Был ли «путч» ?

18 августа 1991 г. группа руководителей СССР прибыла в Форос к президенту М.С.Горбачеву, который находился на отдыхе. На следующий день в СССР было объявлено о переходе власти к Государственному комитету по чрезвычайному положению, вошедшему в историю под названием ГКЧП. В Москву и другие крупные города Советского Союза были переброшены войска. Так начался трехдневный путч, который привел к запрету КПСС и в конечном счете к прекращению существования СССР. Это явление породило огромный поток литературы, преимущественно вышедшей из-под пера участников событий. Однако, как заявил журналистам сразу после своего возвращения из Фороса Горбачев, «всей правды вы никогда не узнаете!» Словарь иностранных слов определяет путч как «авантюристическую попытку небольшой группы заговорщиков произвести государственный переворот». В какой степени произошедшие более десяти лет назад события отвечали приведенному понятию? Как воспринимается сегодняшним населением России это явление? Какие мнения на этот счет существуют среди историков?

Проведенный фондом «Общественное мнение» летом 2003 г. опрос на тему «Как вы оцениваете драматические события двенадцатилетней давности?» показал, что большинство опрошенных (48 %) считают все случившееся тогда «эпизодом борьбы за власть в высшем руководстве страны». Другой фонд «ROMIR-Monitoring» спросил респондентов об их личном отношении к главным участникам событий тех лет. Симпатии распределились так: сегодня Ельцина поддержали бы 13% опрошенных, ГКЧП – 10%, президента Горбачева – 8%. 54% опрошенных отказали в своей поддержке всем героям августа-91. Для одних августовские события 1991 г. – явление мирового значения, когда окончательно был решен вопрос «о смене государственного строя» страны и «невозможности возврата к социализму». Для других – «трагедия не только нашего народа, но и всего мирового собщества», вызвавшая «кровавые потрясения во всем мире». Для третьих – лишь «начало распада СССР» и упущенная возможность «осуществить глубокие демократические преобразования в рамках существующего Союза» (См.: Три дня страха // Новые Известия. 2003. 19 августа).

19 августа в шесть часов утра радио начало передавать объявление о введении чрезвычайного положения в некоторых районах СССР, указ вице-президента СССР Янаева о его вступлении в исполнение обязанностей президента СССР в связи с нездоровьем Горбачева, заявление «советского руководства» о создании Государственного комитета по чрезвычайному положению в СССР, обращение ГКЧП к советскому народу. Своими постановлениями ГКЧП объявил о приостановлении деятельности политических партий , общественных организаций и массовых движений, «препятствующих нормализации обстановки», о расформировании действовавших вопреки Конституции СССР структур власти и управления, запрете митингов и демонстраций, установлении контроля над средствами массовой информации. Войска и боевая техника заняли узловые точки на магистралях, ведущих к центру Москвы, окружили район, прилегающий к Кремлю. Около 12 часов дня несколько десятков танков вплотную приблизились к Белому дому правительства РСФСР.

Этим происшествиям предшествовало следующее событие: 18 августа Болдин, Бакланов, Шенин, Варенников и начальник службы охраны КГБ СССР Плеханов прибыли в Форос. По свидетельству Болдина, в конце разговора Горбачев сказал: «Шут с вами, делайте как хотите!» – и даже дал несколько советов, как лучше, с его точки зрения, ввести чрезвычайное положение». Цель создания ГКЧП, по Болдину, «взять на себя ключевые пункты управления, навести порядок в стране» (См.: Болдин В. Крушение пьедестала: Штрихи к портрету М.С.Горбачева. М., 1995, 15-17; Государственный недоворот // Коммерсантъ власть. 2001. 21 августа, Стр.9-10).

Бывший премьер-министр Павлов, ссылаясь на показания присутствующих на форосской встрече московских визитеров писал, что Горбачеву «уходить в отставку никто не предлагал», его лишь просили «или дать согласие подписать самому, или поручить подписать Г.Янаеву объявление чрезвычайного положения и созыв сессии Верховного Совета СССР». По версии отставного премьер-министра, действительная цель и позиция Горбачева, которую они первоначально истолковывали как согласие на введение чрезвычайного положения заключалась в том, чтобы «расправиться нашими руками с Ельциным, подталкивая нас на кровопролитие. Затем, как Президенту СССР, расправиться с виновниками этого кровопролития, то есть с нами. В итоге – страна в развале, раздел и беспредел, он на троне, а все, кто мог бы оказать сопротивление, на том свете или в тюрьме». Павлов также опровергал общепринятое мнение, что Горбачев находился в Форосе в изоляции. В доказательство он сослался на заключение одного из создателей системы правительственной связи в Форосе, который заявил «утверждения о полном отключении связи Фороса с внешним миром выдумка (курсив наш – В.П.). Этого не может быть даже при ядерном нападении». Для Павлова это ключевой момент всей истории, поскольку если «нет изоляции – нет и заговора» (См.: Павлов В.С. Август изнутри. Горбачев-путч. М., 1993, Стр. 32-33, 47, 72-73).

