Дипломная работа: Проблемы процессуального статуса следователя

Содержание

ВВЕДЕНИЕ. 3

ГЛАВА 1. СЛЕДОВАТЕЛЬ КАК УЧАСТНИК УГОЛОВНОГО ПРОЦЕССА.. 7

§ 1. Понятие и процессуальное положение следователя. 7

§ 2. Место следователя в системе функций уголовного процесса. 26

ГЛАВА 2. ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ СЛЕДОВАТЕЛЯ С ИНЫМИ УЧАСТНИКАМИ УГОЛОВНОГО ПРОЦЕССА.. 37

§ 1. Ведомственный контроль и прокурорский надзор за деятельностью следователя  37

§ 2. Судебный контроль за деятельностью следователя. 41

§ 3. Взаимодействие следователя с органами дознания при расследовании уголовных дел. 61

ЗАКЛЮЧЕНИЕ. 87

СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ.. 91

Происходящие в стране экономические и социальные изменения привели к резкому увеличению количества преступлений, техническому вооружению преступников, изощренным способам совершения преступлений. Современное состояние преступности, ее постоянный рост и изменение качественных характеристик, прежде всего, повышение организованности – требуют кардинальных изменений в работе правоохранительных органов, в первую очередь, в деятельности следователя. В таких условиях возникла необходимость существенного усиления процессуального статуса следователя.

Успех борьбы с преступностью в существенной мере определяется тем, насколько быстро и полно будет раскрыто каждое преступление, изобличены и преданы суду все лица, виновные в его совершении. Правильное решение следователем вопросов, входящих в предмет доказывания по каждому уголовному делу, во многом предопределяет законность и  справедливость судебного приговора. Какой бы процессуальной самостоятельностью и независимостью суд ни обладал, он выносит свою оценку, исходя из материалов уголовного дела, направляемого прокурором на его рассмотрение. Именно следователь в первую очередь определяет наличие состава и события преступления, доказывает виновность лица, привлечённого к уголовной ответственности, определяет юридическую оценку преступления, сумму причинённого материального ущерба и т.д..

         Выше перечисленные задачи решаются в ходе предварительного следствия. Следует подчеркнуть, что именно следователь является органом государства, осуществляющим государственно-правовую функцию  расследования преступлений. Следователи учреждены специально для осуществления данной функции.

         Раскрытие и расследование преступлений, изобличение виновных, восстановление доброго имени человека, составляют сущность работы следователя. От его умения и энергии, настойчивости и оперативности, инициативы и самоотверженности во многом зависит исход дела.

Таким образом, налицо актуальность сформулированной темы дипломной работы, которая позволяет не только определить новые подходы к исследованию проблем процессуального статуса следователя, но и систематизировать накопленные юридической наукой знания и правоприменительную практику.

Степень научной разработанности проблемы. Понятие процессуального статуса следователя широко используется в юридической науке и правоприменительной практике.

Отдельные стороны проблемы процессуального статуса следователя неоднократно рассматривались в правовой науке. В дипломной работе, в частности, используются работы таких ученых в сфере уголовно-процессуального и других отраслей права, как , и ряда других авторов, комментарии уголовно-процессуального законодательства, учебники уголовно-процессуального права.

Цель и задачи исследования вытекают из актуальности и степени научной разработанности проблемы.

Целью представленной работы выступает комплексный теоретико-правовой анализ проблем процессуального статуса следователя, проведенный по следующим направления:

-           всесторонний анализ правовых актов, действующих в Российской Федерации как источников процессуального статуса следователя;

-           рассмотрение проблем применения правовых норм, регулирующих процессуальный статус следователя.

В рамках данных направлений предполагается решить следующие задачи:

-           выявить тенденции развития норм, регулирующих процессуальный статус следователя;

-           определить понятие и процессуальное положение следователя, его место в системе функций уголовного процесса;

-           рассмотрение проблем процессуального статуса следователя, таких как процессуальная самостоятельность следователя, контроль и надзор за деятельностью следователя, взаимодействие следователя с органами дознания.

Объект и предмет исследования определяются тематикой работы, ее целью и задачами.

Объектом научного анализа настоящей работы являются проблемы процессуального статуса следователя как теоретическая категория и как правовое явление социальной действительности.

Предметная направленность определяется выделением и изучением, в рамках заявленной темы, нормативно-правовых источников, судебной практики.

Методологической основой исследования является диалектический метод. В ходе исследования использовались обще– и частнонаучные, а также специальные методы познания.

Общими явились методы анализа и синтеза, индукции и дедукции, наблюдения и сравнения. В качестве общенаучных методов, с помощью которых проводилось исследование, использовались метод структурного анализа, системный и исторический методы. К специальным методам, использовавшимся в работе, следует отнести формально-юридический метод, методы правового моделирования, различные способы толкования права.

Данные методы позволили наиболее последовательно и полно рассмотреть различные аспекты организации работы следователя в рамках цели и задач исследования.

Нормативную основу составили: Конституция РФ,[1] федеральное законодательство, затрагивающее вопросы регулирования правового статуса следователя в уголовном процессе. Судебная практика представлена решениями федеральных судов.

Научная новизна исследования заключается в том, что оно представляет собой одну из попыток комплексного теоретико-правового анализа проблем процессуального статуса следователя как института уголовного процесса в свете последних изменений законодательства в данной области.

§ 1. Понятие и процессуальное положение следователя

Следователь –должностное лицо, уполномоченное осуществлять предварительное расследование уголовных дел в форме предварительного следствия. Этот участник уголовного судопроизводства отнесен к числу участников со стороны обвинения. Но это не означает, что он во что бы то ни стало должен изобличать лиц, привлекаемых к уголовной ответственности. Закон требует от него, чтобы он, осуществляя доказывание, устанавливал также обстоятельства, смягчающие ответственность обвиняемого, исключающие преступность и наказуемость его деяния, а также влекущие за собой освобождение от уголовной ответственности и наказания (ст. 73 и 85 УПК РФ[2]), т.е. способствовал всестороннему, полному и объективному разрешению уголовного дела.

В наши дни следователями могут быть должностные лица, состоящие на государственной службе в прокуратуре, органах внутренних дел, федеральных служб безопасности и наркоконтроля. К их ведению отнесено расследование большинства уголовных дел о преступлениях, отличающихся, как правило, повышенной сложностью и опасностью. При определенных в УПК РФ условиях они вправе осуществлять предварительное расследование и в форме дознания (ч. 3 ст. 151 УПК РФ), а также по поручению прокурора поддерживать в суде государственное обвинение.

Все следователи пользуются при расследовании преступлений равными процессуальными правами и несут одинаковые процессуальные обязанности независимо от их ведомственной принадлежности. Уже давно у нас в стране обсуждается вопрос о создании единого следственного аппарата, который объединил бы «под одной крышей» всех следователей независимо от их ведомственной принадлежности.

Для решения задач, которые должны решаться в ходе предварительного расследования дел, следователям предоставлены сравнительно широкие процессуальные полномочия (ч. 2 ст. 38 УПК РФ):

– возбуждать уголовные дела;

– принимать их к своему производству или передавать прокурору для направления по подследственности;

– самостоятельно направлять ход расследования, принимать решения о производстве следственных и иных процессуальных действий (кроме случаев, когда необходимо получение судебного решения и (или) санкции прокурора);

– давать органам дознания обязательные для исполнения письменные поручения о производстве отдельных следственных действий, оперативно-розыскных мероприятий, об исполнении постановлений и производстве иных процессуальных действий;

– осуществлять иные полномочия, предусмотренные законом.[3]

При производстве предварительного следствия следователь процессуально самостоятелен. Это проявляется не только в том, что он может сам направлять ход расследования, но и в том, что ему дано право при определенных в законе (см. ч. 3 ст. 38 УПК РФ) обстоятельствах не подчиняться указаниям прокурора. Он вправе сделать это, если не согласен с указанием или решением прокурора: а) о привлечении лица в качестве обвиняемого; б) о квалификации преступления; в) об объеме обвинения; г) об избрании меры пресечения либо отмене или изменении меры пресечения, избранной следователем в отношении подозреваемого, обвиняемого; д) об отказе в даче согласия на возбуждение перед судом ходатайства об избрании меры пресечения или о производстве некоторых иных процессуальных действий (к примеру, о продлении срока содержания под стражей, об осмотре жилища, производстве обыска или выемки в жилище, наложении ареста на имущество); е) о направлении уголовного дела в суд или его прекращении; ж) об отводе следователя или об отстранении его от дальнейшего ведения следствия; з) о передаче уголовного дела другому следователю.

В случаях такого рода следователь передает материалы расследуемого им дела со своими возражениями вышестоящему прокурору, который может отменить данное нижестоящим прокурором указание либо поручить продолжение расследования данного дела другому следователю.[4]

Для решения возложенных на него задач (раскрыть преступление, изобличить виновного, не допустить привлечения в качестве обвиняемого невиновного и др.) следователь наделен значительными властными полномочиями:

– по собиранию доказательств (вызов и допрос свидетелей, потерпевших и других лиц, назначение экспертизы, производство обысков, выемок, осмотров, освидетельствований, совершение других предусмотренных законом действий);

– по принятию решений, например, о привлечении в качестве обвиняемого, о признании потерпевшим, об окончании предварительного следствия (как правило, следователь составляет обвинительное заключение или прекращает уголовное дело).

Процессуальная самостоятельность следователя (дознавателя) – положение уголовно-процессуального законодательства, согласно которому следователь самостоятельно принимает все решения о направлении следствия и производстве следственных действий (за исключением случаев, когда законом предусмотрено получение санкции или согласия прокурора) и несет полную ответственность за их законное и своевременное проведение. Правом вмешательства в процессуальную деятельность следователя обладают только прокурор и начальник следственного отдела путем дачи ему письменных указаний о производстве следствия. В то же время следователю предоставлено право отстаивать свое мнение об основных решениях, принимаемых по делу (ч.3 ст.38 УПК РФ), и при этом высказывать свои возражения.[5]

Следователь осуществляет государственно-правовую функцию расследования преступлений. Для ее понимания, осуществления и совершенствования важно исследование сущности принципа процессуальной самостоятельности следователя как субъекта расследования. Следователь является основным субъектом расследования потому, что он самостоятельно производит основное количество следственных и иных процессуальных действий.[6]

Уголовно-процессуальное законодательство устанавливает необходимые гарантии законности и обоснованности принимаемых следователем процессуальных решений. К таким гарантиям относятся закрепленные в действующих нормах принципы уголовного процесса: законности, всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела, презумпция невиновности, обеспечения подозреваемому и обвиняемому права на защиту, язык, на котором ведется предварительное расследование и другие.

В юридической литературе высказаны суждения об отнесении к основополагающим руководящим началам, имеющий нормативно-правовой характер в уголовном судопроизводстве принцип процессуальной самостоятельности следователя, закрепленный в ст. 38 УПК РФ. Тем самым подчеркивается определенная значимость данного принципа для дальнейшего укрепления законности и улучшения всей следственной работы.

Принципы уголовного процесса – это вытекающие из природы Российского государства, теоретически обоснованные и законодательно закрепленные основные правовые положения, которые выражают демократическую и гуманистическую сущность уголовного процесса, определяют построение всех его процессуальных форм, стадий и институтов и направляют уголовно-процессуальную деятельность на достижение задач и целей, поставленных государством перед уголовным судопроизводством в целом и стадии предварительного расследования в частности.[7]

Все они составляют единую систему, ибо в своем осуществлении взаимосвязаны и взаимообусловлены. Эта взаимосвязь проявляется в любом действии, при вынесении любого процессуального решения следователя. Каждый принцип есть вместе с тем условие обеспечения эффективности других принципов и всего процесса в целом.

Принцип процессуальной самостоятельности следователя представляет реальную гарантию законности и обоснованности процессуальных решений следователя, поскольку дает ему возможность в пределах установленной законодательством компетенции вполне самостоятельно формулировать выводы и суждения на основе проверенных достоверных доказательств. Презюмируется при этом, что никто лучше следователя, в чьем производстве находится дело и кто лично непосредственно вникает в сущность исследуемых обстоятельств, не может оценить доказательства в их совокупности и принять наиболее оптимальные и верные и рациональные решения по каждому возникающему правовому вопросу.[8]

Это – одна из важнейших сторон рассматриваемой проблемы.

Необходимо, далее, учитывать, что положение о процессуальной самостоятельности следователя относится к принципам так же, как применительно к судебной деятельности к ним относится независимость судей, присяжных заседателей и подчинение их только закону; оба они выражают одинаковую сущность процессуальной деятельности ее участников – государственных органов.

Недостаточно четкой представляется в связи с этим трактовка процессуальной самостоятельности следователя не как принципа уголовного процесса, а лишь как условия осуществления независимости судей и их подчинения только Конституции и федеральному закону или как положения, ограждающего внутреннее убеждение следователя.[9] Несомненна, конечно, связь между указанными принципами, так же как их самостоятельное значение; термины «независимость» и «самостоятельность» могут в данном случае рассматриваться как синонимы при определении сущности процессуальной деятельности следователей и судей. Конечно, процессуальная самостоятельность и независимость следователя и независимость судей – понятия отнюдь не тождественные.[10] Если следственная деятельность осуществляется под постоянным контролем начальника следственного отдела и надзором прокурора, которые вправе давать следователю обязательные письменные указания по расследуемому им делу, то судьям такого рода указания по расследуемому им делу никто давать не может. Сущность процессуальной деятельности, в основе которой лежат принципы процессуальной самостоятельности участников процесса –государственных органов неизменна, но условия их осуществления различны.

Следователь в уголовном процессе, независимо от ведомства, в котором он состоит – это наделенный широкими полномочиями деятель российской юстиции, выполняющий важные государственные функции – уголовное преследование, изобличение лиц, совершивших преступление, защиту граждан от неосновательного привлечения к ответственности, разрешение дела по существу.[11] В соответствии со ст. 38 УПК РФ, при производстве предварительного расследования следователь все решения о направлении следствия и о производстве следственных действий принимает самостоятельно, за исключением случаев, когда законодательством предусмотрено согласование с прокурором, и несет полную ответственность за их законное и своевременное проведение. Процессуальная самостоятельность следователя обеспечивается тем, что в случае несогласия с письменным указанием прокурора или начальника следственного отдела по любому возникающему в ходе расследования вопросу следователь вправе представить в установленном порядке свои возражения. Иные должностные лица, включая руководителей отделов внутренних дел, не вправе вообще вмешиваться в процессуальную деятельность следователя, давать указания по расследуемому им делу. Никто абсолютно, включая прокурора или начальника следственного отдела, не может навязать следователю принятие решений, вопреки его убеждению.

Несогласие с письменным указанием прокурора или начальника следственного отдела по принципиальным вопросам, связанным с принятием процессуальных решений, означает во всех случаях не только право, но и обязанность следователя внести возражение. Нарушение принципа процессуальной самостоятельности нередко допускаются самими следователями. Не имея собственного твердого убеждения, они безоговорочно выполняют указания прокурора, следственных или оперативных начальников, полагаясь целиком на их «авторитет».[12] Иные следователи настолько привыкают к опеке, что каждое сколько-нибудь ответственное решение стараются согласовать с непосредственным следственным начальником или прокурором. Такая позиция следователей есть ничто иное, как обратная сторона нарушения принципа процессуальной самостоятельности следователя.

Следователь, в соответствии с принципом процессуальной самостоятельности, должен принимать такие решения, в законности и обоснованности которых он полностью уверен; он должен иметь по каждому вопросу свое собственное мнение и не может действовать вопреки своему убеждению и совести. В случае принятия незаконного и необоснованного решения следователь несет за это персональную ответственность наряду с прокурором или начальником следственного отдела, давшими соответствующее указание. Вынесение процессуального решения вопреки своему убеждению должно во всех случаях рассматриваться и как нарушение норм процессуального законодательства, и как невыполнение своего служебного долга, и как беспринципность – свойство несовместимое с процессуальным и служебным положением следователя. В этой связи нельзя согласиться с односторонней трактовкой принципа процессуальной самостоятельности следователя – только как право принимать решения по своему внутреннему убеждению. Необходимо подчеркнуть также и обязанность следователя действовать исключительно в соответствии со своими убеждениями.[13]

Процессуальная самостоятельность и независимость следователя являются не только правовым, но и этическим принципом. От следователя требуется действительное, неформальное соблюдение требований закона о полном, всестороннем и объективном расследовании всех обстоятельств дела в их совокупности. В этом состоит также его высокий моральный долг.

Индивидуальные черты следователя, его психология, мировоззрение и весь его моральный облик проявляются во всех тех конкретных действиях и решениях, которые выполняются и выносятся им в связи с расследуемым делом. Действия и решения следователя в конечном счете становятся достоянием широкой гласности. Отсюда – любое отступление от требований закона, проявление необъективности, нарушение правил следственной этики и низкая правовая культура расследования порождает сомнение в соблюдении принципа процессуальной самостоятельности следователя и не могут не нанести в целом вреда воспитанию граждан уважения законности и правопорядка.

Внутреннее убеждение следователя – это не просто личное усмотрение или проявление субъективизма. Во всех случаях имеется в виду убеждение, основанное на всестороннем, полном и объективном рассмотрении самим следователем всех обстоятельств дела в их совокупности.

Для установления истины по делу следователь по каждому уголовному делу должен сам собрать, проверить и оценить доказательства; сам убедиться в их достоверности и не поддаваться постороннему воздействию, особенно тех лиц, которые лично не исследовали доказательств. Именно в этом находит свое выражение этико-правовая сущность принципа процессуальной самостоятельности следователя; именно здесь проявляется непосредственная связь между принципом процессуальной самостоятельности следователя (оценкой им доказательств по внутреннему убеждению) и установлением объективной истины по делу.[14]

Процессуальная самостоятельность следователя относится как к сфере принятия им решений, так и в целом ко всей его процессуальной деятельности: планирование расследования, выбору наиболее эффективных и основанных на законе тактических приемов и методов расследования, направленных к быстрому и полному раскрытию преступлений.

Осуществление принципа процессуальной самостоятельности следователя обеспечивается взаимосвязанной системой нормативных актов, устанавливающих его процессуальные полномочия, принципы оценки доказательств по внутреннему убеждению следователя, законности и обоснованности принимаемых им решений, требование объективности и личной заинтересованности в деле и ряд других.

Существенные гарантии реальности процессуальной самостоятельности следователя содержатся также в нормах материального права – уголовного и административного: обеспечение, например, личной неприкосновенности следователя от посягательства на него в любой форме; определенный порядок назначения, увольнения и привлечения к дисциплинарной ответственности и т. д.

Все это дает основание для вывода о наличии в действующем законодательстве системы норм, образующих институт процессуальной самостоятельности следователя. Их определяющая цель состоит в обеспечении законности и установлении объективной истины по расследуемому уголовному делу, ибо в случае постороннего воздействия на следователя или нарушения им самим своего служебного и морального долга – вынести решение только на основе своего убеждения – ставится под удар важная процессуальная гарантия достижения объективной истины.

Интересы укрепления законности и гарантий прав и свобод граждан, попадающих в сферу уголовного судопроизводства, требуют постоянного внимания к повышению престижа и авторитета следственной деятельности. Достигается это на основе укрепления и развития рассматриваемого нами принципа, повышения профессионального мастерства следователей, выполнения поставленных перед уголовным судопроизводством задач.

В связи с изложенным можно сформулировать следующее определение.

Принцип процессуальной самостоятельности следователя – это закрепленное в нормах действующего законодательства положение, состоящее в праве и обязанности следователя принимать все решения по находящемуся в его производстве уголовному делу и материалам самостоятельно, по своему внутреннему убеждению, совести и долгу, отвечая в полной мере за их законность, обоснованность, справедливость и своевременное проведение в жизнь.

Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации существенно изменил прежний порядок уголовного судопроизводства, в том числе на стадии предварительного следствия. Но эти изменения произошли явно не в сторону укрепления процессуальной самостоятельности следователя.

Процессуальная самостоятельность является важнейшим элементом правового статуса следователя и его значение велико для успешного решения стоящих перед ним задач. Как уже отмечалось выше Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации определяет, что следователь вправе самостоятельно направлять ход расследования, принимать решения о производстве следственных и иных процессуальных действий, за исключением случаев, когда в соответствии с законом требуется получение судебного решения и санкции прокурора (ст. 38). Также новый уголовно-процессуальный закон наделяет следователя свободой оценки доказательств, определив данную правовую норму как один из принципов уголовного судопроизводства. Статья 17 УПК РФ указывала, что следователь, наряду с иными субъектами уголовного процесса, оценивает имеющиеся в уголовном деле доказательства по своему внутреннему убеждению, на основе их совокупности, руководствуясь при этом законом и совестью. Аналогичные положения содержали нормы УПК РСФСР. Других упоминаний и разъяснений понятия процессуальной самостоятельности новое законодательство, как и прежнее, не содержит, что и предопределяет неоднозначное решение этого вопроса.

