Исламская революция 1979 г. в Иране.

Расстановка внутриполитических сил в стране во второй пол. 70 гг. была следующей:
- на правом фланге политического спектра находилась иранская монархия, скомпрометированная в глазах широких масс населения репрессивными методами правления, негативными социальными последствиями "Белой революции", отрицанием исламских традиционных ценностей и внедрением сверху чуждых правоверным шиитам западных норм и обычаев. В сложившихся условиях Шах мог опереться на Армию, тайную полицию "САВАК", бюрократию госаппарата и госсектора и связанную с ними буржуазную верхушку, т. е. социальная опора режима была крайне узкой. В критические для него месяцы 1978 - нач. 79 гг. Шах проявил чувство реализма и готовность отказаться от большей части своих полномочий по руководству страной (при сохранении контроля над силовыми структурами) в пользу другой светской силы - умеренно-буржуазной оппозиции в лице Национального Фронта (НФ), - иранская мелкая и средняя торгово-промышленная буржуазия была экономически слабой и политически трусливой. Когда Шах предложил одному из лидеров НФ Бахтияру возглавить Правительство и последний на это согласился, большая часть руководства НФ дезавуировало Бахтияра и исключило его из Партии, т. к. опасалась обвинений со стороны духовенства в коллаборационизме с "ненавистным тираном". Таким образом, иранская буржуазия упустила исторический шанс прихода к власти, подарив его духовной мусульманской оппозиции: вместо эволюционного мирного перехода власти от одной светской силы (Монархия) к другой светской силе (НФ) она оказалась захваченной насильственным революционным путем мусульманскими фундаменталистами. Мусульманское духовенство во главе с аятоллой Хомейни черпало политические силы не только в традиционалистской реакции большинства населения Ирана на шахскую революцию сверху, ограниченно прогрессивную с экономической точки зрения для узкой прослойки населения, но разорительную для большинства крестьянства, ремесленников, мелкой и средней буржуазии. По традиционным шиитским представлениям шахская власть (в отличие от суннитов) не сакрализованная: со времен первой иранской Конституции 1906 г. в стране существовал выгодный духовенству принцип разделения властей, отводивший Шаху всего лишь функции Главы исполнительной власти, а высшим духовным главой правоверных шиитов признавался двенадцатый скрытый Имам-Мессия. Появившийся для спасения правоверных "скрытый" Имам в лице Хомейни проповедовал исламский путь развития и противопоставлял его "капитализму и коммунизму, двум лезвиям одних и тех же ножниц, подрезающих общий исламский корень". В 78-79 гг. оппозиция под руководством Хомейни представлялась мировой общественности умеренно-мусульманской на фоне диктаторского шахского режима.
- Левомусульманская оппозиция (аятолла Талегани, моджахедины, федаины) представляла собой серьезную силу, способную конкурировать при определенных условиях с Хомейни (имели заслуги в антишахском движении, используют уравнительные тенденции исламского вероучения и призывы к построению "общества без эксплуатации").
- На левом фланге политического спектра находилась партия иранских коммунистов ТУДЭ во главе с Киянури. Подвергаемая Шахом наиболее жестокому и методичному преследованию, ТУДЭ работала в глубоком подполье и эмиграции, что ослабило возможности ее влияния на массы. В революции 1979 г. Партия не могла выдвинуть собственные лозунги - это выглядело бы актом подрыва антишахского фронта во главе с Имамом, поэтому было решено поддерживать Хомейни "для подталкивания его влево" (левомусульмане могли себе позволить критиковать Хомейни, как представителя другого цвета исламского движения, и расценили сотрудничество ТУДЭ с ним как предательство). С другой стороны, духовенство расценило готовность атеистической ТУДЭ сотрудничать с ними как лицемерие и коварство. Таким образом, иранские коммунисты оказались в исламской революции в полной изоляции. Хомейни оказался мастером политического лавирования. Сначала во главе единого фронта он ликвидировал шахский режим; затем дезориентировал левомусульман и коммунистов насчет своих истинных намерений посредством привлечения их к подавлению буржуазных организаций (параллельно наступлению на политические позиции иранской буржуазии Хомейни практиковал яростный антиамериканизм); после ликвидации всех своих противников справа при помощи левых Имам разгромил ТУДЭ (федаины и моджахедины не могли помочь атеистической партии); левомусульмане были последней жертвой Хомейни, оказавшей наибольшее сопротивление своей ликвидации. В новой Конституции страны 1979 г. высшая власть была официально закреплена за Хомейни (после его смерти - за его преемником), а прерогативы гражданской политической власти - за Президентом, Премьером и Меджлисом. С принятием этой Конституции было узаконено установление в стране теократического режима. Иранская революция 1979 г. по массовости своих участников является крупнейшей революцией ХХ века. Поэтому представляется естественным разброс мнений и оценок в отношении ее характера. На наш взгляд, на первом своем этапе она была исламской по форме; антимонархической и антиимпериалистической по основной направленности; буржуазной по социальной сущности (за смену типа капиталистического развития), хотя внешне это проявлялось в антикапиталистических лозунгах и тенденциях. На втором этапе (с к. 1979 г.) революция идет по нисходящей и из исламской по форме становится также исламской и по содержанию.

