Кодификация.

Закон.

При условии, если считать, что в древности современное понятие, которое вкладывается теперь в данное слово, покрывалось более общим термином "правьда", то это позволит под видом "закона" рассматривать весь комплекс древнейших памятников российского права. Древний законодатель, конечно же, не отличал закон (lex) от обычного распорядительного акта. Для него все, что содержит общую норму права (ius), являлось законом. Именно это положение позволяет рассматривать в данной рубрике такие памятники древнерусского права, как "Русская Правда", Псковская и Новгородская судные грамоты, Московские судебники, Соборное уложение и указы московских великих князей и царей, вместе взятые. В петровское время ситуация несколько изменяется, отчасти потому, что законодатель в подражание европейским образцам пытается отделить закон от указа, lex generalis от lex specialis. Однако это у него плохо получается. Выше мы подробно рассмотрели этот вопрос. Тем не менее отметим, что закон вплоть до сего дня, и при самодержавии, и при Советской власти, оставался одним из главных источников русского гражданского права.

Частной разновидностью закона можно было бы считать кодификацию. История кодификации русского права была рассмотрена выше, поэтому здесь ограничимся только указанием на важнейшие акты кодификации гражданского права.

Первым вполне законченным актом кодификации русского гражданского права следует считать т. X Св. зак., хотя в литературе совершенно справедливо считают этот акт скорее актом инкорпорации, а не кодификации. Не вдаваясь в спор по поводу его характера, просто рассмотрим содержание последнего, из которого каждый может судить о его действительной природе. Возьмем, к примеру ч. 1. Т. X Св. зак. изд. 1900 г. прод. 1908 г.) - Свод законов гражданских. Свод делился на четыре книги, те на разделы, разделы на главы. Укажем наименование книг и разделов:

Часть 2 т. X СЗРИ содержала в себе законы межевые. Вопросы права и дееспособности лиц Свод не рассматривал, поскольку эти нормы были разбросаны по другим томам СЗРИ.

Недостаточность данной инкорпорации осознавалась русской цивилистикой, но для ее преодоления явно не хватало решимости правительства. Начиная с эпохи существования самого Свода законов верховная власть испытывала исключительную антипатию к словам "кодекс" и "кодификация", усматривая в них чуть ли не революционные поползновения на свои прерогативы. Кстати, именно по этим же причинам Судебные уставы 1864 г. не знали такого термина, как "адвокат", это слово почему-то напоминало о Французской революции, поэтому вместо "адвокат" говорили "присяжный поверенный".

В то же время успешно завершившаяся в 1896 г. кодификация германского гражданского права (usus modernus Pandektarum) подтолкнула все же русское правительство к ускорению работы над проектом собственного Гражданского уложения. Сам Кодификационный комитет был создан еще в 1882 г. по докладу тогдашнего министра юстиции Д.Н. Набокова. В состав Комитета наряду с высшими чиновниками вошли видные цивилисты К.П. Победоносцев, С.В. Пахман и др. В 1898 г. проект нового Гражданского уложения был готов. Примечательно, что по своей структуре он повторял структуру Германского гражданского уложения 1896 г.; так же, как и ГГУ, Российское уложение предусматривало возможность широкого судебного усмотрения при заполнении лакун права, придавая важное значение судебной практике (ст. 19 проекта). Явным новшеством российского Уложения явилась кн. V - "Обязательственное право", источником для которой послужила богатая кассационная практика Сената.

Несмотря на свою практическую готовность, проект был принят в законодательную работу только в 1906 г. после изменения государственного строя Империи. Изменение это, как известно, оказалось малоэффективным, поэтому судьба проекта гражданского уложения оказалась накрепко связанной с судьбой русского парламентаризма. Правительство в 1913 г. попыталось провести через Государственную Думу хотя бы отдельные части Уложения, но и эти попытки были прерваны начавшейся мировой войной. Тем не менее в рамках Государственного Совета, его кодификационной комиссии работа над проектом Уложения шла до 1916 г. В отечественной литературе было высказано вполне справедливое мнение, что первый советский ГК был разработан с учетом положений проекта Уложения в редакции 1916 г. Разумеется, это влияние ограничилось исключительно технической стороной правового регулирования гражданских правоотношений.

Первый отечественный гражданский кодекс - ГК РСФСР 1922 г. (СУ РСФСР. 1922. N 71. Ст. 904), несмотря на свою явную идеологичность, оказался довольно неплохим документом. Обращает на себя внимание прежде всего язык Кодекса. Он может считаться образцовым. Равно и содержание его в наибольшей степени соответствует его названию, чего не скажешь о позднем документе. Вместе с тем к существенным недостаткам его следует отнести, безусловно, сильнейший налет советской идеологии, обесценивавшей многие его положения. Также по своему объему это был довольно неполный документ. Большевики пошли с 1918 г. по пути раздельной кодификации институтов гражданского права, в связи с чем ими был издан в 1918 г. сепаратный Кодекс брачно-семейного права (СУ РСФСР. 1918. N 76 - 77. Ст. 818). Отдельно от ГК они регулировали договор комиссии, поклажи, перевозки. Авторское право и патентное право также остались вне рамок кодификации 1922 г.

