Способностью оказывать на читателя или слушателя определенное прагматическое воздействие (иначе коммуникативный эффект) обладает и любое высказывание, и любой текст.

Характер такого воздействия определяется тремя основными факторами.

Во-первых, это — содержание высказывания. Понятно, что ваша реакция на сообщение о смерти близкого вам человека будет иной, чем весть о том, что вы выиграли сто тысяч рублей.

Во-вторых, восприятие сообщения зависит от характера составляющих высказывание знаков. Одно и тоже сообщение может быть по-разному оформлено. К.Чуковский обращал внимание на большую разницу между предложениями «Златокудрая дева, почему ты трепещешь» и «Рыжая девка, чего ты трясешься». Говорящий отбирает языковые средства при построении высказывания в соответствии со своим намерением произвести определенное воздействие.

В-третьих, прагматическое воздействие высказывания зависит от воспринимающего его

рецептора. Сообщение о гибели какого-то человека неодинаково воспринимается его близкими, случайными знакомыми или совершенно посторонними людьми. Из этого факта следует важный вывод, что прагматическое воздействие, определяемое содержанием и формой высказывания, может реализоваться неполностью или вообще не реализоваться по отношению к какому-то типу рецептора. Таким образом, можно говорить, что высказывание обладает прагматическим потенциалом, который по-разному реализуется в конкретных актах коммуникации. Анализ содержания и формы текста позволяет определить этот потенциал, но это еще не предопределяет характер реального воздействия текста на разных рецепторов.

Всякое высказывание создается с целью получить какой-то коммуникативный эффект, поэтому прагматический потенциал составляет важнейшую часть содержания высказывания. Отсюда следует вывод, что и в тексте перевода важную роль играет его прагматика. А, следовательно, переводчику необходимо заботиться о достижении желаемого воздействия на рецептора в зависимости от цели перевода, либо воспроизводя прагматический потенциал оригинала, либо видоизменяя его. Изучение прагматических аспектов перевода составляет поэтому одну из центральных задач теории перевода.

Следует подчеркнуть, что соотношение между прагматикой оригинала и перевода может быть различным, и прагматическая адекватность перевода необязательно заключается в сохранении прагматики исходного текста.

Немецкий переводовед А.Нойберт предложил различать четыре типа прагматических отношений при переводе от наивысшей переводимости в прагматическом смысле до фактической невозможности воспроизвести прагматику оригинала в переводе. Такая градация устанавливается в зависимости от характера текста оригинала.

Наиболее полно передается прагматическая направленность оригинала, имеющего одинаковый прагматический интерес и для читателей перевода (например, научно-техническая литература). Достаточно успешно сохраняется прагматический потенциал оригиналов, созданных специально для перевода (информационные и другие материалы, предназначенные для иностранной аудитории).

С существенными ограничениями возможна прагматическая адекватность при переводе произведений художественной литературы, которые ориентированы на исходного рецептора, но имеют что сказать и всем людям.

И, наконец, оригиналы, специфически направленные на членов данного языкового коллектива и не имеющие никакого отношения к рецепторам перевода (законодательные документы, общественно-политическая и экономическая периодика, различные объявления и пр.), вообще не могут быть переданы прагматически адекватно.

Напомним, что речь идет не о качестве перевода, а лишь об одинаковой реакции читателей оригинала и перевода. Достижение такого равенства не является обязательной целью любого перевода, а в некоторых случаях она принципиально недостижима, вследствие особенностей рецепторов перевода, невозможности определить реакцию рецепторов оригинала и ряда других причин.

В современном переводоведении существует направление полностью освобождающее переводчика от ориентации на прагматику оригинала. Сторонники концепции, именуемой «скопос-теорией», полагают, что единственная задача переводчика заключается в создании такого текста на языке перевода, который обеспечивал бы достижение цели, поставленной заказчиком, в чьих интересах делается перевод. Ради достижения этой цели переводчик, хорошо знающий, какими средствами эта цель может быть достигнута в другой культуре, создает отвечающий таким требованиям текст без оглядки на оригинал. Поэтому в некоторых случаях перевод может быть близок к оригиналу, а в других существенно отличаться от него. Можно даже представить такую ситуацию, когда оригинал вообще отсутствует, и переводчик самостоятельно создает текст, необходимый для достижения поставленной цели.

Мы уже говорили о том, что цель перевода составляет важный компонент переводческой ситуации. Однако речь шла о влиянии такой цели на выбор стратегии переводчика, а не о реальном ее достижении как единственном критерии правильности перевода.

С одной стороны, желаемая цель может не быть достигнута по каким-то причинам, не связанным с качеством перевода.

С другой стороны, во многих случаях максимально возможная близость к оригиналу является главным требованием к переводу. Вспомним, что перевод предназначается для полноправной замены оригинала и обоснованность такой замены достигается на одном из уровней эквивалентности. При этом переводчик стремится исходить из прагматического потенциала, а не из своего личного отношения к правильности или уместности исходного

сообщения.

В ряде случаев эквивалентное воспроизведение содержания оригинала обеспечивает и передачу в переводе прагматического потенциала. Однако принадлежность рецептора перевода к иному языковому коллективу, к иной культуре нередко приводит к тому, что эквивалентный перевод оказывается прагматически неадекватным. В этом случае переводчику приходится прибегать

к прагматической адаптации перевода, внося в свой текст необходимые изменения. В переводческой практике наиболее часто используются четыре вида подобной адаптации.

