Реферат: История государства и права Древнего Рима

Древний Рим

По установившейся традиции история Древнего Рима восходит к VIII в. до н.э. (754–753 гг.). Это был поначалу земледельческий поселок, выросший на берегу реки Тибр. Улицы, взбиравшиеся на знаменитые римские холмы, состояли из домов, обычных для теплого климата: 4 дубовых столба по углам, соединяющие их жерди, речной (тибрский) тростник по бокам, обмазанный глиной. Затем появляются каменные фундаменты, и только с VI в. до н.э. стали возводиться дома из туфа. Каменным и мраморным

Рим станет уже в эпоху империи, со времени императора Августа (I в. до н.э. – I в. н.э.).

В том же VIII в. до н.э. мы находим римский народ поделенным на роды, союзы родов (курии) и три племени. Главой города являлся реке, или, как мы это переводим, «царь». Всего царей было семь – от Ромула до Тарквиния Гордого. Этот первый, начальный, период Рима принято считать царским.

Археологические раскопки римских могил VIII в. до н.э. обнаружили имущественное неравенство римского народа, доказуемое количеством и качеством погребального инвентаря, найденного в могильниках.

В 509 г. до н.э. Тарквиний Гордый был свергнут. Завершился царский период, и начался период республики, длившийся около 500 лет (509–27 гг. до н.э.). С 27 г. до н.э. по 476 г. н.э. Рим переживает период империи, в свою очередь распадающийся на период принципата (27 г. до н.э. – 193 г. н.э.) и домината (193–476 гг.).

Царский период. С легкой руки американского историка Л. Моргана общество, подобное древнеримскому, называют военной демократией. К этому времени племена уже овладели плужным земледелием (пшеница, бобы), скотоводством, металлическими орудиями (и оружием). Кочевой, пастушеский образ жизни завершается. Но военная организация остается прежней, и это хорошо видно из истории Древнего Рима.

Римская община периода военной демократии была неоднородна по своей социальной структуре. Выделились знатные фамилии, аристократы-патриции. Из их среды выходят военачальники, городские магистраты. Считалось, что они происходят от богов, царей, героев. Постепенно аристократия обзаводится рабами, а затем – зависимой от себя клиентеллой.

В определенные дни роды, курии, племена, а затем и весь союз племен сходились на собрания для рассмотрения дел, отнесенных к их компетенции: о спорных наследствах и судебных спорах вообще, о приговорах к смертной казни и т.д.

Всего родов было 300, по 100 в каждом племени. Десять родов образовывали курию (10 курий – триба – племя). Такая организация была и остается предметом научной дискуссии вследствие ее явного искусственного происхождения. Это по сути дела рационально устроенная армия, на раннем этапе, при Ромуле, завоевавшая и отстаивавшая захваченную землю, а затем приступившая к планомерному захвату Италии.

Как член рода и племени римский гражданин: 1) являлся участником общей земельной собственности в виде выделенного ему и его семье надела; 2) получал право на наследование надела и родового имущества вообще; 3) мог требовать себе от рода и помощи и должной защиты; 4) участвовал в общих религиозных празднествах и т.п. В свою очередь курия, племя и союз племен в целом могли требовать от каждого гражданина исполнения его военных и других публичных обязанностей. До известного времени права и обязанности граждан находились в своеобразной гармонии.

Главы родов составляли совет старейшин, или сенат, который с течением времени приобрел значение главной правительственной власти. Сенат имел право предварительного обсуждения всех тех дел, которые выносились на решение Народного собрания. Он же ведал многими текущими делами по управлению Римом. Всего сенат насчитывал сначала 100, затем 300 сенаторов. Сенат существовал и при царях, равно как и Народное собрание, бывшее первоначально собранием римских курий. По куриям же производилось и голосование.

Главой римской общины, ее гражданским управителем и верховным военачальником был реке.

Следует отметить, что общее собрание римского народа было и войсковым собранием, смотром военной силы Рима. По своим подразделениям оно строилось и голосовало.

С древнейших времен население Рима составляли две основные группы: собственно римские граждане, так называемые патриции, составившие римскую общину, и их антагонисты – плебеи. Происхождение плебеев неясно и спорно. Возможно, первоначально это были пришельцы (чужаки). Несомненно только, что они стояли вне римской общины и потому не могли принимать участия в ее управлении. Зато они беспрепятственно занимались ремеслами и торговлей. Плебеи были лично свободны, несли военную службу, платили налоги. Торговое и ремесленное. богатство сосредоточивалось в их руках: гордый своим происхождением, патриций считал унизительным любое занятие, кроме земледелия, политической деятельности, военной службы.

Самым тяжелым было положение рабов. Господину не воспрещалось убийство раба. Среди рабов царила массовая смертность от изнурительной работы, побоев, болезней.

Реформы Сервия Туллия. С течением времени земельный фонд, состоявший из прилегавшей к городу целине, был исчерпан (в связи с приростом населения), и Рим обратился к политике завоеваний. Плебеи не были допущены к дележу захваченных территорий. Земельный вопрос переплелся с вопросом о политических правах плебеев. Последовали острые конфликты, приведшие к коренным реформам.

Самой первой из них и самой важной была реформа, которую историческая традиция приписывает рексу Сервию Туллию. Время ее осуществления не поддается точной датировке. Скорее, это в основном VI в. до н.э.

В ходе реформы все римляне, т.е. как патриции, так и плебеи, были разделены по имущественному принципу. В основу деления были положены размер земельного участка и количество скота, которым владел глава семьи. В IV в. до н.э. с появлением денег вводится денежная оценка имущества. В соответствии с реформой все римляне были разделены на 193 сотни – центурии. Те, чье имущество достигало 100 тыс. ассов (за один асе можно было купить овцу), были объединены в 80 центурий. Самые богатые, чье имущество превышало 100 тыс. ассов, составили 18 центурий конницы. Поскольку каждая центурия имела один голос, то голоса богатых и самых богатых центурий составляли большинство – 98 голосов из 193. Второй класс граждан с цензом в 75 тыс. ассов объединился в 22 центурии, третий класс с цензом в 50 тыс. ассов – в 20 центурий и т.д. Пролетарии, т.е. вовсе лишенные учитываемого имущества, составили всего одну центурию. В Народном собрании граждане выстраивались и голосовали по центуриям (центуриатным комициям). Каждая из них имела один голос. При согласованном голосовании первых двух разрядов голоса остальных не имели значения.

Таким образом, было положено начало господству богатых и знатных независимо от того, были они патрициями или плебеями.

Наряду с этим к несомненной выгоде плебеев было введено еще одно важное новшество – территория города была разбита на четыре округа – трибы, что являлось (в более общем плане) свидетельством победы принципа территориального деления населения над родоплеменным. Городские трибы имели некоторые политические права и самоуправление.

Реформа Сервия Туллия разрушила общество, базировавшееся на родоплеменном строе, и вместо него создала государственное устройство, основанное, как справедливо писал Ф. Энгельс, на имущественном различии и территориальном делении.

После устранения должности рекса как главы государства Рим стал республиканским.

Римская республика. Реформа Сервия Туллия была важной уступкой плебеям, но она не уравняла их с патрициями, особенно в том, что касалось наделения землей, и этот вопрос становился все более актуальным по мере завоевания Италии, в результате которого приобретались новые земли.

Кроме того, была необходима реформа, которая отменила бы долговое рабство за несвоевременную уплату долга, которое, как и неучастие в дележе завоеванных земель, более других ущемляло интересы плебеев.

Но чтобы добиться решения этих вопросов в свою пользу, плебеи нуждались в политических правах. В результате длительной борьбы в течение двух последующих столетий плебеи добились удовлетворения всех своих требований, в том числе: 1) учреждения особой плебейской магистратуры, так называемого народного трибуната, призванного защищать плебеев от произвола патрициев; 2) доступа к общественной земле наравне с патрициями; 3) защиты от произвола патрицианских судей (введением кодекса законов, известных как Законы XII таблиц); 4) разрешения браков между патрициями и плебеями; 5) права занимать сначала некоторые, а затем и все главные государственные должности, включая военные. С 287 г. до н.э. решения плебейских сходок (собраний) стали иметь ту же силу, что и решения центуриатных комиций (собраний), т.е. теперь они являлись обязательными для всех без исключения римских граждан и всех государственных учреждений Рима. К тому же эти решения не подлежали ни утверждению сената, ни его ревизии.

Конечно, уважение древности происхождения, знатности исчезло не сразу, и патрицианские семьи сохранили несомненное преимущество при замещении – хотя и по выборам – всех главных должностей в государстве. Таким образом, завершился процесс формирования рабовладельческой государственности – пережитки родоплеменных отношений ушли в прошлое. Утвердилась аристократическая рабовладельческая республика.

Государственный строй республики. Главным органом государственной власти был сенат. Первоначально он состоял из 300 сенаторов. Назначали их особо уполномоченные лица, избранные Народным собранием, – цензоры. Для большинства сенаторов назначение было практически пожизненным. Требовалось, чтобы сенатор происходил из родовитой семьи, был богат, занимал перед этим какой-нибудь важный пост.

По той роли, которую играл сенат, и по тому, из кого он состоял, Римскую республику называют аристократической. И это соответствовало действительности.

Сенат. Переход к республике усилил влияние сената как единственного постоянного органа власти, выражавшего волю патрициата. Созывал сенат один из магистратов, сообщавший собравшимся и причину созыва, и предмет обсуждения. Речи и решения сенаторов заносились в особые книги.

Первоначально сенат имел право утверждать или отклонять решения комиций (собраний). Но уже с IV в. до н.э. сенат стал высказывать свое согласие или несогласие с законопроектом, вынесенным на утверждение комиций предварительно. Мнение сената было и в данном случае далеко не формальностью, ибо за ним стояли и магистраты, и соответствующие комиций (раньше всего первые 98 центурий). Но исполнительной властью сенат не обладал, и в этом отношении ему приходилось обращаться к помощи магистратур.

К особенной компетенции сената относились прежде всего международные, финансовые (доходы и расходы) дела, вопросы культа, объявление и ведение войны и пр.

Вершина власти сената приходится на 300–135 гг. до н.э., когда без него не принималось ни одной сколько-нибудь значительной меры в области внешней и внутренней политики. Падение роли сената началось в эпоху гражданских войн (II–I вв. до н.э.), когда государственные дела вершились сильными личностями (Марий, Сулла, Цезарь).

Аристократическая по своей сущности Римская республика сохранила, однако, многие важные институты народовластия, и прежде всего народные собрания (комиций). «Коллективных» органов было несколько, и наиболее важными являлись центуриатные и трибуатные комиций.

