На закате жизни

К счастью, последнее десятилетие жизни Ахматовой было и плодотворным, и относительно светлым. Гонения и клевета остались позади, вернулся из лагеря сын. Отношения с ним были крайне сложными; он жестоко упрекал мать за, как ему казалось, нежелание хлопотать о его освобождении из лагеря. В переписке Льва Гумилева сохранились такие реплики в адрес матери: «Мама, как натура поэтическая, страшно ленива и эгоистична...», «А для нее моя гибель будет поводом для надгробного стихотворения о том, какая она бедная — сыночка потеряла, и только», «Мама не любила папу, и ее нелюбовь перешла на меня» и т. д. и т. п. Учтем, что это говорил человек, полагавший, что его судьбой Сталин расплачивается с непокорной матерью, человек, которого на следствии били головой о стену, требуя признания, что Ахматова — английская шпионка.

И все же для страны и для поэтессы наступили, если воспользоваться ее выражением, «вегетарианские» времена. Она пишет то, что хочет, и кое-что публикует, впервые за годы советской власти выезжает за границу и воочию убеждается, что снискала мировую славу. Ее поэтический дар не тускнеет, а наоборот, выдерживает спрос «по гамбургскому счету».

В 1959 г. Ахматова завершает цикл «Тайны ремесла», являющийся апофеозом темы «поэт и поэзия» в ее творчестве. Хрестоматийными для русской литературы стали стихи: «И просто продиктованные строчки // Ложатся в белоснежную тетрадь» («Творчество»), «Подслушать у музыки что-то // И выдать шутя за свое» («Поэт»), «Как и жить мне с этой обузой, // А еще называют Музой...» («Муза»), «Я научила женщин говорить... // Но, Боже, как их замолчать заставить!» («Эпиграмма»). К этому ряду принадлежат и еще один знаменитый ахматовский афоризм из стихотворения «Мне ни к чему одические рати…»:

Когда б вы знали, из какого сора

Растут стихи, не ведая стыда...

В этих строчках слышна перекличка с цветаевским «Стихи растут, как звезды и как розы…». И заметно коренное различие между видением творчества у одной и у другой великой поэтессы. У Цветаевой возвышенная трактовка творчества; Ахматова как будто полемизирует с ней, предлагая свою, подчеркнуто «заземленную» версию. У Цветаевой тайна рождения стиха остается тайной, причем высокой; Ахматова же делает заявку на ее раскрытие, недаром ведь и свой цикл она многообещающе, хотя и без излишнего пиетета назвала «Тайны ремесла»⁶.

Много лет Анна Андреевна, опасаясь обыска, хранила в памяти великолепные стихи, а затем в годы «оттепели» перенесла их на бумагу и дополнила новыми, близкими по тематике. Так оформились циклы «Северные элегии», «Песенки», «Шиповник цветет» и др. В них – разная поэтика, но неизменное мастерство, будь то белый стих, стилизация под фольклор или жанр поэтических мемуаров.

Примечателен поздний шедевр Ахматовой – стихотворение «Летний сад» (1959 г.). Редко кто писал так и в семьдесят, и в двадцать семь лет! И у кого еще можно встретить такое «легкое дыхание» тайны, такую светлую ностальгию, такое совершенное чувство прекрасного? – только у самых великих: