Реферат: Образ Ареса в живописи и скульптуре

РЕФЕРАТ-СОЧИНЕНИЕ

по  античной  культуре

Образ Ареса в живописи и скульптуре

Арес, Арей (Аρης) – неистовый бог войны, коварной, вероломной, войны ради войны. Воплощение разрушения. Ему всё равно, на чьей стороне сражаться, лишь бы раздавался лязг мечей, и лилась кровь.

Древний миф об Аресе свидетельствует о его негреческом, фракийском происхождении. Софокл называет Ареса «презренным» богом и призывает Зевса, Аполлона, Артемиду и Вакха поразить его молниями, стрелами  и огнём. Древние хтонические черты Ареса отразились в мифе о порождении им вместе с одной из эринний фиванского дракона, убитого Кадмом. Даже в детях Ареса проявляются черты дикости, необузданности и жестокости (Мелеагр, Аскалаф и Иалмен,  Флегий, Эномай, фракиец Диомед, амазонки). Само его рождение мыслилось сначала чисто хтонически. Гера породила Ареса без участия Зевса от прикосновения к волшебному цветку. Позже он стал считаться сыном Геры и Зевса. Арес – один из двенадцати богов Олимпа. Первоначально он просто отождествлялся с войной и смертоносным оружием. Сын громовержца Зевса и Геры родился в горах, в пустынной местности, среди варваров. Гомер называет его родиной Фракию, страну суровых зимних бурь.

Торжествует Арес, когда сразит своим мечом воина. Без разбора разит он направо и налево: груда тел вокруг жестокого бога. В олимпийской мифологии Арес с большим трудом уживается с её пластическими и художественными образами и законами, хотя уже считается сыном самого Зевса и живёт на Олимпе. У Гомера Арес – буйное божество, обладающее в то же время не свойственными ему ранее чертами романтической влюблённости. Его эпитеты: «сильный», «огромный», «быстрый», «губитель людей», «разрушитель городов», «запятнанный кровью». Но вместе с тем Арес уже настолько слаб, что его ранит не только Афина, но и смертный герой Диомед. Он влюбляется в самую красивую и нежную богиню Афродиту. О любви Ареса и нарушении Афродитой супружеской верности упоминается в античной литературе часто и даже дети от этой связи называются: Эрос и Антэрос, Деймос (Ужас), Фобос (Страх). От союза Ареса с Афродитой родилась дочь Гармония, которая, благодаря своему союзу с Кадмом, стала родоначальницей фиванского народа – кадмейцев. Также известны некоторые немногочисленные связи вероломного и импульсивного бога со смертными женщинами, в частности с Аглаурой, «которая живёт в поле». По одному афинскому сказанию, Арес, вследствие убийства одного из сыновей Посейдона за то, что он злоупотреблял вниманием возлюбленной Ареса, дал повод к учреждению Ареопага и был почитаем как бог кровной мести.

Его атрибуты – копьё, горящий факел, собаки, коршун. Спутницы – богиня раздора Эрида и кровожадная Энио.

В Риме Арес отождествлялся с италийским богом Марсом, в искусстве и литературе позднего времени он известен как Марс.

В Риме бога войны почитали гораздо больше, чем в Греции. Римляне изображали его сильным и статным мужем с короткими вьющимися волосами и мрачной думой на челе. Отличительными его признаками были: меч, копьё, оливковая ветвь. А сопровождали его всегда волк и птица дятел. Яростный и неукротимый бог войны Марс почитался как отец великого и воинственного римского народа, чья слава началась с основателя города Рима – Ромула (Ромул со своим братом-близнецом Ремом, согласно преданию, были сыновьями Марса). Благодаря покровительству могучего бога римляне одерживали победы над соседскими племенами, а затем и другими народами.

У Марса было два прозвища – Марс «Шествующий в бой» (Градивус) и Марс «Копьеносный» (Квиринус). После смерти Ромула и его обожествления появился бог Квирин, в которого обратился Ромул, став таким образом двойником Марса.

Троице богов – покровителей воинской доблести и охранителей римского государства – Юпитеру, Марсу и Квирину посвящались специальные жертвоприношения, к ним взывали о победе в сражениях. Именем Марса был назван третий месяц года (март), и в первые его числа проводились конные состязания, поскольку кони – верная опора воина в бою, были посвящены богу Марсу. Первого марта в честь воинственного бога происходило шествие его жрецов – салиев, которые со священными плясками и песнопениями двигались, ударяя копьями в щиты. По преданию, самый первый щит в незапамятные времена, когда в Риме свирепствовала чума, упал с неба и эпидемия сразу же прекратилась. Царь Нум Помпилий приказал сделать ещё одиннадцать точно таких же медных щитов, чтобы ни один злоумышленник не мог догадаться, какой же из них небесный, и не смог украсть. Но не только громом щитов, скачками, плясками и пением гимнов отмечался праздник Марса. В этот день мужчины дарили своим жёнам подарки, а женщины – рабыням.

Марс был покровителем воинской доблести. И эта Марсова доблесть могла творить чудеса. Рассказывают, что однажды у храма Марса в недрах земли раздался страшный горохот, площадь перед храмом треснула, и образовалась бездонная щель.

- Надо умилостивить бога! – воскликнул царь. – Римляне, бросайте в пропасть самое ценное, что у вас есть!

Но не удавалось умилостивить бога. Края трещины не хотели смыкаться. И тогда к краю трещины подскакал всадник, посвятивший себя богу войны Марсу.

 - Самое ценное у римлянина – это его доблесть! – воскликнул юноша и бросился вместе с конём в пропасть. И края трещины в то же мгновение сомкнулись!

Полководцы, отправляясь на войну, шли в храм Марса просить его помощи против врагов. Они касались щита и копья, висевших у жертвенного алтаря, и громко произносили: - Бодрствуй, Марс!

Пока Марс бодрствовал, римляне побеждали. Над полями сражений вместе с Марсом витала Беллона – олицетворение кровавого боя. Его неизменными спутниками в бою были: его супруга Нериена (сила) и Паллор (бледность). Марса сопровождала свита: Страх, Бегство, Ужас и Распря. Тысячу лет они были на стороне Рима. Но потом Марс  отвернулся, римские легионы стали терпеть одно поражение за другим, всё сильнее становился натиск варваров. И в конце концов Римская империя пала. Храмы Марса были разрушены.