Термин «процессуальная самостоятельность» появился в научной литературе в период, когда административные органы и должностные лиц стали активно вмешиваться в ход расследования по уголовным делам, таким образом оказывая влияние на осуществление правосудия. Этот период связан с переходом следствия во власть административных органов, когда следователь оказался в ведомственном и процессуальном подчинении прокурору, а затем, когда и начальник следственного отдела был наделен процессуальными полномочиями.

Такое положение обезличивало следователя как процессуальное лицо, поэтому были предприняты попытки оградить его от чрезмерного постороннего влияния и обеспечить самостоятельное принятие решений по уголовным делам. Из научных источников понятие процессуальной самостоятельности было воспринято законодателем и в 1958 году оно было задекламировано в статье 30 Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик. Это же положение было закреплено в Уголовно-процессуальном кодексе РСФСР 1960 года. Но одновременно с этим, УПК РСФСР определил полномочия прокурора на стадии предварительного следствия, которые позволили ему осуществлять не только надзор, но и непосредственно руководство следствием. Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 14 декабря 1965 г были внесено дополнение в УПК РСФСР, по которой начальник следственного отдела получил право дачи указаний по уголовным делам и ряд иных процессуальных полномочий.[15]

Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации 2001 года почти без изменения оставил прежнюю норму (ст. 127 УПК РСФСР), определяющую самостоятельность решений следователя. Но в то же время объём полномочий, по которым он может самостоятельно принимать решения, значительно сужен (ст. 38 УПК РФ).

Если проанализировать и сравнить правовой статус различных участников уголовного процесса, то мы увидим явные ограничения правомочий следователя. Практически от декларированной процессуальной самостоятельности и независимости следователя ничего не осталось. Судебная реформа, проводившаяся в последнее десятилетие, в ходе которой активно высказывались об усилении роли следователя, поднятия его престижа, вселив надежду, ничего от нее не оставила после принятия УПК РФ. Если еще Основы уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик 1958 г. и принятый в их развитие УПК РСФСР еще и содержали, хотя и порой формальные признаки независимости и самостоятельности, то по новому закону следователь представлен только исполнителем чужих решений.

Здесь необходимо вспомнить те тенденции, в которых развивалась научная мысль в ходе судебной реформы и подготовки нового уголовно-процессуального закона. Многие процессуалисты, оценивая правовое положение следователя, предложили исправить ситуацию, если не пересмотром функции следователя, то хотя бы обеспечением подлинной самостоятельности и независимости.

Большое внимание проблеме обеспечения процессуальной самостоятельности было уделено в «Концепции судебной реформы в РСФСР», принятой Верховным Советом Российской Федерации 24 октября 1991 года, которая констатировала, что в нашем уголовном процессе не обеспечена процессуальная самостоятельность следователя. Вот некоторые выдержки из этого документа. «Известно, что самостоятельность следователя и его личная ответственность должны отличать следователя от чиновника администрации –они являются необходимым условием успешности и законности расследования дела. Провозглашенная законом процессуальная самостоятельность следователя является декларацией, лишенной реальных гарантий. Закон одновременно представляет право прокурору давать следователю указания по любым вопросам расследования. Это указания являются обязательными Только в некоторых случаях следователь вправе не согласиться с ними и передать дело вышестоящему прокурору, который поручает расследование другому следователю или отменяет указание».

Было отмечено, что норма о самостоятельности следователя на практике не реализуется, так как для части следователей прокурор является непосредственным руководителем, от решения которого зависят многие служебные вопросы, а следователи органов внутренних дел вообще находятся в двойном подчинении.

Несомненно, что ограничения самостоятельности следователя приводят и к недостаткам в расследовании уголовных дел, обеспечении прав участников процесса. B. C. Шадрин в недостаточной процессуальной самостоятельности видит одну из причин незаконного и необоснованного привлечения граждан к уголовной ответственности, «обеспечение же процессуальной самостоятельности в свою очередь является важным условием надлежащего обеспечения прав и интересов личности при производстве расследования».[16] Страдают не только незаконно привлечённые к уголовной ответственности, но и ущемляются интересы потерпевшей стороны, других субъектов, вовлечённых в процесс, Ограничение самостоятельности значительно снижает творчество, инициативу и активность в работе следователя, отсюда и отношение к результатам расследования.

В. П. Божьев и А. И. Трусов отмечают, что следователем можно считать такое лицо, которому «... достаточно надежно гарантированы процессуальная самостоятельность, независимость и подчинение только закону... «.[17]

Аналогичная точка зрения высказывалась и иными авторами4. Вышеизложенные взгляды, анализ научной литературы и изучение мнения практических работников показали, что большинство считают определённую действующим законом процессуальную самостоятельность следователя недостаточной.

Несмотря на стремления укрепить правовое положение следователя, придать данной процессуальной фигуре истинную самостоятельность, она оказалась значительна урезана.

По новому законодательству установлен судебный контроль за применением мер пресечения и другими мерами процессуального принуждения, тем самым нормы уголовно-процессуального законодательства приведены в соответствие с Конституцией Российской Федерации. Хотя основной закон наделяет суд правом принятия решений только по четырём процессуальным действиям, то по УПК РФ –более двадцати действий следователя требуют согласия суда. Введение судебного контроля на предварительном следствии –необратимый процесс на пути построения демократического государства, интеграции России в мировое сообщество. Наиболее существенное ограничение прав и свобод личности возможно только на основании судебного решения. Но при этом должна обеспечиваться эффективность и оперативность деятельности органов следствия, осуществляющих уголовное преследование, что на наш взгляд новый уголовно-процессуальный кодекс не решает. Нет и ответа на вопрос участия судьи при окончательном рассмотрении дела после санкционирования следственных мероприятий. Возможно, что при расследовании сложных уголовных дел судья неоднократно будет оценивать доказательства, решать вопросы о мерах процессуального принуждения и после этого он должен вынести беспристрастный объективный вердикт.[18]

Несмотря на передачу от прокурора суду полномочий, затрагивающих наиболее важные конституционные права и свободы человека и гражданина, прокурорский надзор за деятельностью следователя не только сохранен, но и расширен. Суд не вправе без согласования с прокурором не только решить вопрос по существу, но даже принять к рассмотрению ходатайство следователя. Следователь теперь обязан согласовывать с прокурором все решения о возбуждении ходатайства о проведении следственных мероприятий перед судом. Согласие прокурора также требуется на решения следователя о возбуждении уголовного дела, о прекращении уголовного дела в связи с примирением сторон, изменением обстановки, с деятельным раскаянием, об избрании меры пресечения в виде залога, о выемке предметов и документов, содержащих государственную или иную охраняемую федеральным законом тайну, о соединении уголовных дел.

Также прокурор может лично участвовать в производстве предварительного следствия и в необходимых случаях производить отдельные следственные действия, разрешать отводы, заявленные следователю, отстранять следователя от дальнейшего производства расследования, передавать уголовные дела от одного следователя другому, отменять незаконные и необоснованные постановления, продлевать срок предварительного расследования, утверждать обвинительное заключение, возвращать уголовное дело на дополнительное расследование. Как мы видим перечень действий следователя, на которые требуется согласие прокурора, значителен. По Уголовно-процессуальному кодексу РСФСР 1960 года не требовалось согласие прокурора на возбуждение уголовного дела, производство осмотра жилища, наложение ареста на имущество и ряд других решений следователя. Тем не менее, предложений сузить круг процессуальных действий, принимаемых с согласия прокурора, в период его действия высказывалось достаточно много.[19] B. C. Шадрин считает, что зависимость следователя от прокурора при осуществлении им своих действий и решений выходит далеко за пределы исключений, когда законом предусмотрено получение санкции, «хотя расследование ведёт следователь, прокурор имеет все возможности в любой момент вмешаться в него и побудить следователя к правильной, с его точки зрения, корректировке хода и результатов расследования в порядке осуществления надзора за исполнением следователем требований закона».[20]

При столь значительном расширении форм судебного контроля на предварительном следствии возникает вопрос о его соотношении с прокурорским надзором. Деятельность следователя оказывается под двойным контролем, что осложняет не только его работу, но и влечёт ограничение некоторых прав граждан и юридических лиц, увеличение сроков расследования. Снижается быстрота, оперативность в исследовании обстоятельств преступлений, которые обретают всё более сложные квалифицированные виды. Стоит вспомнить слова гуманиста и юриста Ч. Беккариа, который писал: «Чем скорее следует наказание за преступлением, чем ближе к нему, тем оно справедливее, тем оно полезнее».[21]

При рассмотрении данной проблемы заслуживает интерес мнение И. Л. Петрухина. Он считает, что нет надобности в том. чтобы одни и те же контрольные функции выполняли различные органы: «Нет смысла иметь на предварительном следствии как бы двойной заслон от ошибок и злоупотреблений. При хорошо поставленном судебном контроле прокурорский надзор в некоторых отношениях становится излишним».[22] В связи с этим он предлагает, чтобы при обращении в суд следственный орган ставил в известность прокурора и при отсутствии возражений передавал материалы в суд, где сам обосновывал бы необходимость проведения следственного действия. При этом прокурор оставляет за собой право участвовать в суде, если его участие будет способствовать принятию законного и обоснованного решения. Данный вариант представляется вполне приемлемым, тем более в связи с расширением сферы судебного обжалования действий любого органа государственной власти, права граждан в случае возможных нарушений будут восстановлены.

Уголовно-процессуальный кодекс РФ наделил обширными процессуальными правами начальника следственного отдела (ст. 39). Кроме контрольных полномочий в отношении следователя, он получил право отмены постановлений следователя о приостановлении предварительного следствия, внесения прокурору ходатайства об отмене и иных постановлений, незаконных или необоснованных на его взгляд. Также начальник следственного отдела может проверять материалы уголовного дела, давать указания о направлении расследования, производстве отдельных следственных действий, привлечении лица в качестве обвиняемого, об избрании в отношении подозреваемого, обвиняемого меры пресечения, о квалификации обвинения и об объёме обвинения (ч. 2 ст. 39 УПК РФ). Таким образом, из смысла данной статьи следует, что практически все процессуальные решения, действия следователя по расследованию уголовного дела подпадают под контроль начальника следственного отдела.

При анализе норм УПК РФ, определяющих полномочия прокурора и начальника следственного отдела, возникает сомнение вообще о наличии у следователя какой-либо самостоятельности в принятии решений. Закон предусматривает только некоторые гарантии обеспечения самостоятельности.[23]

К ним относится и право следователя не согласиться с указаниями прокурора и начальника следственного отдела по наиболее существенным вопросам предварительного следствия.

В отличие от УПК РСФСР 1960 года, основания для представления возражений расширены такими, как: несогласие об избрании меры пресечения либо отмене или изменении меры пресечения, отказ в даче согласия на возбуждение перед судом ходатайства об избрании меры пресечения или производстве иных процессуальных действий, а также при отводе следователя или отстранении его от дальнейшего ведения дела.

Следователь вправе представить письменные возражения на указания начальника следственного отдела прокурору (ст. 39 УПК РФ). В этой же статье указано, что следователь вправе представить и в суд письменные возражения на указания начальника следственного отдела, но не уточняется, в каких конкретно случаях следователь может обращаться к прокурору или в суд. Закон также не содержит процедурных вопросов рассмотрения прокурором или судом возражений следователя, что уже делает эту гарантию неэффективной.

Данный правовой механизм на протяжении многих десятилетий уже показал свою несостоятельность. Внесение возражений на указания прокурора или начальника следственного отдела встречаются в практике довольно редко. Обжалования прокурору указаний начальника следственного отдела практически не встречаются.[24]

УПК РФ лишил следователя одного из основных процессуальных полномочий –права на возбуждение уголовного дела. Ранее уголовно-процессуальное законодательство всегда стояло на позициях предоставления следователю права самостоятельного принятия такого решения и неясно, чем руководствовались разработчики нового закона. Только А. Я. Вышинский своим директивным указанием от 31 августа 1934 г. лишал следователя права на самостоятельное возбуждение уголовного дела. Согласно Основам уголовного судопроизводства и УПК РСФСР 1960 г следователь вновь был наделён широкими полномочиями в стадии возбуждения уголовного дела. Следователь практически слагает с себя ответственность за законность возбуждения уголовного дела и соответственно за дальнейший результат расследования.[25]

Уголовно-процессуальный кодекс РФ указывает на обязательность для исполнения всеми учреждениями, предприятиями, организациями, должностными лицами и гражданами требований, поручений и запросов следователя (ст. 21 ч. 4 УПК РФ), но при этом не предусматривает последствий их неисполнения и ответственности. «Нет ответственности за неявку к следователю без уважительных причин, за нарушение порядка во время проведения следственных действий, отказ в предоставлении информации, документов, выделении специалистов и т. д. Подобные действия должны наказываться в административном порядке, причём далеко не символическим штрафом»,[26] –пишет О. Темираев и совершенно прав. Не понятно, на что надо уповать следователю при повальном правовом нигилизме.

Новый кодекс ограничил право следователя на внесение представлений о принятии мер по устранению обстоятельств, способствовавших совершению преступления. Если раньше следователь мог внести его на любом этапе расследования, то теперь только при окончании предварительного расследования (ст. 158 ч. 2 УПК РФ). При этом закон обязывает рассмотреть представление не позднее одного месяца со дня его вынесения с обязательным уведомлением о принятых мерах. Следователь, возможно, направляет ответ на представление в суд или же указывает, чтобы ответ был направлен сразу в суд, но уже сам не правомочен оценить полноту и качество принятых мер.

Обеспечение процессуальной самостоятельности следователя имеет огромное значение при выполнении задач предварительного следствия. Представление самостоятельности важно и тем, что таким образом на следователя возлагается ответственность за ход и результаты расследования. Ответственность может возникнуть только на основе свободы в принятии решений, а не при выполнении указаний, в правильности которых он не всегда убеждён. Кроме повышения персональной ответственности, самостоятельность способствует строгому и точному соблюдению правовых предписаний.

Процессуальную самостоятельность следователя, также и его независимость необходимо отнести к принципам уголовного судопроизводства. Хотя самостоятельность следователя и реализуется главным образом на досудебной стадии, но это не означает, что её реализация не отражается на осуществление правосудия. Следователь должен принимать решения и действовать по своему внутреннему убеждению и нести полную ответственность за расследование уголовного дела. Из этого следует, что решения должны изначально приниматься следователем самостоятельно даже тогда, когда требуется санкция или согласие судьи и прокурора. Постоянное обращение к чужому мнению, согласования и утверждения не позволяют следователю принимать решения по собственному убеждению. Все это неминуемо скажется на отношении к результатам расследования, его инициативе в решении задач следствия. Без закрепления в законодательстве процессуальной самостоятельности следователя как принципа судопроизводства её реализация представляется довольно призрачной.

Поэтому, если на данном этапе не будут обеспечены гарантии деятельности следователя, то это приведёт к дальнейшему обезличиванию этой процессуальной фигуры, снижению престижа этой профессии и утрате профессиональной, действенной категории юристов.

§ 2. Место следователя в системе функций уголовного процесса

Назначение и роль следователя, содержание и формы его деятельности могут быть раскрыты во всей их полноте, подвергнуты анализу и правильно поняты лишь при условии проникновения во внутреннюю структуру этой деятельности, изучения всех её составных частей в отдельности и в органической взаимосвязи между собой. Такой подход представляется вполне возможным и реальным, если использовать в качестве научного инструмента категорию процессуальных функций как определённых направлений, особым образом отграниченных сторон уголовно-процессуальной деятельности, различающихся по своим ближайшим целям и формам осуществления.

В теории уголовном процесса можно считать утвердившейся концепцию, согласно которой каждый субъект уголовно-процессуальной деятельности выступает носителем конкретных функций, причём функции таких субъектов, как следователь, прокурор, составляют основу уголовного процесса, определяют его структуру и принципы построения. Однако вопрос о понятии процессуальных функций и их видах является едва ли не самым спорным. Одни учёные указывают на наличие в уголовном судопроизводстве определённых уголовно-процессуальных функций, осуществляемых участниками (субъектами) уголовно-процессуальной деятельности. Другие, напротив, отрицают существование в уголовном процессе каких-либо обособленных друг от друга процессуальных функций, полагая что уголовно-процессуальтное законодательство не даёт оснований для строгого размежевания уголовно-процессуальной деятельности на различные функции.

Однако и среди сторонников концепции уголовно-процессуальных функций отсутствует совпадение точек зрения по целому ряду существенных моментов, например о самом понятии процессуальных функций, об их сущности, о количестве их в уголовном процессе. Более того, в понятие даже одноимённых функций разные авторы нередко вкладывают различное содержание. Шимановский исходит из того, что нет и не может быть уголовно-процессуальных функций, которые осуществляются в равной мере разлиными субъектами уголовно-процессуальной деятельности. Каждый участник процесса осуществляет свою, присущую только ему уголовно-процессуальную функцию, и соответственно под процессуальными функциями понимается основная процессуальная обязанность, в которой проявляется главное назначение и которой определяется процессуальная роль каждого из участников процесса. Вместе с тем общность основных процессуальных задач, стоящих в равной мере перед всеми участниками процесса, не исключает того, что эти задачи государственные органы в процессе выполняются разными, специфическими для каждого из них способами, в различных процессуальных формах.[27]

 Что касается процессуальных функций, выполняемых в угловном судопроизводстве следователем как самостоятельным участником уголовно-процессуальной деятельности то, М.С. Строгович полагает, что следователь одновременно осуществляет три функции: обвинения, защиты и разрешения дела, –и отмечает, что функции обвинения (уголовного преследования) и защиты у следователя возникают лишь после появления в процессе обвиняемого. Вся же деятельность следователя до этого момента, есть следственная деятельность, предварительное следствие, в котором ещё не расчленены  процессуальные функции, и эта деятельность представляет собой необходимую подготовку к уголовному преследованию, но не само уголовное преследование.[28] В результате этого весьма ответственная деятельность следователя на протяжении нередко довольно значительного периода производства предварительного следствия до предъявления обвинения остаётся как бы обезличенной и не охваченной какой-либо процессуальной функцией. Тем самым большая часть, кропотливая, порой решающая, работа следователя, направленная на раскрытие преступления, обнаружение и изобличение преступника, не находит своего должного отражения в теории процессуальных функций.

Л.Н. Гусев считает, что у следователя имеется одна процессуальная функция – это всестороннее, полное и объективное исследование обстоятельств дела. [29] С этим мнением также нельзя согласиться, ибо исследование дела является не функцией, присущей лишь следователю, а процессуальным методом установления истины по уголовному делу, в равной мере используемым судом, прокурором, следователем и органом дознания.

Л.А. Мариупольский и Г.Р. Гольст наделяют следователя пятью функциями в том числе такими, как привлечение общественности  к борьбе с преступностью и функция воспитания. [30]

Аналогично Шимановскому вопрос о процессуальных функциях решают Рахунов Р.Д. и  П.С. Элькинд, усматривающие в деятельности следователя  осуществление одной основной функции – функции расследования. Сторонники этого мнения, считатют что расщепление единой по своему характеру и сущности процессуальной деятельности следователя по производству расследования уголовных дел на целый ряд самостоятельных функций, присущих в основном другим участникам процесса, является искусственным. Наименование процессуальной функции следователя, включащей в себя различные стороные его деятельности по расследованию уголовных дел, не может совпадать, как иногда полагают, с наименованием какой-либо определённой стадии уголовного процесса, ибо осуществление этой функции следователем распространяется на весь досудебный этап движения уголовного дела либо охватывает лишь определённый период в стадиях возбуждения уголовного дела или предварительного следствия.[31]

Несколько новый взгляд на функции осуществляемые следователем во время расследования уголовного дела высказал  Ларин А.М., наделив следователя следующими функциями, сообразно целям в уголовно-процессуальной деятельности: исследования обстоятельств дела, уголовное преследование, защита, устранение и возмещение вреда, возражения против гражданского иска, обеспечение прав и законных интересов лиц, участвующих в деле, предупреждение преступлений, процессуальное руководство и разрешение дела. Эти функции автор выделил исходя данного им определения процессуальным функциям: процессуальные функции – это виды (компоненты, части) уголовно-процессуальной деятельности, которые различаются по особым непосредственным целям, достигаемым в итоге производства по делу.[32]

Очень интересным и заслуживающим особого внимания на мой взгляд представляет из себя мнение на этот счёт Нажимова В.И.. Говоря о процессуальных функциях  автор отмечает, что уголовно-процессуальная деятельность, будучи сложной и многогранной, действительно, складывается из различных составных частей. Однако частями (этапами) процесса принято называть стадии процесса. Необходимо поэтому следующее уточнение,: есть такие компоненты уголовно-процессуальной деятельности, которые свойственны всем стадиям уголовного процесса. Необходимо уголовно-процессуальные функции рассматривать в качестве важнейших видов уголовно-процессуальной деятельности, различающихся по своей направленности, т.е. ближайшей цели, на достижение которой направлен данный вид деятельности.

