ПЕРВОЕ ФОТИЕВО КРЕЩЕНИЕ РУСИ

Сразу необходимо отметить, что каких-то точных сведений об этих событиях нет. Сколько ученых – столько версий, столько теорий, гипотез. Попытаемся рассмотреть некую общую канву.

Итак, середина IX века, начало 60-х годов, в Киеве начинают править Аскольд и Дир. Некоторые говорят с 860 года, некоторые (и это более традиционная и общераспространенная точка зрения) – что с 862 года. И этот год иногда ставят точкой отсчета начала русского государства. Управляют Аскольд и Дир Киевом вплоть до своей смерти, пока их не убили в 882 году. В отношении того, кто такие были Аскольд и Дир существуют три версии. Первая заключается в том, что это помощники Рюрика, того самого, которого призвали в северный регион, которые отправились уже на юг, остановились в Киеве и правили они совместно. Вторая теория заключается в том, что правили они друг за другом, т.е. сначала правил Аскольд, а спустя некоторое время правил Дир. Когда кто кого сменил толком неизвестно, но такая версия есть. И третья версия заключается в том, что не было никакого Аскольда, не было никакого Дира, а был один человек – Аскольдадир. Просто переписчики где-то ошиблись, было одно слово – они его разбили на два. Такая версия есть на полном серьезе. Ее выдвигают некоторые ученые, доказывают, ссылаясь на арабские рукописи и т.д. Что касается всех других событий – ситуация та же самая – огромное количество версий и вариантов происходившего. Нет единства и в датах. В 860-ом году у стен Константинополя появляются войска русов под предводительством Аскольда и Дира. Это одна из дат. Есть и другая, что в 862-ом, есть и третья – что в 864-ом, есть четвертая – что в 866-ом. В общем очень сложно это установить. У каждой версии своя какая-то аргументация, база научная. Но в принципе здесь цифры н важны. Что касается русов, то мы всегда были людьми «гуманными». Еще до н.э. римские правители боялись скифов, нывали самыми лютыми, самыми кровожадными жителями земли, в общем всегда считалось, что со скафами, потом с русами лучше дружить, нежели воевать . Ивот эти самые русы появляются у стен Константинополя. Захватить Константинополь никогда никому не удавалось по одной простой причине: город был грамотно построен. С одной стороны его охраняла вода и высокие стены, а с другой стороны только стены, причем там была тройная защита, т.е. сначала одна стена, потом вторя, потом третья. Т.е. захватив одну из них враг не могли сразу ворваться в город, надо было захватить вторую, преодолев вторую надо было браться за третью. А на каждой стене защитники, на каждой свои какие-то сооружения, метательные орудия. Поэтому захватить Константинополь было практически невозможно, особенно учитывая тот набор вооружения, который имелся в период средневековья. Поэтому за всю историю Константинополя город был захвачен всего лишь дважды. Первый раз в 1204 году, в ходе IV Крестового похода (но в этом случае скорее предательство сыграло свою решающую роль), а второй раз, собственно, тогда, когда Константинополь пал – 29 мая 1453 года рано утром пробили стену и турки-османы ворвались в город. В этот раз на вооружении имелся порох и они настоятельно пробивали, пробивали, пробивали и, в конечном итоге, пробили эту самую стену и удалось захватить город. Ну а что касается русов, понятное дело, захватить город с какими-то дротиками и мечами было невозможно. Поэтому, когда они поняли что у них ничего не получится, и захватить самый желанный город того времени у них нет ни сил, ни возможности, они начали грабить близ лежащие селения, монастыри, причем убивая и уничтожая всех и все на своем пути. Патриарх Фотий впоследствии подробно об этом писал. Вот одна выдержка: «Можно было видеть младенцев, отторгаемых ими (русами) от сосцов и молока, а заодно и от жизни и их бесхитростный гроб, о горе! скалы, о которые они разбивались. Матерей можно было видеть рыдающих от горя и закалываемых рядом с новорожденными, судорожно испускающими последний вздох. Не только человеческую природу настигло их зверство, но и всех бессловесных животных: быков, лошадей, птиц и прочих, попавшихся на пути, пронзала свирепость их. Бык лежал рядом с человеком, и дитя и лошадь имели могилу под одной крышей, женщины и птицы обагрялись кровью друг друга». Деяния русов приводили в ужас и содрогание жителей Константинополя, которые не видели никакой возможности избавиться от них, тем более, что в это время константинопольские войска вели войну в совершенно другом регионе. Известна история (история праздника Покрова Пресвятой Богородицы), что патриарх Фотий совершил службу, во время которой явилась Божия Матерь (история Андрея Юродивого также к этому эпизоду приписывается). Но самое важное заключается в том, что после богослужения патриарх Фотий взял омофор Пресвятой Богородицы, прошел крестных ходом по Константинополю, вышел к пристани, опустили омофор в воду, поднялась страшная буря, в результате которой разметало все утлые суденышки, на которых с Днепра приплыли русы к Константинополю. Значительная часть их была уничтожена. И в память об этом, казалось бы, с точки зрения логики, греки должны были бы установить праздник Покрова Пресвятой Богородицы, которая защитила город. Но греки такой праздник не установили. У греков Покрова нет. Зато есть у нас. Нас победили и мы установили праздник Покрова Пресвятой Богородицы. Где логика – неизвестно, но тем не менее, факт есть факт. Это чисто русский праздник. В России все как-то своеобразно. Но самое любопытное заключается в другом. Традиционная точка зрения такова: напали русы, греки помолились, опустили омофор, поднялась буря, все уничтожено, все замечательно и здорово, но… современник патриарх Фотий ничего не говорит о буре. Впоследствии он написал несколько посланий своим друзьям, в которых описывал эти события. Вот две выдержки из этих посланий, где он описывает как русы пришли и причины того, что они ушли: «Ибо как только облачение Девы обошло стены, варвары, отказавшись от осады, снялись с лагеря, и мы были искуплены от предстоящего плена и удостоились нежданного спасения. Неожиданным оказалось нашествие врагов, нечаянным явилось и отступление их». И еще одна цитата: «О, как же все тогда расстроилось, и город едва, так сказать, не был поднят на копье. Как легко было взять его, а жителям невозможно защищаться, то очевидно от воли неприятеля зависело пострадать ему или не пострадать. Спасение находилось в руках врагов и сохранение города зависело от их великодушия. Город не взят по их милости и присоединение к страданию бесславия от этого великодушия усиливает болезненное чувство пленения». Итак. Патриарх Фотий, который был свидетелем, непосредственным участником всех этих событий не упоминает о буре, а в его интересах было как раз о ней и рассказать (Вот она – милость Божия! Вот оно – заступничество Пресвятой Богородицы!). Он молчит об этом, ничего не говорит. Свидетельство о буре появляется спустя уже целый век уже в других сочинениях, описывающих это событие. Сам очевидец ничего об этом не говорит, более того он пишет, что неожиданным, непонятным было пришествие русов, и нечаянным явилось их отступление. Т.