Реферат: Виртуальная экономика России

Выйти из кризиса с чьей-то помощью уже не удастся

Непосредственные причины нынешнего финансового кризиса в России очевидны - огромный бюджетный дефицит, неспособность обслуживать государственный долг, в особенности по краткосрочным валютным обязательствам. Предлагаются радикальные меры разрешения этих проблем. России рекомендуют сократить бюджетный дефицит путем увеличения налоговых сборов и сокращения расходов. Международные финансовые организации и западные страны в июле текущего года обещали предоставить РФ чрезвычайный кредит на сумму 17 млрд. долл. США для преодоления финансового кризиса иреструктуризации краткосрочного долга. Предполагается, что данные меры позволят правительству возобновить реализацию рыночных реформ.

Однако такие меры не смогут разрешить экономических проблем в России, поскольку они основаны на глубоком, и почти повсеместном, непонимании российской экономики; подобные представления можно выразить примерно так: Россия продемонстрировала первые успехи рыночных реформ, но дальнейшее развитие замедлялось такими широко распространенными явлениями, как коррупция, преступность и некомпетентность. Резкий рост бартера и задолженности по заработной плате и налогам был вызван неправильными методами управления предприятиями. Низкий уровень сбора налогов ослабил государство. Преодолеть эти препятствия очень трудно, но если это удастся сделать, то движение к рынку может продолжиться.

В действительности же подавляющее большинство российских предприятий не только не шли к рынку, но даже и не изображали никакого движения вперед, а наоборот, активно двигались в обратном направлении. За последние шесть лет методы работы российских компаний, особенно промышленных, действительно изменились, но это было сделано скорее для того, чтобы оградить себя от рынка, нежели вступить в него. Что появилось в России, так это новый тип экономической системы, имеющей собственные правила и критерии успешной и неудачной деятельности.

Новую систему можно назвать российской "виртуальной" экономикой, поскольку она построена на иллюзорном представлении практически о всех важнейших экономических параметрах - ценах, объемах продаж, зарплате, налогах и бюджете. В ее основе лежит обманчивое представление, согласно которому положение в экономике намного лучше, чем оно есть на самом деле. Такой обман позволяет содержать огромный госаппарат и расходовать значительно больше, чем Россия может себепозволить. И это истинная причина задолженности поставщикам, по зарплате и налогам - того состояния, из которого Россия никак не может выбраться самостоятельно.

Виртуальная экономика сильна, имеет глубокие корни и очень широко распространена. Вследствие этого она определила цель реформ в России, в основном направленных на сохранение прежних отношений. Виртуальная экономика ставит Запад перед трудным выбором: стоит или нет продолжать поддерживать Россию в переходный период. Главной мотивацией предоставления помощи служит не только потребность в дополнительных денежных поступлениях в страну для сохранения в ней социальной и политической стабильности, но и то, что эти средства могут быть использованы для стимулирования реформ. На самом же деле внешняя помощь поддерживает виртуальную экономику, основанную на нерыночных отношениях и неэффективность которой предопределяет дальнейший экономический спад и продолжение кризиса. Внешняя помощь лишь отодвигает день расплаты, и когда этот день наступит, экономические и политические последствия поддержки виртуальной экономики окажутся для России значительно хуже, чем если бы прекратить ее сейчас.

Реальность и иллюзии

Если внимательно проанализировать статистику, то открывается реальное состояние российской экономики. По данным Госкомстата, после восьми лет экономического спада промышленное производство выросло в 1997 г. на 1.9%, ВВП также незначительно увеличился. Но останавливаться на этих цифрах было бы ошибочно. Реальные доходы в промышленности в прошлом году упали на 5%, и почти половина промышленных предприятий оказались убыточными, что значительно больше по сравнению с 27% предприятий, которые имели убыточный результат в 1995 г.

Формирование основных фондов также отражает истинное состояние экономики. Снижение инвестиций продолжалось семь лет подряд, причем эта же тенденция сохраняется и в текущем году. В 1997 г. общий объем инвестиций в основной капитал, сделанных в производственные сектора экономики - промышленность, сельское хозяйство, транспорт и средства коммуникации, - составил всего 17% от уровня 1990 г. В таких ключевых отраслях промышленности, как металлургия и машиностроение, расходы на реконструкцию и приобретение оборудования в 1997 г. не превысили 5.3% от того уровня, который был отмечен семь лет назад.

