

Политика индустриализации. Во второй половине 20-х гг. возникла по­требность корректировки экономической политики, которая была связана с объективным ходом развития страны.

Во-первых, окрепли единоличные хозяйства, частный капитал стал иг­рать заметную роль в экономике, обнажились диспропорции в развитии от­дельных отраслей экономики.

Во-вторых, одновременно сократился приток продуктов питания на го­родской рынок, появились трудности с экспортом сельскохозяйственных Продуктов, начались заготовительные кризисы, возникла угроза инфляции.

В-третьих, попытки правительства стабилизировать положение в стране при помощи административных методов не дали результатов.

Налицо был глубокий социально-экономический кризис, грозивший пе­рерасти в политический. Выход из сложившейся ситуации руководство партии видело в наступлении социализма. Партийные лидеры понимали, что дальнейшее осуществление нэпа ведет к ослаблению режима диктатуры про­летариата, подрывает однопартийную систему.

В этих условиях неотложной потребностью стала модернизация экономики, главным условием которой являлось техническое совершенствование (пере­вооружение) всего народного хозяйства.

Индустриализация — создание крупного машинного производства, прежде всего тяжелой промышленности (энергетики, металлургии, машиностроения, нефтехимии и других базовых отраслей); превращение страны из аграрной в индустриальную, обеспечение ее экономической независимости и укрепле­ние обороноспособности; техническое переоснащение народного хозяйства.

В декабре 1925 г. на XIV съезде ВКП(б) был провозглашен курс на индуст­риализацию. Законодательно закреплен в апреле 1927 г. IV съездом Советов СССР.

Поставлена задача превратить СССР из страны, ввозящей машины и обо­рудование, в страну, их производящую, затем провести машинизацию всего народного хозяйства и на этой основе добиться ускоренного развития.

В СССР речь шла о возобновлении индустриализации, начатой еще в до­революционное время и прерванной событиями 1917 г. Разногласия возник­ли при выборе концепции индустриального развития страны.

Группа членов Политбюро (Н. И. Бухарин, А. И. Рыков, М. П. Томский, Ф. Э. Дзержинский и др.) считала необходимым поддержать индивидуальное хозяйство бедняка и середняка, изыскивая для этого дополнительные сред­ства, в том числе за счет повышения налогов на деревенские «верхи», норма­лизовать, а затем регулировать рынок посредством гибких, отвечающих хо­зяйственной конъюнктуре закупочных цен и маневрирования госрезервами, для создания резервов использовать закупки зерна за рубежом; активно раз­вивать легкую промышленность и, только обеспечив подъем сельского хо­зяйства, постепенно начинать индустриализацию.

Г. Е. Зиновьев и JI. Б. Каменев предлагали увеличить налоги с крестьян, чтобы за счет этого покупать технику за границей («новая оппозиция»; их поддерживали Г. Я. Сокольников и Н. К. Крупская).

Радикальные взгляды были у JI. Д. Троцкого и его сторонников. В феврале 1926 г. Троцкий выдвинул лозунг: «Диктатура промышленности». Планы грандиозной индустриализации в 1926 г. выдвигал Пятаков. В июле 1926 г. за сверхиндустриализацию высказывался и Куйбышев. Предлагалось увеличить налоги с крестьянства, перенести в управление хозяйством военно-команд­ные методы.

И. В. Сталин также выступал за ускоренную индустриализацию. Сталин­ская концепция предусматривала свертывание нэпа, укрепление админист­ративного контроля города над деревней, ликвидацию рыночных отно­шений, подавление экономической свободы производителя, жесткое пла­нирование, перекачку средств из сельского хозяйства в промышленность, ускорение темпов индустриализации, вытеснение частного капитала. Напря­женные темпы хозяйственного развития должны были позволить в кратчай­шие сроки (по мнению разработчиков концепции) догнать и перегнать веду­щие капиталистические страны по основным экономическим показателям.

Индустриализация, таким образом, превращалась в орудие переустрой­ства общества. Главной целью она ставила изменение социальной структуры и ликвидацию класса предпринимателей, упрочение политического господ­ства большевиков.

С конца 20-х гг. государство приступило к планированию, начали разра­батываться пятилетние планы, составляемые без учета издержек, которые со временем превратились в твердые задания по производству продукции.

В проведении индустриализации некоторые историки выделяют 3 этапа:

• 1926—1928 гг.; 2) 1928-1932 гг.; 3) 1933-1937 гг. Ряд других исследователей разделяют ход индустриализации по довоенным пятилеткам: 1) 1928—1933 гг.;

• 1933—1937 гг.; 3) 1938—1942 гг. (прервана в июне 1941 г.). Первый пятилет­ний план (1928/29—1932/33 гг.) вступил в действие 1 октября 1928 г.

К разработке проекта плана были привлечены А. Н. Бах (ученый-биохи­мик), И. Г. Александров и А. В. Винтер (ученые-энергетики), Д. Н. Пряниш­ников (агрохимик). План был утвержден на V Всероссийском съезде Советов в мае 1929 г. Главной задачей пятилетки было провозглашено превращение страны из аграрной в аграрно-индустриальную.

Темпы социалистического строительства («Пятилетку — в четыре года») вскоре были значительно повышены. Руководство страны выдвинуло ло­зунг — в кратчайшие сроки догнать и перегнать в технико-экономическом отношении передовые капиталистические страны. За ним стояло желание в кратчайшие сроки любой ценой ликвидировать отставание в развитии стра­ны и построить новое общество. Промышленная отсталость и международ­ная изоляция СССР стимулировали выбор плана форсированного развития тяжелой промышленности.

В первые два года пятилетки, пока не иссякли резервы нэпа, промышлен­ность развивалась в соответствии с плановыми заданиями и даже превышала их. В начале 30-х гг. темпы ее роста упали в результате следующих причин:

— новые контрольные цифры не были продуманы и не имели под собою реальной основы;

— ускоренные темпы индустриализации потребовали увеличения капита­ловложений; субсидирование промышленности велось в основном за счет внутрипромышленного накопления.

Возникла необходимость перераспределения национального дохода через госбюджет в пользу индустриализации. Средства для нее предполагалось изыскивать:

— в сфере сельскохозяйственного производства;