Лекция 2
Человек свободный и ответственный
ческого разума. Морален человек, деятельно благожелательный к любому разумному существу — к неприятному, к нудному, к агрессивному, к врагу.
Надо сказать, что, в противовес кантовскому пониманию автономии морали от любого чувства, в истории философии существовала другая этическая линия, восходящая к Аристотелю. Аристотель, Руссо, Фейербах, а в XX в. Макс Шелер, не отказывая человеку в свободе воли, отнюдь не противопоставляют ее эмоционально-чувственному началу. Напротив, речь у них идет о том, что свободный выбор и добротворчество не может совершаться без чувства.
Желания и чувства человека — энергетический источник, без них у морального поступка нет «мотора», нет двигателя. Мораль существует не только на уровне разума (пусть даже и практического), но и на уровне переживания. Если человек свободно избирает путь моральности, это означает, что он поддерживает, укрепляет в себе те высокие, благородные чувства, которые ведут его по пути бескорыстного доброжелательства, выполнения нравственных императивов. Таким образом, оказывается, что мораль и автономна и зависима. Она автономна в том смысле, что в любой ситуации моральный человек может стать на позицию добра, выбрать не то, что диктует ему даже сильная потребность, а то, что хорошо и нравственно. Однако выбор этот происходит не в разреженной ментальной атмосфере «законодательствующего разума», а с участием переживания и сопереживания, души и сердца, стремления и страсти. Но это должна быть высокая страсть, та самая, что в диалогах Платона влечет человека к миру идей, заставляет тянуться вверх, к идеалу. В этом случае тоже возможно свободно избирать путь всеобщего благоволения, но выбор будет происходить с участием сильного чувства христианской любви, сопереживания по отношению к страданиям даже совсем несимпатичного человека, с ощущением глубокого уважения к достоинству даже самого пад-
шего существа, с желанием сохранить и поддержать лучшее в человеке — его духовную сердцевину, ядро его души.
Основанием для свободы человеческого выбора является та особенность его сознания, которая позволяет нам не просто переживать наши состояния, идентифицируясь с ними, но и смотреть на себя как бы со стороны. Когда человек голоден, он способен, в отличие от животного, не только растворяться в своем голоде, но и внутренне противостоять ему. На этом построены все практики, связанные с аскезой. Когда человеку больно, он может мысленно гасить боль и скрывать ее от окружающих, продолжать работать, выполнять свой долг. Ограничивающие нас биологические и социальные потребности, вполне важные и охотно удовлетворяемые в обычной жизни, в особых экстремальных ситуациях могут быть нами как бы проигнорированы, поставлены под контроль сознания, подчинены более высокому началу — силе духа.
Способность определенным образом относиться к обстоятельствам — это последняя свобода человека тогда, когда у него нет практически никакого выбора. Ситуации этой последней свободы, где воля все же может проявлять себя, хорошо описаны в работах Виктора Франкла — австрийского психотерапевта. Франкл прошел через фашистские концлагеря и хорошо знал, как ведут себя люди в пограничных ситуациях. Впоследствии он проанализировал собственный опыт и опыт своих товарищей по несчастью. Именно из страшного периода концлагерей Франкл вынес представление о том, что свобода надстроена над любой необходимостью. Конечно, человек не свободен от условий, но он может занять ту позицию по отношению к ним, которую сам изберет.
Франкл вспоминает высказывание Фрейда, который говорил, что если людей поставить в одинаковые условия сильного голода, то все они просто превратятся в жаждущих еды животных и индивидуальные различия сотрутся. Но дело, говорит Франкл, обстоит прямо противо-