Реферат: Роль ницшеанства в становлении европейской цивилизации
Введение
Фридрих Ницше – немецкий философ и литератор. Он – явление исключительное во всех отношениях. Его идеи при жизни не были восприняты современниками, а после смерти подверглись фальсификации. Его философия сразу же стала вызывать яростные споры, неутихающие по сей день. Его считали идеологом нацизма, но это совершенно не так.
Среди философов Ницше - нарушитель спокойствия и благородный пират. Он вспугивает спящих, таранит крепости обывателей, сметает моральные постулаты, убивает Бога, рушит церковные устои. Как говорит С. Цвейг, Ницше "стремится на своем паруснике ко всему неизведанному, весело и дерзко, с мечом в руке и бочкой пороха под ногами".
Философские труды Ницше, по большей части не предъявляют больших требований к интеллекту или образованности читателя. Их суть представляется ясной и однозначной, цели - обширными и очевидными, а язык - понятным. В силу доступности его текстов читатель обнаруживает, что либо философия проще, чем он полагал, либо он сам умнее, чем думал раньше. Ницше считал себя прирожденным психологом - "призванным быть психологом и разведывателем душ". Некоторые вещи, которые он высказывает, поражают воображение своей точностью и целенаправленностью диагностики. С точки зрения Ницше, психология лежит в основе всего, и тесно переплетается с другими частями его учения.
Очень многие считают, что идеи Ницше – это следствие болезни, но они оказались предвестниками того массового безумия, которое творилось в Европе первой половины XX века и которое угрожает нам и сегодня. Подлинная философия Ницше настолько непревзойденна, убедительна и проницательна, как никакая другая существовавшая до нее или возникшая после. Читая его, вы понимаете, что философия действительно воздействует на умы. Насколько мы можем судить после прочтения его произведений «Так говорил Заратустра», а также посмертно изданной «Воли к власти» позиция Ницше является достаточно устойчивой, но его мысль постоянно развивалась в разных направлениях. Это значит, что он часто противоречит сам себе или оставляет вопрос открытым для противоречивых толкований.
Почти вся философия XX в. - чуть ли не комментарий к Ницше: все крупные мыслители так или иначе мыслили в конфронтации или тандеме с ним. В частности, анализу сочинений философа посвятили свои работы: К.А. Свасьян («Фридрих Ницше: мученик познания»), Мишель Фуко («Ницше, Фрейд, Маркс»), М. Хайдеггер (« Европейский нигилизм» ), Карл Ясперс («Ницше и христианство»), Ф.Г. Юнгер («Ницше»), Жиль Делез («Ницше»), Артур Данто («Ницше как философ»), Л. Онерва («Рецепция Фр. Ницше в финской литературе начала ХХ века»), а также Г. Рессель, И.И. Евлампиев, Ю.Б. Мелих и многие другие.
Ему обязаны своим появлением главные течения современной мысли: философия жизни, экзистенциализм, герменевтика, структурализм, феноменология... Он дает начало целому спектру философских методов: генеалогии, коллажа, перспективизма. Его мысль становится катализатором прорыва мирового искусства к авангардным формам: сюрреализму, дадаизму, футуризму, абстракционизму. Он предвосхищает новые формы искусства, и прежде всего кинематограф с его спрессованным временем и техникой монтажа. А его книги, представляющие собой конгломераты фрагментов и смысловых кусков, стали прообразом компьютерного хранения и передачи информации, рассеченной на самодостаточные единицы.
Философия Ницше уникальна: она позволяет не только обнажить проблемы, ставшие существенными для культуры ХХ века, но и выявить вопросы, мимо которых эта культура прошла и которые остались на счету грядущего. Жизнь с её преодолением становится горизонтом культуры - тем, что развивает её. "Добрый и злой, богатый и бедный, высокий и низкий, и все имена ценностей: всё должно быть оружием и кричащим символом и указывать, что жизнь должна всегда сызнова преодолевать самое себя! "
Основные понятия философских учений Ф. Ницше
Стремление понять личность, представление о личности можно обнаружить и в ранних и в зрелых работах Ницше. Каждая новая личность, входящая в жизнь и в культуру, ищет истинной жизни и борется за полноту своей уникальности, за полноту воплощения идеала. Ницше подразумевает, что жизнь ( и воля к власти как её сущность ) реализуется в человеке прежде всего через его творческие усилия по созиданию культуры. В идее сверхчеловека заключено убеждение в бесконечном творческом становлении самого Бытия, концентрирующемся в каждой отдельной личности.
