Реализм в американской литературе. Военные рассказы.

Как известно, реализм в Европе начал оформляться уже в 1830-е годы, а со второй половины XIX века обозначился натурализм. В США же на это время пришлись, соответственно, интенсивное развитие и расцвет романтического искусства. Предпосылки для возникновения реалистической эстетики в американской литературе сложились лишь в 1860-е в связи с Гражданской войной между Севером и Югом. Война разрушила два устоявшихся социальных порядка: не только пресловутый рабовладельческий уклад Юга, но и старую демократию Севера. На смену им пришло современное, империалистическое, индустриальное общество.

Гражданская война — величайший кризис в жизни нации, радикальный перелом в ее истории — резко изменила и направила развитие американской словесности в новое русло. Военный опыт требовал воплощения. Но описывать эту войну, такую грубую, кровавую и грязную, описывать начавшуюся за ней полную неразбериху Реконструкции в романтическом ключе было возможно лишь в лирической поэзии с ее высокой степенью абстрагирования, но не в прозе.

Здесь требовались иные методы, которыми давно уже владела литература европейская, но не американская. Прямое подражание европейцам исключалось: слишком велики были своеобычность и разнообразие национального материала. На первых порах, впрочем, не возбранялась некоторая опора на заокеанский опыт, особенно на Диккенса и других английских реалистов и натуралистов.

Примечательно, что тонкая струйка реализма, сумевшая пробиться через пелену общего оцепенения, обозначилась в литературе США еще в годы войны. Так, Ребекка Блейн Хардинг Дэвис, которая сознательно искала вдохновение в "этой обыденной, этой вульгарной американской жизни", выпустила роман "Жизнь на сталелитейных заводах" (1861) и роман о жизни в трущобах "Маргарет Хаус" (1862). В дальнейшем писательница осталась верна избранной проблематике.

Попытки художественного освоения американским реализмом военного опыта начались с конца 1860-х. Существенным подспорьем в решении этой задачи оказались более многочисленные, чем когда-либо, описания этой войны в мемуарах ее участников, хрониках и солдатских дневниках. Сам по себе язык этих свидетельств, простой, иногда даже просторечный, грубо выразительный, прокладывал дорогу новому методу в литературе США.

Первые шаги были сделаны во многом ощупью и также не без учета работ великих европейских предшественников, прежде всего, Теккерея и Стендаля. Это произведения о Гражданской войне Томаса Нельсона Пейджа, Альбиона Турже, Джорджа Вашингтона Кейбла. Первым же был роман Джона Уильяма Дефореста "Мисс Равенел уходит к северянам" (1867). Несмотря на сильные батальные сцены и неприукрашенное изображение военного быта, отчасти предвосхищавшее прозу Э. Хемингуэя, Дефорест, а тем более остальные военные романисты XIX века, казалось, оправдывали заявление У. Уитмена: "Настоящая война никогда не попадет в книги".

Военные рассказы Амброуза Бирса появились значительно позднее, а величайший, возможно, роман о человеке на этой войне — "Алый знак доблести" (1895) Стивена Крейна (1871—1900) — лишь на рубеже столетий, и написал его автор, родившийся через шесть лет после окончания сражений. Художественно впечатляющий взгляд на Гражданскую войну с Южной стороны был сделан лишь в XX веке Эллен Глазгоу и, в особенности, Уильямом Фолкнером.

В произведениях же первых военных романистов, как и во всей послевоенной реалистической прозе США, сказывается стремление к "залечиванию ран", признанному тогда важной задачей литературы: израненной нации было необходимо восстановить душевные силы, дабы с уверенностью двигаться дальше по пути индустриального прогресса.

Желанием поддержать дух соотечественников продиктованы как образ "великой, воссоединенной, торжествующей Республики" в финале "Мисс Равенел уходит к северянам" Дж.У. Дефореста, так и любовная идиллия на фоне вновь расцветающей после войны прекрасной южной природы, которая венчает произведения Дж.В. Кейбла. "Заставьте вашу героиню-южанку влюбиться в офицера армии Севера, и ваша книжка будет мигом напечатана", — иронизировал по этому поводу Т.Н. Пейдж, сам, впрочем, охотно пользовавшийся данным приемом.

Потребность литературы США в утверждении традиционного национального оптимизма теоретически сформулировал Уильям Динн Хоуэллс, крупнейший писатель и критик рубежа XIX—XX веков: "Наиболее оптимистический взгляд на вещи и есть наиболее американский". Заявление Хоуэллса, как и его собственное творчество, суммировало опыт реалистической послевоенной прозы и укрепило позиции ставшего характерным для литературы США рубежа столетий "нежного реализма" с его "улыбающейся" тенденцией, которая сглаживала противоречия национальной жизни.

Весьма продуктивной возможностью развития нового метода в американской словесности оказалось реалистическое переосмысление традиций романтического нативизма — "зеркальное" (в идеале) отражение природы и быта того или иного региона. У истоков данной линии американского реализма, которая получила затем широкое развитие в так называемой "литературе местного колорита" рубежа XIX—XX веков, критика помещает Г. Бичер-Стоу с ее "новоанглийскими" реалистическими романами ("Сватовство священника", 1859 и др.).

