II. Петровские реформы в трактовке П.Н. Милюкова.

В 1886 г. Милюков приступил к работе над магистерской диссертацией «Государственное хозяйство России в первой четверти XVIII столетия и реформа Петра Великого». Цель работы состояла в раскрытии связи реформ Петра I в области государственного устройства с государственным хозяйством страны.

Согласно исторической схеме Милюкова, петровские реформы были подготовлены предшествующей эпохой и имели органическое происхождение. В то же время историк придерживался мнения об ограниченном личном влиянии царя на разработку реформ и сам ход реформы.У Петра не было никакой обдуманной систематической программы преобразований. Его преобразовательная деятельность распадалась на ряд отрывочных экспериментов, не связанных единым замыслом. Это была, по словам Милюкова, «реформа без реформатора».

Петр Великий видел в реформе не цель, а лишь средство достижения цели. Целью же было возведение России в ранг европейской державы, предполагавшей выход России к морям. Поэтому реформа была стихийной и вытекала из военных потребностей страны. Рост армии, увеличение финансовых расходов повлекли за собой перемены в податной системе, а потом вызвали все экономические и административные реформы. Те в свою очередь были осуществлены в форме подражания и заимствования опыта европейских стран.

Петровские реформы, доказывал Милюков, дали незначительный результат, т.к. они не были надлежаще подготовлены. Рекрутские наборы в солдаты и бегство крестьян привели к значительным демографическим изменениям и хозяйственному кризису.Центральный вывод Милюкова гласил, что европеизация России являлась не результатом заимствования, а была неизбежным продуктом внутренней эволюции, одинаковой у России с Европой, но лишь задержанной в России историческими условиями.

Своей диссертацией Милюков завоевал известность и авторитет в русской исторической науке. С момента публикации монографии вокруг дискуссионных выводов Милюкова об убыли населения и тройном повышении налогов при Петре I развернулась дискуссия, причем, верификация этих выводов продолжается по настоящее время.

Показательно, что Милюков не игнорировал критические замечания и результаты новых научных исследований. После революции 1917 г. взгляды Милюкова на петровские реформы и участие в них Петра значительно эволюционировали. В 1925 г. Милюков опубликовал в эмиграции статью «Петр Великий и его реформа», в которой отказался от крайних оценок царя и заговорил об эффективности его преобразований.

III. «Теория контраста».

С середины 90-х годов XIX века Милюков работает и постепенно публикует свой капитальный труд «Очерки по истории русской культуры» (сочинение переиздано в обновленном виде в 1930-е годы). Целью научного исследования, имевшего социологическую направленность, было установление специфики исторического развития России.

Согласно Милюкову, европейское общество развивалось естественно, в результате внутренних процессов – «снизу вверх». Первоначально сложился низший слой оседлого крестьянства, потом вырос средний слой феодальных землевладельцев, оформились сословия и установились развитые феодальные отношения собственности. В силу экономической необходимости возникли города. Развитие европейского общества завершило появление централизованной государственной власти. Таким образом, общественное развитие обусловило государственный строй.

В России, напротив, непрерывные колонизационные процессы, связанные с беспрерывным расселением русского народа, мешали росту плотности населения, что предопределило крайнюю неразвитость и примитивность социального и экономического строя страны. Подобную ситуацию Милюков окрестил «жидким элементом» русской истории. Хозяйство древней России было в высшей степени экстенсивным и люди довольствовались потреблением даровых продуктов природы (охота, рыболовство, бортничество). Только растрата зоологических богатств переориентировала население на земледелие. Однако этот переход завершился в центральных районах России лишь к концу XVI века, а на окраинах – еще позже.

Редкость и бродячее состояние населения, господство натурального хозяйства, невозможность сбыта земледельческих продуктов привели к тому, что высшее сословие не особенно дорожило землей. Его представители в качестве «вольных слуг» свободно странствовали из удела в удел. При этом Милюков придерживался теории удельного порядка на Руси, признавая, однако, существование «родовых черт феодального строя».

Одним из первых оседлых жителей Северо-Восточной Руси становится князь, вокруг которого сложилась государственная организация. Исходя из потребностей внешней самозащиты государство само создает сословия и крупную земельную собственность, проводит закрепощение сословий

В результате Милюков пришел к антитезе между прочным и оседлым Западом и «подвижной» Русью. В России с её примитивным экономическим фундаментом и примитивной социальной сферой общество и государство развивались наизнанку в сравнении с Западом – «сверху вниз». Вследствие внешних причин государство воздействует на общество. Государство выступает как верховный демиург: оно формирует сословия, основывает города, насаждает промышленность и воздействует на культуру. Отсюда возникает гипертрофированная роль государства при пассивности общества. Россия проходит аналогичные Европе вехи развития, но частью своеобразно и, как правило, с историческим запозданием и всеми вытекающими из этого последствиями.

Своеобразная историческая схема Милюкова расходилась с концептуальными основами Московской школы. Её конечные выводы скорее подтверждали на новом историко-экономическом и этнографическом материале положения Государственной школы. Милюковскую схему противопоставления исторического развития России и Европы Павлов-Сильванский не вполне удачно назовёт «теорией контраста», и настоящее клише закрепится в историографии.

Вывод

Даже среди блестящего созвездия учеников В.О. Ключевского П.Н. Милюков выделялся своей эрудицией и нетривиальным взглядом на прошлое и настоящее России. Академической карьере Милюков предпочел политическую борьбу. Она в свою очередь надолго отдалила ученого от науки. Революция 1917 г. обернулась поражением русского либерализма, и Милюков оказался в эмиграции, где он возобновил свои занятия историей. В советской историографии Милюкова традиционно называли идеологом российского империализма. Негативный политический ярлык затруднял объективную оценку научного наследия историка. Одним из первых его заслуги перед отечественной наукой подчеркнул ленинградский исследователь А.Н. Цамутали, буквально вернувший биографию Милюкова в историографический контекст. Современная историография признает, что незаурядный ум и лидерские амбиции Милюкова обещали стать залогом дальнейшего расцвета Московской школы историков, однако и того, что успел свершить Милюков достаточно, чтобы причислить его к самым выдающимся русским историкам рубежа XIX-XX веков.

ТЕМА: ПЕТЕРБУРГСКАЯ ШКОЛА ИСТОРИКОВ