е. почему они ушли – не понятно. Поэтому сложно говорить о том, что там произошло на самом-то деле. Что происходит дальше. Считается, что после вот этого поражения русы вернулись обратно к себе в Киев и, спустя некоторое время, прислали послов в Константинополь с просьбой прислать епископа и священников, потому что русы хотят креститься. И считается, что патриарх Фотий действительно направил к ним епископа и священников, которые пришли и начали проповедовать новое христианское учение. И в конце проповеди епископ (имя которого не дошло, есть только теории и гипотезы) говорил, говорил и чтобы каким-то образом убедить варваров (а что значит говорить варварам? Они и не понимают-то толком по большому счету, что он там говорит: нагорная проповедь, экклесиология, сакраментология, какие-то заклинания произносит… варварам нужно что-то конкретное, понятное, доступное. И это здесь и происходит.), согласно общей традиции, он берет это евангелие, бросает в огонь – оно не горит. Все. Вопрос решен. Чудо? Чудо. Бог есть. Вопросов нет. Русы принимают крещение. Эти события входят в историю под названием «Первое фотиево крещение Руси». Русь принимает крещение уже (условно) в 861 году. Возможно чуть позже, вряд ли раньше, точная дата неизвестна, но на территории Руси, скорее всего Киева, появляются христиане. Навряд ли можно говорить о том, что их было много, но это очень важное событие. Наверно мы бы отмечали крещение Руси и говорили бы, что Русь была крещена не в 988 году, а в 860-ом, если бы не последующие события. Надо полагать, что вот это крещение принесло какие-то свои плоды, вряд ли большие и серьезные, но тем не менее языческая Русь двигалась в направлении христианской Византии, однако в 882 году к Киеву приходит князь Олег. Кто такой Олег? Это ближайший помощник, сподвижник того самого Рюрика, который был призван в Новгород в 862 году, управлял русскими землями на севере вплоть до своей смерти в 879 году и в принципе его наследником должен стать Игорь, его сын, но Игорь «мал летами», младенец. Поэтому править Новгородом начинает с 879 года князь Олег и по каким-то причина он решает спустится из Новгорода южнее в Киев (там теплее, наверное), где правят Аскольд и Дир. И здесь он обманно убивает этих князей в 882 году. Он якобы призывает их к диалогу, к переговорам, те приходят и находят свою смерть. Князь Олег становится правителем Киева. С точки зрения современного человека вроде бы не совсем логично, однако для того времени, когда господствовало языческое мировоззрение, все было в порядке. Дело в том, что с точки зрения какой-то элементарной нравственности, если убивают твоего правителя, то люди должны были отомстить за него. Правят Аскольд и Дир, хорошие, христианские правители, Киев разрастается и процветает, приходит какой-то язычник с севера и их убивает – логично, главная задача – отомстить. На самом деле – ничего подобного. Язычники считали, что у каждого человека есть свои боги и главный принцип отношения к другим людям – чей бог сильнее. Есть бог Аскольда и Дира, есть бог князя Олега. Они сталкиваются. Побеждает Олег, значит его бог сильнее, а значит глупо с ним воевать, значит нужно его поддержать. Вот и все. Поэтому князя Олега принимают и он управляет Киевом вплоть до 912 года. Игорь управляет с 912 по 945-й гг. После него правит княгиня Ольга (945 – прим. 957 гг.). После княгини Ольги управляет ее сын Святослав, наш Александр Македонский, как его еще называют, воитель (957 – 972 гг.).