                       Скульптура.

Интересно, что в произведениях античного искусства этот бог никогда  не изображался сражающимся. Напротив, античные скульптуры запечатлели его в мирной позе, чаще отдыхающим после боя. Самые значительные из дошедших до нас античных статуй: «Арес Боргезе» и «Арес Людовизи» (римские копии).

 «Арес Боргезе». Римская копия с греческого

        оригинала, приписывается Алкамену

 (около 430 лет до Р.Х.). Мрамор.

 Париж, Лувр.

 «Арес Боргезе» изображён в спокойном состоянии. Он не сражается, а просто стоит, слегка приподняв одну руку. Правая нога его выдвинута вперёд (египетский «шаг  в  вечность»), а голова слегка наклонена, смотрит куда-то вниз. Сначала кажется, что на голове у него шапочка, но при ближайшем рассмотрении оказывается, что это не шапочка, а шлем (хотя очень похоже). Но это не щёгольский шлем, он служит только для защиты, даже орнамента на нём почти не видно. Без этого шлема он наверняка выглядел бы красивее. Впрочем, его даже ведро на голове не испортит. Он полностью обнажен, фигура идеальная, пропорции гармоничны. Великолепное тело, не хуже, чем у Аполлона (да  и  почему должно быть хуже?).

         Арес Людовизи. Римская  копия 

         с  греческого оригинала

         (вторая половина IV в. до Р.Х.)

         Мрамор. Рим. Национальный музей.

Мы видим превосходно сложенного атлета с правильными чертами лица. Он сидит в непринуждённой позе, и сначала возникает чувство, будто Арес находится в инвалидной коляске, но это ощущение сразу улетучивается, когда понимаешь, что это не колесо, а перевёрнутый щит, прислонённый сбоку. Это означает, что сейчас грозный бог спокоен и сосредоточен, сражение окончено. Ничто в его фигуре не напоминает о коварстве и жестокости. О чём же он думает в данный момент? Догадаться нетрудно, потому что рядом, у его ног, резвится шаловливый Амур, намекая на страстное и влюбчивое сердце Ареса. Он сидит на кусочке скалы, поставив одну ногу на уступ. Бёдра Ареса покрывает тонкая ткань, но она спускается не до самого пола, открывая его стройные ноги. Обе руки он положил на согнутую ногу, и в одной руке держит клинок в ножнах, с рукояткой в виде носатого карлика-уродца. Кудрявая голова не покрыта, взгляд скользит в пространстве, ни на ком не останавливаясь. Его лицо спокойно и бесстрастно, поэтому  сразу ясно, что перед нами не простой смертный, ведь во времена классики боги изображались бесстрастными, и это было синонимом бессмертия. Лишь позже, в эпоху эллинизма, на лицах богов появились эмоции. Но всё-таки Арес не полностью бесчувственен. Хотя его лицо не выражает ни радости, ни грусти, кажется, что он живёт особой внутренней жизнью. Он задумчив и как  будто немного печален, словно размышляет о каких-то очень сложных и важных вещах, что совершенно противоречит  сложившемуся  стереотипу о жестоком  и  безжалостном  боге. В  классической  Греции также  существовал  принцип  каллокагатии – это  когда  красота  внешняя  является  отражением  красоты  внутренней. А  статуя  создана  именно  в  этот  период. Арес  изображён  на  ней  очень  привлекательным. Но  ведь  он  же  бог  войны, бессмысленной  и  жестокой! Наверное, греки  просто  не  могли  изобразить  бога  некрасивым, ведь  он  же  бог, а  значит  идеален (может  и  не  совсем  идеален, но  разгневаться  может!). Или  же  сущность  его  не  так  уродлива, как  хотят  нам  представить. Что-то  есть  в  его  образе  такое, что  мешает  трактовать  его  однозначно. Он  отнюдь  не  персонификация  чистого  зла. Это  живой  и  изменяющийся  образ.

         Венера и Марс. Копия  Антонио Кановы,

 1757-1822. ВЫСТАВЛЕНА В Букингемском  дворце в Лондоне.

На этой статуе Марс изображается высоким, кудрявым (как и всегда), с потрясающей фигурой, в правой руке держит большое копьё, а левой обнимает Афродиту-Венеру, которая нежно смотрит ему в лицо. Волосы у Венеры убраны в пучок, как у всех гречанок, а голову венчает диадема. Нижняя часть тела Венеры покрыта тонкой тканью, спускающейся до пола, которая красиво обрисовывает ноги. Её фигура, естественно, идеальна. Нижняя часть Марса ничем непокрыта, кроме фигового листка. На нём лишь элегантный шлем с забралом и пышным султаном, из-под него выбиваются кудри. Такие шлемы носили только очень знатные люди. У ног Венеры стоит щит, как бы подчёркивая, что в данный момент Марсу не до войны, он занят другим делом (хотя копьё из правой руки не отпускает, продолжая левой обнимать Венеру). Здесь замечательно переданы чувства. Марс глядит на Венеру как бы свысока, но его взгляд светится нежностью и любовью (но не страстью, в его позе не заметно напряжения) и всё-таки он стоит к Венере боком, как бы подчёркивая, что это любовь не захватила его целиком. Афродита же более чувственна, она даже привстала на цыпочки и тянется к Марсу, будто хочет его поцеловать. Но он, очевидно, не собирается ей поддаться. Композиция спокойна, влюблённые застыли в вечном объятии, с нежностью глядя на друг друга, но не имея возможности (или желания) его закончить.

Я обнаружила ещё очень интересную статую. Называется она

         Марс, или сражающийся воин.

         Середина V в. до Р.Х. Бронза.

Эта статуя не похожа ни на римские, ни на греческие изображения, хотя найдена была в Италии. На ней Марс миксантропичен : на голове шлем с султаном огромных размеров, на лбу непонятный узор, а по бокам головы расположены два больших острых уха, похожих на волчьи. Фигура у него не атлетическая, скорее тщедушная, и он с ног до головы закован в латы. В левой руке держит щит, а правая рука поднята и в ней зажато что-то вроде камня. Такое изображение очень нетипично для бога войны.