Теоретически революция должна была расчистить возможности демократического развития капитализма снизу - на практике же в обществе, живущем по законам ислама, выработанным тысячелетие назад в другую историческую эпоху, такое развитие может происходить только в деформированном виде. Исламский характер революции в Иране в особенности четко отражен в религиозно-политическом завещании Хомейни, написанном в 1983 году. Вот эти слова: "Восстаньте, народы мусульманских стран, угнетенные и мусульмане всего мира! Боритесь за свои права! Не бойтесь пропагандистской истерии сверхдержав и их послушных агентов. Изгоните из своих стран преступных правителей, которые отдают плоды вашего труда вашим врагам и врагам ислама. Правоверные, сами берите власть в свои руки и объединяйтесь под славным знамением ислама. Защищайтесь от врагов ислама и врагов обездоленных всего мира. Идите к исламскому государству, организуя свободные и независимые республики, ибо с их установлением вы поставите на место всех угнетателей мира, а всех обездоленных приведете к исламскому правлению и овладению своей землей".

Общая оценка иранской революции советским руководством была дана на XXVI съезде КПСС (1981 г.). В отчетном докладе ЦК КПСС этому съезду отмечалось, что "это в своей основе антиимпериалистическая революция, хотя внутренняя и внешняя реакция стремится изменить этот ее характер". В этой же связи указывалось, что под знамением ислама может развертываться и освободительная борьба, и действовать реакционные силы, поднимающие контрреволюционные мятежи. Советский исследователь С.Л. Агаев, автор, пожалуй, самой содержательной монографии об иранской революции, опубликованной в 1984 г., подчеркивает еще и народный характер февральских (1979 г.) вооруженных восстаний в Тегеране и в большинстве провинциальных центров Ирана, как и начального периода революции в целом. Он указывает на непосредственное участие в антишахских выступлениях широких масс рабочих, крестьян, студенчества, поддержанных воинскими частями, которые в ходе боев нанесли поражение шахской гвардии и защитили революцию. Классовые выступления трудящихся за свои насущные интересы находили проявление в демонстрациях безработных, забастовках пролетариата, борьбе крестьян за землю. Нередки были случаи вооруженного противодействия беднейших слоев сельского населения попыткам жандармских частей выдворить крестьян с захваченных ими земель. То, что иранские эксплуатируемые массы использовали революцию для выдвижения в той или иной форме своих классовых требований, отмечает и видный иранский ученый М. Реза Годс в своем фундаментальном труде "Иран в XX веке. Политическая история", вышедшем в свет в 1988 г. и опубликованном в России в 1994 г.Однако, подлинным организатором и идейным вдохновителем иранской революции с самого начала выступило мусульманское (шиитское) духовенство во главе с аятоллой Хомейни, ставшим ее бесспорным руководителем. Сама же революция именно поэтому и вошла в историю как исламская.

«Исламское правление».В центр нынешнего государственного устройства Ирана аятолла Хомейни поставил свою концепцию «велайят-е факих» или «хокумат-е-эслами» («исламское правление»). Она опирается на следующую шиитскую догму: законным руководителем исламской общины (уммы) является только «подлинный имам» - прямой потомок четвертого халифа Али и дочери пророка Мухаммеда Фатимы, который находится пока в скрытом состоянии – «махди», но неминуемо явится миру, чтобы установить царство справедливости. Отсюда Хомейни сделал вывод, что до объявления «скрытого имама» руководство общиной должно осуществляться богословами, которым как бы передоверяется способность правильного толкования Корана. Вся же полнота власти должна быть сосредоточена в руках образцового богослова, духовного лидера страны – факиха (рахбара), который в качестве высшей инстанции обладает совершенным знанием. Отсюда строго персонифицированный характер основанного на «велаят-е факих» правления. Главным звеном этой системы является духовный лидер (первоначально аятолла Хомейни, а после его смерти в 1989 году – аятолла Али Хаменеи). Статьей 110 иранской конституции ему предоставлены беспрецедентные права в области законодательной, исполнительной и судебной властей, решении вопросов войны и мира, назначении и смещении должностных лиц и т.д. Если встает вопрос о полномочиях духовного лидера, то его следует рассматривать в свете дискуссии о целесообразности следования «велайят-е факих». И каждый новый руководитель исламской республики должен подтвердить свою приверженность этой концепции. Став «путем всенародного признания» (статья 107 конституции) первым духовным лидером Ирана, Хомейни осуществлял функции высшего правления уммой, и его указания (фетвы) по конституции были обязательны для исполнения всеми гражданами. Для мусульман страны это был также и религиозный долг, поскольку фетва есть предписание факиха.Духовный лидер стоит во главе жесткой иерархической пирамиды власти. Все ее уровни выстроены так, что решающую роль играют религиозные деятели. Самая высшая после духовного лидера инстанция - «Совет экспертов» («Наблюдательный совет» или «Совет по охране конституции»), состоящий из знатоков шариата. Из 12 его членов 6 выдвигаются парламентом, а остальные назначаются духовным лидером. В задачу Совета входит проверка решений парламента на предмет их соответствия шариату. По сути, этот орган имеет право вето в отношении любого решения исполнительной и законодательной власти. В конституции Ирана (статьи 58 и 114) говорится, что президента страны и членов парламента-меджлиса («Маджлес-е шоура-йе эслами» - «Собрания исламского совета») выбирает народ, но и президент, и парламент по существу призваны лишь оформлять соответствующее толкование положений шариата, а исполнительные органы – следить за выполнением вытекающих из толкования предписаний. Да и в парламенте религиозные деятели составляют большинство, а потому меджлис выполняет зачастую не законодательные, а служебные функции – поиск в «священных источниках» установлений, которые отвечали бы на возникающие жизненные проблемы.

