ТВОРЧЕСТВО И. А. ГОНЧАРОВА

Р 89

Рекомендовано к изданию

Ученым советом филологического факультета БГУ

(протокол № 1 от 20. 10. 2004)

А в т о р ы:

Н. Л. Блищ («И. А. Гончаров», «Проза А. П. Чехова»);

С.А. Позняк («Новаторство драматургии А. П. Чехова», «А. Н. Островский»)

Р е ц е н з е н т ы:

кандидат филологических наук, доцент — А. В. Иванов;

кандидат филологических наук, доцент — Н. А. Булацкая

Русская литература ХIХ века (II пол.): Лекции. — Мн.: Изд. БГУ

Р 89 2004 — 111 с.

УДК 811.161.0(091)

ББК 83.3(2Рос=Рус)1я7

© Коллектив авторов

ISBN © БГУ, 2004

Н. Л. Блищ

Лекция № 1

Биографические сведения

Родился Иван Александрович Гончаров в городе Симбирске 6 июня 1812 г. (ровно на 13 лет позже Пушкина) в семье состоятельного купца. Отец писателя в воспоминаниях современников запечатлен как меланхоличный человек и благочестивый старовер. Был дважды женат, во второй брак вступил в возрасте пятидесяти лет с девятнадцатилетней девицей Авдотьей Шахториной. От этого брака родилось шестеро детей: двое умерли в младенчестве, в живых остались два сына — Николай, Иван и две дочери — Александра и Анна. Ивану было 11 лет, когда умер отец. Воспитанием детей в семье занимался Н. Н. Трегубов — крестный отец и близкий друг Авдотьи Матвеевны Гончаровой. Он обучал Ивана естественным наукам, привил ему страсть к морским путешествиям. Первым учебным заведением, в котором Гончаров провел два года, был пансион священника Ф. А. Троицкого. В 1822 г. по желанию матери, которая хотела видеть в сыне будущего негоцианта, мальчик был определен в Московское коммерческое училище. Однако, не видя в сыне склонностей к коммерции, мать вскоре передумала, и в 1830 г. он оставляет училище, а через год поступает в Московский университет на словесное отделение. В памяти Гончарова навсегда остались образы профессоров Московского университета: историка М. Т. Каченовского (известный спор с Пушкиным о подлинности «Слова о полку Игореве»), профессора теории изящных искусств и археологии Н. И. Надеждина, филолога С. П. Шевырева. В 1834 г. Гончаров после окончания университета возвращается в родной Симбирск, и поступает на службу в губернскую канцелярию. В 1835 г. приезжает в Петербург, где определяется на службу в качестве переводчика в канцелярии департамента внешней торговли Министерства финансов. В этом же году будущий писатель знакомится с семьей художника Николая Майкова. Он становится учителем истории и теории русской литературы Аполлона и Валериана Майковых, регулярно посещает салон Майковых, пишет для рукописных журналов «Подснежник» и «Лунные ночи» свои первые произведения: «Лихая болезнь» (1838), «Счастливая ошибка» (1839), «Иван Савич Поджабрин» (1842). Близкие окрестили молодого Гончарова дружеским прозванием «принц де Лень». «Однако “лень”» нашего романиста была сложного происхождения. Неуравновешенный и чрезвычайно впечатлительный, Гончаров «хандрил» не потому, что сомневался в своих силах, его преследовали «призраки болезненной мнительности, мучения отравленного сердца»[1]. Прославленная «обломовская лень», о которой так много говорили современники и позднее — историки литературы, — чрезвычайно сложное и до сих пор еще не вполне разгаданное явление[2]. Ведь нельзя не заметить в нем одного из неутомимых тружеников русской литературы: колоссальный труд над романами известной трилогии, со всеми ее бесчисленными вариантами; работа в качестве цензора; активная деятельность в экспедиции: составление путевых записок, ведение общего судового журнала, длительные заседания секретариата при переговорах в Нагасаки — все это свидетельствует об огромной трудоспособности писателя. Но одновременно в Гончарове уживалась и странная нерешительность в обыденной жизни. Психологические особенности своей личности — болезненную впечатлительность, нервозность, мнительность писатель скрывал за маской уравновешенного, флегматичного человека, любил разыгрывать мистификации. «Мудрец с сердцем ребенка» — сказал о нем Александр Блок.

Ни в одной из написанных о Гончарове работ не обойдено вниманием его участие в знаменитой японской экспедиции адмирала Е. В. Путятина 1852 — 1854 гг. На фрегате «Паллада» собралась блестящая компания талантливых личностей: И. С. Унковский, В. А. Римский-Корсаков, К. Н. Посьет, И. И. Бутаков многие другие. У этих культурных и образованных людей Гончаров снискал себе и уважение, и авторитет, что помогало переносить ему тяготы суровой морской жизни. Творческим результатом путешествия явились очерки «Фрегат “Паллада”», в которых запечатлено увиденное автором в Европе, Африке, Азии. Однако эти очерки — не простое описание путешествия: в них запечатлена история огромных усилий человека, направленных на преодоление культурного пространства во времени. Одна из главных тем очерков — антитеза романтического мировидения и позитивистской философии. Уже во вступлении к повествованию противопоставляются «русский барин» и «английский лавочник». Далее описание открывает неожиданное сравнение военного фрегата со «степной русской деревней», палубы — с улицей, океана — со степью.

С 1855 г. после возвращения из кругосветного путешествия, И. А. Гончаров служит в цензурном комитете, а с 1861 г. становится главным цензором при Министерстве внутренних дел, входит в состав Государственного управления по делам книгопечатания. Лишь в 1867 г. принимает решение выйти в отставку.

В 1870-е гг. писатель с мировым именем, автор четырех крупных произведений («Обыкновенная история» (1847), «Фрегат “Паллада”» (1858), «Обломов» (1859), «Обрыв» (1870)), занимается в основном критической деятельностью. Появляется классическая работа о комедии Грибоедова «Горе от Ума», очерк о Белинском, статья о Гамлете. Критический творческий опыт завершает работа о собственном творчестве — «Лучше поздно, чем никогда» (1879), где автор предпринимает попытку самоанализа своих произведений. В 1870 — 1880-е гг. Гончаров создает цикл ярких автобиографических очерков «Слуги старого века», «На родине», «В университете», «Литературный вечер» и, наконец (только недавно опубликованные) — мемуары о литературном конфликте с И. С. Тургеневым «Необыкновенная история».

В конце жизни И. А. Гончаров все более становится похожим на своего «знаменитого» героя: для него, как и для Обломова наивысшей ценностью становится покой. В письме к издателю М. Стасюлевичу он пишет: «Дождь льет неустанный, но у меня не хуже на душе, слава Богу, как и в ясную погоду, как будто хандра утомилась мучить меня и хочет наконец дать мне покой. Или, может быть, этот покой происходит от того, что у меня нет никаких желаний, кроме желания — покоя. Делать я ничего не делаю, даже отгоняю от себя докучливые набеги фантазии, которая лукаво, против воли, сует мне под глаза новые характеры, лица, сцены какого-то нового, еще неизвестного мне самому романа. Но я отворачиваюсь, печально думая, что поздно, поздно: — и охота, и самолюбие — все умерло, от чего — не знаю: от старости, я думаю… я смиряюсь перед летами и обстоятельствами и молчу. Авось хоть этим обрету покой[3]».

РОМАН «ОБЫКНОВЕННАЯ ИСТОРИЯ»