В книге «Искусство зарубежных стран» обнаружилась статуя под названием «Марс Тоди», но к ней не было абсолютно  никаких комментариев (ни где нашли, ни из чего сделана), поэтому её описание ограничу несколькими словами. Изображен мужчина в кольчуге, но с голыми ногами, стоящий, руки подняты к верху, будто он жестикулирует. Верха головы и затылка нет, лицо с правильными чертами, но красивым не кажется. Так как нет никаких указаний на то, что это тот Марс-Арес, который нам нужен, то дальнейшие рассуждения не имеют под собой основы.

                       Живопись.

Марс и Венера, Картина П.Веронезе

1580-е годы. Турин, галерея Сабауда.

На картине изображены Марс и Венера, но лица Марса совсем не видно, лишь затылок, да и Венера смотрит в профиль. При первом взгляде создаётся впечатление, что он учит её танцевать вальс, и, хоть Венера и сидит на кровати, положение тел похоже именно на это. Они не полностью обнажены, все интимные места целомудренно прикрыты тканями. Сверху на кровать спускается ярко-красный занавес, из-за которого видна лестница, по который идёт Амур, и за ним высовывается голова лошади. Не совсем понятно, что делает Амур, то ли лошадь зажевала его лук и он пытается его освободить, то ли просто тянет её за уздечку. А голова лошади, кажется,  свешивается прямо с неба, ведь за лестницей голубовато-серый фон и даже угадываются облака.

Лиц Марса и Венеры не видно как раз потому, что всё их внимание обращено на Амура. Не похоже, что они собрались предаться любовным утехам, а Амур им помешал своим появлением. Вся их поза свидетельствует обратное: Марс держит Венеру за обе руки, а её одна нога стоит на полу, а другая слегка закинута на его ногу. Они не напряжены и ничуть не смущены, а просто спокойно смотрят на Амура. Нет, они точно собрались танцевать вальс.

Бог войны и его возлюбленная (фреска из дома Марса и Венеры в Помпеях). Национальный археологический музей.

На фреске изображён сидящий Марс и облокотившаяся на него Венера, которую он одевает, заворачивая в зелёное покрывало. А она подняла руку, как бы помогая ему. Как ни странно, на этой фреске Марс очень похож на араба, с кучерявой головой и смуглой кожей, да и одежда у него напоминает восточное одеяние. В отличие от статуй, где Марс изображался почти или полностью обнажённым, здесь у него только немного открыта грудь, а ткань его одежды двух цветов – белого и красного. Он бос, в отличие от Венеры в сандалиях. У Венеры глаза какие-то выпученные и немного сумасшедшие. Она не смотрит на Марса, а куда-то совсем в сторону. Марс же на рисунке неагрессивен и даже беззащитен – все его атрибуты в чужих руках: копьё у Венеры, шлемом играет один ангелочек, а на щите прыгает и резвится второй с какой-то штуковиной в руках (то ли кинжалом, то ли просто каким-то его атрибутом). У Марса же при этом очень кроткое и спокойное выражение лица и безобидная поза. Он совсем не похож на того прекрасного, яростного и безжалостного бога войны, который убивает для удовольствия и для которого война – любимое занятие. Он так относится к своему снаряжению, как будто оно и не его вовсе. Как и Венера, Марс глядит куда-то в пространство. А второй из амурчиков (который играет со шлемом), возможно, и не амурчик, так как крыльев у него что-то не видно. И вообще, всю фреску заволакивает как туманом, желтовато-зелёный цвет. Он стушевывает контуры, и из-за этого болотного фона не всегда можно разобрать, что же нарисовано.

Марс, Венера и Амур на фреске из  Помпей,

Неаполь. Национальный археологический музей.

На фреске изображена сидящая на бирюзовом с золотом троне Венера в фиолетовом одеянии и Марс, стоящий позади трона и обнимающий её за грудь. Она держит его руку за локоть и отнюдь не сопротивляется. На этот раз у Марса бездумные выпученные глаза, а Венера безмятежна и бесстрастна, волосы заколоты в пучок, на голове сверкает золотая диадема. Марс опять арабского цвета, очевидно, так было принято изображать мужчин (как в Древнем Египте, где мужчин раскрашивали тёмно-коричневой краской, а женщин светлой). Афродита темноволоса, в отличие от предыдущей фрески. В руке у Марса копьё, а на  голове золотой шлем с красным султаном и воткнутым сбоку голубым пером. Справа от них находится Амур, который наблюдает за их действиями, и его, как видно, совсем не возмущает то, что Марс делает с его мамой. Возможно даже, что Марс и есть настоящий отец Амура, и именно поэтому в его глазах Марс имеет полное право на Венеру. Но изображены они все слишком невозмутимыми, и если на их лицах и угадываются какие-то чувства, то точно не любовь, скорее грусть и скука. Всё, как и на другой помпейской фреске, изображено на грязновато-жёлтом фоне, но здесь Марс более похож на бога войны, он с оружием и не такой безобидный. На первой фреске он похож на пастуха, или слугу, даже возникают сомнения, что это бог войны, ведь у него в руках нет никаких отличительных признаков.

Сандро  Боттичелли. «Венера  и  Марс», 1483.

Лондон, Национальная  галерея.

Картина написана нежными и светлыми, но неяркими  красками. Тона приглушённые, будто наступил вечер. Боттичелли использовал в основном разные оттенки коричневого и серого: от бежевого цвета тел до каштанового меха сатиров, от светло-серого цвета небосклона до тёмного, почти чёрного цвета оружия и листвы. Но собственно чёрного там не наблюдается, нет ни слишком мрачных тонов, ни чересчур ярких и светлых. Марс  и Венера отдыхают. Марс, запрокинув кудрявую голову, спит, а Венера «охраняет» его сон. Они похожи на семейную пару, выехавшую на природу. Так бы и было, если бы вокруг них не суетились фантастические существа – маленькие сатирчики, рогатые, волосатые и козлоногие. Они играют Марсовым оружием, а Афродита даже не делает попытки их отогнать, хотя они уже сильно расшалились. Первый нацепил на голову шлем и тащит какую-то длинную железную палку, второй сатирчик надел Марсову кольчугу, а один, самый бесстрашный, изо всех сил дует в раковину-рог, прямо на ухо спящему богу. Отчего бы бог так утомился? От военных ли трудов или от любовных наслаждений? Скорее всего первое, так как Венера совсем не утомлена и смотрит на Марса не очень довольным взглядом. Наверно, он её не удовлетворил. Они лежат валетом друг к другу. У Венеры светлорусые волосы и не очень яркие, даже немного мелкие, черты лица, хотя её можно назвать симпатичной. На ней белое платье, закрывающее её до самых пят, но видно, что она достаточно стройная. У Марса же всего лишь набедренная повязка. Фигура его не самая мускулистая, но в нём чувствуется сила. Всем известно, что культуристы никогда не бывают сильными, несмотря на огромные мышцы, а тренированный человек, наоборот, не всегда бывает с большими мускулами. Но сатирчики его совершенно не боятся. Марс опять изображён безобидным, как ягнёнок, никто не страшится его гнева, даже низшие полубожества. Где же ужасный бог войны и разрушения? Да вот он, дрыхнет, приоткрыв рот, а сатиры между тем забавляются с его доспехами. Всё-таки он не такой страшный, как казалось. Его не любят лишь боги Олимпа, а низшие божества вроде сатиров, по-видимому, считают своей игрушкой и не страшатся мести или гнева с его стороны. Хотя, может быть, это люди всегда рисовали Марса таким безмятежным, потому что хотели, чтобы бог войны как можно дольше отдыхал от своего дела? Но ведь войны-то всё равно были. И устраивали их всё-таки люди.  

