Лекция седьмая. Воскресение Лазаря


(из богословских чтений архиепископа Иннокентия)

 

Вольнодумцы предполагают, что «Лазарь действительно не умер, а находился только в состоянии обморока. Он был болен - сначала легко, но потом случился с ним сильный припадок, так что он лежал совершенно без чувств, без дыхания. Две се­стры его (Марфа и Мария) почли его умершим и - схоронили. Иисус Христос по первому известию о болезни Лазаря заклю­чил, что она не опасна; потому и промедлил на одном месте.

Потом, от другого вестника Он узнал, что Лазарь умер. Эта неожиданность поразила Его. Сообразив обстоятельства бо­лезни, которую Ему представляли так неопасною, Он возымел ту мысль, что это едва ли не есть сильный обморок. В такой надежде Он поспешил к Вифанию. Здесь, по Его приказанию, открывают гроб. Свежий воздух, проникнувший в пещеру, за­ставляет пробудиться Лазаря. Иисус Христос первый замечает в нем знаки жизни, и - благодарит Бога». Вот сущность изъяс­нения вольнодумцев.

Какие же доказательства на то, что это так было? - Доказа­тельства, говорят, в самой евангельской истории.

Иоан. 11, 1-4: Бе некто боля Лазарь от Вифании, от веси Мариины сестры ея. Бе же Мария помазавшая Господа миром, и отершая нозе Его власы своими, еяже брат Лазарь боляше. Посласте убо сестре к Нему, глаголюще: Господи! се, егоже любиши, болит. Слыша же Иисус, рече: сия болезнь несть к смерти, но о слове Божий, да прославится Сын Божий ея ради.

«Когда сестры Лазаревы послали к Иисусу с известием о болезни брата своего, Иисус, услыша это, сказал: сия болезнь несть к смерти, то есть, несмертсльная. Таким образом Он во­все не думал, что Лазарь умрет; а показал, что при пособии врачебного искусства сделается здоров. Слова: сия болезнь не к смерти, но о слав Божий, да прославится Сын Божий ея ради - не заключают ничего противного предыдущей мысли: просла­вится (говорят) не тем, что возбудит Лазаря от смерти, но - со­ветами, какие подаст, и решительным отгаданием болезни. А может быть слова: о славе Божией и проч. прибавлены самим Евангелистом, как это он часто делает».

Что сказать на это? - Если бы действительно Иисус Хри­стос утверждал, что болезнь Лазаря не смертельная, то такой тон Ему был бы вовсе неприличен: а) откуда Он знал, что эта болезнь - не к смерти? б) как можно было решительно сказать, что Лазарь не умрет? А если бы умер (как действительно слу­чилось), то не пострадала ли бы от того честь Иисуса Христа? таким образом могло б быть обмануто все семейство Лазарево. Притом в) слова: да прославится Сын Божий ея ради - явно показывают, что Иисус Христос имел в виду воскресение Ла­заря: ибо что за прославление в двух-трех советах, поданных больному? Если же Он разумел только это прославление: то надобно было бы допустить, что Его язык был слишком высо­комерен, какой приличен только какому-нибудь хвастливому раввину.

. Ст. 6: Егда же услыша, яко болит, тогда пребысть на немже те месте два дни. Услышав о болезни Лазаря, Иисус Христос мед­лит. Опять нерешительность - недостойная Иисуса, если не изъяс­нять ее.из внутренней уверенности Иисуса Христа, что Он во вся­ком случае, даже если бы и умер Лазарь, может спасти его: иначе такая медлительность показала бы недостаток Его любви к чело­вечеству, и еще более - пренебрежение к лицам, Его любящим. -Скажут: припадок был не смертельный. Все однако ж медление было бы безрассудно: Он мог себе представить, что сестры, не поняв состояния больного, легко могут схоронить его (как это дей­ствительно и случилось).

Ст. 11: Лазарь друг наш успе: но иду, да возбужу его. «Новое доказательство, что Иисус Христос не считал Лаза­ря умершим, но - только в сильном обмороке».

Но как же Он узнал, что с Лазарем случился обморок? «К нему приходил другой посол, который известил Его об этом».

