Западные полиархии
Восточноазиатские режимы. Исламские режимы
Западные полиархии. Новые демократии
Лекция: ПОЛИТИЧЕСКИЕ РЕЖИМЫ СОВРЕМЕННОСТИ
3. Военные режимы
Политический режим - совокупность средств и методов реализации властных отношений в обществе, определяющая степень свободы и правовое положение личности. В современном мире можно выделить пять основных типов режимов:
• западные полиархии
• новые демократии
• восточноазиатские режимы
• исламские режимы
• военные режимы
Понятие «западные полиархии» фактически относится к режимам, о которых раньше говорили как о либеральных демократиях или просто демократиях. Это системы, изначальным географическим ареалом которых были Северная Америка, Западная Европа и Австралия. Хантингтон усматривал в этих режимах продукт первых двух «волн» демократизации, из которых первая пришлась на период между 1828 и 1926 годами и такие страны, как США, Франция и Великобритания, а вторая — на 1943—1962 годы, захватив Западную Германию, Италию, Японию и Индию. Хотя процесс становления этих систем шел через демократизацию и либерализацию, термин «полиархия» в данном случае все же представляется более предпочтительным, чем «либеральная демократия», и на то есть две причины. Во-первых, в понятии «либеральная демократия» очень многое скорее от политического идеала, нежели от действительности: так или иначе, в этот термин подчас вкладывается уж очень широкое значение. Во-вторых, говоря «полиархия», подразумевается, что означаемые этим термином системы в чем-то существенно важном пока еще не достигли этого демократического идеала. Понятие «полиархия» было введено Далем и Линдбломом в работе «Политика, экономика и благосостояние» (1953), а затем было развито Далем в работе «Полиархия: участие и оппозиция» (1971). По мнению этих авторов, полиархические режимы отличаются той или иной комбинацией двух главных факторов.
1. В них достигнут относительно высокий уровень толерантности к оппозиции, достаточный для того, чтобы общество тем самым могло удерживать власть от поползновений к произволу. На практике это обеспечивается состязательной партийной системой, конституционно гарантированными и надежно защищенными гражданскими свободами, энергичным и здоровым гражданским обществом.
2. Полиархии предоставляют обществу достаточно широкие возможности для участия в политической жизни, — здесь высок уровень политической активности. Достигается это через четко отработанную избирательную систему, позволяющую гражданам контролировать и, если необходимо, смещать неугодных политиков. Однако и Линдблом (1977), и Даль (1985) признавали тот факт, что полиархии находятся под чрезмерным влиянием больших корпораций, поэтому сами они иногда предпочитали говорить о «деформированной полиархии».
В этом последнем варианте понятие «полиархия» может быть использовано для описания все более увеличивающегося числа режимов по всему миру. Вообще какие-то полиархические черты присущи всем государствам, практикующим многопартийные выборы. При этом западные полиархии отличаются явно выраженной спецификой — не только представительной демократией и капиталистической экономической организацией, но также культурной и идеологической ориентацией, проистекающей из западного либерализма.
Главное в этом наследии — глубоко укоренившаяся приверженность принципу индивидуализма. Философия индивидуализма, наиболее характерная для Запада ценность, исходит из уникальности каждого человека и утверждает, что общество должно быть организовано так, чтобы наилучшим образом отвечать интересам и потребностям составляющих его индивидов. На политическую культуру западных полиархий эта философия оказала множественное воздействие. Мы и по сей день видим ее проявления и в том совершенно особом внимании, которое здесь уделяется проблеме прав человека (возможно даже к умалению его обязанностей), и во всеобщей вере в спасительность конкуренции и свободы выбора как в экономике, так и в политике, и в обыкновении с недоверием и опаской относиться ко всякой власти как к возможной угрозе свободе индивида.
Однако нельзя сказать, что западные полиархии скроены на один манер. Одни из них тяготеют к централизации и мажоритарному правлению, другие — к фрагментации и рассредоточению власти. В этой связи Лиспхарт (1990, 1999) писал о необходимости различать «мажоритарные» и «консенсусные демократии».
Мажоритарные демократии организованы на принципах парламентаризма в соответствии с так называемой вестминстерской моделью.Самый яркий пример здесь — это, конечно же, Великобритания, но многие черты этой модели мы также видим в политических системах Новой Зеландии, Австралии, Канады, Израиля и Индии. Мажоритарные системы обычно ассоциируются с любым или всеми из следующих принципов:
• однопартийным правительством
• неполным разделением власти между исполнительной и законодательной ветвями
• однопалатным парламентом либо парламентом с ограниченными прерогативами верхней палаты
• двухпартийной системой
• электоральной системой одномандатных округов, в которых претенденту достаточно набрать простое большинство голосов
• унитарным или централизованным правительством
• неписаной или слабокодифицированной конституцией и принципом парламентского суверенитета.