Первый вид прагматической адаптации имеет целью обеспечить адекватное понимание сообщения рецепторами перевода. Ориентируясь на «усредненного» рецептора, переводчик учитывает что сообщение, вполне понятное читателям оригинала, может быть непонятым читателями перевода, вследствие отсутствия у них необходимых фоновых знаний. В таких случаях переводчик чаще всего вводит в текст перевода дополнительную информацию, восполняя отсутствующие знания. Иногда это не требует значительных добавлений. Например, нередко в пояснениях нуждаются упоминающиеся в оригинале названия разного рода географических и культурно-бытовых реалий. При переводе на русский язык географических названий типа американских Massachusetts, Oklahoma, Virginia, канадских Manitoba, Alberta или английских Middlesex, Surrey и пр., как правило, добавляются слова «штат, провинция, графство», указывающие, что обозначают эти названия, чтобы сделать их понятными для русского читателя: штат Массачусетс, провинция Альберта, графство Миддлесекс и т.п. Добавление поясняющих элементов может потребоваться и при передаче названий учреждений, фирм, печатных изданий и т.п. Возьмем, например, предложение «Newsweek reports a new reshuffle in the government». Английскому читателю сама форма слова «Newsweek» говорит о том, что речь идет о еженедельном журнале. В русском переводе это название будет нуждаться в пояснении: «Как сообщает журнал «Ньюсуик» в правительстве вновь произошли перестановки». Аналогичные добавления обеспечивают понимание назва ний всевозможных реалий, связанных с особенностями жизни и быта представителей иной культуры.

Пример подобной прагматической адаптации. В романе английского писателя Дж.Брейна «Путь наверх» герой, глядя на группу рабочих, размышляет: «It was Friday and soon they will go and get drunk. Ahd now they pretended that it was Monday and even Thursday and that they had no money». Для русского читателя, получающего зарплату один или два раза в месяц (если он вообще ее получает), в отличие от англичанина, которому платят каждую пятницу, может быть непонятно, почему именно четверг оказывается самым безденежным днем. В переводе это объясняется: «Была пятница, день получки, и скоро они пойдут и напьются. А пока они делали вид, что сегодня понедельник или даже четверг и что у них нет денег».

В некоторых случаях адекватное понимание сообщения рецептором перевода может быть достигнуто путем опущения некоторых неизвестных ему деталей. Вот перевод еще одной фразы из уже упоминавшегося романа Дж.Сэлинджера: «There were pills and medicine all over the place, and everything smelled like Vicks' Nose Drops» — Везде стояли какие-то пузырьки, пилюли, все пахло каплями от насморка. Здесь в переводе опущено Vicks — фирменное название капель, ничего не говорящее русскому читателю. Хотя это и ведет к некоторой потере информации, она представляется несущественной, и переводчик решил, что такой информацией можно пренебречь для того, чтобы в русском тексте не было непонятных элементов.

Опускаемые в переводе слова с конкретным значением могут заменяться более общими, но более понятными для рецептора перевода: «Parked by a solicitor's office opposite the cafe was a green Aston Martin tourer» — У конторы адвоката напротив кафе стоял элегантный спортивный автомобиль зеленого цвета. В переводе этой фразы из того же романа Дж.Брейна вместо опущенного фирменного названия указано лишь, что речь идет об автомобиле, но в то же время добавлена неизвестная рецептору перевода информация о социальном и имущественном статусе его владельца.

Прагматическая адаптация текста перевода с целью сделать его предельно понятным не должна приводить к «сверхпереводу» когда чуть ли не весь текст заменяется разъяснениями.

Если в рассмотренных выше переводах изменения обеспечивали адекватное понимание передаваемого сообщения,

то второй вид прагматической адаптации имеет целью добиться правильного восприятия содержания оригинала, донести до рецептора перевода эмоциональное воздействие исходного текста. Необходимость такой адаптации возникает потому, что в каждом языке существуют названия каких-то объектов и ситуаций, с которыми у представителей данного языкового коллектива связаны особые ассоциации. Если подобные ассоциации не передаются или искажаются при переводе, то прагматические потенциалы текстов перевода и оригинала не совпадают даже при эквивалентном воспроизведении содержания. Стремление добиться желаемого прагматического отношения к тексту перевода у его рецепторов и делает необходимой соответствующую адаптацию. Рассмотрим несколько типичных случаев несовпадения восприятия аналогичных сообщений в оригинале и переводе.

