Реферат: Политические идеологии. Основные направления

Политические идеологии. Основные направления.

Содержание:

Введение                                                                                                                                             

Уровни политической идеологии                                                                                                 

Структура и функции идеологии                                                                                                

Основные идеологические течения в современном мире                                                             

Либерализм и неолиберализм                                                                                                      

Консерватизм                                                                                                                                 

Социализм и коммунизм                                                                                                              

Фашизм                                                                                                                                         

Метафизические корни политических идеологий                                                                       

Полярно-райская идеология                                                                                                       

Идеология «Творец - Творение»                                                                                               

Идеология «Мистический Материализм»                                                                                

Выводы                                                                                                                                        

Заключение                                                                                                                                        

Список литературы                                                                                                                          

Введение.

Характеристику политических идеологий невозможно начать без оценки самого понятия «идеология». Однако, даже имея нейтральный взгляд на вещи, нельзя не признать, что термин «идеология» принадлежит к наиболее неясным понятиям политологии. Изменчивость данного термина лежит в основе концептуального беспорядка в его толковании, который сохраняется по сей день. Одни возводят идеологию до статуса науки, в то время как другие опускают ее до патологической позиции фанатиков. Все это не может не приводить к крайностям в ее объяснении. Не случайно свою работу о политической идеологии европейских элит известный американский политолог Роберт Патнэм начинает со скорбного замечания: «Для любого подающего надежды сторонника социальной науки погружение в холодные и темные воды литературы по «идеологии» является шокирующим и разочаровывающим испытанием». Аналогичный пессимизм уже в 90-е гг. воспроизвел Дэвид Маклеллан: «За редким исключением слово «идеология» пробиралось запутанными дорогами уничижительных коннотаций».

Долгое время существовала традиция рассматривать идеологию как нечто ненаучное, иллюзорное и в целом патологическое образование в духовной жизни общества. С отмеченных позиций многие сводили все идеологическое к выражению состояния деформации, деградации и омертвелости сознания. Это было обусловлено главным образом тем, что идеология противопоставлялась «истине», науке и обоснованному знанию вообще, то есть идеология распознавалась своими когнитивными недостатками по отношению к науке. Согласно наблюдению Талкотта Парсонса, главный критерий идеологии проявляется в виде отклонения от научной действительности: «Проблема идеологии возникает там, где существует противоречие между тем, что думают и тем, что может быть установлено как научно правильное», - писал он.

Подобное ограниченное употребление термина «идеология» как формы крайней интеллектуальной испорченности есть прямое следствие противопоставления политических и научных аргументов. О том, что идеологическая мысль подлежит изгнанию из нашего сознания в силу обладания качествами психологической деформированности из-за наличия в ней таких эмоций как ненависть, тревога или страх, писал и Вернер Старк. В соответствии с этой позицией идеология характеризовалась не иначе как «мутная струя» ложного сознания в потоке общественной мысли. Совершенно аналогичный вывод был сделан в свое время и Карлом Ясперсом о том, что квалификация мышления как идеологии означает выявление заблуждения и разоблачения зла.

Другая крайность в отношении идеологии заключалась в нашумевшем тезисе о «конце идеологии». Данный подход появился на Западе в конце 50-х—начале б0-х гг.( Д.Белл, Р.Арон) и касался европейского, рационалистического типа сознания. Он означал конец старых универсалистских идеологий, опиравшихся на иудейско-христианскую духовную традицию—либерализм, социализм и классический фашизм 20-40-х гг. Однако лишь неизжитым европоцентризмом можно объяснить тот факт, что эрозия очень небольшого набора развитых в европейской культуре идеологий (часто до предела упрощаемых) была принята за крах всего разнообразия идейных систем, в рамках которых люди видят и объясняют мир. Не приходится удивляться, что по мере возрастания социокультурных, духовных факторов развития западного общества и трансформации культуры «модернити» в конце 60-х гг. деидеологизация сменилась реидеологизацией, т.е. восстановлением идеологии, только уже в новых формах и с новым содержанием. Российская деидеологизация, как отказ от официально-коммунистической идеологии, на поверку имеет мало общего с той деидеологизацией, которая была на Западе три десятилетия назад, и нередко на деле оказывается простой заменой одних мифов другими.

Оценка позитивного и негативного значения идеологии, сопоставление ее с истиной, моралью, свободой и добродетелями личности будет оставаться одним их сложнейших аспектов проблемы «идеологического». Нет сомнений, что большая часть проблем идеологии возникла из-за недостаточной концептуальной разработанности в самой политической науке. Как предположил американский культурантрополог Клиффорд Герц, «подобно тому как воинствующий атеизм эпохи Просвещения был ответом на очевидные ужасы религиозного фанатизма (и шагом к более широкому познанию природного мира), так воинствующе враждебный подход к идеологии явился ответом на политические холокосты первой половины XX века (и шагом к более широкому познанию социального мира)». Такое оценочное отношение к идеологии (в смысле вышеописанного ограниченного употребления), скорее, можно определить как реакцию на нее.

Что касается социальных детерминант идеологии, то основными являются два подхода к их изучению: теория интересов и теория напряжения (the strain theory). Для первого подхода идеология есть маска и оружие, для второго—симптом и лекарство. В теории интересов идеологические заявления и решения смотрятся на фоне универсальной борьбы за власть и выгоду. В теории напряжения — на фоне усилий по корректировке социопсихологического и социокультурного неравновесия в обществе. В первом случае люди стремятся к власти, во втором они бегут от тревог и дискомфорта.

Большим преимуществом теории интереса было и остается соединение культурных ценностей и систем идей с твердым основанием социальной структуры. Это соединение осуществляется путем акцентирования на мотивации тех, кто открыто признает такие системы и на зависимость их мотивации от социальной позиции. При таком рассмотрении зарождается понимание того, что любое политическое и историческое мышление и действие обусловлено социально, что идеи любого социального субъекта есть функция его социального бытия. К. Манхейм считал, что «наиболее важным в понятии идеологии является открытие социальной обусловленности политического мышления». Теория интересов объединяет политическую спекуляцию с политической борьбой, утверждая, что идеи являются оружием в деле захвата, удержания и максимизации власти.

Однако взгляд, согласно которому социальные действия являются бесконечной борьбой за власть, ведет к чрезмерно макиавеллистскому видению идеологии как формы высшего коварства и, следовательно, к отрицанию ее более широких социальных функций. Образ общества как поля боя, содержащего столкновение интересов, тонко скрытых за столкновениями принципов, поворачивает внимание от роли, которую идеология играет в определении социальных интересов, стабилизации социальных ожиданий, в поддержании социальных норм, в ослаблении социального напряжения, к узкому реализму тактики и стратегии. Описание идеологии как оружия в политической борьбе придает ей воинственный вид. Однако низведение идеологии до оружия в политической борьбе означает редуцирование более широкого интеллектуального круга, в пределах которого может быть осуществлен анализ данной роли. Вышеуказанная воинственность теории интересов, как отметил К. Герц, является не чем иным, как вознаграждением за её узость.

Что касается теории напряжения, то она исходит из факта периодически повторяющейся дезинтеграции общества. Ни одно общественное устройство не может быть до конца успешным в овладении функциональными проблемами, с которыми оно неизбежно сталкивается. Все они опутаны противоречиями и трениями. Понятие «напряжение» относится как к состоянию личного дискомфорта, так и к условиям общественного кризиса. Но тот факт, что и общество, и личность являются скорее организованными системами, а не простыми совокупностями институтов и нагромождениями чувств и мотивов, означает — что социально-психологическое напряжение, которое они производят, также систематично. Что страхи и беспокойства, получаемые из социального взаимодействия, имеют собственную форму и порядок. «Кризис», становясь одним из структурных признаков времени, выступает в качестве способа интерпретации действительности. Данная точка зрения рассматривает идеологии как системы ценностей, которые, выступая в качестве политического мировоззрения, имеющего силу веры, обладают особенно большим ориентационным потенциалом. И поэтому способны обуздывать связанные с кризисом процессы социальной аномии. Понятие «напряжения» само по себе не служит объяснением идеологических форм и образцов, а есть обобщенное обозначение для видов факторов, которые необходимо искать, разрабатывая объяснение. Эта теория говорит, что идеология является ответом на напряжение. Соединение социально-психологического напряжения и отсутствия культурных ресурсов, посредством которого образуется смысл этого напряжения (одно обостряет другое), создает базу для взлёта идеологий. Идеология есть шаблонизированная реакция на шаблонизированное напряжение социальной роли. Она обеспечивает символический выход для эмоциональных беспокойств, порожденных социальным неравенством и дезинтеграцией в обществе. А общность идеологического восприятия может связывать людей вместе. Поэтому идеологические реакции на беспокойства будут стремиться к однообразию, укрепляемому (создаваемыми усилиями элит) общностями среди членов того или иного сообщества: региона, этноса, культуры и т.д.

Обе теории (теория интересов и теория напряжения) не исключают друг друга. В политике мы всегда имеем дело с целями и интересами политических субъектов, на которые в свою очередь влияют ценности, традиции, общекультурный контекст. В поворотные времена истории попытка идеологий воспроизвести иные социальные отношения имеют значение к такому их строительству, которое делает возможным целенаправленное действие внутри них. В этой связи К. Герц ярко и образно охарактеризовал идеологии как «карты проблематичной социальной реальности, которые позволяют коллективное понимание и осмысление изменений и вызовов, с которыми сталкивается общество.» В качестве таковых они обеспечивают «новые когнитивные путеводители для общества и могут помочь в восстановлении порядка.» Как карты реальности, идеологии структурируют смысл и концептуализацию политического мира. Идеологии также делают возможным выбор осознанных дилемм, вследствие чего занимают центральное место в политическом осмыслении и принятии решений.

