Природы и человека

Роль техники во взаимосвязи

Немецкий философ Карл Ясперс (1883-1969) определил технику как совокупность действий знающего человека, направленных на господство его над природой. Цель их – придать жизни человека такой облик, который позволил бы ему снять с себя бремя нужды и обрести нужную ему форму окружающей среды. Как природа меняет свой облик под воздействием техники, какое обратное действие на человека оказывает его техническая деятельность, т.е. как характер его труда, организация его труда и его воздействие на среду меняют его самого, - все это составляет основной фактор исторического развития.

Техника реально изменила повседневную жизнь человека в окружающей его среде, насильственно переместила трудовой процесс и общество в иную сферу, в сферу массового производства, превратила все существование в действие некоего технического механизма, всю планету – в единую фабрику. Тем самым происходит отрыв человека от его природных основ. Власть над природой обретает смысл лишь при наличии целей, поставленных человеком, таких, как облегчение жизни, сокращение каждодневных усилий, затрачиваемых на условия физического существования, увеличение досуга и удобств.

Смысл техники состоит в освобождении от власти природы. Принцип техники заключается, по Ясперсу, в целенаправленном манипулировании материалами и силами для реализации назначения человека. «Технический человек» не принимает преднайденное просто как оно есть. Он рассматривает вещи под углом зрения их ценности для реализации человеческих целей. Животное находит уже денной среду, с которой оно, не сознавая того, неразрывно связано. Человек, также пребывая в этой связи, выводит создаваемую им самим среду за границы такой связи. Жизнь в среде, отчасти созданной им самим, является признаком самой сущности человека. Он утверждает свою реальность по мере того, как расширяет свою среду.

Техника оставалась в рамках того, что было сравнительно соразмерно человеку, доступно его обозрению. То, что делалось, производилось мускульной силой человека с привлечением силы животных, силы натяжения, огня, ветра и воды, не выходило за пределы естественной среды человека. Все серьезные изменения начались с конца XVIII века. Неверно, что в развитии техники никогда не было скачка. Тогда произошел именно скачок, охвативший всю техническую сторону человеческой жизни в целом.

Прежде всего были открыты машины, автоматически производящие продукты потребления. То, что раньше делал ремесленник, теперь делает машина. Она прядет, ткет, пилит, стругает, отжимает, отливает, производит весь предмет целиком. С точки зрения культурологи небезынтересно открытие парового двигателя (1776), что стало поворотным пунктом в истории техники. Вслед за этим появился универсальный двигатель – электромотор (динамомашина – в 1867 году). Полученная из угля или силы воды энергия направлялась повсюду, где в ней нуждались. Древней механике, определявшей в течении тысячелетий состояние техники, противостоит теперь современная энергетика.

В формировании современного технического мира, считает Ясперс, неразрывно связаны между собой естественные науки, дух изобретательства и организация труда. Эти три фактора сообща обладают рациональностью. Каждый фактор имеет свои истоки и потому связан с рядом независимых от других факторов проблем.

Естественные науки создают свой мир, совершенно не помышляя о технике. Бывают естественнонаучные открытия чрезвычайного значения, которые, по крайней мере, вначале, а быть может, и вообще, остаются в техническом отношении безразличными. Для того, чтобы они принесли непосредственную пользу, необходимо еще и техническое прозрение.

Дух изобретательства может сотворить необычайное и вне рамок современной науки (бумеранг, фарфор, лак, шелк, порох, бумага и компас). В течении последних полутора веков, вопреки связанности традициями, во всех областях было сделано громадное количество открытий, которые, по существу, уже давно относятся к сфере возможного и вполне могли быть сделаны без современной науки (отопление разных видов, в т.ч. и центральное, множество предметов домашнего обхода). Для других открытий необходимой предпосылкой явились выводы современной науки, хотя, по существу, их вполне можно было бы осуществить и прежними средствами. Таковы большая часть противоэпидемических мероприятий, проведение операций с применением анестезии и антисептических средств. Традиционная инертность в повседневной жизни и терпеливое отношение к неудобному и нецелесообразному как будто преодолены в наши дни духом изобретательства.

Наконец, по Ясперсу, организация труда превращается в социальную и политическую проблему. Если производство продуктов и предметов повседневного массового потребления совершается машинным способом, то большинство людей оказывается втянутыми в этот производственный процесс в качестве звена машинного оборудования. Если почти все люди становятся звеньями технического процесса, то организация труда превращается в проблему человеческого бытия. Технизация, считает Ясперс, распространяется все шире – от подчинения природы до подчинения всей жизни человека, от бюрократического управления всем до подчинения политики, даже игр и развлечений.

Опираясь на идеи М.Хайдеггера, французский исследователь Ж.Эллюль разработал собственную концепцию, в которой он затронул различные философские проблемы, в том числе техники, государства, революции. Эллюль рассматривает феномен техники как самую опасную форму детерминизма. Техника, по его словам, превращает средства в цель, стандартизирует человеческое поведение и, следовательно, не просто делает человека объектом научного исследования, а именно объектом «калькуляций и манипуляций».