Вернемся к князю Олегу. Это лютый язычник. После смерти Аскольда и Дира он решает восстановить язычество в пределах Киева, в пределах Руси и поэтому все христиане, которых, надо полагать, было достаточно, были либо уничтожены. Либо изгнаны. Поэтому те небольшие росточки, которые поднялись после первого фотиева крещения были стерты с лица земли. На Руси было восстановлено язычество и поэтому мы толком и не знаем, что там толком было до этого года. Такая ситуация продолжается во все время правления Олега. В 911 году был заключен очень любопытный мирный договор между Русью и Византией. Очень выгодный договор. Князь Олег совершил очередной поход, полумифический. Никаких сведений об этом, кроме как в повести временных лет, об этом нет нигде, и историки гадают, что это был за поход? Куда он ходил? Щит прибил, говорят, на вратах Цареграда. Какой щит, куда прибил, как прибил – ничего не понятно. Но, тем не менее, союз был заключен союз был заключен. Почему мы о нем говорим? Потому что обе стороны, которые заключали договор, т.е. Русь и Византия, клялись каждая своими богами. Если византийцы клялись на библии, Крестом о том, что они будут соблюдать пункты этого договора, то князь Олег и вся его дружина клялись языческими богами. Здесь совершенно ясно: с одной стороны – язычники, с другой стороны – христиане. Что же касается правления следующего князя – Игоря, то ситуация меняется и меняется в лучшую сторону в плане христианства. Он тоже заключил договор с Византией, менее выгодный в экономическом отношении для Руси, но любопытный для истории христианства. Договор этот был заключен в 944 году. Со стороны Византии, понятное дело, выступают все христиане, клянутся на библии, что же касается самого князя. То здесь совершенно уникальная ситуация: князь, он язычник, он клянется языческими богами, но что касается его дружины – часть ее клянется также языческими богами, а часть – уже христиане. Они приносят клятву в Церкви Пророка Илии, которая якобы находилась в Киеве. Т.е. часть дружины – уже христиане. И это особенно важно. Мы обычно привыкли считать. Что дружина – ну это войска какие-то, которые ходили с князем в поход. Ничего подобного. Дружина – это ближайшие сподвижники князя, его телохранители, это те, кому он доверяет, доверяет, в частности, свою жизнь. Получается, что князь Игорь в конце своего правления доверял свою жизнь, в том числе христианам. Значит христианство в том время воспринималось как некая норма или, по крайней мере, не в штыки. Очень любопытная ситуация. Дальнейшие события уже будут связаны с княгиней Ольгой. Начало правления княгини Ольги весьма любопытное, трагическое. Князь Игорь в 945 году, собирая дань с древлян, допустил две стратегические ошибки: Собрали дань с подчиненных племен, в частности, с древлян, и отправились обратно в Киев. Первая ошибка: повелся на слова своих дружинников, когда те посмотрели: «мало собрали, давай соберем еще» Видно древляне не плохо жили, можно было поживиться. Они советуют князю вернуться, собрать еще дани. Это, скажем так, абсолютно неправильно, потому что народ и так подчиняется, он итак уже выплатил дань, собрав положенное. И вторая ошибка: часть дружины он отправляет в Киев и возвращается к древлянам с меньшей частью. Ну а древляне увидели этого хама, который пришел один раз – ограбил, второй раз идет, ну куда это годится? В результате поступили с ним более чем гуманно – взяли два дерева, склонили, привязали к ним князя, деревья отпустили. В общем князь был казнен, ну и, что не говори, поделом. Что же касается его супруги Ольги, о ее происхождении, как можно догадаться, тоже существует несколько версий. О ее предыдущей жизни, чем она занималась до замужества тоже есть разные гипотезы. Наиболее распространенная, традиционная версия заключается в том, что она была варяжкой из под Пскова. Звали ее Хельга. Жила она в селе Выбуты (Лыбуты) и занималась тем, что осуществляла перевозку через реку, где-то на знаменитом «Пути из варяг в греки», т.