Андрес Мантенья. Парнас. 1497.

Париж, Лувр.

На возвышении стоят Марс и Венера. Марс одет в доспехи и что-то вроде плаща, на нём чёрный шлем с красным султаном, а в руке копьё, у него длинные волнистые волосы. Афродита обнажена. Фигура Марса атлетическая, а Венера немного толстовата. Они стоят на арке, и с ними рядом Амурчик, угрожающе нацеливший копьё в мужчину, вышедшего из пещеры. За Марсом и Венерой находится дерево с плодами и сооружение, напоминающее диван. А внизу бурлит веселье, нимфы танцуют и водят хоровод. В правом углу картины стоит Гермес, облокотившись на Пегаса. На нём красная шляпа с крыльями, а в руках его знаменитый жезл с крылышками – кадуцей. Это забавное сочетание – крылатый Пегас и крылатый Гермес. Они не участвуют в веселье, стоят в сторонке и понимающе смотрят друг на друга. В верхнем левом углу очень интересное нагромождение камней или необычный кусок скалы, напоминающий всадника на лошади. Вокруг много фантастических обломков, ведь это волшебное место – гора нимф Парнас. При  первом же взгляде на картину возникает чувство, что перед нами свадьба. Арес и Афродита стоят на возвышении, как жених и невеста, нимфы пляшут, кто-то играет на арфе. Лишь непонятно присутствие там Гермеса, ведь он бывший любовник Афродиты, у них даже были общие дети. Он, похоже, не очень рад этому событию. Нимфы же не обошли его вниманием: не забывая веселиться, многие бросают на Гермеса страстные взгляды. Вокруг Марса и Венеры обвиваются розовые ленты, символизирующие союз и любовь. Если подумать, то все изображения Ареса напоминают семейные портреты – Марс и Венера; Марс и Амур; Марс, Венера и Амур. Редко-редко где он изображается в одиночестве. На этой картине они также все вместе. Андреа  Мантенья явно хотел изобразить свадьбу, союз двух богов.

Амазонки, женщины-воительницы, происходящие от Ареса и Гармонии, отличались особенно воинственным характером. В картине П.Рубенса «Битва амазонок с греками», представлено непревзойдённое мастерство художника, богатство художественной фантазии, смелость и виртуозность его свободной кисти. Всё смешалось в этой кровавой битве. Не испытывая ни малейшего чувства страха, амазонки явно теснят греков. И хотя стражение в самом разгаре, нетрудно догадаться, на чьей стороне будет победа. Высоко подняты их мечи, вздыблены кони под этими смелыми наездницами. Никто и ничто не сможет противостоять их решительным действиям.

Культ Ареса в Древней Греции был незначителен, зато в римской мифологии, отождествлённый с Марсом, получил довольно широкое распространение. Он считался отцом Ромула – основателя Рима. Кроме того, Марс первоначально входил в триаду богов, возглавлявших римский пантеон. По некоторым преданиям, он был наделён тремя жизнями, а потому воспринимался  как вечное божество.

Очень часто скульпторы изображали римских императоров, придавая им черты сходства с богом войны Марсом. Обратимся к известному скульптурному портрету императора Августа из Прима Порта (начало I в. от Р.Х. Мрамор. Музеи Ватикана, Рим).  Мы видим прославленного полководца облачённым в воинские доспехи. Его панцирь украшают рельефы с сюжетами, напоминающими о его доблестных победах. Кстати, на одном из них изображён римский воин в виде бога Марса в момент возвращения ему серебряного орла – знака военного отличия. У ног воина – священное животное Марса волк. Он предан хозяину и готов в любую минуту броситься на неприятеля. У ног Августа скульптор поместил Амура, как бы напоминая о божественности происхождения императора.

Традиции римского скульптурного портрета в изображении Марса использованы при создании «Памятника А.В.Суворову» (1801 год) русским скульптором М.И. Козловским, установленного на Марсовом поле в Санкт-Петербурге. Уже без малого два столетия высится на гранитном постаменте шагнувший вперёд в стремительном выпаде бронзовый рыцарь с чертами Александра Суворова. Он высится на Марсовом поле символом победоносной  воинской доблести, отваги и славы. Кто же перед нами? Рыцарь, закованный в латы или римский воин? Несомненно, великий русский полководец представлен в виде бога войны Марса. На его голове – шлем с высоким султаном, в руках – занесённый меч для разящего удара, на круглом щите – герб Российской империи. На памятнике – лаконичная надпись: «Князь Италийский, граф Суворов-Рымникский».

Но почему же именно в облике Марса был запечатлён великий русский полководец? Дело в том, что тема прижизненного триумфального монумента была строго обусловлена заказом. Задача скульптора сводилась к прославлению Суворова как героя войны в Италии. Не своеобразие душевного облика полководца, не множество его военных деяний, а только подвиги в период итальянской военной компании необходимо было отразить в статуе. Вот почему с самого начала работы М.Козловский обратился к языку мифологической аллегории. Он создавал не портрет, а символическое изображение полководца, прославившего Россию. И всё-таки отдалённое портретное сходство с Суворовым ему удалось передать. Жертвуя внешней портретной точностью, скульптор сумел раскрыть победную энергию и непоколебимую волю полководца. Интересно, что монумент А.В. Суворову был первым в Российском государстве памятником «некоронованной особе».

