Контрольная работа: Процесс закрепощения крестьян на Руси. Юридическое оформление крепостного права

Федеральное агентство по образованию

Сочинский государственный университет туризма и курортного дела

ФИЛИАЛ СОЧИНСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА

ТУРИЗМА И КУРОРТНОГО ДЕЛА в г. Н. НОВГОРОД

Факультет: Менеджмент организации (Гостиничное и курортное дело)

Кафедра: Общественных дисциплин

Дисциплина: История России

Контрольная работа

«Процесс закрепощения крестьян на Руси. Юридическое оформление крепостного права»

Выполнил: Ю. А. Витюк

студент группы: 12-07

Проверил: Ю. В. Филатова

Преподаватель предмета история России

Нижний Новгород

2008

Содержание

1.   Понятие крепостного права

2.   Крепостное право в России

3.   Крестьяне государевы и владельческие. Происхождение крепостного права

4.   Длительный процесс юридического оформления крепостного права

5.   Список литературы

1. Понятие крепостного права

Крепостное право, совокупность юридических норм феодального государства, закреплявших наиболее полную и суровую форму крестьянской зависимости при феодализме. Оно включало запрещение крестьянам уходить со своих земельных наделов (так называемое прикрепление крестьян к земле или «крепость» крестьян земле; беглые подлежали принудительному возврату), наследственное подчинение административной и судебной власти определенного феодала, лишение крестьян права отчуждать земельные наделы и приобретать недвижимость, иногда – возможность для феодала отчуждать крестьян без земли. «Основной признак крепостного права тот, что крестьянство считалось прикрепленным к земле, - отсюда и само понятие – крепостное право» (Ленин В.И., Полн. собр. соч., 5 изд., т.39, с. 75-76).

В русской исторической литературе термины «крепостничество», «крепостническое» или «крепостное» общество употребляются иногда в расширительном смысле для обозначения феодализма и феодального общества в целом, а термин «крепостная зависимость» - для обозначения феодальной зависимости вообще.

Крепостное право предполагало наличие достаточно сильной государственной власти, способной реализовать его основные нормы. Поэтому одним из условий возникновения крепостного права в полном его объеме было существование централизованного государственного управления (в масштабе всей страны или отдельного княжества). Чаще всего крепостное право возникало в процессе расширения господских хозяйств и барщины, ориентированных на производство сельхозпродуктов для продажи; прикрепление к земле крестьян-барщинников имело при этом целью предотвратить их бегство. В некоторых случаях предпосылкой крепостного права было стремление феодального государства прикрепить крестьян к месту уплаты государственных налогов (либо натуральных или денежных оброков в пользу отдельных феодалов).

В Западной и Центральной Европе VII – IX вв. крестьяне по наследству в личной или судебной и административной зависимости от сеньоров, но, исключая дворовых людей и рабов, посаженных на земельные наделы, не были юридически прикреплены к земле или к личности господина и не знали других ограничений крепостного права. Лишь при Карле Великом, в период кратковременного усиления Франкского государства, были предприняты попытки (в общем не удавшиеся) ввести прикрепление к земле более широкого круга крестьян. Юридическое прикрепление крестьян к земле существовало в это время только в юго-западной Европе, в пределах бывшей Римской империи.

В период развитого феодализма, в X-XV вв., некоторые элементы крепостного права (запрет ухода, либо наследственное личное подчинение сеньору, либо ограничение гражданских прав, либо все это вместе взятое) сложилось в Западной Европе в отношении отдельных категорий крестьянства ряда регионов (вилланы центральной Англии, ременсы Каталонии, французские и южно-итальянские сервы и т. д.). Своеобразие форм крепостного права в этот период выражалось не только в специфике его проявлений и, в частности, в отсутствии некоторых наиболее стеснительных его форм (запрета приобретать недвижимость, отчуждения крестьян без земли), но и в ограничении его распространения (большая часть сельского населения оставалась вне крепостного права), а также в отсутствии во всех названных районах (кроме центральной Англии) прямой связи распространения крепостного права с господством барщины (нормы крепостного права складывались здесь при преобладании натуральной или денежной ренты) и в постепенном освобождении в XIII – XV вв. абсолютного большинства крестьян от каких бы то ни было норм крепостного права. В XVI –XVIII вв. в Западной Европе элементы крепостного права исчезают полностью.

В Центральной и Восточной Европе, наоборот, крепостное право в эти столетия превращается в важнейший элемент социальных отношений в сельском хозяйстве. Развитие предпринимательского помещичьего хозяйства, рассчитанного на производство товарной сельхозпродукции, быстрый рост барщины, безраздельное политическое господство в этих странах дворянства, заинтересованного в обеспечении безудержной эксплуатации крестьян, обусловили распространение «второго издания крепостничества» в Восточной Германии, Прибалтике, Польше, Чехии, Венгрии. В Восточной (Заэльбской) Германии крепостное право складывается после поражения Крестьянской войны 1524-26 и получает особенно полное развитие после Тридцатилетней войны 1618-48 (наиболее тяжелые формы приняло в Мекленбурге, Померании, Восточной Пруссии). В это же время распространяется крепостное право в Чехии.

