ТЕНДЕНЦИИ ФОРМИРОВАНИЯ СИСТЕМЫ УПРАВЛЕНИЯ ЦЕНТРАЛИЗОВАННОГО ГОСУДАРСТВА В XV ВЕКЕ

Тема №3. ПОЛИТИЧЕСКАЯ СИСТЕМА РОССИИ В XV-XVI ВЕКАХ

Вопрос 3 Ремонт швейных машин после окончания гарантийного срока

В случае отказа швейной машины целесообразно проверить по инструкции возможность самостоятельного устранения пользователем причины этого, возможно она не работает потому, что заблокированы кнопки, дверца (или крышка) не закрыта, испортилась электропроводка и т. д. Для начала необходимо проверить правильность заправки нити, а лучше еще раз перезаправить; убедиться, включен ли рабочий ход швейной машины (оверлока) и рейка; соответствуют ли настройки строчки, то есть отклонение иглы, длина стежка и т.д. Очень важно проверить натяжение нити: нить должна быть не сильно натянута, но и не очень слабо. Также необходимо обратить внимание на состояние иглы: игла может быть погнутая, затупленная. Она должна соответствовать материалу по размеру и назначению и что очень важно – правильно вставлена в иглодержатель. Игольная пластина и челнок также не должны иметь механических повреждений.

Если выяснить причины неисправности не удается, в некоторых сервисных службах могут оказать помощь в виде бесплатной телефонной консультации. Например, в Санкт-Петербурге такую бесплатную услугу оказывает Ленремонт.

Если после полной проверки неисправность осталась, тогда специалисты Ленремонта осуществляют ремонт швейной машинки на дому.

Эта фирма ремонтирует:

- бытовые машины прямострочные;

- бытовые машины прямострочные с дополнительными функциями;

- бытовые машины полуавтоматы импортного производства;

- промышленные машины отечественного и импортного производства;

- оверлоки бытовые отечественные и импортные;

- оверлоки промышленные импортные.

Хочется отметить, что в Ленремонте производится ремонт не только импортных швейных машин, но и отечественных, таких как: Зингер, Веритас, Подольская, Чайка, Рубин, Радом а также оверлоков, например Китай 51-го класса. Пользователю швейных машин не всегда следует при поломке приобретать новую технику, во многих случаях гораздо выгоднее и дешевле отремонтировать старую модель.

Ремонт может не понадобиться вовсе, если регулярно проводить чистку, смазку и настройку.

Середина XV - первая четверть XVI вв. стала временем завер­шения формирования территории Русского государства. Процесс этот отличался несколькими особенностями, которые следует иметь в виду для понимания специфики дальнейшего государственного строительства.

Во-первых, присоединение земель и княжеств к Москве отли­чалось большим разнообразием форм их «включения» в орбиту по­литического влияния московских правителей - от полного присое­динения, подчинения и подданства, до установления неравных дого­ворных отношений и патроната, когда удельные князья низводились до положения служебных князей («служебники») с обязательством московского государя «кормити на службу». Понятно, что подобная модель объединения крайне осложняла унификацию государствен­ного устройства и способствовала сохранению местных традиций и особенностей.

Во-вторых, для судеб российской государственности важной стала та модель взаимоотношения власти и элиты, которая утвер­ждалась в период образования единого Русского государства. Высо­кая степень насилия приводила к тому, что переселявшиеся в новую столицу потомки удельных князей и часть окружавшей их местной элиты постепенно утрачивала связь с родовыми гнездами. Крайнее проявление подобной политики - насильственное переселение в 1480-х гг. новгородского боярства и житьих людей в центральные и южные уезды. В результате подобных акций потенциально оппози­ционные силы утрачивали экономическую самостоятельность и ста­новились служилыми людьми. Пребывание на новом месте диктова­ло им совершенно иную модель поведения, ориентированную на полное послушание великому князю. Такой ход объединения земель экономически и политически ослаблял аристократию. И она не могла реально противостоять московскому князю. Благополучие элит зависело от места в служилой иерархии и милости монарха. К этому следует добавить факты расправы над удельными князь­ями

В-третьих, само формирование государственной территории на последней стадии носило чрезвычайно быстрый, «обвальный» по историческим меркам характер. Московский князь в продолжение жизни одного-двух поколений превратился из суверена средней руки и могущественного правителя огромного государства. Это порождало высокую внутреннюю напряженность, известное несоответствие уровня экономического развития с масштабом решаемых политических задач. Московское государство как бы забежало вперед, заметно опередив свои эконо­мические возможности и социальную зрелость общества. За это прихо­дилось «расплачиваться» высокой степенью концентрации власти и растущей зависимостью от великого князя всех слоев населения, нключая и элиту.

