После свержения Наполеона во Франции была восстановлена мо­нархия Бурбонов. Король Людовик XVIII (1755-1824) возвратил стра­ну к законодательству о печати, существовавшему до 1789 года. 20 июля и 8 августа 1815 года по его инициативе были приняты ордонансы, регламентировавшие работу периодической печати. Так, под эгидой ми­нистерства полиции воссоздавалась цензура (впрочем, она распростра­нялась только на издания объемом менее двадцати страниц), и всем га­зетам и журналам требовалось пройти перерегистрацию.

Всего за 1815—1830-е годы было принято восемнадцать законов и ор­донансов о прессе. Отношение королевской власти к журналистике было неровным: периоды ужесточения цензуры сменялись годами либера­лизации, за которыми снова следовало «закручивание гаек». В 1824 го­ду король Карл X (1757-1836), заняв трон, на некоторое время даже упразднил цензуру. Впрочем, это обстоятельство особо не мешало пре­следовать неугодные газеты.

В конце 1829 — начале 1830 года Карл X резко ужесточил политику в отношении свободы печати. Королю не нравилось, что либеральные га­зеты выражали несогласие с консервативным курсом его правительства и с большей или меньшей настойчивостью требовали политических пе­ремен. 26 июля 1830 года правительственная газета Le Moniteur Universel опубликовала пять ордонансов, которые получили широкую известность как Июльские ордонансы Карла X. По сути, они восстанав­ливали предварительную цензуру. Кроме того, ордонансы ужесточали правила издания прессы. В част­ности, отныне правительственное разрешение на выход в свет газет и журналов предоставлялось только на три месяца, после чего его сле­довало получать заново. Эти правила автоматически делали невозмож­ным выпуск практически всех периодических изданий, не поддержи­вавших Карла X и его правительство.

На Июльские ордонансы журналисты ответили коллективным при­зывом к восстанию. Возглавила протест основанная в январе 1830 года газета National и ее редактор Арман Каррель(1800 — 1836). В тот же день, 26 июля, соратник Карреля журналист и будущий президент Франции Адольф Тьер (1797-1877) написал прокламацию, которую подписали редакторы сорока четырех парижских газет. «Сегодня правительство нарушило законность, — говорилось в прокламации. — Мы освобожде­ны от повиновения, мы попробуем сегодня опубликовать наши писа­ния, не спрашивая должного разрешения. Именно к этому нас побуж­дает гражданский долг, и мы его выполним!»

Таким образом, журналисты коллективно объявили об отказе под­чиняться ордонансам и решении выпускать свои газеты без предвари­тельной цензуры.

Эту прокламацию опубликовали 27 июля газеты National и Temps («Тан» — «Время»). Прочитав ее, на парижские улицы вышли с протеста­ми сотни, а затем и тысячи людей. Узнав о том, что началось восстание, возмущенный Карл X воскликнул: «Это же бунт!» Один из придворных ответил королю: «Это не бунт, Ваше Величество, это революция».

Испуганный монарх сразу же отменил свои ордонансы и даже отпра­вил в отставку нескольких консервативных министров, затем пытался усмирить восставших с помощью оружия. Но никакие меры не дали ре­зультатов. 2 августа Карл X отрекся от престола и с позором бежал в Анг­лию. Журналисты и депутаты образовали временное правительство, ко­торое решило пригласить на трон представителя Орлеанского дома — младшей ветви французской королевской династии — Людовика (Луи) Филиппа (1773—1850). Он принял приглашение и правил страной с 1830 по 1848 год. Эти годы вошли в историю как Эпоха Реставрации.

Результатом Июльской революции 1830 года стала не только смена власти, но и усиление влияния и авторитета журналистики, а также либе­рализация законодательства о прессе. Новый король в первые же месяцы своего правления предоставил прессе ряд льгот и привилегий. Так, на­пример, 7 августа 1830 года была принята новая Конституционная хар­тия. В ее восьмом параграфе, в частности, говорилось, что «цензура не может быть никогда восстановлена».

Несмотря на то, что через некоторое время Луи Филипп продолжил политику своих предшественников в области преследования печати, это значительное смягчение законов открыло новый период истории фран­цузской журналистики и привело не только к появлению большого ко­личества новых периодических изданий, но и к началу экономической революции в прессе.