После окончания военных действий Марсу приносили в жертву коня победившей на бегах квадриги, устраивали песнопения и воинские пляски со щитами и копьями. В его честь в городе сооружали Марсово поле – место военных смотров и парадов. Традиция создания Марсовых полей характерна для крупных городов Европы (Парижа, Петербурга). Не случайно А.С.Пушкин в поэме «Медный всадник» упоминает: «Люблю воинственную живость Потешных Марсовых полей». Ему был посвящён первый месяц весны, когда совершался обряд изгнания зимы и проводились конные состязания.

Воинственный облик Марса был в дальнейшем не слишком популярен в произведениях искусства. Исключением стали лишь сюжеты о любви Марса и Венеры.

Арес изображался в сценах гигантомахии (рельефы восточного фриза Парфенона и сокровищницы сифнийцев в Дельфах, произведения вазописи). Сюжет «Арес и Афродита» нашёл воплощение в нескольких помпейских фресках. В средние века на книжных иллюстрациях Арес изображался как бог войны и как символ планеты Марс. В искусстве  Возрождения и особенно барокко получили распространение сюжеты, связанные с любовью Ареса к Афродите (картины С. Боттичелли, Пьеро ди Козимо, Джулио Романо, Я. Тинторетто, П.Веронезе, Б. Спрангера, М. Караваджо, П. Рубенса, Н. Пуссена, Ш. Лебрена); иногда Арес изображался в оковах, надетых на него Афродитой (фреска Ф.Коссы) или Эросом, что символизировало победу любви над воинственностью и дикостью. Другой сюжет – «Арес и Афродита, застигнутые Гефестом» (произведения Я. Тинторетто, Х. Голциуса, Рембрандта, Л. Джордано, Ф. Буше и др.), не утративший популярности и в новое время (Л. Коринт «Марс в сетях Вулкана»). Создавались произведения, символика которых опирается на античную мифологию: в них Афина противостоит Аресу («Минерва и Марс» Я. Тинторетто, П. Веронезе и др.), а иногда вступает с ним в единоборство («Поединок Миневры и Марса» Ж.Л. Давида). Первые статуи Ареса созданы во второй половине XVI в. (Джамболонья, Я. Сансовино).

В музыкально-драматическом искусстве XVII –XVIII веков мифы об Аресе послужили сюжетом для либретто ряда опер («Обманутый Марс» М.А. Циани и «Любовь Марса и Венеры» Г. Фингера; того же названия опера А.Кампре  и «Умиротворённый Марс» А. Ариости).

Заключение.

Порой не задумываясь, мы произносим привычные с детства слова и словосочетания. И не подозреваем, что их корни там, в древних греческих и римских мифах.

Сегодня в Москве, да и в других городах России, можно встретить немало вывесок с красивыми, загадочными названиями магазинов, ресторанов, фирм : «Меркурий» (также минеральная вода), «Селена», «Геркулес»(каша), «Фортуна», «Золотое руно», «Орфей»… Мы говорим : «Эта тётка – настоящая мегера!» или «Ну ты и ехидна!»  –  и   вроде бы представляем, что хотим выразить. Для большинства из нас зефир – любимое кондитерское изделие, муза – поэтический образ, так же как Парнас с Пегасом. Сирена – прибор с пронзительным звуком. Эхо – отражение звука. Титан – устройство для подогрева воды. На  клумбах цветут нарциссы и гиацинты. Над нами летают самолёты – «Антеи»(наши) и «Геркулесы»(американские). В небесах сияют планеты Марс, Венера, созвездия Андромеды, Кассиопеи. Бескрайние водные просторы мы называем «океан». Лучшие российские фильмы награждаются призом «Ника».

А ведь все эти слова оттуда, из мифов. И в подавляющем большинстве своём пишутся с большой буквы, ибо являются именами собственными богов и героев, у каждого из которых есть своя история, свой характер и свой собственный авторитет в истории человечества.

Далеко не все хорошо разбираются в мифах. Для  многих современных людей, как сказал один поэт, «забыта суть и смысл утрачен» (Был такой великан Антей, сын матери-земли Геи. Геракл победил его, оторвав от земли и задушив, ведь свою силу тот черпал от матери. Так вот, знатоки мифологии назвали самолёт «Антей» -      самолёт назвали именем гиганта, которому нельзя отрываться от земли! Лучше бы они назвали его «Икар»). А ведь это неисчерпаемая сокровищница, к которой обращались и долго ещё будут обращаться поэты и писатели. Не всем известно, например, что два спутника красной планеты Марс, Деймос и Фобос (Ужас и Страх), по античным мифам были его детьми от Афродиты и спутниками в бою. И, хотя его именем назвали планету, бог войны нигде особо не почитался, кроме как в Риме. Да и не заслуживает он почтения. Впрочем, греки были довольно непоследовательны, изображали его задумчивым и отдыхающим, и почти никогда сражающимся, а называли самым ненавистным богом. Оно бы и так. Афина – богиня справедливой войны, а Марс – просто бог войны (то есть несправедливой). Но что есть справедливость? И где вы видели «справедливую» войну? По большому счёту, война всегда бессмысленна и бесчеловечна, хотя в некоторых случаях её можно назвать справедливой – например, за родину. Но как её определить? Вот троянская война. Троянцы правы – они защищают свою землю от разорения, свои дома, своих любимых. Но ведь они первые напали на греков, похитили Елену, а потом отказывались заключать мир, хотя греки просили только вернуть награбленное (по мифам). И кто же из них более прав, кто менее? Может прав тот, на чьей стороне Афина, богиня справедливой войны? Но боги не лучше смертных. По крайней мере от богов, как они изображены в «Илиаде», очевидно в духе эпической традиции, человеку не приходится ждать справедливости или утешения в жизненных горестях; они поглощены только своими интересами, и люди часто поступают благороднее, чем боги (один единственный раз говорится в «Илиаде» о том, что Зевс карает людей за неправедность, и при этом за неправосудие власть имущих он обрушивает губительный ливень на весь город («Илиада», Песнь 15, 384-392)). Так, Зевс угрожает Гере, ненавидящей троянцев, что разрушит город людей, любезных ей, и Гера предлагает ему, если он того захочет, разрушить 3 самых любезных ей города – Аргос, Спарту и Микены с их ни в чём не повинными жителями («Илиада», Песнь 4, 30-54). Эпические герои, имеющие свои человеческие недостатки, выглядят в нравственном отношении явно выше богов. Боги Гомера бессмертны, вечно юны, лишены серьёзных забот, и все предметы обихода у них золотые. И в «Илиаде», и в «Одиссее» поэт развлекает свою аудиторию рассказами о богах, и нередко боги выступают в ролях, каких постыдился бы любой смертный. В «Илиаде» Гера бьёт по щекам свою падчерицу Артемиду её собственным луком (Песнь 21, 479-496), Афродита плачет, жалуясь на раны, которые нанёс ей смертный Диомед (Песнь 5, 370-380), а её мать Диона утешает её рассказом о том, что смертные гиганты Отт и Эфиальт засадили как-то в медную бочку самого бога войны Ареса, так что он едва не погиб там (Песнь 5, 383-391).