Гуманизм, человек и человечность - это не только общечеловеческие идеалы и ценности, направляющие наше движение вперед, но и конкретно - историческая реальность, которая имеет существенные отличия в различные пространственно- временные отрезки. Ницше раскрыл общественный характер человеческой души, в которой имеется то, что вложено в человека обществом, развил язык описания нашего бытия в мире, в котором насилие над природой и другими людьми оборачивается насилием над собой. В этой части его позицию можно охарактеризовать как сверхгуманизм, в которой, несмотря на несовершенство отдельной личности, обращаясь к потенциальной творческой силе, человек раскрывает свое подлинное значение, переводя его из формы потенциальности в форму актуальности.
Одним из аспектов философского учения Ницше является критика христианской морали. Здесь Ницше занимал весьма оригинальную позицию. Он считал, что религия формирует зависимое, несамостоятельное сознание, смирение, несвободу человека. Для Ницше религия стала символов зависимого "несчастного" сознания. Конечно же, содержание и практику христианского учения нельзя свести к подобному его толкованию. Но, тем не менее, эта точка зрения немецкого мыслителя очень актуальна и сегодня.
Философские поиски Ницше - это поиски морали для свободного человека на пути разрушения традиционных ценностей, ориентация на которые разрушает человечность, личность, а в конечном итоге, и самого человека. Все существовавшие и существующие морали, по мнению Ницше, не просто несут на себе печать общества и условий его существования и выживания, но направлены, и это главное, на обоснование и оправдание обладания. Иными словами, они корыстны, а потому и антигуманны. Все, даже так называемые общечеловеческие моральные ценности при внимательном их рассмотрении оказываются ширмой, маскирующей корысть. Так не лучше ли сказать об этом прямо, назвать вещи своими именами и либо отказаться от этих "моральных" ценностей, либо жить в соответствии с ними? Но последнее вряд ли возможно для человека, потребляющего и стремящегося к потреблению и живущего в обществе - стаде. А потому все демократические движения, по мнению Ницше, следуют этой морали стадных животных, имеющей свои корни в христианстве.
Главная идея ницшеанской морали - волюнтаризм - учение о воле как о первооснове всего сущего. Эту идею Ницше заимствовал у А. Шопенгауэра, кого он считал своим учителем в начале своего пути. Но он отверг многие идеи Шопенгауэра, заменив его монистический волюнтаризм плюрализмом конкурирующих между собой центров "духовных сил", а также противопоставив его учению об отказе от воли, аскетизме, "добровольной жизни покаяния и самобичевания ради непрестанного умерщвления воли" своё учение об утверждении в жизни "воли к власти". Жизнь, по его словам, "стремится к максимуму чувства власти". Таким образом "воля к власти" становится критерием любого типа поведения, любого явления. "Что хорошо? - Всё, что повышает волю к власти и саму власть в человеке. Что дурно? - То, что идёт от слабости" - так выражает он эту мысль в «Антихристе». Рациональная деятельность не укрепляет "волю к власти", так как заменяет активную деятельность резонированием. Общепринятая мораль также подрывает "волю к власти", проповедуя любовь к ближнему. То же - демократия как институт, при котором масса составляет оппозицию праву одного. "Воля к власти" - лишь "право сильного", это распространяется даже на взаимоотношения между мужчиной и женщиной: "Идёшь к женщине - бери плётку" («Так говорил Заратустра»). Из "права сильного" следует и мораль Ницше. Эта мораль возникает из чувства превосходства одних людей, "аристократов", "господ", над другими - "рабами", "низшими". Натолкнувшись на действительное проявление своей морали - противоположность классов - Ницше открыто встал на позицию защиты господствующего класса.
Определяющие понятия "морали господ" - это:
1) Ценность жизни есть безусловная ценность и она совпадает с уровнем "воли к власти".
2) Существует природное неравенство людей, обусловленное различием их "жизненных сил" и "воли к власти".
3) Сильный человек, прирождённый аристократ, абсолютно свободен и не связывает себя никакими морально-правовыми нормами.