Центуриатные комиций (собрания) были полномочны с древнейших времен принимать или отвергать законопроект, представленный каким-либо магистратом – консулом, претором, народным трибуном. Как уже говорилось, голосовали по центуриям. Помимо законодательных функций, центуриатные комиций имели право избирать или отвергать кандидатуры предложенных им должностных лиц, решать вопросы войны и мира, судить за особо тяжкие преступления, угрожавшие смертной казнью причинителю, и т.д.

Трибутные комиций обладали в принципе почти той же компетенцией, что и центуриатные, избирали некоторых магистратов, решали вопросы о наложении штрафов и т.д. Позднее они получили также законодательную и судебную власть.

Но как бы ни были значительны по своему весу эти собрания, они собирались нерегулярно и по воле одного из магистратов – консула, претора, народного трибуна, верховного жреца. Их постановления чаще всего были предрешены магистратами.

Магистратура. Высшими должностными лицами – магистратами – были консулы, преторы, народные трибуны. Они избирались Народными собраниями на год и были подотчетны им по истечении срока полномочий. Следуя принципу коллегиальности магистратур, римляне избирали ежегодно двух консулов, двух (а затем и более) преторов, плебеи избирали несколько народных трибунов. По общему правилу, магистраты (начальники) не вмешивались в дела друг друга; но если, скажем, консул находил, что распоряжение его коллеги неверно и вредно, он мог приостановить его своим вето. Поэтому магистраты должны были советоваться между собой, прежде чем решиться на сколько-нибудь важную меру (приказ).

Консулы занимались всеми первостепенными делами по гражданской и военной части; во время войны один из них оставался в Риме, а другой командовал войском.

Преторы, приобретшие значение самостоятельной магистратуры (IV в. до н.э.), занимались судебными спорами. По своему значению претура следовала за консулатом. Начиная с III–II вв. до н.э. преторы станут толкователями права и его творцами. Вступая в должность, преторы издавали эдикт, его заносили на побеленную доску, которую выставляли на Форуме, в котором объявляли о том, что они будут защищать из гражданских исков и что не получит защиты.

Благодаря преторам и в соответствии с велениями времени римский судебный процесс становится формулярным, т.е. определяемым формулой претора, его волей, его отношением к рассматриваемому иску. Древние законы сохраняются как священный завет, но отступают на задний план перед тем, что предписывает судье претор, в свою очередь опирающийся на веления «доброй совести» и «справедливости», т.е. нравственные категории, которым придается значение авторитетного начала, корректирующего старое право с позиций, диктуемых новыми правоотношениями.

Сентенции преторов и римских юристов с очевидностью обнаруживают стремление приспособить древнее, архаическое право к экономическим, социальным, моральным, политическим требованиям поздней республики с ее все более развивающимися товарными отношениями, кредитом, договорным правом (обязательным) и т.д. Именно отсюда берет начало то самое римское право, которому предстояло стать непременным элементом европейской цивилизации.

Первоначально задача народных (плебейских) трибунов заключалась в защите плебеев от произвола патрицианских магистратов, но с течением времени, когда эта обязанность практически отпала, они взяли на себя функцию блюстителей законности, защитников всякого невинно обиженного гражданина. Осуществлению этой функции способствовало то, что народный трибун имел важное право – налагать запрет на действия магистратов, которые он считал противоправными. Постепенно на должности плебейских трибунов стали претендовать и патрицианские политики вроде братьев Гракхов, поскольку трибуны могли входить с законодательными предложениями во все виды народных собраний.

Важную роль в политической жизни Рима играла и коллегия цензоров. Она состояла из 5 человек и избиралась на 5 лет.

Цензоры должны были распределять людей по центуриям с определением их имущественного ценза. Отсюда и их название. Затем им доверили назначение сенаторов, что придало коллегии цензоров важный вес в политической системе государства.

Наконец, в их функции входило наблюдение за нравами, с тем чтобы предупредить излишнюю роскошь воинов-римлян, а тем более безнравственные поступки. Идеология простого и честного образа жизни, которую воспитывали в римском юношестве, в немалой степени способствовала превращению Рима в центр огромной империи. Недаром многие римские авторы (а вслед за ними и многие позднейшие историки Рима) связывали падение Римской республики с разложением нравов, отказом от простого и честного образа жизни, переходом к стяжанию, накопительству, широкому образу жизни, пирам и роскошествам всякого рода. Этого объяснения еще недостаточно для убедительного суждения, но в том, что с падением патриархальной нравственности, патриархальной старины наступило и политическое перерождение, как кажется, не может быть сомнений. Остается тем не менее открытым вопрос о тех глубинных причинах, которые вызвали падение нравов, захватившее не только знать, но и плебс, в том числе пролетариат.

Диктатор. Все указанные нами магистратуры были ординарными, обычными. Экстраординарной единственно считалась должность диктатора, назначаемого одним из консулов по соглашению с сенатом. Поводами для назначения диктатора могли быть любые кризисные ситуации на войне и внутри страны, требовавшие неотложных, непререкаемых и быстрых действий. Лицо, назначенное диктатором, обладало высшей гражданской, военной и судебной властью одновременно; диктатор имел законодательную власть, ему не страшны были никакие законные способы противодействия, включая вето плебейских трибунов.

Все прочие магистраты продолжали функционировать, но под властью диктатора.

По истечении шестимесячного срока своего правления диктатор был обязан сложить свои полномочия. Последняя из известных нам республиканских диктатур имела место в 220 г. до н.э.

Прямо противоположными республиканской диктатуре были «диктатуры», возникшие с грубым нарушением республиканских основных законов, – бессрочные диктатуры Суллы, Цезаря и др. Но об этом несколько позже.

Наконец, наше внимание не может не коснуться армии, бывшей в течение всех лет существования республики (до эпохи диктатур) народным ополчением и уже по одному этому силой, стоявшей на пути к царской власти или олигархической форме правления.

Когда с широкой завоевательной политикой Рима сначала' в самой Италии, а затем и на всех земелях, омываемых Средиземным морем, римская армия сделалась постоянным инструментом политики, наемной силой, содержавшейся за счет завоеванных народов, разрушилась преграда на пути военных диктатур, а затем и к переходу к монархическому правлению.

Подводя итоги, спросим себя: в чем же состоят принципиальные особенности Римской аристократической республики лучших лет ее существования? Что мешало ее переходу к демократии афинского типа, монархии, олигархии (политическое господство небольшой группы правящей партии, правящего класса)?

На этот непростой вопрос можно ответить (оперируя современной терминологией) следующим образом: этому мешала в первую очередь система сдёржек и противовесов в функционировании правящей магистратуры, а в более широком плане – устойчивое, разумное распределение власти между демократией и аристократией, пусть даже и при явном преобладании последней.

Как мы видели по ходу изложения, система сдержек и противовесов проходит через всю систему римской формы правления: два собрания, одно из которых было поначалу чисто плебейским; коллегиальность магистратур с правом интерцессии одного из магистратов в дела другого, своего коллеги; невмешательство одной магистратуры в дела другой (своего рода разделение властей); строго проведенная срочность всех без исключения магистратур и ответственность магистратов за злоупотребления; исключительные полномочия народных трибунов; наличие сената как назначаемого органа, обладающего высшим авторитетом, но лишенного исполнительной власти, и т.д.

Кризис римской республики и переход к монархии

Реформы Гракхов. Во II в. до н.э. после победы над Карфагеном (государством, расположенным в Северной Африке) Рим господствует практически над всеми землями, омываемыми Средиземным морем. Эти земли, помимо своей «особенной ценности, сделались для Рима источником рабов, которые широко использовались в обширных латифундиях (поместьях) старой и новой знати – сенаторов и всадников, трансформировавшихся в IV–III вв. до н.э. в сословие нобилей.

Росту латифундий соответствовал обратный процесс обезземеливания и разорения коренного римского крестьянства. Кульминацией борьбы между мелким и крупным землевладениями стали реформы братьев Гракхов.

В 133 г. до н.э. трибун Тиберий Гракх, аристократ по происхождению, предложил народному собранию закон, которым устанавливался максимальный размер землевладения, находящегося в частных руках, – 1000 югеров (250 га) на семью. Так создавался земельный фонд, служивший реформе. Но самой земли было еще недостаточно. Крестьяне нуждались в деньгах на покупку скота, семян и пр. А деньгами распоряжался сенат.

Крупные землевладельцы, а значит, и сенаторы, были крайне озлоблены, и они ухватились за то, что, проведя закон через ко-миции, Тиберий трижды нарушил римскую Конституцию: потребовал смещения своего коллеги Октавия, сопротивлявшегося реформе (трибы проголосовали за предложение Тиберия); предложил затем, чтобы не сенат, а само Народное собрание решило вопрос о субсидиях (и эта мера была принята комициями). Наконец, оставалось последнее – Тиберий добивался избрания его на новый срок, чего никогда еще до того не делалось.

Реакционная римская олигархия решилась на крайнюю меру, чтобы предотвратить избрание: трибун Тиберий Гракх был убит (133 г. до н.э.). Осуществление реформы было фактически приостановлено.

Но в 121 году до н.э. брат Тиберия, Гай Гракх (и тоже в качестве народного трибуна), продолжил дело Тиберия. В движение пришли те же силы, что и при Тиберий, и раньше всего сенат. Уже в конце республики сенат присвоил себе право издавать в критических ситуациях чрезвычайный закон (так называемый сенату с консультум ультимум), который уполномочивал высших магистратов прибегать к любым средствам, в том числе и к неконституционным, чтобы предотвратить грозящую опасность и овладеть ситуацией. Принятие этой меры привело к убийству Гая Гракха и решительному отказу от аграрных реформ в пользу римского крестьянства.

Чтобы исключить навсегда земельные реформы, в 111 г. до н.э. издается закон Тория, по которому всякий, кто имеет не более 30 югеров (7,5 га) пашни, может считать эту землю своей частной собственностью. Так был положен законоустанов-ленный конец старинному «агер публикус» – общественной земле.

Диктатура Суллы. В I в. до н.э. Рим оказался втянутым в тяжелую для него Союзническую войну, в результате которой вынужден был пойти на предоставление римского гражданства всему, населению Италии.