Так чем же другие боги лучше Ареса? В мифах они не более нравственны, чем у Гомера. Афина в «Илиаде» нападает на Ареса потому, что он не сражается на стороне её любимых греков :

     825 Вновь провещала к нему светлоокая дочь Эгиоха:

         "Чадо Тидея, о воин, любезнейший сердцу Афины!

         Нет, не страшися теперь ни Арея сего, ни другого

         Сильного бога; сама за тебя я поборницей буду!

         Мужествуй, в бой на Арея лети на конях звуконогих;

     830 Смело сойдись и рази, не убойся свирепства Арея,

         Буйного бога сего, сотворенное зло, вероломца!

         Сам он недавно обет произнес предо мной и пред Герой

         Ратовать против троян и всегда поборать за ахеян;

         Ныне ж стоит за троян, вероломный, ахеян оставил!"

                                         (Илиада, Песнь 5)

И Афина далеко не всегда справедлива, хоть и называется таковой. Вспомнить даже миф об Арахне : не любят боги соперничества. Но они сильнее, потому побеждают. Сила, в некотором роде, уже справедлива. Французский философ Мишель Монтень сказал : «…и люди, не умея сделать справедливость сильной, положили считать силу справедливой». А в книге «Протоколы сионских мудрецов» сделан вывод: «По закону естества право в силе». В мире всегда было так. Прав был победитель. Пока Рим был силён – он был главным, и это было справедливо. Потом сильные варвары разнесли по клочкам обветшавшую империю. Мысль в том, что Арес не хуже других богов. Просто он бог войны и занимается своим делом. Да, он жесток, но, по крайней мере, честен; он не старается казаться тем, чем не является.

А в «Илиаде» Арес почему-то слишком жалок. Настолько, что это совершенно не подобает не то что богу войны, но вообще богу. То его ранит собственный сын Диомед, то сама Афина Паллада. Но  особенно ничтожным предстаёт он тогда, когда жалуется Зевсу на свои раны. И всё-таки Гомер называет героев «слуги Арея». Конечно, они воины, но он называет так лишь храбрейших, это звучит почётно :

         215  Страшно теснимых данаев: теснил их, подобно Арею,

          Гектор могучий, когда даровал ему славу Кронион.

                                        (Илиада, Песнь 8)

      227  Так говорил, - и идти с ним хотящие многие встали:

         Оба Аякса хотят, нестрашимые слуги Арея;

         Хочет герой Мерион, Фразимед беспредельно желает;

      230  Хочет и светлый Атрид Менелай, знаменитый копейщик;

                                         (Илиада, Песнь 10)

         500 Идоменей и Эней, подобные оба Арею,

          Вышли, пылая друг друга пронзить смертоносною медью.

                    (Илиада, Песнь 13)

          7 Двое хромаючи шли, знаменитые слуги Арея,

         Царь Одиссей и Тидид Диомед, воеватель могучий,

         Шли, опираясь на копья, неся еще тяжкие раны.

                                     (Илиада, Песнь 19)

Однажды великаны захватили в плен воинственного бога, уволокли в мрачную пещеру, заковали в медные цепи и стали его сторожить. На земле стихли битвы. Никто не убивал друг друга, и даже боги перестали между собою ссориться. На тринадцатый месяц мирной жизни скучно стало Зевсу жить в такой тишине. Спокойная жизнь надоела и богам и людям. Настрадавшись во время войн, теперь все устали от мирной жизни. И Зевс хитростью вызволил Ареса из плена. Снова поскакал он на своей боевой колеснице, запряжённой конями Блеск, Пламя, Шум и Ужас. Ареса называли «сильный», «вероломный», «губитель людей», «запятнанный кровью». А  обойтись без его услуг не желали люди.

В мифах без участия бога войны не может состояться битва. Гомер

же с этим не согласен:

         521 Долго не ведал еще громозвучный Арей истребитель,

             Что воинственный сын его пал на сражении бурном:

             Он на Олимпа главе, под златыми сидел облаками,

             Зевса всемощного волей обузданный, где и другие

         525 Боги сидели бессмертные, им удаленные с брани.

                                                    (Илиада, Песнь 13)

Получается, что Арес и не нужен для сражения. Война идёт и без него. Бог войны даже не знал, что его сына убили, потому что в это время Зевс приказал ему сидеть на Олимпе! Гомер отводит Аресу очень маленькую и незначительную роль, у него всем заправляет Зевс.

Я долго не могла найти, где же сказано о любви Ареса и Афродиты. Этот потрясающий миф отыскался в «Одиссее»:

        Вестник пришел между тем и принес Демодоку формингу

        Звонкую. Вышел певец в середину. Его окружили

        Юноши в первой поре возмужалости, ловкие в плясках,

        И по площадке священной затопали враз. Одиссей же

 265    Взглядом следил, как их ноги мелькали, и духом дивился.

        Тот играл на форминге и голосом начал прекрасным

        Петь, как слюбились Арес с Афродитой красивовеночной,

        Как они в доме Гефеста в любви сопряглися впервые

        Тайно; Арес, ей немало даров подарив, обесчестил

 270    Ложе Гефеста-владыки. Тотчас Гелиос к нему с вестью

        Этой явился, - он видел, как те, обнимаясь, лежали.