А по какому праву предполагается другой посол? для по­полнения пустоты? Притом ученики действительно думали, что Он говорит о сне не смертельном: реша убо ученицы Его; Господи! аще успе, спасен будет. Рече же Иисус о смерти его: они же мнеша, яко о успении сна глаголет (ст. 12. 13). Он ска­зал им прямо: Лазарь умре (ст. 14).

Ст. 15: И радуюся вас ради, да веруете, яко не бех тамо: но идем к нему.

«Радуйтесь, что Я не был там: иначе ваша вера пала бы. Но теперь пойдем, попробуем средств, спасти его. Если средства спусти его будут иметь успех - хорошо; а если нет, то на нас вины не будет: мы не были там».

Опять принужденный образ толкования! Радуюся вас ради: Иисус Христос радуется за учеников своих, что не находился при Лазаре во время болезни его; ибо если находился там, то освободил бы его от болезни и не допустил бы умереть, - чем отнял бы у себя случай произвести самое замечательнейшее чу­до, которое было весьма необходимо для подкрепления духа веры: радуюся вас ради, да веруете. - Скажут: «Он мог бы при Лазаре и допустить умереть ему, чтобы после воскресить его». Но этот поступок был бы жесток в отношении к Лазарю и не свойственен в отношении к Нему самому.

Ст. 20-24: Марфа убо егда услышала, яко Иисус грядет, срете Его; Мария же дома сидяше. Рече же Марфа к Иисусу: Гос­поди! аще бы еси зде был, не бы брат мой умер. Но и ныне вем, яко елика аще просиши от Бога, даст тебе Бог. Глагола ей Иисус: воскреснет брат твой. Глагола Ему Марфа: вем, яко воскреснет в Воскресение, в последний день.

«Иисус Христос не обещает явно Воскресения, но говорит языком сомнения: - может быть и удастся освободить от смер­ти Лазаря, а может быть и нет; или слова Иисуса Христа отно­сятся более к будущему воскресению, как и поняла их Марфа».

Некоторая темнота в словах Иисуса Христа действительно есть; но она совсем не от того происходит, чтобы Он не был уверен в возможности спасти Лазаря: ибо после на недоумение Марфы: Господи, уже смердит - Он говорит решительно: не рех ли ти, яко аще веруеши, узриши славу Божию (ст. 39. 40)? Прикровенность в начале разговора более проистекала из при­личного Ему благоразумия - возбуждать малыми намеками веру великую, дабы таким образом дать более места заслуге нравственной... но как же могла ошибиться Марфа, которая имела веру и ожидала чуда (ст. 22), и вдруг оставила эту веру и обратилась к будущему воскресению? - Такая колеблемость в языке Марфы была весьма естественна: она ожидала, что все, чего Он ни попросит у Бога, даст Ему Бог; но вдруг вспомни­ла, что ее брат - уже четыре дня мертвец! Эта мысль затмила всю ее веру. Знала она, что Иисус Христос творит чудеса; но Он никогда еще не совершал подобного; смелости же просить, чтобы Иисус Христос произвел для нее величайшее из чудес, недостало.

Ст. 33-35. Иисус убо, яко виде ю плачущуся и пришедшыя с нею иудеи плачущя, запрети духу, и возмутися сам. И рече: где положисте его? Глаголаша Ему: Господи! прииди и виждь. Прослезися Иисус.

«Печаль и слезы неуместны, если бы надежда Его на Вос­кресение Лазаря не была слаба».

Эта причина - одна из благовидных, но она не сильна. Слово греческое ενεβρψητατο означает возмущение как от пе­чали, так ровно и от неудовольствия. В Иисусе Христе могло родиться много печальных и неприятных чувствований, хотя Он и был уверен в своем могуществе. Печальных, ибо друг Его был мертв; сестры его рыдают неутешно; иудеи, сопровож­дающие их, также плачут; при таком зрелище чувствительному человеку нельзя не прослезиться: слезы в таком случае текут невольно, по естественной симпатии. Неприятных, ибо среди людей, кои должны были верить ему несомненно, Он находит верующих, кои плачут неутешно. Даже тайная радость в Иисусе Христе, что он скоро отрет слезы печальных сестер, в сме­шении с печальными чувствами могла произвести слезы (см. Быт. 41, 1. 2).