Обе теории выступают как взаимодополняющие части общей концепции идеологии. Как говорил К. Герц, теория «напряжения» возникла в ответ на эмпирические трудности, встречаемые теорией интересов. По сравнению с теорией интересов теория напряжения менее упрощенна, менее конкретна, но более проницательна и более исчерпывающа. Однако, несмотря на всю утонченность в выявлении мотивов идеологической заинтересованности, анализ содержания и последствий такой заинтересованности, проводимый на основе теории напряжения, остается все же неуловимым. Диагностически он убедителен, функционально — нет. Именно здесь, в исследовании социальных функций и ролей идеологии, в отличие от ее детерминант, сама теория напряжения начинает давать сбой, а ее преимущественная острота по сравнению с теорией интереса — улетучиваться.

Общий вывод состоит в следующем. Каждый подход имеет право на жизнь, ибо высвечивает такую грань в идеологических движениях, которую не способен анализировать лишь один из них. То же самое можно сказать и по-другому: каждый из них имеет свои ограничения. Но в любом случае они уводят нас от бесплодных дискуссий определительного анализа, обеспечивая внутреннюю взаимосвязь между политическими изменениями и идеологией. Из соединения обеих теорий вытекает интегративное определение идеологии. Это соединение неизбежно, поскольку интересы формируются в идеально смысловом пространстве. Только в таком пространстве складываются масштабные цели.

Идеология, по мнению французского философа Дестюта де Траси, - это идеи, позволяющие установить твердые основы для политики, этики и т.д.

Уровни политической идеологии

В политической идеологии принято выделять три уровня: теоретико-концептуальный, программно-директивный и поведенческий.

Теоретико-концептуальный. На этом уровне формируются основные положения политической теории, обосновываются определенные ценности и идеалы, которые лежат в основе предлагаемого типа общественного устройства. И поскольку всякая идеологическая система стремится к внутренней непротиворечивости, создатели идеологической конструкции проводят большую работу по отбору и обобщению идейного материала, устранению противоречий между различными его аспектами и стремятся представить их как систему однородных идей, т.е. стройную, непротиворечивую, внутренне согласованную систему. От этого качества идеологической системы в определенной степени зависит ее восприятие массами.

Программно-директивный. На этом уровне социально-философские принципы и идеалы переводятся в конкретные политические программы, лозунги и требования политических элит, политических партий, формируя, таким образом, стратегию и тактику политической борьбы по отношению к солидарным или враждебным классам и социальным группам. Через политические программы и директивы осуществляется социальная регуляция поведения классов и социальных групп. Непосредственным носителем этих программ и установок является политическая элита. Однако без специфических организаций, объединяющих классы и социальные группы и направляющих их усилия, такая регуляция была бы невозможна. Поэтому источником программ и директив выступают политические партии, а также государства в лице государственного аппарата.

Поведенческий. Внедрение в общественное сознание определенных идеологических установок в виде программ, лозунгов и требований приводит к определенному типу политического поведения. Сильная сторона идеологических систем, с точки зрения К.Мангейма, как раз в том и состоит, что они способны сплачивать людей и аккумулировать их энергию, направлять ее на определенные формы действия. Сила той или иной идеологической системы определяется степенью освоения гражданами ее целей и принципов, мерой их воплощения в практических делах и поступках широких слоев населения.

Таким образом, политическая идеология, предстает как система воззрений и концепций в отношении окружающего мира, определенное миропонимание и в то же время система политических ориентации и установок. Это одновременно учение (доктрина), программа и политическая практика.

Структура и функции идеологии

В рамках любой идеологии, любого идеологического учения выделяются следующие структурные компоненты или уровни:

1) Теоретико-концептуальный, который образуют основные положения, раскрывающие ценности и идеалы определенного общественного класса, нации или государства, либо группы приверженцев определенного направления политического развития (например, реформаторы, консерваторы или революционеры);

2) Программно - политический, на котором социально - философские принципы или идеалы преобразуются политической элитой в конкретные программы, лозунги и требования, способствуя принятию политическим руководством определенных политических решений и осуществлению связанных с ними действий;

3) Актуализированный, которые составляют осознанные гражданами конкретные политические цели, а также их реализация с помощью конкретных методов и действий.

Одновременно идеология как важнейший ключевой элемент политической системы и политической жизни общества выполняет в нем целый ряд значимых функций. При этом связь идеологии с политикой носит двойственный характер: идеология направляет политическую деятельность и политическое развитие общества, но при этом политическая практика и политическая реальность проверяют реалистичность и силу того или иного политического учения. В результате образуется своего рода "замкнутый круг" или цикл: конкретная общественная ситуация порождает определенную отвечающую потребностям времени идеологию - та, в свою очередь, овладевает массами, становится материальной силой и изменяет политическую жизнь - в итоге же сложившаяся новая политическая ситуация приводит к переоценке первоначального содержания идеологического учения, его возможностей и достоверности.

К числу общих функций идеологии политическая наука обычно относит:

1) Ориентационную - идеология включает в себя основные представления об обществе и политической системе, о политике и власти, помогает человеку ориентироваться в политической жизни и осуществлять осознанные политические поступки;

2) Мобилизационную - предлагая обществу определенную модель (идею, программу) более совершенного состояния (строя, режима), идеология тем самым мобилизует членов общества на их воплощение в жизнь;

3) Интегративную - она стремится сформулировать общенациональные и общегосударственные ценности и цели, предлагает их обществу, объединяя на их основе людей;

4) Амортизационную (т.е. смягчающую) - объясняя и оправдывая в глазах людей существующую политическую систему и политическую реальность, идеология тем самым способствует снятию социального напряжения, смягчению и разрешению кризисных ситуаций, когда у государственной власти нет материальных либо организационных возможностей общества и граждан;

5) Функцию выражения и защиты интересов определенной социальной группы или класса - например, марксистская идеология претендует на отстаивание интересов пролетариата, либеральная - слоя предпринимателей и собственников, и т.д.

Основные идеологические течения в современном мире

а) Либерализм и неолиберализм.

В историческом плане первым оформившимся идеологическим учением был либерализм, идейной основой которого послужила политическая философия английских просветителей 17 - 18 вв. - Дж.Локка, Т.Гоббса и А.Смита. По своему духу либерализм изначально являлся идеологией утверждавшейся в экономической и политической жизни в эпоху буржуазных революций буржуазии. Главный и исходный пункт либерального учения - положение о священном характере и неотчуждаемости естественных прав и свобод личности - прав на жизнь, свободу и собственность, их преимуществе перед правами и интересами общества и государства. Основные экономические принципы либеральной идеологии - свободная конкуренция, рынок, частное предпринимательство. Основные политические принципы либерализма - верховенство закона, правовое равенство все граждан, договорная природа государства (основано на общественном договоре) с регламентацией его полномочий и ограничением его возможностей вмешиваться в жизнь общества (экономическую, культурную и частную сферы), политический плюрализм - т.е. закрепленное законом равноправие участвующих в политической жизни политических, профессиональных, экономических, культурных, религиозных и иных гражданских ассоциаций, терпимость к противоположным и оппозиционным взглядам и убеждениям, веротерпимость. Основные проблемы и противоречия, существующие в рамках идеологии либерализма - отношение к государству, определение пределов его возможного вмешательства в частную жизнь граждан с целью поддержания общественного порядка (особенно в кризисные периоды), совмещение демократии и индивидуальной свободы (вполне возможно возникновение тирании или диктата большинства, ущемляющих права отдельной личности), существующие противоречие между свободой и неравенством (например, свободная конкуренция в экономике неизбежно ведет к неравенству и социальному расслоению), индивидуальными свободами и общественной моралью, патриотизмом и универсальными (общечеловеческими) правами и свободами человека. Помимо этого, остается серьезным вопросом, являются ли ценности либерализма универсальными, общими для всех стран, культур и народов (прежде всего неевропейских) - либо это ценности, присущие только западной цивилизации, а утверждение их на иной "культурной почве" затруднено. Дать ответ на все эти вопросы была призвана оформившаяся в середине ХХ века идеология неолиберализма. Ее принципиальная новизна в сравнении с "классическим либерализмом" состоит в следующих моментах: 1) В попытке соединить базовые ценности либерализма (права и свободы граждан) с принципом сильного правового государства, являющегося гарантом соблюдения прав и законов, а также поддержания общественного порядка; 2) В стремлении совместить принципы индивидуальной свободы, рыночной конкуренции и неприкосновенности частной собственности с социальной ориентацией, с признанием ответственности общества за экономическое благополучие всех или большинства своих членов (т.н. минимальный социальный стандарт); 3) В признании необходимости достижения консенсуса (согласия) в отношениях между управляющими и управляемыми, элитой и большинством общества; 4) В признании необходимости равноправного и активного участия широких масс в общественной жизни (в качестве избирателей, партийных активистов, участников гражданских объединений) - без чего невозможна демократия; 5) Рассмотрение морали и морального облика не как личного дела каждого гражданина, а как обязательного условия нормального развития общества.