Все, кто так или иначе был непосредственно причастен к августовским событиям на стороне проигравших и сегодня убеждены, что это была «плохо организованная отчаянная попытка сохранить Союз сильным государством. И ничего больше за этим не стояло».

События в Москве 19 августа развивались стремительно. На Манежной площади митингующие заблокировали движение мотопехоты. К собравшимся вокруг Белого дома тысячам граждан вышел Ельцин, который с танка зачитал обращение к россиянам. Затем президент РСФСР подписал указ, в котором создание ГКЧП квалифицировалось как государственный переворот, а его члены (Бакланов, Крючков, Павлов, Пуго, Стародубцев, Тизяков, Язов, Янаев) как государственные преступники. Также отменялись действия всех распоряжений ГКЧП на территории РСФСР. Когда министру обороны Язову доложили, что вокруг Белого дома находится примерно 50-60 тыс человек и при штурме прольется «море крови», он заявил: «стрелять не дам» – и, не советуясь с другими членами ГКЧП, отдал приказ о выводе войск из Москвы. В стане ГКЧП начался разлад, взаимные упреки, затем было принято решение лететь к Горбачеву в Форос. 21 августа члены ГКЧП были арестованы, а ночью 22-го на самолете российской делегации в Москву возвратился Горбачев с семьей. Было приказано отвести войска в места их постоянной дислокации. 23-го Ельцин подписал указ о роспуске КП РФ. 24-го в Верховном Совете РСФСР М.С.Горбачев согласился с запретом своей партии, сложил полномочия генерального секретаря и призвал ЦК самораспуститься. Свое решение Горбачев аргументировал тем, что Секретариат и Политбюро ЦК КПСС не выступили против государственного переворота, а ЦК не сумел занять решительную позицию осуждения и противодействия, не поднял коммунистов на борьбу против попрания конституционной законности (См.: Россия – 2000. Современная политическая история. 1985-1999 годы. Т. 1. Хроника и аналитика. М., 2000, Стр. 126-130).

По мнению горбачевского биографа Грачева, за попытками «путчистов» изобразить себя «идеалистами», защитниками союзного государства, действующими исключительно «в интересах Родины», людьми, считающими, что выполняют «мандат общенародного референдума в поддержку Союза» видно стремление избавиться от официального обвинения следствия в «попытке захвата власти». С этой же целью, считает Грачев, была разработана версия, что и сам Горбачев «немножко путчист» (См.: Грачев А.С. Горбачев. М., 2001, Стр. 375).

В отличие от своих политических противников, принципиально иную версию событий излагал в своей книге Горбачев. Для него августовские события, это прежде всего попытка путчистов «вернуть страну к тоталитаризму», «решительная схватка» сил реакции и демократии, в которой он представлял «силы обновления». Однако Горбачев согласен со своими оппонентами в том, что «путч явился реакцией на ново-огаревский процесс и его важнейший итог – Договор о Союзе Суверенных Государств» (См.: Горбачев М.С. Августовский путч. Причины и следствия. М., 1991, Стр. 6-8). По версии Горбачева, после того как он ответил отказом на предложение ввести чрезвычайный режим в стране, Варенников потребовал, чтобы он подал в отставку. После ультимативного отказа Горбачева, путчисты «наглухо изолировали» его от внешнего мира и с суши, и с моря. «Полная изоляция», утверждал Горбачев. 19 августа днем Горбачев передал требование «немедленно восстановить связь, прислать самолет для отлета в Москву», но «ответа не последовало» (См.: Горбачев М.С. Указ. соч., Стр. 9-14). Значительно позже, в своих мемуарах Горбачев квалифицировал произошедшее как «арест президента и узурпацию его власти» (См. Горбачев М. Жизнь и реформы. Кн. 2, М., 1995 , Стр. 559).

По мнению американского историка Малиа, путч явился делом не каких-то «авантюристов-заговорщиков», а самого советского правительства с целью «защиты интересов коммунистической правящей верхушки». По его мнению, исход решила позиция Ельцина и его сторонников, обладающих «реальной политической волей» и умело использующих для победы над путчистами собственные силовые структуры и народную поддержку. С оговорками он сравнивал августовский путч с известным выступлением («мятежом») генерала Корнилова в 1917 г. В обоих исторических случаях, полагал Малиа, бессилие «правых» позволило «левым» по-революционному «ринуться на слом старого порядка». С этим мнением согласен и Боффа, отмечавший помимо сходства в последствиях этих двух событий и некоторые другие черты – неорганизованность, недооценку новой расстановки политических сил, слепую веру в эффективность силы (См. Малиа М. Советская трагедия: История социализма в России. 1917-1991. М., 2002, Стр. 502-503; Боффа Дж. От СССР к России: История неоконченного кризиса. 1964-1994. М., 1996, Стр. 240).

По мнению историка Р.Пихоя, путч изменил соотношение сил – «союзные структуры смертельно надорвались в своей попытке из последних сил сохранить Советский Союз в его неизменном виде. Лопнули «становые жилы» политического организма – КПСС, КГБ, страх перед репрессиями. А без них этот строй был нежизнеспособен» (См.: Пихоя Р.Г. Советский Союз: история власти. 1945-1991. М., 1998, Стр. 686).

