Контрольная работа: Исследовательский потенциал и тенденции современной социологии
Введение
Исторический контекст возникновения социологии предполагает выделение в качестве основной задачи исследование социальных проблем и выработку методов и способов их решения. Однако характерной чертой современного состояния социологической науки является неопределенность теоретических оснований и, как следствие, слабая сопоставимость результатов исследования и низкая прогностическая эффективность.
Исследовательский потенциал социологии: особенности его оценки
Проблема определения критериев оценки эффективности теоретических и практических результатов должна выступать в качестве объекта научного исследования.
Решение данной проблемы будет во многом зависеть от того, как социология позиционирует себя на общенаучном пространстве, т.е. как четко она формулирует свои предметные границы.
1. Стоит отметить, что для современной социологии характерна установка на полипарадигмальность, что будет интерпретироваться как норма социологической науки. При этом важно учитывать следующее обстоятельство: любое установление единого предметного стандарта будет свидетельствовать о коллапсе социологии, возникающем в результате доминирования в научном сообществе тоталитарного дискурса.
2. С другой стороны, установка на полипарадигмальность будет стимулировать поиски эффективного методологического и методического обеспечения социологических исследований, направленных на адекватное отображение комплекса человеческих отношений: «полученные факты есть то, что они есть». Однако здесь возникает «угроза» подмены онтологических оснований науки методологическими, что, по сути, означает превращение средства в самоцель.
3. Происходит активное влияние на социологическую науку извне, в частности, со стороны дисциплин экономико-управленческого цикла. При этом расценивать их следует не как отдельные и самостоятельные учебные предметы, а как порождения различных школ бизнеса, «где прагматизм инструментальных предписаний («ползучий» эмпиризм) «фаршируется» философическими произволами («путь паука», по Ф. Бэкону)».
В результате подобных процессов социология либо выступает в роли соподчиненной стороны в разнообразных социально-технологических союзах, что отражается в постоянной смене «фамилии», либо вовсе выводится из тесного «кулуара» управленческой экспертизы, тем самым исключаясь из авангарда управленческого прогресса. Но и «заключение смешанных браков» «не приносит социологии дивидендов, так как подрывает значимость самого образа социологического мышления».
В этом случае выделенные группы «угроз» выступают критериями-ориентирами для саморефлексирующей деятельности научного сообщества, направленной на анализ теоретической и практико-прикладной компетенции социологической науки.
В качестве методического обеспечения может выступать контент-анализ массива научных публикаций. При этом в качестве метода может выступать не только логико-семантический анализ текста, позволяющий выделить доминирующие смысловые группы, но и транссимволический анализ, который, на основе выделения доминирующих символических триад «существительное – прилагательное – глагол», способен дать интерпретацию установок ученых на социологию в целом. Таким образом, становится возможным не только диагностировать современное состояние социологической науки, но и строить поисковый прогноз ее дальнейшего развития.
Познавательные возможности отчетов интервьюеров
Доклад основан на данных опросов статусных лидеров общественного мнения центра «Глас народа», в которых принимали участие представители 4 элитных групп:
1) руководители федеральных министерств и ведомств,
2) руководители промышленных предприятий,
3) члены Совета Федерации,
4) депутаты Государственной думы.
Основные данные, используемые для анализа, – отчеты интервьюеров. Интервьюеры центра «Гласа народа» проводят face-to-face интервью по месту работы респондентов, в конце каждого из которых заполняют отчет.
1. Стандартный отчет состоит из 6 вопросов, сначала идут 3 закрытых вопросы и потом 3 открытых. Кажется, что этого мало и отчеты носят формальный характер, но на самом деле их анализ дает важные и серьезные результаты. К тому же этого достаточно не только для того, чтобы внести элемент необходимого контроля за проводимой работой, но и для того, чтобы интервьюеры начали задумываться над процессом интервью, осмысливать свою деятельность.