Кодекс нарушал один из основополагающих принципов гражданского права - равенство сторон перед законом, поскольку допускал распространительное толкование своих статей в случаях, когда этого требовала защита рабоче-крестьянского государства и трудящихся масс (ст. 5 Ввод. зак.). Он также исходил из принципа монополии государства на внешнюю торговлю и содержал ряд других ограничений: отрицалось совершенно право свободы договоров, допускалось принудительное отчуждение имущества в конфискационных целях, в некоторых случаях нормы административного регулирования имели приоритет перед нормами Кодекса. В полную силу Кодекс действовал всего несколько лет, и с начала 1930-х гг. он имел уже ограниченное применение.

В 1961 г. принимаются Основы гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик (Вед. ВС СССР. 1961. N 50. Ст. 525). Появление этого акта обусловливалось идеологическим нововведением, согласно которому построение в СССР коммунизма вступало в завершающую стадию, поэтому необходим был новый акт, отражавший новые гражданско-правовые отношения. Указание на этот счет содержала преамбула Основ: "В СССР построено развитое социалистическое общество - закономерный этап на пути к коммунизму. К главным задачам социалистического общенародного государства относятся: создание материально-технической базы коммунизма, совершенствование социалистических общественных отношений и их преобразование в коммунистические, воспитание человека коммунистического общества, повышение материального и культурного уровня жизни трудящихся". Исходя из подобных задач Основы устанавливали общие принципы и положения, которым в новой кодификации гражданского права должны были следовать союзные республики.

ГК РСФСР 1964 г. (Вед. ВС РСФСР. 1964. N 24. Ст. 417) был более полон по сравнению со своим предшественником, в смысле регулировал те виды отношений, которые не были затронуты предыдущим актом. Большим новшеством стало появление последнего, VIII раздела Кодекса, в котором делалась первая попытка кодификации норм отечественного международного частного права: "Правоспособность иностранных граждан и лиц без гражданства. Применение гражданских законов иностранных государств и международных договоров" (ред. Вед. ВС РСФСР. 1987. N 9. Ст. 250). Вместе с тем акт 1964 г. нес на себе неизгладимую печать эпохи. Вместо института частной собственности он использовал такой эвфемизм, как "личная собственность" (гл. 11); принцип свободы договоров не был известен этому акту, в равной мере как и предыдущему, скорее наоборот, в этом документе можно встретить яркие проявления всеобщей уравниловки.

Следует также подчеркнуть другую особенность ГК 1964 г. Вводным законом предусматривалось применение его норм с обратной силой к отношениям, возникшим до вступления его в силу (1 октября 1964 г.). Законом оговаривалось, что такое применение могло иметь место, если отношения не были урегулированы действовавшим на тот момент законодательством (Вед. ВС РСФСР. 1964. N 24. Ст. 416). Кроме того, положения ГК 1964 г. получили обратную силу в отношении правил о недействительности сделок вне зависимости от времени совершения последних. Распространял действие своих норм новый ГК и на положения о личной собственности на жилой дом вне зависимости от времени оснований возникновения права собственности на него.

Нормы гражданского права также кодифицировались в советский период в таких источниках, как Кодекс торгового мореплавания СССР (Вед. ВС СССР. 1968. N 39. Ст. 351); Воздушный кодекс СССР (Вед. ВС СССР. 1961 N 52. Ст. 538).

Бурные события конца 1980-х гг., названные перестройкой (см. выше), поставили Советскую власть перед необходимостью повторения новой экономической политики (нэпа). Кодекс 1964 г. был совершенно не приспособлен к новым условиям, возникавшим в рыночных условиях хозяйствования. Поэтому в мае 1991 г. принимаются новые Основы гражданского законодательства Союза ССР и республик (Вед. ВС СССР. 1991. N 26. Ст. 733). Это был документ не столь революционный для своего времени, хотя бы потому, что так и не узаконил существование в стране института частной собственности. Вместо этого термина Основы употребляли эвфемизмы: "собственность граждан", "собственность юридических лиц" и т.п. Тем не менее Основы положили начало работы над новым Гражданским кодексом России, работа над которым длилась довольно долго, в связи с чем части его вводились в действие постепенно. Впрочем, это уже не история русского гражданского права, а его современность. К положительным сторонам Основ 1991 г. следует отнести то, что они в полной мере восстановили в правах договор товарищества, отсутствующий в ГК 1964 г.