Названия одних и тех же деревьев в разных языках могут вызывать у людей неодинаковые ассоциации. Для русского человека береза — это не просто дерево, а своего рода символ его страны, что-то родное и близкое («у нас в каждой песне березка»). В русском оригинале автор может сравнивать девушку со «стройной березкой». У англичанина название березы — «a white birch» не связано с подобными ассоциациями, и в переводе такое сравнение может вызвать недоумение. Английское название омелы — mistletoe — вызывает воспоминание о приятных минутах праздника, поскольку в праздник по обычаю под подвешенной веткой омелы целуют девушек. Для русского рецептора такой ассоциации не существует, и в переводе может потребоваться дополнительная информация. Следует также учитывать, что восприятие аналогичных слов и выражений зависит от частоты и степени привычности их употребления. Воспитанные английские леди и джентльмены, как и бродяги и уголовники нередко выражают неудовольствие восклицанием «О shit», которое в силу частого употребления не воспринимается как недопустимый вульгаризм. В русском переводе элегантная дама, восклицающая «Ах, дерьмо!» (или еще более близкое к английскому крепкое словцо), выглядит очень странно, и переводчики заставляют ее произносить «Ах, черт!», а то и «О, господи!». По-разному могут восприниматься в оригинале и переводе целые пласты лексики. В силу ряда причин в русском литературном языке широко используется военная лексика. Мы ведем «битву за урожай», объявляем «пьянству — бой», готовим «фронт работ», становимся на «трудовую вахту». Мы даже за мир «боремся» («И вечный бой, покой нам только снится»). Такое употребление для нас привычно и не привлекает особого внимания. Однако сохранение этой лексики в переводе может создать у читателя нежелательное впечатление о постоянной агрессивности русского

автора, и переводчик порой выбирает более «мирные» варианты. Необходимость в прагматической адаптации может возникнуть и вследствие пристрастия автора оригинала к неуместному употреблению возвышенной лексики. В переводе подобный высокопарный слог, не соответствующий тривиальности содержания, часто создает впечатление неискренности, желания ввести читателя в заблуждение, Поэтому, например, при переводе русских газетных текстов на английский язык наблюдается общая тенденция несколько снижать стиль оригинала. Не приемлемым для текста перевода может оказаться и излишнее

употребление в оригинале дерогативной лексики типа «правительственная клика», «марионеточный режим», «презренное охвостье», «банда предателей» и т.п. И здесь сохранение подобных ругательных выражений в переводе может производить в другой культуре совершенно иной эффект и быть прагматически неадекватным. Неодинаковый коммуникативный эффект в разных языках может иметь употребление языковых средств, несвойственных текстам определенного типа. Например, разговорная лексика и образные обороты — обычное явление в английских научно-технических текстах, и их появление там не привлекает особого внимания читателей. Сохранение таких лексических вольностей в

переводе на русский язык, в котором гораздо строже соблюдается серьезность научного стиля, приводит к их резкому выделению в тексте, создавая впечатление несерьезности и «ненаучности» автора.

Прагматические адаптации второго и первого типов могут быть взаимосвязаны, если в основе неадекватного восприятия лежит непонимание или неполное понимание исходного сообщения. Английский перевод традиционного русского приглашения: «Третьим будешь?» — Will you be the third? — может вызвать лишь недоумение.

Теперь рассмотрим третий тип прагматической адаптации при переводе. В отличие от предыдущих в данном случае переводчик ориентируется не на усредненного, а на конкретного рецептора и на конкретную ситуацию общения, стремясь обеспечить желаемое воздействие. Поэтому подобная адаптация обычно связана со значительным отклонением от исходного сообщения. Здесь можно выделить несколько типичных ситуаций.

1. В конкретной ситуации переводчик находит целесообразным передать не сказанное, а подразумеваемое. Предположим, несколько иностранцев с переводчиком ждут в лифте, что к ним присоединится приближающийся человек, который, подойдя ближе, говорит: «Я живу на первом этаже». Переводчик решает, что важно передать не причину, а результат, и переводит: «Он сказал, что с нами не поедет».

2. Переводчик решает, что для достижения желаемого воздействия на данного рецептора необходимы иные средства, нежели те, которые использованы в оригинале. Руководитель

службы переводов в женевском отделении ООН Ф.Вейе-Лавале рассказывал о том как во время гражданской войны в Конго представитель миротворческой миссии ООН обратился через переводчика к старейшинам одного из племен с краткой речью, призывая их не предпринимать враждебных действий. Выступивший за ним переводчик значительно расширил и приукрасил переводимую речь. Зная, какими средствами лучше воздействовать на своих слушателей, он говорил очень долго, он пел, он исполнил ритуальный танец. И Ф.Вейе-Лавале считает, что это был хороший перевод, поскольку благодаря нему удалось уговорить старейшин не воевать.

Конечно, далеко не всегда переводчик может позволить себе подобную прагматическую адаптацию, столь далеко отходящую от оригинала.

3. Прагматическая адаптация этого типа нередко встречается при переводе названий литературных произведений, кинофильмов, телевизионных передач с целью сделать такие названия привычными и естественными. Роман под названием «Live with Lightning» становится в переводе «Жизнь во мгле», американский фильм «Mr.Smith goes to Washington» выходит на русские экраны под названием «Сенатор», а в телесериале, посвященном работе скорой помощи, очередная серия «Days like this» переводится просто «Тяжелый день». И здесь стремление сделать название привычным и характерным для принимающей культуры приводит порой к курьезным результатам. Вот как в Японии в про-

шлом веке перевели название пушкинской повести «Капитанская дочка»: «Дневник бабочки, размышляющей о душе цветка. Новые вести из России».