В Венгрии 5крепостное право было закреплено в Уложении 1514 (Трипартитум), изданном после подавления Дожи Дъёрдя восстания 1514. В Польше нормы крепостного права, складывавшиеся уже с середины XV века, вошли в Петрковский статут 1496.

Крепостное право распространялось в этих странах на основную массу крестьян. Оно предполагало многодневную (до 6 дней в неделю) барщину, лишение крестьян большинства владельческих, гражданских и личных прав, сопровождалось сокращением крестьянской запашки или даже обезземеление части крестьян и превращением их в бесправных холопов или временных владельцев земли. Иные причины привели к распространению в XVII веке.

Крепостное право в странах Балканского полуострова, захваченных Османской империей, преследовало здесь в первую очередь цель обеспечить выплату грабительских государственных налогов.

Господство крепостное право в период позднего средневековья было одним из проявлений победы феодальной реакции, надолго задержавшей капиталистическое развитие стран центральной и восточной Европы. Отмена крепостного права происходила здесь в ходе реформ XVIII-IX веке (1781 в Чехии, 1785 в Венгрии, 1807 в Пруссии, 1808 в Баварии, 1820 в Мекленбурге и т. д.); крепостнические пережитки сохранились, однако, здесь и после этих реформ.

В большинстве стран Востока крепостное право не получило широкого распространения. Однако в разные периоды в некоторых странах существовало прикрепление крестьян к месту уплаты налога, что порождало и право розыска и насильственного возврата беглых крестьян, как было, например, в Иране и сопределенных с ним странах в XII-XIV веке.

2. Крепостное право в России

Принято отличать крепостничество как систему социальных отношений от крепостного права как юридические формы их выражения. Тип зависимости, выражаемый понятием «крепостничество», можно проследить в его генезисе на Руси примерно с XI века, хотя до конца XVI веке, крепостная форма эксплуатации (наиболее полная форма зависимости) охватывала лишь отдельные категории сельского населения.

В России XVII и первой половине XVIII веке изживались различия между отдельными прослойками крестьянства; происходило слияние кабальных холопов с полными, стирались правовые грани между холопами и крестьянами путем превращения тех и других в «ревизские души», постепенно ликвидировался институт холопства (уже в конце XVII веке за феодалами было признано право брать крестьянских детей в дворовые); усиливалось ограничение крестьян в правах собственности (запрещение приобретать недвижимое имущество в городах и уездах и т. п.) и поисках дополнительных источников существования и доходов (отмена права свободно уходить на промыслы). Расширялись права феодала на личность работника, и постепенно крепостные лишались почти всех гражданских прав: в первой половине XVII века начинается фактическая, а в последней четверти XVII века и юридически санкционированная (указами 1675, 1682 и 1688) продажа крестьян без земли, вырабатывается средняя цена крестьянина, не зависящая от цены земли, со второй половины XVII вводятся телесные наказанию для крестьян, не подчиняющихся воле землевладельца. С 1741 помещичьи крестьяне устраняются от присяги, происходит монополизация собственности на крепостных в руках дворянства и крепостное право распространяется на все разряды тяглого населения. Вторая половина XVIII века – завершающий этап развития государственного законодательства, направленного на усиление крепостного права в России: указы о праве помещиков ссылать неугодных дворовых людей и крестьян в Сибирь на поселение (1760) и каторжные работы (1765), а затем и заключать в тюрьмы (1775). Продажа и покупка крепостных без земли не была ограничена ничем, кроме запрещения торговать ими за 3 месяца до рекрутского набора (1766) [причем это не касалось старых и малолетних], при конфискации или продаже имений с аукциона (1771); разрешалось разлучать родителей и детей (1760). Закон предусматривал наказание только за смерть крепостного от помещичьих истязаний. Большое значение в развитии крепостного права имели ревизии (особенно первая из них, проведенная в 1719). В конце XVIII века сфера действия крепостного права расширилась и территориально: оно было распространено на Украину.

Постепенно в связи с развитием в недрах феодализма капиталистических отношений начал нарастать кризис феодально-крепостнической системы в России. В XVIII веке крепостное право сделалось главным препятствием в развитии производительных сил страны. Оно мешало культурному и социальному прогрессу. Поэтому в первой половине XIX все общественные вопросы, в конечном счете, сводится к проблеме отмены крепостного права. Несмотря на все ограничения, дворянская монополия на владение крепостными подтачивалась. По указу 1841 года крепостных разрешалось иметь только лицам, владевшим населенными имениями. Но богатые крепостные сами имели крепостных и располагали средствами для выкупа на волю, который, однако, целиком зависел от помещика. В первой половине XIX века в России начали разрабатываться проекты ограничения и отмены крепостного права. В 1808 было запрещено продавать крепостных на ярмарках, в 1833 – разлучать членов одного семейства при продаже. Частичное раскрепощение незначительного числа крестьян было произведено на основе законов о «свободных хлебопашцах» ( 1803) и «временнообязанных крестьянах» (1842). В обстановке крестьянских волнений правительство отменило в 1861 крепостное право. Однако пережитки крепостного права (помещичье землевладение, отработки, чересполосица и т. п.) сохранялись в России вплоть до Великой Октябрьской социалистической революции.