Движение уголовного дела, развитие уголовного процесса обусловлено «борьбой» обвинения и защиты – двух диалектически противоположных по своей направленности видов уголовно-процессуальной деятельности. Для подведения итогов этой «борьбы» и принятия соответсвующих решений нужен третий вид уголовно-процессуальной деятельности – разрешение дела. Таким образом, в уголовном процессе, в деятельности следователя существуют три вида уголовно-процессуальных функций: а) обвинение (уголовное преследование); б) защита и в) разрешение дела. Выделенные функции автором, во многом схожи с функциями, которые выделяют и другие учёные, но вопрос о возникновении той или иной из них, решён по другому. Нажимов взяв исторический пример, конструкцию германского уголовного процесса 1842 г., где функции судьи, обвинителя и защитника  были соединены в одном лице – в лице следователя, указывает на противоречивость такого совмещения  и мыслью К. Маркса, о том, что такое соединение противоречит всем законам психологии. В этом высказывании К. Маркса содержится мысль о неразрывной связи учения об уголовно-процессуальных функциях и судебной психологии. Иными словами, выделение различных уголовно-процессуальных функций, равно как и возложение их на разных участников процесса, должно опираться на знание законов психологии. Говоря об этом примере, автор статьи проводит аналогии с действующим Российским процессуальным законодательством. Сознание человека не терпит «раздвоения», вследствие чего одно и то же лицо, как правило, не может одновременно выполнять функции, различные по своей направленности. Выполнение соединённых функций обвинения и защиты одним лицом возможно лишь при строгом соблюдении двух обязательных условий. Во-первых, такому лицу должна быть предоставлена полная свобода предстоящего выбора по внутреннему убеждению с учётом конкретных обстоятельств дела, которые он должен установить и оценить. Во-вторых, необходимо, чтобы психологически это лицо не было заранее связано уже сделанными выводами, занятой по делу позицией. Важно, чтобы выбор ещё был бы не сделан. Это значит, что осуществлять одновременно и обвинение, и защиту лицо может лишь до тех пор, пока ни то, ни другое не представляется ему (его сознанию) предпочтительным, правильным или обоснованным. Человек, пришедший к тем или иным выводам и открыто высказавший их, в дальнейшем обычно склонен отстаивать эти выводы и недооценивать  аргументы противоположного характера. Психологические возможности индивида ограничены, и потому, он, как правило, лучше справляется с умственной работой определённой направленности и объёма.[33] Таким образом подводя итог сказанному, автор считает, на определённой стадии процесса  субъект должен прийти к определённому решению, а законодатель в свою очередь, предоставляет ему свободу выбора осуществляемой им функции по его внутреннему убеждению с учётом конкретных обстоятельств дела, и до тех пор пока выбор тем или иным участником процесса (следователем, прокурором) не сделан, он психологически вполне может оставаться объективным в своей деятельности, в равной мере способствуя как обвинению, так и защите.

Расчленение деятельности следователя на отдельные компоненты (функции) не является просто механическим приёмом, поскольку имеет в своей основе специфику того или иного направления рассматриваемой деятельности.

Уголовно-процессуальные функции, вытекая из задач уголовного судопроизводства, самостоятельно закреплены в уголовно-процессуальном праве. Одни из них выражены в законе прямо (например, функции рассмотрения сообщений о преступлении и обеспечения возмещения материального ущерба, причинённого преступлением  –ст.ст. 109 и 30 УПК.), другие – опосредованно через конкретные институты (например, функция обвинения – ст.ст. 143 – 144, 148, 205 и другие УПК). Следовательно, процессуальные функции являются не только теоретической, но и правовой категорией. Процессуальные функции являются связующим звеном между задачами и правовым положением участника процесса, они предопределяют, в частности, процессуальное положение следователя, его права и обязанности, конкретизируются в отдельных правовых институтах и нормах.

Познание системы процессуальных функций следователя как основных направлений его деятельности позволяет наиболее полно представить роль следователя в выполнении задач уголовного судопроизводства, правильно понять и применять каждый правовой институт и каждую норму, регулирующую его деятельность.

Принимая во внимание вышесказанное, можно согласиться с таким определением процессуальных функций следователя, как направления, виды, компоненты, части его уголовно-процессуальной деятельности, обусловленные задачами уголовного судопроизводства. [34] Таким образом, процессуальные функции следователя являются своеобразным связующим звеном между задачами судопроизводства и правовым положением следователя.

Следовательно, можно выстроить последовательный логический ряд понятий, в котором каждое предыдущее обуславливает необходимость последующего: задачи уголовного-судопроизводства – уголовно-процессуальная деятельность следователя  –уголовно-процессуальные функции – процессуальные полномочия следователя.

Следователь, в первую очередь, осуществляет функцию уголовного преследования. В настоящее время законодательно выделяются следователи прокуратуры, следователи органов федеральной службы безопасности, следователи органов внутренних дел и следователи органов по контролю за незаконным оборотом наркотических средств и психотропных веществ. Все они обладают равными полномочиями независимо от ведомства, в котором предусмотрена должность следователя. На следователей в полной мере распространяются положения, относящиеся к представителям стороны обвинения (уголовного преследования). Будучи представителями государства, следователи обладают четко закрепленными в законе процессуальными полномочиями, которые одновременно являются для них и правами (поскольку позволяют осуществлять процессуальные действия и принимать процессуальные решения), и обязанностями (так как ненадлежащее или несвоевременное использование своих прав может являться должностным нарушением, если не содержит признаков иного правонарушения). Функция уголовного преследования, реализуемая следователем, в разное время интересовала многих исследователей.[35]

Позитивно оценивая подавляющее большинство высказанных ими предложений, вместе с тем обратим внимание на те проблемы, которые до настоящего времени не нашли разрешения ни на законодательном уровне, ни в уголовно-процессуальной науке. Как известно, закрепленные в ст. 38 и иных статьях УПК РФ полномочия следователя позволяют ему использовать широкий спектр возможностей для установления действительных обстоятельств совершения деяния.

Вместе с тем при сравнении содержания компетенции следователя с теми правами, которые имелись у него в соответствии со ст. 127 УПК РСФСР, очевидным становится существенное уменьшение его процессуальной самостоятельности. Так, в ч. 1 ст. 127 утратившего ныне силу УПК РСФСР было сказано: «При производстве предварительного следствия все решения о направлении следствия и производстве следственных действий следователь принимает самостоятельно, за исключением случаев, когда законом предусмотрено получение санкции от прокурора, и несет полную ответственность за их законное и своевременное проведение». А в силу п. 3 ч. 2 ст. 38 УПК РФ следователь вправе самостоятельно направлять ход расследования, принимать решения о производстве следственных и иных процессуальных действий, за исключением случаев, когда в соответствии с Кодексом требуется получение судебного решения и (или) санкции прокурора.

Данное положение представляется вполне оправданным, поскольку в УПК РФ реализована новая для отечественного уголовного судопроизводства концепция объединения усилий государственных органов и должностных лиц, осуществляющих уголовное преследование.

В настоящее же время, давая согласие на процессуальные решения и действия следователя, прокурор тем самым не только осуществляет надзор за его процессуальной деятельностью, но и осуществляет функцию уголовного преследования.

Остановимся и на проблеме осуществления следователями уголовного преследования в ходе производимого ими дознания. Федеральным законом от 29 мая 2002 г. на следователей было возложено осуществление дознания, чтобы соблюдались кратчайшие сроки досудебного производства, а уголовное преследование осуществлялось наиболее квалифицированно. Именно это вызвало внесение изменений не только в ст. 151 УПК РФ, устанавливающую правила подследственности, но и в п. 41 ст. 5 УПК РФ, в соответствии с которым следователь обозначен как должностное лицо, уполномоченное осуществлять предварительное следствие по уголовному делу, а также иные полномочия, предусмотренные УПК РФ.

Заметим, что возложение на следователя соответствующих полномочий – это воля законодателя. Целесообразность такого перераспределения нагрузки зависит от многих факторов, например, от кадровой обеспеченности следственного аппарата, соотношения нагрузки следователей и дознавателей (впрочем, в настоящее время у следователей нагрузка на порядок выше) и т.п. Вместе с тем, в связи с данным нововведением в УПК РФ вкралась существенная ошибка. Наименования должностей «следователь» и «дознаватель» лексически связаны с сутью соответствующей деятельности, поэтому возложение полномочий по проведению дознания на следователей вызвало отрицательную реакцию последних ввиду стирания границ между двумя различными субъектами уголовного преследования. Если же обратить внимание на то, чем дознание, проводимое следователями, отличается от проводимого ими же предварительного следствия, то становится очевидным, что единственным сущностным критерием в данном случае выступают различные сроки дознания и предварительного следствия, но никоим образом не форма досудебного производства.

Поэтому следует, на наш взгляд, предоставить следователю возможность осуществлять именно предварительное следствие и провести необходимую корректировку сроков его производства.

Одновременно в соответствии с п. 6 ст. 5 УПК РФ стало возможным, чтобы следователь (как и дознаватель, о чем речь пойдет далее) по поручению прокурора поддерживал в суде обвинение от имени государства и выступал в качестве государственного обвинителя. Полезность подобного нововведения также зависит от множества факторов, которые находятся вне сферы уголовного судопроизводства. Полагаем, предоставление следователю права представлять в суде сторону обвинения обосновано, так как именно он досконально знает материалы уголовного дела и после соответствующей подготовки вполне в состоянии квалифицированно поддерживать государственное обвинение. Вместе с тем неясно, чем руководствовался законодатель, ограничив возможность следователя выступать в качестве государственного обвинителя таким критерием, как факт осуществления следователем предварительного расследования лишь в форме дознания. Сложность уголовного дела зависит не от того, в какой форме осуществлялось досудебное производство по нему, а от целой системы факторов. Поэтому в данном случае прокурору как наиболее квалифицированному субъекту уголовного преследования необходимо самостоятельно определять, по каким уголовным делам государственное обвинение будет поддерживать следователь, а по каким – дознаватель.[36]

На наш взгляд, в п. 6 ст. 5 УПК РФ следует продублировать содержащееся в ч. 4 ст. 37 УПК РФ правило, согласно которому поддерживать государственное обвинение по поручению прокурора вправе именно тот следователь (дознаватель), который осуществлял досудебное производство по данному уголовному делу.

§ 1. Ведомственный контроль и прокурорский надзор за деятельностью следователя

Ведомственный контроль за деятельностью следователя в уголовном процессе ассоциируется, как правило, с фигурой начальника следственного отдела. Процессуальная фигура начальника следственного отдела в качестве участника уголовного судопроизводства со стороны обвинения появилась в УПК РФ в соответствии с Федеральным законом от 29 мая 2002 г. № 58-ФЗ. Вместе с тем было бы неверным говорить о том, что ранее начальник следственного отдела к категории субъектов уголовного преследования не относился. Неупоминание о нем в п. 47 ст. 5 УПК РФ, вероятнее всего, явилось следствием простого упущения, которое, к чести законодателя, было исправлено еще до введения УПК РФ в действие.

Процессуальное положение начальника следственного отдела ученые-процессуалисты не подвергали столь тщательному изучению, как процессуальное положение прокурора или следователя.[37] Некоторые авторы сводили статус данного должностного лица к полномочиям, несколько усеченным по сравнению с полномочиями прокурора и не выявляли его собственной, специфической компетенции. Поэтому мы согласны с позицией Е.Д. Болтошева, по мнению которого «начальник следственного отдела не должен выходить за рамки своих полномочий и вторгаться в сферу деятельности прокурора. Последний не должен без необходимости подменять начальника следственного отдела и брать на себя обязанности по организации расследования по делам следователей правоохранительных ведомств, поскольку это ведет к распылению сил и препятствует осуществлению основного предназначения прокурора – надзору за законностью расследования преступлений».[38]

Нельзя не признавать того факта, что полномочия начальника следственного отдела как субъекта уголовного преследования в некоторой своей части идентичны полномочиям прокурора. Например, и прокурор, и начальник следственного отдела вправе давать следователю письменные указания. Начальник следственного отдела, осуществляя функцию уголовного преследования, может отменять необоснованные постановления следователя о приостановлении предварительного следствия, а также вносить прокурору ходатайство об отмене иных незаконных или необоснованных постановлений следователя. Вместе с тем начальник следственного отдела наделен и собственной компетенцией, отличной от компетенции прокурора. Так, при производстве по уголовному делу он может осуществлять полномочия не только следователя, но и руководителя следственной группы (ст. 163 УПК РФ).

Несмотря на прямое подчинение следователя начальнику следственного отдела по организационно-служебным вопросам процессуальные отношения между ними должны строиться в строгом соответствии с законом. Мы не разделяем точку зрения Д.А. Влезько, который считает, что следователь должен выполнять не только письменные указания, но и устные распоряжения начальника следственного отдела.[39] Представляется, что автор смешивает два вида отношений, существующих между следователем и начальником следственного отдела – служебные и процессуальные, то есть возникающие в связи с производством по конкретному уголовному делу. Естественно, следователь обязан выполнять устные распоряжения начальника, касающиеся, например, соблюдения служебной дисциплины. Но указания по процессуальным вопросам, как того требует ч. 4 ст. 38 УПК РФ, должны быть даны следователю только в письменной форме. Может возникнуть ситуация, когда устная информация, поступившая от начальника следственного отдела, будет принята следователем во внимание. Однако соответствующее решение следователь в таком случае выносит от своего имени и полностью отвечает за его результат. Таким образом, устные указания начальника следственного отдела имеют исключительно информационное значение и уголовно-процессуальных правоотношений не порождают.

Как и прокурор, начальник следственного отдела в числе прочих процессуальных средств реализует функцию уголовного преследования путем дачи следователю письменных указаний в порядке, установленном в ч. 4 ст. 39 УПК РФ. Если у следователя иная точка зрения, он имеет возможность представить прокурору материалы уголовного дела и свои письменные возражения на указания начальника следственного отдела. Вместе с тем процедура дальнейших действий следователя в УПК РФ не прописана. Представляется, что при согласии прокурора с письменными указаниями начальника следственного отдела он подтверждает их правильность. В таком случае представляется, что следователь должен иметь право обжаловать указания начальника следственного отдела вышестоящему прокурору.

Кроме того, по нашему мнению, начальнику следственного отдела надо предоставить возможность по своему усмотрению консультироваться относительно своих письменных указаний с прокурором еще до передачи их следователю. Это обеспечит наиболее эффективную реализацию функции уголовного преследования начальником следственного отдела и создаст более экономичный режим досудебного производства по уголовному делу. Если следователь будет не согласен с указаниями начальника следственного отдела, согласованными с прокурором, то он сможет представлять уголовное дело вышестоящему прокурору в порядке, установленном в ч. 3 ст. 38 УПК РФ.

Возбуждение уголовного дела означает не только, как отмечено выше, «зеленый свет» для принятия соответствующими органами и должностными лицами решений и совершения ими всех тех действий, которые допустимы в соответствии с предписаниями УПК и других правовых актов, регламентирующих уголовное судопроизводство.

Его предназначение заключается еще и в предоставлении всем, чьи права и законные интересы могут быть как-то ограничены или ущемлены такими решениями и действиями, юридически обеспеченной возможности защитить себя с помощью предусмотренных законом мер от вероятных ошибок или даже злоупотреблений. Другими словами, возбуждение уголовного дела означает также предоставление заинтересованным лицам возможности воспользоваться системой мер подобного рода.

Центральное место в этой системе занимают прокурорский надзор и судебный контроль, которые начинают реализоваться со стадии возбуждения каждого дела и в различного рода формах «сопровождают» его практически на всех этапах судопроизводства.

Прокурорскому надзору современное уголовно-процессуальное законодательство отводит существенную роль. Об этом свидетельствуют, в частности, его полномочия по организации доследственных проверок (дача поручений, связанных с проверкой сообщений о преступлениях, в том числе поручений о производстве ревизий и документальных проверок, контроль за своевременностью сбора материалов, необходимых для принятия правильных решений, и обоснованностью продления сроков, установленных для выполнения действий такого рода), а также полномочия по непосредственной проверке законности и обоснованности постановлений органов дознания, дознавателей, следователей о возбуждении или об отказе в возбуждении уголовных дел.[40]

Существенную роль в обеспечении эффективной борьбы с преступностью, а равно соблюдения прав и законных интересов граждан призваны играть и полномочия прокурора, которые он обязан выполнять в связи с возложенным на него надзором за надлежащим выполнением, в первую очередь органами дознания, предусмотренной в ч. 1 ст. 144 УПК РФ обязанности по приему сообщений о преступлениях, их учету и регистрации, по своевременному принятию энергичных мер, направленных на раскрытие преступлений и изобличение виновных.

Не менее существенно и то, что в соответствии с предписаниями ч. 3 ст. 119 УПК прокурор наделен необходимыми полномочиями по рассмотрению ходатайств. Реализация таких полномочий позволяет ему оказывать участникам судопроизводства содействие в осуществлении ими своих прав, в частности, в собирании доказательств и установлении обстоятельств, имеющих значение для расследования уголовных дел.

Достаточно результативным средством, используемым прокурорами при осуществлении надзора за законностью решений и действий органов и должностных лиц в ходе возбуждения уголовных дел и их предварительного расследования, являются их полномочия по рассмотрению жалоб участников уголовного судопроизводства, иных лиц и, разумеется, по исправлению по результатам такого рассмотрения ошибок правоохранительных органов (ст. 124 УПК РФ).[41]

Но прокурорский надзор не является единственным средством, призванным обеспечивать законность и обоснованность всего того, что происходит и должно происходить в рассматриваемых стадиях уголовного процесса.

§ 2. Су дебный контроль за деятельностью следователя

В этой связи возникает объективная необходимость четкого определения правовой природы такой формы осуществления судебной власти, как судебный контроль. Заслуживает внимания позиция А.П. Гуськовой, которая предлагает рассматривать этот вопрос в контексте более общей проблемы процессуального контроля, который присутствовал прежде и присутствует сегодня во всех стадиях уголовного судопроизводства, его институтах, нормах, действиях и принимаемых в ходе процесса решениях.[42] Закономерен в связи с этим тезис о том, что судебный контроль есть самостоятельное средство, точнее – система предусмотренных процессуальным законом средств, направленных на реализацию конституционных функций судебной власти, призванных в конечном итоге к недопущению незаконного и необоснованного ограничения прав личности в уголовном процессе, к ее восстановлению в этих правах либо возможной их компенсации средствами права.[43]

Соглашаясь с приведенными суждениями о всеобщем проявлении элементов процессуального контроля, которые присутствуют во всех стадиях уголовного судопроизводства,[44] необходимо выделить те аспекты реализации процессуального контроля в уголовном судопроизводстве, которые имеют общие признаки и реализуются в форме судебного контроля в досудебном производстве по уголовному делу (часть II УПК РФ 2001 г.). Ряд авторов предлагает в современных условиях если не процедурно, то концептуально: увидеть и признать, что первой настоящей стадией уголовного процесса является стадия досудебного производства.[45]

Необходимость именно такого подхода при исследовании судебного контроля по уголовным делам выявляется из ряда правовых позиций законодателя. В Постановлении Верховного Совета РСФСР от 24 октября 1991 года «О Концепции судебной реформы в РСФСР» поставлен вопрос о расширении возможностей обжалования в суде неправомерных действий должностных лиц, установлении судебного контроля за законностью применения мер пресечения и других мер процессуального пресечения.[46] Судебный контроль распространяется на сравнительно ограниченный круг следственный действий и процессуальных решений, затрагивающих конституционные права граждан, обеспечивающих судебную проверку жалоб и ходатайств, заявленных в ходе досудебного производства (ч. 2 ст. 29, ч. 1 ст. 125 УПК РФ). В связи с этим считаем возможным согласиться с мнением ряда авторов о том, что понятие судебного контроля применимо лишь для проверочной деятельности суда на досудебных стадиях уголовного судопроизводства.[47]

Первым аспектом, на наш взгляд, является определение судебного контроля как принципа уголовного судопроизводства, направленного на реализацию судебной власти в досудебном производстве по уголовному делу, во-первых, при применении мер уголовно-процессуального принуждения или ограничении конституционных прав граждан, во-вторых, при осуществлении судебной проверки жалоб и заявлений граждан о нарушении их конституционных прав и свобод, в-третьих, судебный контроль, являющийся формой судебной власти в досудебном производстве по уголовному делу, правомерно рассматривать как проявление судебной защиты.