Союзническая война не принесла ни Риму, ни Италии подлинного мира. Наступала эпоха личной власти, эпоха диктатур. Первым среди диктаторов был полководец Сулла, который, опираясь на преданную ему армию, установил в Риме режим единоличной власти, или диктатуры. Она была бессрочной и уже одним этим отличалась от описанной выше республиканской диктатуры. Кроме того, Сулла присвоил себе законодательные функции и право произвольного распоряжения жизнью и имуществом граждан. Он предоставил новые права сенату и резко ограничил полномочия Народных собраний. Трибуны были лишены политических функций. Диктатура Суллы означала наступление новой исторической эры в римской истории, и прежде всего конец республики.

Отречение Суллы (79 г. до н.э.) возвратило было Риму республиканскую Конституцию, но ненадолго. На этот раз новая римская диктатура оказалась в руках Гая Юлия Цезаря (100–44 гг. до н.э.). Она пришлась на время, наступившее после спартаковского восстания рабов (74 г. до н.э.), со всей очевидностью обнажившего кризис республиканской формы правления и потребность в авторитарном государстве.

Диктатура Юлия Цезаря. Избранный в 59 г. до н.э. консулом Рима, Юлий Цезарь, стоя во главе антисенатской группировки, провел через комиции два земельных закона, осуществив прямое насилие над сенатом и отклонив как несущественное вето народных трибунов. Рядом последующих мер Цезарь привлек на свою сторону не только широкие слои римского народа, но и жителей провинций.

В 46 г. до н.э. Цезарь, покончив со своими последними противниками (помпеянцами), был провозглашен диктатором на 10-летний срок, а в 44 г. – пожизненно.

Особенность цезаристской диктатуры в том, что она соединяла в одних руках не только консульскую и трибунскую власть, но также цензорскую (с 46 г.) и высшую жреческую. По своему положению командующего армией Цезарь получил комиции. Хотя они и продолжают существовать, имитируя сохранение республики, но следуют указаниям императора, включая и те, которые относятся к избранию на должности.

Помимо этого, Цезарь получил полномочие распоряжаться войском и казной государства, право распределять провинции между проконсулами и рекомендовать половину кандидатов в магистраты, право первым голосовать в сенате, что было немаловажно, и т.д. Триумфальным для Цезаря было провозглашение его «отцом отечества» со всеми связанными с этим почестями (особая колесница, золоченое кресло, особая одежда и обувь и т.д.).

Созданная при Цезаре форма правления – принципат – получает свое дальнейшее развитие при его преемнике Октавиане Августе (27 г. до н.э. – 12 г. н.э.).

Римская империя

Причины падения Римской республики. Это трудный и спорный вопрос. Но представляется несомненным, что резкое расслоение общества на богатых и бедных, крупных и мелких землевладельцев, большие различия в состоянии, умножение класса пролетариев, живущих подачками государства и готовых следовать за тем полководцем или политическим деятелем, который сулит наибольший материальный успех, и т.д., не могли не свести на нет старое республиканское равенство, каким бы оно ни было на практике, как и народовластие, как бы оно ни ограничивалось и ущемлялось. Не забудем еще, что римские республиканские институты сложились как институты управления городом, а не империей. Отсюда и смена республиканской формы правления на монархическую, тем более приемлемую, что монархический элемент, как мы это видели, прослеживается и в старой республиканской Конституции Рима.

В новых условиях оказалось невозможным дальнейшее устранение рабовладельческих классов в7 завоеванных Римом провинциях от политической власти. Пожертвовав исключительным положением «римского народа», империя способствовала консолидации рабовладельцев на всей ее территории, консолидации в господствующий класс, связанный единством коренных интересов. Тем самым была создана достаточно прочная социальная база того политического режима, который при всех переменах продержался столь же долго, что и республика, – около 500 лет.

Общественный строй Рима в период принципата. После победы внучатого племянника и преемника Юлия Цезаря – Октавиана – над своими политическими противниками (при Акции 31 г. до н.э.) сенат вручил Октавиану верховную власть над Римом и провинциями (да еще и преподнес ему почетный титул Августа). Вместе с тем в Риме и провинциях установился государственный строй – принципат. Для Августа, «принцепс» означал «первого гражданина Римского государства», а в соответствии с неписаной римской Конституцией – пост императора.

Что же представляла собой Римская империя в период принципата, каков был ее общественный строй? Отвечая на этот вопрос, мы должны первым делом сказать о гражданстве. Уже при Юлии Цезаре предоставление прав римского гражданина в провинциях сделалось распространенной политической мерой. Эта практика была продолжена и при его преемниках. Наконец, в 212 г. н.э. император Каракалла предоставил права римского гражданина всему свободному населению империи. То был знаменательный шаг, имевший далеко идущие последствия. Привилегированное положение самого Рима было подорвано. Тем более что уже к этому времени различия в положении свободных людей в Риме и империи значительно отличались от тех, что были при республике.

Высшие слои рабовладельческого класса составили два сословия. Первым и самым почетным считалось сословие нобилей. Оно еще в IV–III вв. до н.э. сформировалось из патрицианско-плебейской поместной знати. При империи нобили становятся господствующим сословием, доминирующим и в обществе, и в государстве. Экономическую основу нобилитета составили огромные земельные владения, обрабатываемые массой рабов и зависимых крестьян-пекулиантов1. Политическим оплотом нобилитета сделался сенат. Высокопоставленными жрецами и высшими магистратами были представители нобилитета, и так продолжалось в течение веков. Консулат особенно был прерогативой нобилитета. Управители завоеванных территорий – проконсулы, пропреторы, легаты и пр. – принадлежали к нобилитету. Они и управляли провинциями вплоть до того, что навязывали им Конституции. Они же и грабили их. Всего провинций было 18.

При императоре Августе нобилитет превратился в сенаторское сословие, пополнявшееся из сановников, выдвинувшихся на государственной службе. Из сословия всадников, финансовой знати империи с цензом в 400 000 сестерций выходили ответственные чиновники и офицеры. Управление городами находилось в руках декурионов, состоявших большей частью из бывших магистратов. Это были, как правило, средние землевладельцы.

На самой низшей точке социального положения находились по-прежнему рабы. При Августе интересы рабовладельцев были ограждены с помощью специальных мер, отличавшихся крайней жестокостью. Были резко сокращены возможности отпуска рабов на волю, восстановлен закон, по которому подлежали казни все те рабы, которые находились в доме в момент убийства их господина (на расстоянии окрика) и не пришли ему на помощь. В одном из известных нам случаев такого рода, несмотря на широкое недовольство народа, сенат и император предали казни 400 рабов. Римские юристы находили этой жестокости веское оправдание: ни один дом не может быть обезопасен (от рабов) иным способом, кроме как страхом смертной казни…

Между тем экономическое развитие все более указывало на неэффективность труда рабов. Никакой надсмотрщик и никакие наказания не могли заменить экономического стимула. Раб делал то, что было безусловно необходимо, – не более того и так, чтобы не вызвать наказания. Ни одно усовершенствование не приносило выгоды.

Недаром прогресс техники как бы остановился в Риме: ни коса ни даже примитивный цеп, которым выбивают зерно из колосьев, не были известны ни в Риме, ни в его провинциях. Римский автор Колумела (I в. до н.э.) не без горечи писал о том, что «рабы приносят полям величайший вред. Пасут скот… плохо. Дурно пашут землю, показывают при посеве гораздо больший расход семян против настоящего, не заботятся о том, чтобы семя, брошенное в землю, хорошо взошло» и т.д.

Понимая все это, рабовладельцы-хозяева стали все более широко предоставлять рабам пекулии, т.е. земельные участки, за которые хозяину следовало платить определенной заранее долей продукта (обычно половиной урожая). Все остальное оставалось работнику, поэтому он старался.

Но для того чтобы пекулиатные отношения получили должный размах, во-первых, их следовало надежно оградить от злоупотреблений и, во-вторых, дать им более или менее широкую правовую защиту. Старое римское право запрещало рабу все виды торговых и займовых операций, если они производились от его имени (не хозяина) и для его же пользы. Старое право запрещало рабу «искать» и отвечать в суде. И так как все эти запреты были преградой на пути развития пекулия как специфической формы арендных отношений, их следовало отменять, смягчать, модифицировать. Так и делалось, хотя и с понятной постепенностью.

Одновременно с этим в пределах Римской империи совершается и другой немаловажный процесс: превращение свободного крестьянина в арендатора-издольщика, именуемого колоном. Развитие колоната было прямым результатом нескончаемого насильственного грабежа крестьянской земли, прямо связанного с ростом сенаторских и всаднических латифундий. Другой его причиной было уменьшение притока рабов из-за границы, что явилось, с одной стороны, прямым следствием уменьшения военной мощи империи, а с другой стороны, усилением оказываемого ей сопротивления.

Обязательства колона носили как денежный, так и натуральный характер. Колонат начинался с краткосрочной аренды, но она была невыгодна арендодателю. Только длительная аренда могла

обеспечить его рабочей силой и в то же время породить у колона стремление к улучшению земли, повышению ее урожайности и пр.

Удовлетворяя требования землевладельцев, закон 332 г. положил начало прикреплению арендаторов к земле. Самовольно покинувшие поместья возвращались силой. В то же время закон запрещал сгонять колонов при продаже земли. Точно так же запрещалось и самовольное повышение лежащих на колоне тягот и повинностей. Прикрепление колонов к земле было пожизненным и потомственным.

Так в еще рабовладельческом Риме зарождаются феодальный порядок, феодальные производственные отношения. В этом сложном процессе раб поднимается в своем социальном статусе, свободный крестьянин, напротив, опускается. К концу империи запрещаются самовольное убийство раба, разобщение его семьи, вводится облегченный порядок отпущения рабов на волю. Ремесленники, организованные в коллегии, т.е. сообщества, должны были «навсегда оставаться в своем состоянии», что значило для них не что иное, как насильственное потомственное прикрепление к своим профессиям. И здесь может быть усмотрен прообраз средневекового цеха мастеровых людей.

Государственный строй Римской империи. Историю монархического Рима принято делить на два периода: первый, как мы уже знаем, – принципат, второй – доминат. Границей между ними служит III в. н.э.

Принципат еще сохраняет видимость республиканской формы правления и почти все учреждения республики. Собираются Народные собрания, заседает сенат. По-прежнему избираются консулы, преторы и народные трибуны. Но все это – уже не более чем прикрытие постреспубликанского государственного строя.

Император-принцепс, как мы видели на примере Цезаря, соединяет в своих руках полномочия всех главных республиканских магистратур: диктатора, консула, претора, народного трибуна. В зависимости от рода дел он выступает то в одном, то в другом качестве. Как цензор – он комплектует сенат, как трибун – он отменяет по своей воле действия любого органа власти, арестовывает граждан по своему усмотрению и т.д. Как консул и диктатор – принцепс определяет политику государства, отдает распоряжения по отраслям управления; как диктатор он командует армией, управляет провинциями и т.д.