2. Принципиальное значение имеет форма вопроса (закрытый – открытый).
3. Информативность закрытых и открытых вопросов в отчете интервьюера для исследователя.
Первый вопрос о количестве посещений респондента («При каком по счету посещении было взято интервью?») – стандартный для отчетов подобного рода и на первый взгляд несет в себе только информацию о физических и временных затратах интервьюера при получении одного конкретного интервью, о нагрузке, связанной с достижимостью респондента, что само по себе так же важно для оценки сложности и качества работы каждого интервьюера.
Однако помимо этого данный вопрос позволил определить наиболее предрасположенные к опросам и наиболее проблемные группы высокостатусных респондентов.
Например, проблем повторных посещений почти не возникает c руководителями предприятий – только 2–8% повторных посещений, а депутаты Госдумы доставляют интервьюерам наибольшие неудобства – около 50–60% респондентов этой группы требуется посетить 2 и более раза.
Надо иметь в виду, что опрос руководителей предприятий проходил после предварительной телефонной договоренности, а опрос депутатов, как правило, без таковой – в кабинетах, коридорах, курилках и прочих «кулуарах». Депутаты чаще предлагали зайти позже и даже прерывали уже начатое интервью.
Этот показатель говорит не только об ответственности или занятости тех или иных людей, но и по большому счету об отношении к социологическим исследованиям в целом. Именно представители этой группы чаще всего высказывают интервьюерам претензии о некорректности и бесполезности вопросов, некомпетентности составителей анкеты.
Второй вопрос отчета интервьюера касается первой реакции респондента на предложение взять у него интервью. Интервьюер здесь должен увидеть настрой, почувствовать ситуацию, выступить в некотором роде в роли психолога.
Результаты ответов на этот вопрос также интересны: наиболее распространенная реакция респондентов, по мнению и ощущениям интервьюеров, – доверие, реже всего ощущается тревога, хотя интервьюеры, вероятно, стремились уходить от столь категоричной оценки, выбирая более сдержанный вариант «настороженность».
Распределение реакций на предложение о проведении интервью чрезвычайно различны в элитных группах.
Наибольшая степень доверия зафиксирована интервьюерами у представителей федерального правительства, наименьшая – у депутатов.
Высокая степень заинтересованности характерна для членов Совета Федерации. Наиболее распространенная реакция у депутатов – «другая». Анализ открытых вопросов показал, что эта «другая» реакция – раздражение, недовольство.
Третий вопрос отчета интервьюера «Как в целом проходила беседа?» предполагает лишь 2 варианта ответа – «свободно, легко» и «напряженно, с трудом». Это оптимальное количество закрытий для определения атмосферы, в которой проходила беседа. Однозначно, что интервьюеры дают свою субъективную оценку, но в данном случае именно это и важно.
Изначально этот вопрос был необходим как вводный, вспомогательный, как фильтр, отсекающий тех, у кого трудности возникали, от тех, у кого их не было. Поэтому для исследователей это лишь подводка к открытым вопросам.
4. Следующая группа вопросов – это открытые вопросы. Они заполняются интервьюерами по собственному усмотрению. Что это значит? Эти вопросы не являются обязательными к заполнению, в отличие от ответов на закрытые вопросы.
Интервьюер может заполнять их или нет в зависимости от того, считает ли он трудности, возникшие в процессе опроса, достойными внимания и выходящими за рамки «обычного» хода.
Эти вопросы касаются трудностей, возникающих в ходе полевого опроса (вопрос №4), замечаний респондентов об анкете (вопрос №5) и замечаний интервьюеров об организации полевых работ (вопрос №6). Необходима инициатива интервьюеров, чтобы они внесли ответы на эти вопросы, так как они не являются обязательными к заполнению.