О том, что отсутствует структурная перестройка экономики, свидетельствует малое число банкротств. В Соединенных Штатах корпоративных банкротств в среднем за месяц больше, чем общее число банкротств в России за весь 1997 г. Может показаться, что, несмотря на экономический спад, в российской промышленности ничего не изменилось. Однако, согласно отчетности, к концу 1997 г. общая численность занятых в российских компаниях выросла по сравнению с началом года.

Венчает все перечисленные проблемы пресловутый кризис неплатежей. Эта история хорошо известна: предприятия не платят ни поставщикам, ни зарплату своим сотрудникам, ни налоги. Неплатежи по заработной плате и налогам привлекают внимание прессы. Однако суть здесь в другом - платежи проводятся, но только неденежными средствами. Доля бартера во взаиморасчетах между российскими промышленными предприятиями уже превысила 50%. За прошлый год 40% всех налогов в российский федеральный бюджет было уплачено неденежными способами. На уровне местных и региональных бюджетов доля неденежных расчетов была еще выше.

Особенно широко распространены неденежные расчеты между крупными предприятиями. В прошлом году правительственная комиссия подсчитала, что доля бартера и других неденежных схем в общем объеме хозяйственных операций крупных российских предприятий достигла 73%. Еще более примечательными представляются отношения этих предприятий с налоговыми властями. Они уплатили 80% причитающихся федеральных налогов - это неплохой показатель, но лишь 8% из них - денежными средствами. Сегодняшнее состояние российской экономики обобщено в отчете комиссии так:

"Появляется такая экономика, где по установленным ценам никто не платит наличными деньгами; где никто ничего не платит в срок: где существуют громадные взаимные задолженности, которые не могут быть погашены вразумные сроки; где зарплата начисляется, но не выплачивается; и так далее... [Это создает] иллюзорные, или "виртуальные", доходы, что приводит в свою очередь к не выплачиваемым, или "виртуальным", фискальным обязательствам, так как экономика работает на нерыночных "виртуальных" ценах". Таким образом, нынешнюю российскую экономику также можно назвать виртуальной.

Происхождение виртуальной экономики

Виртуальная экономика берет свое начало в почти не затронутом реформами индустриальном секторе, унаследованном от Советского Союза. Его основу составляют предприятия, которые производят товары, скорее отнимая, чем добавляя им стоимость. Этот сектор пережил шестилетнюю рыночную реформу практически без изменений. Причин этому много, но самая важная заключается в том, что сегодня российские предприятия могут функционировать, не рассчитываясь по счетам. Это стало возможным благодаря перераспределению в их пользу стоимости из других секторов экономики. Один из путей - это налоговые задолженности, которые, по сути, являются продолжением бюджетногосубсидирования. Более важным, однако, является прямое перераспределение стоимости из секторов, которые ее создают, прежде всего из добывающих отраслей.

Эта ситуация больше напоминает преемственность, нежели разрыв с прошлым. СССР считался крупной индустриальной державой, в действительности же советская промышленность субсидировалась за счет заниженных цен на сырье и капитал.Экономика опиралась на мощный производственный сектор, якобы создающий добавленную стоимость, а в реальности промышленность разрушала часть вложенной стоимости, тогда как произвольное ценообразование позволяло скрывать это. Корни виртуальной экономики лежат, таким образом, в продолжении обмана.

Модель

Наглядный способ понять суть российской экономики - проанализировать упрощенную модель, включающую всего четыре сектора: 1) население ("Население"), поставляющее трудовые ресурсы: 2) государственный сектор ("Государство"), которое перераспределяет налоговые поступления населению; 3)ресурсодобывающий сектор ("Ресурсы"), создающий добавленную стоимость, и, наконец, 4) промышленный сектор ("Предприятия"), уничтожающий стоимость и служащий ориентиром для всей остальной экономики.

Предположим, что "Предприятие" - это завод, который потребляет рабочую силу на 100 руб. от "Населения" и ресурсы на 100 руб. от "Ресурсов"" и выпускает продукт, рыночная стоимость которого равна 100 руб. Таким образом, "Предприятие" сокращает стоимость на 100 руб. - однако делает вид, что добавляет стоимость на 100 руб. Для этого оно завышает цену на выпускаемую продукцию, устанавливая ее равной не 100, а 300 руб. Все вокруг принимают этот обман, поскольку завышенную цену на продукцию можно выгодно использовать при бартерных взаиморасчетах или выплате собственных налогов.