б) Консерватизм

Консерватизм является одним из первых, изначальных типов политической идеологии, на природу которого существует немало точек зрения в политической мысли и в политической науке. Наиболее содержательные и важные определения консерватизма предложены американскими политологами Д.Алленом и С.Хантингтоном, а также английским социологом германо-венгерского происхождения К. Манхеймом. Так, Д.Аллен определяет его как определенную систему идей и ценностей, которые те или иные слои общества стремятся сохранить в противовес нововведениям. Однако оказалось, что, поскольку в разные эпохи набор консервативных принципов менялся, таких принципов оказалось всего два: отказ от революции и неприятие любых отвлеченных и утопических теорий, предполагающих радикальное переустройство общества. Две этих идеи роднят консерваторов всех времен: от консервативных критиков Великой Французской революции до современных "правых". Другие же идеи, высказанные консервативными мыслителями в разное время - приверженность идеям аристократии и монархии, опора государственной власти на одобрение церкви, отвращение к нерегулируемому рынку, промышленному развитию и урбанизации - отошли в прошлое. Поэтому, в отличие от Аллена, С.Хантингтон предложил понимать консерватизм более широко - не как набор идей, а как возникающее каждый раз в ситуации перемен стремление сохранить и укрепить некоторые важнейшие институты и принципы общественной жизни (в разные эпохи они могут быть различными). К.Манхейм рассматривал консервативную идеологию как конкретное историческое явление, ставшее реакцией на идеи Просвещения и Великую Французскую революцию. Одновременно Манхейм предлагает отличать консерватизм от традиционализма (который часто служит его истоком): если консерватизм - это теоретически оформленное учение, то традиционализм - подсознательное психологическое (аффективное) отрицание всяких нововведений и изменений (т.е. особое настроение); если консерватизм стремится сохранить от разрушения существующие общественные институты и ценности, то традиционализм - вернуться к первоначальному идеальному состоянию ("золотой век" и т.п.).

Для пояснения этого различия приведем два конкретных примера: если до Великой Французской революции защищавшие абсолютизм монархисты (роялисты) являлись консерваторами (защищали статус - кво), то уже после революции - традиционалистами, стремящимися вернуть ушедший в прошлое идеал. В современном конфликте на Северном Кавказе сторонники сформировавшейся там в течение веков формы ислама (тесно переплетен с домусульманскими горскими обычаями и традициями (адатом)) выступают как консерваторы, а стремящиеся силой насадить там "чистый ислам" (каким он был после своего возникновения в 7 в.) ваххабиты - традиционалистами.

В основе консервативной политической идеологии лежат такие социально - психологические установки, как приоритет охранительного сознания, предпочтение старого новому в общественном развитии, а также идеи общественного порядка и социально - политической стабильности, уважения к национальным, историческим, культурным и религиозным традициям.

Само возникновение консерватизма как идеологии, как уже говорилось, является реакцией на результаты Великой Французской революции, на провозглашенные ею идеи свободы, равенства, братства и радикального переустройства жизни общества по рациональному, научному плану. Первыми идеологами консерватизма как направления выступили видные французские и английские политические мыслители - критики Великой Французской революции - Ж.де Местр, Л.де Бональд, Э. Берк.

Основные идеи классического консерватизма сводятся к следующему:

1) Ограниченность возможностей человеческого разума, которая предопределяет невозможность создания нового общественного устройства по заранее разработанному плану "с листа", без опоры на исторические традиции и институты;

2) Любое поспешное и радикальное (революционное либо форсированно - реформаторское) изменение общественного порядка неразумно и противоестественно;

3) Незыблемость устоявшегося социального порядка (в 18 в. - монархической формы правления), неприкосновенность привилегий высших слоев общества (дворянства и духовенства), неизбежность наличия в обществе социальной иерархии, его деления на высших и низших (т.е. сословной системы);

4) Незыблемость институтов, лежащих в основе "здорового и естественного" социального порядка - семьи, религии и частной собственности;

5) Допущение только постепенного, эволюционного и ненасильственного изменения уклада общественной жизни и политического устройства.

Современный консерватизм, т.е. направление, оформившееся и утвердившееся в конце 19 - начале 20 вв., признал многие ценности эпохи, наступившей после буржуазных революций - рыночную экономику, свободную конкуренцию, индивидуальные права и свободы, правовое равенство граждан, но при этом сохранил твердую приверженность следующим принципам:

1) Уважение к сильному государству как гаранту общественного порядка и целостности общества, обеспечивающему в нем действие законов и сохранение моральных устоев;

2) Уважение к неприкосновенным и незыблемым общественным ценностям - семье, религии, частной собственности;

3) Признавая формально - юридическое, он однозначно выступает против экономического и социального равенства людей;

4) Признание обязанности государства охранять общественный порядок и поддерживать моральные устои, но недопущение его вмешательства в рыночную экономику и препятствования свободной конкуренции;

5) Требование взаимного доверия и взаимопомощи граждан и государства, без чего невозможно поддержание социального порядка.

Среди основных разновидностей и направлений современного политического консерватизма исследователи обычно выделяют:

1) Национал - консерватизм - в рамках этой идеологии превыше всего ставятся интересы нации, народа и национальной государственности, сохранение национального духа, национальной культуры и единства. При этом ценность институтов частной собственности, свободного рынка, конкуренции, индивидуальных прав и свобод не отрицаются, но требуется их подчинение национальным интересам.

К числу приверженцев "национал - консерватизма" может быть отнесен достаточно широкий спектр политических сил - от умеренных националистов и "просвещенных патриотов" до расистов и даже неофашистов, а также "промежуточные" политические направления. Среди известных примеров можно назвать европейских "новых правых" (А. де Бенуа, Р.Стойкерс и др.), "Национальный фронт" Ж. - М. Ле Пена во Франции, праворадикальную Национал - республиканскую партию Г.Фрея в Германии, Сербскую радикальную партию В.Шешеля в Югославии.

2) Либеральный консерватизм - направление политической и экономической мысли, приверженцы которого выступают:

а) против экономического равенства и стремления государства к социальной "уравниловке", а также против преждевременного (до овладения нормами гражданской политической культуры) распространения политических прав на широкие слои общества, т.к. их могут получить социально безответственные и неготовые к демократии группы и субъекты;

б) за неприкосновенность частной собственности, стихийного "саморегулирующегося" рынка и свободной конкуренции;

в) против левой, коммунистической и социал-демократической идеологии, поскольку считают, что ее распространение и любые попытки реализации "социалистической модели" представляют угрозу для базовых ценностей западного общества и цивилизации;

в) за создание условий и гарантий, при которых демократия и власть большинства должны быть ограничены законом, и большинство общества не имело бы права и возможности покушаться на частную собственность, права и свободы отдельных личностей.

3) Технократический консерватизм - идеологическое течение, ориентированное на защиту современного индустриального общества, современных достижений науки и техники, связанных с ними жизненных стандартов и прав технократической элиты от нападок левых радикалов, экологистов ("зеленые", "Гринпис") и других враждебных ему движений (пример - концепция "технотронного общества" американского политолога Зб. Бжезинского, делящего мировое сообщество на несколько "этажей" в зависимости от уровня постиндустриального развития отдельных стран);

4) Религиозный консерватизм - идеология, выступающая за сохранение традиционных христианских, мусульманских и иных религиозных норм и ценностей в культурной, экономической и политической жизни общества (помимо того, что достаточно радикальная форма религиозного консерватизма является после Исламской революции 1979 г. официальной идеологией Исламской республики Иран, в качестве его приверженцев выступают христианско-демократические партии (умеренный вариант) и движения в странах Европы и различные мусульманские движения фундаменталистского толка ("Талибан", "Хезболлах", ваххабиты и др.).

в) Социализм и коммунизм

Идея социализма как модели совершенного и гармоничного общества существует с древнейших времен и имеет долгую историю, начиная с учения Платона об идеальном государстве и социальной доктрины даосов. Однако комплексную теоретическую разработку и оформление они получили в 19 в. сочинениях т.н. социалистов - утопистов - А.Сен - Симона, Ш.Фурье и Р.Оуэна.

При всем различии и многообразии для всех существовавших и существующих учений социалистического толка одинаково характерны недооценка значимости либо полное отрицание института частной собственности, материальной заинтересованности и экономической свободы индивидов, хозяйственной конкуренции и неодинакового вознаграждения индивидов за труд как условий динамичного экономического развития и обеспечения материального благосостояния человека и общества.

В качестве их замены теоретиками и практиками социализма предлагаются нетрудовое уравнительное перераспределение доходов, политическое (административное) регулирование социальных и экономических процессов, определение и закрепление государством основополагающих норм и принципов социальной справедливости ("от каждого по способностям - каждому по труду" либо "от каждого по способностям - каждому по потребностям").

Одной из наиболее радикальных и социально - философски обоснованных версий социализма являются марксизм и коммунизм. Несмотря на существование учений коммунистического толка, предусматривающих насильственный захват власти и переустройство общества на основе уравнительных принципов, до Маркса (бланкизм, бабувизм (учение Г.Бабефа и его сторонников) и др.), в современной политической теории и практике коммунистическую доктрину принято отождествлять с марксизмом. Коммунизм в его марксистской версии подчеркивает роль насилия и революций в переустройстве общества, отмечает ведущую роль "передовых" классов и классовой борьбы в переходе от одной общественно - экономической формации к другой, акцентирует непримиримость интересов пролетариата и буржуазии, настаивает на революционном переходе к социализму с изъятием (экспроприацией) частной собственности у буржуазии, сломом буржуазной "государственной машины" и с установлением диктатуры пролетариата.