Ст. 39: Глагола ему (Иисусу) сестра умершаго Марфа: Гос­поди! Уже смердит четверодневен бо есть.

Это восклицание Марфы сильно стоит за подлинность Воскресения Лазарева. В опровержение говорят, что «Марфа сказала это не по опыту, но - по предложению, что поелику мертвецу уже четыре дня, то непременно должен быть от него запах».

Напротив - Марфа часто посещала гроб, следовательно говорит по опыту; и если сестра, нежно любящая своего брата, говорит, что труп его смердит: то можно ли еще оставаться ка­кому-нибудь поводу к сомнению? - Четверодневен бо есть.

«В медицинских летописях находят, что люди находились в обмороке не менее четырех дней».

Но медики же замечают, что обморок долговременный не может быть сильным до того, чтобы его нельзя было почесть за смерть. Для такого обморока требуется, чтобы все жизнен­ные отправления прекратились: но такое прекращение жизнен­ных отправлений, - если оно долговременно, - уже само по се­бе кончилось бы смертью.

Ст. 41-42: взяша убо камень, идеже бе умерый лежа; Иисус же возвед очи горе, и рече: Отче! Хвалу Тебе воздаю, яко ус­лыша еси Мя. Аз же ведех, яко всегда мя послушаеши: но на­рода ради стоящаго окрест рех, да веру имут, яко Ты Мя по­слал еси.

«Теперь, когда открыли гроб, Иисус Христос, все еще не терял надежды, наклонился туда, и первый увидел, что в Лаза­ре есть признаки жизни. Тут Он возводит благодарные очи к небу, и говорит: Отче! Хвалу Тебе воздаю, яко услышал еси Мя, Услышал - благодарит за прошедшее, между тем как Ла­заря еще не воскресил; значит, Он благодарит Бога за то, что Лазарь жив, что Его ожидания сбылись: иначе Он не сказал бы: услышал».

Но для Иисуса Христа, твердо уверенного в имеющем со­вершиться чуде, без сомнения, можно было выразиться и о будущем в прошедшем. Притом аорист греческий ηκονσξ по свойству языка, может означать не одно прошедшее; но и на­стоящее и будущее время.

Ст. 43: Гласом великим воззва: Лазаре! гряди вон.

«Зачем великим гласом, если Лазарь был мертв? для мерт­веца все равно, как ни взывай; ибо сила - не в гласе, а в могу­ществе. Но естественно, надобно было употребить громкий го­лос, чтобы пробудить человека, находящегося в сильном об­мороке и заставить его выйти вон».

Как может определить, как надобно выразиться, вызывая мертвого из другого мира? Неужели бы говорить так, чтобы никто не слыхал? Скажи Иисус Христос шепотом, сказал бы, что Он якобы ворожит; этим подал бы Он случай противникам утверждать, что нечистые силы пособляют ему творить чудеса.

Вот изъяснение чуда самого большого и изъяснение самое большое. Оно составлено троими; один выдал его в своем тол­ковании на Евангелие; другой дополнил к нему нечто в журна­ле, третий также в периодическом издании выдал его с новым прибавлением и прикрасами. О силе доказательств можете су­дить сами.

Вообще надобно сказать о таких изъяснениях, что они при выходе своем в свете читаются больше по новости, по духу за­ключающейся в них иррелигиозности, с коим дух времени в сродстве, также по прикрасам, коими искусное перо наделясг их щедро. Теперь все они пересмотрены и начали терять свою цену. Большая часть ученейших богословов обратилась к про­стому способу, именно - к исторической вере. Весьма хорошо один опровергатель сих теорий заметил странность нынешнего века, что ныне вместо чудес Иисуса Христа и апостола Павла верят в чудеса какого-нибудь другого Павла и что вместе с не­верием ныне господствует величайшее легковерие: неверие - в еванегльския, а легковерие - в естественные чудеса.