Народные собрания, главный орган власти старой республики, приходят в полный упадок. Цицерон пишет по этому поводу, что гладиаторские игры привлекают римских граждан в большей степени, чем собрания комиций. Обыкновенным явлением стали такие признаки крайней степени разложения комиций, как подкуп голосов, разгоны собраний, насилия над их участниками и пр.

Император Август, хотя и реформировал комиции в демократическом духе (ликвидировал цензовые разряды, допустил заочное голосование для жителей италийских муниципий), отнял у собраний судебную власть – важнейшую из их былых компетенций.

Вместе с тем собрания лишаются своего исконного права избирать на должности магистратов. Сначала было решено, что кандидаты в консулат и претуру проходят проверку в специальной комиссии, составленной из сенаторов и всадников, т.е. апробацию. Затем, уже после смерти Августа, при его преемнике Тиверии, выборы магистратов были переданы в компетенцию сената. «Тогда впервые, – писал римский историк Тацит, – избирать должностных лиц стали сенаторы, а не собрания граждан на Марсовом поле, ибо до того, хотя все самое важное делалось по усмотрению прин-цепса, кое-что делалось и по настоянию трибутных собраний» (7а-цит. Анналы, 1.14). В отношении законодательства тот же Тацит замечает, что принцепс подменял собой не только сенат и магистратов, но и сами законы. Это значит, конечно, что и законодательство стало делом принцепса. Где уж тут говорить о республике!

Оставался, правда, сенат. Но уже при Августе он наполнился провинциальной знатью, которая всем была обязана принцепсу, особенно те из всадников, кто достиг сенаторского звания, власти, распространяющейся на «город Рим». Сенат сделался своего рода общеимперским институтом. При всем том положение его было приниженным, а полномочия – ограниченными. Законопроекты, поступавшие в сенат, исходили от принцепса и обеспечивались его авторитетом. В конце концов возникает и утверждается неписаное правило, согласно которому «все, что решил принцепс, имеет силу закона».

Выборы самого принцепса принадлежали сенату, но и это сделалось чистой формальностью. Во многих случаях дело решалось армией.

Средоточием высших учреждений империи стал «двор» принцепса. Это и императорская канцелярия с юридическим, финансовым и другими отделами. Финансы занимают особое место: никогда еще государство не выказывало такой изобретательности при отыскании источников обложения, как этому научились в ведомствах империи; никогда еще до Августа не было столь многочислен штат имперских чиновников-бюрократов.

Армия стала постоянной и наемной. Солдаты служили 30 лет, получая жалованье, а по выходе в отставку – значительный земельный участок. Командный состав армии комплектовался из сенаторского и всаднического сословий. Рядовой солдат не мог подняться выше должности командира сотни – центуриона.

Доминат. В III в. н.э. (с 284 г.) в Риме устанавливается режим ничем не ограниченной монархии – доминат (от греч. «доминус» – господин). Старые республиканские учреждения исчезают. Управление империей сосредоточивается в руках нескольких основных ведомств, руководимых сановниками, находящимися в подчинении главы империи – императора с неограниченной властью.

Среди этих ведомств особого упоминания заслуживают два: государственный совет при императоре (обсуждение основных вопросов политики, подготовка законопроектов) и финансовое ведомство. Военным ведомством командуют назначенные императором и только ему подчиненные генералы.

Чиновники получают особую организацию: им выдается форменная одежда, их наделяют привилегиями, по окончании службы им назначают пенсии и пр.

Реформы Диоклетиана и Константина. Среди многих реформ и законов империи особого внимания историко-правовой науки заслуживают реформы императоров периода домината – Диоклетиана и Константина.

Диоклетиан, сын вольноотпущенника, стал римским императором в 284 г. н.э. (284–305). Время его правления ознаменовано двумя главными реформами. Первая касалась государственного устройства огромной империи, наилучшей формы управления ею.

Реформа эта может быть сведена к следующему: 1) верховная власть была разделена между четырьмя соправителями. Двое из них, носившие титул «августов», занимали первенствующее положение, управляя каждый своей половиной империи – Западной и Восточной. При этом сам Диоклетиан-август сохранил за собой право высшей власти для обеих частей империи. Августы избирали себе соправителей, которым присваивался титул «цезарей». Так возникла тетрархия – правление четырех императоров, считавшихся членами единой «императорской семьи»; 2) армия, увеличенная на '/з> была поделена на две части: одна ее часть размещалась на границах империи, другая, мобильная, служила для целей внутренней безопасности; 3) административная реформа привела к разукрупнению провинций (по одним сведениям, их было до 101, по другим – до 120); 4) провинции, в свою очередь, стали частью диоцезов, которых было 12; 5) разделенная на провинции и диоцезы, Италия в числе других земель империи теперь уже была окончательно лишена своего особого положения (хотя Рим продолжал еще некоторое время считаться столицей империи).

Что касается экономической политики Диоклетиана, она значительна уже тем, что дает первый пример активного административного вмешательства в столь сложную и подвижную сферу жизни общества, какой является экономика. Первым делом Диоклетиан ввел вместо разного рода косвенных налогов единый прямой налог – поземельно-подушный, взыскиваемый в натуре, зерном, мясом, шерстью и пр. Размер обложения был значительно увеличен против прежнего. Стремясь покончить с хождением порченых денег, император ввел полноценную золотую монету наряду с серебряной и медной.

Пытаясь остановить рост цен на товары и услуги, Диоклетиан в 301 г. издал эдикт, установивший максимальные цены на пшеницу, рожь, мак и прочие продаваемые товары: «Мы постановляем, чтобы цены, указанные в прилагаемом перечне, по всему государству так соблюдать, чтобы была отрезана возможность их повысить, если же кто дерзко воспротивится этому постановлению, тот рискует своей головой». Кроме того, эдикт установил максимальные размеры заработной платы батраку, парикмахеру, учителю, стенографу, адвокату, архитектору и др. Отметим, что гонорар адвоката в 15 раз превышал заработную плату медника.

Другие реформы Диоклетиана усиливали власть землевладельцев над крестьянством, так как землевладелец нес ответственность за поступление налогов от крестьян. Землевладелец получил право посылать по своему выбору определенное число зависимых людей на военную службу в императорскую армию.

Начатые Диоклетианом реформы продолжил император Константин (306–337), более всего известный своей церковной политикой, благоприятной для христиан, до той поры гонимых государством. Миланским эдиктом 313 г. Константин разрешил христианам свободное исповедание своей религии (незадолго до смерти император крестился и сам).

При Константине завершился процесс закрепощения крестьян-колонов. Согласно имперской Конституции 332 г. колон был лишен права переходить из одного имения в другое. Не подчинившегося этому закону колона заковывали в кандалы, как раба, и в таком виде возвращали собственнику. Лицо, принявшее беглого колона, уплачивало его господину полную сумму платежей, причитающихся с беглого колона.

Та же линия проводилась и в отношении ремесленников. Например, императорский эдикт 317 г. предписывал мастерам монетного дела, корабельщикам и многим другим работникам «навсегда оставаться в своем состоянии». Непосредственное присвоение прибавочного продукта стало основной формой эксплуатации крестьян и ремесленников.

Ко всему сказанному прибавим, что именно при Константине столица Римской империи была перенесена в старый Византий, названный затем (11 мая 330 г.) Константинополем. Сюда были переведены из Рима высшие правительственные учреждения, здесь был воссоздан сенат.

Окончательное разделение империи на две части – Западную со столицей в Риме и Восточную со столицей в Константинополе, произошло в 395 г.

На этом мы завершаем историю римской государственности, ибо с переводом столицы в Константинополь начинается уже история Византии. Случалось, правда, что западная и восточная части империи еще соединялись под властью удачливого императора, но ненадолго. В IV в. Рим и Византия обособляются окончательно.

Римская империя существовала (вернее, влачила существование) до 476 г., когда глава германских наемников Одоакр свергнул римского императора малолетнего Ромула-Августула (Ромула-Августишку) и занял его место. Этому событию предшествовал фактический распад всей западной части империи. И Галлия, и Испания, и Британия оказались во власти германцев. Отпала и Африка. Что касается Восточной Римской империи, то она просуществовала еще около тысячи лет.

Причины падения Римской империи были и остаются предметом дискуссии, конца которой не видно. Мы не будем вдаваться в этот сложный вопрос.

Легко видеть, что многие принципы римской государственности, как мы их описали, не ушли в историю. Коллегиальность магистратов, система сдержек и противовесов, участие народа в решении важнейших государственных дел, постоянный парламент, каким был римский сенат, ответственность должностных лиц перед народом, парламентом или судом и т.д. – все эти принципы так или иначе восходят к античным государствам – Афинам и Риму. И в этом их непреходящая историческая ценность.

Небесполезно, однако, привести свидетельство римского историка Аммиана Марцеллина, писавшего о современном ему Риме (383–390 г. н.э.): «Людей образованных и серьезных избегают как людей скучных и бесполезных… Немногие дома, славившиеся в прошлые времена вниманием к наукам, погружены теперь в забавы позорной праздности… Вместо философа приглашают певца, вместо оратора – мастера потешных дел. Библиотеки заперты навек… Когда, в виду опасения нехватки продовольствия, принимались меры к быстрому удалению из Рима всех чужеземцев, первым делом выслали представителей образованности и науки, хотя число их было незначительно, но были оставлены в городе… три тысячи танцовщиц со своими музыкантами…» Книг же, прибавляет Марцеллин, за исключением немногих занимательных, не читают совсем.

Другие римские авторы сообщают о падении интереса к государственным делам, ничтожестве императоров, стяжательстве, произволе властей и разложении государственного аппарата вообще. Все это немаловажно для понимания ситуации, предшествовавшей падению Западной Римской империи.

Римское право в период ранней республики. Законы XII таблиц

Общая характеристика. Законы XII таблиц были выработаны комиссией 12 (децемвиров) в середине V в. до н.э. (451–450 гг.). Свое название они получили от того, что были, начертаны на 12 деревянных досках-таблицах, выставленных для всеобщего обозрения на главной площади Рима, в его политическом центре – Форуме.

Законы XII таблиц были в своей основе записью обычного права. Больше всего в них нуждались плебеи (для защиты от произвола патрицианских судей). Кодификация права была для них этапом в борьбе за уравнение с патрициями.