3. Крестьяне государевы и владельческие. Происхождение крепостного права

Основным фактом хозяйственной и социальной истории Московской Руси являются огромные земельные просторы при постоянном недостатке рабочих рук для их обработки. Впрочем, пространства «доброй» земли в Северо – Восточной России не так уж велики, гораздо больше здесь земли «средней» и «худой», да и та первоначально почти сплошь была покрыта лесами. Чтобы добраться до пашни, крестьянин должен был расчистить лес, срубить и спалить деревья и выдрать корни, и потом уже «деревню распахати и поля огородити». Трудовая заимка была основанием крестьянского права на владение землёю; границы владений каждого двора определялись стереотипной фразой «куды коса да соха да топор ходили». В XVI в. в сельском хозяйстве обычной является трёхпольная система, но в то же время повсюду находятся большие, сравнительно с «живущей» пашней, пространства «перелога». Места удобные для поселений и для сельскохозяйственной обработки, были сравнительно редкими островами среди этого «моря», и поэтому преобладающим типом поселений были малые деревни в один- два – три двора. Тогдашние приёмы обработки земли сообщали земледелию подвижной, неустойчивый характер. «Выжигая лес на нови, крестьянин сообщал суглинку усиленное плодородие и несколько лет кряду снимал с него превосходный урожай, потому что зола служит очень сильным удобрением. Но это было насильственное скоропреходящее плодородие: через 6 - 7 лет почва совершенно истощалась, и крестьянин должен был покидать её на продолжительный отдых, запускать в перелог. Тогда он переносил свой двор на другое, часто отдалённое место, поднимал другую новь, ставил новый «починок на лесе» (Ключевский).

* Некоторые историки оспаривают «теорию» о подвижном характере древнерусского земледелия, но это не теория, а факт. Даже в описях XVI века мы встречаем одновременное существование множества «пустошей», т.е. заброшенных деревень, и «починков», - новых поселений. При несложности крестьянских построек и при обилии под рукой строительных материалов такие поселения не представляли для крестьян особенных трудностей. *

Землю, приобретённую трудовой заимкой, каждый крестьянский двор считал своею, но верховное право собственности на всю территорию принадлежало великому князю, и поэтому обычная формула для крестьянских участков в это время была: «земля великого князя, а моего (или нашего) владения».

И великий князь, и все частные землевладельцы, преимущественно бояре и монастыри, были заинтересованы в том, чтобы «называть» на свои земли как можно больше крестьян «новоприходцев». Чтобы привлечь последних на свои земли, они предоставляли им на несколько лет льготы от платежей и повинностей, а также давали им «ссуду» и «подмогу» для первого обзаведения на новом месте. Крестьяне в XIV – XV вв. имели право свободного перехода от одного владельца к другому и часто этим правом пользовались в поисках более льготных условий. Здесь уже интересы землевладельцев начинают сталкиваться, или они одинаково заинтересованы в удержании у себя крестьянских рабочих сил. Уже в XV в. начинаются некоторые ограничения свободы крестьянского перехода. Крестьяне в XIV – XV вв. жили или на землях частных владельцев – бояр, вольных слуг и церковных учреждений, - или на землях княжеских. На землях частных владельцев они занимали по договору с господином известные участки земли и платили за них условленный денежный или хлебный оброк, а также исполняли известные работы («изделье»). По старому обычаю и по закону они имели право перехода от одного владельца к другому и фактически пользовались этим правом, если надеялись в другом месте найти лучшие условия жизни и хозяйства. Однако уже в эту эпоху крестьянское право перехода частью регулировалось, а частью ограничивалось княжескими законами или частными постановлениями. «Судебник» великого князя Ивана III (1497 г.) устанавливал для крестьянских переходов (для крестьянского «отказа») один срок в году – две недели около «Юрьева дня осеннего» (26 ноября), т.е. время, когда оканчивались все полевые работы и обе стороны могли свести взаимные счёты; кроме того, «Судебник» устанавливал для уходящего крестьянина обязательную уплату «пожилого» за пользование двором. Крестьяне – «серебренники», за которыми числились денежные долги господину («серебро»), должны были, уходя, расплатиться с долгами, а это было, конечно, не всегда и не для всех возможно. Некоторые монастыри уже в XV в. испрашивали себе у великого князя грамоты, запрещавшие уход крестьян – «старожильцев» из монастырских сёл. С другой стороны, частным землевладельцам запрещалось перезывать к себе «тяглых волостных письменных людей», т.е. крестьян, сидевших на княжеских «чёрных» землях и записанных в волостные податные списки. Несмотря на все эти частичные ограничения, крестьяне сохраняли право перехода не только в XV , но еще и в XVI в., хотя уже далеко не все имели фактическую возможность перехода.

