Рескин Джон

Б.СГ.-ПРЕСС

Т

Агв 1оп§а/

ЛоЬп Яшкт/

ЬесШгез оп Ай

ЛоЬп Яшкт/

ЬесШгез оп Ай

Джон Рескин/

Лекции об искусстве

МОСКВА 2006

ББК 84 (4 Вел)-44 Р43

Перевод с английского П. Когана

Научный редактор Е. Кононенко

Художественное оформление и макет серии

Андрея Рыбакова

Р43 Лекции об искусстве / Пер. с англ. П. Когана под ред. Е. Кононенко. - М.: БСГ-ПРЕСС, 2006. - 319 с, илл. — (Аг5 1оп§а.)

15ВК 5-93381-209-9

Величайший историк искусства Джон Рескин (1819—1900) — страстный проповедник художественного творчества «во имя пользы, добра и справедливости» и одновременно тонкий эстет, знаток античности и Возрождения, первооткрыватель Тернера и теоретик прерафаэлитов.

В лекциях, прочитанных студентам Оксфорда, автор пред­лагает собственную классификацию художественных школ и анализирует современное ему состояние искусства.

Книга «Лекций об искусстве», абсолютно необходимая искусствоведам и студентам-гуманитариям, не издавалась на русском языке уже более ста лет.

ББК 84 (4 Вел)-44

15ВН 5-93381-209-9 © Е. Кононенко, вступительная

статья, комментарии, 2006 © А. Рыбаков, оформление, 2006 © Издательство «Б.С.Г.-ПРЕСС», 2006

Содержание/

Евгений Кононенко/ Лектор и его лекции 7

Предисловие к изданию 1887 года 29

Лекция I/ Введение 33

Лекция II/ Отношение искусства к религии 78

Лекция III/ Отношение искусства к нравственности 116

Лекция IV/ Отношение искусства к пользе 167

Лекция V/ Линия 207

Лекция VI/ Свет 242

Лекция VII/ Цвет 285

Комментарии 3 0 7

Лектор и его лекции

Имя «последнего романтика» Джона Рёскина навер­няка известно каждому читателю, соприкасавшему­ся с литературой по истории искусства и художест­венной критики. В любом энциклопедическом сло­варе приводятся его многословные и разнообразные характеристики — «английский историк искусства и художественный критик», «идеолог романтизма», «первооткрыватель Тернера, теоретик прерафаэли­тов», «литератор, поэт, художник», «автор работ по естествознанию и социальный реформатор», пере­числяются его наиболее значительные работы («Со­временные художники», «Камни Венеции» и почти обязательно — «Лекции об искусстве»). Столь же не­пременно и замечание о «значительном влиянии» его на мировую культуру. Но обычно даже в специ­альной литературе Рескина только упоминают, реже

Аг5 1опёа/

О/Лектор и его лекции

цитируют, хотя фраза: «Девушка может петь о поте­рянной любви, скряга не может петь о потерянных деньгах» (кстати, именно из предлагаемых «Лек­ций»), — стала почти крылатой, но именно поэтому, наверное, часто теряет авторство.

Почти две трети века Рескин владел умами бри-ганской публики (его иногда называют «главным иыразителем эстетики викторианской эпохи»). На сто книгах было воспитано не одно поколение ин­теллектуалов «старой доброй Англии», да и не толь­ко ее одной. Сборники его стихов и эссе брали в по-ешки по Италии. На его графике и составленных им художественных пособиях учились европейские художники конца XIX века. Его литературное на­следие составляют пятьдесят книг (некоторые им же иллюстрированы), около семисот статей, лекции...

«Лекции Рескина имели столь мало общего с фадиционными университетскими курсами, что надолго задержали распространение художествен­ного образования в университетах», шк автор -Истории истории искусства» Жсрмсн Базен* оценил педагогический опыт перкою оксфордс­кого профессора искусства. С фа-иишонными курсами — да; сам Рескин открыт прошвопос-тнлял программу своих лекипи академической

¹ В а з е н Ж. История истории пеки» ми 01 Вазари до м;и||пх дней. — М.: Прогресс, Р)⁽)у С. <'Н

\|\ 1о11^а/

Лектор и его лекции/У

системе преподавания. И если в конце позапрош­лого века нарекания вызывала программа, то сей­час можно поспорить по поводу и самого содер­жания «Лекций». Но чтобы спорить и критико­вать, их надо знать, а для этого текст «Лекций» должен перестать быть лишь фактом историогра­фии и библиографическим раритетом — ведь «Лекции об искусстве» были переведены на рус­ский язык и изданы уже более ста лет назад. А что­бы оценить все своеобразие и возможные проти­воречия этой работы, необходимо понять ее мес­то в творчестве Рескина, который считал «Лекции» «самым значительным» из своих лите­ратурных трудов: слишком тесно связано содер­жание этих оксфордских лекций и с биографией, и с другими работами, и с «экстравагантными» взглядами их автора.