Четвертый тип прагматической адаптации можно охарактеризовать как решение «экстрапереводческой сверхзадачи». Всякий перевод — это текст, создаваемый переводчиком для достижения определенной цели. В большинстве случаев эта цель заключается в обеспечении адекватности перевода. Однако порой переводчик может использовать перевод для достижения какой -то иной цели, решить какую-то свою задачу, непосредственно несвязанную с точным воспроизведением оригинала. И для решения такой «сверхзадвчи» он может изменять и даже искажать оригинал, нарушая главные принципы своей профессиональной деятельности. Понятно, что подобная практика носит исключитель

ный характер и действия переводчика не являются переводом в обычном смысле этого слова. Наиболее часто в переводческой практике встречаются четыре вида прагматической адаптации этого типа. Прежде всего отметим существование так называемого филологического перевода, когда переводчик стремится воспроизвести в переводе формальные особенности языка оригинала, даже если тем самым он нарушает норму или узус языка перевода. Такая тактика, недопустимая в «нормальном» переводе, может преследовать различные практические цели. Подобные переводы применялись, например,

для изучения иностранных языков. На одной стороне страницы печатался текст на иностранном языке, а против него как можно более дословный перевод этого текста. И по переводу изучалась структура языка оригинала. В настоящее время филологический перевод применяется, в основном, при составлении подстрочников для переводчиков художественной литературы, не владеющих языком оригинала. В России так выполняются многие переводы с языков многих народов, населяющих нашу страну, наиболее талантливыми русскими поэтами и писателями, поскольку требуется в первую очередь обеспечить создание высокохудожественного текста перевода. Поэтому перевод осуществляется в два этапа. Сначала один переводчик, знающий язык оригинала, но не обладающий необходимым литературным даром, делает подстрочник, как можно более полно отражающий не только содержание, но и форму оригинала, а затем по этому подстрочнику поэт или писатель создает окончательный художественный текст. Хотя незнание языка и вынужденное пользование подстрочником, несомненно, затрудняют задачу таких переводчиков, многие из них решают ее вполне успешно. Второй вид прагматической адаптации этого типа можно назвать упрощенным или приблизительным переводом, когда перед переводчиком конкретный рецептор ставит задачу выборочно или обобщенно передать интересующие его элементы содержания оригинала. В таких случаях переводчик создает какой-то рабочий перевод, не отвечающий требованиям адекватности, но соответствующий его «сверхзадаче». При необходимости этот перевод может использоваться как черновой для последующей окончательной доработки.

Весьма разнообразны причины применения прагматической адаптации четвертого типа, когда переводчик ставит перед собой какую-то «экстрапереводческую» задачу, продиктованную политическими, экономическими, личными и тому подобными соображениями, не имеющими никакого отношения к переводимому тексту переводчик может стремиться в чем-то убедить рецептора перевода, навязать свое отношение к автору оригинала или к описываемым событиям, избежать конфликта или, напротив обострить его и т.п. Подобная тенденциозность может привести к полному искажению оригинала, и обычно переводчик не допускает влияния своих личных соображений и пристрастий на процесс перевода. Однако случаи сознательного отказа от адекватного перевода под влиянием указанных факторов встречаются в переводческой практике. Рассмотрим некоторые примеры подобной адаптации. В прошлом веке известный французский писатель Проспер Мериме весьма успешно перевел гоголевского «Ревизора». Но в одном месте пьесы переводчик неожиданно написал совсем не то, что говорится в оригинале. В пьесе городничий приказывает поставить вокруг куч мусора забор, говоря, что чем больше сносят, тем лучшей считается деятельность властей. А переводчик вместо «чем больше сносят» пишет «чем больше строят». Считается, что Мериме сделал это, опасаясь что сохранение варианта оригинала могло быть истолковано как намек на действия французской императрицы, по воле которой в это время сносилось много домов для устройства Больших парижских бульваров, и повлечь за собой неприятности для переводчика. Сознательный отход от оригинала может потребовать от переводчика большой находчивости и эрудиции.

Таким образом, создавая текст перевода, переводчик либо старается сохранить прагматический потенциал оригинала, либо пытается добиться, чтобы этот текст обладал иным прагматическим потенциалом, более или менее независимым от прагматики исходного текста. В связи с этим переводчик по-разному видит свою роль в межъязыковой коммуникации: в одном случае он выполняет функции посредника, чья работа оценивается по степени верности перевода оригиналу, а в другом случае он активно вмешивается в коммуникативный процесс. В конкретной ситуации переводчик выбирает тот или иной прагматический подход к своей деятельности. Прагматические проблемы, возникающие при переводе, не ограничиваются созданием прагматического потенциала текста перевода. Как и любой рецептор, переводчик вступает в определенные прагматические отношения с текстом оригинала и с текстом перевода: они могут вызывать у него различные чувства, нравиться или не нравиться, он может соглашаться или не соглашаться с их содержанием и т.д. Личностное отношение переводчика не может не оказывать влияния на его решения и действия, хотя, как правило, он стремится свести это влияние к минимуму и как можно более объективно подходить к оценке прагматического потенциала обоих текстов.

5.Реализация прагматическо­го потенциала в результате воздействия на рецептора

ПЛАН (КОМИСАРОВ Лекция 8)

1. Определение прагматики перевода

2. Определение прагматического потенци­ала

3. Структура акта переводной коммуникации с праг­матической точки зрения

4. Функции текста

5. Доминантная функция

Прагматика перевода — основное понятие дан­ного раздела лингвистической теории перевода — определяется следующим образом: «Влияние на ход и результат переводческого процесса необходимо­сти воспроизвести прагматический потенциал оригинала и стремления обеспечить желаемое воз­действие на Рецептора перевода называется праг­матическим аспектом или прагматикой перево­да»197. Из этого определения следует, что под знаком понимается текст в целом.

