Методические принципы конструирования вопросника.

Содержание вопросов, их фор­мулировка, их последовательность и взаимосвязь в структуре вопросника должны отвечать двум группам требований. Во-первых, вопросы должны быть необходимыми и достаточными для обеспечения эмпирической про­верки гипотез исследования, для реше­ния его познавательных задач. При нарушении этой группы требований социолог на этапе интерпретации результатов оп­роса и подготовки отчета с разочарованием обнаруживает, что по некоторым аспектам проблемы была собрана излишняя ин­формация, но при этом опрашиваемым не были заданы крайне необходимые вопросы, без которых невозможно убедительное объяснение изучаемых явлений и достаточное обоснование рекомендаций.

Эта группа требований обеспечивается на этапе опера­ционального определения понятий, о чем говорилось в соот­ветствующем разделе. Операциональное определение понятий заканчивается получением списка единиц искомой информа­ции. При построении вопросника это означает, что каждый вопрос рассматривается как специфический измерительный инструмент, предназначенный для получения необходимой (искомой) информации. Иначе говоря, для каждого вопроса анкеты должна быть определена его познавательная задача, его искомая информация. Только при таком определении можно оценить качество вопроса и проверить, дает вопрос ис­комую информацию или нет?

Вторая группа требований к построению вопросника и отдельного вопроса вызвана необходимостью учитывать соци­ально-психологические особенности опрашиваемых, совокуп­ностей людей, выступающих источником информации, необ­ходимой для решения познавательных задач. Это значит, что автор анкеты должен учитывать информированность опраши­вавших о предмете опроса, специфику их языка, традиции об­щения, представлений о престиже, и чувстве собственного достоинства и др. С учетом этих требований связаны такие факторы качества результатов опроса как искренность и дос­товерность ответов респондентов, их установка на участие в опросе и на сотрудничество с анкетерами или интервьюером.

В практической работе при конструировании вопросни­ка обе группы требований часто пересекаются и должны учи­тываться комплексно и во взаимосвязи. Например, требование к доступности языка вопросника для респондентов часто ока­зывается, связано с требованием дополнительной операционализации научных терминов, которые социолог непосредствен­но включает в формулировку вопросов. Кроме того, требова­ние доступности языка оказывается связанным и с информи­рованностью опрашиваемого, с его включенностью в изучае­мую сферу жизнедеятельности. Авторы анкеты часто привно­сят в формулировки вопросов тот уровень анализа изучаемых проблем, который стал для них привычным и естественным при разработке концептуальной части исследовательской про­граммы. При этом не учитывается, что респонденты, являясь непосредственными участниками изучаемых социальных про­цессов, в то же время отражают и осмысливают их в своем сознании по преимуществу и виде эмпирических представле­ний, основанных на практическом опыте, полученном ненауч­ным путем.

Например, практически каждый взрослый человек чита­ет газеты, смотрит телепередачи, слушает радио, посещает ки­нотеатры, получает информацию из множества других источ­ников (лекции, доклады, семинары, курсы и т.п.) Однако мож­но ли с уверенностью утверждать, что столь же обязательно каждый участник этих информационных процессов задумыва­ется над их социальным смыслом, их структурой или над эф­фективностью деятельности отдельных каналов информации? Многим ли известно, что выбор привычных предметов повсе­дневного обихода (радио, газета, журнал, телевизор...) назы­вается в соответствующей отрасли социологии системой средств массовой коммуникации? Многие ли из телезрителей, включая вечером голубой экран, думают о том, что они воспи­тывают в себе всесторонне развитую личность? Не удивитель­но, что значительная часть респондентов затрудняется объяс­нить пришедшему домой интервьюеру как, например, газета, получаемая по подписке, воздействует на его личность, а так­же оценить эффективность этого воздействия по пятибалльной системе.