"Предприятие" оплачивает поставку сырья "Ресурсам", отдавая этому сектору треть готовой продукции и заявляя, что стоимость равна 100 руб. (На самом деле рыночная стоимость составляет только 33 1/3 руб.) Предположим для простоты, что налог на добавленную стоимость равен 100%, что вполне устраивает "Ресурсы", поскольку они просто передают продукт далее "Государству" в счет выполнения своих налоговых обязательств. "Предприятие", конечно, платит собственные налоги - 100 руб. - и тоже в основном в натуральной форме.

Что касается населения, то здесь начинают возникать проблемы. "Население" рассчитывает получить 100 руб. за свой труд, но не согласно на натуральную форму оплаты, поскольку не может потреблять продукцию "Предприятия". Населению нужны наличные деньги. Но денежная стоимость остаточного продукта "Предприятия" составляет всего 33 1/3 руб. Отсюда возникает задолженность по зарплате. Аналогично, государственный бюджет в размере 200 руб., равный сумме налоговых поступлений, состоит только из 67 руб. наличных. Допуская, что "Государство" переводит "Населению" средства из бюджета в виде пенсий, мы поймем, откуда появляются задолженности по пенсиям.

Эта модель, безусловно, является упрощенной, но во многом отражает сущность современной российской экономики - не только задолженность по зарплатам, но также и нереальный бюджет, долги по пенсиям и кажущийся рост производства. Важно также, что такая четырехсекторная описательная модель выявляет тщетность различных административных мер. Возьмем, например, призыв МВФ увеличить собираемость налогов. Российское правительство, оказавшись под давлением необходимости увеличить денежную составляющую бюджета, требует от предприятий оплаты налоговых задолженностей в денежной, а не натуральной форме. Модель же четко показывает, что такой подход может означать лишь перераспределение определенной части стоимости слишком малой, чтобы удовлетворить в достаточной мере обязательства перед государством и населением - от одного получателя к другому. Одни при этом выиграют - другие проиграют, и если будут уплачены все налоги, то нечем будет платить зарплату.

Именно такая схема регулярно действовала в течение последних лет, в том числе в первом квартале текущего года. С января по март 1998 г. Государственная налоговая служба РФ добилась повышения поступлений денежных средств на сумму чуть больше 5 млрд. руб. (после корректировки на инфляцию). В этот же период долги предприятий по зарплате выросли почти на такую же величину. В апреле в связи с национальным днем протеста профсоюзов против невыплат заработной платы Федерация независимых профсоюзов РФ призвала внести поправку в Гражданский кодекс, запрещающую предприятиям платить налоги до выплаты зарплаты. Свою позицию профсоюзы аргументировали следующим образом: "Недавние меры правительства по выжиманию налогов из промышленных предприятий, чтобы заплатить работникам госсектора, только усугубили проблему задолженностей по зарплатам в частном секторе...".

Почему в России предпочитают эту систему

Вышеописанная система не могла бы долго существовать при рыночной экономике, но в России, создается впечатление, она становится крепче с каждым днем. Посмотрим, что будет с виртуальной экономикой без обмана. Для этого всего лишь следует предположить, что никто больше не притворяется, что конечный продукт в промышленности стоит 100 руб., а не больше.

В результате, сначала "Предприятие" должно будет объявить о своем убытке в сумме 100 руб. вместо прибыли в 100 руб. Соответственно, оно не будет иметь никаких налоговых обязательств. Но при торговом обороте, составляющем всего лишь 100 руб., "Предприятие" не сможет заплатить сразу "Ресурсам", которым оно должно 100 руб. за сырье, и "Населению", которому задолжало зарплату еще в 100 руб. "Предприятию" придется делить имеющиеся 100 руб. между ними. Предположим, что оно заплатит 50 руб. "Населению" и 50 руб. "Ресурсам" - таким образом, его задолженность по зарплате составит 50 руб., а долг по взаиморасчетам между компаниями - еще 50 руб.