Как отмечалось выше, суд в правовом государстве должен занимать положение главного гаранта законных прав и интересов граждан и юридических лиц. Идея верховенства суда в системе правоохранительных органов, как отмечает профессор Т.Г. Морщакова, должна найти достаточно завершенное выражение. Осуществление судебного контроля за законностью, по мнению автора, следует выделить в качестве особого принципа судопроизводства, конкретизируемого в других судоустройственных и судопроизводственных правилах еще и потому, что методологически сущность термина начала 90-х годов XX века «судебный контроль за расследованием» тогда получит принципиальное обоснование.[48]

Существуют различные подходы в определении сущности судебного контроля: отождествление «судебного контроля» и формы осуществления правосудия;[49] отождествление «судебного контроля» со способом осуществления правосудия;[50] отмечается возможность рассматривать данную деятельность суда как реализацию конституционной функции правосудия;[51] предлагается понимать судебную защиту, составной частью которой является уголовно-процессуальный институт судебного контроля, институтом конституционного права.[52]

Рассмотрим для начала более подробно такое полномочие суда, как избрание новой меры пресечения – домашнего ареста.

До настоящего времени в уголовном судопроизводстве господствовали две меры пресечения: заключение под стражу и подписка о невыезде. Доля всех остальных, вместе взятых, мер пресечения не превышала и нескольких процентов. Очевидно, что новая мера пресечения должна изменить это соотношение. В том числе она призвана в некоторой степени уменьшить число лиц, заключаемых под стражу, и таким образом разгрузить следственные изоляторы.

В соответствии со ст. 107 УПК РФ домашний арест заключается в ограничениях, связанных со свободой передвижения подозреваемого, обвиняемого, а также в запрете:

1) общаться с определенными лицами;

2) получать и отправлять корреспонденцию;

3) вести переговоры с использованием любых средств связи.

Если проанализировать статьи УПК РФ о мерах пресечения, то можно заметить, что за нарушение взятых на себя обязательств в определенных случаях предусмотрена ответственность в виде наложения денежного взыскания или в другой форме. Например, денежное взыскание в размере до ста минимальных размеров оплаты труда предусмотрено для поручителей (за невыполнение своих обязательств по личному поручительству), а также для лиц, которым отдан под присмотр несовершеннолетний обвиняемый, подозреваемый. Закон предусматривает и возможность обращения в доход государства залога в случае невыполнения или нарушения подозреваемым, обвиняемым взятых на себя обязательств.

Таким образом, за нарушение этих мер пресечения, когда нет оснований для изменения меры пресечения на более строгую, возможно применение иных мер ответственности имущественного характера.

Однако законодатель почему-то не предусмотрел такого же положения и для домашнего ареста. На наш взгляд, в ст. 107 УПК РФ необходимо предусмотреть возможность наложения денежного взыскания за нарушение установленных судом ограничений. Например, обвиняемому в совершении преступления в отношении бывшей жены, предусмотренного ч. 1 ст. 112 УК РФ[53] («Умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью»), избрана мера пресечения в виде домашнего ареста. Суд в числе ограничений указал, что обвиняемому запрещается посещать квартиру бывшей жены. Обвиняемый это ограничение суда нарушил, пришел к жене и устроил ссору. В то же время по делу нет оснований для изменения ему меры пресечения на заключение под стражу. Получается, что в таких случаях никакой ответственности за нарушение ограничений, установленных судом, обвиняемый не понесет.

С учетом сказанного необходимо ст. 107 УПК РФ дополнить положением о том, что в случае нарушения обвиняемым, подозреваемым ограничений, установленных судом, на него может быть наложено денежное взыскание.

Следует отметить, что закон не определил срок нахождения под домашним арестом, не обозначил период действия ограничений для обвиняемого, подозреваемого. Неясно, надо ли продлевать срок домашнего ареста в случае продления срока следствия по уголовному делу. Так как домашний арест практически приравнен к заключению под стражу (срок нахождения под домашним арестом засчитывается в срок содержания под стражей), надо полагать, что его продление должно происходить в таком же порядке, как и продление срока содержания под стражей, то есть через суд. Соответствующие дополнения должны быть внесены в статью 107 УПК РФ.

В соответствии с частью 4 ст. 110 УПК РФ мера пресечения, избранная на основании судебного решения, может быть отменена или изменена только судом. По мнению автора, такое требование законодателя оправданно не во всех случаях. Автор считает, что необходимости в этом нет, когда речь идет об изменении ранее избранной меры пресечения на другую, более мягкую (например, арест изменяется на залог). Ведь такое решение не ущемляет права обвиняемого, подозреваемого, а наоборот, в определенной степени облегчает его положение. В противном же случае, когда мера пресечения изменяется на более строгую, обращение в суд действительно необходимо.[54]

Такой вариант решения в какой-то степени уменьшит нагрузку на суд.

Одна из наиболее существенных новелл УПК РФ – санкционирование судом избрания в качестве меры пресечения заключения под стражу.

Для избрания меры пресечения в виде заключения под стражу прокурор, а также следователь и дознаватель с согласия прокурора возбуждают перед судом соответствующее ходатайство, которое оформляется в виде постановления. После получения согласия от прокурора следователь, дознаватель обращаются в суд. Принятие решения об избрании меры пресечения входит в компетенцию судов общей юрисдикции. Согласно ч. 2 ст. 29 УПК РФ мера пресечения в виде заключения под стражу избирается судом и в ходе досудебного производства. Никакой другой орган, кроме суда, не вправе принять решение о заключении под стражу.

Судебный порядок заключения под стражу был одним из наиболее острых вопросов как в период обсуждения проектов УПК, так и в течение некоторого времени после его принятия. Потом судебная практика нарабатывалась, а дискуссии стали постепенно утихать.

Но в достаточной ли мере регламентирована в ст. 108 УПК РФ процедура рассмотрения судом ходатайства дознавателя либо следователя, возбужденного с согласия прокурора, об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу? УПК РФ до сих пор не дает ответа на вопрос: необходимо ли вести протокол судебного заседания? В открытом или закрытом судебном заседании подлежит рассматривать ходатайства? И, пожалуй, самое существенное – должен ли суд исследовать вопрос о доказанности виновности лица (причастности к совершенному преступлению)? Обязательно ли присутствие обвиняемых и подозреваемых в заседании?

На последний вопрос судебная практика дала такой ответ: «В определении Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ не приведены нормы закона, в которых содержался бы запрет рассматривать судом ходатайство следователя об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении больного обвиняемого, находящегося на стационарном лечении.

При таких обстоятельствах решение суда в указанной части нельзя признать соответствующим требованиям ст. ст. 97, 99, 108 УПК РФ».[55] Это следует истолковать, на наш взгляд, так, что рассмотрение вопроса об избрании меры пресечения в отсутствие подозреваемого, обвиняемого возможно, но только в исключительных случаях, таких как болезнь. Желательно было бы, чтобы перечень таких случаев был четко прописан в законе.

Пленум Верховного Суда РФ в Постановлении от 5 марта 2004 г. «О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации»[56] уделил избранию в качестве меры пресечения заключения под стражу существенное внимание.

Ведение протокола судебного заседания является повсеместно сложившейся традицией, так как прямого указания на обязательность его ведения нет и в ст. 108 УПК РФ, и в подзаконных нормативных актах, и в указанном Постановлении Пленума Верховного Суда РФ.

В п. 11 Постановления говорится, что рассмотрение ходатайства об аресте производится «в открытом судебном заседании, за исключением случаев, указанных в части 2 статьи 241 УПК РФ». Представляется, что здесь Верховный Суд, по сути, указывает, что процедура рассмотрения ходатайства о заключении под стражу должна, в случае возникновения пробелов правового регулирования, производиться по аналогии с процедурами судебного производства.

В ходе судебного заседания должны быть рассмотрены и впоследствии разрешены судом вопросы о возможных намерениях обвиняемого скрыться, заняться преступной деятельностью и т.д.

При рассмотрении вопроса об избрании анализируемой меры пресечения суд проверяет данные о тяжести предъявленного обвинения, личности обвиняемого, его возрасте, состоянии здоровья, семейном положении, роде занятий и другие обстоятельства. На основе изучения этих вопросов судья должен прийти к заключению, что иная более мягкая мера пресечения не может быть применена.[57]

В п. 4 Постановления Пленум указал, что «рассматривая ходатайство об избрании подозреваемому, обвиняемому в качестве меры пресечения заключения под стражу, судья не вправе входить в обсуждение вопроса о виновности лица в инкриминируемом ему преступлении».[58]

Полагаем, что в части доказанности виновности лица в совершенном преступлении при рассмотрении вопроса об аресте Пленум не столько дал разъяснения нормы УПК РФ для ее единообразного понимания, сколько создал новую процессуальную норму, которая восполняет пробелы правового регулирования.

Следовательно, судья, санкционируя арест, должен установить факт возбуждения уголовного дела, процессуальный статус лица, в отношении которого возбуждено ходатайство, полномочия лица, возбудившего ходатайство и давшего согласие на его возбуждение. При этом суд «не вправе» проверять и исследовать вопрос о том, есть ли у стороны обвинения основания подозревать человека в совершении преступления. Иначе говоря, насколько обоснованно было решение органов расследования о «придании» гражданину процессуального статуса подозреваемого либо обвиняемого, суд не рассматривает.[59]

Такая позиция, на наш взгляд, не безупречна. Так, в ряде норм УПК РФ говорится, что любое судебное решение должно быть законным, обоснованным, мотивированным и справедливым. УПК РФ также декларирует, что уголовное судопроизводство имеет своим назначением защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод (п. 2 ч. 1 ст. 6).

Именно поэтому, как представляется, суд, рассматривая ходатайство о заключении под стражу подозреваемого, обвиняемого, не может не исследовать вопрос о доказанности причастности лица к совершению преступления.

В действующем УПК РФ в качестве следственного действия, в ходе которого происходит непосредственное обнаружение доказательств, назван осмотр. Порядок его производства установлен в ст. 177 УПК РФ. С точки зрения соблюдения требований неприкосновенности жилища необходимо выделить и рассмотреть следующие проблемы.

Общепризнанно, что место происшествия – это место, на котором было совершено преступление, или иное место, обследование которого имеет значение для установления обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела. Таким образом, понятия «место происшествия» и «место совершения преступления» совпадают далеко не во всех случаях. Представляется, что законодатель намеренно избегает применять термин «место преступления», поскольку деяние в любом случае нельзя считать преступлением до того момента, пока не вступил в законную силу обвинительный приговор суда.

Как показывает изучение практики, основная проблема возникает при разграничении двух видов осмотра – осмотра места происшествия и осмотра жилища – в тех случаях, когда жилище подпадает под признаки места происшествия.[60]

При разработке УПК РФ была взята на вооружение концепция, согласно которой конституционное право на неприкосновенность жилища должно обеспечиваться равным образом. Данная концепция весьма последовательно реализована в ст. 29 УПК РФ, в ч. 2 которой установлено, что и осмотр жилища при согласии проживающих в нем лиц (п. 4), и обыск либо выемка в жилище (п. 5) производятся только на основании судебного решения.

Поэтому в настоящее время подразделение осмотра на такие две разновидности, как осмотр места происшествия и осмотр жилища, утратило свою актуальность. Если местом происшествия является жилище, то производство осмотра без оформления согласия проживающих в нем лиц незаконно. Ссылка на то, что для осмотра места происшествия согласия не требуется, вряд ли может убедить прокурора, осуществляющего надзор за предварительным следствием, и тем более суд. Однако подобное объяснение может быть воспринято как правдоподобное самим лицом, жилище которого подвергается осмотру.

Также заметим, что в УПК РФ недостаточно четко определен порядок получения согласия проживающих в жилище лиц на его осмотр. Частью 5 ст. 177 УПК РФ, регламентирующей процедуру производства осмотра, установлено: «Осмотр жилища производится только с согласия проживающих в нем лиц или на основании судебного решения. Если проживающие в жилище лица возражают против осмотра, то следователь возбуждает перед судом ходатайство о производстве осмотра в соответствии со статьей 165 настоящего Кодекса».

Таким образом, в положениях УПК РФ содержится два отправных момента: что необходимо согласие и что при отсутствии такового требуется судебное решение. Однако сами правила получения согласия и отражения в протоколе факта несогласия в УПК РФ не закреплены. К недостаткам нормативной правовой базы следует отнести и предусмотренную УПК РФ форму документальной фиксации осмотра.

В приложении 86 к ст. 476 УПК РФ закреплена единая форма бланка для трех видов осмотра (местности, жилища, иного помещения) – в тексте бланка протокола графа, в которой должно быть зафиксировано согласие проживающих в жилище лиц, отсутствует.

Несомненно, что факт согласия с производством осмотра своего жилища лица должны отражать письменно и в самом начале этого следственного действия. В бланке же протокола содержится весьма общая фраза: «Перед началом осмотра присутствующим лицам предъявлено указанное постановление, разъяснены их права, обязанности, а также порядок производства следственного действия». Представляется целесообразным предусмотреть в бланке протокола осмотра жилища отдельную графу о согласии или несогласии лица с осуществлением этого следственного действия.[61]

Обыск. В криминалистической науке весьма распространено мнение, что обыск – это следственное действие, содержанием которого является принудительное обследование помещений и сооружений, участков местности, отдельных граждан в целях отыскания и изъятия предметов, имеющих значение для уголовного дела, а также обнаружения разыскиваемых лиц. Вместе с тем представляется, что обыск не во всех случаях связан с принудительным обследованием. Как следственное действие, производимое по судебному решению, обыск носит элемент принуждения. Однако во многих случаях лицо, даже отказываясь добровольно выдать искомые объекты, не препятствует их поиску. Поэтому принудительный характер может состоять в самом проникновении в жилище, но не в поисковых действиях, которые производятся внутри жилища.

С учетом отмеченного обыск можно охарактеризовать как следственное действие, состоящее в обследовании любых доступных следователю (дознавателю) мест, а также физических лиц с целью обнаружения и изъятия орудий преступления, предметов, документов и ценностей, которые могут иметь значение для уголовного дела.

Анализ практики позволяет выделить основные проблемы, возникающие в связи с производством данного следственного действия.

Первая проблема – определение достаточности фактических оснований, которыми обосновывается решение о производстве обыска в жилище. В теории уголовно-процессуального права под фактическими основаниями принятия решения понимаются конкретные доказательства, которые подтверждают необходимость принятия определенного решения или производства следственных действий. Причем сведения становятся доказательствами лишь после приобщения к материалам уголовного дела с соблюдением требований относимости, допустимости, достоверности и достаточности.

Частью 1 ст. 182 УПК РФ закреплено, что «основанием производства обыска является наличие достаточных оснований полагать, что в каком-либо месте или у какого-либо лица могут находиться орудия преступления, предметы, документы и ценности, которые могут иметь значение для уголовного дела». Представляется, что сочетание «наличие достаточных оснований полагать» – это термин, который обозначает категорию мотивированности, но не обоснованности процессуального решения о производстве данного следственного действия. Иное противоречило бы сущности доказательств как сведений, которые обусловливают возможность принятия действительно значимых решений. Доказательствами, подтверждающими необходимость производства обыска, должны считаться содержащиеся в материалах уголовного дела конкретные сведения о том, что в определенном месте или у определенного лица могут находиться искомые объекты.

Еще две проблемы связаны с производством неотложного обыска. Во-первых, неясно, по каким критериям следует определять неотложность, во-вторых, в УПК РФ отсутствует четкие правила проверки законности и обоснованности данного решения прокурором и судом.

Требования принципа неприкосновенности жилища обусловливают возможность ограничения данного конституционного права лишь при наличии соответствующих оснований. Причем не следует смешивать две процессуальные категории – «основания производства обыска» и «случаи, не терпящие отлагательства». С одной стороны, наличие достаточных оснований само по себе не вызывает необходимости производства обыска в неотложных случаях. С другой же стороны, возникновение не терпящих отлагательства случаев не означает, что обыск может быть проведен без достаточных оснований, лишь в результате умозрительного вывода следователя. Для производства данного следственного действия необходимо, чтобы в материалах уголовного дела содержались доказательства, подтверждающие как необходимость производства обыска, так и необходимость использования особого правового режима при его производстве.

Таким образом, основной критерий, которому должно отвечать условие неотложности, – это основанная на доказательствах убежденность следователя в том, что при непроведении следственного действия (в нашем случае – обыска в жилище) доказательства, которые должны быть получены, подвергнутся уничтожению, порче, изменят свои свойства или исчезнут.[62]

При исследовании процедуры производства обыска в случаях, не терпящих отлагательства, возникает еще один весьма важный вопрос. Часть 5 ст. 165 УПК РФ гласит: «в исключительных случаях, когда производство осмотра жилища, обыска и выемки в жилище, а также личного обыска не терпит отлагательства, указанные следственные действия могут быть произведены на основании постановления следователя без получения судебного решения. В этом случае следователь в течение 24 часов с момента начала производства следственного действия уведомляет судью и прокурора о производстве следственного действия». Таким образом, предполагается, что следователь в случаях, не терпящих отлагательства, принимает решение самостоятельно и столь же самостоятельно впоследствии уведомляет об этом решении и о результатах следственного действия судью и прокурора. Однако возможны ситуации, когда следователь имеет реальную возможность согласовать решение о производстве обыска с прокурором, но не в состоянии в силу неотложности обстоятельств получить судебное решение. Имеются в виду ситуации, когда, например, прокурор участвует в производстве осмотра места происшествия, в ходе которого появляется неотложная необходимость произвести обыск в жилище. Представляется, что должна быть создана процедура, при которой следователь имел бы возможность докладывать материалы уголовного дела прокурору, а тот, в свою очередь, давая согласие на производство обыска в жилище, нес бы наравне со следователем ответственность в случае его незаконного производства.

Выемка. Как и обыск, выемка должна происходить с соблюдением принципа неприкосновенности жилища.

В соответствии с ч. 1 ст. 183 УПК РФ выемка производится при необходимости изъятия определенных предметов и документов, имеющих значение для уголовного дела, и если точно известно, где и у кого они находятся. Как и при обыске, при производстве выемки ограничение неприкосновенности жилища допускается лишь в случаях и порядке, которые прямо установлены законом.

Выемка и обыск очень похожи. Как при первом, так и при втором действии необходимо проникнуть в жилище или помещение против воли хозяев.  Вследствие этого ученые-криминалисты и процессуалисты зачастую рассматривают вопросы проведения обыска и выемки совместно. Вместе с тем выемка представляет собой самостоятельное следственное действие, которое по способам его производства существенно отличается от обыска. Наиболее существенное отличие между ними состоит в том, что обыск носит прогностический характер, а в ходе выемки следователю точно известно, в каком именно месте находится искомый объект.[63]

В настоящее время процедура выемки с точки зрения обеспечения конституционного права лица на неприкосновенность жилища ничем существенным от обыска не отличается. По нашему мнению, тот факт, что следователь производит по судебному решению выемку предметов и документов, когда точно известно, где именно и у кого они находятся, обеспечивает процедуре выемки более строгий режим законности, чем процедуре обыска.

Основанием производства выемки являются достаточные доказательства, свидетельствующие о том, что конкретный предмет или документ находится в определенном месте или у определенного лица. При этом в постановлении следователя о возбуждении перед судом ходатайства о производстве выемки место, в котором находится искомый объект, должно быть указано максимально точно. Нарушением требований принципа неприкосновенности жилища является ситуация, когда следователь в постановлении указывает не точное место нахождения предмета, а лишь такое, где обычно находятся те либо иные предметы (например, кухонный нож – в ящике стола на кухне, зимняя одежда – в шкафу, расположенном в прихожей, и т.п.). В материалах уголовного дела должны содержаться конкретные доказательства того, что искомый объект находится именно в определенном месте и ни в каком ином.

Есть два вопроса, которые требуют разрешения в законодательстве и на практике: как поступать, если в результате выемки искомый предмет не будет обнаружен на месте, указанном в постановлении; в какой мере при производстве выемки в жилище допустимо использовать процессуальное принуждение.