Отличительной чертой названных законов был строгий формализм: малейшее упущение в форме судоговорения влекло за собой проигрыш дела. Упущение это принималось за «перст Божий». Законы таблиц регулировали сферы собственности, семейных и наследственных отношений, содержали нормы, относящиеся к займовым операциям, к уголовным преступлениям, но вовсе не касались государственного права.

Важной чертой римского права собственности было подразделение ее на два типа. К первому типу (реc манципи) относились земля (поначалу – около Рима, а затем – вся земля Италии вообще), рабочий скот, рабы, здания и сооружения, сервитуты; ко второму типу (реc нек манципи) – все прочие вещи.

Для отчуждения вещей первой категории – продажи, мены, дарения и пр. – требовалось соблюдение формальностей, носивших название манципации. Это слово произошло от греч. «манус» – рука и отражает образное представление о переходе собственности при наложении руки на приобретенную вещь. Наложив руку, следовало сказать: «Я утверждаю, что. эта вещь принадлежит мне по праву квиритов» (потомков обожествленного Ромула Квирина). Манципация сообщала приобретателю неоспоримое право собственности на вещь. Без манципации уплаты денег было недостаточно для возникновения права собственности. Передача манципируемой вещи происходила в торжественной обстановке, в присутствии пяти свидетелей и весодержателя с весами и медью. Последнее указывает на то, что обряд манципации возник до появления чеканной монеты – асса, но медь в определенном сторонами весе уже фигурировала в качестве общего эквивалента. Формальности служили запоминанию сделки на тот случай, если в будущем возникнет связанный с ней спор о собственности.

Все другие вещи, даже драгоценные, переходили посредством простой традиции, т.е. бесформальной передачи на условиях, установленных договором купли-продажи, мены, дарения и пр.

Старый раб, как и старая лошадь, требовал при переходе из рук в руки манципации, а драгоценная ваза – традиции. Дело в том, что первые две вещи относятся к разряду орудий и средств производства и по своему происхождению тяготеют к верховной коллективной собственности римской общины, тогда как ваза, украшение, как и всякая другая обиходная вещь, были как изначально, так и в последующем предметами индивидуальной собственности.

Что касается займа, Законы XII таблиц помимо обычных займовых операций, связанных с процентами, закладом и пр., знают еще и так называемый нексум, т.е. самозаклад должника – долгое обязательство под гарантию свободы. По истечении законной просрочки платежа кредитор был волен арестовать должника и заключить его в свою домовую (долговую) тюрьму. Три раза подряд в базарные дни кредитор обязывался выводить должника на рынок в надежде, что найдутся родные, близкие, сердобольные, согласные выплатить долг и выкупить должника из неволи. Если таковых не находилось, должник предавался смерти или продавался за границу. Только в конце IV в. до н.э. законом Петелия подобный договор займа был реформирован, и долговое рабство отменено. С этого времени должник отвечал перед кредитором в пределах своего имущества.

Помимо обязательств из договоров, Законы XII таблиц знают и такие, которые возникают из причинения вреда и противоправных действий вообще (воровство, потрава и пр.). Например, вора, захваченного с оружием в руках, разрешалось казнить на месте преступления. Та же участь ожидала того, кто преднамеренно «поджигал строения или сложенные у дома скирды хлеба».

Семейное право. Римская семья, как ее рисуют Законы XII таблиц, была строго патриархальной, т.е. находящейся под неограниченной властью домовладыки, каким мог быть дед или отец. Такое родство называлось агнатическим, а все «подвластные» домовладыке были друг другу агнатами.

Когнатическое родство возникало с переходом агната (агнатки) в другую семью или с выделом из семьи. Так, дочь домовладыки, вышедшая замуж, подпадала под власть мужа (или свекра, если он был) и становилась когнаткой в отношении своей кровнородственной семьи. Когнатом становился и сын, выделившийся из семьи (с разрешения отца). Напротив, усыновленный и тем самым

принятый в семью становился по отношению к ней агнатом со всеми связанными с этим правами, в том числе и на законную часть наследства.

Агнатическое родство было несомненно более прогрессивным по сравнению с кровнородственным, когнатическим родством, в котором нельзя не видеть реликт, пережиток родовых отношений.

В Древнем Риме существовали три формы заключения браков: две древнейшие и одна сравнительно новая. Древнейшие совершались в торжественной обстановке, и жену отдавали под власть мужа. В первом случае брак совершался в религиозной форме, в присутствии жрецов, сопровождался поеданием специально изготовленных лепешек и торжественной клятвой жены следовать повсюду за мужем: «Где ты, Гай, там найдешь и меня». Вторая форма брака совершалась в форме покупки невесты (в маниципационной форме).

Но Законы XII таблиц знают бесформальную форму брака – «сине ману», т.е. «без власти мужа». Можно предположить, что этот брак диктовался нуждой обедневших патрицианских семей в союзе с богатыми плебейскими, но это только предположение. В этой форме брака женщина нашла значительную свободу, включая свободу развода (которой она не имела в «правильном» браке). С разводом женщина забирала свое собственное имущество, внесенное в общий дом в качестве приданого, равно как и благоприобретенное после вступления в брак. С течением времени именно брак «сине ману» получил наибольшее распространение, тогда как «правильные» формы брака сохранялись главным образом в жреческих и патрицианских фамилиях. Специфической особенностью брака «сине ману» было то, что его следовало возобновлять ежегодно. Для этого жена в положенный день на три дня уходила из дома мужа (к родителям, друзьям) и тем прерывала срок давности.

Заботы о содержании семьи лежали, естественно, на муже, ибо брак был патриархальным; мужу, конечно, не воспрещалось распоряжаться приданым, принесенным женой, оно было его собственностью. Развод разрешался мужу при всех формах брака, для жены – только в браке «сине ману».

После смерти домовладыки имущество семьи переходило агнатам по закону, а если покойный оставлял завещание, следовало слепо и свято придерживаться его буквального текста. Вдова покойного во всех случаях получала какую-то часть имущества как для собственного пропитания, так и на содержание малолетних детей, если они оставались на ее попечении после смерти отца.

Наследование по завещанию ограничивалось рядом условий. Лишая наследства кого-либо из агнатов, отец должен был прямо назвать его. Всякое наследственное распоряжение нуждалось в утверждении Народным собранием.

Уголовно-правовые постановления Законов XII таблиц отличались крайней суровостью. Смертной казнью наказывался всякий, кто посмел потравить или собрать урожай «с обработанного плугом поля». Поджигатель дома или хлеба, если он действовал преднамеренно, заключался в оковы, подвергался бичеванию, за которым следовала смерть. Всякий мог убить на месте преступления ночного вора или вора, захваченного с оружием в руках. Дневной вор, застигнутый на месте преступления, подлежал физическому наказанию, а затем выдавался потерпевшему (т.е. обращался в рабство).

Членовредительство, побои, оскорбления наказывались штрафом. Об умышленном убийстве не упоминается вовсе. Объясняется это, по-видимому, тем, что меры наказания, следуемые за него, не вызывали сомнения (смертная казнь).

О государственных преступлениях Законы XII таблиц говорят сравнительно немного: устанавливаются неправомерность и наказуемость ночных сборищ, подстрекательства врага к нападению на Рим, взяточничество судей и др.

Преступления раба рассматривались судом особо. У раба не было никаких прав на защиту. Приговоренный к смерти, он, по обычаю, сбрасывался с Тарпейской скалы.

Судебный процесс. Древнейшая форма судебного рассмотрения спорных случаев, так называемый легисакционный процесс, следующим образом рисуется Законами XII таблиц. Процесс этот состоял из двух стадий: первая называлась ин юре, вторая – ин юдицио. Первая стадия была строго формальной, вторая характеризуется свободной процедурой.

В первой стадии истец и ответчик являлись в назначенный день на Форум к магистрату, каким для данных случаев сделался со временем претор – вторая после консула магистратура Рима. Здесь после произнесения клятв, выраженных в точно определенных для каждого данного случая словах, претор, если никто не сбивался в произнесении должной, строго определенной формулы, назначал день суда (вторая стадия процесса) и устанавливал сумму денег, которую та или другая из тяжущихся сторон должна была внести (в храм) в виде залога правоты. Проигрыш дела вел к проигрышу залога, и таким образом Рим защищал себя от сутяжников.

Для второй стадии процесса претор назначал судью (из списка кандидатов, утвержденных сенатом), день суда и обязывал тяжущихся подчиниться судейскому решению. На этом первая стадия легисакционного процесса завершалась. На его второй стадии судья выслушивал стороны, свидетелей, рассматривал представленные доказательства, если они были, и выносил решение. Оно было окончательным, ибо ни апелляции, ни кассации древнейшее право Рима не знало.

С течением времени легисакционный процесс вытесняется простым (бесформальным) формулярным процессом, в котором решающая роль принадлежит претору, его формуле, бывшей юридической основой для возбуждения иска и его судейского разрешения.

Римское право в период поздней республики и принципата (классическое). Последний век республики и первые 2–3 века империи были временем полного расцвета римской классической юриспруденции.

Законы XII таблиц – древняя кодификация римского права – послужили надежной опорой для регулирования сравнительно простых товарных, семейных, наследственных и других подобных отношений. Отсюда и то внешнее почтение, которое отдавалось Законам XII таблиц в более поздние времена, когда их практическое применение либо вовсе исключалось, либо стало минимальным.

В результате войн Рим завоевал Италию, а вслед за тем многие европейские и азиатские территории. В течение всего этого времени развиваются ремесла и торговля. С захваченных испанских серебряных рудников в Рим поставляли серебро для чеканки полноценной серебряной монеты, и это в значительной степени стимулировало развитие финансовых операций разного рода, включая кредитные.

Новые экономические отношения потребовали создания нового права, ибо Законы XII таблиц стали для большинства случаев неприменимы или не давали должного руководства. В этих исторических условиях в качестве толкователей и творцов права выступают преторы. Они заложили основы римской классической юриспруденции, которую разрабатывали одновременно с ними и после них римские «классические» юристы Ульпиан, Цельз, Папиниан и др.

В прошлое ушел юридический формализм, пронизывающий Законы XII таблиц. Получили признание принципы равенства сторон, справедливости, доброй совести и др. Когда право противоречит справедливости, скажет Ульпиан (умер в 288 г.), следует предпочесть последнее, т.е. справедливость получает преимущество перед строгим пониманием права.

Авторитету Законов XII таблиц начали противопоставлять авторитет «общенародного права», под которым стали понимать (и уважать) совокупность установлений, общих для многих народов. Активным поборником такого рода воззрений стали преторы.