Этот текст обладает спо­собностью оказывать воздействие на своего полу­чателя, то есть обладает прагматическим потенци­алом, который определяется В.Н.Комиссаровым как «способность текста производить...коммуни­кативный эффект, вызывать у Рецептора прагма­тические отношения к сообщаемому, иначе говоря, осуществлять прагматическое воздействие на по­лучателя информации...».

Центральной фигурой переводческого процесса является фигура переводчика, которой должен при­нимать во внимание все факторы, оказывающие влияние на процесс перевода, чтобы воспроизвес­ти прагматический потенциал текста оригинала. Чтобы уяснить, какие именно факторы и явления воздействуют на процесс перевода, рассмотрим структуру акта переводной коммуникации с праг­матической точки зрения. Процесс переводной коммуникации начинается не с анализа текста оригинала переводчиком, как утверждают большинство исследователей, а значи­тельно раньше — с появления у одного из коммуни­кантов определенной коммуникативной интенции. Коммуникативная интенция появляется под влиянием некоторой потребности, возникающей в резуль­тате воздействия окружающей среды, в процессе жизнедеятельности коммуниканта, как результат его вовлеченности в происходящие вокруг него и с ним процессы. Эти потребности могут быть удовлет­ворены посредством создания речевого произведе­ния — текста. Следовательно, следующий этап акта коммуникации — создание текста. Вид потреб­ности, а значит и вид коммуникативной интенции, определяет особенности текста, его содержание и форму.

Проще говоря, человек говорит и пишет в данных условиях так, как это необходимо для наи­более полной реализации коммуникативной цели, которую он поставил перед собой. В результате в разных ситуациях общения создаются разные тек­сты, отличающиеся друг от друга своими жанровы­ми характеристиками, использованным языковым материалом, существующие в неповторимом един­стве формы и содержания.

Как пишет О.П.Брандес, «каждый речевой жанр — это определенная модель смыслобразования, это определенная знаковая си­стема, в которой действуют свои, отличные от дру­гих жанров, правила сочетаний, комбинаций и вза­имодействий знаков». Текст рекламы отличается от текста художественного произведения, равно как каждый из этих двух текстов отличается от текста научной статьи не потому, что так было угодно со­здателю текста или у него просто так получилось, а потому что каждый из этих текстов способен вы­разить определенную коммуникативную интенцию.

Только при таком, а не каком ином построении (с точки зрения формы и содержания! текста ком­муникативная интенция может быть выражена.

6. Влияние типа исходного текста и цели перевода на прагматическую адекватность перевода.(Комисаров Лекция 8)

ПЛАН

1.Доминантная функция

2.Типы текстов и доминантная функция

Созданный для реализации определенной комму­никативной интенции текст наделяется определен­ными функциями. Как правило, всегда можно вы­делить для данного текста основную, или доминан­тную функцию. Это та функция, которая была предусмотрена создателем текста в процессе его со­здания. Если это художественное произведение, то доминантной функцией является функция художе­ственно-эстетического воздействия. Для научно-тех­нического текста такой функцией будет функция передачи информации.

Текст публицистической статьи или рекламный текст выполняют основную функцию воздействия, влияя на сознание, убежде­ния и поведение получателя текста.

Текст контрак­та или любой другой юридический документ при­зван досконально точно зафиксировать необходи­мую информацию, отражающую существующие договоренности между сторонами, и юридически закрепить существующие договоренности.

Помимо доминантной некоторые тексты могут выполнять и другие функции. Однако представляется, что эту ра­боту текст выполняет, не имея «мандата» на то от своего автора, и вопрос о необходимости передачи таких функций в переводе остается открытым.

В общем смысле доминантная функция текста заключается в создании определенного коммуника­тивного эффекта, то есть в оказании определенно­го прагматического воздействия на получателя тек­ста.

Художественный текст должен оказать эстети­ческое воздействие на читателя, информация, содержащаяся в информативном тексте, должна быть адекватно воспринята получателем,

поведение получателя текста рекламы должно измениться (или, по крайней мере, получатель рекламы должен понять, как, по мнению создателей текста, должно измениться его поведение и почему).

7.Понятие коммуникативною эффекта. Воспроизведение коммуникативного эффекта оригинала и изменение прагматиче­ской цели перевода.

САМОСТ-НО

ЛЕКЦИЯ 15

ПЛАН(КОМИССАРОВ ЛЕКЦИЯ 8)

1. Виды упрощенного перевода

2. Цели и способы мо­дернизации переводов.

3. Проблема оценки качества перевода.

4. Понятие нормы перевода.

1. Виды упрощенного перевода

САМОСТ-НО

2. Цели и способы мо­дернизации переводов.

ПЛАН

1. Способы модернизации

2. Цели модернизации

Особым видом адаптации, далеко уходящим от исходного текста, является модернизация оригинала при переводе. Нередко ее вообще нельзя назвать переводом, так как переводчик фактически создает новое произведение «по мотивам» исходного текста.