При производстве выемки конституционное право на неприкосновенность жилища должно ограничиваться лишь в той мере, в которой это необходимо для обнаружения конкретного искомого объекта. Поэтому следователь не вправе производить поисковые действия без соответствующего основания, в том числе в случаях, когда искомый объект не будет обнаружен в том месте, где он должен находиться исходя из материалов уголовного дела и в соответствии с постановлением судьи. В некоторых практических рекомендациях по производству обыска и выемки в случаях, когда искомый предмет не был обнаружен, предлагается сразу же производить обыск без судебного решения. Однако представляется, что сам факт такого отсутствия означает окончание данного следственного действия. Следователь должен составить протокол с фиксацией результатов этого следственного действия, а затем может использовать режим осмотра жилища с согласия проживающих в нем лиц, либо режим производства обыска в случаях, не терпящих отлагательства.

Второй вопрос – о возможности использовать при производстве выемки в жилище мер процессуального принуждения – связан с правовой природой выемки. В научной литературе встречалась точка зрения, согласно которой основное отличие выемки от обыска состоит в том, что выемка не носит принудительного характера. Позволим себе с данным утверждением не согласиться. Так, и в УПК РСФСР (ч. 2 ст. 170), и в УПК РФ (ч. 5 ст. 183) закреплено правило, согласно которому до начала выемки следователь предлагает выдать предметы и документы, подлежащие изъятию, и лишь в случае отказа производит выемку. Таким образом, законодатель установил возможность как добровольной, так и принудительной выдачи искомых объектов в ходе выемки. Другое дело, что редакция ч. 5 ст. 182 и ч. 5 ст. 183 УПК РФ не вполне соответствует реальному алгоритму данного следственного действия. Из содержания бланка протокола обыска (выемки) следует, что лицу предлагается выдать предметы или документы уже в ходе обыска (выемки). Если встать на позицию законодателя, то пришлось бы предположить, что в случаях, когда лицо выдало искомые объекты добровольно, обыск или выемка как следственные действия вообще не производились.

При исследовании различных аспектов производства иных следственных действий также могут быть выявлены проблемы, связанные с недостаточной правовой регламентацией принципа неприкосновенности жилища. Несомненно актуальной является и проблема равного обеспечения прав лиц в ходе всех затрагивающих это конституционное право следственных действий. Назначение уголовного судопроизводства диктует требования, в соответствии с которыми в ходе предварительного расследования должны устанавливаться не только обвинительные, но и оправдательные доказательства. Но специфика осмотра жилища, обыска и выемки в жилище состоит в том, что отсутствие предметов, документов и ценностей, которые служат объектами поиска, одновременно является оправдательным доказательством в отношении лица, в помещении которого производилось следственное действие, или того лица, в отношении которого проверяется версия о его причастности к преступлению.[64]

В этой связи представляется целесообразным создать практику использования номерных (т.е. строгой отчетности) бланков протоколов осмотра жилища, обыска и выемки в жилище. Это обяжет следователя приобщать к материалам уголовного дела протоколы следственных действий, в том числе в тех случаях, когда в их ходе не были получены обвинительные доказательства. Особое значение данное предложение будет иметь тогда, когда осмотр жилища, обыск и выемка в жилище производятся в случаях, не терпящих отлагательства.

Неприкосновенность частной жизни, сохранение конфиденциальности передаваемой информации гарантированы ст. 23 Конституции РФ, ст. 12 Всеобщей декларации прав человека, ст. 17 Международного пакта о гражданских и политических правах, ст. 8 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод.

В соответствии с данным принципом тайна переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений находится под охраной закона. Ограничение этого права не допускается, кроме случаев, прямо указанных в законе.[65]

Под охраняемой законом тайной понимается прежде всего защита личных и семейных конфиденциальных сведений, сообщаемых иным физическим и юридическим лицам, которым доверено хранить, защищать и распоряжаться временно или постоянно такого рода информацией. Эти сведения, как правило, затрагивают частную жизнь, профессиональные интересы и обеспечиваются защитой под страхом наступления юридической ответственности. К наиболее распространенным и охраняемым законом тайнам относятся различные конфиденциальные сведения личной и семейной жизни, в том числе содержащие профессиональные и личные тайны, банковская, страховая, медицинская, адвокатская, нотариальная и некоторые другие виды тайн.

Часть 1 ст. 24 Конституции РФ устанавливает общее условие в отношении сбора, хранения, использования и распространения информации о частной жизни лица, которым является согласие этого лица. Однако подобного согласия не требуется, если сбор, хранение, использование и распространение сведений о частной жизни лица производятся при проведении следствия, дознания, оперативно-розыскных мероприятий. Порядок работы правоохранительных органов с информацией персонального характера регулируется уголовно-процессуальным законодательством и ведомственными подзаконными нормативными актами. В случаях нарушения прав гражданина заинтересованное лицо вправе обратиться за защитой в судебные органы.[66]

В конституционной теории и практике общепризнано, что ограничение гражданских прав и свобод правомерно в условиях чрезвычайного положения (межнациональные конфликты, стихийные бедствия, эпидемии и т.п.). Введение режима чрезвычайного положения согласно ч. 1 ст. 56 Конституции РФ может повлечь за собой ограничение отдельных личных прав и свобод человека и гражданина, к которым относится и право на тайну телефонных переговоров.

Уголовно-процессуальный кодекс РФ в ст. 186 закрепил право следователя на осуществление следственного действия – контроля и записи телефонных и иных переговоров. При этом особое значение отводится процедуре ограничения прав гражданина на тайну переписки, телефонных и иных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, которые допускаются только на основании судебного решения (ст. 13) и судебного порядка получения разрешения на проведение следственного действия (ст. 165), ограничивающего конституционные права граждан.[67]

Следователь, осуществляющий предварительное следствие по уголовному делу, уполномочен давать органу дознания обязательные для исполнения письменные поручения о проведении оперативно-розыскных мероприятий, производстве отдельных следственных действий, об исполнении постановлений о задержании, приводе, об аресте, о производстве иных процессуальных действий, а также получать содействие при их осуществлении (п. 4 ч. 2 ст. 38 УПК РФ).

Федеральный закон от 18 августа 1995 г. «Об оперативно-розыскной деятельности» в п. 10 ч. 1 ст. 6 предусматривает прослушивание телефонных переговоров оперативно-розыскными органами.

Данное мероприятие заключается в конспиративном слуховом контроле с помощью технических средств переговоров, ведущихся по линиям телефонной связи или односторонних сообщений, и, как правило, их фиксации в целях обнаружения сведений о преступной деятельности лица, объекта оперативной заинтересованности, выявления его связей и получения информации, способствующей решению конкретных задач ОРД.[68]

Итак, в соответствии со ст. 186 УПК РФ при наличии достаточных оснований полагать, что телефонные и иные переговоры подозреваемого, обвиняемого и других лиц могут содержать сведения, имеющие значение для уголовного дела, их контроль и запись допускаются при производстве по уголовным делам о тяжких и особо тяжких преступлениях только на основании судебного решения.

При наличии угрозы совершения насилия, вымогательства и других преступных действий в отношении потерпевшего, свидетеля или их близких родственников, родственников, близких лиц контроль и запись телефонных и иных переговоров допускаются по письменному заявлению указанных лиц, а при отсутствии такого заявления – на основании судебного решения.

Контроль (запись) переговоров возможен только по делам о тяжких и об особо тяжких преступлениях при наличии достаточных оснований полагать, что телефонные и иные переговоры подозреваемого, обвиняемого и других лиц могут содержать сведения, имеющие значение для уголовного дела, или в случае, если существует реальная угроза применения в отношении потерпевшего, свидетеля или в отношении их близких родственников, родственников, близких лиц насилия, вымогательства и других преступных действий.[69]

Фактические данные, послужившие основанием к производству данного следственного действия, должны содержаться в доказательствах (показаниях свидетелей, потерпевших и т.д.). Фактическое основание принятия решения о контроле и записи переговоров такое же, как и для следственного действия, предусмотренного ст. 35.1 Основ. Оно заключается в наличии достаточных данных (доказательств), позволяющих полагать, что во время записи переговоров конкретного лица могут быть получены сведения, имеющие значение для дела. Юридическое основание – постановление судьи или письменное заявление потерпевшего, свидетеля или их близких родственников, родственников, близких лиц.

Данное следственное действие производится в отношении переговоров лиц, которые могут располагать сведениями о преступлении либо иными сведениями, имеющими значение для уголовного дела.

§ 3. Взаимодействие следователя с органами дознания при расследовании уголовных дел

С точки зрения науки философии взаимодействие – философская категория, отражающая процессы воздействия объектов друг на друга, их взаимную обусловленность и порождение одним объектом другого. Взаимодействие – объективная и универсальная форма движения, развития, определяет существование и структурную организацию любой материальной системы.[70] Переходя на более низкий уровень можно рассматривать конкретно взаимодействие органов внутренних дел так, как это делает наука ОРД: Взаимодействие – деятельность, заключающаяся в наиболее целесообразном выборе и реализации организационных и тактических мер, направленных на создание оптимальных условий для решения задач борьбы с преступностью путем осуществления упорядоченных и взаимоувязанных действий двух или более субъектов. Еще более конкретизируя понятие и оставаясь в рамках науки ОРД можно вывести что: Взаимодействие органов дознания и предварительного следствия это основанная на законе, согласованная по целям, месту и времени, деятельность данных субъектов, осуществляемая в целях предупреждения, раскрытия и расследования преступлений, а также розыска преступников. Там же приводятся формы взаимодействия вышеуказанных органов. Это: 1. Законность 2. Научность 3. Плановость 4. Общность интересов 5. Нормативность 6. Равенство прав субъектов. Основным нормативным актом, регулирующим процесс взаимодействия дознания и предварительного следствия ОВД является Приказ МВД РФ от 20 июня 1996 г. № 334 «Об утверждении Инструкции по организации взаимодействия подразделений и служб внутренних дел в расследовании и раскрытии преступлений».[71] Данный иормативно-правовой акт хотя и не дает определения взаимодействия, но определяет его основополагающие принципы как то:

– соблюдение законности, консти т уционных прав и свобод граждан;

– комплексное использование сил и средств органов внутренних дел;

– персональная ответственность следователя, руководителей оперативных подразделений и начальников милиции общественной безопасности за проведение и результаты следственных действий и оперативно-роз ы скных мероприятий;

– самостоятельность следователя в принятии решений,  за исключением случаев, предусмотренных уг оловно-процессуальным законодательством;

– самостоятельность сотрудников оперативных подразделений в выборе средств и методов оперативно-розыс кн ой деятельности а рамках действующего законодательства;

– согласованность планирования следственных действий и оперативно - розыскных мероприятий;

– непрерывность взаимодействия в организаторской деятельности, расследовании и раскрытии преступлений до принятия реше н ия по уголовному делу.

Прежде всего обращает на себя внимание конкретность указанных п ринципов в отличии от приведенных ранее, что и не удивитель н о, поскольку непосредственно зако н , как регулятор практической деятельности ОВД должен быть более конкретен нежели общетеоретические научные выкладки. Кроме принципов закон определяет основные задачи взаимодействия:

– обеспечение неотложных следственных действий и оперативно–розыскных мероприятий при совершении преступлений;

– всестороннее и объективное расследование преступлений, своевременное изобличение и привлечение к уголовной ответственности лиц, их совершивших, а также розыск скрывшихся преступников;

– осуществление мероприятий, направленных на возмещение материального ущерба, причиненного гражданам и организациям вне зависимости от форм собственности преступными действиями виновных лиц.

Хотелось бы отметить что если две первые задачи решаются в настоящее время органами внутренних дел на достаточно высоком уровне, то третья задача, а конкретнее возмещение материального ущерба в современных условиях является почти недостижимой. Юридическая наука выделяет также формы такого взаимодействия:

1.         Обмен информацией

2.         Совместное планирова н ие

3.         Совместный анализ и оценка оперативной обстановки

4.         Совместная учеба и разбор реализован н ых дел

5.         Совместная работа на месте происшествия.

Данные формы выведенные наукой нашли свое отражение в нормативной базе деятельности ОВД практически без изменений, а в завершение общей характеристики взаимодействия доз н ания и предварительного расследования хотелось бы привести нормативно-правовую основу данного взаимодействия:

– Конституция Российской Федерации;[72]

– уголовное и уголовно-процессуальное законодательство Российской Федерации;

– законодательство в сфере о п еративно-роз ы скной деятельности;

– международные договоры РФ по вопросам взаимодействия правоохранительных органов в сфере борьбы с преступностью;

– Инструкция по организации взаимодействия подразделе н ий и служб органов внутренних дел в расследовании и раскрытии преступлений, ведомственные и межведомственные нормативные акты.

В соответствии с внутриведомственными нормативными актами взаимодействие между следователем, оперативным работником и дежурной частью начинается, как правило, с момента поступления в дежурную часть сообщения о преступлении, подследственном следователю. В органах внутренних дел сложилась четкая система дежурных частей, деятельность которых регламентируется ведомственными нормативными актами.

Дежурная часть призвана по поступлении сообщения о совершении или готовящемся преступлении немедленно на него реагировать, организовывать на этой стадии четкое взаимодействие следователя, оперативных работников, эксперта-криминалиста и др. Специалистов и их незамедлительный выезд для осмотра места происшествия, раскрытия преступления по горячим следам и задержании преступника.

 При непосредственном обращении граждан в дежурную часть, каждое заявление о преступлении заносится в книгу учета сообщений о происшествиях, в которой отмечается число, время, от кого и о чем поступили (в органах прокуратуры также имеются журналы учета заявлений и сообщений о происшествиях, в которые заносятся сведения, поступившие к следователям и прокурорам). При этом в обязательном порядке оформляется протокол в соответствии с требованиями уголовно-процессуального законодательства, а заявителю выдается уведомление о принятии заявления. Как только заявление или сообщение будет подтверждено след­ственно-оперативной группой с места происшествия. Оно регистриру­ется в журнале о совершенных происшествиях. Зарегистрированные заявления и сообщения передаются на рас­смотрение начальнику органа внутренних дел, который дает соответ­ствующие направления возбуждать уголовное дело, провести проверку. Провести досудебную подготовку материалов. В книге учета сообщений об этом делается пометка. В ней же указывается номер и дата возбуждения уголовного дела. При отказе в возбуждении уголовного дела указывается номер проверочного ма­териала. Материалы об отказе в возбуждении уголовного дела регистри­руются в Журнале учета материалов, по которым вынесены постанов­ления об отказе в возбуждении уголовного дела. Каждому из материа­лов присваивается очередной порядковый номер. По поступившему заявлению или сообщению о преступлении в срок не более трех суток со дня его получения, а в исключительных случаях в срок не более десяти суток должно быть при­нято решение о возбуждении уголовного дела, об отказе в возбуждении уголовного дела. Возбуждение уголовного дела – первая стадия уголовного про­цесса, которая создает необходимые основания для дальнейших след­ственных действий. Сам факт возбуждения уголовного дела указывает на то, что правоохранительные органы установили признаки состава преступления в том или ином деянии и начали действия, в которые по мере продвижения вовлекается множество государственных служб и граждан. С выявлением повода орган дознания, следователь, прокурор принимают меры для установления оснований возбуждения уголовного дела. Наука уголовного процесса трактует их как фактиче­ские данные о наличии в деянии признаков состава преступления и от­сутствию обстоятельств, исключающих производство по делу. Следовательно, своевременность и обоснованность возбуждения уголовного дела зависят от проверки обстоятельств происшествия, которые предшествует вынесению постановления о возбуждении уголовного дела. Таким образом, установление оснований возбуждения уголовного дела можно назвать предварительной проверкой повода к этому, будь то заявление гражданина или непосредственное обнаружение при­знаков преступления[73].

УПК РФ[74] определяет, что единственным следственным действием, проведение которого возможно до возбуждения уголовного дела является осмотр места происшествия. При этом одной из предпосылок успешного раскрытия преступления по горячим следам по получении сообщения о нем является быстрая и четкая организация выезда следственно-оперативной группы для осмотра места происшествия и принятия всех необходимых мер для задержания преступника.

В связи с этим, дежурному по органу внутренних дел подчине­ны постовые, патрульные милицейские группы, дежурные части ГИБДД и медвытрезвители, которые он информирует обо всех происше­ствиях на обслуживаемой территории и организует их взаимодейст­вие. Первостепенная и неотложная задача дежурного при поступле­нии сообщения о преступлении – пресечь преступление и принять меры к сохранению его следов и задержанию преступника. Успех в таких случаях, независимо от способа и формы поступления информации о преступлении, зависит от инициативы и знания сотрудниками дежур­ных частей своих обязанностей, определенных ведомственными норма­тивными актами.

Правильная и своевременная организация выезда на место про­исшествия, его квалифицированный осмотр следователем – непремен­ное условие успешного раскрытия преступления. Осмотр места престу­пления и осуществление сопутствующих ему оперативно-розыскных мер является одним из наиболее эффективных способов собирания ин­формации о преступлении и преступнике, умелое использование кото­рой обеспечивает в большинстве случаев возможность изобличения лица, совершившего преступление, а нередко способствует и раскры­тию преступления по «горячим следам». Существует тесная взаимо­связь между данными, полученными при осмотре места преступления и содержанием проводимых мероприятий, характер, цели и направлен­ность которых зависят от полноты и качества осмотра. Изучение прак­тики показывает, что отсутствие надлежащей информационной базы именно в начале расследования, неквалифицированный осмотр места совершения преступления и неумелое составление протокола осмотра, затрудняют раскрытие и расследование преступлений. Результативность осмотра места преступления зависит от ряда факторов, основными из которых являются быстрота и своевремен­ность выезда на место совершения преступления; знание следователем тактических приемов осмотра; комплексное исследование специальных средств и методов представителями различных служб и подразделений органов внутренних дел; умение следователя организовать совместную работу взаимодействующих лиц. Поскольку успех работы на месте совершения преступления во многом зависит не только от усилий самого следователя, но и других лиц, выезжающих на место преступления, а так как основной органи­зационной формой взаимодействия является следственно-оперативная группа, то поэтому важным вопросом является проблема комплекто­вания этой группы, налаживание взаимодействия входящих в нее лиц и управления их деятельностью. Ведомственными нормативными актами закреплено, что следо­ватель является руководителем СОГ, выезжающей на место происше­ствия. Он осуществляет руководство в период осмотра, определяет по­рядок ее работы, обеспечивает согласованную деятельность всех ее членов.

Указания и поручения следователя являются обязательными для всех участников осмотра, как в процессе подготовки, так и при его проведении. Перед осмотром, в зависимости от категории совершенного преступления, его особенностей, наступивших последствий и т.п. следователь должен проверить, соответствует ли состав группы объекту и особенности предстоящей работы, и при необходимости по согласованию с дежурной частью может привлечь к осмотру помимо оперативных работников и экспертов, работников других служб и специалистов. Так, при осмотре дорожно-транспортного происшествия, в группу включается работник ГИБДД, экспетр-автотехник, а при осмотре мес­та пожара в следственно-оперативную группу должны входить сотрудники государственной противопожарной службы и специалисты-электрики, химики, строители и т.п[75].

 В ходе осмотра, следователь определяет его границы, составляет протокол осмотра, дает указания оперативному работнику, эксперту-криминалисту, специалисту в области судебной медицины, кинологу и другим. Это обеспечивает необходимую координацию следственных и оперативных действий, позволяет наиболее эффективно использовать в следственной и оперативно-розыскной работе материальные следы преступления, выявленные и изъятые на месте происшествия. Таким образом, при осмотре места происшествия большое зна­чение имеет правильное распределение обязанностей среди лиц, участ­вовавших в его проведении, четкое определение характера их действий,  своевременное взаимное информирование. Тактические особенности места осмотра состоят в том, что ме­сто происшествия исследуется членами следственно-оперативной груп­пы с разных точек зрения и с применением различной методики. Ины­ми словами, это исследование носит комплексный характер. В осмотре места происшествия специфическая роль отводится специалисту-криминалисту. В соответствии с ведомственными нормативными актами он оказывает содействие следователю в обнаружении, фиксации, изъятии, упаковке и сохранении следов и иных вещественных доказательств, отборе сравнительных образцов, а также другую помощь, требующую специальных познаний. Содействует полному и правильному отражению в протоколе осмотра полученной криминалистической информации, а также данных о применении криминалистических средств и методов. Специалист-криминалист осуществляет свои функции под руко­водством следователя, который вправе давать ему указания о проведе­нии тех или иных действий. Однако эти указания носят ограниченный характер. Касаясь лишь исследования. Методику, тактику исследова­ния и применения научно-технических средств при выявлении и фикса­ции материальных следов преступления определяет сам специалист. Члены группы первоначальную информацию о совершенном преступлении получают от участников инспектора. Ведомственными нормативными актами закреплено, что участковый уполномоченный мили­ции прибывает первым на место происшествия, он обязан обеспечить его охрану до приезда следственно-оперативной группы и собрать предварительную информацию о происшествии, причастных к нему лицах, а также лицах, осведомленных о его обстоятельствах. Он ин­формирует следователя и оперативных работников и характере и месте совершения преступления, о пострадавших и лицах, представляющих оперативный интерес; исполняет поручения руководителя СОГ.