Субъектом этой морали, удовлетворяющим этим требованиям, является сверхчеловек - центральное понятие философии Ницше. Он определяет его следующим образом: это люди, "которые ... проявляют себя по отношению друг к другу столь снисходительными, сдержанными, нежными, гордыми и дружелюбными, - по отношению к внешнему миру ... они немногим лучше необузданных хищных зверей. ... Они возвращаются к невинной совести дикого зверя, как торжествующие чудовища, которые идут с ужасной смены убийств, поджога, разгрома, насилия с гордостью и душевным равновесием... уверенные, что поэты теперь надолго будут иметь тему для творчества и прославления". Примечательная особенность этих "белокурых бестий" - это их врождённые благородство, аристократичность, которых так не хватает нынешним "господам", "фабрикантам" и "торговым деятелям", чтобы автоматически обеспечить себе господство. Ведь только внешность даёт ему право господства над массами. Сверхчеловек - это высший биологический тип, который относится к человеку так, как тот относится к обезьяне. Но этого человека нужно вырастить, а для этого у Ницше нет каких-либо специальных рецептов: он выступает лишь как пророк, предвещающий приход нового "вождя", "фюрера", полубога, а то даже и Бога. Заратустра - это не сверхчеловек, это "мост" к сверхчеловеку. Обычные люди - это исходный материал, почва для выращивания сверхчеловека. Сверхчеловек - это новый "культ личности", далеко выходящий за рамки "культа личности" обычных людей и легший в основу мифологии Ницше, изложенной более полно в «Заратустре».
Неудивительно, что германо-фашистский "миф XX века" опирался на философию Ницше. Философ видел прообразы сверхчеловека в римском, арабском, германском дворянстве, в гомеровских героях, в скандинавских викингах. Идеалом, близким к сверхчеловеку, были Цезарь, Макиавелли, Наполеон.
Но возникновение сверхчеловека не предполагалось быть связанным с какой-либо из существующих рас того времени. Кроме того, он является членом какого-то класса не в силу своего рождения, а предназначен к этому самой природой. Таким образом, антибуржуазная философия Ницше находилась в полном противоречии с идеологией и практикой фашизма. Ницше был против любых форм проявления массового сознания, господствовавшего в Германии, его сверхчеловек - гармонический человек, сочетающий в себе физическое совершенство, высокие моральные и интеллектуальные качества.
В учении Ницше, как в любом серьезном нравственно философском исследовании, есть много ценного для нашего времени. Прежде всего, это яркая критика мещанства. Никто до и после Ницше с такой прозорливостью не смог предвидеть всю опасность общества маленьких, серых, покорных людей.
Это, кроме того, неприятие социальной системы, построенной либо на безмерном подчинении какой-либо одной идеологии, либо на принципах утилитаризма и прагматизма, где обесценено главное - личность, ее индивидуальность и неповторимость. Это идея возвышения человека, преодоление всего мелочного, обыденного, незначительного для жизни.
Многие категории нравственного учения Ницше вошли в философско-этическую науку и в наш обыденный язык: "переоценка ценностей", "сверхчеловек", то есть "которых слишком много"; "человеческое, слишком человеческое"; мораль "по ту сторону добра и зла".
В советской философской науке существовал один ответ на вопрос о гуманности учения Ницше - негативный. Безусловно, учение Ницше противоречиво, потому и не может быть оценено, как только негативное или только позитивное. Ницше заставляет думать, сравнивать, размышлять.
Главной позитивной ценностью нравственного учения Ницше, без сомнения, является идея возвышения человека. Ницше с полным правом можно было бы назвать исследователем антропологического метода в философии. В своих нравственных оценках он стремился идти от индивида. Причем сам индивид рассматривался им как бесконечно становящаяся ценность, как процесс, как неисчерпаемость. По Ницше, человечество - это целостность, проявляющаяся через различие. Но абсолютизация неординарности приводила Ницше к парадоксальным выводам. Впрочем, любая абсолютизация приводит к крайностям и в познании и, что всего печальнее, в социально нравственной практике.
Развитие ницшеанства
В четыре года Ницше потерял отца и воспитывался в семье, состоящей из пяти женщин: бабки, матери, двух теток и сестры. Согласно психоанализу, предтечей которого, по признанию Фрейда, был сам Ницше, роль отца состоит в том, чтобы "оторвать" ребенка от природного начала в лице матери и ввести его в социально-моральное измерение.
Практически лишенный всякого отцовского влияния, Ницше с детства рос в глубоком пренебрежении к нормам традиционной морали.
Другие плоды исключительно женского воспитания - это глубокий кризис самоидентификации. Эти невротические переживания порождали психическое сверхнапряжение, которое соматизировалось, т.е. проявлялось в виде мучивших его чудовищных головных болей, приступов тошноты и временами даже потери зрения. Вся последующая жизнь Ницше будет отчаянной борьбой с собственным детством.
Ницше сознательно освобождается от всего, чем обычно человек загораживается от нестерпимого холода существования. У него в буквальном смысле не было ничего: ни женщины, ни дома, ни семьи, ни работы, ни родины. Апатрид, он метался с несколькими чемоданами книг по дешевым пансионам Южной Европы, словно стремясь ускользнуть даже от самого себя.