Характер такой модернизации может быть различный. С одной стороны, она может выражаться в перенесении действия в более позднюю эпоху или в другую страну, в изменении имен действующих лиц и пр. С другой стороны, модернизация достигается использованием слов и высказываний, характерных для более позднего или современного периодов.

Порой подобная модернизация придает повествованию юмористический характер, когда исторические персонажи «работают сверхурочно», «осуществляют режим экономии», «проводят неверную кадровую политику», «решают проблемные вопросы без отрыва от производства» и т.п.

Если в оригинале мужчины при встрече приветствуют друг друга «святым поцелуем» (как это было принято в библейские времена), то в переводе они обмениваются дружескими рукопожатиями. Если в исходном тексте говорится о стрелах Ахилесса, то в модернизированном переводе на их месте могут появиться ракеты с мыса Канаверел. Как уже отмечалось, подобное «обновление» оригинала, конечно, не является переводом, хотя нередко осуществляется переводчиком.

3. Проблема оценки качества перевода.

ПЛАН(Комисаров лек.8)

Оценка качества пе­ревода — процедура комплексная. Она осуществ­ляется и с учетом переводческих норм, точнее, сте­пени соответствия перевода предъявляемым к нему требованиям, и с точки зрения успешности выпол­нения текстом перевода присущих ему функций. При этом некоторые исследователи настаивают на значительной детализации операций, осуществля­емых при оценке качества перевода.

Предлагается оценивать и качество перевода слов и словосочета­ний, и качество перевода высказываний, и качество передачи элементов экспрессии и стилистических особенностей оригинала, и силу воздействия всего переведенного текста в сравнении с оригиналом. Представляется, что и в этом случае речь прежде всего идет о соответствии перевода норме эквивален­тности и прагматической норме перевода либо — в другой терминологической и понятийной системе — о степени эквивалентности и достижении адек­ватности. Следовательно, критерии оценки качества перевода в сочетании с нормативными требованиями позво­ляют довольно исчерпывающим образом оценить перевод.

А посему вряд ли можно согласиться с мне­нием Антони Г.Оэттингера, который писал: «Как бы ни были велики трудности перевода, трудности оцен­ки качества перевода не менее сложны. А пока что в этом вопросе каждый сам себе судья».

4.Понятие нормы перевода(там же )

ПЛАН

1.дескрип­тивные и нормативные раз­делы

2.норма перевода

3. пять видов нормативных требований

4. Требования к разным видам перевода

5. конвенциональная норма

6. класси­фикация переводческих норм Гидеона Тури

Общая теория перевода включает как дескрип­тивные, так и нормативные (прескриптивные) раз­делы.

В то время как дескриптивные разделы изучают перевод как средство межъязыковой комму­никации, реально наблюдаемое явление, в норма­тивных разделах лингвистики перевода на основе теоретического изучения перевода формулируют­ся практические рекомендации, направленные на оптимизацию переводческого процесса, облегчение и повышение качества труда переводчика, разра­ботку методов оценки переводов и методики обуче­ния будущих переводчиков. Как пишет В.Н.Комис­саров, практические рекомендации переводчику и оценка перевода взаимосвязаны. Если переводчик должен выполнять какие-то требования, то оценка результатов его работы определяется тем, насколь­ко успешно он выполнил эти требования.

Все, кто оценивает перевод, исходят из того, что правильный перевод должен отвечать определенным требовани­ям. Совокупность требований, предъявляемых к качеству перевода, называется нормой перевода.

В нормативных разделах лингвистики перевода качество перевода определяется степенью его со­ответствия переводческой норме и характером от­клонений от этой нормы.

Результаты процесса перевода обусловливают­ся степенью смысловой близости перевода ориги­налу, жанрово-стилистической принадлежностью текстов оригинала и перевода, прагматическими факторами, влияющими на выбор варианта пере­вода, требованием нормативного использования переводчиком языка перевода, необходимостью учитывать общепринятые взгляды на цели и задачи переводческой деятельности, разделяемые обще­ством в определенный исторический период. Исхо­дя из этого, В.Н.Комиссаров предлагает различать пять видов нормативных требований, или норм пе­ревода:

1.Норма эквивалентности перевода;

2.Жанрово-стилистическая норма перевода;

3. Норма переводческой речи;

4. Прагматическая норма перевода;

5. Конвенциональная норма перевода.

Разберем каждое их этих нормативных требований в отдельности.

Норма эквивалентности перевода означает не­обходимость возможно большей общности содер­жания оригинала и перевода, но лишь в пределах, совместимых с другими нормативными требовани­ями, обеспечивающими адекватность перевода. Возможно большая общность содержания оригина­ла и перевода — это то, к чему нужно стремиться. Но это стремление не должно оказывать на пере­водчика излишнего давления. Все-таки, как мы убе­дились, непременным качеством перевода, делаю­щим его «хорошим» переводом, является адекват­ность. В целях достижения адекватности перевода с учетом прагматических факторов, пе­реводчик вынужден отступать от полной, исчерпы­вающей передачи информации, то есть вынужден жертвовать какой-то частью содержания оригина­ла. Если максимально возможная смысловая бли­зость не обязательна для успешной межъязыковой коммуникации, то перевод считается приемлемым, даже если отношения эквивалентности устанавли­ваются не на оптимальном уровне.