А между тем, авторы анкет с непосредственностью эн­тузиастов предлагает респондентам поразмыслить над множе­ством сугубо научных проблем, являющихся предметом про­фессиональной исследовательской деятельности социолога. В подобных случаях происходит неадекватное соотнесение двух уровней сознании: научного и обыденного. Оба вида сознания являются универсальными в том смысле, что они применимы к любой сфере общественной жизни. Различие между этими формами сознания не в предмете, а в их уровне и в методах «добывания» информации, на которых они основаны. Таким образом, речь идет о том, чтобы при формулировке анкетных вопросов не предлагать респонденту задач, требующих при­менения специальных знаний и навыков, которыми он не рас­полагает. Обычно вопросы, сформулированные на уровне на­учного сознания, содержат понятия, требующие дополнитель­ного эмпирического описания (операционализации). Это озна­чает, что для каждого из таких понятий требуется подобрать соответствующие индикаторы, по поводу которых и будут за­даны конкретные вопросы. Так, понятие «повышение соци­альной активности» должно быть раскрыто в названиях кон­кретных видов деятельности, из которых складывается для ав­торов анкеты содержание этого понятия. Только при этом ус­ловии можно считать, что создана одна из предварительных предпосылок для общения с респондентом по поводу нужных социологу данных.

Перевод исследуемой проблемы на уровень обыденного сознания - одно из важнейших предварительных условий при разработке надежной методики опроса. Это условие преду­сматривает комплекс более конкретных методических и тех­нических требований к построению каждого отдельного во­проса и их объединению в блоки, в вопросник.

Приступая к разработке вопросника, социолог решает уже другую задачу - как следует спросить респондента, как сформулировать вопрос, чтобы получить искомую информа­цию. Умение социолога правильно решить эту задачу связы­вается в методике опроса с качеством получаемой информа­ции, с логической обоснованностью вопроса. Требование обоснованности сводится к обеспечению каждого индикатора адекватно сформулированным вопросом или блоком вопросов, т.е. адекватным инструментом для получения единиц искомой информации. Измеряем ли мы с помощью сконструированно­го вопроса именно ту характеристику, которая нам нужна, а не какую-либо другую? На первый взгляд требование выглядит парадоксально: ведь спрашивающий, во-первых, всегда знает, о чем он спрашивает и, во-вторых, обращается к тому челове­ку, который является (с большой вероятностью) потенциаль­ным носителем необходимой информации. Тем не менее, как доказывает практика, расхождение познавательной задачи во­проса со смысловым содержанием его формулировки для ан­кеты - весьма распространенная ошибка, встречающаяся во многих вопросниках. Это обстоятельство свидетельствует о не разработанности методической операции «перевода» - общих исследовательских задач сначала на уровень частных конкрет­ных познавательных задач, формулируемых в виде единиц ис­комой информации, а затем их «перевод» на уровень обыденных представлений опрашиваемых.

Необходимость этой операции тем более важна, что эм­пирические данные многозначны по своей природе и могут быть по-разному интерпретированы в различных контекстах в связи с различными познавательными задачами.

Отсутствие четкого определения познавательной задачи вопроса приводит к замене индикаторов, которая не всегда осознается исследователем, и, в конечном счете, к получению данных, неадекватных искомой информации. Например, со­циологу требуется информация об уровне знаний, которыми располагают респонденты о различных аспектах деятельности своего предприятия. Для решения этой задачи часто задаются вопросы о том, как респондент оценивает уровень своих зна­ний. Например: «Знаете ли Вы, сколько колонн объединяет Ваше автохозяйство (парк, автокомбинат)?: 1. Знаю. 2. Знаю понаслышке. 3. Не знаю».

Границы интерпретации ответов, полученных на подоб­ные вопросы, зависят от определения их познавательной зада­чи. Если целью исследователя является получение данных о фактическом уровне знаний опрашиваемых, то приведенные формулировки вопросов следует признать логически необоснованными, поскольку такие конструкции вопросов дают информацию о самооценке знаний, но не об их фактическом со­стоянии.

Самооценка человеком уровня своих знаний формирует­ся под влиянием целого ряда трудно учитываемых субъектив­ных факторов. Критерии самооценки у различных людей, как правило, не совпадают. Мало информированные люди могут иметь более высокую самооценку, чем высокоинформированные, но ощущающие дефицит информации. На формирование самооценки влияют и уровень притязаний, и престиж, и нор­мативные представления респондента и т.п.

