Научные дискуссии по проблеме образования государства у восточных славян.

Взяться за перо ис­торика Ломоносов счел себя обязанным для опровержения так называемой «норманнской» (варяжской) теории происхождения древне­русской государственности. Она была предложена академиками-немцами, работавшими в Петербургской академии наук, — Г.З. Байером, Г.Ф. Миллером и А.Л. Шлёцером — и оказала огромное влияние на всю последующую русскую историографию вопроса. С момента ее возник­новения делались неоднократные попытки использовать летописную ле­генду о призвании варягов на Русь для утверждения тезиса о неспособ­ности славян самостоятельно создать государство. В равной степени велико число «антинорманистов», горячо оспаривавших такой подход.

В современной историографии спор «антинорманистов» с «норманистами» включает три группы вопросов: о роли внутренних причин и иноземцев (варягов) в формировании и развитии Древнерусского госу­дарства; о степени норманнского влияния на развитие социальных отно­шений и культуры; о происхождении названия «Русь», русского народа. Причина длительности полемики состоит в том, что «варяжский воп­рос» родился в сфере политики, а не науки и был порожден политически­ми условиями, сложившимися в России в XVIII в.

Летописный рассказ о мирном, добровольном призвании варяжских (норманнских, скандинавских) князей во главе с Рюриком на княжение в Новгороде был создан во времена Киевской Руси и длительное время служил обоснованием единодержавия в Киевском государстве и идей­ным оружием в борьбе за независимость против претендовавшей на главенство Византии. Впоследствии варяжские мотивы утратили свое значение, а в 1453 г. под ударами турок-османов пал Константинополь, и версия потеряла актуальность. После свержения золотоордынского ига на Руси появились теории, отстаивавшие права русских правителей на византийское церковно-политическое наследство. Таким образом, ко вре­мени создания в России в 1725 г. Академии наук варяги были основатель­но забыты, как вдруг о них заговорили вновь.Дело в том, что область науки была государственным ведомством, где из-за малочисленности русских ученых господствовали ученые-ино­странцы, в среде которых нельзя не видеть антирусских настроений. Накаленная атмосфера борьбы академических «партий» приобрела форму столкновения двух исторических концепций. Немецкая акаде­мическая сторона в пику русской старалась подчеркнуть, что создате­лями Русского государства, носителями цивилизации были германцы в лице варяжских князей.

Важно отметить и влияние на науку перемен в международной ситу­ации. Победа над Швецией подняла Россию, вопреки распространен­ному тогда в Европе мнению о ее варварстве и отсталости, в ранг силь­нейших держав. Это не могло не вызвать на Западе удивления и враждебности. Тени двух соотечественников — Рюрика и Карла XII — витали над теми, на чьих глазах рождался варяжский вопрос. Норманнс­кая теория, возводившая русскую государственность к Рюрику, наноси­ла удар по национальным амбициям русских с исторического фланга. Летописный рассказ о варягах стал острейшим современным сюжетом. Осваивать новую для себя науку Ломоносов принялся с тем, чтобы от­стоять честь русской науки и самого русского народа.

Ломоносову не надо было доказывать, что Рюрик — первый само­держец в России: в этом он был убежден так же, как и его оппоненты. Спор шел о том, был ли Рюрик норманном или славянином и откуда он пришел. Выдвинутый Ломоносовым тезис о славянском происхождении Рюрика трудно назвать убедительным. Впрочем, проблема происхожде­ния понятия «Русь» не была решена не только при жизни Ломоносова, но и в последующие годы. К настоящему времени наиболее доказанной принято считать версию о скандинавском происхождении Рюрика, хотя по-прежнему бытует и точка зрения о его южных, славянских истоках. Решение проблемы этнического происхождения русов определило для . Ломоносова и его отношение к характеру прихода варягов-русов: то I было мирное, добровольное призвание новгородцами себе князей. t

Современная наука рассматривает возникновение Древнерусского государства как результат длительной эволюции самого восточнославянского общества, что отодвигает на второй план проблему этнических корней правившей в Киеве династии. Признавая ее скандинавское проис­хождение, историки ныне отмечают действительное значение норман­нов в жизни древнерусского общества, не преувеличивая и не преумень­шая их роли наемных воинов, дипломатов и купцов. Отметим также, что, хотя посылка Ломоносова о самостоятельном развитии славянского об­щества, подошедшего к порогу государственности, и была скорее декларирована, нежели доказана, она являлась более перспективной в науч­ном плане, чем теория норманистов. Его позиция перекликается с аналогичными концепциями органического развития народов и критики их завоеваний, зародившимися тогда же в среде западноевропейских про­светителей. В мировой истории известно немало случаев, когда сравни­тельно небольшая группа иноземцев закреплялась в той или иной стра­не, утверждая свое политическое господство, в то же время подпадая под местное культурное влияние и постепенно ассимилируясь. Примеры этого — различные «норманнские» государства в Европе (Англия, Фран­ция, Сицилия и др.), держава Великих Моголов в Индии и т.д.