Рекомендовано до друку 3 страница

...............................................................................................

По сути, он, конечно же, не знал, что может быть лучше: оставаться таким как сейчас (то есть хранить тайну о прошлом в душе), или же измениться вновь; пока, как говорится, еще не поздно. Чтобы уже после...

В том-то и дело, что он не знал, как будет лучше, когда наступит это "после". Можно было предположить, что Томас намеревался со временем все же разрубить гордиев узел противоречий. Но даже думать так иной раз становилось весьма проблематично. И - затруднительно.

И что наверняка - запутать себя он мог невероятно. Потому как что уж было говорить о том, что не всякое дело могло иметь продолжение, если только допустить, что существовали какие-то особые причины того, чтобы...

Нет. Томас Вульф не смел пока даже мыслить об этом. Ведь легко могло получиться так, что вся база его размышлений рухнет в единый миг. И то, к чему он уже вроде как подобрался - окажется вовсе не существующим, не нужным, а то и даже опасным. Ведь такое действительно можно было предположить.

...................................................................................................

Такое уже бывало. Чем больше Томас думал над каким-то вопросом, тем больше он запутывал себя; и вскоре ему уже становилось понятно, что ничего не понятно и вовсе. Непонятно не только в его настоящем, но и прошлом. Тогда как именно в прошлом он всегда надеялся, что существует некая лазейка, отталкиваясь от которой он способен будет выбраться куда-то в более приемлемое место существования. Тогда как в то же время могло оказаться все уже достаточно проблематичным, чтобы думать ему о том, о чем так, бывало, горячо рассуждал он...

.......................................................................................................

Томас Вульф мог признаться, что в его жизни многое еще больше казалось запутанным, чем то было на самом деле. Причем, в большинстве случаев, подобное на самом деле не отвечало действительности. Ибо уже получалось (и Томас периодически убеждался в этом), что, несмотря на его стремление как-то упорядочить и свою жизнь и свои мысли (вероятней - мысли, а через них и жизнь), ничего такого уж явного у него не выходило. А все его стремления были чем-то лишь обнадеживающим. Что давало временное успокоение, но совсем не избавляло от страданий.

По сути, конечно, он стремился всячески отдалиться от своей зависимости. И вот только вопрос заключался в том, что на самом деле ему это удавалось временами. Временами, потому как говорить о чем-то постоянном не имело значения. Вроде как он и мог, и был способен избавиться от всего этого; да проходило лишь незначительное время, Томас понимал, что против природы не пойдешь. А он так и вовсе был бессилен, потому как каждый раз, когда возникал подобный вопрос, ему начинало казаться, что делать подобное не надо. И даже не то что не надо, а и вовсе - ошибка. Ошибка, которую всегда тяжелее исправить, нежели чем совершить. А совершив...

--Да лучше было не совершать,--решил Томас Вульф раз и навсегда, и подумал, что может и правда, гораздо справедливей было бы и вовсе прекратить подобные размышления. Ну, или же свести их совсем к минимуму. Прежде всего, ведь ему и так было всегда "о чем думать". А потом,-- знал он,-- что пройдет какое-то время, и все его недавние мысли начнут воплощаться в жизнь. Причем сам он мог особо и не желать, чтобы было так. Да что уж толку от того, желает он или не желает...

Томасу вдруг наскучило его новое имя. Можно было заметить, что игра в имена как бы вообще ему была не свойственна. Да вот отчего-то попробовал он раз, и как будто втянулся. А втянувшись, только усилием воли заставлял себя не предпринимать что-то подобное и дальше. Потому как становилось ему понятно, что все это не есть то необходимое, что было должно сопровождать его жизнь. Он даже и вовсе мог бы с легкостью (с нарочитой легкостью) от всего избавиться. Да вот подумал, что не всегда следует делать то, что, быть может, и возникает желание сделать в один какой-то момент. А после - можно и раскаяться от совершенного...

....................................................................................................

На самом деле вопросов как всегда было больше чем ответов. Можно было даже сказать - традиционно больше.

--И все потому,--сказал сам себе Томас,--что он весьма вдумчиво относился ко всему, что происходило вокруг него.

....................................................................................................

Томас часто разговаривал сам с собой. Разговаривал главным образом мысленно. Вслух он редко что произносил при таких беседах. Опасался нежелательных слушателей? Может быть и так. Притом что в последнее время Томас вообще все чаще чего-то опасался. Да и людям он, главным образом, не доверял. Понимая, что могут и предать. Причем даже не то что специально, нет. Чаще всего такое предательство, знал он, происходило бессознательно.

Томасу вдруг захотелось открыть карты.

Ведь в душе он был совсем другим, чем хотел казаться. Притом что в отдельные моменты он как будто и не знал, каким хотел на самом деле казаться. Потому как с одной стороны, он вполне мог отталкиваться от своего буйного характера, который в последнее десятилетие (как минимум десятилетие; началось все много раньше) усмирил, казалось, до неузнаваемости. И в то же время Вульф все так же не верил ни себе, ни другим, когда казалось необходимости разрешения противоречий в собственной душе. Тут было много личного, много вообще тумана... Много...

Много чего было в душе Томаса.

Много было такого, что он достаточно неохотно вспоминал.