В отличие от этой модели другим западным полиархиям присуще рассредоточение власти по всему спектру правительственных и партийных институтов. В США система правления зиждется на строгом распределении власти между институтами государства, совершенно четко прописанном в соответствующих статьях конституции.
В других странах, особенно в континентальной Европе, за конечным политическим консенсусом стоят отношения между партиями — с их переговорами, «торгом» и «дележом власти». В Бельгии, Австрии и Швейцарии получила развитие система согласительной демократии,более всего подходящая для обществ с глубокими религиозными, идеологическими, культурными, региональными и другими различиями. Консенсусные или плюралистические тенденции часто ассоциируются со следующими принципами:
•коалиционным правительством
•разделением власти между исполнительной и законодательной властью
•парламентом с четко выраженной двухпалатной системой
•многопартийной системой
•пропорциональным представительством
•кодифицированной (писанной) конституцией
Как ни классифицировать политические системы, нужно понимать, что вообще-то каждый полиархический режим, а на самом деле всякий режим вообще, уникален и потому единичен и исключителен.
Американская исключительность,например, во многом идет о того, что у страны не было своего феодализма, но был опыт миграции, расширения границ и устройства поселений. Все это и объясняет, почему политическая культура США столь индивидуалистична. В США также самый высокий среди западных систем уровень религиозности среди населения, и это единственная политическая система, в которой христианский фундаментализм стал серьезной политической силой.
Еще более сложный случай представляет собой Индия. В культурном, религиозном и философском отношении страну никак невозможно отнести к Западу. В отличие от «развитых» полиархий Европы и Северной Америки это преимущественно аграрная страна с уровнем грамотности, едва превышающем 50% населения. Получив независимость в 1947 г., Индия являла собой типичную полиархию, которая достаточно легко пережила даже «чрезвычайное положение», введенное Индирой Ганди в конце 1970-х годов. Политическая стабильность Индии, очевидно, объясняется общекастовой политикой Индийского Национального Конгресса и той, можно сказать, «мистикой», что всегда окружала династию Неру—Ганди: сегодня, когда обоих этих факторов уже нет, Индия эволюционирует, можно полагать, к модели согласительной демократии.
Новые демократии
Новая волна демократизации в мире, согласно Хантингтону, началась в 1994 г. свержением правых правительств в Греции, Португалии и Испании, затем выразилась в заметном ослаблении позиций военных диктаторов в Латинской Америке и завершилась, самое главное, крахом коммунизма. Восточноевропейские революции 1989—1991 годов вызвали к жизни процессы демократизации, в ходе которых многое заимствовалось от западной либеральной модели. Главным здесь было введение многопартийных выборов в политике и начало рыночных реформ в экономике.
Можно утверждать, что прежние коммунистические режимы претерпевают переходный период, который со временем выведет их на модель западных полиархий. На сегодняшний день, однако, эти системы лучше относить к какому-то особому, промежуточному, типу. Прежде всего, нужно сказать, что бремя коммунистического прошлого невозможно изжить, образно говоря, за ночь. Кроме того, сам переходный период в этих странах принес новые проблемы, не имеющие ничего общего с проблемами западных обществ. Эти режимы определяют как новые демократииили полудемократии.
Еще один ряд проблем связан с процессом экономической перестройки. «Шоковая терапия», сопровождавшая по рецептам Международного валютного фонда переход от центрального планирования к свободному капитализму, из-за роста безработицы и инфляции существенно ухудшила положение многих слоев общества и усилила социальное неравенство. Сравнительно с бурными временами начала 90-х годов темпы экономической либерализации сегодня резко замедлились — во многом из-за отрицательной реакции общества на рыночные реформы, выражающейся и в поддержке коммунистических или националистических по своей окраске партий.
Наконец, еще один круг проблем здесь связан со слабостью государственной власти, особенно заметной перед лицом центробежных сил, в коммунистические времена подавлявшихся. Это видно в повсеместном возрождении этнических и национальных противоречий. В 1992 г. перестала существовать Чехословакия, разделившись на Чехию и Словакию. Но наиболее драматичные формы национально-этнический конфликт принял в Югославии, где он вызвал самую настоящую войну между Сербией и Хорватией в 1991 г. и гражданскую войну в Боснии в 1992—1996 годах.
Посткоммунистические режимы, разумеется, тоже неодинаковы. Главные различия здесь пролегают между индустриально развитыми и живущими «по-западному» странами Центральной Европы — Чехией, Венгрией и Польшей, с одной стороны, и более отсталыми «восточными» странами — Румынией, Болгарией, Украиной и в каких-то отношениях Россией. В первой группе рыночные реформы прошли быстро и относительно гладко; во второй они были неполными, шли с большими трениями и, в конце концов, вызвали серьезные политические противоречия.