Политическая практика и опыт "социалистического строительства" по марксистской модели целого ряда стран выявил целый ряд недостатков социально - экономического и социально - политического учения Маркса:

1) Игнорирование реальной природы человека, естественного неравенства людей как условия динамичного развития, а также объективного хода общественного развития (прогресса), который ведет не к упрощению социально - экономических отношений, а к появлению разнообразных социальных интересов, к возникновению новых форм разделения труда;

2) Монизм - т.е. стремление преодолеть экономическое (многоукладность), политическое (многопартийность и разделение властей) и духовное (свобода совести и идеологический плюрализм) многообразие в общественной жизни, очевидно тормозящее его естественное развитие;

3) Признание общественного самоуправления на всех уровнях (производственном, местном, региональном, общегосударственном) в качестве идеала общественного устройства - при этом не учитывается специфика управленческого труда, требующего специальных знаний и навыков, невозможность всеобщего участия в принятии важнейших решений, а также неизбежность деления общества на управляющих (элиту) и управляемых;

4) Ставка на принуждение и моральные (идеологические) стимулы при игнорировании материальных потребностей и реальных интересов людей в экономической и политической жизни неизбежно порождает отчуждение, застой и неэффективность.

Наиболее исторически близкая и распространенная в современном мире разновидность (версия) коммунизма - марксизм - ленинизм, в числе теоретиков и практиков которого называют лидера Октябрьской революции В.И.Ленина и его политического "наследника" И.В.Сталина. Основу этого учения, как и в "классическом" марксизме, составляют идеи о победоносной пролетарской революции, сломе буржуазной государственности, установлении диктатуры пролетариата, а также отсутствовавшая у Маркса идея о "партии нового типа" - жестко централизованной и дисциплинированной организации, построенной "под вождя", целью которой является форсированное переустройство общества.

В качестве двух основных и антагонистичных друг другу направлений марксизма - ленинизма обычно рассматривают троцкизм и сталинизм. Троцкизм - идеологическая доктрина, связанная с именем видного участника Октябрьской революции и одного из создателей Советского государства Л.Троцкого, который после проигрыша в оппозиционной борьбе Сталину был выслан из СССР и стремился распространять свои идеи с помощью учрежденного им в 30 - ые гг. "Четвертого интернационала". Базовые принципы троцкизма - ставка на осуществление мировой революции (без чего невозможна окончательная победа социализма ни в одной стране), в качестве "кузницы" и "экспортера" которой в другие страны должна выступать Советская Россия, реализация стратегии "перманентной революции", предусматривающей тотальное переустройство всего уклада жизни общества до полного исчезновения из него всех "буржуазных элементов", теория "первоначального социалистического накопления", призванного обеспечить форсированный рост промышленности за счет (экспроприации) ограбления государством крестьянства. В 60 - ые годы, после распада "Четвертого интернационала", в разных странах мира образовалось большое количество троцкистских групп, при всем различии которых можно выделить некоторые общие для неотроцкизма моменты. Сохранив приверженность идее мировой революции, его идеологи (Т.Елифф, Т. Кемп и Дж. Хили в Англии, П.Ламбер во Франции, бельгиец Э.Мандель, американцы А.Герман и Дж.Хансен) обосновывают ее необходимость активизацией деятельности транснациональных корпораций (ТНК) во всем мире, в качестве социально - экономической модели рассматривают "самоуправляющийся социализм" (свободная ассоциация рабочих), предостерегают будущий социализм от возможного бюрократического и мелкобуржуазного "перерождения", и делают основную ставку на идеологическую пропаганду.

Сталинизм - идеологическая доктрина и политическая практика, реализовавшаяся в эпоху правления И. Сталина. Основные принципы сталинизма - отказ от идеи "мировой революции" и ставка на строительство социализма " в одной отдельно взятой стране", программа и практика форсированного осуществления индустриальной революции и коллективизации на селе, учение о неизбежности обострения классовой борьбы по мере продвижения к социализму, технократический бюрократизм и идеология державности, тесно связанная с великорусским патриотизмом. Одновременно в странах Восточной Европы - сателлитах СССР существовали режимы, копировавшие в основных чертах "сталинскую модель" (полное огосударствление и административное регулирование экономики, форсированное проведение индустриализации и коллективизации, создание и функционирование мощного полицейско-репрессивного аппарата) - режимы Б.Берута в Польше, К.Готвальда в Чехословакии, М.Ракоши в Венгрии ("ракошизм"), Э.Ходжи в Албании ("ходжеризм") и др.

К числу разновидностей марксизма - ленинизма (в его леворадикальной версии) относится маоизм - идеология и политическая практика, утвердившаяся в период правления в Китае "Председателя" Мао Цзе Дуна. Его отличительные черты - учение о том, что в странах Востока движущей силой революционной борьбы за социализм является не пролетариат, а крестьянство (города при этом рассматриваются как оплот буржуазной стихии), ставка на партизанскую войну как основную форму революции, идея "глобальной" (т.е. ядерной) войны между "миром империализма" и "миром социализма" с допущением гибели в ней половины человечества, теория двух "империализмов" (капиталистического во главе с США и "советского", воплощенного в СССР), против гегемонии которых должны бороться выбравшие социалистический путь развития страны "третьего мира" во главе с КНР. Оставаясь формально официальной идеологией Китая, маоизм приобрел достаточно широкую популярность среди леворадикальных партизанских движений стран Латинской Америки ("Сендеро луминосо" в Перу и др.).

Более умеренной формой марксистского социализма является т.н. титоизм - идеология, но прежде всего политическая практика, утвердившаяся в Югославии в период правления И.Броз Тито и Союза Коммунистов Югославии (СКЮ). Его особые отличительные черты - ориентация на неприсоединение (после конфликта и разрыва отношений со сталинским СССР в 1948 г., с целью получения максимальных экономических (льготы во внешней торговле, кредиты и др.) и политических выгод титовская Югославия лавировала между странами "соцлагеря" и Западом, не являясь участником Варшавского договора и занимая "особую позицию" в СЭВ) и мирное сосуществование с капиталистическими странами во внешней политике, признание внутренних конфликтов и противоречий системы социализма, необходимости борьбы с бюрократией, развития самоуправления и рыночных отношений при социализме. Весьма близкой по духу к титоизму является стратегия экономических и политических реформ, осуществлявшихся после 1956 г. в Венгрии лидером ВСРП Я.Кадаром.

Еще одним ответвлением от "классического марксизма" и одновременно реакцией на "революционный и насильственный" марксизм - ленинизм является идеология современной социал - демократии, основоположниками которой являются немецкие марксисты Э.Бернштейн и К.Каутский. Эти мыслители стремились осмыслить ряд обнаружившихся несоответствий между марксистской теорией и политической практикой, и прежде всего - причину неудачи предсказанных Марксом пролетарских революций в наиболее экономически развитых странах Запада.

Основными принципами социал-демократической доктрины являются:

1) Отказ от марксовой теории об абсолютном обнищании пролетариата при капитализме и признание ведущей роли производства, а не распределения в рамках социалистической системы;

2) Рассмотрение социализма не как определенной конечной цели или модели, а как постоянного и бесконечного процесса возрастания благосостояния, свободы и справедливости в общественной жизни (знаменитый лозунг Э.Бернштейна "Цель - ничто, движение - все!") ;

3) Ориентация на построение социализма мирным эволюционным путем при опоре на существующий государственный аппарат и механизмы буржуазной демократии (выборы, парламент, Конституция, и т.п.);

4) Отказ от положений классического марксизма о классовой борьбе как о главном факторе общественного развития, о пролетарской революции как о способе устранения власти буржуазии, о ведущей роли пролетариата в общественной жизни и о диктатуре пролетариата как о высшей форме демократии и народовластия.

Все эти идеи легли в основу концепции "демократического социализма" - идейной платформы современных европейских социалистов и социал-демократов.

Для этой концепции характерны следующие основные моменты:

1) Ориентация на защиту интересов трудящихся и всех лиц наемного труда;

2) Реформизм - т.е. отказ от любых форм революционной борьбы и ставка на мирные, осуществляемые эволюционным и правовым путем реформы;

3) Вместо классовой борьбы - социальная солидарность всех слоев и групп общества, социальное партнерство (например, в форме трехсторонних соглашений правительства, профсоюзов и работодателей по социально - экономическим вопросам);

4) Народовластие и развитие общественного самоуправления - как на местном уровне, так и в форме участия трудящихся в управлении предприятиями.

г) Фашизм

Под фашизмом понимаются конкретные разновидности политических идеологий, сформировавшихся в Италии, Германии и Испании в 20-ые - 30-ые гг. нынешнего столетия. Родоначальником идеологии фашизма (по-итальянски "фаши" - связка или пучок прутьев) является итальянский политический деятель, экс-социалист, а впоследствии диктатор и вождь нации ("дуче") Б.Муссолини. Доктрина Муссолини базируется элитарных идеях Платона (диалог "Государство"), Макиавелли и итальянского социолога В.Парето, концепции растворяющего отдельного индивида "государства - организма" Г.- В. -Ф. Гегеля, идее возрождения величия Римской империи, идеологии войны и территориальной экспансии.

Другая разновидность фашизма - германский национал-социализм, ведущим идеологом выступил А.Гитлер. Для него характерны больший вес реакционной мифологии (знаменитый германский миф об "арийской нордической расе", крови и почве), более ярко выраженный, чем в Италии, тоталитарный характер государства, откровенный расизм (вместо культа государственного величия у Муссолини).