Со всеми, кому поклонялся и кого любил - Шопенгауэр, Вагнер, Лу Саломэ - он неизбежно и надрывно рвал и расставался, сознательно причиняя себе боль, которую потом переплавлял в творчество. Его одиночество было практически тотальным. Он отбросил все, что могло создавать какие-либо "информационные шумы", способные помешать слышать гул мира. Он последовательно вывел себя один на один с "сырой" первозданностью человеческого удела. Формулой этого странного саморазрушительного поведения могут быть его же слова: "Отпасть от Вагнера, было моей судьбой". Вновь полюбить что-то стало моей победой. Кого же любил Ницше? Не человечество, которое он называл "самой гнусной каргой среди всех старух". Не отдельных людей, о которых говорил: "Я хожу среди людей, как среди обломков и отдельных частей человека". Ницше неутолимо любил жизнь, но жизнь мощную, воинственную, которой противоположна не смерть, а убогая, жалкая жизнь. Этой жизни под стать лишь свободный, суверенный, цельный человек, попирающий современную цивилизацию. В этом идеале Ницше изживал и преодолевал все свои комплексы и неврозы.
В результате этой жестокой жизненной практики он уже ничего не боялся, ничем не дорожил и ни на что не надеялся. Это демоническое состояние придало ему столь могущественные, неудержимые силы, что он бесстрашно разбил вдребезги все моральные запреты и нормы, все привычки и табу, за которые судорожно хватается всякий человек в водовороте жизни.
Все эти особенности личности и биографии вкупе с гениальной философской одаренностью позволили этому мыслителю, как, наверное, никому другому из людей, радикально выйти за границы собственно человеческого пространства, даже за пределы нашего вида и взглянуть на нас всех с совершенно небывалой стороны. Картина, которая открылась его взору, и о которой со всей страстью он нам поведал, ошеломляет.
Именно благодаря психическим особенностям, которые обернулись преимуществами в философской работе, Ницше открывает феномен ресентимента. Заимствованный из французского языка, этот термин обозначает психологический комплекс состояний ненависти, униженности, затаенной обиды и мстительности. Однако эти переживания не находят выхода во фронтальной борьбе, а блокируются трусостью и параличом воли, что порождает крайне болезненное состояние бессилия. И тогда эти переживания оборачиваются вовнутрь и ищут себе выхода в сфере воображения. "Рабские" способы смягчения ресентимента превратили человека из благородного существа в стадное, одомашненное, больное животное. Именно в таком виде мы, согласно Ницше, существуем практически без изменений последние двадцать пять веков господства противоестественных ценностей.
Духовными лидерами этого переворота стали Сократ и Христос, два антигероя последних работ Ницше, «Сумерек кумиров» и «Антихриста».
Но упадок человека не мог быть бесконечен. Ренессанс знаменует начало кризиса осевого времени, который ко времени Ницше вступает в решающую фазу. В сжатом виде этот кризис Ницше выражает в прозвучавшей, как планетарный взрыв, формуле "Бог умер!". Это означает, что старые религиозные и метафизические духовные практики утешения и спасения, которые две с половиной тысячи лет ориентировали человечество, наполняли его жизнь смыслом, позволяли переносить все тяготы земного существования, разом рухнули. Отныне люди уже не могут использовать идею Бога, чтобы объяснять и освящать мир. Все старые (Ницше называет их "космологическими") ценности, которые держались на этой идее, обесцениваются. То, что первым испытал мыслитель Фридрих Ницше, теперь переживают миллионы и миллионы обычных людей. На пороге Европы появляется "жуткий гость", нигилизм. Холодная ночь опускается на нашу планету.
Совершенно очевидно, что философский сценарий XX века во многом развивался по Ницше. Великий философ достаточно точно определил, что власть, опираясь на закон, выступая от имени закона, сама склонна этим законом пренебречь. Ницше выделил два типа людей, которые всегда будут нарушать закон. Первый тип - преступники вне закона, они находятся внизу, а закон над ними. Второй - люди над законом: это представители власти. Сталину и Гитлеру законы были ни к чему. Ницше обнаружил сходство между этими двумя типами - нарушать закон, перешагивать через него в силу "воли к власти". В свете Мировых войн и авторитарных режимов проблема, обозначенная Ницше более века назад приобретает особую актуальность.
Ницше с беспримерной дерзостью (недаром он говорил о себе: "Я не человек. Я - динамит") поднимает на воздух все, чем только жило до сих пор человечество: религию, мораль, философию, науку, политику, самого человека и самого Бога, все, что веками держало массы в повиновении.