Для получения данных о фактическом уровне информа­тивности применяются другие методические решения: вопро­сы экзаменационного типа, либо специально разработанные тесты на измерение информированности. В связи с приведен­ными примерами целесообразно было бы предложить респон­дентам в первом случае назвать число колонн, входящих в ав­тохозяйство, а во втором случае задать открытий вопрос о со­держании любого из последних приказов или распоряжений, прочитанных ими на доске приказов. Полученные ответы можно оценить и закодировать по степени их истинности, т.е. соответствию их содержания реальному положению дел, т.е. фактическому числу колонн и содержанию приказов, нахо­дившихся на доске объявлений на момент опроса.

Другим распространенным видом ошибки, связанной с заменой индикаторов, является изучение фактического пове­дения методом самооценки этого поведения самими респон­дентами. Социологи довольно часто предлагают респондентам вопросы, требующие от респондента усредненной оценки пе­риодичности или регулярности различных видов деятельности в течение более или менее длительных периодов. Весьма рас­пространены и вопросы о величине затрат времени на различ­ные виды деятельности. «Сколько Вы в среднем тратите на чтение номера газеты?». «Сколько часов Вы обычно тратите на просмотр телепередач в будний и выходной день?», «Сколько рабочего времени Вы теряете (в среднем) в течение смены из-за недостатков в организации труда и других, неза­висящих от Вас причин?». Пока немногочисленные методиче­ские эксперименты, позволяющие сравнить ответы на подоб­ные вопросы с фактическим поведением людей, свидетельст­вуют о том, что возможности памяти респондентов иногда весьма значительно «корректируются» их представлениями о том, каковы существующие нормы поведения в данной сфере деятельности и насколько соответствует реальное поведение отвечающего этим общепринятым нормам. При этом происхо­дит смещение информации о фактическом поведении в сторо­ну нормативных представлений респондента, и это смещение тем больше, чем сильнее несовпадение желаемого и действи­тельного поведения. В подобных ситуациях при формирова­нии ответа респондента на вопросы социологических анкет вступают в действие объективно существующие защитные ме­ханизмы человеческой психики, следствием которых и являет­ся не всегда осознаваемое респондентом смещение информа­ции в целях сохранения психологического равновесия, желае­мых положительных представлений о себе самом.

Следовательно, чем конкретнее вопрос и меньше на­грузка на память респондента, тем больше шансов получить от него достоверную информацию о затратах времени, перио­дичности или регулярности различных видов деятельности. Обобщать данные о распределении поведения людей во вре­мени должен социолог, основываясь на ответах респондентов на предельно конкретнее вопросы об отдельных фактах пове­дения. Не случайно наиболее достоверным методом получе­ния сведений подобного рода считается метод бюджетных ис­следований рабочего и внерабочего времени, основанный на самонаблюдении и последовательной регистрации всех видов деятельности с пятнадцатиминутным интервалом в течение дня от подъема утром до отхода ко сну вечером.

Однако при определении содержательной пригодности формулировки вопроса социологу приходится учитывать, что экономичность и организационная простота методического ре­шения - далеко не достаточные критерии его оценки. Более того, экономичность исследования и качество эмпирической инфор­мации вступают в противоречие, которое в исследовательской практике встречается очень часто. Если это противоречие разре­шается социологом с помощью подмены индикаторов, без изме­нения познавательных задач, то он, как правило, «расплачивает­ся» за экономичность неадекватностью полученных данных.

Соответствие формулировки вопроса возможностям респондента как источника информации обеспечивается не только «переводом» познавательной задачи вопроса на уро­вень житейского опыта опрашиваемых.

Более конкретной и точной «привязке» к особенностям «поля» будущего исследования способствует проведение спе­циализированных пробных (пилотажных) исследований.

Опыт проведения таких исследований свидетельствует о том, что даже самый тщательный предварительный анализ подготовленной методики опроса, проведенной «в кабинете» и основанный на максимально полном учете всех методических требований и рекомендаций, содержащихся в литературе, не может обезопасить от методических просчетов. Каждая иссле­довательская ситуация уникальна по сочетанию познаватель­ных задач, лексики вопросника и правил его заполнения, по социально-психологическим особенностям опрашиваемых. Поэтому каждая эмпирическая, экспериментальная проверка анкеты дает социологу новую конкретную информацию, необ­ходимую именно для данного исследования.