Между тем не менее пристальным и трезвым интересом к материальным приметам и духовным особенностям жизни Новой Англии были отмечены и два ранних романа Дж.У. Дефореста "Морской утес" (1859) и исторический роман "Времена ведьм" (1857), где религиозный фанатизм в Салеме конца XVII века получает рационалистическое объяснение.

По стопам Бичер-Стоу и Дефореста как реалистов-регионалистов следует Элизабет Дрю Барстоу-Стоддард ("Семья Моргенсонов", 1862; "Двое мужчин", 1865; "Здание храма", 1867); затем писатели Запада: Фрэнсис Брет Гарт с его "калифорнийскими рассказами" 1860—1870-х годов ("Счастье ревущего стана", 1870), Хоакин Миллер ("Жизнь среди модоков", 1873), Амброуз Бирс и другие; за ними прозаики-южане: Джордж Вашингтон Кейбл ("Старые креольские дни", 1879) и другие.

Важным средством разработки "местного" материала стали речевые особенности жителей того или иного региона: воспроизведенные многими авторами, они придавали их произведениям неповторимый локальный колорит. "Первооткрывателями" данного, очень плодотворного подхода были писатели-юмористы Старого Юга, еще в 1830—1840-е годы выступившие с сериями коротких рассказов-зарисовок южного быта: О.Б. Лонгстрит ("Картинки Джорджии", 1835), Т.Б. Торп ("Большой медведь из Арканзаса", 1841), У.Т. Томпсон ("Сватовство майора Джонса", 1843).

Этих авторов, новаторски развивавших романтическую нативистскую традицию, порой считают "провозвестниками реализма в США": простая грубая жизнь фермерского Юга сознательно изображалась ими непосредственно и даже подчеркнуто примитивно. (Примечательно, что все они были людьми образованными, а Огастес Лонгстрит в 1840—1850-е годы являлся ректором университета в городе Оксфорд, штат Миссисипи, где столетие спустя жил Уильям Фолкнер).

Их подход был блестяще использован послевоенными писателями-южанами Джорджем В. Гаррисом ("Анекдоты Сата Лавингуда", 1867), а позднее Джоэлем Чэндлером Гаррисом с его "сказками дядюшки Римуса", а также фельетонистами Артемусом Уордом, Джошем Биллингсом и Петролеумом В. Нэсби, писавшими в манере народного юмористического рассказа и ставшими предшественниками Марка Твена. Расцвет же "литературы местного колорита", как и американского реализма в целом приходится на рубеж XIX—XX веков.

Дефорест. Роман "Мисс Равенел уходит к северянам"

Первым в США заметным писателем-реалистом XIX века, ставившим перед собой и перед американской литературой не "областнические", а, так сказать, общенациональные задачи, был Джон Уильям Дефорест (1826—1906).

Сын состоятельного фабриканта из новоанглийского штата Коннектикут, он предпочел университетскому образованию путешествия по Ближнему Востоку и Европе, где он в течение нескольких лет изучал языки и знакомился с искусством и литературой Англии, Франции, Германии, Италии. Первое сочинение Дефореста — историко-этнографическое исследование жизни индейцев штата Коннектикут появилось в 1851 году. Пять лет спустя, женившись, он обратился к художественному творчеству и создал две книги путевых очерков ("Знакомство с Востоком", 1856; "Знакомство с Европой", 1858) и два реалистических романа на историческом и современном новоанглийском материале: "Времена ведьм" (1857) и "Морской утес, или Тайна Вестервельтов" (1859).

Гражданская война застала Дефореста на Юге, где он с семьей ежегодно проводил лето. Успев с последним пароходом вернуться на Север, писатель добровольцем ушел на фронт и три года сражался в армии Союза в чине пехотного капитана. Его длинные письма домой представляют собой одну из ярчайших картин армейской жизни, какой располагает американская литература: автор скомпоновал из них целую серию увлекательных очерков, семь из которых ("Первый раз под огнем" и др.) были опубликованы во время войны. Целиком книга увидела свет лишь после Второй мировой, под авторским названием "Приключения волонтера: Записки капитана Северной армии о Гражданской войне" (1946).

В период Реконструкции Дефорест занимал военно-административный пост агента бюро по делам освобожденных невольников. Ставшая художественным итогом этого опыта книга талантливых очерков "Северный офицер в годы Реконструкции" (1948) также частично печаталась в журналах тех лет, но в полном составе вышла только десятилетия спустя, в середине XX века.

Центральное произведение Дж.У. Дефореста — роман, известный в русском переводе как "Мисс Равенел уходит к северянам" (1867). Он создавался по горячим следам войны и был закончен уже к концу 1865 года. Главной заслугой автора явилось правдивое изображение Гражданской войны. "Мисс Равенел..." — это не рыцарский роман о турнире голубых и серых шинелей (цвета формы, соответственно, северной и южной армий), а история изнурительной борьбы со слякотью, грязью, болезнями, глупостью, бюрократией, взяточничеством. С совершеннейшей откровенностью переданы здесь ужас полевых госпиталей, страх и паника, та мучительная тревога, с которой даже храбрейшие ожидают начала сражения.