Значительная часть крестьян в XV в. жила на «чёрных», «тяглых», «волостных», землях, которые составляли собственность великих князей московских. Земли эти находились во владении и пользовании крестьян, с платежом «оброка» в княжескую казну. Крестьяне называли их «земли великого князя, а нашего владения» и фактически распоряжались своими участками: продавали их другим крестьянам, закладывали, дарили, меняли; по смерти их участки обычно переходили к их наследникам. Каждый двор вёл своё хозяйство, сельское, а иногда и промысловое; несколько дворов иногда образовывали товарищество, или артель, члены которой назывались «складниками».

Весьма скоро существенным препятствием для свободного перехода крестьян становится их задолженность землевладельцам. При отсутствии в то время доступного для крестьян сельского кредита они при всякой хозяйственной неудаче – как неурожай, пожар, падёж скота, - вынуждены были занимать деньги или хлеб у своих землевладельцев и тогда уже не могли уйти, не расплатившись с последними; расплата же была нелегка при дороговизне тогдашнего заёмного процента; он определялся в XVI в. стереотипной фразой: «как идёт в людях на пять шестой», т.е. 20%; при таких условиях занятая сумма денег уже через 5 лет удваивалась и таким образом с течением времени всё крепче привязывала крестьянина – должника к своему землевладельцу. Уже в XV в. мы находим на монастырских землях крестьян «серебренников», т.е. взявших в долг монастырское серебро, и условием их ухода или «отказа» становится: «а коли серебро заплатит, тогды ему и отказ».

В XVI в. образуется уже значительная группа крестьян «старожильцев», которые, прожив долгое время на одном месте и попав в долги к своим землевладельцам, потеряли фактическую возможность выхода.

Долговое обязательство привязало к владельцу лишь крестьянина – дворохозяина, заключившего заём, но оно не касалось всей его родни – сыновей, зятьёв, братьев и племянников, которые могли отделиться от него и уйти в другую вотчину, чтобы устроить там своё хозяйство. Однако такие «новоприходцы» и «новопорядцы», заключая договор («порядную») со своим новым землевладельцем, очень часто уже с самого начала нуждались в получении от него «ссуды и подмоги» «на семены и на емены» или «на хлеб и на животину», ибо сами они нередко приходили с пустыми руками: один приносил с собой только «шапку да кафтан», а другой «живота своего не принёс ничего», третьи пришли «душою да телом», у иных всего имущества было «разве мешок, да горшок, а третье лапти на ногах» (по выражению современника).

Без ссуды землевладельца такие новоприходцы не могли бы обзавестись необходимым для крестьянского хозяйства инвентарём, а, взяв эту ссуду, они фактически теряли возможность уйти от него.

Однако по закону крестьяне сохраняли своё право перехода утверждённое Судебниками 1497 и 1550 гг. В конце XV века это право было ограничено двумя условиями: крестьянин мог уходить («отказываться») от своего владельца в один срок в году, именно в течение 2-х недель около Юрьева дня осеннего(26 ноября), т.е. по окончании всех полевых работ, и затем он должен был заплатить господину «пожилое» в довольно значительном размере за пользование двором.

Для того чтобы уход крестьянина был легальным, уходящий должен был, конечно, заплатить землевладельцу и все свои долги, что для большинства было невозможным. Таким образом «крестьянское право выхода к концу XVI в. замирало само собой, без всякой законодательной его отмены» (Ключевский).

*В русской исторической науке существует мнение, что в 80-х или 90-х гг. XVI века последовал царский указ, отменивший право крестьянского выхода, но мнение это не является доказанным,*

Крестьянин ушедший без «отказа», не в срок и, не заплатив долгов и «пожилого», считался беглым и подлежал по розыску, возвращению старому владельцу. Тяжелое хозяйственное положение государства во второй половине XVI в. и отлив населения из центра на юго-восток обострил нужду землевладельцев в рабочих руках. В то же время побеги крестьян стали массовым явлением, и суды были завалены исками о беглых. В 1597 г. последовал царский указ, который устанавливал для сыска беглых крестьян 5-летнюю давность («урочные лета»); если же беглецу удавалось скрываться «безвестно» более 5 лет, то он уже не подлежал возвращению прежнему владельцу. Указ этот вызвал недовольство средних и мелких служилых людей, для которых нужда в крестьянских рабочих руках была особенно острой, и они многократно были челом царю государю об отмене «урочных лет» для сыска беглых.

Когда свободный переход крестьян стал весьма затруднительным и редким явлением, ему на смену явился крестьянский вывоз или своз. Богатые и сильные землевладельцы или их уполномоченные явились перед Юрьевым днем в чужие имения, «отказывали» тамошних крестьян, уплачивали за них ссуду и пожилое и вывозили их на свои земли; конечно, вывезенные крестьяне не меняли своего юридического положения, а лишь переходили от одного хозяина к другому. Свозы крестьян чрезвычайно усилились в продолжении XVI века и, особенно к концу его. При свозах нередко происходили споры, беспорядки и прямые насилия, ибо случалось, что прежние господа отказывались выпускать своих крестьян, несмотря на соблюдение всех условий крестьянского перехода. Наиболее страдали от вывоза крестьян все-таки средние и мелкие помещики, и они протестовали перед правительством против вывоза и требовали его запрещения.