Не посягая на текст Таблиц, римские юристы изобрели эффективный способ их корректировки, а затем и игнорирования.

Оба претора – цивильный и перегринский – имели право издания эдиктов, в которых они сначала заявляли о своем вступлении в должность, а впоследствии стали все смелее творить новое право Рима. Эдикты преторов, все более расходясь с нормами Таблиц, упрощали товарооборот, снимали формализм старого права, разрешали то, что запрещалось или игнорировалось Таблицами. Таким образом, в Риме появился новый авторитетный источник права, надежно защищаемый претором.

Каждый новый претор, вступая в должность, согласно обычаю, подтверждал эдикт своего предшественника, прибавляя при необходимости какую-нибудь норму, которая могла защитить узаконенные или только еще возникавшие правоотношения. Так, наперекор праву XII таблиц возникает новое – так называемое преторское право.

Но для того чтобы претор мог с достаточной эффективностью защищать то, что он считал должным и справедливым в праве, нужно было изменить его положение в процессе. Из пассивного наблюдателя, каким он был в легисакционном процессе, он должен был стать руководителем и наставником судьи, причем наставником достаточно авторитетным и властным.

Около 150 г. до н.э. в гражданском судопроизводстве Рима произошел подлинный переворот. Как и прежде, сохранялись две стадии процесса, а решение дела передавалось судье, назначенному претором. Но судья уже не был свободен в своих действиях. Он был обязан следовать приказу претора, выраженному в виде формулы. Отсюда и название новой формы процесса – формулярный.

Формула состояла из трех частей – интенции, эксцепции и кондемнации. Интенция включала требование истца, эксцепция – возражение ответчика, кондемнация – приказ претора судье. Приведем пример. «Если будет установлено, что Н.Н. (ответчик) обязался формальным актом стипуляции уплатить А.А. (истцу) 100 сестерциев (интенция), а ответчик утверждает, что он не исполняет обязательства, потому что, доверившись Н.Н., стипулировал, но самих денег (валюты займа) не получил (эксцепция), то ты, судья, установи, как было дело, и в зависимости от этого присуди или отклони, ибо несправедливо, чтобы кредитор, связав должника формальным обязательством, но ничего ему не дав, получил несправедливую выгоду (кондемнация)».

В другом случае претор мог столкнуться с иском эманципированного сына, требовавшего участия в отцовском наследстве. Законы XII таблиц отказывали ему в этом, поскольку, если сын по каким-либо поводам был освобожден из-под власти отца, он уже не был агнатом и соответственно наследником. Но претор, считая эту архаику несправедливой, предписывал судье ввести эманципированного сына в его долю наследства при условии, что сын внесет все свое собственное имущество в общую наследственную массу с тем, чтобы и его доля была разделена между всеми законными наследниками. Соответствующая формула гласила бы: «Если бы истец А.А. был наследником, спорная земля принадлежала бы ему по квиритскому праву (интенция) и, хотя квиритские наследники, ссылаясь на Законы XII таблиц, возражают (эксцепция), ты, судья, присуди эту землю А.А. (кондемнация)».

Так возникает новая форма собственности, отличная от квиритской. Ее называют преторской или бонитарной (от слов «ин бонис» – в имуществе). Охраняет ее претор, его защита. Следствием новых порядков было стирание граней между манципируемыми и неманципируемыми вещами.

В том же направлении, что и претор, действовали и другие творцы нового, «классического» римского права – юристы, получавшие от императоров право обязательных для всех «консультаций». Важнейшими источниками права были также эдикты императоров, постановления сената.

Право частное и право публичное. По воззрениям римских юристов, всю совокупность правовых велений следует делить на две части: право частное и право публичное. К последнему, по известному определению уже упоминавшегося Ульпиана, принадлежат все те нормы, которые «относятся к положению римского государства» как целого; напротив, частное право имеет дело с тем, что касается «пользы отдельных лиц» (Дигесты. 1.1.2).

Таким образом, храмы и публичные дороги, например, были объявлены областью публичного права, тогда как отношения, связанные с правом собственности или владения, семейным и наследственным правом, обязательствами и пр., – областью права частного. Это деление признавалось верным и в средние века в тех странах Европы, где было заимствовано (рецепировано)

Стремясь навести порядок в судах, византийский император Юстиниан (483–565) поручил немногочисленной коллегии выдающихся юристов составить: 1) систематический свод римско-византийского гражданского права, получивший название «Иституции»; 2) систематический свод императорских предписаний («Конституции»); 3) Дигесты, что может быть переведено как «Собрание юридических текстов». Составители включили в Дигесты наиболее значительные консультации, мнения и определения 39 выдающихся римских юристов II в. до н.э. – III в. н.э. Было изучено 2 тыс. книг, из которых взято 150 тыс. строк. Более других цитируются Ульпиан, Павел, Целез-сын, Лабеон, наконец, наиболее почитаемый из римских юристов Эмилий Папиниан (умер в 212 г. н.э.). Дигесты состоят из 50 томов, разбитых на книги и титулы. В средние века были прибавлены параграфы. В совокупности с другими частями юстиниановой кодификации Дигесты образуют основу «Свода римского права» (название дано французским юристом Готофредом (1549–1622)). Оно укоренилось и принимается как должное и в наши дни. И мы именуем римское гражданское право частным.

Конечно, нельзя относиться упрощенно к указанному делению. В каждой норме права, поскольку оно исходит от государства и им сохраняется, заключен известный, больший или меньший, публичный интерес. Но этот общепризнанный факт не мешает существованию названной выше классификации.

Старое римское право, сложившееся из Законов XII таблиц, постановлений Народных собраний, постановлений сената, респонса (консультаций) римских юристов и некоторых других источников, получило название цивильного права, права римской общины. Преторское право развивалось и наряду с цивильным, и в противоречии с ним. Наконец, третьим элементом римского права с течением времени становится так называемое право народов – юс гентиум.

Свободное от римских традиций, юс гентиум характеризовалось большей гибкостью, нежели цивильное право. Включая преторское право, оно широко заимствовало правовые нормы из права и торговых обычаев других стран Античного мира, либо находившихся в торговых отношениях с Римом, либо подпавших под его господство (Античная Греция, Древний Египет и другие восточные государства). Перегринский претор (с 242 г. до н.э.), творец «права народов», находился в постоянном общении с претором цивильным, особенно в тех случаях, когда какая-либо из сторон в судебном споре принадлежала к перегринам.

Благодаря формулярному процессу экономические отношения, как возникающие, так и развитые, получили надежную защиту. Произошло неизбежное в создавшихся условиях сближение цивильного и преторского права. В области оборота недвижимости и договорного права Рима было особенно велико влияние права народов. Теоретическая же разработка преторского права находилась под постоянным влиянием знаменитой греческой философии, усвоенной выдающимися представителями римской юридической науки и практики.

К праву народов римские юристы относили установление рабства и отпущение рабов на волю, поскольку и то и другое не было собственно римским институтом, а также такие гражданские правоотношения, как «разделение имуществ, учреждение торговли, купли-продажи, найма, обязательства, за исключением тех, которые были введены собственно римским правом» (Гермоген. Первая книга юридических отрывков). Другой выдающийся римский юрист, автор замечательного учебника по римскому праву «Институции» – Гай (117–180), писал: «Все народы пользуются частью своим собственным правом, частью правом, общим всем людям» (Институции. Кн. 1-я). Между тем и другим могут быть различия: по свидетельству Гая, письменная форма обязательств была принята у перегринов и только впоследствии заимствована у них римскими гражданами.

Владение. В римском праве владение определяется как фактическое господство лица над вещью, соединенное, естественно, с желанием осуществлять эту власть для себя.

Из сути владения вытекает, что основанием для его возникновения служит ранее всего оккупация (захват вещи), сопряженная с намерением держать эту вещь для себя, иметь ее в своей власти. Но непременно этот захват не должен быть ни тайным, ни насильственным: вор никогда не будет законным владельцем украденного; напротив, он «всегда в просрочке», т.е. считается незаконным владельцем с самого момента кражи со всеми вытекающими для него неблагоприятными последствиями (изъятие украденного, многократный штраф).

И даже в том случае, когда земельное владение (не собственность!), например земельный участок, не «дотянуло» до двух лет, которые закон требовал для приобретения права собственности на него (см. ниже), переходит от отца к сыну по праву наследования, следует считать, что сын владеет первоначально, ибо только таким может и должно быть всякое добросовестное владение вещами.

Таким образом, владение возникает из добросовестного – без применения хитрости или насилия – пользования вещью, собственник которой либо не известен, либо безвестно отсутствует, либо не оказывает сопротивления. Беспрепятственно могут быть «захвачены» и присвоены заброшенные земли, дикие звери, рыбы, и пр., т.е. вещи, не находящиеся в чьей-либо собственности.

Владение не может, не должно быть вечным: этому препятствует экономический интерес. Нужно, чтобы владелец был заинтересован в улучшении владения, особенно земельного, чтобы он относился к нему как к своей собственности (удобрял, орошал, огораживал и пр.).

На помощь владельцу, если он владелец добросовестный, приходит приобретательная давность. Сроки приобретательной давности время от времени менялись – от 2-летнего владения землей по Законам XII таблиц до 30-летнего по законам поздней империи.

Практическое значение института владения заключалось в той защите, которую ему давало римское право. До тех пор пока лицо, заявлявшее о себе как о собственнике вещи и требовавшее ее изъятия у несобственника-владельца, не докажет законности своих притязаний и не добьется соответствующего судебного решения, претор будет оказывать владельцу всю возможную защиту, включая интердикт-приказ о недозволенности самовольного захвата оспариваемой вещи. Отсюда и поговорка «блаженны владеющие», ибо бремя доказывания, самое трудное в соответствующих обстоятельствах, лежало на истце.

Близким к владению по своей юридической природе римские юристы считали и так называемое держание, или, говоря иначе, посредственное владение. Под держанием понимали пользование, лишенное права распоряжения. В данном случае речь шла о вещах, собственник которых известен и не устраняется от извлечения доходов, приносимых вещами. Держание создается наймом квартиры, орудий труда, рабочего скота и пр.

Всякое владение прекращается с отпадением как фактического господства лица над вещью, так и самого намерения владеть ею для себя.

Право собственности. Сервитут. Определение права собственности, заимствованное многими буржуазными кодификациями, было дано римскими юристами. Они понимали под собственностью наиболее полное, наиболее абсолютное право пользоваться и распоряжаться вещами с теми лишь ограничениями, которые установлены договором или правом.

Пользоваться – значит извлекать выгоду, приносимую вещью, распоряжаться – значит определять ее судьбу.