Внешняя политика исламской революции.На этапе свержения шахского режима наибольшую опасность для революции представляла угроза американского вмешательства в защиту своего верного союзника - Мухаммеда Реза Пехлеви. Однако Хомейни правильно рассчитал, что Москва на международно-законном основании не допустит утверждения позиций США на своих южных границах (Договор 1921 г.) Поэтому руководство революцией культивировало антиамериканизм вплоть до грубых провокаций в отношении США для укрепления своей массовой базы. США не решились на крупномасштабное вмешательство в Иране и фактически предали Шаха, опору американского влияния на Среднем Востоке в послевоенный период.
Самым крупным внешнеполитическим событием для исламского режима была ирано-иракская война. Для ее возникновения существовало множество причин и поводов (проблема раздела вод реки Шатт Эль-Араб; взаимное использование курдского меньшинства обеих стран для подрывной сепаратистской деятельности; конкуренция двух экспортеров нефти на мировом рынке; противодействие Тегерана намерениям Багдада превратить нефтяной Кувейт в иракскую провинцию, что изменило бы соотношение сил Ирана и Ирака в пользу последнего; боязнь Тегерана дестабилизации провинции Хузестан, богатой нефтью и со значительной прослойкой арабского населения). Однако основной причиной ирано-иракской войны был приход к власти в Тегеране фундаменталистов-шиитов с лозунгами экспорта исламской революции, угрожавшими правящей в Багдаде суннитской верхушке Саддама Хусейна (шииты составляют 52% мусульманской общины Ирака). Не дожидаясь укрепления теократического шиитского режима в Тегеране, Багдад нанес превентивный удар, рассчитывая на успех благодаря развалу исламской революцией ранее мощной шахской Армии.
Надежды Багдада на легкую победу не оправдались: для исламского руководства в Тегеране иракская агрессия пришлась как нельзя кстати, поскольку предоставляла ему возможность укрепить теократический режим посредством завинчивания гаек в условиях военного положения и отвлечь внимание народа от нерешенности внутренних проблем. Поэтому Хомейни не пожалел ни средств, ни людских ресурсов (погибли сотни тысяч необученных добровольцев) для ведения этой войны. Война была выгодна режиму до тех пор, пока соотношение сил не стало меняться в пользу более современной Армии Ирака - только тогда Хомейни согласился на ее прекращение (но к этому времени уже произошла тотальная исламизация всех сфер жизни и государственного управления Ирана).
Параллельно ведению войны с Ираком Тегеран оказывал существенную поддержку афганской контрреволюции, хотя ее шиитская фракция не играла ведущей роли в борьбе против ДРА с большинством суннитского населения. Исламская революция привела к осложнению политических и ослаблению экономических связей с Москвой. После ослабления угрозы американского вмешательства Хомейни заговорил о недействительности советско-иранского Договора 1921 г. и необходимости борьбы не только с империализмом, но и с коммунизмом ("и с большим, и с малым Сатаной"). Под предлогом необходимости повышения цен на иранский газ была прекращена его поставка в Закавказье, а Трансиранский газопровод был в значительной степени разобран под предлогом его "ненужности" (трубы использовались для военных нужд). Распад СССР создал для Ирана новую геополитическую ситуацию: вдоль его северных границ образовалась "тюркская дуга" (Турция, Азербайджан, Туркменистан, Узбекистан, Кыргизстан, Казахстан), потенциально ориентирующаяся на Анкару. Только Армения разрывает эту "дугу" - поэтому Тегеран оказал поддержку христианскому Еревану, а не мусульманскому Азербайджану в Карабахском вопросе. От стабильности в зоне тюркской дуги зависит этнополитическая стабильность многонациональных государств - Ирана и России, сотрудничающих в поддержании мира в этом регионе. Иран заинтересован в сотрудничестве с РФ на Каспии, в поставках российской военной техники и оборудования для АЭС.

При изучении проблем развития внутренней и внешней политики ИРИ, предлагается рассмотреть статью Н.М. Мамедовой (Институт Востоковедения РАН).

ТОЧКА ЗРЕНИЯ Н. М. Мамедовой ИСЛАМСКАЯ ЭКОНОМИКА И ГЛОБАЛИЗАЦИЯ (на примере Ирана)

Важнейшим проявлением процессов экономической модернизации, происходящих в последнее десятилетие, является глобализация, т. е. объективный рост взаимозависимости в современном мире. Происходит быстрое перемещение технологических, социальных и научных новаций, информационных, финансовых потоков, новых инфраструктурных систем (например, нефте- и газопроводов и т. п.). Перемещение или даже перераспределение всех этих потоков, особенно капиталов и информации, механизмов управления - не признает национальных границ, а эти границы, вернее, состояние национальных экономик, влияют лишь на скорость этого перемещения. Проявившаяся неэффективность социалистической системы, повсеместный переход к принципам хозяйствования, выработанных в развитых странах, - также стали почвой для укоренения идей движения к глобализации мировой экономики и даже ее унификации. Международные организации, в первую очередь, 00Н, ЮНЕСКО, НАТО, - играют все большую роль в организации мирового порядка, в том числе и экономического. Большинство стран мира перешли к рыночным методам развития, используя рецепты и фактически находясь под наблюдением международных финансовых институтов (типа МВФ и Мирового банка, контролируемых США). Наиболее ярким проявлением идей и процессов глобализации были экономические процессы и проведение экономической политики в мире в 1997-1999 гг. "Экономический форум в Давосе в 1999 г. был проведен под лозунгом "управление глобализацией".