Ни один мыслитель не шел в такой степени вразрез, наперекор тысячелетним привычкам, верованиям, вкусам людей. Он начинает борьбу за переоценку старых ценностей, цель которой - прорыв по ту сторону добра и зла. Отныне сущностью жизни объявляется воля к власти, которая восстанавливает природные ценности, попранные христианской моралью и платоновской метафизикой. Таким образом, он сам становится крупнейшим фактором наступления нигилизма.
Массы людей утрачивают веру. Воцаряются пессимизм, декаданс, отрицание жизни, ощущение ее абсурдности. Но состояние нигилизма открывает перед людьми невиданные перспективы. Ибо смерть Бога, в которой повинны все люди, дает человеку великий шанс: забрать назад собственную волю, от которой он отрекся в пользу этого "мертвеца". Она дает шанс сравняться с Богами! Занимается новая Заря. На повестке дня сотворение нового солнца, пришествие сверхчеловека.
Наступление нигилизма развенчало всякое оправдание реальности, разрушительной для общежития людей: огромные массы человечества поставлены в положение рабов. Их удел - эксплуатация, угнетение, насилие, которые переживаются как острое депрессивное состояние.
Впоследствии Ницше вменяют в вину то, что, разгласив эту грозную тайну удела задавленного и униженного большинства человечества, он (вместе со своим антиподом-близнецом Марксом) толкнул это большинство на восстание. Накопившиеся со времен Сократа и Христа колоссальные заряды ресентимента неизбежно должны взорваться, ибо старый моральный Бог, охранитель существующего миропорядка умер! И потому самые "униженные и оскорбленные" восстанут против всей тысячелетней системы ценностей, запретов и институтов, освящающих их угнетение и подчинение. Хотя для Ницше понятие "раба" сугубо этическое (раб - это человек, одержимый местью), само восстание масс неизбежно приобретало характер социальной революции против правящих классов, которые играют важнейшую, по сути, репрессивную роль, навязывая низшим классам моральные требования, закрепляющие их угнетенное положение. Разрушение этих норм и запретов (в том числе сексуальных, трудовых и т.д.) переживалось массами не только как социальное, но и как биологическое освобождение.
Влияние идей великого философа на общественные движения XX века
Поразительно, насколько пророчески ярко Ницше предсказал судьбу XX века и, я думаю, века нынешнего.
Ницше провидчески предсказал, что тоталитарные движения XX в. (как в левой, социалистической, так и в правой, нацистской, версиях) станут жестокой и отчаянной реакцией на это страшное событие. Их глубинную природу адекватно выражают слова М. Хайдеггера, всю жизнь мыслившего под знаком Ницше: "Гитлер и Муссолини... развязали контрдвижение против нигилизма. Оба были, каждый по-своему, учениками Ницше.... В этом высказывании бросается в глаза почти дословный парафраз формулы воли к власти, которую Ницше сам определяет как "выражение противоборствующего движения... которое когда-нибудь в будущем сменит... нигилизм".
Дуче и фюрер в полной мере использовали философа-маргинала в своих политических целях. Ведомство д-ра Геббельса объявило III Рейх "временем Ницше". В штабах СС Гиммлер приказал развесить девиз Заратустры: "Благословенны твердые". Ницше был включен в школьную программу. В своих ранцах каждый солдат Вермахта носил «Заратустру».
Идеологи фашизма востребовали ницшеанский пафос сверхчеловеческого усилия - радикально изменить жизнь здесь и сейчас. Они узурпировали его героический призыв к штурму неба цвета пыли, за которым сверкает яркое солнце. Но главное, они почувствовали, что этот мыслитель-динамит взорвал тысячелетние запреты. Отныне ничто не сдерживало чудовищные заряды ресентимента задавленных масс, которые буквально взорвались, порождая ужасающие практики насилия и жестокости: гражданские и мировые войны, революции, ГУЛАГ, Освенцим…
Жестокость и насилие, которые демонстрировали тоталитарные массы (в немецком случае - в отношении "врагов Германии", в советском - в отношении "врагов народа"), порождали мощный психологический освобождающий эффект. Они выходили из депрессивного состояния. Отныне они чувствовали себя не "униженными и оскорбленными", а строителями новой жизни и бесстрашными воинами. Это "восстание рабов" сопровождалось ритуалами самовосхваления: "Да здравствует советский народ!", "Немцы - высшая раса". Слова «Интернационала» - "Кто был ничем, тот станет всем", казалось, воплощались в жизнь. Именно поэтому массы видели в тоталитарных режимах гарантию своих кровных интересов, именно поэтому были беззаветно преданы своим вождям.