Участковый уполномоченный, не будучи специалистом, как правило в осмотре участия не принимает. За исключением случаев, когда он знаком с местом, где совершено преступление и может помочь восстановлению обстановки. Обязанность следователя собрать воедино разнообразные данные осмотра, проанализировать их в связи с полученными результатами решить вопрос о дальнейшем направлении работы. Он должен быстро и оперативно определить обстоятельства, при которых было совершено преступление. Следователь обязан решить и другую задачу – в зависимости от результатов осмотра места происшествия и оператив­ных данных принимать меры к установлению и задержанию преступника. В связи с этим, он еще до окончанию осмотра дает поручение участникам группы о проведении необходимых оперативно-розыскных мероприятий. Основная работа по установлению и розыску преступников воз­лагается на оперативного работника и взаимодействующую с ними дежурную часть. Согласно ведомственным нормативным актам он в ходе осмотра места происшествия осуществляет необходимые опера­тивно-розыскные мероприятия по обнаружению и задержанию лиц, совершивших преступления; установлению очевидцев, способных дать показания об обстоятельствах преступления и о преступнике, органи­зует розыск преступника по горячим следам. По поручению следовате­ля производит следственные действия и оперативно-розыскные меро­приятия. В соответствии с ведомственными нормативными актами взаи­модействие с дежурной частью в период осмотра возлагается на опе­ративного работника. Он должен сообщить в дежурную часть сведения о характере преступления, приметах подозреваемых, похищенного, а также другие данные, имеющие значение для поиска и задержания преступников[76].

Таким образом, в ходе осмотра, следователь взаимодействует с дежурной частью опосредованно – через оперативного работника. Это имеет большое практическое значение, поскольку его внимание, сосре­доточенное на осмотре места происшествия, не должно отвлекаться чисто технической стороной взаимодействия[77].

В соответствии с ведомственными нормативными актами, де­журный по органу внутренних дел информирует о происшествии пат­рульных, постовых, сотрудников ГИБДД, участковых уполномоченных, а также сотрудников ОВД на транспорте и при необходимости инфор­мируются дежурные части других горрайорганов. Дежурная часть принимает все сообщения о приметах преступника, маршруте его дви­жения и возможном месте нахождения, организует перекрытие путей отхода и задержание преступника, высылает группы немедленного реагирования[78].

В ходе осмотра следователь, оперативный работник, эксперт-криминалист и участковый инспектор информируют друг друга и дежурную часть о данных, имеющих значение для выявления подозреваемого и установления обстоятельств совершенного преступления. По делам, по которым следователь выезжает на место происшествия с оперативной группой, с самого начала возникает необходимость в решении организационных и тактических вопросов, связанных как с самим выездом, так и с производством других, вытекающих из результатов осмотра неотложных следственных и оперативно-розыскных действий. Большое значение приобретает оперативность использования информации с целью проверки полученных данных, особенно по горячим следам. Как показывает практика, наиболее быстро реализуются устные поручения. При осмотре места происшествия, когда следователь и оперативный работник находятся рядом, эта форма задания является самой целесообразной.

Совместное обсуждение непосредственно перед осмотром и в его начальной стадии является первоначальной формой обмена информа­цией. На этой стадии работы еще нет возможности составить план следственных мероприятий. При дальнейшем осмотре и начальной стадии оперативно-розыскных мероприятий количество полученных данных увеличивается, в связи с чем возникает необходимость в их дальнейшем обсуждении для сопоставления и систематизации. К окончанию осмотра намечаются определенные версии и составляется еди­ный план первоначальных следственных и оперативно-розыскных действий. Неправильно было бы думать, что осмотр и выдвижение версий при раскрытии преступлений по горячим следам отделены друг от дру­га во времени. В действительности очень редко бывает так, чтобы чле­ны следственно-оперативной группы сначала собрали сведения о пре­ступлении, а потом обсуждали их и планировали свои действия на бу­дущее.

На практике эти два рода деятельности переплетены между со­бой. Совместное обсуждение получаемой информации должно проис­ходить еще при осмотре, и уже в ходе него сторонами принимаются меры по реализации собранных данных для выдвижения первых розы­скных версий. Вместе с тем сразу же после осмотра, пока еще не изгла­дились в памяти его результаты, следует снова собраться, чтобы об­стоятельно их обсудить. Исследование же, проведенное в органах внутренних дел, показало, что такое обсуждение осуществляется не всегда. Какова же роль следователя и оперативного работника в по­строении первичных розыскных версий? Она обусловлена характером информации, который каждый из них располагает в результате осуще­ствления своих функций при осмотре места происшествия. Следователь получает прежде всего информацию об изменениях в материальной об­становке осматриваемого места, которые появились там в результате преступления и по которым можно разыскать лицо, его совершившее.

Оперативный работник получает сведения о преступлении от потер­певших, очевидцев, свидетелей и других осведомленных о нем лиц. Указанное разделение информации на два вида в достаточной степени условно, так как на практике оперативный работник может участвовать в осмотре места происшествия и прилегающей террито­рии, а потому получать сведения о происшедших изменениях, а следо­ватель до осмотра или в ходе него может устно опросить потерпевших, свидетелей. После завершение осмотра, взаимодействие следователя и опе­ративного работника продолжается вплоть до момента, пока следова­тель, возглавивший группу не сообщит, что необходимость в этом от­пала. Следователь и оперативный работник обязаны совместно обсу­дить и проанализировать результаты осмотра и на основе полученных данных разработать согласованные следственные и розыскные дейст­вия. При этом оперативный работник самостоятельно определяет сред­ства и методы производства оперативно-розыскных действий, а следо­ватель – если есть основания – немедленно возбуждает уголовное дело и начинает производство необходимых следственный действий. Таким образом, взаимодействие следователя и органа дознания в стадии возбуждения уголовного дела является важным этапом рабо­ты по раскрытию преступлений.

Центральным элементом этой работы является совместная организованная деятельность дежурного по орга­ну внутренних дел, следователя и следственно-оперативной группы. Итогом взаимодействия следователя и органа дознания в стадии возбуждения уголовного дела является принятие следователем одного из следующих решений: о возбуждении уголовного дела; об отказе в возбуждении уголовного дела; о передаче заявления или сообщения по подследственности или подсудности. О каждом принятом решении в книгах учета делается соответствующая запись.

В ходе предварительного расследования тщательно выясняются обстоятельства совершенного преступления. Для этого законодатель и предоставляет право органам, осуществ­ляющим предварительное следствие и органам, осуществляющим опе­ративно-розыскную деятельность одновременно проводить следствен­ные действия и оперативно-розыскные мероприятия. Взаимодействие следователя и ор­ганов дознания происходит в двух основных формах: процессуальной и организационной. Процессуальными формами являются:

– поручение следователя органу дознания о производстве оперативно-розыскных и следственных действий;

– содействие органа дознания следователю в производстве отдельных следственных действий;

– уведомление следователя о результатах оперативно-розыскных мер по делам, переданным ему органом дознания до установления преступника.

Поручение следователя органу дознания о производстве оперативно-розы­скных действий является наиболее важной процессуальной формой их взаимодействия при проведении расследования преступлений. Именно в максимальном использовании оперативно-розыскных возможностей этого органа в интересах следствия и состоит прежде всего сама идея взаимодействия. В практической деятельности следователи часто прибегают к поручениям о производстве розыскных действий. Необходимость дать рассматриваемые поручения может воз­никнуть на всех этапах предварительного следствия, вплоть до его окончания. Все зависит от характера уголовного дела, поводов и осно­ваний к его возбуждению, конкретной следственной и оперативной ситуации, тех задач, которые можно разрешить с помощью оперативно-розыскных мер. В следственной практике встречаются различные варианты опе­ративно-розыскного сопровождения по уголовным делам. Так, взаи­модействие следователя и оперативного работника может быть начато с момента передачи материалов, собранных в ходе производства по де­лу оперативного учета, следовательно, и продолжается до полного ра­зоблачения преступников, противоправная деятельность которых была задокументирована оперативно-розыскным путем. Другим по характеру будет оперативно-розыскное сопровождение по уголовному делу в тех случаях, когда имело место неочевидное преступление. С учетом этого в деятельности оперативных подразделений разведывательно-поискового сопровождения требуют дела[79]:

1.      возбуждаемые по материалам оперативно-розыскной деятельности;

2.      возбуждаемые по факту неочевидных преступлений, виновни­ки которых остались не установленными.

В первом случае оперативно-розыскные меры необходимы для восполнения пробелов оперативной проверки, выявленных предвари­тельным расследованием, а также выявления фактов, могущих стать доказательствами. Во второй ситуации оперативно-розыскные мероприятия необ­ходимы для значительного повышения эффективности следственных действий, направленных на собирание документов по возбужденному уголовному делу. Если преступник сразу не установлен, то одновременно с возбу­ждением уголовного дела заводится оперативно-поисковое дело и со­ставляется план оперативно-розыскных мероприятий, обеспечивающих установление лиц, совершивших преступление, за счет максимального использования различных источников информации при помощи кото­рых  можно узнать, кто совершил преступление. В оперативно-поисковом деле сосредотачиваются материалы по обнаружению и оперативной проверке лиц, подозреваемых в совершении данного неочевидного преступления. Для этого оперативный работник на основании собранных данных выносит согласованное со следователем, осуществляющим расследование по уголовному делу, постановление о возбуждении дела. К нему приобщается план следственно-оперативных мероприятий по раскрытию преступления. Далее все документы согласовываются с непосредственным начальником оперработника и докладываются руководителю, имеющему право давать разрешение на заведение такого дела. Последний изучает и анализирует представленные ему материалы, после чего утверждает либо не утверждает постановление о заведении оперативно-поискового деда и план дальнейших мероприятий.

Поручение следователя органу дознания о производстве следст­венных действий также является важной процессуальной формой их взаимодействия при расследовании преступлений. Возможности этой формы определяются:

1. пределами самих поручений;

2. кругом тех следственных действий, проведение которых мо­жет быть поручено по делам, находящимся в производстве у следова­теля.

Начнем с первого. Прямых указаний об этих пределах уголовно-процессуальный закон не содержит.

Совершенно очевидно, что наиболее эффективному комплексу использованию возможностей следователя и органа дознания в про­цессе расследования преступлений непосредственно выполняет все следственные действия по находящемуся у него в производстве делу, а службы органа дознания заняты только осуществлением своих функ­ций. Практически такое положение несущественно потому, что следо­ватель физически не в состоянии выполнить в один и тот же период времени всю совокупность следственный действий, диктуемых кон­кретной ситуацией. Имеются в виду не только сложные или большие по объему дела. Даже по делу, например, о квартирной краже, совер­шенной опытным преступником, в случае раскрытия по оперативно-розыскным данным нередко требуется проведение комплекса следст­венных действий в одно и тоже время. Что касается остальных следственных действий, то в принципе их производство следователь может поручить органам дознания в за­висимости от конкретной ситуации, обстоятельств расследуемого дела и решаемых задач. Удельный вес их не практике достаточно высок. Так, допросы свидетелей производились работниками органов дозна­ния по 76% изученных архивных уголовных дел, допросы потерпевших – по 42,3%, обыски 0 по 17, 2 %, выемки – по 6 %, задержания в – по 18%, освидетельствование – по 3,7 % и поручение об­разцов для сравнительного исследования – по 2 % дел. Здесь уместно привести и полученные данные о принадлежности к тем или иным службам органов дознания, непосредственных испол­нителей следственных действий. Так, по 76,3% уголовных дел были ра­ботники уголовного розыска, по 11,5% – работники ОБЭП, по 25,7% -участковые уполномоченные, по 6,4% – работники ГИБДД, по 2,6% – работники ПВС, и по 2,2% дел – работники других служб. На практике имеют место случаи, когда (особенно о производ­стве розыскных действий) возникает срочная необходимость провести следственные действия и в то же время не представляется какой-либо возможности немедленно установить связь со следователем и получить от него соответствующее поручение.

Содействие органа дознания следователю в производстве от­дельных следственных действий представляет собой помощь, которая оказывается ему работниками этих органов в процессуальных действи­ях, выполняемых самим следователем. Потребность в оказании следо­вателю такой помощи возникает тогда, когда одному ему фактически трудно (а подчас и не возможно) осуществить данное следственное дей­ствие, а также когда в связи с таким действием возникает необходи­мость осуществить функции, присущие органам дознания.

В соответствии с ведомственными актами содействие органа дознания следователю может выражаться[80]:

1.   в обеспечении условий успешного проведения отдельных следственных действий;

2.   в непосредственном участии оперработника в производстве следователем отдельного следственного действия;

3.   в выделении органам дознания специалистов для участия в производстве отдельных следственных действий;

4.   в предоставлении органом дознания следователю научных и технических средств, необходимых для надлежащего выполнения от­дельных следственных действий;

5.   в применении органом дознания принудительных мер в целях обеспечения следователю возможности производства отдельных след­ственных действий;

6.   в проведении оперативно-розыскных мероприятий, направ­ленных на повышение эффективности производства отдельных следст­венных действий.

Рассмотрим каждую из указанных форм:

1.   Принятие органом дознания мер по обеспечению условий для успешного проведения следователем отдельных следственных дейст­вий. К этой группе форм содействия относятся:

– оцепление и охрана места происшествия районными органами дознания.

– оцепление жилого дома, здания или иного помещения, где бу­дет проводиться обыск.

– сопровождение обвиняемого, содержащегося под стражей, при выходе с ним на место происшествия с целью проверки показаний на месте, в том числе и путем проведения следственного эксперимента, а также при производстве других следственных действий с его участием;

– сопровождение обвиняемого, содержащегося под стражей, на допрос к следователю, при проведении очной ставки или предъявления для опознания, когда имеются основания опасаться эксцессов со сто­роны данного лица.

2.   Непосредственное участие оперработника в производстве сле­дователем отдельного следственного действия. УПК РФ не содер­жит прямых указаний о праве следователя привлекать работников ор­гана дознания к непосредственному участию в производстве отдельных следственных действий. Однако он может привлекать их к такому содействию. Участвуя в производстве того или иного следственного действия, работники органа дознания выполняют часть работы, входящей в содержание этого действия. При этом может быть получена информация, которая с точки зрения следователя к делу не относятся, но окажется исключительно полезной для проведения дальнейших оперативно-розыскных мероприятий.

3.   Выделение органом дознания специалистов для участия в производстве следователем отдельных следственных действий. В каче­стве таких специалистов чаще всего выступают эксперты-криминалисты. Особенно полезно оказываемое им содействие при производстве осмотра места происшествия. Какими бы хорошими познаниями ни обладал следователь в области криминалистической техники, специалист-криминалист всегда может более эффективно применить научно-технические средства в целях обнаружения, фикса­ции и изъятия следов преступления и предметов, могущих быть веще­ственными доказательствами по делу. Кроме того, участие специалиста значительно освобождает следователю время, необходимое для более тщательного изучения и описания места происшествия. Второе место по степени оказания содействия занимают работ­ники ГИБДД. Они участвуют в каждом случае осмотра места происшествии по делам о  ДТП, а также при производстве следственного эксперимента. Третью категорию лиц, которые оказывают содействие при производстве осмотра места происшествия по делам о поджоге и преступном нарушении противопожарных правил, составляют работники государственной противопожарной службы. Однако доля их участия при производстве следственных действий невелика. Вызвано это тем, что чаще всего такой осмотр проводится работниками государственной противопожарной службы как органа дознания.

4.   Представление органом дознания следователю научных и технических средств, необходимых для надлежащего выполнения от­дельных следственных действий. Хотя на практике научные и техниче­ские средства при производстве отдельных следственных действий пре­имущественно применяются специалистами-криминалистами, тем не менее ими приходится пользоваться и непосредственно следователю. Поэтому он обращается к работникам органов дознания с просьбой о предоставлении тех или иных поисковых средств (металлоискателя, электрощупа и т.п.). особенно часто следователем используют находя­щуюся в ведении органа дознания фото-, аудио -, видеоаппаратуру. Для производства того или иного следственного действия (чаще всего обыска) следователю могут понадобиться предметы и орудия хозяйст­венного назначения (лопаты, лом и т.п.), которые по его требованию должны быть представлены органом дознания.

5.   Применение органом дознания принудительных мер в целях обеспечения следователя возможностью производства отдельных следственных действий. Наиболее распространенной формой этого вида взаимодействия является доставление приводом обвиняемого и свидетеля в случае их неявки без уважительной причины к следователю. Он вправе потребовать от работников органа дознания принудительных мер по отношению к подозреваемому, обвиняемому, свидетелю и потерпевшему в процессе производства таких следственных действий, как освидетельствование и получение образцов для сравнительного анализа. Речь идет о тех случаях, когда, например, подозреваемый или обвиняемый отказывается подвергнуться освидетельствованию с целью обнаружения на его теле укуса зубов потерпевшей при изнасиловании или получении образцов крови, необходимых для сравнительного анализа, а без этого установить истину по делу не представляется возможным. Аналогичные ситуации могут быть с потерпевшим или свидетелем. Если следователь еще до начала производства следственного действия имеет основания полагать, что ему будет оказано противодействие, то он заблаговременно обращается с требованием к органу дознания о выделении необходимых работников. Если же противодействие оказалось неожиданным, то с подобным требованием он обращается в процессе проведения следственного действия.

6.   Проведение оперативно-розыскных мероприятий, направленных на повышение эффективности производства отдельных следственных действий. Необходимость в оказании этого содействия возникает при проведении следственных действий, требующих предварительного изучения тех или иных объектов с помощью специальных средств и методов, чаще всего в период подготовки к обыску, задержанию и допросу подозреваемого. Так, органом дознания могут быть получены оперативно-розыскные данные об особенностях того или иного строения или помещения, где предстоит провести обыск, о расположении тайников и иных мест хранения разыскиваемых предметов и т.п. Оперативно-розыскным путем можно получить и весьма ценную информацию об особенностях характера подозреваемого (обвиняемого), его привычках, склонностях, о предполагаемой линии поведения и тех уловках, к которым он может прибегнуть на допросе. Получив соответствующую информацию следователь должен тщательно продумать как пути и способы ее использования, так и ли­нию собственного поведения при производстве того или иного следст­венного действия. Уведомление следователя о результатах оперативных мероприя­тий по делам, переданным ему органом дознания до установления пре­ступника. Данная процессуальная форма взаимодействия, в отличии от ранее рассматриваемых, применяется не часто. Объясняется это тем, что абсолютное большинство уголовных дел о преступлениях своей подследственности следователи органов внутренних дел возбуждают сами. Ведомственными нормативными актами МВД РФ установлено, что следственные подразделения МВД РФ должны организовывать работу таким образом, чтобы дела о преступлениях, связанных с деятельностью организованных преступных групп, а также в сфере экономики, отнесенных к подследственности следователей органов внутренних дел, как правило, возбуждались ими же. И это правильно, поскольку «закон, устанавливая по большинству уголовных дел обязательность предварительного расследования исходит из того, что следователь, а не орган дознания наиболее подготовлен для ведения производства по этим делам». Однако на практике всегда имеют место случаи, когда возникает необходимость в производстве неотложных следственных действий, а следователь почему-либо не может немедленно приступить к расследованию. Когда же следователь приступает к расследованию, он должен знать, какая оперативно-розыскная работа проводится по делу, переданному ему органом дознания до установления преступника. Однако следователь, по тем или иным причинам, не всегда может быть осведомлен о результатах этой работы, а следовательно, не может использовать их в интересах следствия.

Основными организационными формами взаимодействия являются следственные и следственно-оперативные группы.

Разница между следственными группами и следственно-оперативными заключается в следующем^[81]: следственные группы создаются в случае сложности дела или его большого объема; работа нескольких следователей по одному делу способствует сокращению сроков, достижению полноты и всесторонности расследования. По сравнению с группой следователей следственно-оперативная группа имеет следующие преимущества:

Она дает лучшие результаты в раскрытии преступлений по горячим следам, а также неочевидных, наиболее замаскированных экономических преступлений и нераскрытых преступлений прошлых лет;

Обеспечивает систематическое и эффективное взаимодействие следователей и оперработников при расследовании конкретных уго­ловных дел;

Следственно-оперативная группа, в отличие от группы следо­вателей может создаваться для производства только одного следствен­ного действия, например, осмотра мета происшествия.