Важно помнить, что с достижением независимости угроза со стороны государств-наследников Золотой орды не была ликвидирована. Это опять же не могло не наложить свой отпечаток на процесс госу­дарственного и административного строительства. Влияние военно-политического фактора ощутимо до конца XVIII в.

Таким образом, с возникновением Русского государства перед властью вставали принципиально новые по своему содержанию и масштабам задачи. Реализуемые в повседневной политике, они, в свою очередь, настоятельно требовали поиска и выстраивания опти­мальной, адекватной требованиями времени и угрозам, структуры государственно-политического и административно-территориального устройства. Вот здесь и возникали трудности, связанные не только с отмеченными выше особенностями политического объединения зе­мель, но и с воззрениями современников на само государство. По­требность в структурообразующих реформах осознавалась ими ско­рее как ответ на сиюминутные, текущие задачи. Они осуществлялись под лозунгом упрочения традиций, нередко пре­подносились как возрождение, возвращение к «священной старине». Власть чаще всего «строилась» методом проб и ошибок, в границах привычных представлений и институтов. Отсюда – частые откаты, колебания, нередко объясняемыми личными свойствами правителя. Создатели Российского государства смотрели на свое творение как на огромную наследственную вотчину московских князей.

Само государственно-административное строительство изна­чально приобретало централизованную направленность. Такой век­тор развития был предопределен множеством факторов. Историче­ски сложилась так, что власть северо-восточных князей имела ярко выраженную авторитарную парадигму. Превращение великого князя в ханского держателя-«улусника» привело к восприятию идеологии и практики восточного (азиатского) типа власти. Северо-восточные кня­зья оказались прилежными учениками, быстро перенесшими на свою почву восточный характер взаимоотношения с подданными. В XV-XVI вв. идеология и психология власти и социума, сложившаяся по­литическая традиция способствовали формированию самодержавной власти, которая стягивала власть в центре и выстраивала ее по стро­гой вертикали. В глазах власти и элит централизованное государство было наиболее эффективным способом мобилизации скудных ресур­сов страны для ответов на вызовы времени. Одновременно такое строение государства было адекватно существующим представлениям о должном: государство есть не более чем огромная вотчина, которая должна управляться единым и полновластным владельцем.

При Иване III и Василии III стала складываться система управлeния единым государством. Во главе страны стоял монарх-вели­кий князь, обладавший абсолютной властью. Базой для формирования новой системы управления стало ве­ликокняжеское хозяйство - дворец и государев двор. В пространстве Государева двора, с упразднением суверенных княжеских дворов, со второй половины XV в. стали происходить важнейшие перемены. Началась структуризация элит общества Московского государства. Огромное значение во взаимоотношениях великого князя с аристократией, а также внутри аристократии приобретает институт местничества. Главным же было видоизменение и усложнение функций членов государева двора. По воле ве­ликого князя член Государева двора мог, как и прежде, решать воен­ные, дипломатические, судебные, административно-управленческие задачи. Однако принципиально иными становятся масштабы. Дейст­вия членов двора приобретали общегосударственное значение. Ины­ми словами, центральный административный аппарат, распростра­нявший власть великого князя на огромную территорию, «вырастал» из Государева двора.

Члены Государева двора, пожалованные правом «думу думать» с государем, составляли Боярскую думу. В условиях формирования единого государства значение её возрастает. Она превращается в по­стоянный совещательный орган при московском государе. Боярский чин приобретает высший статут, который связан не с общей принад­лежностью к элитарным слоям дворянства, а с пожалованием Вели­кого князя, с правом участия в Великокняжеском совете. За боярством сохранялось право занимать высокие административные посты (введенные бояре) или управлять отдельными отраслями двор­цового хозяйства (путные бояре). Полномочия и функции думы не были определены правовыми нормами. Они диктовались традициями, политическими представле­ниями и менталитетом, масштабами личностей государя и бояр. Ду­ма - «совет бояр наших» - превращалась в высший законосовеща­тельный, судебный и распорядительный орган. Однако все эти функ­ции она могла исполнять по воле и с согласия Великого князя. В этот период все большее значение стали приобретать специ­альные комиссии Боярской думы. Они создавались для решения во­просов, которые требовали от исполнителей определенных знаний и опыта. Исследователи обоснованно считают, что эти комиссии стоя­ли у истоков целого ряда приказов, в частности, Посольского и Раз­бойного.

Особое место в управлении занимали Дворцы. Дворцы - орга­ны территориального управления, которые в своем возникновении отражали историю формирования Русского государства. Так, в 1475 г. возник Новгородский дворец, позднее - Тверской, Калужский, Ста-рицкий дворцы. Но ведущие позиции занимал Большой дворец, в ведении которого находились «старые» земли наследников Калиты. Во главе великокняжеского Дворца стоял дворецкий. Занятый управлением княжеским хозяйством, Дворец организовывал службу, включая назначения, пожалования, кормления, оборот земель, судил население, контролировал местную администрацию и т. д. Позднее дворцовое ведомство преобразилось в Приказ Большо­го дворца. Подобные перемены происходили и с другим великокняжеским учреждением - Казною.