"Ресурсы" в свою очередь уплачивают "Государству" свой единственный доход - те 50 руб., которые они получили от "Предприятия". В результате возникает налоговая задолженность "Ресурсов" в размере 50 руб. "Государство" же получает доход только от "Ресурсов", поскольку у "Предприятия" нет добавленной стоимости. "Государство" затем переводит те 50 руб., которые оно получило от "Ресурсов", "Населению". Но при этом все равно остается задолженность бюджета в размере 50 руб.

Сравнение макропоказателей

Итак, картина начинает проясняться. Из таблицы, где сравниваются показатели виртуальной и реальной экономики, видно, что по всем позициям общие показатели эффективности виртуальной экономики - объем реализации, прибыль, ВВП, выпуск продукции - выглядят лучше, чем они есть на самом деле.

Показатели в таблице, относящиеся к бюджету, требуют особого внимания. Плановый бюджет - это общая сумма расходов, основанных на ожидаемых налоговых поступлениях. В реальной экономике он составляет лишь половину по сравнению с виртуальным. Что это означает? Если мы предположим, что бюджетные трансферты представлены пенсиями, то номинальные пенсии при реальном бюджете будут сокращены на 50%. В действительности же ничего не изменится - на самом деле в реальном варианте правительство выполнит свои обещания в большем объеме (оно обещало 100 руб. и выплатит 50 руб. - по сравнению с обещанными 200 руб. и выплаченными 67 руб.). Однако общее восприятие от этого будет то, что пенсии сокращены вдвое! И с этой иллюзией надо считаться.

Ситуация с задолженностями тоже изменится. Общая сумма долгов одинакова как в реальной, так и виртуальной экономике. Но отметим, что с исчезновением виртуальной экономики возникает два новых вида долгов: у "Ресурсов" появляется налоговая задолженность, а "Предприятие" должно по взаиморасчетам "Ресурсам", то есть сеть взаимных неплатежей становится еще запутаннее, чем при виртуальной экономике.

Однако, возможно, самое главное - это выяснить, как повлияет исчезновение виртуальной экономики на производство. Виртуальная экономика скрывает нежизнеспособность производителя, сокращающего стоимость; в этих условиях "Предприятие" якобы создает добавочную стоимость в 100 руб., но на самом деле очевидна его убыточность.

В общем, никто из участников виртуальной экономики не получает никакой видимой выгоды от ее исчезновения, и любая попытка заявить правду о виртуальной экономике будет крайне непопулярна. Ее конец означал бы сокращение пенсий, признание сектора, производящего добавленную стоимость, нарушителем налоговой дисциплины и несостоятельным, угрозу банкротства убыточных промышленных предприятий и потерю рабочих мест и зарплаты.

Эта ситуация подчеркивает ключевой момент, раскрываемый нашей моделью. Появление виртуальной экономики имеет две основные причины: большая часть российской экономики, особенно промышленный сектор, отнимает стоимость, и большинство агентов такой экономики делают вид, что это не так. Бартер, налоговые недоимки, прочие неденежные средства платежа превратились в главный механизм поддержания обмана. Обман лежит в основе всех проблем, связанных с неплатежами: реально производится меньше стоимости, чем возникает требований на нее.

Отчаянная борьба за наличные деньги

Разница между безденежной виртуальной экономикой и рыночной, построенной на денежных расчетах, весьма любопытна. Отчасти движущим фактором виртуальной экономики является активное стремление избегать денежных платежей, поскольку они выявляют обман и нежизнеспособность системы. Но существуют другие причины избегать денежных расчетов: деньги тяжело зарабатывать и дорого хранить; налоговые органы вряд ли согласятся принять неденежные платежи от предприятия, у которого много денег на счету; денежные средства привлекают организованную преступность. В то же время существующая система предъявляет определенные минимальные требования к наличию денежных средств - так называемые ограничения по наличности.

Многие предприятия вынуждены продавать свою продукцию за деньги, чтобы, прежде всего, выплатить зарплату. Ирония ситуации заключается в том, что, будучи нерыночной системой, виртуальная экономика находится в зависимости от рынка. Только наличие рынка позволяет такой экономике реализовывать ряд видов продукции за денежные средства, которые необходимы для оплаты рабочей силы. (В Советском Союзе и рабочая сила, и зарплата распределялись централизованно.) Часть продукции можно продавать внутри России, но главный источник наличных денежных средств находится за границей, на мировом рынке.