Неслучайно поэтому поколения, участвовавшие во Второй мировой войне по обе линии фронта, видели в Ницше идейного фюрера национал - социалистической революции, которая реально казалась ницшеанским экспериментом. "Гитлер - это толпа, прочитавшая Ницше", - таково было общее мнение эпохи. Никто не удивился, когда французский прокурор на Нюрнбергском процессе заявил о возможности привлечь Ницше посмертно к ответственности за преступления гитлеризма. Еще долго, вплоть до наших дней ницшеанство будет восприниматься как чудовищное духовное преступление.
На заре тоталитарных движений XX в. широкие массы, спровоцированные взломом тысячелетних моральных запретов, вторглись в политику и были приняты за "новых варваров", несущих на остриях своих копий новую культуру, которая приведет к натурализации человека и его воссоединению с природой. У многих возникало впечатление, что раз рабы восстали против ресентиментной культуры Сократа и Христа и используют ницшеанскую рецептуру борьбы, то Ницше вроде бы на их стороне. Но на деле они не были "варварами XX века", которых он так страстно ждал. Он презирает их, ибо они остаются рабами, захлебывающимися от обиды и мстительности. Они жестоки, ибо мстительны. Ницше хотел иного преодоления ресентимента. Он воспринимает восставшие массы как чернь, хлынувшую из подполья жизни. (Эти ницшеанские мотивы ярко воплотились в образе Шарикова из «Собачьего сердца» М.А. Булгакова. Нашествие шариковых не может принести ничего иного, кроме культурной катастрофы и деспотизма, а они сами в принципе не подлежат облагораживанию.) Восстание этого "стада последних людей" может быть лишь тоталитарной практикой облегчения ресентимента, дающей иллюзорную компенсацию националистической или классовой мстительности.
Весь - отвратительный для либерального и социалистического сознания - ницшеанский пакет идей о "стадном человеке", естественности рабства и эксплуатации нацелен на то, чтобы искоренить само стремление масс к восстанию. Ницше исходит из того, что неравенство заложено в наш вид биологически как необходимый фактор его развития. Он считает, что восстание низших классов неизбежно угрожает самим основам существования человечества, поскольку иерархическая организация общества, при которой большинство подвергается угнетению и эксплуатации - оптимальная и единственно возможная форма культуры и взаимодействия вида Homosapiens с природой. Поэтому он неистово громит демократию, равенство и социализм как "спусковые курки" этого восстания. Антифашистский пафос ницшеанства игнорируют, потому что он направлен против демократии. Демократия - ложное, по Ницше, лечение ресентимента, ибо чревата тоталитаризмом. Она нивелирует и стандартизирует людей. Отсюда только один шаг до деградации индивида и его растворения в "большом родовом народном теле" тоталитарного государства. Отвергая демократию, Ницше словно предупреждает о приходе Гитлера к власти демократическим путем.
Как писал Н.А. Бердяев, "Вокруг Гитлера собираются не аристократы духа, как хотел Ницше, а худшие, подонки, parvenu, люди ressentiment, дышащие злобой и местью". Поэтому плебейскую революцию "обезьян Заратустры" Ницше рассматривал как самую страшную угрозу своему делу. Именно им кричал Заратустра: "Вместе с вами я проиграю даже свои победы... Вы не те, кому принадлежит мое имя и наследие". Об этом "триумфе" Ницше в эпоху национал-социализма А. Камю напишет: "Ницше рискует обрести такую победу, какой он и сам не желал". Хотя восстание масс, казалось, опрокидывало тысячелетние уклады ненавистной старой цивилизации, оно несло способ организации мира, в принципе неприемлемый для Ницше, глашатая идеалов благородства.
Эта взрывающая обычную логику классового противостояния двойственность ницшеанства словно раскалывает наше сознание: с одной стороны, Ницше - вдохновитель "восстания рабов", с другой - законодатель рабства. Фашиствующий антифашист?! Надо признать: да, таковы структуры ницшеанского мышления. Как верно отметил Т. Адорно, "само преодоление ресентимента и нигилизма Ницше мыслил совсем по-другому, но, тем не менее, стал поставщиком всех нужных фашизму слов". Можно только удивляться расколам и безднам, которые носил в себе этот человек! Странный пророк, несущий одновременно благую и чудовищную весть.
Центральный пункт ницшеанской программы - освобождение и возвышение индивида, воссоединение его с природой, завоевание им максимальной способности к творчеству и одариванию. В отличие от национал-социализма и раннего коммунизма, цель Ницше - не растворение индивида в безликой массе, а демассификация индивида. Но он лишь на первый взгляд "возгонщик" индивидуализма. Он хочет преодолеть индивидуализм. Но не через регрессию и растворение в стаде, а, напротив, путем максимального личностного роста человека. Задача Ницше в том, чтобы человек вырос до масштабов Космоса. Вот его антропологическая революция! Вот его проект будущего!