Есть два рода причин, побуждающие интервьюеров отвечать на открытые вопросы. С одной стороны, это может быть инициатива интервьюера, с другой – респондента. Респондент может потребовать, чтобы его претензия по поводу опроса или какого-то конкретного вопроса была учтена и требует ее задокументировать. Для респондента это демонстрация того, что его мнение и замечания действительно услышаны. Для самого интервьюера это «буферная зона» для снятия стресса после тяжелого интервью.
5. Интервьюеры хорошо знакомы с опросниками и знают, что в конце должны заполнить отчет. Поэтому в процессе интервью они уже фиксируют обстановку, в которой проходит беседа, трудности, замечания респондента и т.д. Таким образом, отчет уже на стадии опроса заводит у интервьюера механизм саморефлексии и самоконтроля.
6. Цели отчетов подобного рода, во-первых, внешний контроль интервьюеров, повышение чувства ответственности и самоконтроля, и, во-вторых, получение важнейшей методической информации непосредственно из поля, как от интервьюера, так и от респондента. Поскольку если один и тот же анкетный вопрос вызвал трудности или сомнения у нескольких респондентов, есть основания усомниться в правильности формулировки данного вопроса.
7. Еще одна функция отчетов – это буферная зона, где интервьюер может «выговориться», высказать недовольство, претензии, перенести негатив от общения на бумагу и т.д. Надо отметить, что в исследованиях со «сложными» респондентами эта функция является едва ли не основополагающей.
Изучение репродуктивного поведения молодежи методом глубинного интервью
Репродуктивное поведение – система действий и отношений, опосредующих рождение или отказ от рождения ребенка в браке или вне брака. Данное определение было предложено В.А. Борисовым в начале 1970-х годов. Позже этот исследователь, наряду с другими демографами, подошел к созданию теории репродуктивного поведения.
Были изучены многие аспекты репродуктивного поведения: роль контрацепции и абортов в динамике уровня рождаемости; соотношение биологического и социального в рождаемости; социальный характер потребности в детях; причины сокращения потребности семьи в детях до уровня малодетности; репродуктивные мнения, мотивы, установки; идеальное, желаемое и ожидаемое число детей как индикаторы репродуктивного поведения и другие.
При изучении репродуктивного поведения в основном упор делают на использование социологических опросов. При изучении репродуктивного поведения молодежи автор делает упор на использование метода глубинного интервью.
Глубинное интервью – это слабоструктурированная личная беседа интервьюера с респондентом в форме, побуждающей последнего к подробным ответам на задаваемые вопросы.
Причины использования глубинного интервью заключаются в следующем:
во-первых, обсуждается тема, в которой существуют строгие общественные нормы, и на мнение респондента может повлиять ответ другого респондента (применение абортов и т.п.);
во-вторых, автору хотелось бы преодолеть тенденции выражать респондентов широко распространенные, социально приемлемые точки зрения;
в-третьих, получение лонгитюдной информации на каждого респондента (этапы планирования заведения детей);
в-четвертых, тема интервью предполагает обсуждение сугубо личных тем (личные финансы, заболевания);
в-пятых, необходимо обратиться к биографии респондента, анализу единичного случая, чтобы выявить возможные факторы, повлиявшие на формирование его репродуктивного поведения.
Интервью проводилось в виде свободной беседы на интересующую тему, в ходе которого автор получил от респондента очень подробную информацию о причинах его действий, об отношении к различным вопросам, связанными с репродуктивным поведением и установками. Длительность глубинного интервью составляла от 30 до 50 минут (в зависимости от сложности темы для конкретного респондента, а глубина ответа респондента на изучаемый вопрос).
Глубинное интервью проводилось в нейтральной обстановке (дома у респондентов «с глазу на глаз», без присутствия членов семьи). Интервью записывалось на листик, так как все респонденты отказывались от использования аудиоаппаратуры.
Результаты социологического исследования, проведенного в 2007 году, показывают следующее. Респонденты считают, что для создания идеальной, счастливой семьи необходимо два ребенка, желательно разного пола. Респонденты подчеркивали, что количество детей зависит главным образом от желания молодежи иметь детей, а только потом от материальной поддержки государства.