В то же время общими для всех разновидностей фашизма являются следующие идеи:

1) Идея о преимущественных социальных и политических правах избранного народа - ариев (индо-германцев);

2) Из нее вытекает необходимость политической поддержки государством культуросозидающих рас (немцы, англичане и скандинавские народы германской группы);

3) Ограничение жизненного пространства для этносов, "поддерживающих культуру" (славяне, народы Азии и Латинской Америки);

4) Уничтожение культуроразрушающих народов - "паразитов" (негров, евреев, цыган);

5) Воспитание нового типа личности, свободного от ограничений разума, от отравляющих волю и естественные властные и агрессивные инстинкты человека "химер" - совести и нравственности, требований личной свободы и независимости;

6) Из этого вытекает абсолютное подчинение общества одной идеологии, одной политической партии и одному вождю (фюреру, дуче).

Помимо Германии и Италии 20-х - 40-х гг., исследователи также обнаруживают элементы и признаки фашизма в Испании при диктаторе Франко, в Японии 30-х - 40-х гг., в Португалии при Салазаре, в Греции конца 60-х (режим "черных полковников"), в отдельные периоды новейшей истории в ЮАР (апартеид), в Уганде (диктатура Иди Амина), Гаити (при Дювалье), Бразилии и Чили (военная хунта А.Пиночета).

Другая, более широкая и современная версия природы фашизма понимает его не как идеологию, имеющую определенное идейное содержание, а как тип политического правления, при котором подавляются демократические права и свободы, осуществляется массовый террор против противников правящего режима и провозглашается верховенство прав определенного класса, нации или расы. В соответствии с подобным подходом группа экспертов Российской академии наук на основе президентского запроса в 1995 г. сформулировала определение фашизма, соответствующее современной ситуации.

В соответствии с этим определением, в качестве идейной основы фашизма могут рассматриваться доктрины, утверждающие превосходство расовых, этнических, классовых, земляческих и иных групп общества, будь то идеологи "привилегированного положения коренного населения", приверженцы "подлинной веры", "класса - гегемона истории". Соглашаясь либо не соглашаясь с подобным определением, необходимо все же отметить его слишком тесную связь с современной российской политической конъюнктурой, а также возможность ее использования с целью подавления деятельности целого спектра движений (леворадикального, национал - патриотического и др.), оппозиционных действующей власти.

Метафизические корни политических идеологий

Приведенная выше классификация традиционна. Я бы хотела представить в своей работе иную точку зрения на идеологии, которая очень близка мне лично.

Истоки политики и политического самоопределения человека в первую очередь проистекают из некоторых метафизических догм и лишь потом заимствуют из конкретной социальной реальности лозунги и клише, сквозь которые и посредством которых эти догмы находят свое непосредственное выражение. Причем в большинстве случаев сами эти догмы остаются целиком за кадром, и не только рядовые носители идеологии, но и сами ее выразители или “создатели” подчас не имеют о них ни малейшего представления. Эти метафизические догмы могут внедряться в человека либо через смысловое подразумевание традиционных символов и знаков (культурный или социальный фактор), либо через врожденные психо-ментальные установки (психо-генетический фактор), либо через экзистенциальную реакцию человека на Бытие (экзистенциальный фактор). В любом случае метафизическая догма, предопределяющая идеологию, переживается человеком как нечто внутреннее, безусловное, как некий бытийный императив и, быть может, поэтому сама попытка выявления этой догмы в чистом виде так часто претит, вызывает отталкивающую реакцию. Это можно заметить и на более поверхностном уровне, когда носитель конкретной политической доктрины очень часто затрудняется определить сущность своей принципиальной ( а не конкретной по отношению к данному вопросу) позиции, отождествляя ее с чем-то само собой разумеющимся. (К примеру, существуют коммунисты, которые и не подозревают о том, что коммунистическая идеология принадлежит к числу “левых” идеологий, что соответствует ее объективному положению, и искренне считают ее ни правой и ни левой, но центральной, или иначе, “единственно” верной).

Но как бы ни протестовали рядовые носители политических взглядов или изощренные политологи аналитического направления, именно обобщения, касающиеся идеологических принципов и метафизических догм идеологии, позволяют хоть как-то ориентироваться в хитросплетениях современных политических процессов, и такие книги, как “Фанатики Апокалипсиса” Н.Кона, “Социализм как явление мировой истории” И.Шафаревича , труды А.Безансона (написанные как попытки глобальных обобщений), при всем скептицизме в их адрес, рано или поздно становятся путеводными ориентирами для большинства специалистов в этой области, именно на их основе строящих уже более детальные и нюансированные модели. В этом смысле даже почти иррациональные идеологемы Новых Философов (А.Б.Леви, Глюксман и т.д.), коль скоро они хоть что-то обобщают, часто берутся в качестве отправной точки для исследований более “трезвых” и “рациональных” социологов и политологов. Более того, именно в глобальных обобщениях представители диаметрально противоположных мировоззрений часто приходят к утверждению одной и той же объективной картины идеологического пространства, при том, что моральные и ценностные акценты ставятся, естественно, на противоположных полюсах этого пространства, в то время как без этих обобщений само использование отдельных терминов теми или иными политическими группами настолько различается, что складывается впечатление, будто люди разных идеологий принадлежат к разным вселенным, просто не имеющим между собой общей меры. Именно согласие в отношении объективной картины идеологического пространства между политическими антагонистами, согласие, рождающееся из глобальных обобщений и схематизаций, и вызвало к жизни ходовой штамп о “совпадении правого и левого экстремизма”. Этот штамп, будучи совершенной бессмыслицей, если понимать его прямолинейно, на самом деле является искаженной по форме констатацией “согласия в объективном обобщении” у наиболее глубоких идеологов разных ориентаций, которые с максимальной ясностью понимают метафизический догмат, лежащий в основе своей собственной позиции, в отличие от рядового носителя идеи, действующего больше в силу идеологической инерции и не отделяющего в данном случае причину от следствия, или другими словами, идею от ее носителя, то есть от себя самого. Поэтому об “экстремизме” здесь можно говорить лишь в этимологическом смысле слова, то есть как о “предельном” (экстремум — предел) проникновении в сущность своей и чужой позиции, а вместо “совпадения” или “слияния” противоположностей в реальности речь идет о “понимании” (или о его отсутствии, тогда это уже не “экстремизм”) приверженцами противоположных идеологий глубинных истоков и метафизических догматов, проступающих сквозь пропагандистские прагматически выдвигаемые лозунги, тезисы, идеи, учения конкретных политических сил. В реальной идеологической жизни, как и в реальности вообще, противоположности не совпадают, иначе и духовная борьба метафизических позиций и сама реальность были бы иллюзорным спектаклем, лишенным всякого конечного смысла.

В поисках терминов, которые были бы достаточно адекватны для характеристики тех основных мировоззренческих тенденций, которые мы используем в нашей схеме, лучше всего обратиться к истории традиционных обществ, то есть тех обществ, где метафизические догматы выражались прямо и непосредственно на метафизическом же языке. Именно там легче всего найти “предельные случаи” тех принципов, которые сверх-временным образом всегда остаются движущими факторами идеологической истории человечества и которые не устаревают и не исчезают, но лишь меняют свои обличья в ходе истории, подобно человеческому телу, не меняющемуся в зависимости от моды, но тем не менее различному в своих пропорциях у представителей различных рас.

1. В качестве первого типа идеологии мы выделяем идеологию ПОЛЯРНО-РАЙСКУЮ, которая исторически проявлялась как гностическая традиция, как эзотеризм, внутренняя тайная доктрина в рамках религиозных учений, а на политическом уровне — как сакральный империализм гибеллинов в Средневековой Европе и, в конце концов, как германский национал-социализм в ХХ веке. Сущность этой позиции сводится к утверждению Субъекта Божественной природы, стоящего в центре (на Полюсе, в середине), полностью подчиняющегося ему (а поэтому райского !) сакрализированного космоса, космоса-зеркала, в котором не отражается ничего, кроме самого этого Субъекта, соли Земли и Неба. Этот Божественный Субъект не имеет вне себя (ни над собой, ни вокруг себя, ни под собой) никакого высшего метафизического принципа, с которым ему нужно было бы духовно считаться, и поэтому он является абсолютно свободным и неотделимым от Бога. Бог внутри него. (Этой позиции соответствует подтвержденная Христом в Евангелии ветхозаветная максима: “Аз рекох:”Бози есте”” — “Я сказал: вы — Боги”). Вне его Бога нет. Так, в космосе, в природе, на земле есть только его отражение, а поэтому природа является здесь синонимом Рая, — не препятствием для его Воли, но продолжением его Воли, овеществлением его Воли, ее “большим телом”.

 Полярно-райское мировоззрение, как правило, ориентировано строго монархически, то есть в реальной истории оно стремится максимально возвысить фигуру Правителя, обязательно Единственного и Ангелизированного (полярная сторона). Вместе с тем оно тяготеет к “горизонтальному” распространению власти этого Правителя через имперскую экспансию, через включение в подчиненную ему сферу, в сферу отражения его личности, максимального объема космического пространства, превращенного тем самым в Рай (Священную Империю) или, иначе, в область реставрированного сакрально-райского измерения. Но здесь следует подчеркнуть, что подобный монархизм и “империализм” отнюдь не всегда совпадает с историческими монархиями и империями, так как основа этого полярно-райского мировоззрения обязательно сопряжена с тотальностью, и отсутствие субъектности у монарха и райского измерения у космоса даже при номинальном их наличии ведет к перспективе гностической революции, которая стремится к реставрации Полюса и реставрации Рая во всем их метафизическом объеме, не допускающей относительности, условности или “коллективного договора”.