        Только услышал Гефест это боль приносящее слово,

        В кузню к себе он пошел, на обоих замыслив худое,

        И, наковальню на плаху поставивши, выковал сети

 275    Нерасторжимые, чтобы их крепко держали, поймавши.

        Хитрый окончивши труд и злобой к Аресу пылая,

        В спальню к себе он пошел, где ложе его находилось,

        Ножки кровати вокруг отовсюду опутал сетями

        И с потолка эти сети спустил паутиною тонкой,

 280    Так что не только никто из людей увидать их не мог бы,

        Но и из вечных богов, - до того их искусно сковал он.

        Эти тончайшие сети вкруг ложа коварно раскинув,

        Сделал он вид, что на Лемнос отправился, в тот благозданный

        Город, который меж всех он земель наиболее любит.

 285    Не был слеп, следя за Гефестом, Арес златокудрый.

        Только что прочь удалился Гефест, знаменитый художник,

        Быстро направил Арес шаги свои к дому Гефеста,

        Жаждая страстно любви Кифереи красивовеночной.

        Та лишь недавно вернулась домой от родителя Зевса

 290    И, отдыхая, сидела. Вошел он во внутренность дома,

        За руку взял Афродиту, по имени назвал и молвил:

        "Милая, ляжем в постель, насладимся с тобою любовью!

        Нету ведь дома Гефеста. Вершины Олимпа покинув,

        К синтиям грубоголосым на Лемнос отправился муж твой".

 295    Так ей сказал он. И с радостью с ним улеглась Афродита.

        Лежа в постели, заснули они напоследок. Внезапно

        Тонкие сети Гефеста с такой охватили их силой,

        Что ни подняться они не могли, ни двинуться членом.

        Тут они поняли оба, что бегство для них невозможно.

 300    Близко пред ними предстал знаменитый хромец обеногий.

        Прежде чем в Лемнос прибыть, с дороги домой он вернулся:

        Зорко следивший за всем Гелиос известил его тотчас.

        Милым печалуясь сердцем, вбежал во дворец он поспешно,

        Остановился в дверях, охваченный яростью дикой,

    305 И завопил во весь голос, богов созывая бессмертных:

        "Зевс, наш родитель, и все вы, блаженные, вечные боги!

        Вот посмотрите на это смешное и гнусное дело, -

        Как постоянно бесчестит меня, хромоногого, Зевса

        Дочь, Афродита-жена, как бесстыдного любит Ареса!

  310   Он крепконог и прекрасен на вид, а я хромоногим

        На свет родился. Однако виновен-то в этом не я же, -

        Только родителей двое, родившие так меня на свет.

        Вот посмотрите, как оба, любовно обнявшись друг с другом,

        Спят на постели моей! Как горько смотреть мне на это!

 315    Но я надеюсь, что больше им так уж лежать не придется,

        Как ни любили б друг друга. Пройдет у них скоро охота!

        Будут теперь их держать здесь искусные сети, доколе

        Всех целиком не отдаст мне родитель супруги подарков,

        Мною врученных ему за бесстыдную женщину эту!

 320    Дочь хоть прекрасна его, но как же разнуздана нравом!"

        Так он сказал. Во дворец меднозданный собралися боги.

        Тотчас пришел Посейдон-земледержец, пришел и владыка

        Феб Аполлон дальнострельный, пришел и Гермес-благодавец.

        Что до богинь, то они из стыдливости дома остались.

 325    Вечные боги, податели благ, столпились у входа.

        Смех овладел неугасный блаженными всеми богами,

        Как увидали они, что Гефест смастерил многоумный.

        Так не один говорил, поглядев на стоявшего рядом:

        "Злое не в прок. Над проворством тут медленность верх одержала.

 330    Как ни хромает Гефест, но поймал он Ареса, который

        Всех быстротой превосходит богов, на Олимпе живущих.

        Взят он искусством - и вот с него пеня за брак оскорбленный!"

              Так меж собою вели разговоры бессмертные боги.

        Зевсов сын, Аполлон-повелитель, Гермесу промолвил:

 335      "Ну-ка, скажи, сын Зевса, Гермес, Благодавец, Вожатый!

        Не пожелал ли бы ты, даже крепкой окутанный сетью,

        Здесь на постели лежать с золотой Афродитою рядом?"

        Аргоубийца-вожатый тотчас Аполлону ответил:

        "Если бы это случилось, о царь Аполлон дальнострельный, -

340     Пусть бы опутан я был хоть бы втрое крепчайшею сетью, -

        Пусть бы хоть все на меня вы глядели богини и боги, -

        Только бы мне тут лежать с золотой Афродитою рядом!"

        Так он сказал. Поднялся меж богами бессмертными хохот.

        Смех одного Посейдона не брал. Умолял он Гефеста,

 345    Славного дивным искусством, чтоб дал он свободу Аресу.

        Громко к нему со словами крылатыми он обратился:

          "Освободи. Я тебе за него поручусь, как прикажешь;

        Плату тебе при богах свидетелях всю он заплатит".

        Но, возражая, сказал знаменитый хромец обеногий:

 350      "Этого - нет, не проси у меня, Посейдон-земледержец!

        Плохо, когда поручитель поруку дает за плохого.

        Как же тебя при богах свидетелях мог бы связать я,

        Если б Арес ускользнул и от сети моей и от платы?"

        И, отвечая, сказал Посейдон, сотрясающий землю:

 355      "Если даже Арес, ускользнув от условленной платы,

        Скроется бегством, то все тебе сам за него заплачу я".

        Быстро на это сказал знаменитый хромец обеногий:

        "Просьбу твою я никак не могу и не смею отвергнуть".

        Это ответивши, сеть распустила Гефестова сила.

 360    Освободившись от уз неразрывных, и бог и богиня

        Оба мгновенно вскочили. Арес во Фракию умчался,

        В Кипр унеслась Афродита улыбколюбивая, в Пафос.

        В Пафосе есть у нее алтарь благовонный и роща.

        Там искупали богиню хариты и тело натерли

 365    Маслом нетленным, какое обычно для вечно живущих,

        И облекли ее в платье прелестное, диво для взоров.

        Так им пел знаменитый певец. Одиссей его слушал

        И наслаждался в душе. Наслаждались равно и другие -

       Славные дети морей, длинновеслые мужи феаки.