Усложнявшиеся задачи требовали появления людей, для которых управление - профессиональное занятие. И они появлялись в цедрах канцелярии Дворца, обретая необходимый опыт и собирая необходимую документацию. В середине XV в. источники упоминают казенного дьяка, который заведовал княжескою казною и следил за регистрацией доходов и расходов. Спустя два десятилетия рядом с дьяком появляется подьячий - зримое свидетельство разрастания объема дел. Проходит еще четверть века и из Казны вырастает целое учреждение - Казенный двор во главе с казначеем и штатом служа­щих. Ближайшим помощником казначея стал печатник, в ведении которого находилась государственная печать.

Поскольку Казенный двор, выполнявший функции дворцовой канцелярии, стал руководить внешней политикой, из него выделяет­ся повытье, ведавшее посольскими делами. В силу специфики это повытье обособляется - ее деятельность мало схожа с деятельностью других административно-хозяйственных повытий-столов Казны. Позднее из этого повытья, при «участии» комиссий Боярской думы, и варастет Посольский приказ.

Система местного управления в первое время представ­ляла собой сочетание «путей» и «кормлений». Власть наместников распространялась на «черные», путных бояр - на дворцовые земли. Следует отметить общее, роднившее оба типа управления, - власть на местах сосредоточивалась в руках представителей великокняже­ской власти, присланных из центра. Полномочия наместников-кормленщиков разнились. Самыми широкими правами обладали наместники с правом «боярского суда», т. е. суда последней инстанции. Полномочия и привилегии на­местников оговаривались в Уставных грамотах. Здесь же определя­лись виды и размеры положенных им государственно-корпоратив­ных отчислений - почестей, подношений, судебных, торговых, сва­дебных и иных пошлин. В подчинении наместников находились го­родовые приказчики, таможенники, данщики. В случае опасности они возглавляли местное дворянское ополчение.

С формированием великокняжеского двора право на кормле­ние узурпировали его члены. Провинциальные служилые люди ока­зались вне системы кормлений и должны были ограничиться такой формой вознаграждения, как земельное и денежное пожалование. Это создавало напряженность внутри дворянского социума, разделен­ного на группы разного статуса и престижности. Особенно недоволь­но было местное городовое дворянство, оказавшееся в сфере юрис­дикции кормленщиков. Напряженность в системе местного управления возникала и из-за полновластного положения кормленщика, перед которым от­крывался широкий простор для произвола.. Все это побуждало местных жителей требовать усиления контроля за деятельностью наместников и волостелей. Давление это принесло свои результаты. Власти изъявили готовность использовать посадские и крестьянские общины-волости для контроля за деятельностью кормленщиков. Однако эффективные механизмы ограничения злоупотреблений кормленщиков и их тиунов не были найдены. В этой связи понятны причины, побудившие правительство в первые десятилетия XVI в. ввести институт городовых приказчиков, которые назначались правительством из числа местных городовых дворян и подчинялись центральным органам власти - сначала Двор­цу и Казне, затем - приказам. Компетенция городовых приказчиков рыла достаточно ограничена - расклад и исполнение населением повинностей; сбор некоторых видов налогов; полицейские функции. Обязаны были приказчики участвовать в наместничьем суде. Появ­ление городовых приказчиков симптоматично: здесь ощутимо стрем­ление не только ограничить власть наместников и волостелей. Идет поиск системы - низшего звена управления - способного дополнить институт кормлений.

Формирование единого государства сопровождалось ростом судебных пошлин и штрафов, разновидностей налогов и повинно­стей. Институт кормленщиков не был приспособлен для эффектив­ного решения финансово-податных задач. В этих условиях власть об­ратилась к «эксплуатации» общин. На «миры» были возложены тяг­ловые функции - разверстка, исполнение разнообразных повинно­стей, сборов. Выполнение подобных задач, в свою очередь, потребовало известного перераспределения административных функций, на­деления общины правами для выстраивания отношений с наместниками и волостелями. Территориальная единица - великорусская волость во главе с выборным «сотским» - оказывалась включенной в низшее управленческое звено централизующегося государства.

Создание единого государства было немыслимо без правовой реформы. Первый шаг к формированию единого «правового поля» был сделан авторами Судебника 1497 г. В Судебнике была предпри­нята попытка унифицировать процессуальное право и судопроиз­водство, упорядочить работу судебных органов в центре и на мес­тах. Однако исторически сложилось так, что управление и суд на местах по-прежнему осуществлялись на основе уставных грамот, более удачно соединявших общегосударственные нормы с местны­ми традициями. Подобное положение в сфере наместнического управ­ления едва ли было случайным. Как оказалось, нормы Судебника опередили свое время.