Рекомендовано до друку 21 страница

--Да и подсознания,--добавил, чуть подумав, Евгений Георгиевич.

--Но ведь все это может быть великой ошибкой,--усомнился Павел Ледорубов, адвокат и новый знакомый Плетнева. (Стоило заметить, что несмотря на периодическое исчезновение из жизни Плетнева его знакомых, он не мог отказаться от привычки привязывать к себе людей. Ему просто нравилось общаться. И он на самом деле - чтобы не говорил - не мог быть в одиночестве. А если и мог - то недолго.)

-Ошибкой, говорите?-улыбнулся Плетнев.-Ну а даже если бы и ошибкой. Не находите вы, что человеку в какой-то мере периодически необходимо ошибаться?

--???-удивленно посмотрел на него адвокат.

--Да, да,--стоял на своем Плетнев.-Именно ошибаться. Спросите меня почему? Отвечу. Ошибаться на каком-то этапе жизненного пути необходимо для собственного внутриличностного роста.

--Вы находите?-не поверил адвокат.

--Более чем,--усмехнулся Плетнев.-Видите ли, именно периодическое осмысление действительности и в первую очередь происходящего с самим индивидом, включает в себя избавление от некоторых заблуждений, свойственных такому индивиду раньше. Причем, осмелюсь повториться, для самого индивида это действительно хорошо, потому что...

--...позволяет личности расти,--догадался Ледорубов.

--В том-то и дело,--радостно потер ладошки Плетнев.-Индивиду как бы необходимо проходить определенные этапы в своем развитии. Именно тогда можно с полным правом говорить, что он способен расти, проходить определенные ("и установленные самой жизнью",--поднял вверх указательный палец Плетнев) в своем развитии. Тогда как...

--...стоять на месте - значит идти назад,--закончил адвокат слова Плетнева словами Конфуция.

--Да,--не скрывал своей радости Плетнев.

Ему на редкость показалось легко с Ледорубовым. Пусть и внешне тот ему до сих пор казался несколько загадочен, но Плетнев давно уже привык полагаться на нечто большее, чем поиск во внешности другого человека черт, замеченных когда-то у близких и приятных ему людей ("один из признаков возможности наступления эмпатии",--вспомнил Плетнев ). Хотя и полагал, что при некоторых обстоятельствах это могло быть и вполне оправданным, потому как... Потому как видимо было легче ему тогда общаться с такими людьми. Ведь если тебе нравится один человек, как понимал Плетнев, то наверняка таким же хорошим окажется и другой, похожий на него. Хотя и вполне возможно, что как раз тут крылась ошибка.

Впрочем, за годы жизни Плетнев привык к ошибкам.

--Послушай,--услышал он Ледорубова, который не отрываясь смотрел на него.-А что если...

Договорить он не успел. Плетневу вдруг захотелось уйти, убежать, остаться одному. И наскоро придумав какое-то неотложное дело, он ушел.

Когда Евгений Георгиевич остался один, он задумался над тем, что как будто не совсем понимает, что на самом деле с ним в последнее происходит. И тут только он понял... Он понял, что просто не должен оставлять себе свободного времени. Помимо сна (обязательного сна, как понял он когда-то), и минимального времени на прием пищи и прочие обязательные вещи, Плетнев просто обязан был все время трудиться. Трудиться так, чтобы не оставалось времени на отдых, во время которого, как он считал, ему в голову и начинали приходить те мысли, от которых в последующем он стремился избавиться. Ведь что было тут говорить,--задумался он, понимая, что если и дальше так все пойдет, то он действительно способен забрести в такие дебри сознания, из которых так просто ему будет не выбраться.

Однако через какое-то время неожиданно пришло просветление. Причем Евгений только поначалу думал (ошибочно,-- получается), что подобное поведение его мыслей не имеет под собой подосновы, и словно бы пришло неоткуда. На самом деле это не так. И он понял это уже позже, когда предпринял достаточно серьезный анализ собственного поведения. И главным образом того, что проходило с периодичностью недавнего (а то и давнишнего, тут он себя особо не сдерживал) времени перед ним.

И проанализировав таким образом ситуацию, Евгений понял, что ситуация выглядит даже лучше, чем он это предусматривал. И задумавшись над подобным поведением вещей, можно было сказать, что еще через время Евгений Плетнев пришел к удивительным мыслям. Которые он пока раскрывать не стал, рассчитывая еще какое-то время пообтесать их, ну и просто взяв время подумать.

А подумать было над чем. В последние годы он стал подозревать, что совершил немало дел, которые требовали своего пересмотрения. И подобное надо было делать быстрее, потому как...

Потому как можно было совершить новые ошибки. А этого он не хотел.

Глава 4

Вероника Тишковская искренне верила в дружбу и в любовь. Быть может потому она так часто попадала впросак (считал кто-то из ее подруг), будучи обманутой или недавними знакомыми, или - что еще хуже - возлюбленными.

Любила она страстно, отдавая себя без остатка и искренне надеясь на взаимность.

Не получалось. Ее обманывали, пользовались доверчивостью, во время действия которой пользовали Веронику,-- а после исчезали. Причем гордость не позволяла девушке быть настойчивой, а мужчины оказывались только рады, что она не выпытывала у них причины их бегства. И находя себе новых "девушек на выданье", забывали о Веронике. А она... Она помнила всех своих возлюбленных. Тех было немного. За всю ее 27 летнюю жизнь - таких было всего не больше десятка. Любила ли она их? Любила. И в этом оказалась весьма схожей (по влюбчивости) с Женей Плетневым, с которым как только познакомилась - тут же в него и влюбилась. А он?