е перевозила людей за определенную плату с одного берега на другой. Казалось бы не самая солидная профессия, хотя на самом деле по тем временам такую должность могли занимать только состоятельные люди, потому что «Путь из варяг и греки» - это путь для торговцев, для купцов, для князей, для войска, поэтому это очень серьезное дело и заниматься им не могли какие-то обычные крестьяне. Это паром, эти перевозки – дело весьма солидных людей. Поэтому не надо думать, что будущая княгиня Ольга происходила из какого-то незнатного сословия. Скорее всего, она принадлежала к каким-то местным, скажем так, аристократам. После женитьбы все у них было замечательно, вплоть до смерти князя Игоря, после которой княгиня решает отомстить древлянам. Когда, расправившись с Игорем, древляне, понимая, что княгиня, возможно, будет мстить, пытаются загладить свою вину и направляют к ней послов, Ольга закопала их заживо в землю. Она отказалась вести какие-либо переговоры, сказав, что никаких переговоров быть не может, еще часть послов заживо сожгла в бане. А что касается самого города, где проживали древляне, то всем известна история о том, как она отправившись туда, потребовала не очередную какую-то дань, а просто выдать всех птиц, которые жили в домах, находящихся в черте города. Когда птиц выдали, им привязали к лапкам горящие трутики и отпустили. Птички обрадовались, вернули обратно и трутиками подожгли и сожгли весь город. Считается, что в ходе этой акции возмездия было уничтожено около пяти тысяч древлян. Вот так вот «гуманно» поступила княгиня Ольга. В данном случае мы должны относиться к этим поступкам, как к поступкам человека – язычника, который живет по законам того времени и в общем и целом, хотя это и жестоко, но по другому тогда и нельзя было поступить. Что касается дальнейших деяний княгини Ольги, то они становятся уже более любопытными, не характерными, не соответствующими традициям того времени: 1. Княгиня Ольга не выходит замуж второй раз (по тем временам дело не сложное); 2. Она стала править (женщина во главе дружины, во главе народа, во главе государства тоже не типичная ситуация, но тем не менее современники к ней относились с большим почтением); 3. Княгиня Ольга была довольно грамотным реформатором. Она умело, выражаясь современным языком, реформировала систему налогообложения. Да этого собирали дань следующим образом: князь на коне, во главе дружины отправляется по близлежащим и отдаленным селениям и где миром, где силой отбирает положенную дань. Понятное дело, что в ходе таких походов легко можно было нарваться на неприятности, что и произошло с князем Игорем. Ну а княгине, женщине, во главе дружины, шататься по горам, по лесам было не совсем удобно, поэтому она принимает другую тактику: теперь были установлены специальные места, куда в положенное время должны были свозиться все налоги из близлежащих селений. Дружина княгини теперь уже отправляется не по всем селениям, а только по этим нескольким местам, забирает дань и привозит в Киев. Если какой-то поселок или селение отказывались платить дань, то туда отправляли туда войска, которые наводили порядок, напоминали, что ни не правы, что дать нужно платить (а-ля 90 годы). Ну и целый ряд других деяний позволил назвать княгиню Ольгу мудрой. Для нас из них самое главное – это ее крещение и ее деятельность уже в качестве равноапостольной княгини. Как можно догадаться, и относительно ее крещения существует несколько гипотез. Временем крещения традиционно называют две даты, довольно таки далеко отстоящие друг от друга (но это только две, а есть еще целый ряд других): одна из них 946 год, вторая и наиболее распространенная, которую чаще всего упоминают в учебниках – 957 год. Итак разные версии, разные теории… Наиболее известная описывается в житии: в 957 году княгиня Ольга отправляется в Константинополь к византийскому императору. В Византии в это время правит Константин VII Багрянородный. Это был человек, который совершенно не интересовался военными делами, все эти походы, эта тряска были от него бесконечно далеки. Чем он любил заниматься? Книги… рукописи… архивная пыль… сидеть в библиотеке… – вот это его, вот это ему нравилось. Он готов был сутками там сидеть, чем, собственно и занимался. От Константина VII дошло несколько блестящих работ, которые являются уникальным источником по истории того времени. Т.