Поскольку требования к формулировке вопросов образуют сложный комплекс, включающий логические, психологические, социолингвистические и другие критерии, то социологу трудно обеспечить соблюдение всех этих требований, руководствуясь только интуитивными представлениями о качестве различных возможных вариантов построения вопроса. Основной такой оценки должна быть рациональная схема анализа, содержащая перечень структурированных критериев, с которыми можно со­отнести конструкцию каждого вопроса. Хотя в социологии на се­годняшний день не разработана методика такого анализа качест­ва вопросов, применяемая социологами, тем не менее, могут быть использованы существующие классификации вопросов по различным основаниям. В каждой из таких классификаций типы и виды вопросов выделяются и определяются в связи с методи­ческими требованиями к их построению.

Функциональные вопросы решают различные методиче­ские задачи по управлению ходом вопроса, его психологиче­ской атмосферой, логической строгостью. Основные виды функциональных вопросов:

· вопросы-фильтры;

· контрольные вопросы;

· контактные вопросы.

Необходимость в вопросах-фильтрах возникает тогда, когда исследователю нужно получить данные, относящиеся не ко всей совокупности опрашиваемых, а только к некоторой ее части. Для того чтобы отделить интересующую исследователя часть респондентов, которым нужно задать отдельные специа­лизированные вопросы, и задается вопрос-фильтр.

Подобные задачи неоднократно возникают при разра­ботке методики опроса. При опросе работников предприятия требуется, например, задать несколько отдельных вопросов молодым рабочим, спросить об условиях труда матерей, имеющих детей дошкольного возраста и т.п. Каждый такой специализированный блок вопросов открывается вопросом-фильтром «Являетесь ли Вы...?», «Есть ли у Вас...?». Вопрос-фильтр должен иметь указатель-отсылку: к заполнению какого вопроса следует переходить респондентам, принадлежащим к различным группам. Например, после вопроса-фильтра «Есть ли у Вас дети дошкольного возраста?» (да, нет) следует блок вопросов для тех, кто имеет детей этого возраста. Поэтому в вопросе-фильтре рядом с вариантом ответа «нет» должно быть указание: «Переходите к вопросу №...». Иногда такой «указа­тель перехода» делается в виде стрелки, указывающей на со­ответствующий вопрос. Применяется и другой вариант графи­ческого оформления. После вопроса-фильтра помещается об­ращение к респонденту, например, такое: «Внимание! На следующие три вопроса отвечают только те, у кого есть дети до­школьного возраста. Остальные переходят к вопросу №...»

После окончания специализированного блока вопросов можно опять поместить обращение к респонденту «Внимание! Вопросы для всех!».

Пренебрежение исследователя вопросами-фильтрами часто приводит на стадии заполнения анкет и анализа данных к путанице и смещению результатов, к возрастанию числа не ответивших. Например, в исследовании образа жизни задавал­ся вопрос о том, как респондент оценивает свои отношения с членами семьи, изменились ли они за последнее пятилетие к лучшему, к худшему или не изменились. Поскольку вопрос о том, живет ли респондент в семье или отдельно, размещался в конце анкеты, то вопрос об изменении от­ношений в семье оказался без необходимого логического фильтра. Анализ ответов показал, что на этот вопрос не отве­тили 294 человека (3% опрошенных). В то же время данные о составе семьи свидетельствуют о том, что среди опрошенных 928 человек проживают без семьи (9% опрошенных)

Следовательно, 6% опрошенных ответили на вопрос об изменении отношений в семье, хотя на момент опроса явля­лись одиночками. Таким образом, отсутствие вопроса-фильтра привело к утрате четких границ интерпретации полученных данных. Действительно, вполне возможно, что среди одино­чек, оценивших изменение отношений в семье за минувшее пятилетие, какая-то часть имела семью раньше в течение пяти лет, т.е. оценивала прошлые отношения. Кроме того, при отве­те на данный вопрос понятие «семья» могло пониматься ча­стью респондентов как поддержание родственных связей без совместного проживания. Но такое понимание противоречит определению понятия «семья», которое дано в вопросе о составе семьи - «совместно проживающие и ведущие общее хозяйство».