Важнейшим фактором, влияющим на репродуктивные установки молодежи, можно считать материальный достаток в семье. Вот ответ одного из респондента: «Чем увереннее я буду стоять на ногах, тем больше детей будет в моей семье, главную роль играет мое желание и желание моего будущего мужа» (Ж, 20 лет, неполное высшее).
На вопрос о том, в каком возрасте мужчина может стать папой, а женщина – мамой, респонденты ответили так: «Как только полностью осознают ответственность за воспитание ребенка, его жизнь, за будущее семьи» (Ж, 19 лет, неполное высшее); «Мужчина в 27 лет, женщина в 25 лет уже должны иметь одного ребенка» (Ж, 19 лет, неполное высшее); «Думаю, оптимальный возраст – 20 – 35 (а можно и до 45) для женщин и 20 – 45 (а можно и больше) для мужчин. Ну, нижняя граница – это некий психологический барьер, после которого мужчины и женщины становятся более или менее ответственными… А верхний предел – ограничен лишь здоровьем и возможностью родить и воспитать «полноценного» ребенка» (М, 26 лет, высшее образование).
Респонденты отмечали, что желают, чтобы их дети жили в благополучной стране, где каждый человек представляет собой ценность, где соблюдаются права каждого гражданина.
Практически все респонденты сообщили, что хотели бы видеть своих детей счастливыми, здоровыми, обеспеченными материально. Следует отметить, что у большинства опрошенных респондентов идеальное и ожидаемое количество детей совпадает.
Каковы же факторы, влияющие на рождение желаемого числа детей? Большинство респондентов связывают количество детей с решением жилищного вопроса для своей семьи, и ждут от государства поддержки: «Материальный достаток в семье, наличие собственного жилья – одини из самых важных факторов. Надеюсь на государство в решении квартирного вопроса» (М, 26 лет, высшее образование)
Большинство респондентов отметили и такой фактор, как низкое качество медицинских услуг, а один респондент даже подчеркнул, что опасается похищения ребенка при рождении для продажи другим людям (криминальный фактор – продажа рожденных детей).
Заключение
Таким образом, результаты анализа социологического исследования отражают низкие репродуктивные потребности большинства респондентов. Согласимся с мнением респондентов, участвовавших в нашем исследовании, которые посчитали важным проводить пропаганду многодетности через СМИ и СМК для решения демографической проблемы. У большинства респондентов идеальное число детей (сколько всего детей хотели бы иметь респонденты) и ожидаемое число детей (сколько детей собираются иметь респонденты в реальных жизненных обстоятельствах) совпадает. Это означает, что если демографическая политика государства будет ограничиваться только пособиями и льготами, даже не такими мизерными, как до сих пор, то самое большее, чего она может достигнуть – это поднять уровень рождаемости с планируемого до желаемого.
Список литературы
1. Габидулина Р. (2008) Отцы глазами детей // Воспитание школьников. №10.
2. Паняева О. (2008) Специфика отцовского взаимодействия с ребенком // Воспитание школьников. №3.
3. Титова М.А. (2007) Социально-символическая интерпретация функции отца в процессе социализации ребенка // Вестник Московского государственного университета.
4. Батыгин Г.С., Лекции по методологии социологических исследований: Учебник для высших учебных заведений. М., 2006.
5. Ольховиков К.М., Орлов Г.П., Категории социологии: образ мышления и словарь исследования // Социологические исследования, 2008, №2.
6. Кармадонов О.А., Престиж и пафос как жизненные стратегии социоэкономической группы // Социологические исследования, 2007, №1.
7. Кармадонов О.А., Семантика политического пространства: Опыт кросскультурного транссимволического анализа // Журнал социологии и социальной антропологии, 2008, т. 1, №4.