Создание следственно-оперативных групп стало возможным в условиях организованного объединения следственных и оперативных аппаратов в системе органов внутренних дел. В следственной практике сложилось несколько видов следствен­но-оперативных групп, различающихся между собой по задачам (для осмотра места происшествия, раскрытия преступления по горячим сле­дам, расследованию дел прошлых лет), составу (следственные органы и оперативные работники милиции и т.п.), периоду деятельности (для работы по одному делу и постоянно действующие). При этом каждая из них имеет отдельную специфику в их организации. Вместе с тем все следственно-оперативные группы, независимо от этапа и периода дея­тельности, имеют много общего как по составу, так и по порядку их организации. Рассмотрим некоторые из них. Следственно-оперативные группы по осмотру мест происшествия (дежурная). Для быстрого раскрытия преступлений по горячим следам большое значение имеет осмотр места происшествия, это связано с расширением возможностей использования в розыскных и процессуальных целях материальных следов преступления и др. объектов осмотра, а также с внедрением в практику экспертно-криминалистических, следственных и оперативно-розыскных подразделений, новых видов научно-технических средств и приборов. Следственно-оперативные группы (СОГ) по осмотру места происшествия создаются начальником органа внутренних дел путем издания приказа, утверждения графиков дежурства следователей, оперативных работников, экспертов-криминалистов, кинологов. Он же определяет количество дежурных СОГ, график их работы и отдыха исходя из штатной численности и оперативной установки. Личный состав указанных СОГ придается дежурной части органа внутренних дел и подчинен дежурному. Он дает указания о сборе членов СОГ для выезда на осмотр места происшествия обеспечивает их транспортом и отправляет на место происшествия. Наряд с проведением осмотра места происшествия. Предусмотренного ст. 178 УПК, в задачу СОГ входит и раскрытие преступления, то есть розыск и задержание преступника.

Для этого параллельно с осмотром места происшествия проводятся поисковые и оперативно-розыскные мероприятия на территории, принадлежащей к месту происшествия. В этом состоит основная особенность деятельности указанных СОГ, которые одновременно проводят осмотр места происшествия (руководитель – следователь) и поисковые, оперативно-розыскные мероприятия, направленные на розыск и задержание преступника (руководитель – сотрудник уголовного розыска, а по делам о пожарах – сотрудник ОЭП).

Специализированные следственно-оперативные группы.

Данные СОГ создаются для расследования и раскрытия опреде­ленной категории преступлений, в том числе по которым лица их со­вершившие, не установлены. Такая СОГ является постоянно дейст­вующим формированием, создаваемым в республиках, краях, областях, крупных городах и на транспортных узлах. Количество создаваемых СОГ и пределы обеспечиваемых ими территорий определяются с уче­том сложившейся оперативной обстановки. Специальная следственно-оперативная группа формируется из наиболее квалифицированных следователей и работников уголовного розыска, имеющих достаточный опыт расследования преступлений данной категории. Она состоит из следственной и оперативной групп, а также специалистов. Основной задачей данных групп является раскрытие умышлен­ных убийств, в том числе убийств прошлых лет, дела о которых приос­тановлены за не установлением виновных. Исходя из важности постав­ленных задач перед такой СОГ, включенным в нее следователем и опе­ративным работником не может быть поручена работа не связанная с находящимися в их производстве делам об убийстве. Характерной особенностью такой группы является то, что сле­дователь СОГ проводить расследование до момента установления ли­ца, совершившего преступление и, после выполнения неотложных следственных действий по отысканию и проверке доказательств его виновности, по указанию руководителя прокуратуры передает дело для дальнейшего расследования по территориальности^[82].

Следственно-оперативная группа, созданная для раскрытия конкрет­ного преступления (целевая).

Ведомственными нормативными актами предусмотрено созда­ние целевой (временной) СОГ – для расследования преступлений по конкретному уголовному делу.

Такая СОГ создается через некоторое время после обнаружения факта преступления, если к этому времени оно не было раскрыто и прекращает свою деятельность после установления лица, совершившего преступление.

Совместная следственно-оперативная группа.

Ведомственными нормативными актами предусмотрено созда­ние совместных следственно-оперативных групп (бригад) – для рассле­дования тяжких преступлений, в том числе совершенных организован­ными преступными группами, либо для расследования сложного уго­ловного дела с большим объемом работы. В состав группы могут включаться по согласованию сотрудники органов прокуратуры, МВД, ФСБ и федеральной службы налоговой полиции. Рассмотрим деятельность такой следственно-оперативной груп­пы на примере СОГ по пресечению и расследованию деятельности ор­ганизованных преступных групп. Данная СОГ (бригада) создается в целях объединения усилий следственных, оперативных, технических и других служб и расследова­нию деятельности организованной преступной группы. Инициатором создания СОГ (бригады) может быть надзираю­щий прокурор, следователь, принявший дело к своему производству, либо орган, осуществляющий проверку реализацию материалов опера­тивно-розыскной деятельности. Руководителем СОГ назначается прокурор, начальник ОВД, начальник следственного подразделения или один из следователей, в производстве которых находится дело. При значительном объеме работы и большой численности СОГ, могут назначаться заместители руководителя, создаваться штаб во главе с начальником штаба. Начальник ОВД, начальник следственного подразделения, опе­ративных подразделений (последние только в части проведения опера­тивно-розыскных действий) организованное руководство осуществля­ют в силу своего должностного положения. Они постоянно контроли­руют деятельность СОГ путем наблюдения за выполнением согласо­ванных планов проведения следственных и оперативно-розыскных дей­ствий, заслушивают следователя – руководителя (ежедневно или ежене­дельно) и других членов группы о результатах их работы, а также, иногда, лично участвуют в производстве расследования, проводят до­просы основных фигурантов по деду. Одновременно они осуществляют координацию действий СОГ с другими службами. При этом руководителем должен быть не просто начальник по должности, а работник следственного подразделения, то есть должно­стное лицо, являющееся следователем по профессии: заместитель про­курора по следствию, начальник отдела надзора за следствием и т.п. Следователи СОГ выполняют необходимые следственные действия от своего имени с указанием наименования группы и в объеме, установленном ее членами. Следователи осуществляют свою деятельность в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством, а оперативные работники в соответствии с законодательством РФ.

В соответствии с УПК РФ следователи обладают широкой процессуальной самостоятельностью в принятии решений при производстве предварительного расследования, за исключением случаев, когда предусмотрено получение санкции прокурора или решение суда; руково­дитель СОГ (прокурор или начальник следственного отдела) вправе давать следователю указания о производстве предварительного следст­вия. Такие указания даются следователю в письменной форме и явля­ются обязательными для исполнения. Однако, в случаях несогласия следователя с указаниями о привлечении в качестве обвиняемого, о квалификации преступления и объеме обвинения, о на­правлении дела для предания обвиняемого суду или о прекращении де­ла следователь вправе представить дело вышестоящему прокурору с изложением своих возражений и приостано­вить их выполнение. В этом случае прокурор или отменяет указание нижестоящего прокурора (начальника следственного отдела) или ис­ключает данного следователя из состава следственно-оперативной группы по данному делу и поручает его производство другому следо­вателю. Подобным образом обстоит дело и при возникновении разно­гласий между следователем и оперативным работников. Таким образом, положительные стороны работы следственно-оперативных групп состоит в сочетании следственных, поисковых и оперативно-розыскных действий по конкретным делам, незамедли­тельном использовании оперативной информации для получения до­кументов по делу, изобличения виновных лиц и возмещении матери­ального ущерба.

Таким образом, законодатель в ч. 2 ст. 38 УПК РФ наделяет следователя значительными полномочиями по направлению хода расследования, производству следственных и иных процессуальных действий, которые составляют юридическую основу процессуальной самостоятельности следователя. Следователь имеет право самостоятельно выдвигать и проверять версии, планировать следственные и иные процессуальные действия, собирать, проверять и оценивать доказательства в порядке, установленном УПК. На основании этого можно дать следующую классификацию принимаемых следователем процессуальных решений по критерию процессуальной самостоятельности.

Следователь самостоятельно может принимать следующие процессуальные решения:

· признание доказательства недопустимым (ч. 2 ст. 88 УПК РФ);

· принятие решения о приводе обвиняемого (подозреваемого), а также потерпевшего и свидетеля (ст. 113 УПК РФ);

· вызов граждан для допроса (ст. 187 УПК РФ);

· задержание лиц, подозреваемых в совершении преступлений (ст. 91 УПК РФ), вынесение постановления о привлечении их в качестве подозреваемых или обвиняемых;

· о выделении из уголовного дела в отдельное производство другого уголовного дела (ч. 1 ст. 154 УПК РФ), выносить постановление о выделении из уголовного дела материалов, содержащих сведения о новом преступлении (ст. 155 УПК РФ).

В целях обеспечения в уголовном судопроизводстве конституционных прав человека и основных свобод УПК РФ ограничивает самостоятельность следователя при избрании меры пресечения в виде заключения под стражу т.к. оно допускается только на основании судебного решения.

Процессуальная самостоятельность следователя со стороны прокурора непосредственно ограничивается при принятии следующих процессуальных решений:

· возбуждение уголовного дела (ч. 1 ст.146 УПК РФ);

· возбуждение перед судом ходатайства об избрании, отмене или изменении меры пресечения;

· вынесение постановления следователя о прекращении производства по УД (п. 13 ч. 2 ст. 37 УПК РФ);

· утверждение прокурором обвинительного заключения (п. 1 ч. 1 ст. 221 УПК РФ).

Вместе с тем, мы рассмотрели в работе проблемы, связанные с процессуальной самостоятельностью следователя.

Из работы можно сделать следующий вывод: процессуальная самостоятельность следователя относится к основным принципам уголовного судопроизводства. Хотя самостоятельность следователя и реализуется главным образом на досудебной стадии, но это не означает, что её реализация не отражается на осуществлении правосудия. Следователь должен принимать решения и действовать по своему внутреннему убеждению и нести полную ответственность за расследование уголовного дела. Из этого следует, что решения должны изначально приниматься следователем самостоятельно даже тогда, когда требуется санкция или согласие судьи и прокурора.

На сегодняшний день процессуальное положение следователя таково, что при принятии основополагающих решений следователь целиком и полностью зависит от прокурора.

Так следователь не вправе без согласия прокурора возбудить уголовное дело, обратиться в суд с ходатайством на применение меры пресечения в виде домашнего ареста и заключения под стражу и для проведения определённых следственных действий без согласования с прокурором.

Вся проблема заключается в том, что на сегодняшний день ещё действует старый порядок, когда санкцию на проведение следственных действий даёт прокурор, а не суд. С 1 января 2004 года нагрузка от бюрократических формальностей на следователей и дознавателей значительно возрасла, что никак не послужит поводом для повышения эффективности их работы. Ведь когда писалась Конституция, предполагалось, что полномочия прокуратуры по санкционированию действий следователей и дознавателей, ущемляющих основные права и свободы граждан, просто перейдут суду, что наиболее логично в данной ситуации.

Постоянное обращение к чужому мнению, согласования и утверждения не позволяют следователю принимать решения по собственному убеждению. Все это неминуемо скажется на отношении к результатам расследования, его инициативе в решении задач следствия. Без закрепления в законодательстве процессуальной самостоятельности следователя как принципа судопроизводства её реализация представляется довольно призрачной.

Поэтому, если на данном этапе не будут обеспечены гарантии деятельности следователя, то это приведёт к дальнейшему обезличиванию этой процессуальной фигуры, снижению престижа этой профессии и утрате профессиональной, действенной категории юристов.

Чтобы избежать этого, мы предлагаем внести изменения в ст. 165 УПК и дать возможность следователю напрямую обращаться в суд с ходатайством о проведении следственных действий, которые требуют судебного разрешения с уведомлением прокурора. Это нисколько не снизит роль прокуратуры как надзорного органа и, в то же время, повысит уровень процессуальной самостоятельности следователя и дознавателя и укрепит их процессуальный статус, повысит эффективность их работы.

Необходимо пересмотреть порядок возбуждения уголовного дела, и отдать всё-таки инициативу в этом вопросе в руки следователя, т.е. необходимо установить такой порядок, когда следователь возбуждает уголовное дело с обязательным уведомлением прокурора. Это, опять же только увеличит эффективность работы следователя, обеспечив ему достаточный уровень процессуальной самостоятельности, т.к. они смогут действовать намного быстрее и оперативнее, обеспечив успех расследования.

Такой процессуальный акт как возбуждение уголовного дела является основополагающим в уголовном судопроизводстве, т.к. с него начинается предварительное расследование и без вынесения постановления о возбуждении уголовного дела невозможно вынесение процессуальных актов, производство следственных действий, т.е. вообще производство по уголовному делу. Поэтому, на наш взгляд нахождение этого вопроса в компетенции следователя и дознавателя будет способствовать повышению эффективности расследования путём обеспечения достаточного уровня процессуальной самостоятельности следователя.

Из рассмотренных в работе материалов можно сделать вывод, что все споры о процессуальной самостоятельности следователя вытекают из-за недостаточной определённости их статуса, закрепления которого в УПК РФ явно недостаточно.

Все предложения по внесению изменений в УПК РФ, высказанные в работе будут эффективны только в комплексе с принятием федерального закона «О статусе следователя», который будет гарантировать достаточные правовые и социальные гарантии статуса следователя и дознавателя, а также гарантии, того что эти должности занимают квалифицированные люди, способные обеспечить проведение предварительного следствия на высоком уровне без нарушений законности и избежать потока жалоб в суды всех инстанций. При этом считаем необходимым выделение органов следствия из ведомств, которым они подчиняются в Федеральную службу расследования при Правительстве России.

Только в этом случае мы сможем получить эффективную и справедливую юстицию, которая является неотъемлемой частью современного демократического общества, где гарантируются все права и свободы человека и гражданина.

Нормативные акты

1.   Конституция Российской Федерации (с изм. от 14.10.2005) // РГ от 25.12.1993, № 237, СЗ РФ от 17.10.2005, № 42, ст. 4212.

2.   Уголовно-процессуальный Кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 № 174-ФЗ (ред. от 01.06.2005) // СЗ РФ от 24.12.2001, № 52 (ч. I), ст. 4921, СЗ РФ от 06.06.2005, № 23, ст. 2200.

3.   Уголовный Кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред. от 21.07.2005) // СЗ РФ от 17.06.1996, № 25, ст. 2954, СЗ РФ от 25.07.2005, № 30 (ч. 1), ст. 3104.

4.   Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности» от 12.08.1995 № 144-ФЗ (ред. от 22.08.2004) // СЗ РФ от 14.08.1995, № 33, ст. 3349, СЗ РФ от 30.08.2004, № 35, ст. 3607.

5.   Федеральный закон «О Прокуратуре Российской Федерации» от 17.01.1992 № 2202-1 (ред. от 15.07.2005) // СЗ РФ от 20.11.1995, № 47, ст. 4472, СЗ РФ от 18.07.2005, № 29, ст. 2906.

6.   Закон РФ «О милиции» от 18.04.1991 № 1026-1 (ред. от 09.05.2005) // ВСНД и ВС РСФСР от 18.04.1991, № 16, ст. 503, СЗ РФ от 09.05.2005, № 19, ст. 1752.

7.   Приказ МВД РФ «Об утверждении Инструкции по организации взаимодействия подразделений и служб органов внутренних дел в расследовании и раскрытии преступлений» от 20.06.1996 № 334 (ред. от 18.01.1999) // Бюллетень текущего законодательства, МВД РФ, выпуск 16, часть III. – М., 1996.

8.   Постановление Пленума Верховного Суда РФ «О применении судами норм Уголовно-процессуального Кодекса Российской Федерации» от 05.03.2004 № 1 // Бюллетень Верховного Суда РФ. – 2004. – № 5.

9.   Постановление ВС РСФСР «О концепции судебной реформы в РСФСР» от 24.10.1991 № 1801-1 // ВВС РСФСР, 1991, № 44, ст. 1435.

Специальная литература

10.       Адвокатура в России: Учебник / Под ред. Демидовой Л.А., Сергеева В.И. – М., 2004.

11.       Александров И. В. Процессуальные и криминалистические проблемы организации расследования преступлений // Правовые и организационно-тактические проблемы борьбы с преступностью в Сибирском регионе: Сборник материалов научно-практической конференции, – Красноярск, 1998.

12.       Багаутдинов Ф.Н. О содержании судебного контроля на предварительном следствии // Журнал российского права. – 2002. – № 12.

13.       Басков В. О предварительном следствии // Советская юстиция. – 1990. – № 15.

14.       Божьев В.П., Трусов А.И. Процессуальная самостоятельность и независимость следователя: история и современность // Проблемы формирования социалистического правового государства: Труды Академии. – М.; Изд-во Акад. МВД СССР, 1991.

15.       Бойков А. Д. Взаимодействие права и морали в уголовном судопроизводстве // Вопросы борьбы с преступностью. Вып. 40. – М. 1984.

16.       Болтошев Е.Д. Функции прокурора в досудебных стадиях уголовного процесса: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. – М., 2002.

17.       Взаимодействие следователей с оперативными работниками ОВД. Метод. Пособие под ред. Л.М. Карнеевой. – М. ВНИИ МВД СССР. – 1981.

18.       Власов А.А. Полномочия следователя в советском уголовном процессе: Дис. ... канд. юрид. наук. – М., 1979.

19.       Влезько Д.В. Проблемы организационных функций начальника следственного отдела: Дис. ... канд. юрид. наук. – Краснодар, 2002.

20.       Вопросы расследования преступлений. Справочное пособие под ред. И.Н. Кожевникова, А.Я. Качанова. Изд. 2. – М.: «Спарк». – 1997.

21.       Воронин Э.И. Процессуальное положение следователя органов внутренних дел: Дис. ... канд. юрид. наук. – Саратов, 1973.

22.       Гаврилов Б.Я. О процессуальной самостоятельности следователя: история, реальное состояние, перспективы развития // Право и политика. –2001. –№ 2.

23.       Гончаров И. Д. Развитие советского законодательства о процессуальном положении следователя: Дис... канд. юрид. наук. – Киев, 1974.

24.       Горяинов К.К., Кваша Ю.Ф., Сурков К.В. Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности». Комментарий – М.: Новый юрист. – 1997.

25.       Громов Н.А. О принципе процессуальной самостоятельности следователя // Следователь. – 1997. –№ 6.

26.       Громов Н. А.,  Лисовенко В.В., Затона Р.Е. Следователь в уголовном процессе. // Следователь. – № 4. – 1998. – С. 15. ________________________________________________________________________________________________

27.       Гулиев В.Н., Гудзинский Ф.М. Социалистическая демократия и личные права. – М., 1948.

28.       Гуляев А П. Следователь в уголовном процессе. – М., 1981.

29.       Гуськова А.П. Процессуально-правовые и организационные вопросы подготовки к судебному заседанию по УПК РФ. – Оренбург, 2002.

30.       Дармаева В.Д. О процессуальной самостоятельности следователя // Следователь. – 2002. –№ 10.

31.       Дубинский А.Я. Исполнение процессуальных решений следователя: правовые и организационные проблемы. – Киев, 1984.

32.       Зинатуллин З.З., Зезянов В.В. Судебная власть и правосудие по уголовным делам: соотношение с судебным контролем // Российский судья. – 2005. – № 5.

33.       Кашепов В.П. Реализация судебной власти в уголовном судопроизводстве // Журнал российского права. 2000. – № 8.

34.       Кашепов В., Кошаева Т., Руднев В., Чуркин А. Обзор судебной практики // Комментарий судебной практики. Выпуск 10. – М.: Юрид. лит., 2004.

35.       Колоколов Н.А. Проект УПК РФ: суждено ли нам сейчас пройти тернистый путь от иллюзий к реальности // Следователь. – 2001. – № 4.

36.       Ковтун Н.Н. Судебный контроль в уголовном судопроизводстве России. – Н. Новгород: Нижегородская правовая академия, 2002.

37.       Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации. 3-е изд., изм. и доп. – М.: НОРМА, 2003.

38.       Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации. Постатейный / Под ред. Н. А. Петухова, Г. И. Загорского. – М.: ЭКМОС, 2002.

39.       Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Под ред. А. В. Смирнова. – СПб.: Питер, 2003.

40.       Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Под общ. ред. В. В. Мозякова. – М.: Экзамен XXI, 2002.

41.       Комментарий к Федеральному закону «Об оперативно-розыскной деятельности» / Авт.-сост. А.Ю. Шумилов. 2-е изд., испр. и доп. – М., 2000.

42.       Лазарева В.А. Судебная власть. Судебная защита. Судебный контроль: понятие и соотношение (лекции-очерки). – Самара, 1999.

43.       Лазарева В.А. Теория и практика судебной защиты в уголовном процессе. – Самара, 2000.

44.       Ларин   А.М. Процессуальные гарантии и функция уголовного преследования. // Сов. государство и право. – 1975. – № 7.