Другие историки, пусть и не в столь категоричной форме, отмечают тот же результат - августовские события перевели процесс распада СССР из «латентной» в открытую форму (См.: Барсенков А.С., Вдовин А.И. История России. 1938-2002. Учебное пособие. М., 2003, Стр. 386).

Р.А.Медведев отмечает не только обилие литературы по проблеме августовских событий 1991 г., которая помимо мемуаров участников событий включает сотни томов следственных материалов Прокуратуры Российской Федерации по делу ГКЧП, но и «расхождения» оценок и точек зрения. Перечислим лишь основные версии, которые приведены в работе Медведева: все организовал сам Горбачев; это была игра Горбачева, но выиграл ее Ельцин; дело западных спецслужб, а Горбачев, Яковлев, Ельцин и ГКЧП – лишь подельники; сионистский заговор; заурядное явление: одни хотели назад, другие – хотели их столкнуть; кремлевская оперетка, но последствия – космические! (См.: Медведев Р.А. За кулисами августа. Загадки Фороса // Вопросы истории. 2003, № 7, Стр. 84-85).

Ф.М.Бурлацкий полагает, что в основе августовских событий лежала «схватка за власть». По его мнению, двоевластие Горбачев-Ельцин должно было «так или иначе завершиться в пользу одного или другого», поскольку за спиной каждого стояли элиты, которые «жаждали только победы и не принимали никакого компромисса». Главная политическая цель ГКЧП – предотвратить подписание Союзного договора и распад единого государства на 15 независимых республик, ужесточение режима и возврат к власти Горбачева на своих условиях, т.е. «ограничение «царской» власти в пользу «бояр». Беда Горбачева как политика, считает Бурлацкий, заключалась в том, что он был «лишен дара предвидения» и «не умел разбираться в людях» (См.: Бурлацкий Ф.М. Русские государи. Эпоха реформации. М., 1996, Стр. 285-288, 304).

Помимо идеологического кризиса, решающим образом повлиявшего на распад КПСС и крушение Советского Союза, историки отмечают и другие факторы, ускорившие эти процессы. Здесь и антироссийский национализм, имеющий длительную и сложную историю еще с царских времен, и российский сепаратизм – явление новое, сложное, неожиданное и малоизученное, и давление Запада, выигравшего у СССР дорогостоящую гонку вооружений и «холодную войну», и личностный фактор, выразившийся в фигуре «капитана» перестройки, не справившегося с управлением, в результате чего «корабль сел на мель» , и иные факторы. Большинство историков все же убеждены, что «не было и нет единственной главной причины, развалившей СССР». Отмечается и еще один парадокс, связанный с изучением данной проблемы: распад СССР практически никто не предсказывал (См.: Пихоя Р.Г. Почему распался Советский Союз // Государственная служба. 2003. № 1, Стр. 31-45; Медведев Р.А. Почему распался Советский Союз // Отечественная история. 2003. № 4, Стр. 112-121).

Историки отмечают, что после августовских событий в стране сложилась ситуация, когда каждый лидер руководствовался на союзными законами, а «политической целесообразностью». 24 августа Украина была провозглашена «независимым демократическим государством», в тот же день свою независимость провозгласила Белоруссия, 27-го – Молдавия, 30-го – Азербайджан, 31 августа – Киргизия и Узбекистан. Верховные Советы Латвии, Литвы и Эстонии еще 20-21 августа объявили о своей независимости и восстановлении своих конституций, действовавших до 1940 г.

Состоявшийся в сентябре 1991 г. V внеочередной съезд народных депутатов СССР объявил вступление страны в переходный период, окончание которого связывалось с принятием новой Конституции и выбором новых органов власти. Съезд принял закон, предусматривающий «прекращение деятельности» Съезда и Верховного Совета, обладающих правом принятия общих для всех республик законов. К началу декабря 1991 г. большинство союзных структур были либо ликвидированы, либо поделены, либо перешли под юрисдикцию России, либо превратились в неработающие органы. В этой связи один из основных авторов текста Беловежского соглашения С.М.Шахрай заявил, что к началу декабря 1991 г. «юридически и фактически существование Союза не может быть доказано».

8 декабря 1991 г. Председатель Верховного Совета Республики Беларусь С.Шушкевич, Президент России Б.Ельцин и Президент Украины Л.Кравчук в местечке Белая Вежа под Минском подписали Соглашение о создании Содружества Независимых Государств, в котором говорилось, что СССР «как субъект международного права и геополитическая реальность прекращает свое существование». 21 декабря 1991 г. в Алма-Ате к Беловежскому соглашению об образовании СНГ на правах учредителей присоединились еще восемь республик - Азербайджан, Армения, Казахстан, Кыргызстан, Молдова, Таджикистан, Туркменистан, Узбекистан (См.: Хрестоматия по отечественной истории. 1946-1995. М., 1996, Стр. 377-384).