В связи с этим интерес представляет практика функционирования исламской экономической системы и возможность подключения ее к процессуглобализации.
Понятие исламской экономики или исламской модели развития подразумевает два момента:1) что эта модель может быть реализовано только в условиях исламского правления,2) она должна включать принципы исламской экономической традиции.
Примером реализации этих двух факторов в наше время является экономическое развитие в условиях исламской формы государственности, которую представляет Исламская республика Иран (ИРИ).Исламское экономическое учение довольно сложно, так как в нем тесно переплетаются чисто экономические понятия и общественные отношения. Главное внимание в исламской экономической системе обращалось и обращается на состояние человеческих отношений в экономической жизни, на нравственные принципы экономических отношений, которые должны содействовать целям процветания исламского общества (уммы) в целом. В этом взгляде на экономику как органическую часть целого организма исламского общества и проявляется принцип "тоухида". Исламские чисто экономические принципы можно свести к нескольким вопросам собственности, исламским налогам ("закят" и "хумс"), запрету на ростовщический и банковский процент, деятельности вакфов и исламских фондов. Особенно важным является интерпретация исламом понятия собственности вообще, права собственности уммы, государства и индивида на природные богатства, на имущество, включая денежное, приобретенное в процессе деятельности. Следует отметить, что это понятие сильно эволюционировало за 14 веков, прошедших со времени возникновения ислама. Сейчас этот принцип является одним из наиважнейших. В современном исламском учений, например у Сейида Хоссейна Насра, говорится: человек, будучи наместником Бога на земле, получает и право частной собственности. Поэтому частная собственность представляет собой "священное право от Бога, а посему ни одно правительство или социальная группа не могут лишить человека этого права". Таким образом, исламской экономической традиции не противопоставляется главный принцип современного индустриально развитого общества. А исламские запреты на то, чтобы использовать частную собственность в ущерб интересам уммы ограничивают не саму собственность, а ее использование. Опыт развития Ирана в течение 20 лет исламского правления отчетливо показал, что и концепция экономического развития и конкретная экономическая политика оказались способны на эволюцию. Они прошли путь от мобилизационно-распределительной к более открытой. Первый период мы обычно называем "тоухидной экономикой", второй - "исламско-рыночной". Преобладание в первые годы исламской республики радикальных взглядов, получивших в мировой литературе определение исламского фундаментализма, делающих в системе взаимоотношений уммы и каждого ее члена акцент на интересах уммы, выразился в построении централизованной системы, жесткой регламентации социальной, культурной, политической и экономической жизни общества. Причем построение такой экономической модели не было изначально целью исламского правления. В Конституции ИРИ, принятой в 1979г., было записано, что "Конституция гарантирует ликвидацию всякой духовной и социальной деспотии и экономического монополизма". Конституция одинаково отрицала как экономический монополизм государства, так и частных компаний (статья 43 пункт 2). "Целью исламского правления является ... раскрытие и расцвет способности человека, показывающих его богоподобность, и это зависит от активного и широкого участия всех общественных сил в процессе переустройства общества..." В исламе экономика рассматривается как средство, от которого нельзя ничего ожидать, кроме лучшей производительности для достижения поставленной цели. Поэтому программа исламской экономики предусматривает создание благоприятных условий для проявления творческого потенциала человека". Терминологическое определение иранской экономики как "тоухидной", введенное в оборот сразу же после победы исламской революции, базировалось, как указывалось выше, на принципах тоухида в экономике. В значительной мере это определение объяснялось влиянием Аболхоссейна Банисадра как экономического советника Хомейни, а затем и первого президента ИРИ, и его удачно найденным названием своей книги "Тоухидная экономика", написанной до революции и противопоставлявшей свое видение экономики шахской модели. Очень быстро этот термин получил мировое распространение, именно с ним стал ассоциироваться отказ Ирана от тех направлений и форм экономического развития, которые шахский режим пытался заимствовать у развитых капиталистических стран, автаркические моменты в политике исламского режима, отказ от использования иностранного капитала, национализация иностранной и крупной частной собственности. и хотя с уходом с политической арены в 1980г. А. Банисадра этот термин в самом Иране практически не использовался, в мире, и частности в СССР и России, он продолжал применяться для определения той экономической модели, которая была сформирована в 1979-80 гг. и просуществовала вплоть до окончания ирано-иракской войны. Из законопроектов, носивших ярко выраженный исламский характер и принятых после долгих дебатов в меджлисе и в Наблюдательном Совете в качестве законов, можно отметить следующие - закон 1982г. о горнорудных предприятиях и закон 1983 г. "О банковских операциях". Кроме того, в 1980 г. еще Исламским Революционным Советом (ИРС) был принят закон о национализации внешней торговли, который после создания конституционных органов и роспуска ИРС не был утвержден Наблюдательным Советом, состоящим из 6-ти богословов-правоведов и шести светских правоведов, призванным осуществлять контроль за соответствием принимаемых меджлисом законов Конституции и исламу. Закон 1982 г. о передаче в руки государства крупных месторождений, шахт и рудников был принят под воздействием совершенной в 1979 г. национализации. Его идеологическим обоснованием стали исламские принципы и положения программы ПИР (Партии Исламской Республики) о том, что недра и полезные ископаемые принадлежат умме, следовательно, находятся в собственности государства, а их добыча может осуществляться либо государством, либо кооперативом, либо непосредственно участниками частной компаний. Но уже в 1984 г. в этот закон Министерство шахт и рудников внесло первые изменения " из-за явного несоответствия этого закона реалиям экономической жизни, заставившими разрешить передачу бездействующих горнорудных предприятий частному сектору. Согласно банковскому