45.       Ларин  А.М. Расследование уголовного дела: процессуальные функции. – М., Юр.лит. 1986.

46.       Ларин А.М. Я – следователь. – М., 1991.

47.       Мариупольский   Л.А.,  Гольст  Г.Р.  К вопросу о процессуальных функциях следователя. // Сов. государство и право. – 1963. – № 6.

48.       Мешков М.В. Процессуальное положение начальника следственного отдела: Дис. ... канд. юрид. наук. – М., 1991.

49.       Михайлов А.Р. Отдельное поручение следователя. – М., 1971.

50.       Моисеева Т.В. Судебный контроль за предварительным следствием и беспристрастность судей // Адвокат. – 2004. – № 10.

51.       Морщакова Т.Г. Судебная реформа: Сборник обзоров. – М., 1990.

52.       Нажимов  В.П. Об уголовно-процессуальных функциях.// Правоведение. – 1973. – № 5.

53.       Нажимов В.П. Суд как орган правосудия по уголовным делам в СССР: Автореф. дис... д-ра юрид. наук. – М., 1971.

54.       Назаров А.Д. Влияние следственных ошибок на ошибки суда. – Санкт-Петербург, 2003.

55.       Найденов В.В. Советский следователь. – М., 1980.

56.       Онищук З.М. Следователь в советском уголовном процессе: Дис. ... канд. юрид. наук. – М., 1964.

57.       Органы предварительного расследования России: прошлое, настоящее, будущее...: Учебное пособие / Деришев Ю.В.. – Омск; Изд-во Юрид. ин-та МВД России, 1998.

58.       Петелин Б.Я. Следственно-оперативные группы (вопросы организации деятельности). Учебное пособие. -М.: Академия МВД СССР. – 1986.

59.       Петрухин И. Л. Прокурорский надзор и судебный контроль за следствием // Российская юстиция. – 1998. – № 9.

60.       Рахунов Р. Д. Независимость судей в советском уголовном процессе. – М. 1972.

61.       Сереброва С.П. Проблемы рационализации досудебного производства. – Н. Новгород, 1997.

62.       Сидоров В.Е. Начальный этап расследования: организация, взаимодействие, тактика. – М.: «Российское право». – 1992.

63.       Синеокий О.В. Виды следственных и следственно-оперативных групп: сравнительный анализ // Государство и право. – № 1. – 1997.

64.       Советский энциклопедический словарь. Издание 2. – М., 1983. 

65.       Строгович М. С. Курс советского уголовного процесса. – Т. 1. – М. 1968.

66.       Строгович М.С. Основные вопросы советской социалистической законности. – М., 1966.

67.       Темираев О. Процессуальная самостоятельность следователя // Законность. – 2000. – № 4.

68.       Тишковец Е.И. Следователь как субъект уголовного преследования: Дис. ... канд. юрид. наук. – Воронеж, 2003.

69.       Томин В.Т., Поляков М.П., Попов А.П. Очерки теории эффективного уголовного процесса. – Пятигорск, 2000.

70.       Уголовно-процессуальное право Российской Федерации: Учебник / Отв. ред. П. А. Лупинская. – М.: Юристъ, 2003.

71.       Уголовный процесс: Учебник для вузов / Отв. ред. А. В. Гриненко. – М.: Норма, 2004.

72.       Фатальникова Н.Ф. Профессиональная этика сотрудника МВД. – Краснодар, 1998.

73.       Хомич В. Предварительная проверка материалов, послуживших поводом к возбуждению уго­ловного дела. // Законность. – № 12. – 1995.

74.       Хрестоматия по истории государства и права России. Под ред. И.С. Исаева. – М., 1999.

75.       Чепурнова Н.М. Судебный контроль в Российской Федерации: проблемы методологии, теории и государственно-правовой практики. – Ростов-на-Дону, 1999.

76.       Шадрин В С Обеспечение прав личности и предварительное расследование в уголовном процессе // Государство и право. – 1994. – № 4.

77.       Шадрин B. C. Обеспечение прав личности при расследовании преступлений. –М., 2000.

78.       Шимановский  В.В. К вопросу о процессуальной функции следователя в советском уголовном процессе. // Правоведение. – 1965. – № 2.

79.       Шимановский В. В. Правовое положение следователя в советском уголовном процессе: Автореф. дис.. канд юрид.наук. – Л., 1965.

80.       Юридический словарь. Под общ. ред. Безлепкина. – М. 2002.

81.       Якимович Ю.К. Структура советского уголовного процесса: система стадий и система производств. Основные и дополнительные производства. – Томск, 1991.

82.       Якуб   М.Л. О понятии процессуальной функции в советском уголовном судопроизводстве.// Правоведение. – 1973. – № 5.

Судебная практика

83.       Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 20 апреля 2005 г. № 141п09 // БВС РФ. – 2005. – № 12.

84.       Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 23 июля 2004 г. № 231с07 // БВС РФ. – 2004. – № 11.

85.       Постановление Президиума Верховного Суда РФ № 153п03пр от 21.05.2003 // Бюллетень Верховного Суда РФ. – 2004. – № 12.

[1] Конституция Российской Федерации (с изм. от 14.10.2005) // РГ от 25.12.1993, № 237, СЗ РФ от 17.10.2005, № 42, ст. 4212.

[2] Уголовно-процессуальный Кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 № 174-ФЗ (ред. от 01.06.2005) // СЗ РФ от 24.12.2001, № 52 (ч. I), ст. 4921, СЗ РФ от 06.06.2005, № 23, ст. 2200.

[3] Тишковец Е.И. Следователь как субъект уголовного преследования: Дис. ... канд. юрид. наук. – Воронеж, 2003. – С. 17.

[4] Тишковец Е.И. Следователь как субъект уголовного преследования: Дис. ... канд. юрид. наук. – Воронеж, 2003. – С. 21.

[5] Юридический словарь. Под общ. ред. Безлепкина. – М. 2002. – С 438.

[6] Постановление ВС РСФСР «О концепции судебной реформы в РСФСР» от 24.10.1991 № 1801-1 // ВВС РСФСР, 1991, № 44, ст. 1435.

[7] Громов Н.А. О принципе процессуальной самостоятельности следователя // Следователь. – 1997. –№ 6. –С. 19 – 21.

[8] Божьев В.П., Трусов А.И. Процессуальная самостоятельность и независимость следователя: история и современность // Проблемы формирования социалистического правового государства: Труды Академии. –М.; Изд-во Акад. МВД СССР, 1991. –С. 118 – 124.

[9] Органы предварительного расследования России: прошлое, настоящее, будущее...: Учебное пособие / Деришев Ю.В.. –Омск; Изд-во Юрид. ин-та МВД России, 1998. – С 49.

[10] Рахунов Р. Д. Независимость судей в советском уголовном процессе. – М. 1972. – С. 18.

[11] Строгович М. С. Курс советского уголовного процесса. – Т. 1. – М. 1968. – С. 213.

[12] Гаврилов Б.Я. О процессуальной самостоятельности следователя: история, реальное состояние, перспективы развития // Право и политика. –2001. –№ 2. –С. 92 – 99.

[13] Фатальникова Н.Ф. Профессиональная этика сотрудника МВД. – Краснодар, 1998. – С. 79.

[14] Бойков А. Д. Взаимодействие права и морали в уголовном судопроизводстве // Вопросы борьбы с преступностью. Вып. 40. – М. 1984. – С. 61.

[15] Хрестоматия по истории государства и права России. Под ред. И.С. Исаева. – М., 1999. – С. 453.

[16] Шадрин В С Обеспечение прав личности и предварительное расследование в уголовном процессе // Государство и право. – 1994. – № 4. – С 100.

[17] Божьев В. П., Трусов А II Процессуальная самостоятельность и независимость следователя история и современность // Проблемы формирования социалистического правового государства. Сборник Академии МВД СССР. –М., 1991. – С. 120.

[18] Дармаева В.Д. О процессуальной самостоятельности следователя // Следователь. – 2002. –№ 10. –С. 43 – 46.

[19] Шимановский В. В. Правовое положение следователя в советском уголовном процессе: Автореф. дис.. канд юрид.наук. – Л., 1965. – С. 13, Гончаров И. Д. Развитие советского законодательства о процессуальном положении следователя: Дис... канд. юрид. наук. –Киев, 1974. – С. 90; Гуляев А П. Следователь в уголовном процессе. – М., 1981. – С. 106; Басков В. О предварительном следствии // Советская юстиция. – 1990. – № 15. – С. 16 и др.

[20] Шадрин B. C. Обеспечение прав личности при расследовании преступлений. –М., 2000. – С. 58.

[21] Колоколов Н.А. Проект УПК РФ: суждено ли нам сейчас пройти тернистый путь от иллюзий к реальности // Следователь. – 2001. – № 4. – С. 13 –16.

[22] Петрухин И. Л. Прокурорский надзор и судебный контроль за следствием // Российская юстиция. – 1998. – № 9. – С. 12.

[23] Дармаева В.Д. О процессуальной самостоятельности следователя // Следователь. – 2002. –№ 10. –С. 43 – 46.

[24] Темираев О. Процессуальная самостоятельность следователя // Законность. – 2000. – № 4. – С. 28 – 29.

[25] Александров И. В. Процессуальные и криминалистические проблемы организации расследования преступлений // Правовые и организационно-тактические проблемы борьбы с преступностью в Сибирском регионе: Сборник материалов научно-практической конференции, –Красноярск, 1998. С. 20 – 21.

[26] Темираев О. Процессуальная самостоятельность следователя // Законность. – 2000. – № 4. – С. 29.

[27] Шимановский  В.В. К вопросу о процессуальной функции следователя в советском уголовном процессе. // Правоведение. – 1965. – № 2. – С. 175.

[28] Шимановский  В.В. Указ. соч. С. 176.

[29] Якуб   М.Л. О понятии процессуальной функции в советском уголовном судопроизводстве.// Правоведение. – 1973. – № 5. – С. 83.

[30] Мариупольский   Л.А.,  Гольст  Г.Р.  К вопросу о процессуальных функциях следователя. // Сов. государство и право. – 1963. – № 6. – С. 114.

[31] Ларин   А.М. Процессуальные гарантии и функция уголовного преследования. // Сов. государство и право. – 1975. – № 7. – С. 95.

[32] Ларин  А.М. Расследование уголовного дела: процессуальные функции. – М., Юр.лит. 1986. – С. 12.

[33] Нажимов  В.П. Об уголовно-процессуальных функциях.// Правоведение. – 1973. – № 5. – С. 75.

[34]  Громов Н. А.,  Лисовенко В.В., Затона Р.Е. Следователь в уголовном процессе. // Следователь. – № 4. – 1998. – С. 15.

[35] См.: Онищук З.М. Следователь в советском уголовном процессе: Дис. ... канд. юрид. наук. – М., 1964; Михайлов А.Р. Отдельное поручение следователя. – М., 1971. – С. 67; Воронин Э.И. Процессуальное положение следователя органов внутренних дел: Дис. ... канд. юрид. наук. – Саратов, 1973; Власов А.А. Полномочия следователя в советском уголовном процессе: Дис. ... канд. юрид. наук. – М., 1979; Найденов В.В. Советский следователь. – М., 1980. – С. 112; Гуляев А.П. Следователь в уголовном процессе. – М., 1981. – С. 191; Дубинский А.Я. Исполнение процессуальных решений следователя: правовые и организационные проблемы. – Киев, 1984. – С. 182; Ларин А.М. Я – следователь. – М., 1991; Тишковец Е.И. Следователь как субъект уголовного преследования: Дис. ... канд. юрид. наук. – Воронеж, 2003; и др.

[36] Именно ввиду неурегулированности этих вопросов приказом Генерального прокурора РФ № 28 от 3 июня 2002 г. установлено, что впредь до особого указания поручения о поддержании в суде государственного обвинения следователям и дознавателям давать запрещено.

[37] См.: Мешков М.В. Процессуальное положение начальника следственного отдела: Дис. ... канд. юрид. наук. – М., 1991; Влезько Д.В. Проблемы организационных функций начальника следственного отдела: Дис. ... канд. юрид. наук. – Краснодар, 2002.

[38] Болтошев Е.Д. Функции прокурора в досудебных стадиях уголовного процесса: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. – М., 2002. – С. 17.

[39]  Влезько Д.В. Проблемы организационных функций начальника следственного отдела: Дис. ... канд. юрид. наук. – Краснодар, 2002. – С. 11.

[40] Болтошев Е.Д. Функции прокурора в досудебных стадиях уголовного процесса: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. – М., 2002. – С. 32.

[41] Болтошев Е.Д. Функции прокурора в досудебных стадиях уголовного процесса: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. – М., 2002. – С. 32.

[42] См.: Гуськова А.П. Процессуально-правовые и организационные вопросы подготовки к судебному заседанию по УПК РФ. – Оренбург, 2002. – С. 8.

[43] См.: Ковтун Н.Н. Судебный контроль в уголовном судопроизводстве России. – Н. Новгород: Нижегородская правовая академия, 2002. – С. 14.

[44] См.: Гуськова А.П. Процессуально-правовые и организационные вопросы подготовки к судебному заседанию по УПК РФ. – Оренбург, 2002. – С. 8.

[45] См.: Томин В.Т., Поляков М.П., Попов А.П. Очерки теории эффективного уголовного процесса. – Пятигорск, 2000. – С. 38; еще ранее об этом см.: Якимович Ю.К. Структура советского уголовного процесса: система стадий и система производств. Основные и дополнительные производства. – Томск, 1991. – С. 4 – 5, 46; Сереброва С.П. Проблемы рационализации досудебного производства. – Н. Новгород, 1997. – С. 46.

[46] См.: Концепция судебной реформы в Российской Федерации / Сост. С.А. Пашин. – М., 1992. – С. 109.

[47] См.: Назаров А.Д. Влияние следственных ошибок на ошибки суда. – Санкт-Петербург, 2003. – С. 205 – 206; Адвокатура в России: Учебник / Под ред. Демидовой Л.А., Сергеева В.И. – М., 2004. – С. 215 – 216; Лазарева В.А. Судебная власть. Судебная защита. Судебный контроль: понятие и соотношение (лекции-очерки). – Самара, 1999. – С. 47.

[48] Морщакова Т.Г. Судебная реформа: Сборник обзоров. – М., 1990. – С. 30.

[49] Всесторонне вопрос о соотношении правосудия и судебного контроля рассмотрен в работах Н.М. Чепурновой и В.А. Лазаревой. См.: Чепурнова Н.М. Судебный контроль в Российской Федерации: проблемы методологии, теории и государственно-правовой практики. – Ростов-на-Дону, 1999. – С. 61, 62; Лазарева В.А. Теория и практика судебной защиты в уголовном процессе. – Самара, 2000. – С. 232; и др.

[50] См.: Нажимов В.П. Суд как орган правосудия по уголовным делам в СССР: Автореф. дис... д-ра юрид. наук. – М., 1971. – С. 19 – 21. Справедливости ради надо отметить, что в отдельных работах (более раннего периода) все же высказывались предложения о дополнении действующего уголовно-процессуального законодательства нормами о судебном контроле на стадии предварительного расследования. См., напр.: Гулиев В.Н., Гудзинский Ф.М. Социалистическая демократия и личные права. – М., 1948. – С. 118; Строгович М.С. Основные вопросы советской социалистической законности. – М., 1966. – С. 186 – 188; и др.

[51] Анализируя мнения, отмечает Н.Н. Ковтун, ссылаясь на правовую позицию Постановления Конституционного Суда РФ № 13-П от 29 апреля 1998 года. Ковтун Н.Н., указанная работа, с. 31.

[52] Кашепов В.П. Реализация судебной власти в уголовном судопроизводстве // Журнал российского права. 2000. – № 8. – С. 68.

[53] Уголовный Кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред. от 21.07.2005) // СЗ РФ от 17.06.1996, № 25, ст. 2954, СЗ РФ от 25.07.2005, № 30 (ч. 1), ст. 3104.

[54] Кашепов В., Кошаева Т., Руднев В., Чуркин А. Обзор судебной практики // Комментарий судебной практики. Выпуск 10. – М.: Юрид. лит., 2004.

[55] Постановление Президиума Верховного Суда РФ № 153п03пр от 21.05.2003 // Бюллетень Верховного Суда РФ. – 2004. – № 12.

[56] Постановление Пленума Верховного Суда РФ «О применении судами норм Уголовно-процессуального Кодекса Российской Федерации» от 05.03.2004 № 1 // Бюллетень Верховного Суда РФ. – 2004. – № 5.

[57] Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации. Постатейный / Под ред. Н. А. Петухова, Г. И. Загорского. – М.: ЭКМОС, 2002. – С. 142.

[58] Постановление Пленума Верховного Суда РФ «О применении судами норм Уголовно-процессуального Кодекса Российской Федерации» от 05.03.2004 № 1 // Бюллетень Верховного Суда РФ. – 2004. – № 5.

[59] Уголовно-процессуальное право Российской Федерации: Учебник / Отв. ред. П. А. Лупинская. – М.: Юристъ, 2003. – С. 121.

[60] Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Под ред. А. В. Смирнова. – СПб.: Питер, 2003. – С. 152.

[61] Зинатуллин З.З., Зезянов В.В. Судебная власть и правосудие по уголовным делам: соотношение с судебным контролем // Российский судья. – 2005. – № 5. – С. 19.

[62] Уголовный процесс: Учебник для вузов / Отв. ред. А. В. Гриненко. – М.: Норма, 2004. – С. 54.

[63] Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Под общ. ред. В. В. Мозякова. – М.: Экзамен XXI, 2002. – С. 143.

[64] Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 23 июля 2004 г. № 231с07 // БВС РФ. – 2004. – № 11.

[65] Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 20 апреля 2005 г. № 141п09 // БВС РФ. – 2005. – № 12.

[66] Моисеева Т.В. Судебный контроль за предварительным следствием и беспристрастность судей // Адвокат. – 2004. – № 10. – С. 21.

[67] Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации. 3-е изд., изм. и доп. – М.: НОРМА, 2003. – С. 172.

[68] Комментарий к Федеральному закону «Об оперативно-розыскной деятельности» / Авт.-сост. А.Ю. Шумилов. 2-е изд., испр. и доп. – М., 2000. – С. 75.

[69] Багаутдинов Ф.Н. О содержании судебного контроля на предварительном следствии // Журнал российского права. – 2002. – № 12. – С. 15.

[70] Советский энциклопедический словарь. Издание 2. – М. , 1983 

[71] Приказ МВД РФ «Об утверждении Инструкции по организации взаимодействия подразделений и служб органов внутренних дел в расследовании и раскрытии преступлений» от 20.06.1996 № 334 (ред. от 18.01.1999) // Бюллетень текущего законодательства, МВД РФ, выпуск 16, часть III. – М., 1996.

[72] Конституция Российской Федерации (с изм. от 14.10.2005) // РГ от 25.12.1993, № 237, СЗ РФ от 17.10.2005, № 42, ст. 4212.

[73] Хомич В. Предварительная проверка материалов, послуживших поводом к возбуждению уго­ловного дела. // Законность. – № 12. – 1995. – С. 23.

[74] Уголовно-процессуальный Кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 № 174-ФЗ (ред. от 01.06.2005) // СЗ РФ от 24.12.2001, № 52 (ч. I), ст. 4921, СЗ РФ от 06.06.2005, № 23, ст. 2200.

[75] Взаимодействие следователей с оперативными работниками органов внутренних дел. Методи­ческое пособие подред. Л.М. КарнсевоЙ. – М.. ВНИИ МВД СССР, 1981. – С. 26.

[76] Сидоров В.Е. Начальный этап расследования: организация, взаимодействие, тактика. – М.: «Российское право». – 1992. – С. 39.

[77] Взаимодействие следователей с оперативными работниками ОВД. Метод. Пособие под ред. Л.М. Карнеевой. – М. ВНИИ МВД СССР. – 1981. – С.29.

[78] Вопросы расследования преступлений. Справочное пособие под ред. И.Н. Кожевникова, А.Я. Качанова. Изд. 2. – М. «Спарк». – 1997. – С. 224.

[79] Горяинов К.К., Кваша Ю.Ф., Сурков К.В. Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности». Комментарий – М.: Новый юрист. – 1997. – С. 228.

[80] Вопросы расследования преступлений. Справочное пособие под ред. И.Н. Кожевникова, А.Я. Качанова. Изд. 2. – М.: «Спарк». – 1997. – С. 233.

[81] Петелин Б.Я. Следственно-оперативные группы (вопросы организации деятельности). Учебное пособие. -М.: Академия МВД СССР. – 1986. – С. 9.

[82] Синеокий О.В. Виды следственных и следственно-оперативных групп: сравнительный анализ // Государство и право. – № 1. – 1997. – С. 64.