Реферат: Русская религиозная философия

Русская религиозная философия

Содержание

Введение

Особенность русской религиозной философии

Заключение

Список использованной литературы

Введение

Уникальная плеяда мыслителей рубежа XIX-XX вв., В.С. Соловьев, С.Н. Булгаков, Н.А. Бердяев, С.Л. Франк, Л.П. Карсавин, о. П.А. Флоренский, В.Ф. Эрн, Н.О. Лосский, разрабатывавших свои концепции в гуще интеллектуальной и политической борьбы эпохи. Они достигли выдающихся результатов в осмыслении духовной сути происходивших событий.

Русская позиция по отношению к религии и религиозности в целом определяется тем, что отождествление религии и культовой деятельности, определяемой культовыми отношениями, неправомерно, так как феномен религии, важнейший атрибут любого социума, следует рассматривать в более широком аспекте, а именно как ценностную систему того или иного общества, обусловливающую цели его развития и опосредующую деятельность индивидов и общества в целом в соответствии с целеполаганием этой системы. Религиозность же, таким образом, представляет собой, прежде всего, убежденность в правильности и необходимости цели, методов и средств развития, полагающихся конкретной религиозно-ценностной системой, и убежденность эта не может быть полностью рационализирована, поскольку основывается на безусловной вере в те или иные авторитетные источники. При рассмотрении религии и религиозности в таком аспекте допустимо утверждать их универсальность для любых исторических и современных общностей, так как конкретное развивающееся общество трудно представимо без идеологического обоснования целей, путей и средств своего развития, или, интерпретируя Аристотеля, без целевой причины, опосредующей причину действующую, что способствует реальному оформлению социального субстрата. Поэтому, собственно, всякая социальная философия может быть отнесена к философии религиозной.

В это заключается актуальность данной работы.

Особенность русской религиозной философии

Православно-церковная позиция, как уже следует из ее наименования, близка ко многим идеям философов духовных академий рубежа XIX – XX веков (В. Д. Кудрявцева, А. И. Бровковича (архиепископа Никанора), В. И. Несмелова, М. И. Каринского, М. М. Тареева и других), однако, как отмечал В. В. Зеньковский, философы духовной школы думали «не о "сближении" христианства и современности, а о построении системы христианской философии, исходящей целиком из основ христианства, но свободной в построении системы.

Изучение трудов русских религиозных философов раскрывает их общее свойство: за разнообразными явлениями и событиями общественной жизни они обнаруживают внутренний духовный смысл, что дает возможность дальнейшего глубинного анализа социальных явлений и выявления на этой основе их духовных потенций. В этом суть подхода русских религиозных философов к социальной жизни.

Трактовка социальных явлений, как несущих определенный объективный смысл или идею, была свойственна русской социальной философии практически с момента ее зарождения. П.Я. Чаадаев проводит мысль о том, что любое историческое событие содержит некую идею: «История всякого народа представляет собою не только вереницу следующих друг за другом фактов, но и цепь связанных друг с другом идей. Каждый факт должен выражаться идеей; чрез события должна нитью проходить мысль или принцип, стремясь осуществиться»[1]. Эта идея, как следует из дальнейших размышлений Чаадаева, не рождена в голове какой-либо личности. Напротив, она внешняя для индивида, объективная и выступает по отношению к нему как своего рода призыв к действию, призвание.

Поиск смысла социальных явлений, то есть их идеи, внутреннего духовного содержания, характерен для русской идеалистической философии.

Вопрос смысла-ценности не ставится теорией познания и выходит за ее пределы, считает философ. Однако именно познание смысла-ценности способно приоткрыть завесу тайн бытия, в том числе и социального. Дело в том, что смысл-ценность совпадает, по мнению Е.Н. Трубецкого, с целью человеческой жизнедеятельности. Заметим, что целеполагание вообще, как доказывается всей социологической мыслью, это специфически человеческое качество: среди природных существ лишь человек способен задаваться вопросом о смысле-ценности бытия и ставить перед собой осмысленные цели.

Однако эта способность человека вносит в его существование основополагающее противоречие, становясь источником конфликта между личностью и обществом. В природном мире царит бессмыслица, считает Трубецкой, - порочный круг стремлений, не достигающих цели, снова и снова возвращающихся к своему началу и без конца повторяющихся, - дурная бесконечность. Смена поколений, череда рождений и смертей, пожирание живыми существами друг друга есть демонстрация недостигнутой цели, разрушение иллюзии смысла жизни. И чем выше в своем развитии поднялось природное существо, подверженное закону бессмысленного круга бытия, тем трагичнее его подчинение роковой необходимости природы. Высшей точки этот трагизм достигает в человеческом бытии, в частности, в жизни человеческих обществ.