Полярно-райская идеология, будучи фундаментальной тенденцией, никогда не ограничивалась политической сферой, но проецировалась в область чистого умозрения, в сферу религиозных учений и “сакральных наук”. Собственно говоря, политика и религия никогда не разделялись окончательно как в древности (жрецы участвовали в процессе монархического правления в древнейших государствах Востока), так и в современности: в Германии 10-20-ых годов эзотерики из герметических тайных организаций с расовой спецификой —наследники тамплиеров и гибеллинов (носителей полярно-райской идеологии в Средневековье) активно участвовали в становлении национал-социализма. То же самое можно сказать и относительно шиитского гнозиса, центрированного на персоне Скрытого Имама — аналога Божественного Субъекта, который неотделим в современной ситуации от политических событий, разворачивающихся на Ближнем Востоке и особенно в Иране.

2. Второй тип идеологии — это идеология “ТВОРЕЦ-ТВОРЕНИЕ”, которую можно назвать также чисто консервативной. Она соответствует экзотерической, внешней, стороне религиозных учений, хотя по инерции эта идеология может проявляться и доминировать и в безрелигиозном обществе. Наиболее чистой формой этой идеологии являются церковные организации католического образца или тип исламской уммы (в первую очередь, суннитской). Как правило, именно к ним точнее всего применимы понятия “теократии” или “клерикализма”. Можно определить этот тип также как мировоззрение “потерянного Рая”. В отличие от полярно-райского принципа , этот тип мировоззрения помещает субъекта не в центре Мира (на полюсе), а на его периферии; сам же мир отождествляется здесь не с раем, а с Творением, отделяющим субъекта от Творца. Естественно, что этот периферийный субъект, субъект после грехопадения, после изгнания из Рая, уже не осознается как божественный Господин, которому полностью подчиняется космос (как продолжение его воли). Он становится Изгнанником, отделенным от Творца Творением, превратившимся отныне в двусмысленную категорию, так как, с одной стороны, это Творение скрывает Творца (негативный аспект), а с другой стороны, несет на себе печать Творца, а значит, косвенно открывает его (позитивный аспект). С этого постулата начинается развитие религиозной мысли, могущей идти самыми разнообразными путями — от чистой апофатики (отрицания возможности познания Творца через Творение) до чистой катафатики (утверждение возможности познания Творца в Творении — вплоть до их отождествления у “пантеистов”). Как бы то ни было, идеология Творец-Творение или креационизм (от латинского “сreare” — “творить”) во всех своих формах и вариациях всегда противоположна гностическому подходу “полярно -райской” идеологии, которой тематика Творения или несовпадения Творца и Твари вообще чужда. Собственно, между этими двумя типами мировоззрений и проходит основная линия идеологической борьбы в истории.

Однако надо заметить, что сама христианская традиция изначально была по отношению к иудейскому клерикализму, в котором идеология Творец-Творение наиболее очевидно и ярко выражена, как раз полярно-райской, утвердившей “Нового Человека” апостолов, родившегося из признания факта воплощения Слова Христа-Иммануила (то есть “с нами Бог”). Спустя несколько веков христианский гнозис, настаивавший на полярно-райской доминанте, вошел в конфликт с нарождающейся уже не иудейской, а сугубо христианской ортодоксией, то есть с клерикальной версией Христианства, в которой вместо “вновь обретенного рая” на первый план стала все больше выступать тема Творец-Творение. Гностический же комплекс постепенно был вытеснен и перешел в сферу эзотерических, закрытых организаций, а подчас и гетеродоксальных сект. Альбигойцы и катары были последними массовыми носителями “полярного христианства” в Средневековье. Этот самый полярно-райский комплекс, хотя на сей раз и значительно искаженный, проявился позднее в анабаптизме и Реформации.

 Еще несколько существенных аспектов идеологии Творец-Творение: для нее характерна соборность, вера и консервативная устойчивость. Соборность — “католичность” (от греческого “католикос” — “все вместе собранное”) — есть результат небожественности субъекта-изгнанника, который, потеряв центральную позицию в мире, более не самодостаточен и поэтому нуждается в социальной интеграции, то есть во вступлении в диалог с другими субъектами-изгнанниками. Соборность становится необходимой для носителя идеологии Творец-Творение, так как только через вовлечение предельно большого количества частных изгнанников из Рая в процесс поиска пути возврата клерикальное сознание видит возможность изменить статус небожественного субъекта. Соборность может и должна предполагать иерархичность, но эта иерархичность строится снизу — на ее вершине должны находиться наиболее “соборные” личности. В отличие от этого, иерархия полярно-райского сознания строится сверху, начиная с Божественного Субъекта, который вообще не является соборным, составным, но, напротив, абсолютно целостен, в то время, как степень нецелостности возрастает по мере удаления от него вниз по ступеням иерархии.

И, наконец, консервативная устойчивость идеологии “Творец-Творение” покоится на ее нейтральном отношении к Бытию в целом — так как это отношение не предполагает никаких резких травматических и скачкообразных трансформаций. Эта нейтральность обеспечена принципиально двойственным отношением к Творению. Иными словами, можно сколь угодно долго рассматривать позитивную сторону космоса, отыскивая в ней следы Творца, равно и сколь угодно долго выяснять отличие от Него Творения — все это не может изменить сущностного статуса ни субъекта-изгнанника, ни Бога-Творца. Принцип соборности по определению не способен перерасти в принцип неделимости, а принцип Веры — в принцип Знания без выхода за рамки идеологии Творец-Творение.

Надо заметить также, что полярное-райское мировоззрение является далеко не консервативным, но скорее эсхатологическим, так как отсутствие райской полярности в Бытии ощущается в нем как абсолютное Зло, и поэтому против любых не-райских условий (а условие “Творец-Творение” является не-райским и в глазах самих консерваторов) ведется глубинная бескомпромиссная борьба. Стремление полярно-райского мировоззрения к концу не-райского Бытия, то есть собственно к Концу Света (а это и есть эсхатология — “наука о конце”), представляет собой постоянную дестабилизирующую тенденцию, направленную, в конце концов, против самого консервативного подхода, против сохранения религиозного статус кво. И этот эсхатологический пафос мы действительно обнаруживаем во всех типах полярно-райского мировоззрения — от христианских гностиков и предельных шиитов (исмаилитов) до Реформации Лютера и национал-социалистического восстания, объявившего о начале тысячелетнего Рейха, Третьего Рейха или Третьего Царства, Царства Святого Духа, согласно христианскому мистику Иоахиму де Флора (первое царство — Отца, второе царство — Сына, третье царство — Святого Духа).

 Политическая форма идеологии “Творец-Творение” может выражаться как в экзотерической “теократии”, так и в государстве якобинского типа, в Etat-Nation. Как показал блистательный политолог Карл Шмидт, “теология государства” сохраняется независимо от того сохраняют ли свои центральные позиции в обществе сугубо религиозные организации или нет. Принцип “Творец-Творение” по форме равным образом предопределяет типологическую специфику ваххабитской экзотерической теократии Саудовской Аравии или фашистское “абсолютное государство” Джованни Джентиле, развившего гегельянские тезисы до последних логических последствий. И одной из самых характерных отличительных черт именно такой архетипической специфики идеологической позиции является ее обязательная и фундаментальная анти-эсхатологичность, в равной мере свойственная и светским, секуляризированным режимам, и идеологиям с подчеркнутой религиозной подоплекой. (Этот религиозный анти-эсхатологизм идеологии “Творец-Творение” имеет место даже в том случае, если сама религия является эксплицитно и однозначно эсхатологической, как это имеет место в случае Христианства, в котором доктринально утверждается, что Христос приходит в мир непосредственно перед Концом Света, и в случае Ислама, рассматриваемого самими мусульманами как последнее пред-эсхатологическое Откровение). Этим, в частности, объясняется заведомый “анти-нацизм” многих западных стран — Англии и США — с одной стороны, и современный анти-иранизм многих ближневосточных и северно-африканских исламских режимов. В обоих случаях фундаментальная претензия состоит в неприятии эсхатологического пафоса — арийского Сверхчеловека в одном случае, Мировой Исламской Революции, связанной с перспективой появления Имама Времени, в другом.

Обе идеологические позиции “Творец-Творение” и “Рай-Полюс” часто сосуществуют в рамках одного и того же общества, в рамках одной и той же традиции, в рамках одной и той же политической системы. Однако это никоим образом не отменяет гигантской разницы, которая существует между ними. Эти идеологические типы непримиримы, как огонь и вода, как свет и тьма, и именно между ними происходят такие жестокие схватки (альбигойский крестовый поход, фатимидский халифат, войны гвельфов и гибеллинов, Французская революция и т.д.), которые немыслимы между представителями разных традиций, разных религий и разных политических систем.