Сразу после того, как человек по фамилии Ницше ясным январским днем 1889 г. рухнул в безумии на мостовую Турина, появилось множество философов Ницше, ведущих беспощадную войну друг с другом. Возник особый духовный феномен, своего рода СверхНицше: целая сфера, переливающаяся взаимоисключающими смыслами.
В XX в. почти не было общественных движений, не пытавшихся завладеть ницшеанством. Поначалу права на это наследие предъявили германские националисты, русские символисты, итальянские футуристы, австрийские психоаналитики. Даже большевики (А. Луначарский) не избежали его чар. В 20-е гг. друзьями Ницше объявляют себя Муссолини и Гитлер. Еще до краха III Рейха его начинают спасать от нацизма левые французские мыслители: Батай и Камю. Сразу после Второй мировой войны кропотливую работу по денацификации Ницше и интеграции его в западный истеблишмент развернула целая армия либеральных ницшеведов. В противовес им ницшеанские идеи инкорпорируют в свои леворадикальные конструкции идеологи Франкфуртской школы: Адорно и Маркузе. Их эстафету подхватывают постмодернисты, для которых Ницше становится парадигматической фигурой: Фуко, Делез, Деррида, Нанси... Мода на Ницше, захлестнувшая Запад, вызывает ответную реакцию либеральных философов, опубликовавших нашумевший сборник «Почему мы не ницшеанцы?» Каждая философская школа XX в. создает своего Ницше. Публике предлагается Ницше на любой вкус: экзистенциалистская интерпретация Хайдеггера, постструктуралистская реконструкция Делеза, религиозно-символистская версия Белого, эзотерические толкования Штейнера и Ошо... Фигурам Ницше нет числа. Кажется, Ницше хочет не допустить саму возможность понимания своих текстов одинаково. Вслед за Фуко мы с резиньяцией должны признать: "нельзя сказать, что есть подлинное ницшеанство, и что наше ницшеанство более подлинно, чем другие...".
Ницше несет нам "варварское мышление", как его точно определяет польский философ Л. Колаковски: "...представим наших внуков соединяющими все эти конфликтующие традиции в единое гармоничное целое: быть теистами, пантеистами и атеистами, сторонниками либерализма и тоталитаризма, энтузиастами насилия и противниками насилия - значит представить их жителями мира, лежащего не только далеко за пределами нашего воображения и провидческого дара, но и за пределами любой возможной традиции. Это будет означать, что они являются варварами в самом строгом смысле этого слова". Не этих ли варваров так страстно звал Ницше?
О своем мышлении Ницше скажет: "Я заменил философа на свободного духом, который превосходит ученого, исследователя, критика, который изживает идеалы, который... исследует иллогическую контекстуру существования: тот, кто освобождает нас от морали".
В конце жизни он замечает: "Философ ли я? Да какое это имеет значение"?. Он, в самом деле, разрушает наши представления о том, что такое философ: вместо рационалиста - безумец, вместо логика - поэт, вместо иерарха мысли - духовный бунтарь, вместо прагматика возможного - взломщик социальных запретов. Он совершает самую радикальную философскую революцию, знамя которой водружает на развалинах старой метафизики: "Все ложно! Все дозволено!"
Нынешний триумф рыночного индивидуализма лишь ярче оттеняет насущность разрешения нашего видового противоречия между индивидом и коллективом. Великий маятник истории достиг крайних отметок индивидуализма. Неизбежно его движение к полюсу коллективизма и социализации. Тысячелетние границы окажутся прорваны, словно тонкие нитки. Государства, существовавшие веками, взлетят на воздух. Мировые массы, охваченные ресентиментом, хлынут на новые территории: начнется великое переселение народов, какого не видела история. И тогда будущее будет зависеть от того, кто захватит инициативу радикальных действий: социальные низы, переполненные ресентиментом, чей триумф приведет к новому изданию тоталитаризма, - либо творческий авангард, передовой, образованный класс, который отвергнет старое общество не из мести, а для того чтобы новые формы жизни вместили сверхчеловечество.