е. он как этакий книжный червь, сидит, занимается и совсем мало интересуется государственными делами. Чаще всего вместо него управляли так называемые временщики, которые действительно ходили в походы, принимали какие-то политические решения. Его это совсем не интересовало. Он император, и в качестве такового иногда, конечно, в каких-то встречах принимал участие, но в общем и целом для него все это было чуждо, неинтересно. И вот княгиня Ольга прибывает в Константинополь, встречается с Константином, и, согласно Повести временных лет, император Константин полюбил княгиню Ольгу с первого взгляда и предложил ей руку и сердце. Но княгиня (она же мудрая) сказала, мол она бы и рада, но ведь она язычница, а император православный. Брака между ними быть не может. Необходимо совершить крещение. Княгиня предлагает, что бы император стал ее крестных отцом. Далее якобы после этого совершается крещение, император выступает в качестве восприемника. После этого император обращается к княгине Ольге с повторной просьбой о браке. На это княгиня Ольга отвечает, что это невозможно, так как согласно православным канонам у кумовьев не может быть никаких брачных связей. Т.е. согласно каноническому праву император уже не мог жениться на княгине. Вот, – радовался автор «Повести временных лет», и вместе с ним восторгался весь русский народ, – какая княгиня умная! Обхитрила самого константинопольского императора! Обдурила, обвела вокруг пальца. Все рады-довольны. Были рады-довольны до середины XIX века, когда появились скучные нудные историки, которые начали изучать, сопоставлять и выяснили очень много любопытных фактов. Ну, например: в период пребывания княгини Ольги в 957 году в Константинополе ей было порядка 60-и лет (плюс/минус). Кроме того у императора Константина Багрянородного была жена, которую он безумно любил всю свою жизнь и вряд ли он пошел бы на такой шаг – предложить руку и сердце другой женщине, причем из варваров. Что бы там ни говорили, княгиня Ольга – представитель варварского народа для пышной, утонченной, аристократической Византии. Да и не зря мы говорили выше, что император Константин был книжным червем. Он блестяще разбирался в каноническом праве и, поэтому обвести вокруг пальца такого человека было невозможно. Это скорее наоборот. Император Константин мог обдурить кого угодно. В каноническом праве и вообще юриспруденции он был знатоком, блестящим специалистом. Поэтому хоть версия «Повести временных лет и очень красива, очень интересна, она демонстрирует мудрость княгини Ольги, а вместе с ней мудрость русского народа перед презренными греками, но, увы, история говорит другое, а именно, что, скорее всего, того, что написано в «Повести временных лет» не было. А что же было? Некоторые историки полагают, что княгиня Ольга прибыла в Константинополь уже будучи крещеной. В ее свите был некий священник Григорий, поэтому полагают, что это был ее духовник, хотя это может быть и не так. Это не столь важно. Главная задача, которая стояла перед княгиней Ольгой заключалась не в том, чтобы креститься (даже если она и крестилась в Константинополе), а в гораздо более важном – в заключении династического брака. Сложно сейчас говорить о том, кого там на ком она хотела женить или выдать замуж, но одна из самых важных задач, которая стояла тогда перед любым варварским государством того времени – это династический брак, ибо именно так устанавливались чаще всего долгосрочные союзы между разными государствами, в том числе европейскими. Договор, клятва на библии – это все, конечно, хорошо, но династический брак – это главное средство заключения действительно серьезных договоров. И поэтому, надо полагать, княгиня Ольга также пыталась содействовать заключению такого брака. Но император Константин VII, опять же, обращаясь к его блестящей образованности, считал и оставил в качестве такого завещания всем своим потомкам, будущим императорам, василевсам несколько условий: ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах византийские императоры не должны родниться с варварами. Русь – это варварское государство, поэтому Ольга, даже если и планировала заключить какой-то брак, получила отказ. Подтверждением этой версии является следующий любопытнейший факт. Итак, княгиня Ольга была в Константинополе. Была ли она крещена там или до этого в принципе не суть важно, главное, она приняла христианство. Возвращается в Киев и в 957 году направляет посольство к германскому королю Оттону I с просьбой прислать христианских проповедников. И она прекрасно знает, что германский король Оттон I является христианином западного образца. Он не православный человек. Он, как бы мы сейчас сказали, католик. Тем не менее она отправляет к нему посольство. К счастью или к сожалению, наверное, скорее, к счастью, Оттон