закону, действующему в Иране до сих пор, все банки принадлежат государству и работают на беспроцентной основе. Неоднократно предпринимались попытки изменения этого закона, причем не столько с точки зрения исламских принципов работы, сколько законодательного разрешения на создание частных банков. Исламские же принципы использования кредитов в виде мошарекят, мозаребе, используемые и в других странах, достаточно адаптировались к экономическим условиям и создают трудности в основном при работе с иностранными компаниями. Финансирование по типу мошарекят является наиболее распространенной формой деятельности, при которой банк получает прибыль не в виде процента, а за участие в совместных коммерческих операциях. Й, тем не менее, сама адаптация исламских банков к потребностям экономики, несомненно, ведет к постепенному размыванию исламских начал, их переосмыслению, обоснованию возможности использования общемировых принципов работы. Религиозные налоги в Иране и после исламской революции не были введены в систему налогового законодательства, их уплата не освобождает от уплаты налогов в соответствии с действующим законодательством. Религиозные налоги, а речь, конечно, в основном может идти о "хумсе (у шиитов - доля имама, составляющая одну пятую дохода), вносятся либо в мечети (как и "закят, вносимый как пожертвование для бедны^), либо тому из богословов, которого верующий избирает своим моджгахидом, либо в один из исламских фондов. Следует отметить, что кажущаяся "неофициальность религиозных налогов вовсе не является показателем незначительности их объемов, тем более в сопоставлении с весьма невысокой в Иране планкой налогового бремени. Именно эта невысокая планка во многом обеспечивает и обеспечивала в первые послереволюционные годы "мирное сосуществование" религиозных налогов и светского налогообложения. Попытки усилить налоговое бремя нередко приводили к дискуссиям о целесообразности сохранения светского налогового законодательства в условиях исламской государственности. Весьма острой, например, была такая дискуссия в конце1984 г. - начале 1985 г., в разгар ирано-иракской войны, когда требовались средства на ведение войны, стали падать цены на нефть, а сбор налогов не превышал 30% от запланированных. Нужно сказать, что в ходе этой дискуссия лидеры страны пытались дать свое видение исламской экономики в целом, в частности и таких проблем, как передачи государственных предприятий в частные руки, правам человека. Но центральное место в ней заняли проблемы налогообложения. Предложенный правительством Мусави проект налогового закона об увеличении налогового бремени на более богатые слои населения, на крупную земельную и иную собственность, вызвал сильную оппозицию в меджлисе и одним из главных аргументов против нового закона стал тот, что эта система - неисламская. Именно с этих позиций выступали, например, депутаты меджлиса Азари Куми и Раббани Амлаши. Широкий резонанс получило заявление в 1984 г. аятоллы Гольпагаени, который выразил свое недовольство тем, что уплата налогов государству стала рассматриваться как альтернатива уплате исламских налогов. Весьма интересной представляется позиция Акбара Хашеми Рафсанджани, который в то время был председателем меджлиса, и который в первую очередь исходил из насущных интересов государства, а, следовательно, интересов духовенства в целом, а не отдельных его слоев. Он согласился с тем, что уплата исламских налогов необходима, но "наш законопроект является более важным". Несогласных с законопроектом он спросил: "Кто должен платить налоги? Что нам делать? Прекратить войну, закрыть школы, университеты? Не платить налоги - значит, и сделать это". Одним из наиболее ярких проявлений исламских начал в экономике постреволюционного Ирана являются исламские фонды -"боньяды", ставшие современной формой вакфов. В начале возникновения вакфов, как предусмотренной шариатом формы собственности, она могла быть предназначена для разных целей благотворительного характера, но обычно под вакфом уже к XII-XV вв. стали подразумевать собственность, переданную религиозным и благотворительным (например, больницам, школам) учреждениям. В период Сефевидов, когда под влиянием как ранее существовавших, так и привнесенных арабскими, тюркскими и монгольскими завоевателями понятиями собственности, существовали самые разнообразные формы государственного, условного и безусловного владения. Вакфы, также как мульки и шахские земли, относились к категории "хассе", означавшей безусловную степень владения или безусловную собственность. В вакф передавались не только земли, но и другая недвижимость, иногда даже право на взимание различных налогов. Постепенно вакфы превращаются в основной экономический источник существования культовых учреждений, требующий создания различного рода организационных структур для управления вакфным имуществом. Сама экономическая деятельность вакфов сказалась своеобразным структурирующим иранское духовенство фактором, консолидирующим его корпоративные интересы. Экономическое могущество некоторых вакфов обеспечивали им и значительную политическую значимость. Если в основе собственности вакфов лежала земельная собственность, то исламские фонды - боньяды стали концентрировать более значимую в наше время собственность - финансово-промышленную. В феврале 1979г. было объявлено о конфискации собственности, принадлежавшей шаху и членам его семьи, представлявшей крупнейший в стране предпринимательский клан. Семье принадлежали земли, школы, банк, отели, акции крупнейших частных и государственных компаний. Основная часть собственности функционировала в рамках Фонда Пехлеви, как самостоятельной коммерческой компаний с банком "Омран" в своем составе. В марте 1979 г. указом Хомейни был создан Фонд обездоленных - Боньяде мостазеффин, положивший начало созданию исламских фондов на основе конфискуемой собственности. После национализации банковской, страховой системы, а затем и собственности крупнейших торговых и промышленных компаний, довольно значительная их доля была отдана исламским фондам. Духовенство сразу стало, помимо государства, крупнейшим предпринимателем страны, получив в свое распоряжение наиболее современные компаний. Самым крупным исламским фондом и по сегодняшний день продолжает оставаться Фонд обездоленных. Он обладает капиталом в 12 млрд. долл. и является, по мнению "Экономист", второй после Иранской Национальной Нефтяной Компаний крупнейшей компанией страны. Вакфные хозяйства, приобретя значительную поддержку в результате становления теократического правления, также