Другое дело, если перевод признается неэквивалентным, не переда­ющим содержание оригинала хотя бы на самом низ­ком уровне. В этом случае, по определению В.Н.Ко­миссарова, нарушение нормы эквивалентности яв­ляется абсолютным, а сам перевод оценивается как некачественный.

Жанрово-стилистическую норму перевода мож­но определить как требование соответствия пере­вода доминантной функции и стилистическим особенностям типа текста, к которому принадлежит перевод. Следует отметить, что выбор такого типа определяется характером оригинала, а стилисти­ческие требования,- которым должен отвечать пере­вод, — это нормативные правила, характеризующие тексты аналогичного типа в языке перевода. Жан­рово-стилистическая норма во многом определяет как необходимый уровень эквивалентности, так и доминантную функцию.

Другими словами, в про­цессе перевода переводчик создает текст того же типа, что и оригинал. Если оригинал представляет собой технический текст, то и перевод будет обла­дать всеми признаками технического текста. При этом следует учитывать тот факт, что в ИЯ и ПЯ тре­бования, предъявляемые к текстам одного и того же типа, могут не совпадать. Например, язык английс­кой прессы всегда считался менее официальным, нежели язык русскоязычной прессы (впрочем, эти различия в последнее время стали не столь значи­тельны). В англоязычной прессе заголовки статей, как правило, строятся в виде двусоставного предло­жения, а в российской прессе — как односостав­ное предложение. Переводя с одного языка на дру­гой подобные материалы, переводчик должен стро­ить текст перевода так, как это принято именно в языке перевода.

Соответственно, оценивая качество перевода, следует учитывать жанрово-стилистическую при­надлежность оригинала и условия осуществления перевода, то есть вид перевода.

К пе­реводу письменных текстов предъявляются иные требования, нежели к переводу устных. Но и пись­менные тексты различны.

Перевод официально-де­лового документа оценивается не так, как перевод художественного текста. В первом случае главный критерий — степень точности передачи информа­ции, во втором — литературные достоинства.

Но даже при оценке переводов художественных произведений критики проводят различия между худо­жественными текстами. Как пишет В.Н.Комисса­ров, «было бы принципиально неверным пользовать­ся одинаковыми критериями для оценки перевода бульварного романа и высокохудожественного ли­тературного произведения...».

Оценивая резуль­таты устного перевода, критики обращают внима­ние, прежде всего, на то, передан ли общий смысл оригинального высказывания. А вот некоторое на­рушение узуса и норм языка перевода в устном пе­реводе считается вполне допустимым, особенно если речь идет о синхронном переводе.

Для любого переводного текста обязательны пра­вила нормы и узуса ПЯ. Вместе с тем следует учиты­вать, что переводные тексты вторичны; их ориенти­рованность на иноязычный оригинал выделяет та­кие тексты среди прочих речевых произведений на том же языке. Совокупность переводных текстов какого-либо языка составляет особую разновид­ность этого языка, пересекающую его функцио­нальные стили и иные разновидности. Ориентиро­ванность на оригинал неизбежно модифицирует характер использования языковых средств, приво­дит к «расшатыванию» языковой нормы и особен­но узуса. Контакт двух языков неизбежно ведет к относительному уподоблению языковых средств. Многие слова и словосочетания оказываются ха­рактерными сначала для языка переводов, и лишь затем они проникают в язык оригинальных произ­ведений. Такие сочетания, как «вносит инициати­вы», «уменьшение военного противостояния» и т.п. появились первоначально в переводах с английско­го языка. Иноязычное происхождение угадывается и во фразе «Образование должно помочь России от­ветить на вызовы, стоящие перед ней в социальной и экономической сферах» (из «Стратегии реформи­рования образования»).

Все эти примеры свидетель­ствуют о расширении норм русской речи в языке переводов. Таким образом, норму переводческой речи можно определить как требование соблюдать правила нормы и узуса ИЯ с учетом узуальных осо­бенностей переводных текстов на этом языке.

Прагматическую норму перевода можно опреде­лить как требование обеспечения прагматической ценности перевода. Стремление выполнить конк­ретную прагматическую задачу — это своего рода суперфункция, подчиняющая все остальные аспек­ты переводческой нормы. Решая подобную зада­чу, переводчик может отказаться от максимально возможной эквивалентности, перевести оригинал лишь частично, изменить при переводе жанровую принадлежность текста, воспроизвести какие-то формальные особенности оригинала, нарушая пра­вила нормы и узуса ПЯ, заменить перевод переска­зом или рефератом.

Следует учитывать, что в языковом коллективе на определенном этапе исторического развития мо­гут существовать строго определенные взгляды на цели и задачи перевода. Так, на рубеже XVIII-XIX веков «склонение на наши нравы», то есть русифи­кация текста в переводе, считалось вполне нормаль­ной практикой, то есть было нормой. Во Франции XVIII века переводчики стремились «улучшить» оригинал, приблизить его к требованиям «хороше­го вкуса». В дальнейшем по отношению к переводу стали использоваться иные подходы. Это свидетель­ствует о том, что в любой исторический период в обществе существует некая «конвенциональная норма». Применительно к нынешнему этапу разви­тия общества конвенциональную норму перевода можно определить как требование максимальной близости перевода к оригиналу, его способность полноценно заменять оригинал как в целом, так и в деталях, выполняя задачи, ради которых перевод был осуществлен.