Начиная с 1992 г. рост экспорта считался составной частью успеха российских реформ. В принципе, рост экспорта воспринимался как показатель того, что значительная часть российской экономики отвечает требованиям рынка, но в действительности многиеэкспортные поставки из страны оказываются убыточными. Однако для участников российской виртуальной экономики цель экспорта заключается не в получении прибыли, а в обеспечении притока реальных денег. Убытки, которые они при этом несут, воспринимаются как необходимые затраты на выживание в бизнесе.

Население в условиях виртуальной экономики ведет себя аналогично - распределяя усилия между работой на промышленных предприятиях и на стороне, чтобы добыть денег или как-то иначе прокормить себя путем деятельности, не связанной прямо с системой, например, торгуя на улице или занимаясь приусадебным хозяйством. Такая деятельность выгодна виртуальной экономике тем, что сокращает минимум денежных средств, который система должна предоставлять населению.

Наконец, минимальный объем денежных средств в системе не означает, что в России не существует понятия денег. Напротив, в стране безденежных расчетов человек с деньгами в кармане слывет королем или, по меньшей мере, "олигархом" - именно так именуют российских капиталистов и финансистов. У целого ряда российских капиталистов в кармане, безусловно, не только мелочь, однако по международным стандартам они не столь значительны и богаты.ОНЭКСИМ Банк, возглавляемый Владимиром Потаниным, возможно, самым знаменитым из финансовых баронов, не вошел бы даже в сотню крупнейших банков США. Совокупный размерОНЭКСИМа и Менатепа - меньше, чем размер американского банка средней руки - например, Centura Bank в городеРоки-Маунт, штат Северная Каролина. На самом деле российские магнаты имеют такую огромную власть благодаря своему относительному богатству, выраженному в наличных деньгах в условиях безденежной экономики.

Реальные затраты

Данная система имеет ряд негативных последствий. Рассмотрим три основные сферы, где они проявляются: реорганизация предприятий, измерение экономических показателей и государственный сектор. Эффект на реорганизацию предприятий наиболее очевиден. Даже те немногие предприятия, которые предположительно могли бы провести реорганизацию и стать жизнеспособными в рыночных условиях, не делают этого, поскольку подобные изменения требуют затрат, а существовать можно и без них.

Эффект на агрегированные экономические показатели, такие как ВВП и объем выпускаемой продукции, мы уже описывали выше. В зависимости от используемого метода платежа цены на выпускаемую при виртуальной экономике продукцию завышены в два-три раза (в случае бартерных сделок) и до пяти раз (при оплате поставок векселями). Поскольку стоимость национального экономического продукта официально заявляется на основе этих раздутых цен, ВВП России может оказаться ниже, чем свидетельствует официальная статистика, даже принимая во внимание неучтенные данные по теневой экономике. ВВП России в 1997 г. составлял 466 млрд. долл. в пересчете по рыночному валютному курсу, или не более 6% от ВВП США. Ежегодный прирост ВВП тоже преувеличен. Когда отнимающие стоимость производителинаращивают свои объемы - это плохая новость, несмотря на то, что в виртуальной экономике увеличение производства таких предприятий влияет на рост ВВП. Российские статистические органы заявили, что ВВП вырос в 1997 г. на 0.8%, однако объявленный прирост добавленной стоимости почти наверняка виртуален.

Негативные последствия системы для государственного сектора, возможно, имеют первостепенное значение. Виртуальная экономика меняет саму природу бюджета. Бюджет должен быть планом приоритетных государственных расходов, и в демократическом государстве смысл обсуждения и принятия бюджета органом законодательной власти состоит в принятии демократическим путем решения о выборе приоритетов общества. Так как денежные средства дают свободу и гибкость удовлетворения потребностей, заложенных в бюджете, они обеспечивают максимальную эффективность и справедливость. Уплата налогов натурой подрывает эту функцию.