получили импульс к подключению их к современному предпринимательству. Особенно нагляден пример деятельности руководящего органа крупнейшего вакфа страны - гробницы имам Резы -"Астана Коде Разави". После революции вакф начал вести активную предпринимательскую деятельность. Им было создано более 60 предприятий, фирм, различных центров. Деятельность вакфа "в экономической, промышленной, строительной, культурной и служебной сферах по сравнению с длительной прошлой историей является беспрецедентной". Объективные потребности создать не только справедливую систему распределения, но и более эффективную систему производства вызвали в Иране появление новых тенденций в теоретическом осмыслении экономического развития и практическом осуществлении экономической политики. Все больше и больше стали пробивать себе дорогу идеи экономического либерализма, связанные с введением механизмов свободного рынка. Й, начиная с 90-х годов, в Иране осуществляются - и довольно успешно - реформы, связанные с созданием рыночно ориентированной экономики. Это новое направление вполне укладывается в исламские принципы и в частности в систему взглядов Мотаххари. Он считал священным право на собственность, не соглашался с тезисом, что собственность - это результат эксплуатации, говорил о том, что результаты труда человека принадлежат только ему и не могут быть экспроприированы, убеждал, что исламское стремление к равенству в доходах нельзя возводить в право и т. п. Новая экономическая политика подтвердила, что акты национализации, имевшие место сразу после революции и ставшие необходимыми элементами исламской экономической системы, носили в значительной степени вынужденный характер и не отражали отношение к собственности. Об этом свидетельствовали и попытки еще в первой половине 80-х годов начать политику денационализации. Особенно отчетливо это проявлялось среди членов фундаменталистской группировки "Ходжатийе, занимавших в это время довольно сильные позиции во властных структурах. Сторонники "Ходжатийе, являясь сторонниками открытого рынка и крупного капитала, объясняли это исламскими принципами, тем, что до прихода Махди они выступают против любого вмешательства государства в экономику. Весьма показательным отношением к трактовке с позиции ислама тех или иных экономических принципов является позиция по отношению к возможности приватизации в 1984-85 гг. Мохсена Рафикдуста директора "Фонда обездоленных". Он, например, заявлял, что "если в какой-либо день приватизация будет хороша для общества и для ислама, мы поддержим ее. А если однажды лучше станет государственная собственность, то мы поддержим ее". Триумфальное избрание в мае 1997г. президентом страны Мохаммада Хатами, называемого "аятоллой Горбачевым", его инициативы по построению гражданского общества, определяемые некоторыми политологами как "иранская перестройка", открыли новый этап в модернизации Ирана.
Один из главных результатов послереволюционного развития Ирана - это отказ от идей автаркизма, эволюция внешнеэкономической концепции, особенно эволюция идеи "экспорта исламской революции" в направлений ее культурного аспекта, а в последний год выдвижение президентом Ирана Мохаммадом Хатами термина "диалога цивилизаций". Иран демонстрирует стремление наладить связи с мировым сообществом на основе общепринятых норм, расширить экономические связи, стремится сделать страну и политически и экономически привлекательной для иностранного капитала. Создается основа для переливов капиталов из других стран. Снижается роль военной компоненты в политике, а, следовательно, и в экономической политике. В Ира-не уже говорят о возможности вступления в ВТО (Всемирную торговую организацию). Конечно, он не готов к этому - хотя бы потому, что дотируется значительная часть сельскохозяйственной и даже промышленной продукции. Активно ведутся разговоры о необходимости изменения банковского законодательства. Вероятно, в самое ближайшее время будет найден исламский правовой механизм для того, чтобы разрешить создание частных банков и банков, работающих на основе общепринятых норм. Отчетливо проявляется - в связи с расширением связей с мировым рынком - потребность в открытии иностранных банков и участии иностранного капитала в банках. Сейчас такое согласие достигнуто для свободных экономических зон, хотя действующее законодательство даже в свободных зонах максимальное участие для иностранного капитала ограничивает 49%. Новый законопроект, снимавший ряд существующих ограничений для деятельности иностранного капитала в свободных зонах (одобренный меджлисом 23 декабря 1998 г.), был отвергнут Наблюдательным Советом. Осенью 1999г. закон был принят. С трудом, но процессе по реформированию банковского законодательства, видимо, будет распространен и на деятельность банков внутри страны. Практически все коммерческое законодательство, кроме банковского, сохранено с шахских времен. В 90-е годы признаны действующими законы о деятельности иностранного капитала и о защите иностранных инвестиций. В принятые в первые послереволюционные годы законы вносятся изменения, в особенности касающиеся расширения прав и защиты частной собственности. Главным в нынешней политике является привлечение частных отечественных и иностранных инвестиций в экономику, в основном в производительные отрасли, в инфраструктуру. Особый приоритет отдается информационным сетям, включая Интернет, развитию социальной инфраструктуры, особенно повышению качества образования, как необходимого условия повышения эффективности экономики. Многие в Иране считают, что процессы глобализации, происходящие в мире, - необратимы. Иран вовсе не ставит себе целью остаться за пределами процессов глобализации, если понимать под этим термином развитие экономических взаимосвязей. Однако эти процессы, с точки зрения, иранских идеологов, не означают унификации обществ в направлении к евро-американскому образцу. В Иране серьезно изучается неоднозначность процесса глобализации, его позитивные и негативные последствия - как проявившиеся, так и прогнозируемые на различную временную перспективу. Иранские исследователи четко выделяют в этом процессе экономико-технологическую компоненту, которую готовы использовать. Но ищут такие механизмы использования или подключения к глобализации, которые отвечали бы их национальным интересам и традициям и им есть чего опасаться, так как бурный процессе модернизации в период шахских реформ закончился падением шахской монархии. "Порог чувствительности" иранского общества для восприятия плодов вестернизации, особенно в