В практическом плане между отдельными нор­мами перевода существует определенная иерар­хия. Прежде всего, перевод должен обладать праг­матической ценностью, а это значит, что ведущей нормой перевода является именно прагматическая норма. Характер действий переводчика в значительной степени определяется жанрово-стилистической принадлежностью текста оригинала. Поэтому жанрово-стилистическая норма — следу­ющая по значимости. Жанрово-стилистическая норма определяет выбор типа речи в переводе, что позволяет поставить норму переводческой речи на третье место.

Следующей по значимости является конвенцио­нальная норма перевода, которая определяет под­ход переводчика к своей работе. Конечное норма­тивное требование — норма эквивалентности. Эта норма соблюдается при условии соблюдения всех остальных аспектов переводческой нормы. По ут­верждению В.Н.Комиссарова, «соблюдение всех нормативных правил, кроме нормы эквивалентно­сти, носит более общий характер и является чем-то само собой разумеющимся, а степень верности оригиналу оказывается той переменной величи­ной, которая в наибольшей степени определяет уровень профессиональной квалификации пере­водчика и оценку качества каждого отдельного пе­ревода».

Определенный интерес представляет класси­фикация переводческих норм, предложенная уже известным нам Гидеоном Тури. По его мнению, ре­шения переводчика в процессе перевода могут обус­ловливаться тремя факторами: обязательными пра­вилами, навязываемыми языковыми нормами, пере­водческими нормами, то есть основными решениями переводчика, определяющими его стратегию и по­ведение, и субъективным выбором (идиосинкразиями). В этой триаде переводческие нормы занимают центральное положение между объективным и субъективным.

Г.Тури различает предварительные и операцион­ные нормы. Предварительные нормы определяют политику переводчика при выборе оригинала и при решении вопроса, будет ли перевод осуществлять­ся непосредственно с оригинала или через какой-то промежуточный язык. Подобная переводческая политика существует уже потому, что выбор ори­гинала осуществляется не наугад. Операцион­ные нормы действуют в самом процессе перевода и определяют распределение языкового материа­ла в тексте (матричные нормы) и формулирование содержания текста (текстуальные нормы).

Тексту­альные нормы могут быть общими, то есть приме­нимыми ко всем переводам, и частными, то есть при­менимыми лишь к определенным типам текстов или к определенным видам перевода.

К операцион­ным нормам Г.Тури также относит и так называе­мую «начальную норму» (preliminary norm). Это ос­новная ориентация переводчика на оригинал или на нормы ПЯ. В первом случае переводчик будет стре­миться создать адекватный перевод (заметим, что понятие «адекватность» Г.Тури вкладывает иной смысл), как можно ближе соответствующий ориги­налу и допускающий лишь необходимые изменения, вызываемые различиями между языками и литера­турами. Во втором случае в центре его внимания бу­дет обеспечение максимальной приемлемости тек­ста перевода с точки зрения языка и литературы ПЯ. Фактически в реальных переводах создается нечто среднее между этими двумя крайностями .

Нормы могут быть также основными (обязатель­ными) и второстепенными, проявляющимися в виде тенденций и определяющие лишь допустимое пове­дение. Кроме того, Г.Тури выделяет также некото­рые универсалии поведения переводчика. В каче­стве иллюстрации он указывает на склонность пе­реводчиков эксплицировать информацию, которая имплицитно содержится в оригинале.

ЛЕКЦИЯ 16 (КОМИССАРОВ ЛЕКЦИЯ 8)

ПЛАН

1.Ведущая роль прагматического фактора в оценке результатов переводческого процесса.

2.Общая оценка качества перевода. Перевод адекватный, буквальный и свободный.

3.Эмпири­ческие методы оценки качества перевода.

4.Классификация ошибок как основа оцен­ки.

1.Ведущая роль прагматического фактора в оценке результатов переводческого процесса.

ПЛАН

2.Общая оценка качества перевода. Перевод адекватный, буквальный и свободный.

ПЛАН (КОМИСАРОВ СТР. 152-152)

1. Критерии оценки

2. определение перевода адекватного

3. определение перевода буквального

4. определение перевода свободного

5. определение перевода эквивалентного

С прагматической проблематикой перевода связана и оценка результатов переводческого процесса самим переводчиком или другими лицами. Завершая свою работу, переводчик решает, удовлетвориться созданным текстом или внести в него какие-то изменения. Суждение о качестве перевода выносят и многие другие: редакторы, критики, заказчики, преподаватели перевода, участники межъязыковой коммуникации. При этом текст перевода

может оцениваться как по отношению к оригиналу, так и независимо от него.

Соответственно критерием оценки может быть степень близости к оригиналу, качество языкового оформления текста или способность перевода достичь поставленной цели. В любом случае объективная оценка перевода представляет сложную задачу, поскольку при этом приходится учитывать целый ряд факторов. От успешного создания необходимого прагматического потенциала текста перевода с учетом характера предполагаемого рецептора в значительной степени зависит общая оценка качества перевода. Наряду с прагматикой в разных ситуациях на оценку перевода влияют и другие факторы — степень эквивалентности, жанрово-стилистическая правильность перевода, качество языка переводчика, соответствие взглядам на перевод, господствующим в данное время в обществе, — но достижение прагматической цели обычно служит наиболее важным показателем.