Эллюль ставит под сомнение прогрессивно-поступательный характер общественного развития. Фактором культурного отчуждения человека, по его мнению, является централизованное бюрократическое государство, превратившееся в автономную и независимую силу, и существующая техническая система как средство реализации власти и угнетения.

Эллюль признает одной из закономерностей научно-технического прогресса революционный, «скачковый» характер его развертывания. Этот процесс, сохоаняя в основном преемственность, чреват радикальными сдвигами, глубинными изменениями. Время от времени происходит как бы своеобразный сброс привычных канонов, традиционных установлений. Техника устремляется в новое русло. И здесь поступательность утрачивает присущую ей плавность. Новое состояние техники неожиданно оказывается как бы в известном противостоянии по отношению к предшествующему этапу.

4. «Культурные мутации» и их значение в истории цивилизации

Начиная с последнего десятилетия ХХ века усилилось внимание исследователей к человеческому измерению прогресса. Многие современные ученые пришли к выводу, что нельзя понять феномен «технологических переворотов», оставаясь в русле истории машин и технологий. Здесь необходимо некое погружение в стихию духовно-культурных факторов, в сферу гуманизации техники. Американский философ Х.Сколимовский попытался понять, всегда ли развитие техники сопряжено с культурными мутациями, с глубинными социальными переменами. Он обращает внимание на тот факт, что техника достигла расцвета в Китае в XIV столетии, т.е. до западного Ренессанса и европейской научной революции. Стало быть, по мнению философа, научная революция – вовсе не обязательно необходимая предпосылка процветания техники, а развертывание потенциала техники не всегда ведет к переменам в обществе.

В принципе следует сказать, что многие современные исследователи видят резервы гуманизации техники в развертывании самого технического прогресса. Они убеждены, что очередная волна культурных нововведений устранит внутренние противоречия и коллизии этого процесса, обеспечит гармонию с миром человека. Идея технических мутаций, оказывающих многомерное воздействие на социальный прогресс, давно уже получила признание в философии и социологии. Наиболее последовательно ее развивают Д.Белл, Дж.Грант, Э.Тоффлер. В частности, последний считает, что развитие техники осуществляется рывками, точнее сказать, волнами.

Элвин Тоффлер, американский социолог и футуролог, задается вопросом: почему мы вступаем в так называемый век информации именно сегодня, а, скажем, не сто лет назад? Почему процесс информатизации не мог «опоздать» еще на столетие? Исследователь отмечает, что примерно с середины 50-х гг. промышленное производство стало приобретать новые черты. Во множестве областей технологии все более обнаруживается разнообразие типов техники, образцов товаров, видов услуг. Все большее дробление получает специализация труда. Расширяются организационные формы управления. Возрастает объем публикаций. По мнению Тоффлера, все эо привело к чрезвычайной дробности показателей, что и обусловило появление информатики.

Тенденция к унификации породила контртенденцию. Появился спрос на новую технологию. Тоффлер рассматривает «информационный взрыв» как порождение отживших структур. Однако, почему прежние структуры стали разрушаться? Откуда взялись новые запросы и потребности? Что, вообще говоря, порождает грандиозные технологические сдвиги? Тоффлер отвечает на эти вопросы культурологически, хотя и подчеркивает великую роль техники в истории человечества.

В настоящее время в западной культурологи принято выделять в истории человечества три стадии стадии: «традиционное, аграрное общество», «индустриальное общество»и «постиндустриальное, информационное общество». Американский культуролог предпринимает попытку обрисовать будущее общество как возврат к доиндустриальной цивилизации на новой технологической основе. Рассматривая историю как непрерывное волновое движение, Тоффлер анализирует особенности грядущего мира, экономическим костяком которого станет, по его мнению, электроника и электронно-вычислительная техника, космическое производство, использование глубин океана и биоиндустрия. Это и есть «третья волна», которая завершает аграрную («первая волна») и промышленную («вторая волна»).

Компьютеры, несомненно, помогут углубить понимание причинно-следственных связей нашей культуры в целом, на что указывает Тофлер. Обработка информации поможет создать осмысленные «целостности» из бессвязных, роящихся вокруг нас явлений. Но компьютер только в том случае окажет воздействие на общественный организм, когда его применение будет продуманным, соотнесенным с характером общественных связей.

Будет ли дальше развиваться цивилизация на путях технического прогресса? Скорее всего, нас ожидает культурная мутация. Цивилизация будущего перестанет быть техногенной, т.е. ориентированной на технику. Возможно, это будет антропогенная цивилизация, т.е. такое устройство, которое устранит господство техники и поставит на ее место человеческие, антропологические основания. Глобальной ценностью для человечества станет информация. Информация – важнейший социокультурный феномен – коренным образом изменяет само понятие собственности, устанавливает иные, ранее неизвестные, сверхновейшие правила социальной жизни.