I не спешил. По каким обстоятельства уж неизвестно. Он действительно направил епископа немецкого Адальберта в Киев. Он прибывает в Киев спустя несколько лет. В 957 году за ним послали, а он прибывает только в 961 году. Но в это время, как повествует летопись, был вынужден вернуться «не сумев преуспеть ни в чем из того, ради чего он был послан и убедившись в тщетности своих усилий». Ну, здесь так очень благочестиво сказано. В другой летописи говориться, что едва ноги унес. Вопрос: зачем это нужно было княгине Ольге? А все дело в том, что это повторение стандартной ситуации. Есть Византия, на севере от нее находится Болгарское Царство, Сербское, Киевская Русь появляется – варварские государства, которые хотят быть политически независимыми, с одной стороны, а с другой стороны войти в состав цивилизованных государств. А войти можно каким путем? Путем крещения. В Болгарии было тоже самое. Но принимая крещение, Болгария, потом Киевская Русь ( в данном случае в лице княгини Ольги) боялись попасть под политическое влияние. Т.е. будучи религиозно зависимыми, они боялись подпасть и под политическое влияние Византии. Поэтому чтобы этого не произошло и чтобы условия на которых Болгария. Потом Киевская Русь принимали крещение были более льготными, они начинали играть. Ах, Константинополь выдвигает серьезные условия? Там… нужно то-то и то-то им предоставлять? Нас это не устраивает, мы обращаемся на запад. В данном случае к германскому королю. И Константинополь вынужден какую-то часть своих условий списывать, чтобы не произошел конфликт, чтобы вот эти огромные территории не вошли в зону влияния римского папы. Запад выдвигает свои какие-то условия, а княгиня Ольга говорит, нет вы уже нам не нужны. Нас устраивают условия, которые выдвигает Константинополь. Т.о. это чисто политические игры. В конечном итоге Ольга останавливается, конечно же, на православной версии христианства. Примерно в 957 году она передает бразды правления своему сыну Святославу. Святослав выделает Ольге достаточно большой по тем временам участок, где она проживает, там находятся города, небольшие деревни (правда город того времени представлял собой просто обнесенные частоколом несколько домиков). Там она устраивает какие-то церкви. Известно, что она жертвовала в том числе и в Новгород, чтобы там построили храмы. В любом случае княгиня Ольга пытается распространить христианство на тех территориях, которые находились в ее подчинении. Всеобъемлющей миссии по христианизации Руси она не могла проводить, так как не являлась больше правителем. Она пыталась уговорить своего сына Святослава, чтобы тот принял православное христианство, но Святослав был воином, человеком, который всю жизнь провел в седле, его было хлебом не корми, дай кому-нибудь горло перерезать, который разгромил Хазарское Царство, значительную часть жизни проживал на Дунае, спал и видел чтобы захватить Константинополь. Если посмотреть на его нрав, характер, то это был язычник, лютейший варвар, которым можно гордиться, конечно, но, когда княгиня Ольга действительно предлагала ему принять крещение, он отвечал: «Ну как?! Дружина будет смеяться». Потому что христианство всегда воспринимается как религия слабых. Вспомним про другую щеку. Это кого? Князя Святослава ударят по левой? Он так даст в ответ, что давать по правой щеке просто уже нечем будет. С землей сравняет. Поэтому христианство его не устраивало. Богатство, власть… потом возможно, если бы он захватил значительные территории, Константинополь, еще что-нибудь, может быть тогда по политическим каким-то соображениям он бы и принял бы христианство, но на данном этапе это воин. Христианство его интересовало в меньшей степени, хотя надо полагать, что он его особо не преследовал. У этого человека были совершенно другие цели. На христианстве он не заострял своего внимания. Ну а что касается его смерти, то, когда он потерпел серьезное поражение от Константинополя и вынужден был возвращаться на зимовку в Киев, был остановлен на днепровских порогах (это 972 год) и убит своими лютейшими врагами – печенегами, которые после того, как его убили, из его черепа сделали чашу. Из этой чаши они пили вино, считая, что таким образом приобщаются той силе и могуществу, которым обладал князь Святослав при жизни. Настолько они его почитали.

После этого в истории христианства на Руси открывается совершенно новая страница.