3. Третьей фундаментальной позицией является “МИСТИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛИЗМ” , “идеология ВОЛШЕБНОЙ МАТЕРИИ” или “абсолютный пантеизм”. Этот тип идеологии отрицает и полярный рай и пару Творец-Творение. Можно отождествить его также с чистым атеизмом. Здесь субъект рассматривается не как полярный Господин, чьим внутренним “Я” является сам Бог, но и не как изгнанник из Рая, отделенный от внешнего Бога, Бога-Объекта, Творением. В данном случае субъект берется как одна из частиц космоса, в которой отражается этот космос и больше ничего. Иными словами, у такого субъекта нет ни внутреннего, ни внешнего Бога, и сам он есть не что иное, как зеркало внешнего мира и одновременно элемент этого мира. Таким образом, чистый атеист или “мистический материалист” фактически наделяет космос качеством божественности, коль скоро понятия Причины и Бога в сущности совпадают. Это и дает нам основание определить данную идеологию как “пантеизм” — “все-боговость”, отождествление всего (Космоса, Мира) с Богом. Одной из наиболее ярких разновидностей такой позиции является космизм, который можно рассматривать, в принципе, как синоним пантеизма.

От этого третьего типа идеологии неотъемлема концепция эволюции, то есть постепенного и однонаправленного улучшения качества космоса в сторону совершенства. Если носители идеи “Рай-Полюс” стремятся осуществить единовременный и окончательный скачок из не-рая и от не-субъекта в Рай и в Субъект; если носители идеи “Творец-Творение” заинтересованы в сохранении онтологического статус-кво (где апофатический подход уравновешивался бы катафатическим); то носители идеи “Волшебная Материя” более всего заинтересованы в непрерывном и постепенном улучшении космоса, чей естественный инерциальный ход и есть, в конечном счете, само это улучшение. Поэтому на уровне идеологии смысл эволюции и прогресса может быть сведен не к какой-то особой дополнительной созидательности, но к простому следованию естественному потоку событий, при устранении препятствий, которыми, в первую очередь, являются консерваторы-клерикалы и эсхатологи-империалисты. Собственно говоря, сам субъект идеологии “мистического материализма” —это “служитель эволюции”, то есть такое зеркало, в котором эволюционный процесс отражается с наибольшей отчетливостью и однозначностью. Конфликт гностицизма и консерватизма, несмотря на свою непримиримость, всегда (или почти всегда ) протекает внутри религиозных учений — не вызывает сомнения тот факт, что самые страшные еретики никогда не отвергают саму идею Бог. “Мистический материализм”, со своей стороны, сущностно вне-религиозен, атеистичен, поскольку для него Причина (Бог) не только не скрыта (за космосом или внутри человеческого “Я”), но просто очевидна и всегда находится перед носителем идеи “Волшебной Материи”, вокруг него, под ним, коль скоро эта причина — космос, и у него нет оснований искать ее где-то в другом месте. То же самое касается и идеи государства, которая “мистическому материалисту” в корне чужда (тезис об отмирании государства при коммунизме Маркса и т.д.)

Идеология “Рай-Полюс” говорит о Божественном центральном Субъекте и подчиненном ему мире. Идеология Творец-Творение представляет себе субъекта, изгнанного на периферию, перед которым лежит отчужденное от него, но указующее на Бога (и скрывающее его в то же время) Творение. “Мистические материалисты” вообще не знают ничего о субъекте. Согласно откровению известного марксиста Д.Лукача в пролетарии, центральной фигуре наиболее радикальных материалистических учений, субъект и объект совпадают. Пролетарий — идеальный человек-машина, человек-зеркало. Таково же, в сущности, и содержание концепции “ноосферы”, выводящей разум из эволюционного развития материи. Безусловно, речь идет о разуме как зеркале внешнего мира.

Такое отношение к субъекту определяет особую материалистическую соборность, в идеале вообще отменяющую иерархию, а на практике создающую особую иерархию по степени космичности, то есть наибольшей родственности материальной природе внешнего космоса. Из этой потребности поставить вверху атеистического собора предмет или машину, сосредоточие духовной нищеты, и возникло характерное учение о “диктатуре пролетариата”.

 Несмотря на то, что в своей чистейшей форме идеология Волшебной Материи появилась совсем недавно, — истинный и откровенный доктринальный материализм довольно молод (2-3 столетия), — “пантеистическая” тенденция существовала и раньше как некая скрытая внутри религиозного мировоззрения сущностно антирелигиозная реальность. Но до поры до времени материализм присутствовал в рамках этого мировоззрения лишь косвенно, в виде “пантеистической”, “космистской” экзегетики Религии — как абсолютная противоположность полярно-райской гностической и чисто инициатической экзегетике. Так, одна и та же христианская традиция может стать базой для исторического христианского гностицизма (вплоть до средневековых катаров), для канонического иудео-христианства (“Творец-Творение”) и, наконец, для откровенного космизма нео-спиритуалистских учений Н.Федорова или Т. де Шардена, где за номинальным обращением к христианским символам стоит чисто атеистический, эволюционистский пантеизм. Но в любом случае, как бы то ни было, уже с самого начала распространения Христианства (а до него это имело место и в буддизме, который стал излюбленной доктриной для восточных пантеистов) делались попытки отдельными теологами переинтерпретировать религию в пантеистическом духе. В Христианстве при этом акцент падал на человечность Воплощенного Слова и, соответственно, на новую сакрализацию всего материального мира после Воплощения, несмотря на всю нелепость идеи о подобной “новой тотальной сакрализации”, опровергаемой и всем содержанием Евангелий и посланиями Апостолов, где ясно говорится о “мире, лежащем во зле” и о новом сакральном космосе, грядущем не после Первого, но после Второго (!) Пришествия Христа. И если действительно можно говорить (как это делают некоторые авторы , в частности, Н. Бердяев), о некоторой преемственности русского коммунизма по отношению к Русскому Православию, то это может относиться только к “космистскому”, “пантеистическому”, “волшебно-материальному” Христианству, полностью отбросившему сущностную догматику и в эзотерическом (Рай-Полюс) и в экзотерическом (Творец-Творение) ее измерениях, и разработавшему особый тип материалистического и, в конечном итоге, атеистического мировоззрения, не имеющего к подлинному Христианству вообще ни малейшего отношения.

Еще в одном мистическом учении крайне развит космистский аспект — этим учением является европейское масонство. Масонские доктрины, генетически восходящие к западным формам гностицизма, то есть к полярно-райской идеологии, на определенном историческом этапе были перетолкованы на космистский лад, подверглись атеизации и материализации. Масонское мировоззрение оказало огромное влияние на европейское сознание в целом, хотя, как правило, оно было более скрытым и подспудным, нежели прямое влияние Христианства. Постепенно в ХVIII-ом веке и особенно в ХIХ-ом веках масонство резко изменило свои духовные и идеологические ориентиры, и, сохраняя некоторые внешние атрибуты, полностью поменяло свое содержание на противоположное. С этого-то момента эволюционизм и пантеизм, материализм и космизм стали играть чрезвычайно важную роль в западной культуре и науке. Тот факт, что почти все видные деятели этой культуры и науки были членами масонских лож, обычно либо вообще упускается из виду, либо рассматривается как простая формальность, дань моде. На самом же деле масонство обладает фундаментальной доктриной, соответствующей особому типу религиозного сознания, которая не может не формировать специфическую позицию масонов. И многие культурные и научные события на Западе ХVII-го, ХVIII-го и ХIХ -го веков имели свои однозначные корреляты в модификациях масонских доктрин и статусов либо в отдельных ветвях масонерии, либо в масонстве в целом. Как бы то ни было, атеизация масонских статусов мгновенно повлекла за собой распространение европейского “ученого” космизма и эволюционизма — как в сугубо методологической, научной сфере, так и в форме нео-оккультных пантеистических по сути движений (теософия, оккультизм, нео-спиритуализм и т.д.).

Выводы

Суммируем теперь социально-политические позиции представителей трех выделенных нами принципиальных идеологий в последние столетия. Носители идеи “Рай-Полюс” выступают за новую райскую эсхатологическую Империю, образованную вокруг сверх-человеческого Вождя-Полюса (“Третий Рейх” и “Fuhrerprinzip” германского национал-социализма); сторонники позиции Творец-Творение становятся на сторону умеренной демократии и либерализма, стремящихся сохранить социальное статус-кво автономных и “изгнанных из Рая” индивидуумов, не оставляя поиска утерянного Принципа, но и не настаивая на нем (особенно центрально-европейские демократические режимы и северо-американские штаты ХVIII-ХIХ вв.). И наконец, учение о “Волшебной Материи”, открыто и изначально атеистическое, проявилось в социалистических и коммунистических политических устройствах, чьи типы варьируются от абсолютного тоталитарного космизма корейского Чучхэ и камбоджийского пол-потовского эксперимента (где павловская идея о приобретенных рефлексах человеко-предмета получила самое широкое применение) до современной американистской и шведской модели “общества потребления”, где естественный грубый космос “примитивных социалистов” заменен индустриально-технологическим, искусственным, социализированным “космосом”— сбывшейся мечтой “мистического материалиста”.

Эти три позиции позволяют объяснить определенные противоречия в истории идеологий, которые до сих пор многих исследователей приводили в недоумение. Во-первых, из нашей классификации ясно, что сущностно эти позиции несовместимы друг с другом и, будучи вовлечены в одну и ту же традиционную идеологическую форму, они непременно рано или поздно приведут к внутреннему конфликту, в котором каждая из этих позиций заявит о своей самостоятельности. Полярно-райское мировоззрение может довольно долго быть незаметным в общей картине христианской традиции, но рано или поздно объявляется альбигойский крестовый поход, и гностики-катары горят в огне своих христианских храмов, зажженных рукой носителей идеи “Творец-Творение”. Или, к примеру, социалисты могут сколь угодно долго быть неотличимы от либералов или умеренных демократов, ратуя почти за те же самые лозунги, но рано или поздно, если социалистам удастся захватить власть, на гильотину или в застенки ЧК в первую очередь отправляются именно демократы и либералы, принципиально несовместимые с идеей “служения Эволюции”, так как желающий сохранить статус-кво мешает прогрессу. И хотя костры и чекистские застенки — крайности, эти три типа идеологий на самом деле не могут не находиться в конфликте друг с другом, и рано или поздно это всегда проявляется тем или иным образом.