Договоры помещиков с крестьянами-новопорядцами продолжают заключаться и в XVII веке, но теперь они меняют свой характер и называются не подрядными, а ссудными записями. В эти договоры включается условие, что крестьянин, взявший ссуду, обязуется «жити вечно во крестьянстве», и «никуды не сбежати и ссуды не снести», «и за иных помещиков и вотчинников не заложитися». Мало того, что крестьяне поссудной записи отказываются навсегда от права выхода,- в некоторых ссудных записях они распространяют это обязательство и на свои семьи, на жен, детей и даже внуков! «Дали мы, я… с женою своею и с сыном и со внуком своим; на себя ссудную запись…» - «А ся на нас запись и крепость взята на нас и на наших жен и на детей наших…» Таким образом «крестьянство по ссудной записи возникает из займа и является вечной и потомственной крестьянской страдой за самый долг и за долг с процентами» (Дьяконов).

Но, не смотря на все усилия землевладельцев укрепить к себе крестьян как экономическими, так и юридическими путами, все же остается значительная часть крестьян, не связанных личными обязательствами старших членов семьи, остается опасность «вывоза» крестьян богатым соседом, остаются постоянные крестьянские побеги. И вот мелкие и средние служилые люди снова бьют челом царю о запрещении крестьянских выходов и вывозов и об отмене урочных лет для сыска беглых, иначе, где им, холопьям государевым, государевой службы служить будет не мочно. Правительство, наконец, выходит навстречу домогательствам помещиков. «Государство, давши служилому человеку землю, обязано было дать ему и постоянных работников, иначе он служить не мог» (Соловьев). В 1640 году последовал указ об установлении вместо 5-летней 10-летней давности для сыска беглых крестьян. В писцовом наказе 1646 года правительство обещало: «а как крестьян и бобылей. *Бобылями называли беднейший разряд сельского населения; они или вовсе не вели сельского хозяйства («не пашенные бобыли»), а добывали себе пропитание ремеслами и работой по найму, или имели небольшие пахотные участки, значительно меньше нормальных крестьянских участков в данной местности*

И дворы их перепишут, и по тем переписным книгам крестьяне и бобыли, и их дети, и братья и племянники будут крепки и без урочных лет». Уложение 1649 года исполнило это обещание. В главе XI («Суд о крестьянех») содержится предписание: «А отдавати беглых крестьян и бобылей из бегов по писцовым книгам всяких чинов людем без урочных лет». Если крестьяне и бобыли, записанные за кем-либо в переписных книгах 1646-1647 годов «сбежали или впредь учнут бегать: и тех беглых крестьян и бобылей, и их братью, и детей, и племянников, и внучат с женами и с детьми и со всеми животы» велено возвращать владельцам, «а впредь отнюдь никому чужих крестьян не принимать и за собою не держать».

На тех, кто принял бы к себе чужого крестьянина, был наложен очень высокий денежный штраф. Так кончилась свобода крестьянского перехода на владельческих землях. «Личная крестьянская крепость по договору, по ссудной записи, превращалась в потомственное укрепление по закону»… (Ключевский).

*Соборное уложение представляет собой первый систематизированный сборник законов, написанный современным для середины XVII века языком. Источником Соборного Уложения были Судебники 1497 года и 1550года, и «Стоглав» 1598 году, принятый при Федоре Иоанновиче для северорусских территорий, Указные книги приказов (особенно Разбойного приказа), царское законодательство, Литовский статус 1588 году (использован как основа юридической техники), византийские законы, а также челобилобитные, подававшиеся на имя Земского собора. Соборное уложение состояло из 35 глав и 967 статей и называлось Уложенным столбцом. Законы в нем располагались по отраслям права, а статьи сводились в главы. Соборное Уложение создало сложную систему наказаний: смертная казнь, телесные наказания, тюремное заключение, каторжные работы и ссылка, имущественные наказания, а также лишение чина и чести. Составление Уложения «был сложный процесс, в котором можно различить моменты кодификации, совещания, ревизии, законодательного решения и заручной скрепы» (Ключевский).

4. Длительный процесс юридического оформления крепостного права

В Соборном Уложении нашел свое завершение длительный процесс юридического оформления крепостного права.

Уже в период Киевской Руси осуществлялись меры по экономическому и внеэкономическому закабалению крестьян феодалами. Установление зависимости крестьян от землевладельцев являлось основным признаком всей системы феодальных отношений.

 Формы внеэкономической зависимости сводились, главным образом, к разным формам холопства (рабства). Холопство в Древней Руси носило особый, отличный от восточного и европейского (греческого, римского) рабовладения, характер. Его можно охарактеризовать как патриархальное.

Довольно скоро (в XIV веке) проявились признаки общего сокращения холопства как формы зависимости. Место внеэкономического принуждения стали занимать формы экономической, кабальной, имущественной зависимости. Сокращаются источники холопства, появляется кабальное холопство.

Сокращение холопства осуществлялось разными путями. Исчезали некоторые традиционное форм, таки, как холопство по «городскому ключу» (поступление в услужение господину без договора), запрещалось холопить «детей боярских» (дворян). Улучшались случаи отпуска холопов на волю.

