ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА И ВНУТРЕННЕЕ ПОЛОЖЕНИЕ СПАРТЫ В ПЕРВЫЕ ГОДЫ ЕЕ ГЕГЕМОНИИ В ГРЕЦИИ

Спарта в ее борьбе с Афинами, как известно, выдвинула лозунгом независимость афинских союзников и освобождение их от афинского ига. Разумеется, демократия в союзных с Афинами городах не верила спартанцам, но аристократы полагали, что спартанцы восстановят исконные аристократические порядки и отдадут власть в их руки. Однако они должны были разочароваться. На акрополях «освобожденных» городов были посажены спартанские начальники («гармосты») с гарнизонами. Передать власть аристократам Лисандр и не думал. Неограниченная власть над каждым из союзных городов была поручена коллегии из десяти человек—декархии. Члены этих декархий были либо связаны с Лисандром личным союзом гостеприимства, либо давали ему клятву, что будут его во всем слушать. Лисандр распоряжался как неограниченный монарх, и в некоторых местах ему воздавались даже божеские почести — это первый случай в греческой истории, когда божеские почести воздавались живому человеку; в эллинистическую эпоху это входит в обычай. Все города должны были платить спартанцам тяжелую дань. После упорного сопротивления был покорен и Самос, защищавший с исключительной энергией свою свободу и демократию. Обещанные спартанцами свобода и автономия оказались таким образом обманом. Если афиняне в свое время уничтожили пиратство на Эгейском море и обеспечили свободу торгового мореплавания, то спартанцы не могли сделать даже это; с 404 г. Эгейское море становится ареной действий пиратов.

Нужно сказать, что подлинного контроля над Грецией Спарте осуществить не удалось. Напротив, окончательно вышедшее из искусственной изоляции спартанское общество подпало под усиленное влияние других районов Греции. В связи с этим на рубеже V и IV вв. до н. э. процесс имущественного расслоения в Спарте усилился; он нашел свое выражение в спартанском законодательстве. Впервые в истории Спарты по закону эфора Эпитадея о свободе завещаний и дарений земельных участков спартиатов фактически разрешалось их продавать и покупать. В большей степени начали распространяться среди спартиатов и серебряные и даже золотые деньги. Сама община равных стала изменяться: уменьшалось количество чистокровных спартиатов. Победитель Афин, исполнявший обязанности наварха-командующего спартанским военным флотом и некоторое время фактический глава спартанского государства — Лисандр по происхождению был не спартиатом, а мофаком, т. е. сыном спартиата и илотки, получившим спартанское воспитание. Будучи человеком среднего достатка, после окончания войны он оказался одним из богатейших людей Греции. Подчиненные не отставали от своего главы. Спартанцы, пишет об этом времени Плутарх, «все были охвачены стремлением к обогащению, словно влечением к чему-то почтенному и великому».

Всегда обостренная в Пелопоннесском союзе классовая борьба достигла в Спарте крайнего напряжения. В 399 г. до н. э. эфоры раскрыли заговор, в котором принимали участие объединившиеся с целью свержения власти спартанской «общины равных» и реорганизации спартанского строя илоты, периэки и гипомейоны («опустившиеся», т. е. обедневшие спартиаты, потерявшие свои клеры, не имевшие средств вносить взносы в сисситии и поэтому исключенные из состава полноправных спартиатов). «Где только среди этих людей заходит речь о спартиатах, никто не может скрыть, что с радостью пожрал бы их даже живьем», — пишет в своей «Истории Греции» Ксенофонт. Во главе заговора стоял энергичный молодой гипомейон Кинадон. Заговор был раскрыт, и Кинадон казнен.

Массовое разорение населения в Пелопоннесе приняло особенно болезненные формы в связи с быстрой ломкой веками сохранявшихся отношений. Большое количество пелопоннесцев, в том числе спартанцев, покидали родину, становились воинами-наемниками. На юге Пелопоннеса на мысе Тенар возник один из наиболее значительных рынков наемников, имевших общегреческое и до известной степени международное значение. Большое количество пелопоннесцев служило в отрядах спартанских наместников гармостов, осуществлявших гегемонию Спарты в различных греческих полисах. Крупнейший торгово-ремесленный центр на пути в Черное море— Византий находился под контролем спартанского наместника (гармоста) Клеарха, который имел связи с персидской аристократией в Малой Азии.