 Здесь нам осталось разобрать еще один аспект: какие из трех типов прото-идеологий, Urideologien, как сказали бы немцы, принципиально несовместимы друг с другом, а какие могут входить друг с другом в альянс? В принципе, их соотношение не совсем равно-симметрично. Можно сказать, что Полярно-Райская идеология — это идеология абсолютно Правая, Творец-Творение — абсолютно Центристская, а Мистический материализм -абсолютно Левая. Причем слово “абсолютно” здесь призвано перевести эти определения из сферы конкретной политики в область ее метафизических истоков. Можно также продолжить это соотношение следующим рядом:

Абсолютно Правая — Субъект над Объектом;

Абсолютно Центристская — Субъект наряду с Объектом”;

Абсолютно Левая — Субъект под Объектом;

или

Абсолютно Правая — История как Упадок; необходимость мгновенной Реставрации; примат эсхатологии;

Абсолютно Центристская — История как Постоянство; необходимость сохранять баланс Духовного и Материального;

Абсолютно Левая — История как Прогресс; необходимость всемерно способствовать его продолжению и ускорению.

Эти метафизические ряды определяют и возможности коалиций между тремя позициями: Абсолютный Центр и Абсолютно Левая могут объединиться против Абсолютно Правой. ( Например, союзные войска во Второй Мировой войне). Но для Абсолютно Левой Абсолютный Центр — это тоже “фашизм” ( как например, сталинская пропаганда или концепции Новых Философов). Поэтому Абсолютно Левая несовместима с Абсолютным Центром и стремится его уничтожить. Иногда в борьбе против Абсолютного Центра Абсолютно Левая может заключить прагматический союз с Абсолютно Правой, но, как правило, он очень быстро рассыпается (пакт Риббентроп-Молотов и союз национал-большевика Лауффенберга с нацистом Штрассером в Германии в 30-ые).

 Все это позволяет, в частности, понять логику тех, кто сближает нацизм (Абсолютно Правая) с коммунизмом (Абсолютно Левая). Такое отождествление возможно только для человека Абсолютного Центра, сторонника концепции “Творец-Творение”. Любопытно, что такие прямо противоположные политически мыслители, как русский патриот И.Шафаревич и известный русофоб, еврей, советолог А.Безансон, несмотря на полное несовпадение практически во всех конкретных вопросах, проявляют удивительное единодушие в обоюдной ненависти к советскому социализму (Абсолютно Левая) и к германскому национал-социализму (Абсолютно Правая). Для И.Шафаревича и то и другое суть проявление суицидального, танатофильского, эсхатологического импульса в цивилизации, истоки которого он замечает уже у вавилонян, Платона, а позднее у катаров и анабаптистов. Подобное смешение полярно-райского элемента с “Волшебной Материей” характерно также для других русских патриотических авторов (Л.Гумелев, Ю.Бородай). То же мы видим и у А.Безансона, называющего и советских социалистов и германских нацистов носителями “маркионизма”, то есть выразителями анти-иудейских, анти-креационистских, гностических тенденций раннего Христианства, воплотившихся в фигуре ересиарха Маркиона. Средневековые эсхатологические движения рассматриваются как предвестники одновременно и коммунистических и нацистских режимов другим интересным политологом и историком, также евреем Коном. Так евреи-русофобы и русские патриоты обнаруживают единство метафизической идеологии за гранью крайней оппозиции их конкретно-политических взглядов.

Говорить о возможном балансе или гармонизации этих трех протоидеологий на основании исторических данных невозможно, так как в реальности относительная гармония возникает только тогда, когда бразды идеологического правления захватываются носителями какой-то одной из этих позиций при подавлении или, по меньшей мере, при оттеснении на периферию остальных. Все рецепты по их примирению утопичны и несбыточны и, кроме того, любопытно, что подобные инициативы исходят только из среды космистов, которые настолько убеждены в разумности и, главное, позитивности эволюции, что могут дойти и до оправдания необходимости препятствий эволюции в целях самой эволюции (именно к этому сводятся некоторые нео-масонские проекты определенных мондиалистских организаций, Римского Клуба, Трехсторонней комиссии и т.д., а также некоторые концепции Т.де Шардена, предлагающие объединить демократов, фашистов и коммунистов в единой политической системе).

С другой стороны, в истории между этими тремя типами прото-идеологий существует некоторая последовательность. Так, чем глубже в древность, тем отчетливей и “тоталитарней” тип Абсолютно Правой идеологии, полярно-райский комплекс. Позднее, хотя также в древности, начинает преобладать тип “Творец-Творение”, получивший наиболее ярко выраженную доктринальную форму в позднем Иудаизме и других авраамических религиях. (Хотя и в этот период “тотальности” структуры “Творец-Творение” циклически проступают полярно-райские тенденции, но уже как стремление к “Революции Справа”, окрашенной все повышающимся эсхатологизмом) и, наконец, в Новое и Новейшее время наибольшее распространение получили Абсолютно Левые тенденции, захлестывающие и денатурирующие рудименты предыдущих традиционных форм (космистское Христианство, космистские Индуизм и Буддизм, социал-демократия, атеистическое нео-масонство, просвещенный Иудаизм и т.д.). Но и при доминации идеи “Волшебной Материи” Абсолютный Центр и Абсолютно Правая позиции никогда не стираются окончательно, и при первом удобном случае накопленные ими оппозиционные энергии выливаются в теократическую или полярно-райскую революцию. Таким образом, несмотря на смену периодов властвования, наши три тенденции или типа мировоззрения не могут быть ни слиты, ни сокращены в числе, хотя, напротив, возможности внешних обличий, которые они могут принимать в конкретной истории в зависисмости от обстоятельств не ограничены. И однако самые сложные синкретические модели, призванные перемешать между собой элементы Абсолютно Правой, Абсолютного Центра и Абсолютно Левой, не могут избавить инициатора подобного предприятия от сущностной и неизменной принадлежности к какой-нибудь одной из прото-идеологий, чьей идео-вариацией, инобытием и будет данная синкретическая модель

Заключение

Если у граждан государства не будут формироваться общие духовные ценности, не будет общей идеологии, которая приводит духовные приоритеты в определенную систему, никакие законодательства не смогут регулировать общественные отношения. С этой стороны она воплощает систему ценностей и аргументов, обеспечивающих единство политической системы, ее институтов и организаций. Идеология — смыслообразующая сфера общественных отношений. История духовной жизни человечества свидетельствует, что желание людей иметь идеалы и стремиться к их достижению — неистребимое свойство человека как разумного существа. Люди во все времена жили, опираясь на представления о том, что их существование имеет смысл, одновременно соединенный с ними и выходящий за их пределы. «Идеологическое» пропитывает все факторы и формы бытия: собственность и ресурсы; потребности и интересы, стимулы и мотивацию деятельности людей; доминанты, приоритеты; культуру мышления и поведения, стиль общения людей, их мировосприятие. Без идеологического нет критериев и идеалов в жизни человека и общества, не формируются призвания и настроения, ориентации и программы. Даже в сравнительно устойчивых государствах в самое спокойное и мирное время политики апеллируют к высшим ценностям. Идеологическое формирует то или иное отношение к прошлому и будущему, без чего человек теряет пространственную и временную ориентацию, не способен определить перспективу.

Идеология есть нечто большее, чем ложная теория, а именно, учение, вызывающее к жизни определенную политическую практику, то, как писал У.Матц, она, идеология, обладает функцией наделять смыслом действие в пределах, коими охватывается экзистенция. Во многих случаях именно данная функция идеологии придает проницательность пониманию политических событий. В сфере политики через идеологию воплощаются путем их преломления важнейшие элементы политического мировоззрения и социальной парадигмы. Через идеологию формулируются конечные основания выбора действия, связанные с философией, целями и интересами той или иной власти.

Хотя идеологии иногда предстают как жесткие системы, которые механистически направляют индивидуальное мышление и поведение, в более типичных случаях они являются гибкими сетями идей, открытых интерпретациям и инновациям индивидуальных и групповых действующих лиц. Двойственная природа идеологии как причинного фактора и человеческого творения означает, что идеологии могут одновременно творить и выражать настроения и предпочтения.

Идеологии не столь долговечны, как религии, но они более лабильны. Они рождаются жизнью и сравнительно легко приспосабливаются к меняющейся социальной ситуации. Они отвечают конкретным потребностям людей в конкретных обществах и в конкретные периоды их развития.

Список литературы

1.  Пугачев В.П., Соловьев А.И. Введение в политологию. М., 1995, Гл.15.

2.  Политические идеологии. Сб. статей. - Кемерово: КемГУ, 1996.

3.  Санистебан Л. Политика и идеология. // Диалог, 1993, № 8 - 9.

4.  Коваленко В.И., Костин А.И. Политические идеологии: история и современность. // Вестник МГУ, Серия 12, 1997, № 2.

5.  Идеологическое измерение современной России. // Полис, 1997, № 3.

6.  Дугин А. Консервативная революция. // Издательство Арктогея, М., 1994 «Метафизические корни политических идеологий»