Интересны и неодноплановы образы героев романа: красавицы-южанки Лили Равенел, ее первого супруга полковника северной армии Джона Картера, второго — капитана Эдварда Колберна и светской львицы миссис Ларю, по выражению современного критика, "первой блудницы в американской литературе, избегшей справедливого возмездия". Заглавный персонаж романа мисс Равенел, в отличие от покорных, богобоязненных положительных героинь национальной словесности того времени, живет своим умом: не боится принимать самостоятельные решения и открыто перечить отцу. Так, несмотря на его протест, она выходит замуж за неотразимого Картера, влечение к которому побеждает даже ее предрассудки в отношении к янки. Тонко и психологически убедительно воссозданы переживания Лили, узнавшей о неверности, а затем о смерти мужа.

Полковник Джон Картер, один из сильнейших образов в американской реалистической прозе XIX века, предстает фигурой противоречивой и сложной. Родовитый южанин, по собственным убеждениям сражающийся в армии Севера, он сочетает в себе отчаянную храбрость, профессиональное мастерство, личное обаяние и прискорбную нестойкость моральных принципов. Так, нежная привязанность к жене не мешает его скандальной интрижке с миссис Ларю, а благородное стремление обеспечить семью толкает на злоупотребление армейским имуществом. Умирает он от раны, полученной в бою, нераскаянным грешником, отказавшимся от исповеди.

В характере соблазнительницы полковника Картера, миссис Ларю также смешаны несочетаемые качества — природная доброта и принципиальный аморализм. Склонная к эпатажу, она утверждает, что Дон Жуан был образцовым джентльменом, и цинично заявляет, что для нее самой любовь — игра, приятная и даже необходимая, но еще "не было мужчины, ради которого она отказалась бы от общества".

Более одноплановым, слишком близким к совершенству, выступает поначалу образ Эдварда Колберна, во многом автобиографичный. Как и Дефорест, уроженец Новой Англии, демобилизованный в чине капитана, Колберн разделяет не только судьбу писателя, но и его знание изнанки военной карьеры и его взгляд на вещи. Как и в случае с Дефорестом, служебное повышение досталось не ему и не другому достойному офицеру, а отъявленному трусу Газауэю, политику, чье влияние на губернатора обеспечило ему чин полковника и доходное место. Образ Колберна становится живым и достоверным, когда герой, измученный лихорадкой, тяжелым военным бытом и людской несправедливостью, возвращается домой с полей сражений.

Внимательный взгляд уловит в основе личной линии романа перипетии теккереевской "Ярмарки тщеславия", но подчиненность любовной интриги выпуклому изображению войны, которое занимает в книге Дефореста центральное место, общая проблематика и расстановка акцентов "Мисс Равенел..." представляются оригинальными и неподдельно американскими.

Дальнейшие заметные произведения Дефореста: роман о довоенном Юге "Кейт Бомонт" (1872), о Юге побежденном и разгромленном — "Кровавая пропасть" (1881), о современной нью-йоркской общественной жизни — "Дело Уэзерла" (1873), сюжетно и тематически связанные между собой сатирические повести о политической коррупции в Вашингтоне "Честный Джон Вейн" (1875) и "Игра с огнем" (1876). Образ честного Джона Вейна стал нарицательным в американской литературе и кинематографе. Простоватый провинциал и пустой малый Джон Вейн — человек, для которого честность — лишь удобный способ поведения.

В последние десятилетия жизни Дж.У. Дефорест был позабыт, время от времени печатался анонимно и сильно нуждался. Лишь за два года до смерти ему удалось выхлопотать пенсию как ветерану войны — 12 долларов в месяц (ежемесячный заработок успешного американского литератора составлял тогда в среднем 1500 долларов — чуть больше, чем у плотника, чуть меньше, чем у механика).

Дефорест не только первый серьезный реалист, но и один из первых в стране теоретиков реализма. Он прекрасно ориентировался в мировом художественном процессе и остро чувствовал недостатки литературного развития США. Еще в 1868 году, в расцвете своего таланта, он опубликовал статью "Великий американский роман", своеобразный манифест американского реализма.

Убежденный в том, что именно реализм более всего соответствовал демократическому духу Америки, и именно роман являлся самой подходящей формой для воплощения реалистических принципов в литературе, Дефорест формулировал задачу национальной словесности — создание социально насыщенного романа, который всесторонне и глубоко отразил бы американскую жизнь — "Великого американского романа". Эта формула вошла в обиход американской литературной критики и жива до сих пор. Статья вышла анонимно — Дефорест, человек, предельно честный с самим собой и лишенный малейшей самонадеянности, не хотел выступать в роли ментора. Свое и своего поколения место в литературе он определял так: "Все мы несовершенные романисты <...> и, быть может, наша судьба только в том, чтобы заложить фундамент для будущих авторов".