* * *

Джон Рескин родился 8 февраля 1819 года в семье богатого шотландского торговца хересом Д. Дж. Рескина, женатого на своей кузине Марга­рет Кок. В семье царила атмосфера религиозного благочестия, оказавшая значительное влияние на последующие взгляды писателя. Семья вполне могла позволить себе столь любимые англичанами путешествия «на материк», и еще в детстве Джон имел возможность посетить Францию, Бельгию,

Аг5 1опёа/

I 0/Лектор и его лекции

Германию, Швейцарию, к чему впоследствии призывал и своих студентов. В пятнадцатилетнем возрасте юный путешественник написал для «Журнала по истории естествознания» очерк об изменениях цвета воды в Рейне, содержащий до­вольно точные научные наблюдениями и вырази­тельные описания; затем последовало исследова­ние геологических слоев Монблана. Здесь следует отметить, что дневники путешествий Рескина обязательно включали заметки о геологических образованиях в ландшафте посещаемых стран.

В 1836 году Рескин поступил в оксфордский Крайст-Чёрч-колледж, где имел возможность слу­шать лекции по геологии у блестящего специали­ста У. Бакленда. Сам став лектором, он будет на­стаивать на необходимости изучения геологии и биологии будущими пейзажистами, а также на введении практики научного рисования: «В пого­жие дни я посвящаю немного времени кропотли­вому, трудному исследованию природы; при не­погоде я за основу беру лист или растение и ри­сую их. Это неминуемо ведет меня к выяснению их ботанических названий и к микроскопической ботанике». Таково происхождение и отстаиваемо­го Рескином тезиса о природных аналогиях худо­жественных форм.

В пору студенчества будущий теоретик искусст­ва и публицист проявил себя как незаурядный ли-

Ап> 1опёа/

Лектор и его лекции/1 1

тератор — в 1838 году в «Архитектурном журнале» выходит его статья «Поэзия архитектуры» (ТИе Рое!гу о/ АгсИНесШге), а годом позже его конкурс­ная работа удостаивается оксфордской литератур­ной Ньюдигейтской премии за лучшую поэму на английском языке.

Но в 1840-м Оксфорд пришлось оставить — у Рескина начались кровотечения, и врачи запо­дозрили туберкулез. Отец выделил ему достаточ­но щедрое содержание, и молодой человек полу­чил возможность сосредоточиться на том, что в первую очередь и принесло ему славу, — на ху­дожественной критике. К чести его необходимо отметить, что он не был сухим кабинетным тео­ретиком — в детстве отец, сам любитель изобра­зительного искусства, развил в сыне интерес к ху­дожественному творчеству; в юности Джон брал уроки рисунка и акварели и зарекомендовал себя как весьма искусный рисовальщик (это позволит ему впоследствии предлагать студентам собствен­ные работы в качестве учебных пособий). Пойдя по стопам отца, Рескин стал коллекционером, причем сумел и Рескина-старшего увлечь своим интересом к современному английскому искусст­ву. Именно Рескины стали «открывателями» Джо­на Тернера (1775—1851) — блестящего английско­го пейзажиста, чья оригинальность не была оце­нена воспитанными на академической живописи

Аге 1оп§а/

1 2/Лектор и его лекции

зрителями и критиками. Еще в семнадцать лет Ре-скин написал небольшое сочинение, в котором защищал новое современное искусство, провозве­стником которого, по его мнению, и был Тернер; занятия историей искусства, коллекционирова­ние, внимательное изучение художественной жиз­ни привели к расширению и дополнению этого юношеского сочинения, и в 1843 году публике был представлен первый том будущего пятитом­ного труда «Современные художники» (Моёет Рштегз). Именно здесь был сформулирован тот эстетический принцип, который в «Лекциях» по­дается уже как аксиома: искусство есть в первую очередь показатель зрелости общества, индикатор политического и социального развития нации, от­ражение этических устоев. Именно здесь заклады­вается и основа эстетики Рескина — синтез ан­тичной гражданственности (отсюда отсылки к Платону в «Лекциях»), идей просветительства и романтического, доходящего до пантеизма восхи­щения природой. Он заявляет, что прототип и критерии красоты возможно отыскать только в дикой природе, поскольку «только она является ничем не обезображенной и не оскверненной». Таким образом, Джон Рескин — основоположник западной культурной традиции охраны природы, первый «зеленый». И хотя Рескина иногда пред­ставляют запоздалым теоретиком романтизма, он

Агь 1опёа/

Лектор и его лекции/1 3

будет требовать от художников документальной точности, «портретности» и в пейзаже горного массива, и в изображении отдельного растения. Это сочетание романтического обобщения и реа­листичности детали он находил в романах Вальте­ра Скотта и позднее найдет в картинах прерафаэ­литов.