Развитие кабального холопства (в отличие от полного, кабальный холоп не мог передаваться по завещанию, его дети не становились автоматически холопами) привело к уравнению положения холопов с крепостными.

Выделялась особая категория «больших», или «докладных», холопов, которые являлись княжескими или боярскими слугами, ведавшими отдельными отраслями хозяйства, - ключники, тиуны, огнищане, старосты. Они выполняли в имениях своих господ административные, судебные и полицейские функции.

Значительная часть «больших» холопов переходила в разряд свободных людей, а в конце XVI веке, в период опричнины, некоторые из них садились на прежние земли бояр, получив наименование «новых худородных господ».

С конца XV века кабальное холопство вытесняет холопство полное. Вместе с тем кабальное холопство превращалось в форму зависимости, которая с XVI века стала распространятся на новые слои свободного населения, попавшего в экономическую зависимость (дворяне, духовенство, служилые люди вообще и т. д.). Для этого требовалось заключение особого договора.

Формы экономической зависимости крестьян также имеют древнее происхождение. Уже закупы, упоминаемые в Русской Правде, представляли собой категорию крестьян, попавших в кабальную зависимость. В хозяйстве господина они вынуждены были выполнять разную работу в счет процентов за их долг.

Полусвободное положение закупа, наличие у господина прав на его личность и имущество приближало закупа к статусу холопа. В некоторых случаях (побег, совершение преступления) закуп мог превратиться в полного раба.

Прикрепление крестьян к земле начинается достаточно рано. Уже в XIV веке в между княжеских договорах записывалось обязательство не переманивать друг у друга чернотяглых (податных) крестьян.

С середины XV века издается ряд грамот великого князя, в некоторых устанавливается единый для всех феодалов срок отпуска и приема крестьян. Там же указывалось на обязательство уплачивать за уходящего крестьянина определенные денежные суммы («пожилое»).

Прикрепление развивалось двумя путями – внеэкономическим и экономическим (кабальным). В XV веке существовали две основные категории крестьян – старожилы и новоприходцы. Первые вели свое хозяйство и в полном объеме несли повинности, составляя основу феодального хозяйства. Феодал стремился закрепить их за собой, предотвратить их переход к другому хозяину. Вторые, как вновь прибывшие и только что осевшие а своей земле, не могли полностью нести бремя повинностей и пользовались определенными льготами, получали займы и кредиты. Их зависимость то хозяина была долговой, кабальной. По форме зависимости крестьянин мог быть половником (работать за половину урожая) или серебряником (работать за проценты).

Первым юридическим актом, направленным на прикрепление крестьян, был Судебник 1497 года, установивший правило о «Юрьеве дне» (определенный и очень короткий срок перехода крестьян от одного феодала к другому, необходимость уплаты «пожилого»). Эти положения были развиты в Судебнике 1550 года, увеличившим размер «пожилого».

С 1581 года вводятся так называемые заповедные годы, в течение которых крестьянам временно запрещалось переходить даже в Юрьев день. Запрет распространялся на владельческих, государственных (чернотяглых), дворцовых крестьян и посадское население.

К 1592 году заканчивается составление «писцовых книг», в которых заносились имена всех владельцев дворов. Книги являлись документальной основой для последующего прикрепления крестьян, по им контролировались их отходы, организовывались розыск и возращение.

В1597 году в царском указе устанавливается пятилетний срок сыска беглых крестьян, в 1607 году этот срок продлевается до 15 лет. Годы розыска беглых назывались «урочными годами».

Заключительным актом процесса закрепощения стало Соборное Уложение 1649 года, отменившее «урочные года» и установившее бессрочность сыска беглых крестьян, распространившуюся на все категории крестьянства.

К середине XVII века в руках феодалов были почти все «черные» (государственные) волости в центральных районах страны, а жившие на них крестьяне превратились в крепостных.

В отличие от черносошных, владельческие крестьяне (на землях принадлежащих вотчинникам, помещикам, монастырям и двору) все повинности несли непосредственно в пользу владельца.

Соборное Уложение запрещало землевладельцев принимать крестьян, записанных в писцовые книги, и членов их семей. Крепостное состояние стало наследственным.

Крестьяне были подсудны своим землевладельцам по широкому кругу дел, несли имущественную ответственность по долгам своих господ.

На землях государства, дворца и феодалов после установления крепостной зависимости продолжала существовать традиционная крестьянская община. Община осуществляла передел (обмен) земельных наделов, распределяла подати и повинности (главными были отработочная барщина и натуральный или денежный оброк), контролировала договорные отношения своих членов. Крестьянские наделы передавались по наследству сыновьям, но распоряжение ими было ограничено земельными правами общины. *

Но, возложив на крестьянство обязательную службу землевладельцу как государственную повинность, московское правительство не заботилось о том, чтобы регулировать или нормировать отношения двух сторон государственным законом, и это упущение пошло, конечно, на пользу сильнейшей стороне.