История со строительством метро в Челябинске является хорошей иллюстрацией того, как налоговые обязательства местных компаний исказили шкалу общественных приоритетов. 23 марта с.г. губернатор Челябинской области Петр Сумин объявил о строительстве метрополитена в Челябинске одним из наиболее важных строительных проектов в области. Проект финансируется значительной налоговой задолженностью строительных компаний Челябинска перед федеральным, областным и местными бюджетами. В то же время федеральное правительство имеет обязательства перед Челябинском, однако задерживает перечисление денежных средств. Местное правительство было в той или иной степени вынуждено принять предложение строительных компаний осуществить крупный проект вместо платежей, в то время как федеральное правительство зачло налоговую задолженность строительных компаний в счет перечисления средств из центра в Челябинск. Конечным результатом всех этих взаиморасчетов является метро. Не важно, что в Челябинске, равно как и по всей России, больницы и школы стоят без ремонта и что учителя, медсестры и врачи не получают зарплату. Когда товары поставляются в натуральном виде в качестве налоговых зачетов, на рынке господствует продавец, а не покупатель.

Роль правительства

Виртуальная экономика не совсем плоха - в самом общем смысле, это предохранительный клапан российского общества. Наиболее важный ее вклад состоит в обеспечении занятости, пускай и при минимальной заработной плате. Благодаря этой функции виртуальной экономики в России сохраняется социальная стабильность. В первом квартале этого года задержки по выплате заработной платы поднялись до рекордного уровня, но в течение марта по всей стране прошли только 70 официально объявленных забастовок, продолжительность которых составляла более одного дня. Из них в промышленности имели место лишь 22 с участием 7700 рабочих от общего числа 15 млн. К 1 апреля продолжались всего лишь 7 из этих забастовок.

Однако стабильность имеет свои пределы. В мае шахтеры организовали общероссийскую акцию протеста против задержек заработной платы. Они блокировали движение пассажирских и товарных поездов и прекратили забастовку, только когда правительство в очередной раз пообещало ликвидировать долги по заработной плате. Забастовка угольщиков подчеркнула роль правительства как арбитра в виртуальной экономике. Уплата задолженности по заработной плате шахтеров потребовала отвлечения средств от некоторых других задач, как это признал Борис Ельцин, когда он в самый разгар майского кризиса отметил, что шахтеры не имеют преимуществ перед учителями или представителями других профессий, которым также не выплачивают заработную плату. Так как виртуальная экономика постоянно дает пищу ожиданиям, которые не могут быть реализованы для всех, правительство и должно выступать в роли арбитра, перераспределяющего средства.

Вторая задача, ложащаяся на плечи правительства в этих обстоятельствах, заключается в повышении эффективности системы за счет снижения "утечек" стоимости, что, в свою очередь, увеличивает затраты на поддержание виртуальной экономики. Утечки бывают нескольких видов. Они могут быть законными или незаконными, санкционированными или несанкционированными. Отток стоимости может происходить как внутри страны, так и за рубеж вместе с вывозом капитала. Главное при этом - хороша или плоха такая утечка для системы. "Хорошая" утечка - это затраты, необходимые для того, чтобы позволить некоторым участникам продолжать игру. В модели четырех секторов российской экономики сектор ресурсов создает стоимость в системе. Предположим, что этот создающий добавленную стоимость сектор включает такую приватизированную компанию, как, например, "Газпром". Ее владельцы предпочли бы экспортировать весь газ за твердую валюту. Но с политической точки зрения это невозможно, и на практике "Газпрому" на законном основании разрешается экспортировать только определенную часть своего газа. Данная утечка - "хорошая", поскольку она направлена на поддержание жизнеспособности системы.

В то время как некоторые утечки являются полезными для виртуальной экономики, другие утечки вредны. Хищения средств, предназначенных для выплат заработной платы, вредны, поскольку они затрудняют обеспечение минимума денежных средств.

В свете такого понятия, как утечки стоимости, взаимосвязь между борьбой с коррупцией и экономическими реформами можно поставить с ног на голову. Снижение уровня коррупции обычно рассматривается как ключевой элемент ускорения экономических реформ. Но если снижение уровня коррупции в виртуальной экономике России приведет к уменьшению утечек, то останется больше средств для продолжения деятельности убыточных предприятий.