Когда мы говорим «наиболее абсолютное», а не «абсолютное» право распоряжения вещами, нужно иметь в виду ограничения, установленные законом. Это очень важно для понимания института собственности вообще. Кроме того, собственность есть господство прямое, непосредственное, исключительное (т.е. устранение всякого третьего лица от посягательства на вещь), легко приспособляемое (т.е. как только отпадает какое-либо из ограничений права собственности, собственник автоматически восстанавливает свое исключительное право) и т.д.

Некоторые ограничения права земельной собственности были установлены еще Законами XII таблиц: например, никто не мог сажать деревья ближе 5–9 футов от соседнего участка и т.д.

Особой формой ограничения права собственности является сервитут – право на чужую вещь. Различались вещные и личные сервитуты. Право проведения воды через чужой участок, вызванное хозяйственной необходимостью, есть пример вещного сервитута, которым римское право обременяло одного собственника в пользу другого. Под личным сервитутом понималось строго персональное право пользования чужой вещью при сохранности этой вещи.

Так, наследователь может предоставить старой служанке, кормилице и пр. в пожизненное пользование комнату в доме.

Обязательственное право. Типы договоров. Определяя содержание обязательства, римский юрист Павел (III в. н.э.) писал: «Сущность обязательства состоит в том, чтобы связать другого перед нами, дабы он что-нибудь дал, сделал или предоставил» (Дигесты. 44.7.3). Соответственно с этим, исполняя обязательство, лицо «развязывает себя», снимает договорные путы, ибо он уже сделал или предоставил требуемое договором.

Всякое обязательство возникает из договора, либо «как бы из договора», из деликта, т.е. из причинения вреда, либо «как бы из деликта». Мы приводим эту классификацию, хотя она и не считается достаточно точной.

Неисполнение договора к указанному в нем сроку влечет за собой право на иск. Иски могут быть как личными, когда мы требуем от другого, чтобы он дал или сделал оговоренное, так и вещными, «когда мы предъявляем исковое требование о том, что телесная вещь наша или что какое-нибудь вещное право, например сервитут, принадлежит нам по праву».

Для действительности договора необходимо главное: а) согласие сторон, которые обязываются, и оно не должно – быть исторгнуто насилием или обманом («одно показывается, а другое делается»); б) его соответствие праву (закону).

Древнейшим типом договора, как мы уже говорили, был договор словесный, вербальный (от лат. «вербум» – слово). Для его действительности требовалось произнесение слов «даю», «сделаю». Вербальное обязательство устанавливалось посредством стипуляции. Вот что писал по этому поводу Гай: «Вербальное обязательство возникает посредством вопроса и ответа, например, обещаешь ли дать что-нибудь? обещаю; дашь ли? дам; ручаешься ли? ручаюсь; сделаешь ли? сделаю». Не исключено, что в древнейшие времена вербальный договор скреплялся клятвой.

С течением времени вербальные договоры потеряли свой строго формальный характер: в конце периода республики стали писать протоколы о произведенной стипуляции, что, конечно, облегчало положение должника, а также позицию претора и судьи, когда возникала необходимость в судебном разбирательстве.

Из обязательства строго словесного возникало и постепенно распространилось письменное обязательство. Римские юристы и прежде всего преторы стали признавать законной, а значит, допустимой и защищаемой, и эту форму обязательств, получивших название литеральных (от лат. «литера» – буква). Вероятно, первым литеральным обязательством была запись в домовой приходно-расходной книге. Затем появились расписки, составленные по некоему шаблону: один обязуется тем-то и тогда-то в пользу другого. Наконец, был составлен письменный договор в привычной форме.

В какое-то время практика вынудила римских юристов выделить в особую группу договоров такие, которые стали называть реальными. Обязанность исполнения и связанная с ней ответственность наступают по реальным договорам не с момента соглашения, а с момента передачи вещи (отсюда (от лат. «pea» – вещь) и название договоров этого типа). Типичный пример реального договора – договор хранения вещей. Например, в понедельник утром одно лицо обязывалось перед другим принять на хранение его вещи, а доставить их во вторник. Но в ночь на вторник вещи сгорели от пожара, вызванного молнией. Можно ли требовать, чтобы поклажеприниматель нес ответственность за эти вещи, поскольку он обязался принять их на хранение? Конечно, нет! Его ответственность наступает не ранее того момента, когда вещи, о которых было оговорено, будут ему переданы реально.

То же может быть сказано и о таком распространенном договоре, как договор займа. Договориться о займе можно когда угодно, но ответственность должника наступит, во-первых, не ранее того, как он получит валюту займа и, во-вторых, по наступлении срока возврата денег. То же относится и к договору ссуды.

Римские юристы строго различали договоры' займа и ссуды. К договорам займа они относили такие, предметом которых являются вещи, наделенные родовыми признаками: деньги, вино, зерно и пр., т.е. все заменимые вещи. И в первую очередь это относится к • деньгам: мы расплачиваемся с кредитором не теми же деньгами, которые нам дали взаймы, а в той же сумме. С договором ссуды римское право связывало вещи индивидуально-определенные, например столовые сервизы, данные по-дружески приятелю или соседу для семейного праздника. Эти вещи незаменимы в принципе: подлежит возврату не всякий сервиз, даже и лучший, а именно тот, который был дан в ссуду. Конечно, ссудодатель и неисправный ссудополучатель могут договориться между собой о чем-либо таком, что сделает иск об ущербе излишним.

Выделение реальных контрактов имело важное значение для практики. Претор первым делом выяснял, о каком контракте идет речь; если имел место реальный контракт, вопрос магистрата был: «Передана ли сама вещь?» Без передачи вещи не было и ответственности.

Последней по времени возникновения и самой важной экономически была группа консенсуальных контрактов. Они охватывали (не считая договоров займа) все наиболее важные виды и формы правоотношений: куплю-продажу, наем рабочей силы, скота и помещений, договоры аренды земли, наконец, договоры товарищества. Критерием для отнесения сделок к названному типу договоров был избран момент наступления ответственности. Этот момент наступал тотчас по заключении соглашения. Отсюда (от лат. «консенсус» – соглашение, согласие) и само название данной группы договоров.

Деловая активность захватила и такую сферу правоотношений, как подряд и наем, также оформлявшиеся консенсуальными контрактами. Известный римский политический деятель Катон (234–149 гг. до н.э.) упоминает о подряде на постройку виллы: отдельно платилось за возведение стен, отдельно за каждую уложенную черепицу и т.д. Римский поэт Гораций сообщает об объявлении: «Здесь строит подрядчик с рабами». Хотя считалось, что «работа за деньги делает человека рабом», наниматься на работу вынуждены были и многие свободные римляне, получая за нее плату.

По мере роста крупных имений и раздробления крестьянских наделов все более широкое распространение приобретает с конца республики мелкая крестьянская аренда поля, рабочего скота и пр. Все это также оформлялось консенсуальными договорами.

Особое место среди них принадлежало договорам купли-продажи. Из реального договора, каким он был при господстве манципации, договор купли-продажи превратился преимущественно в договор консенсуальный, т.е. ответственность сторон возникает не при передаче вещи, а немедленно по заключении соглашения в любой из дозволенных форм – письменной или устной. Оборот товаров был значительно облегчен. Так, лицо, купившее урожай будущего года, т.е. «вещь», еще не существующую в природе, как и лицо, продавшее будущий урожай, получали свои выгоды независимо от того, что принесет покупателю распоряжение урожаем: договор вступал в силу с момента соглашения.

В споре о реальном договоре претора интересовало прежде всего, была ли передана вещь, в консенсуальном договоре это обстоятельство не имело значения. Было ли достигнуто соглашение и в чем его суть – вот что было главным. Повторим: в реальном договоре соглашение без передачи вещи не имело значения ни для той, ни для другой стороны. В консенсуальном договоре, напротив, именно в соглашении – суть дела: оно должно предусмотреть время и место передачи вещи и т.д., и если контрагент воздерживается от передачи вещи или по собственной воле меняет условия соглашения, возникает нарушение обязательства. Но само оно остается в силе и может быть предметом судебного спора. Консенсуальный договор можно было заключить заочно, через посредника, письмом и пр., что упрощало оборот товаров и заключение контрактов вообще.

Римское право обязывало продавца: а) гарантировать покупателя от эвикции, т.е. истребования вещи ее действительным собственником; б) предупредить покупателя о скрытых недостатках вещи, которые не могут быть обнаружены при простом осмотре.

При обнаружении действительного собственника вещи (например, если она была краденой) покупатель получал право не только на возврат уплаченного, но и на возмещение понесенных им убытков. При обнаружении скрытого недостатка вещи покупатель мог требовать расторжения договора или, если полагал это более выгодным, уменьшения покупной цены.

В период империи дело дошло до того, что продавец стал отвечать и за те недостатки проданной им вещи, о которых не знал и заведомо не мог знать. Заявление иска по причине обнаруженных покупателем недостатков вещи могло быть подано в установленные особые сроки исковой давности: полугодичный – для иска о расторжении договора и годичный – для уменьшения покупной цены и возвращения переплаченного.

С утверждением имущественной ответственности резко возросло значение залога как наиболее эффективного способа обеспечения обязательства.

Вручение какой-либо ценной вещи кредитору в качестве средства обеспечения долга было известно в глубокой древности. Однако общепризнанным средством побудить кредитора-залогопринимателя вернуть заложенную вещь (по уплате долга) была угроза бесчестия. Официальное признание залог получает только в конце периода республики. А в начале периода империи было постановлено, что при неплатежеспособности должника заложенная вещь поступает в продажу с тем условием, что должнику возвращается излишек, вырученный против суммы долга.

В период империи особым видом залога становится ипотека недвижимости. Земля, поступившая в ипотеку, оставалась до времени в руках ее собственника. Обрабатывая ее, должник мог надеяться, что своевременно возвратит заем. Но если долг оставался невыплаченным, ипотечный залог поступал в собственность кредитора. В ипотеке мог находиться инвентарь должника-арендатора; мебель, завезенная квартирантом, считалась находящейся в ипотеке домохозяина по закону (так называемый законный залог) и т.д.

Средствами обеспечения займа служили также поручительство третьего лица и задаток. Способом установления поручительства была обычно стипуляция: поручитель принимал на себя то же обязательство, что и должник, но ему, поручителю, давалось при этом право «обратного», т.е. регрессного требования к неисправному должнику.