                                 (Одиссея, Песнь 7)

На самом деле это странная парочка – бог войны и богиня любви. У них обоих есть супруги : у Афродиты – Гефест, у Ареса – Нериена (сила); у обоих было множество любовников. Но что-то, может постоянное обращение художников, писателей, скульпторов к этому сюжету заставляет подозревать здесь не просто интрижку. Даже у Гомера, когда Арес ранен, Афродита приходит к нему на помощь на поле боя. Конечно, это уже не та небесная Афродита-Урания, родившаяся из крови Урана и морской пены, это дочь Зевса, кокетливая и непостоянная. Но это только усложняет загадку их любви . Зевс может заводить только несерьёзные романы на стороне, у него ничего такого не будет. Про Афродиту и Гермеса тоже песней не слагали. Греки очень любят несочетаемое : по мифам, от Ареса и Гармонии произошли амазонки. Что может быть более несовместимым, чем война и гармония? Может, война и любовь (Венера)? Тем более, что Гармония – его дочь, но это не играет роли : инцест – привилегия богов и царей.

И  последнее. Александр Бушков написал книгу «Лабиринт». Книга не очень удачная, но интересны размышления о богах и сам взгляд на мифологию. Там перед своим самоубийством Ариадна разговаривает с Гермесом. Она его спрашивает: «Но разве ты способен чувствовать по-настоящему? Я всегда считала, что рассказы о влюблённых до безумия и безудержно разгневанных богах – выдумки. Ваш опыт, помноженный на ваше бессмертие, по-моему, сделал вас неспособными на искренние чувства». В этом вся их проблема – в бессмертии. За  тысячелетия своей бессмертной жизни они разучились испытывать искренние человеческие чувства. Они научились ни к чему не относиться серьёзно. Для них всё – игра, развлечение; даже когда они вмешивались в жизнь людей и участвовали в их войнах, всё же не могли ощутить настоящую печаль или любовь. Есть даже выражение «олимпийское спокойствие», означающее абсолютную безмятежность, равнодушие. Ведь на Олимпе боги наслаждались покоем, следя с вершины за жалкой суетой смертных. Но именно поэтому к ним нельзя относиться односторонне. Не могли они не задумываться о своей жизни, и, размышляя, не могли не завидовать людям, у которых каждый миг жизни прекрасен и неповторим потому, что она конечна. А их существование должно было длиться вечно, и они старались  развлечь себя, чем могли, чтобы не чувствовать бесконечную тоску и отчаяние. Но и человек устаёт от своей короткой жизни. Богов же можно только пожалеть, ведь они даже не могут совершить самоубийство! Впрочем, им это должно казаться очень глупым, они уже не умеют чувствовать сильно. Гермес в «Лабиринте», конечно, пройдоха и прислужник Зевса, но в душе он не согласен со своей ролью, хоть и продолжает исполнять её.  Все боги исполняют.  И всё же они слишком человечны, и не только у Гомера. А бессмертие предполагает другие качества.

Ареса тоже нельзя воспринимать слишком односторонне не только из-за того, что он бог и бессмертен. Дело в том, что ни один бог не был богом какой-либо одной вещи. Арес воплощал в себе производительные силы, мужскую мощь и почитался как бог весны. Кроме того, был охранителем полей и стад от вредителей и волков. Эта его обязанность менее известна. А ещё он – покровитель воинской доблести. Существует множество прекрасных легенд о храбрых римлянах, которые, кстати, почитали его и в таком качестве.

Впрочем, боги тоже не бессмертны. Это сейчас мы воспринимаем античных богов как мифологию, а ведь было время, когда они имели власть над душами людей. Богов создают и уничтожают люди, они живы, пока в них верят. И всё-таки они боятся умирать. Наверно, поэтому олимпийские боги так любят всевозможные жертвоприношения, ведь это значит, что их ещё не забыли. В «Лабиринте» Гермес говорит Ариадне : «Ах да, разумеется… Боги заранее знают ответы на все вопросы. Боги существуют для того, чтобы человек в любую минуту мог заявить, что его грехи вложены в него богами, а сам он совершенно неповинен в подлости, трусости и лжи…Боги, боги… Милая девочка. Почему вы всё время пристаёте – научи, подскажи? Вы выдумали нас, чтобы получить ответы на все вопросы, но ответов не будет, пока вы сами их не найдёте, потому что вы задаёте вопросы не нам, а самим себе. Когда же вы это поймёте?»  

 Как эхо, откликается Зевс в «Одиссее»:

    31  Помня о нем, обратился к бессмертным Кронид со словами:

        "Странно, как люди охотно во всем обвиняют бессмертных!

        Зло происходит от нас, утверждают они, но не сами ль

    34  Гибель, судьбе вопреки, на себя навлекают безумством?

                                                     (Одиссея, Песнь 1)

                             ЛИТЕРАТУРА

1. «История искусства в образах» Текст Жиля Плаци.     Изд. «Арт-Родник», 2001,  Бельгия.

2. «История искусства зарубежных стран». Том 1.             Изд. Академии художеств СССР. Москва, 1962.

3. «Мифология» Гл.редактор Е.М. Мелетинский. Научное изд-во «Большая Российская энциклопедия». Москва, 2003.

4. «Атлас мифологии», Москва, 2001. L'ATLAS  DE  LA  MYTHOLOGIE, перевод с французского.

5. «Мифы народов мира» под редакцией С.А. Токарева.  Том 1, Москва, 1987, Советская энциклопедия.

6. «Я познаю мир». Детская энциклопедия. Мифология.   Том 1. Изд-ва «Олимп» и «АСТ». Москва, 1998.

7. Г.И.Данилова «Мировая художественная культура». Учебник, 6 класс. Изд-во «Магистр-Пресс». Москва, 2001.

8. Д.С.Буслович «Люди. Герои. Боги». Изд-во «Зимний сад». Петербург, 1992.

9.   А.А.Нейхардт  «Легенды  и  сказания  Древнего  Рима».   Изд-во  «Правда». Москва, 1987.

10.  Гомер  «Илиада».

11.  Гомер  «Одиссея».

12.  Андре  Боннар  «ГРЕЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ»

(От Илиады до Парфенона).Москва, 1992.

Изд-во «Искусство».

André  Bonnard  «CIVILISATION  GREQUE»

(De ľ Iliade au Parthénon).