Эта неопределенность юридических отношений между крестьянами и помещиками начинается с самого начала поместной системы. Во ввозных грамотах на поместья содержаться предписания крестьянам, как нижеследующее: «И вы б все крестьяне Смирново-Баландина и его приказчика слушали во всем и пашню на него пахали, и доход ему поместной хлебной и денежной и всякой мелкой доход платили, чем вас Смирной изоброчит»… Таким образом, при отдаче поместья крестьянам предписывалось своего помещика «слушати во всем», исполнять на него все работы и платить ему все доходы, которых он потребует. Разумеется, такая широта, и неопределенность полномочий помещичьей власти широко открывала двери для развития помещичьего произвола и для обременения крестьян непосильными работами и платежами. Гарантией против чрезмерного произвола владельцев было лишь право крестьянского выхода, но с его отменой положение должно было измениться к невыгоде крестьян. В порядных и в ссудных записях крестьян обычно находятся общие обязательства: «помещицкое всякое дело делати и пашню на него пахати и денежный оброк, чем он изоброчит, платити», или: «его помещицкой доход хлебной и денежной платити, чем он меня обложит, и изделье на него делати со крестьяны вместе, и во всем ево государя своего Григория Семеновича слушати», или: «оброк платить, чем он государь мой меня оброчит, и зделье делати без ослушания»… Единственной юридической защитой против наложения на крестьян чрезмерных тягот является условие некоторых договоров, что крестьяне-новоподрядцы должны нести помещичье «тягло» «со крестьяны вместе», или: «всякое дело делати как в людех ведетца», или: «всякое изделье делать, подати и оброк платить со своею братею вместе со крестьяны в ряд» и тому подобное. Но, конечно, эта гарантия была неопределенна и недостаточна.

При этом нужно иметь в виду, что государство при самом возникновении поместной системы предоставляло помещикам право вотчинного суда над населением их поместий, оставив за собой лишь суд по наиболее тяжелым преступлениям. В одной из древнейших, до нас дошедших жалованных грамот на поместье, данной великим князем Иваном Васильевичем в 1488 году Микитке да Юрке Шенуриным, читаем: « И кто у них в той деревне учнет жити людей, и наместницы мои галицкие и их тиуны их людей не судят ни в чем, опричь душегубства и разбоя и татьбы с поличными, и кормов своих у них не емлют, не всылают к ним ни по что… А ведают и судят Микитка да Юрка тех людей своих сами, или кому прикажут»…

Правительство предоставляло помещику не только судебную и административную власть над крестьянами его поместья; оно сделало его также ответственным сборщиком казенных податей с его крестьян. В Московском государстве (в отличие от великого княжества Литовского) владельческие крестьяне не были освобождены от государственных податей

*Казенное положение помещичьих крестьян было несколько легче, чем обложение крестьян государственных, но эта разница в обложении была значительно меньше, чем сумма помещичьих податей и повинностей* и должны были «с живущие пашни государевы всякие волостные подати платити» или «тягло государское всякое тянути с волостью вместе». Помещичьи крестьяне должны были, таким образом, тянуть двойное тягло, и помещичье и государево, и помещик, сделавшись «инспектором крепостного труда», стал вмешиваться в хозяйственную жизнь своих крестьян и руководить ею.

Власть помещиков над крестьянами непрерывно возрастала в течение всего XVII века. Правда, государство и после издания Уложения не отказывается видеть во владельческих крестьянах своих поданных: они платят государевы подати, они не лишены личных прав (хотя помещик уже получает полномочие выступать в суде – «искать и отвечать» - за своих крестьян); помещикам запрещается «пустошить» свои поместья; правительство не отказывается от права и наказывать злоупотребление помещичьей властью. В 1669 году «великий государь указал стольника князя Григория Оболенского послать в тюрьму за то, что у него в воскресенье на дворе его люди и крестьяне работали черную работу, да он же, князь Григорий, говорил, скверные слова». Конечно, отдельные и редкие случаи вмешательства верховной власти в отношения между помещиками и крестьянами не могли улучшить общее положение последних, и, несмотря на неприятность, постигшую князя Григория, большинство помещиков во второй половине XVII века продолжало безнаказанно накладывать на своих крестьян «бремена неудобоносимые» и говорить скверные слова.

В конце XVIIвека распоряжения личностью крепостных крестьян, частично признанная законом, «становиться тем открытее и безобразнее. Владелыцы меняют крестьян на крестьян и даже на людей (т. е. Холопов), закладывают, дарят, продают. В хозяйстве своем владельцы бесконтрольнораспоряжаются трудом своих крестьян, облагают их по усмотрению сборами, а за ослушании своим распоряжениям продвергают крепостных наказаниям включительно до битья нещадно кнутом» (Дьконов).

Так крепостные крестьяне к концу XVII века в своем социальном и юридическом положении постепенно приближаются к состоянию холопов. В то же время значительная часть холопов, которые господа их сажали на пашню (под именем «задворных» или «деловых» людей), в своем экономическом положении сблизились с крестьянами. Этот двойной процесс подготовлял то полное слияние крестьян с холопами в один класс помещичьих «подданных», которое произошло в XVIII веке.