Сегодня глобальные заряды ресентимента приближаются к критической массе. В недрах нашей эпохи уже слышен тектонический "танец плит", раскалывающий основы нашей цивилизации. Ницше выходит из подполья. Как диагноз и программа, он вновь властно стоит на мировой повестке дня. И это - устрашающий признак глобальных перемен. В истории мысли лишь Маркс может состязаться с Ницше в бесстрашии пророчествовать тяжкое, крайне жестокое будущее. Действительно, ницшеанство содержит избыточную массу ужасного, брутального, даже звериного. Но разве сам Ницше придумал все это чудовищное и злое? Разве все это не есть мы, человечество? Или он увидел то, что другие просто страшатся видеть? Что не принято видеть?
Бесстрашная свобода Ницше, по выражению Батая, сбивает с ног. Но тому, кто устоит, откроется главный урок Ницше: он учит мужеству перед лицом неведомых и радикальных перемен. Формула этого мужества - Amor fati, любовь к судьбе, бесстрашная ответственность за все, снятие озабоченности собой, тотальное утверждение жизни, не исключая самые ужасные трагедии. Именно это делает ницшеанство востребованным в начале XXI в. - и как штормовое предупреждение, и как руководство по плаванию в штормовом океане.
Заключение
Драматична не только жизнь Ницше, но и судьба его наследия. Затравленный непониманием и одиночеством при жизни, он был извращен и оболган после смерти. Скандалы вокруг его рукописей и их фальсификация последовали почти сразу. Трижды в 1892-1899 гг. начинало выходить полное собрание сочинений Ницше и дважды обрывалось.
Нельзя без возмущения смотреть на то, как зловещие всходы "ницшеанства", а фактически осквернение его памяти, чертополохом разрастались в Германии и Европе. Словно предчувствовавший эту Вальпургиеву ночь, этот шабаш, Ницше писал о зловонном рое ядовитых мух, которые "льстят тебе, как Богу или дьяволу; они визжат перед тобою, как перед Богом или дьяволом. Ну что ж! Они - льстецы и визгуны, и ничего более".
А между тем ницшеанства как такового нет, этим термином обозначают по крайней мере три различных явления.
Первое - новое воспроизведение отдельных положений Ницше в творчестве таких философов, как М. Хайдеггер, К. Ясперс, К. Левит, Ж. Делёз, Ж. Деррида.
Второе - современная международная школа ницшеведения со своим ежегодником «Ницше-штудиен», издательскими центрами, научными организациями и периодическими конференциями или симпозиумами.
Третье - дальнейшая разработка тех проблем, которые вошли в современную культуру и философию через Ницше. А поскольку он касался буквально всего духовного содержания истории и культуры, то по этому критерию не только "философия жизни", у истоков которой стоял он, но практически все основные направления современной культурологической и философской мысли можно смело отнести к ницшеанским. Даже марксистское, если взять идеи Ницше об относительности и обусловленности морали и нравственности или его тезис о воспитании нового человека.
Но существует еще одно, четвертое и наиболее зловещее значение ницшеанства - политическое, которое сконструировали, прежде всего, нацисты, руководствуясь идеологией, основанной на аморальности, политическом экстремизме, цинизме и нигилизме. В политическом смысле трактовалась философия Ницше и у нас, подвергаясь безусловному осуждению и критическому разгрому.
Но если в чем и виновен Ницше, так это в том, что раньше всех заглянул в кошмарную бездну грядущего и ужаснулся от открывшегося ему. И кому же придет в голову (а ведь пришло, и многим, и вполне серьезно!) обвинять стрелку барометра, предсказавшего ураган, в наступлении этого бедствия?
Никто, как Ницше, не призывал с таким отчаянием к бегству в царство свободы интеллекта и никто с такой силой не почувствовал, что наступающий век несет с собою нечто новое и ужасное, что старая эпоха отмирает, а в ее предсмертных конвульсиях родятся тоталитарные режимы XX в.: национал-социализм в Германии и большевизм в России:
"Грядет время, когда будут вести борьбу за господство над землей - ее будут вести во имя фундаментальных философских учений".
Это предсказание Ницше остается в силе. И пока оно будет оставаться в силе, идеям Фридриха Ницше суждено быть не столько философским наследием, сколько ареной политических битв.
Список использованной литературы
1. Галеви Д. Жизнь Фридриха Ницше. – М., 1998
2. Данто А. Ницше как философ. – М., 2000
3. Делёз Ж. Ницше. – СПб., 2001
4. Клюс Э. Ницше в России. – М., 1999
5. Марков Б.В. Ницше и гуманизм. // Вестник СПб университета, сер. 6.,2000 - № 3-с.3 -12
6. Ницше Ф. Соч.: В 2-х т. М., 1990
7. Цвейг С. Вчерашний мир. – М., 1991
Материалы с сайта www.5ballov.ru