социальной и культурной жизни, уже к концу 70-х годов был превышен, и это обеспечило успех исламской революции. В конце шахского правления сложился поистине уникальный для быстро развивающейся страны широкий оппозиционный фронт против "авторитарно модернизирующейся власти" и авторитарной модернизации. Исламская форма правления в Иране пытается привести в соответствие культурные традиции, исламские традиции и потребность в модернизации. Конечно, нужно признать, что исламская форма государственности сдерживает переход на общемировые методы хозяйствования, хотя вряд ли это сдерживание можно расценивать как реванш отсталости. Но в то же время она делает этот переход более безболезненным, так как заставляет в большей степени, чем в прошлые исторические периоды, учитывать национальный исторический опыт хозяйствования. В Иране создана и поддерживается довольно эффективная система социальной защиты, которая, безусловно, не соответствует полностью принципам открытой рыночной экономики. Поддерживается разный курс риала, во многом обусловленный необходимостью поощрения ввоза инвестиционных товаров, а также товаров первой необходимости. Продолжают выделяться дотации на поддержание цен на хлеб, медикаменты, детское питание и т. п. В 1999/2000 гг. государство предполагает выплатить на эти нужды до 4 млрд. долл. Субсидии получают и неэффективно работающие государственные предприятия, приватизация которых идет с большими трудностями. Действуют ограничения на сокращение занятости рабочих, что иногда термозит инновационные тенденции. Большую помощь получают беднейшие слои населения, а также семьи шахидов и военнопленных от исламских фондов и мечетей. Если при получении помощи через мечети финансовой основой являются, главным образом, религиозные налоги, то исламские фонды получают средства в результате функционирования принадлежащей им собственности, которая составляет значительную долю промышленного, сельскохозяйственного и финансового потенциала страны и общество, и правящие круги с тревогой воспринимают проявившийся после рыночных реформ резкий разрыв в уровнях доходов различных групп семей, стараясь сократить этот показатель социальной нестабильности. Такая социальная политика ассоциируется у населения с исламскими принципами, с традиционными для иранского общества способами поддержки населения, способствует поддержанию равновесия в обществе и укреплению чувства самоидентичности. Особенно важно это для национального самосознания в наши дни - в условиях резкого экономического и военного неравенства стран, стремления ведущих стран мира к глобализации капитализма и его унификации. А ведь национальное самосознание начинает играть все большую роль в экономических процессах, особенно в периоды реформ. Реформы достигают цели только тогда, когда их необходимость твердо укореняется в обществе. Даже среди западных исследователей начинает формироваться иной, нежели еще в последние годы подход к возможностям создания единой мировой экономической системы. Многие из ученых начинают сомневаться в том, что если страна встала на путь рыночных реформ, то либерализация рынков, свободные потоки капиталов сами по себе могут обеспечивать разумную социально-экономическую политику, помогут избежать нарушений социального порядка в странах. Опыт Индонезии и Филиппин достаточно наглядно показал уязвимость экономик, ориентировавшихся не столько на национальные, сколько на мировые ценности и интересы и в какой-то мере противовесом им может служить ситуация в Малайзии, которая ранее критиковалась МВФ за то, что не следовала слепо его рецептам. Небезынтересно отметить, что председатель иранского меджлиса Акбар Натег-Нури, являющийся лидером его консервативного большинства, еще в 1996 г. говорил, что для Ирана лучшим образцом могла бы стать малазийская модель.
Процесс глобализации оказался отнюдь не так прямолинеен, как он виделся еще пару лет назад. Если в процессе модернизации в XVII - и до середины XX века главную роль играли технико-экономические компоненты, в значительной мере увязываемые с протестантской этикой и европейской культурой, то позднее стала повышаться роль цивилизационного фактора. Именно об этот фактор "спотыкались" многие, казалось бы, успешно начинавшиеся реформы. Дальнейшее увеличение роли этого фактора может внести, конечно, весьма неожиданные аспекты в процессе модернизации, выявить системные и временные пределы адаптации к глобализации. Иран, который после становления в нем исламской формы государственности, стал одним из факторов появления тезиса С. Хантингтона о борьбе цивилизаций. Спустя два десятилетия развития в рамках этой государственности само государство признает, говоря словами своего президента, что сегодняшний век - это век, когда западная цивилизация доминирует "интеллектуально, морально и технологически, и Иран должен использовать ее достижения, но ясно представляя себе при этом ее недостатки, защищая от них свои ценности.
Таким образом, в данный исторический период тенденции развития мирового сообщества и исламского мира, в том числе и Исламской Республики Иран, совпадают по своей направленности. В то же время они имеют различные механизмы взаимосвязей. Проблема глобализации, понимаемая как экономика новой парадигмы, с ее эталоном в лице Соединенных Штатов, означающая признание монополярного мира, - не может приниматься всеми странами. На заседании в Тегеране в 1999г. российско-иранского "круглого стола" директор по координации экономической стратегии МИД ИРИ М.А. Мусави весьма оригинально выразил неприятие глобализации как проявление однополярного мира, сказав, что если в развитых странах есть антимонопольные законодательства, то этот принцип должен быть распространен и на мировую экономику. Иран видит перспективы установления общего мирового порядка не в унификации стран, а в создании общемировой правовой базы, в выработке которой должны принять участие все страны мира. Последняя должна учитывать национально-культурные компоненты различных стран. Только в этом случае эта правовая база может помочь ускорению экономического развития без социальных и внешнеполитических катаклизмов. Нельзя сказать, что в правящей элите Ирана есть полное согласие по формам и методам вхождения в общемировое хозяйство и политическое пространство. Движение Ирана по направлению к мировому порядку осуществляется в весьма сложных условиях. Это и экономический кризис 1998-1999 гг., обусловленный падением цен на нефть и санкциями США. Это и внутриполитическая борьба, усилившаяся в связи с экономическими трудностями.