Приведенный пример показывает, что вопрос-фильтр решает две задачи. Во-первых, он помогает респондентам чет­ко различать вопросы, адресованные отдельным группам со специфическими признаками, т.е. обозначает адрес вопроса, обеспечивая логику общения с различными частями совокуп­ности опрашиваемых. Во-вторых, вопрос-фильтр обеспечивает логику анализа и интерпретации эмпирических данных, полу­ченных методом опроса, организуя эти данные в соответствии со структурой изучаемой характеристики. Однако для того, чтобы вопрос-фильтр был сформулирован четко и восприни­мался респондентами однозначно, необходимо обозначить по­знавательную задачу вопроса и адресат вопроса. В приводив­шемся выше примере нечеткая формулировка и неоднознач­ное восприятие вопроса респондентами вызвано именно не­четкостью адресования вопроса и его познавательной задачи.

Контрольные вопросы имеют целью выяснение устой­чивости или непротиворечивости ответов респондента, кото­рые он дает на предшествующие вопросы по той же теме, про­блеме. Например, задается общий вопрос об удовлетворенно­сти работой, затем полученный ответ контролируется не­сколькими вопросами о некоторых частных аспектах удовле­творенности рабочей ситуацией, о желании сменить работу. Совокупность полученных частных ответов рассматривают как контроль на непротиворечивость высказываний общей оценки. Применяется также процедура психологического кон­троля на искренность с помощью специальных тестов.

Специальные вопросы используются для управления психологической ситуацией интервью. Для установления кон­такта с респондентом, создания у него положительной моти­вации на опрос применяются, так называемые, контактные во­просы, которые могут быть прямо не связаны с темой иссле­дования, но позволяют отвечавшему высказаться на тему для него наиболее актуальную, близкую, показывающую его ин­формированность и компетентность. В практике опросов чаще всего эта функция возлагается не на специальные вопросы, а выполняется «попутно» вопросами, наиболее простыми по смыслу и технике заполнения, но одновременно дающим не­обходимую исследователю информацию.

По технике заполнения выделяются две основные груп­пы вопросов: открытые и закрытые.

Открытые вопросы дают респонденту возможность са­мостоятельно сформулировать ответ, отражающий всю непо­вторимость индивидуального сознания, языка, стиля, запаса информации, круга ассоциаций. Респондент самостоятельно записывает сформулированный ответ в ситуации анкетирова­ния, либо формулирует его устно в условиях интервью.

Закрытый вопрос всегда предполагает наличие готовых вариантов ответов, которые социолог разрабатывает до начала опроса, основываясь на своих исходных теоретических пред­ставлениях о предметном содержании вопроса и на данных пробного исследования, позволяющих адаптировать первона­чальный вариант вопроса к социально-психологическим осо­бенностям опрашиваемых.

Закрытые вопросы в зависимости от конструкции воз­можных вариантов ответов и типа логических операций, ожи­даемых от респондента при заполнении, подразделяются на несколько групп. Дихотомические вопросы предлагают учет наиболее общих, полярных реакций респондента: «да, нет, не знаю (или затрудняюсь ответить)». Возможные варианты от­ветов могут представлять собой оценочную шкалу, предназна­ченную для измерения степени проявления какой-либо харак­теристики респондента (интенсивности мнения, уровня ин­формативности, активности участия" в каком-либо виде дея­тельности и т.д.).

В этом случае респондент выбирает один ответ, поэтому предлагаемые варианты не должны иметь пересекающихся оснований, т.е. смысловые различия между ними должны дос­таточно четко восприниматься отвечающим.

Закрытый вопрос может содержать набор суждений, предметов, фактов, из которых респондент выбирает заданное (или неограниченное) число наименований по какому-либо основанию, предложенному автором анкеты. Иногда такие во­просы содержат задачу ранжирования выбранных вариантов, т.е. упорядочения их по степени привлекательности, значимо­сти для отвечающего. Например, из предложенного списка от­бираются только просмотренные фильмы, выбираются три са­мих привлекательных профессии, или устанавливается после­довательность решения названых в вопросе социальных про­блем в зависимости от их актуальности для общества. При по­строении данного типа вопросов важно обеспечить достаточ­ную полноту списка и четкость критериев отбора, соответст­вующих познавательной задаче вопроса.

Закрытые вопросы - наиболее популярный вид техники для сбора данных. Он привлекает исследователей экономич­ностью обработки, поскольку позволяет использовать предва­рительную кодировку всех возможных вариантов ответов.