По общему правилу, действующему и в наши дни, договоры, однажды заключенные, остаются нерушимыми и прекращаются взаимным исполнением. Обязательство может быть прекращено: а) в результате новации, состоявшей в перенесении долга в другое обязательство, заключенное теми же сторонами; б) вследствие отказа кредитора от своего права (требования); в) по истечении времени, установленного для заявления искового требования, – исковой давности, ибо по преторскому эдикту право на некоторые иски могло быть реализовано в течение года (с момента неисправности должника).

В исключение из общего правила должник освобождался от ответственности, если исполнение обязательства стало невозможным из-за неустранимых и чрезвычайных событий, не зависящих от его воли (кораблекрушение, стихийное бедствие и т.д.).

В институциях Юстиниана вводится понятие обязательства «как бы из договора». Это – ведение чужих дел без поручения, исполнение недолжного и т.п.

Обязательства из причинения вреда (из деликтов). В рассматриваемое время существенно меняется институт ответственности, наступающей с причинением вреда, – возникает чистая форма имущественного деликта (правонарушения), не известная Законам XII таблиц. Под причинением преда стали понимать имущественный ущерб, наступивший в результате чьих-либо действий, нарушение правового запрета или правового установления независимо от воли причинителя. Вместе с тем предполагалось, что последний дееспособен и, следовательно, может нести ответственность за вину. Однако виновного – с обращением к властям – преследует сам пострадавший, что отличает деликт от уголовного преступления, где стороной, преследующей виновного, выступает государство.

В установлении размеров имущественного ущерба, а значит, и возмещении за него, римское право обнаруживает необычайную изобретательность. Так, считалось, что убивший раба или коня должен платить по наивысшей цене, определенной на местном рынке в течение последнего года. Если же погибал конь, принадлежащий к одномастной запряжке и, таким образом, хозяин должен был озаботиться приисканием должной замены (масти, годности), выплачивался весь связанный с этим ущерб.

К обязательствам «как бы из деликтов» относили действия, которые могли повлечь неправомерный ущерб, но не предусматривались законом, как деликты.

Семейное право. Господствующей формой брака в период империи становится брак без власти мужа. Обязательным условием установления брачных отношений признается свободно выраженное согласие врачующихся – как жениха, так и невесты. Брак по расчету, особенно в среде имущих классов общества, становится обыкновенным явлением. При этом господство мужа в семье (хотя и лишенное прежних атрибутов власти) признается как в праве, так и в обычае.

Освободившись от религиозных и моральных оков прошлой эпохи, брак сделался легкорасторжимым, непрочным. Император Август (63 г. до н.э. – 14 г. н.э.) пытался исправить положение с помощью репрессивного законодательства. В числе прочего была установлена уголовная ответственность жены за супружескую неверность, ограничено право разводов. Лицам, не состоящим в браке, было запрещено принимать наследство по завещанию. Лица, состоящие в браке, но не имеющие детей, могли принимать наследство в половинном размере. Наконец, был введен налог на безбрачие. Закон устанавливал, естественно, и брачный возраст: от 25 до 60 лет – для мужчин, от 20 до 50 лет – для женщин. Несмотря на все эти меры, цель не была достигнута. Напрасно Август настаивал на строгом исполнении закона. «Бурное сопротивление, – писал римский историк и юрист Гай Светоний (около 70 – 140), – заставило Августа отменить или смягчить наказание».

Раздельность имущества супругов стала общим правилом. Издержки совместной жизни нес муж, но он был вправе распоряжаться доходом, который приносило имущество жены. При прекращении брака по вине мужа приданое возвращалось жене.

Изменилось к лучшему и положение детей. Власть отца над ними ослабевает. Убийство детей было признано преступлением. Освобождение сыновей из-под власти отца существенно упростилось. Предоставление сыну особого имущества еще при жизни отца (пекулия) и некоторое связанное с этим ограничение правоспособности получило защиту претора. Был упрощен порядок усыновления внебрачных детей и т.д.

Наследственное право. Самым существенным в наследовании по закону рассматриваемого периода может считаться признание права на наследство и за теми кровными родственниками (когнатами), которые прежде его не имели.

Первыми наследовали, конечно, дети, а если их не осталось – внуки. Когда не было ни тех ни других, к наследованию призывались братья наследодателя, дядья, племянники. Если не было и их, претор предоставлял право наследования всем кровным родственникам умершего вплоть до шестого колена. Ближайшая степень родства исключала наследование последующими. Получает развитие наследование «по праву представления» (например, наследниками могли стать внуки, если к моменту открытия наследства нет в живых их родителя, который был бы наследником).

В интересах старых римских фамилий и для обуздания произвола, явившегося следствием гипертрофированного господства частной собственности, в римское право были внесены нормы, ограничивающие свободу завещательных распоряжений. Ближайший

родственник умершего, если его обошли наследством, имел право по крайней мере на 1/4 того имущества, которое он получил бы при отсутствии завещания. Таким образом, в право вводился принцип обязательной доли наследования, сохранившийся до наших дней.

Само завещание стало составляться в письменном виде и удостоверяться свидетелями.

Уголовное право. Оно складывалось из множества законов, включая Законы XII таблиц, из постановлений Народных собраний и сената. Значительное число уголовных законов было издано по инициативе (приказу) диктаторов и императоров, которые преследовали определенные политические цели, например уничтожение политических противников.

Законы не исключали произвола как императоров, так и магистратов, и в определении того, что следует считать преступным, и в том, за что и как наказывать. Во многих случаях императоры предпочитали непосредственную – внесудебную – расправу с политическими противниками или подозрительными лицами.

При диктатуре Суллы лица, занесенные в особые, так называемые проскрипционные, списки, объявлялись врагами народа и могли быть выданы властям каждым, кому это удавалось. Часть имущества убитых отходила государству, часть – доносчику. Известен случай, когда по приказу Суллы были казнены без суда 90 сенаторов и 2500 всадников, а еще 6000 человек были убиты среди бела дня в цирке, куда они были загнаны специальным военным отрядом.

О «божественном Августе» Светоний писал: «Пинарий, римский всадник, что-то записывал во время речи диктора перед солдатами… заметив это, Август приказал заколоть его… как лазутчика и соглядатая…»

Особого упоминания заслуживает закон об «оскорблении величия римского народа». Закон был сформулирован нарочито неопределенно, так что его можно было применять против любого лица, не согласного с политикой императора, выражающего недовольство ею, против осмелившегося на любую неугодную императору остроту и т.д.

Одним из сенатских постановлений к «оскорблению величия» была отнесена расплавка неудачно отлитых статуй императора. Римские юристы той поры всерьез обсуждали вопрос, например, можно ли судить за то, что брошенный кем-нибудь камень попал, хотя и нечаянно, в статую императора. К «оскорблению величия» были, разумеется, отнесены восстания против императора, убийство его чиновников, государственная измена, служебный подлог и т.п.

Немалое внимание римский законодатель уделял преступлениям против порядка управления: взяточничеству, присвоению казенных денег, хищению государственного имущества и т.п. Виновные

в этих преступлениях наказывались преимущественно смертной казнью, ссылкой и пр.

Кое в чем сохранялись старые предрассудки. Отцеубийцу и его сообщников зашивали в кожаный мешок с собакой, петухом, змеей и обезьяной и таким образом бросали в реку («чтобы отнять у него землю при жизни и небо после смерти»). Среди тайных убийц, перечисленных в законе Суллы, фигурируют и «тайные нашептыватели».

По степени связанного с ними мучительства и позора наказания различались на те, которые применялись к лицам высших сословий и к непривилегированным. Особую группу тяжких наказаний составляли наказания, применяемые к рабам. Так, за одно и то же преступление, например намеренное повреждение межи, рабов ссылали на верную смерть в рудники, представителей низших сословий приговаривали к каторжным работам, нобили и всадники отделывались штрафом или ссылкой.

В случаях осуждения к смертной казни знатных и солдат казнили мечом, незнатным угрожало сожжение, закапывание живыми в землю, разрывание телегами и пр. Рабы мучительно умирали на крестах, занесенных в Рим из Сирии.

Что касается теории, то римские юристы Хорошо различали умышленное и неосторожное преступление, подстрекательство, соучастие и другое неосторожное убийство, как и неосторожный поджог, которые влекли, по общему правилу, меньшее наказание, меньшую ответственность по сравнению с теми же действиями, совершенными по злому умыслу.

Суд и процесс. Кардинальные перемены произошли в сфере судебного устройства и судопроизводства. Народные собрания, бывшие со времен Ромула главной судебной инстанцией по делам о тяжких преступлениях, потеряли это право. Другая перемена состояла в том, что место коллегиальных судов периода республики – децемвиров (десяти) и центумвиров (сотни) – заняли единоличные судьи, назначавшиеся и смещавшиеся императорской администрацией.

Таким образом, судебной компетенцией в уголовных и гражданских делах обладали чиновники, принадлежащие к административным органам империи. Суд и администрация стали неотделимыми. Например, в Риме высший уголовный суд оказался в руках префекта претория, т.е. градоначальника.

В итоге римский суд времен империи превратился в строго сословный. Лица, принадлежавшие к привилегированным (высшим) сословиям империи, судились самим императором. Чиновник получал привилегию судиться в суде его собственного начальника.

Разделения на предварительное и судебное следствие не существовало. Судья сам производил дознание, сам выступал обвинителем и сам выносил приговор. Наиболее распространенным средством установления истины была пытка.

Вместо открытого, публичного рассмотрения судебных дел, как во время республики, установилась строгая тайна судопроизводства, служившая прикрытием произвола. Вследствие этих порядков распространилась практика ложных доносов. В республиканские времена ложный доноситель наказывался как преступник (таким он, конечно, и является). В период империи доносы стали безопасными и поощрялись: пытка заставляла подтверждать любое обвинение. Более того, государство установило систему денежного вознаграждения доносителей. Все это не может считаться чем-то неповторимо древним, что со всей очевидностью доказал XX в.

К концу существования Римской империи, по мере установления в ее недрах феодальных отношений, суд по делам колонов перешел в компетенцию землевладельцев. В каждой большой латифундии возводится собственное тюремное здание.

Схожую эволюцию переживает и процесс по гражданским делам, т.е. имущественным спорам. Рассмотрение такого рода дел перешло от судей к чиновникам. Началось, как обычно, с исключительных, экстраординарных случаев, затем экстраординарный порядок стал ординарным, обычным. Вызов ответчика, оценка доказательств, вынесение решения и его исполнение – все это входило в функции соответствующего чиновника и его помощников.

Высшей апелляционной инстанцией по судебным делам был, разумеется, император, а практически – его канцелярия.