В сложной системе государственного устройства Ирана, в которой переплетены светские и религиозные структуры власти, наиболее последовательными сторонниками модернизации страны (в общемировом ее понятий) выступает правительство страны во главе с президентом М.Хатами и Совет по целесообразности во главе с А. Хашеми-Рафсанджани. Рахбар (по Конституции - Руководитель страны и ее духовный лидер) Али Хаменеи, Наблюдательный Совет и отчасти меджлис - занимают более сдержанную позицию. В конце 1998 г. - начале 1999 г. в преддверии выборов в местные органы власти, состоявшихся 23 февраля 1999 г., борьба между прагматическим и консервативным крылом усложнилась рядом политических убийств, закрытием некоторых печатных изданий. Убедительная победа на этих выборах и на выборах 2000 г. в новый меджлис сторонников курса Хатами еще одно свидетельство того, что эволюция представлений и тенденций экономического развития в Иране в настоящее время не противоречит мировым тенденциям. Но при этом Иран продолжает искать свой национальный путь модернизациии включения в мировое сообщество (Печатное издание: "Политика и Ислам". Институт Востоковедения РАН).

Тема 4 (6 часов) Афганистан в 1950 – 2000 гг.

План:

1. Афганистан до Саурской революции 1978 г.

1. Периодизация афганской революции.
2. Усиление мусульманского фундаментализма. Новый этап гражданской войны и талибы. Движение Талибан.
3. Афганистан на современном этапе (экономическое и политическое развитие).

Литература:

1. История Афганистана с древнейших времен до наших дней / Отв. Редактор Ю.В. Ганковский. М.: Мысль, 1982. 368с.
2. Коргун В.Г. история Афганистана в XX в. М., 2004
3. Коргун В.Г. Ислам и государственная власть в Афганистане // Ислам и политика (взаимодействие ислама и политики в странах Ближнего и Среднего Востока, на Кавказе и в Центральной Азии). М.: Крафт+ИВ РАН, 2001.С.173-180.
4. Л.Б. Теплинский История советско-афганских отношений 1919-1987. М.: Мысль, 1988. 380с.
5. Коргун В.Г. Афганистан на крутых поворотах истории XX века // Мусульманские страны у границ СНГ (Афганистан, Пакистан, Иран и Турция – современное состояние, история и перспективы). М.: ИВ РАН – Крафт+, 2001. С.23-29.
6. Сикоев Р.Р. От эмирата до халифата // Мусульманские страны у границ СНГ (Афганистан, Пакистан, Иран и Турция – современное состояние, история и перспективы). М.: ИВ РАН – Крафт+, 2001. С.141-148.
7. Сикоев Р.Р. Талибы строят исламский эмират (теократия в Афганистане: утопия или реальность?) // Ислам и политика (взаимодействие ислама и политики в странах Ближнего и Среднего Востока, на Кавказе и в Центральной Азии). М.: Крафт+ИВ РАН, 2001.С.188-204.
8. Босин Ю.В. Роль и соотношение исламского и этнического факторов во внутриафганском конфликте // Ислам и политика (взаимодействие ислама и политики в странах Ближнего и Среднего Востока, на Кавказе и в Центральной Азии). М.: Крафт+ИВ РАН, 2001.С.180-188.
9. Сикоев Р.Р. О новейшей конституции Афганистана // Азия и Африка сегодня. 2004. №6.
10. Арунова М.Р. Этнический фактор во внутриафганском конфликте // Мусульманские страны у границ СНГ (Афганистан, Пакистан, Иран и Турция – современное состояние, история и перспективы). М.: ИВ РАН – Крафт+, 2001. С.210-218.
11. Афганистан и безопасность Центральной Азии. Вып.1. Бишкек, 2004. 166с.
12. Афганистан и безопасность Центральной Азии. Вып.3. Бишкек, Душанбе, 2006. 350с.