Прямые (личные) и косвенные формулировки вопросов используются в зависимости от отношения искомой информа­ции к личности респондента. Если нужные социологу данные являются психологически и социально нейтральными или по­ложительными по отношению к чувству собственного достоин­ства, престижу респондента или к его отношениям с другими людьми, то прямые вопросы дают достаточно достоверную ин­формацию. Если вопрос требует от респондента критического отношения к себе, к окружающим его людям, к его референт­ным группам, если от респондента ожидается оценка негатив­ных явлений действительности - в этих случаях возможны не­достоверные ответы, либо уклонения от ответов. Косвенные вопросы помогают частично преодолевать эти психологические барьеры. Например, по поводу социально неодобряемых видов поведения (алкоголизм, бюрократизм, грубость, взяточничество и т.п.) людям проще рассуждать применительно к более общим, безличным ситуациям: не «я», «мой друг», «мой непосредст­венный начальник», «наш директор», «окружающие, которых я наблюдаю», «учреждения, где мне приходится бывать», «мой жизненный опыт». Функции косвенных вопросов могут выпол­нять разработанные психологами «проективные» вопросы. Например, респонденту предлагается закончить незавершенное предложение, придумать развязку к незавершенному описанию какого-либо события и т.п.

Построение вопросника представляет собой своеобраз­ный «сценарий» ситуации опроса, логику общения исследова­теля с респондентом как источником необходимой информа­ции. Поэтому вопросник (анкета, план интервью) не просто совокупность, конгломерат вопросов, а определенным образом организованная исследовательская ситуация.

Наиболее популярная в отечественной практике социо­логических опросов композиция вопросника связана с выделе­нием трех фаз в ситуации опроса: вступительная, основная и заключительная. Начало опроса обеспечивается кратким и четким вступлением к вопроснику, включающему объяснение целей и задач исследования, данных об организации, прово­дящей опрос, просьбу к респонденту принять участие и по­мочь целям исследования, указание на важность и ценность ожидаемой от респондента информации, объяснение техники заполнения и другие необходимые сведения, вводящие опра­шиваемого в ситуацию опроса и стимулирующие его интерес к общению с вопросником.

Эти же задачи решают и первые вопросы анкеты: наибо­лее простые и доступные по смыслу и технике заполнения.

От начала к середине опроса вместе с активизацией внимания и интереса респондента может увеличиться слож­ность и острота вопросов, которые запланированы в исследо­вании. Однако при этом следует учитывать, что после 45 минут напряженного внимания в непривычной для респондента ситуации опроса может наступить утомление. Поэтому вто­рую половину опроса рекомендуется посвящать более про­стым вопросам, использовать психологические приемы, акти­визирующие внимание респондента.

Логическая структура тематического блока вопросов определяется его познавательными задачами и психологиче­скими требованиями, связанными с адаптацией восприятия и понимания респондента к предмету обсуждения. В любом случае рекомендуется открывать блок вопросов фильтром, вы­ясняющим информированность опрашиваемого, его включен­ность в обсуждаемую ситуацию или проблему. Далее возмож­ны различные варианты построения блока. Если автору необ­ходимо получить обобщающее суждение, основанное на еди­нообразных, общих для всех отвечающих критериях, то снача­ла задаются частные, более конкретные вопросы, структури­рующие сознание опрашиваемых по необходимым направле­ниям, а затем задается обобщающий итоговый вопрос. Возмо­жен противоположный вариант, когда общая оценка (мнение, суждение) предшествует частным суждениям. В этом случае частные вопросы могут рассматриваться как контрольные по отношению к общим.

Определяя последовательность вопросов в блоке и в во­проснике в целом, следует иметь в виду возможное влияние предшествующих ответов на предыдущие (эффект эха). Это явление имеет место в ситуации, когда респондент, дав ответ на общий вопрос, рассматривает ответы на последующие ча­стные вопросы как доказательство убедительности и правиль­ности первого ответа. Иначе говоря, отвечающий сам контро­лирует непротиворечивость собственных ответов, независимо от реального состояния своих мнений.

Если существует опасение, что подобное влияние может стать источником систематических ошибок, то применяется «хаотическое» расположение вопросов, при котором логиче­ское раскрытие темы опроса не очевидно. Вопросы, связанные задачами взаимного контроля, перемежаются вопросами на другие темы.