Положение крестьян государевых в Московском государстве было гораздо более благоприятным, чем положение владельческих крестьян.

*Среднее положение между теми и другими занимали крестьяне дворцовые, обслужившие хозяйственные нужды царского дворца и его многочисленных отделений. Дворцовые крестьяне управлялись дворцовыми приказчиками, но сохраняли своих выборных старост и свое самоуправление; вообще по своему положению они были ближе к государевым крестьянам, чем к помещичьим*

Прежде всего они несли только одно тягло государево, а не двойное тягло как крестьяне помещичьи. Затем они сохраняли свое самоуправление и все свои личные гражданские права – правда, с одним существенным ограничением. Крестьяне-дворохозяева, составлявшие тяглые крестьянские общества и записанные в податные списки («тяглые и письменные люди»), были прикреплены к своим обществам и не могли покидать свои дворы и земельные участки, не найдя себе заместителей. В уставной Важской грамоте (1552 года) волостным крестьянам предоставляется право «старых своих тяглецов хрестьян из-за монастырей выводить назад бессрочно, и сажать их по старым деревням, где кто, в которой деревне жил прежде того». «Таким образом государственные и дворцовые крестьяне были прикреплены к земле и образовали замкнутый класс. Такое прикрепление, разумеется, не имело ничего общего с крепостным правом» (Ключевский). Это была чисто фискальная мера, и связывала она только тегляцов-дворохозяев. Нужно иметь в виду, что состав крестьянских дворов, из которых каждый представлял как бы небольшую рабочую артель, был чрезвычайно сложным и разнообразным. Кроме крестьян-хозяев во многих дворах жили их младшие родственники – братья, дети, племянники, зятья, внучата, а также принятые в семью и в хозяйство посторонние лица: приемыши, «соседи», «подсуседники», «захлебники».

По своему экономическому положению сельское население «черных» (т. е. государевых) волостей отличалось большой сложностью и разнообразием своих составных частей. Были весьма богатые крестьяне, занимавшиеся не только земледелием, но и торговлей и разными промыслами и пользовавшиеся наемным трудом; были среднезажиточные, были и совсем «маломочные». Кроме собственно крестьян-тяглецов были еще бобыли обычно ремесленники и рабочие, но были и «пашенные бобыли», владевшие небольшими пахотными участками. Особый разряд населения составляли «половники», обрабатывающие чужую землю, с платежом известной доли урожая владельцу земли.

И правительство и население признают государя верховным собственником «черных» земель, но в жизненной практике «владельцы черной земли совершают на свои участки все акты распоряжения: продают их, закладывают, меняют, дарят, отдают в приданое, завещают, притом целиком, или деля их на части» (Богословский).

Весьма распространенными среди северного крестьянства были союзы «складников», или совладельцев, из которых каждый владел некоторой долей общей земли и мог распоряжаться ею, как своею собственностью, мог отчуждать свою долю или приобретать чужие, мог также потребовать выделения своей доли из общего владения.

*«В северной волости в XVII веке имеются начала индивидуального, общего и общинного владения землей. В индивидуальном владении находятся деревни и доли деревень, принадлежащие отдельным лица; на них сладельцы смотрят как на собственность; они осуществляют на них права распоряжения без всякого контроля со стороны общины. В общем владении состоят земли и угодья, которыми совладеют складничества – товарищества с определенными долями кажкого члена. Эти доли – идеальные, но они составляют собственность тех лиц, которым принадлежат, и могут быть реализованы посредством раздела общего имущества или частичного выдела по требованию владельцев долей. Наконец, общинное владение простирается на земли и угодья, которыми волость владеет и которыми пользуется как целое, как субъект… Река с волостным рыболовным угодьем или волостное пастбище принадлежит всей волости, как целой нераздельной совокупности, а не как сумме совлавдельцев» (Богословский).*

Список литературы

1.       Бенидиктов Н. А., Бенидиктова Н. Е., Базурина Е. Н. – Энциклопедия русской истории. – М.: Изд. ЭКСМО-Пресс, 2001. – 640 с.

2.       Большая Советская Энциклопедия. (В 30 томах). Гл. ред. А. М. Прохоров. Изд. 3-е. М.: “Советская Энциклопедия”, 1973. Т. 13. Конда-Кун. 1973. 608 с. с ил., 21 л. ил., 6 л. карт.

3.       Зуев М. Н. История России IX-XIX вв.:Пособие по Отечественной истории для 10-11 кл. – М.: Дрофа, 1995. – 368 с.

4.       Исаев И. А. История Отечества: Учебное пособие для старшеклассников и абитуриентов.–2-е изд., испр.–М.: Юристъ, 2002. – 304 с.

5.       История России с древнейших времен до конца XVII века/ А. П. Новосельцев, А. Н. Сахаров, В. И. Буганов, В. Д. Назаров, отв. Ред. А. Н. Сахаров, А. П. Новосельцев. – ООО “Издательство АСТ-ЛДТ”, 1997. – 576 с., ил.

6.       Пушкарев С. Г. Обзор русской империи. – М.: Наука. 1991. – 390 с. – Репринтное воспроизведение издания 1987.