В 1845 году Рескин отправляется в Италию — в Лукку, Пизу, Флоренцию и Венецию. Во время путешествия он знакомится с итальянской рели­гиозной живописью (образцы такого рода искус­ства были не столь распространены в протестант­ской Англии), которая произвела на него огром­ное впечатление, отраженное во втором томе «Современных художников» (1846). Кроме того, он обращает внимание на итальянскую архитекту­ру, сопоставляет ее с европейской и родной анг­лийской, сосредотачиваясь на месте архитектуры в пейзаже, — этому аспекту он уделял особое вни­мание при анализе работ Тернера. Пейзаж для не­го — «грандиозный инструмент духовной культу­ры». В результате появилась серия статей «Поэзия архитектуры, или Архитектура европейских на­ций, рассматриваемая в ассоциации с природны­ми ландшафтами и национальным характером», в которых Рескин объясняет различие между евро­пейскими регулярными и английскими романти­ческими пейзажными парками, закладывая осно-

Аг5 1опза/

1Чу Лектор и его лекции

вы ландшафтной архитектуры. Он считал — и ук­реплялся в этом убеждении, — что романтическая живописность — лишь попытка компенсировать уничтожение природы, а архитектура должна «рассказать нам о природе, захватить нас ее поко­ем, быть такой же торжественной, полной, бога­той в использовании ее форм».

Соединение поэтики романтизма и интереса к архитектуре привело к увлечению Рескина готи­кой, отразившемуся в книге «Семь светочей архи­тектуры» (ТИе Зеуеп Ьашрз о/ АгсИИесШге, 1849). Выделенные здесь строгие критерии, призывы к «архитектурной честности» и функциональности в сочетании с идеей о природных формах декора оказались как нельзя кстати на волне «возрожде­ния готики», тем более что автор последовательно развивал заложенные в «Современных художни­ках» и близкие викторианской публике тезисы об «универсальном языке» и отражении в искусстве нравственного состояния нации — то, что позже он назовет «политэкономией искусства». Посте­пенно Рескин становится признанным теорети­ком искусства, авторитетнейшим искусствоведом, и эта репутация подкрепляется изданием им по­смертного каталога работ Тернера (1851); одно­временно упрочивается и литературная слава Рес-кина-поэта (сборник «Венецианские стихотворе­ния-, 1851).

Л г. Ьшдо/

Лектор и его лекции/15

Идеи «Семи светочей» уже на итальянском мате­риале были развиты в следующей крупной работе — трехтомнике «Камни Венеции» (Тке Зюпез о/ Уемсе, 1853), где автор пытался установить связь между ве­нецианской архитектурой и историей и самим обра­зом жизни этого города. Материал для книги Рес-кин собирал на протяжении двух лет во время ита­льянских поездок с женой (в 1848 году он женился на Эфимии Чалмерс Грэй). В книге содержалась апология «простоты в искусстве» и соответственно «простоты в жизни», приводящей к созданию яс­ных, совершенных и вечно восхищающих произве­дений — тезис «польза и красота», вдохновлявший и сторонников «средневекового социализма» в лице Уильяма Морриса*, и прерафаэлитов. Романтичес­кие идеи основателей «Братства прерафаэлитов» — Россетти, Миллеса, Ханта, Берн-Джонса — о пагуб­ном влиянии пострафаэлевского академизма, о не­обходимости внимательного изучения натуры и строгом следовании «правде детали» полностью от­вечали чаяниям Рескина и его оценке Возрождения как «фязного потока». К моменту появления «Кам-

* М о р р и с Уильям (1834—1896) — английский писа­тель, художник, художественный критик, книгоиздатель, общественный деятель социалистического толка. Основа­тель художественно-эстетического направления «Искусства и ремесла», ориентировавшего на отказ от массового про­изводства и создание уникальных вещей.

Аге 1оп§а/

10/Лектор и его лекции

ней Венеции» его имя в общественном сознании уже прочно связывалось с прерафаэлитами — еще в 1851-м году в ответ на академическую критику вы­ставки этой группы в «Тайме» появилась статья Ре-скина «Прерафаэлизм» (Рге-КарИае1Шзт), в которой он привлек внимание английской публики к ново­му художественному явлению, как раньше он сделал это по отношению к Тернеру.

После расторжения брака (кстати, в 1854 году Эфимия вышла замуж за прерафаэлита Д. Милле-са) Рескин увлекается проектами социальных пре­образований в духе «средневекового социализма». Оказавшись под влиянием идей Карлейля* о ре­шающей роли личности в развитии общества, он видит свою задачу в просвещении английской мо­лодежи, в воспитании вкусов, в подготовке поко­ления, которому предстоит реформировать Анг­лию. Опыт недолгого преподавания в лондонском 1\ии>чем колледже он обобщает в книге «Элемен­ты рисунка» (1856), а прочитанный в 1857 году в Манчестере курс «Политическая экономия искус­ства» послужил основой книги «Радость навеки»; не прекращалась работа и над очередными тома­ми «Современных художников».

В 1860 году, когда увидел свет последний пятый том, Рескин предлагает вниманию публики и сво-