Российский вариант реформ

Для понимания последних политических событий в России решающее значение имеет выяснение роли правительства в виртуальной экономике. Улучшение административного управления этой системой сейчас рассматривается в Москве и в России в целом как проведение реформ. Правительство, пришедшее к пасти в апреле, гораздо ближе знакомо с виртуальной экономной, нежели с рынком. Известная группа молодых реформаторов: Премьер-министр Кириенко, бывший банкир и нефтепромышленник, и три его заместителя - Борис Немцов, бывший губернатор Нижнего Новгорода, Олег Сысуев, бывший мэр Самары, и Виктор Христенко, региональный администратор из Челябинска, все они выходцы из промышленного пояса России, крупных индустриальных городов Урала и Поволжья, являющихся родиной виртуальной экономики. Местные органы власти, банки и нефтяные компании, в которых работали реформаторы до прихода в правительство, были активными и заинтересованными участниками виртуальной экономики в своих регионах.

Это правительство использовало методы, которые Запад рассматривает как инструменты рыночных реформ, однако призванные служить задачам виртуальной экономики. Возьмем, к примеру, введение института банкротства. В мае кабинет Кириенко объявил, что собирается начать "процедуры банкротства" в отношении директоров государственных предприятий, которые, по словам премьера, не могут "платить заработную плату, сохранять рабочие места и уплачивать налоги". Они будут заменены, сказал он, "более эффективными" руководителями. Иными словами, в отличие от принятой в рыночной экономике практики, банкротство в новой, реформируемой российской экономике не означает продажу нежизнеспособного предприятия новым владельцам, которые проведут реорганизацию, сократят затраты и обеспечат прибыль. Это, скорее, означает затыкание дыр, через которые средства вытекают из системы.

Один из наблюдательных российских журналистов писал в прошлом году, что "российские директора делятся не на тех, кто ворует и кто не ворует. Они делятся на тех, кто ворует с завода, и тех, кто ворует для завода". Программа реформ российского правительства означала, таким образом, замену руководителя, который ворует с предприятия, на руководителя, который ворует для предприятия, т.е. который не злоупотребляет своим положением ради личной выгоды в ущерб рабочим и благополучию системы в целом.

Налоговая реформа должна рассматриваться под тем же углом зрения. Когда налоговая реформа означает попытку собрать больше денег с неплатежеспособных предприятий, она обречена на провал и приведет к нарушению социального спокойствия. В то же время, если налоговая реформа предполагает сбор налогов с тех, у кого действительно есть средства, она способна сократить утечки из виртуальной экономики. Таким образом, она скорее поможет сохранить систему, нежели реформировать ее.

Что должен предпринять Запад

Как следует реагировать Западу на очередной призыв предоставить России срочную помощь? Первым шагом должно стать признание существования виртуальной экономики, а также того факта, что Запад был причастен к ее возникновению. Она не могла бы развиться до такой степени и, возможно, не была бы настолько коррумпированной и неэффективной, какой она является сейчас, если бы за период с 1992 г. в нее не поступили извне средства в размере 70 млрд. долл. Бессмысленно рассчитывать на то, что сейчас, спустя шесть лет, Запад сможет заставить русских, в качестве условия предоставления помощи, пройти через мучительный процесс демонтажа этой системы. Они не согласятся с таким требованием, а попытка навязать его серьезно уронила бы Запад в глазах простых россиян.

Остаются два пути. Первый, на котором, по-видимому. Запад сейчас и остановил свой выбор, состоит в поддержании стабильности в России в ближайшей перспективе путем спасения виртуальной экономики. Западу необходимо осознавать, сколько это будет стоить для него и для России: дальнейшее укрепление отсталой неконкурентной экономики гарантирует потребность в регулярных экстренных вливаниях внешней помощи в будущем.

Второй путь - прекращение финансирования столь дорогостоящего тупикового сценария и отказ от предоставления внешней помощи. Здесь также необходимо взвесить все последствия. Без внешней помощи валютный курс рубля, возможно, не удастся поддерживать. Иностранный капитал будет выведен с фондового рынка и, что важнее, с рынка государственных внутренних заимствований. России станет труднее привлекать капитал за рубежом. Все это сразу же негативно отразится на российской экономике, но без гибельных последствий для нее. Важнее то, что в долгосрочной перспективе наступит эффект оздоровления.

Самый большой удар девальвация рубля нанесет тем, у кого есть крупные долговые обязательства, номинированные в долларах. Крупнейшие коммерческие банки окажутся в эпицентре кризиса, и некоторые из них обанкротятся. Но почти 80% всех депозитных банковских вкладов российского населения - и еще большая доля среди малообеспеченных групп населения - хранятся в государственном сберегательном банке "Сбербанк", который будет располагать относительным иммунитетом к последствиям девальвации. Крах ряда коммерческих банков, несомненно, отрицательно отразится на экономике, но не приведет к развалу денежной системы - прежде всего потому, что примерно половина операций уже сейчас совершается за ее пределами. Одним из основных последствий краха банковской системы станет потеря власти банковскими олигархами. Но не известно, так ли уж это плохо.

А что же инфляция? Борьба с инфляцией в течение трех последних лет, кажется, была успешной. В мае 1995 г. инфляция составляла 200% в годовом исчислении, к маю текущего года она снизилась до 7.5%. Не хотелось бы возврата постоянного роста цен, как это было в 1992-1995 гг., но возобновление инфляционных процессов будет зависеть не только от обесценения рубля. Ключевым фактором избежания повторного взлета инфляции является поддержание политики отказа ЦБ РФ покрывать бюджетный дефицит за счет новых денежных эмиссии.

Здесь также необходимо отказаться от обмана. До сих пор правительство успешно снижало темп инфляции иллюзорными методами. Начиная с середины 1995 г. оно заменило прежнюю привычку покрытия дефицита бюджета через эмиссию меньшим злом: для покрытия бюджетного дефицита стали в широком масштабе применяться как внутренние, так и внешние займы. В качестве внутреннего долгового инструмента правительство выбрало государственные облигации. В результате быстро сформировался краткосрочный внутренний долг примерно в 70 млрд. долл., что по величине сопоставимо с общей суммой налоговых поступлений в денежной форме, собранных за тот же период. Это трехлетнее благоденствие в долг в большой степени предопределило появление проблем, которые привели к нынешнему кризису.

Теперь очевидно, что единственным способом избежать монетизации бюджетного дефицита для России (следовательно, не вызвать инфляции) является привлечение заемного капитала под такие проценты, которые все больше и больше становятся похожи на нереальные. В настоящий момент более половины денежных налоговых поступлений в федеральный бюджет идет на оплату процентов по государственному долгу. К осени эта цифра возрастет до 70%. Россия рано или поздно окажется перед необходимостью девальвации, и чем дольше она будет ждать, тем выше будет долг и неизбежная последующая инфляция. Только по одному этому соображению обесценение рубля скорее поможет, чем навредит, поскольку России будет сложнее использовать заимствования для финансирования текущего дефицита. Валютные риски, которые раньше недооценивались, приводят к повышению стоимости внешнего заимствования. Внутренние займы также станут более дорогостоящими, учитывая, что в 1997 г. большая часть дополнительных выпусков ГКО была скуплена иностранными инвесторами. Поднимая стоимость финансирования, девальвация рубля выявит истинное положение российских государственных финансов. Если сейчас заимствования в рамках российской экономической политики используются как наркотик, то лишение ее источника кредитов может стать лучшей панацеей от пагубной привычки.

Это предложение не является чудодейственным рецептом, а просто лучшим из двух плохих альтернативных способов разрешения проблемы. Отказ предоставлять дальнейшую внешнюю помощь сам по себе не гарантирует хороших результатов и наверняка приведет к некоторым плохим. Конечно, это сэкономит деньги, которые иначе были бы истрачены на рефинансирование российского долга. Однако важнее, что ответственность за экономическое будущее России будет наконец возложена на самих россиян. Отказавшись от обманчивого представления, что помощь является условием реализации рыночных реформ (поскольку это не так и не может быть так), Запад даст понять России, что выбор конкретной экономической политики зависит только от самих россиян. Если вы выбрали виртуальную экономику, значит, она вам нравится, - ну и живите тогда с ней. Но не ждите, что Запад останется соучастником обмана, который обедняет вашу экономику все сильнее и сильнее. Отказ от помощи России подразумевает риски. Но помогать кредитами виртуальной экономике - верный способ увеличить их в будущем.

Список литературы

Clifford G.Gaddy, член отделения внешних политических исследований в Brookings Institution. Barry W.Ickes, профессор экономики в Pennsylvania State University. Виртуальная экономика России.