Философ считает единственным носителем смысла индивидуальный человеческий дух: «Вера в смысл жизни неразрывно связана с верой в человека как носителя этого смысла, в безусловное, царственное достоинство человека»[2]. Общество же для Трубецкого - часть природы, подчиненная природной закономерности и противоречащая реализации высших потребностей личности. Противоречие между человеческим духом, обладающим способностью и потребностью достижения осмысленных целей, носителем смысла бытия, и общественным существованием людей, где господствует природная, биологическая борьба за существование, - вот основной конфликт, трагедия человечества, полагает философ.

Семен Людвигович Франк считает, что характерная особенность социальных явлений состоит в их телеологическом характере, в том, что их участники ставят перед собой определенные цели. Цель, по Франку, это категория духовной жизни, - волевое намерение либо идеал. Социальное познание стремится понять общественную жизнь, изучая волевые стремления, идеалы людей. Описать или объяснить историческое событие или процесс - значит показать, какие стремления или верования были у определенных лиц (групп) и как их взаимодействие привело к данному результату. Анализируя характер социальных явлений, Франк утверждает, что они не только генетически обусловлены телеологическими силами, но в сущности своей состоят из идей и убеждений. «Общественная жизнь есть конкретная жизнь человеческого духа», - пишет он[3]. Общество, с одной стороны, предстает как многообразие явлений, существующих в определенном времени и пространстве, т.е. явлений материальных. С другой стороны, оно есть проявление идеального начала человеческого духа. Любые социальные институты и взаимодействия, например, семья, государство, экономическая система, взаимоотношения групп, формы быта, обычаи, - это не просто внешние факты. В их основе лежит смысл, придаваемый им людьми; они являются материальным выражением, кристаллизацией верований и идей, существующих в данном обществе. Отсюда характерная особенность обществознания в сравнении с естествознанием: оно есть самопознание человеческого духа.

Объективный смысл социального явления, по Франку, связан с индивидуальными мотивами: он воздействует на человеческую волю как принудительная идея-сила, преобразующаяся в сознании индивида в цель его действий. По его словам, в обществоведении живое знание направлено на человеческую жизнь в над-индивидуально объективной форме общественного бытия. Познать общественное явление – значит, прежде всего, уловить объективную идею, лежащую в его основе, понять его смысл, идеологическое содержание. Так как эта идея действует на человеческую волю, то понять ее можно, только сочувственно пережив ее, вчувствовавшись в идею. В этом отношении обществоведение в принципе отлично от естествознания: естественные науки изучают чуждый человеческому духу мир материальной природы, обществоведение же есть самосознание человеческого духа.

В связи с вышесказанным возникает вопрос взаимосвязи между идеями отдельных явлений и идеей общества в целом, а также вопрос о наличии последней. В труде «Духовные основы общества» Франк определяет свою позицию в этом отношении. У любого общества, по его мнению, есть некоторая внутренняя основа или «идея», являющаяся в то же время базовой тенденцией внутреннего развития этого общества. Историческая жизнь народа, его развитие, в определенном смысле предопределены этим обстоятельством. Отсюда вытекает ряд следствий методологического характера. Во-первых, такое понимание общественной жизни подразумевает, что наиболее глубокое объяснение социальных явлений данного общества есть объяснение, выявляющее религиозную направленность, духовные силы, лежащие в их основе. Во-вторых, научное познание идеи общества ведет к получению представления о том, что Франк назвал нормальным состоянием, здоровьем социального организма. Иными словами, развитие общества должно происходить в соответствии с его внутренней духовной сущностью. Только такое соответствие обеспечит стабильное, гармоничное общественное бытие.

Для уяснения идей русских религиозных философов необходимо рассмотреть понятие веры - центральную для этого направления категорию. Религиозная вера в их понимании – это необходимое, сущностное социальное свойство личности и общества, являющееся как бы «точкой отсчета» или «краеугольным камнем» поступков личности и социальных процессов. Наиболее полно понятие религиозной веры разработано в трудах С. Н. Булгакова. Основной принцип, положенный этим мыслителем в основу анализа социальных явлений, состоит в необходимости понять явление не просто в экономическом, политическом и других аспектах, но видеть в нем еще и явление духовного порядка. А это значит - определить его религиозную природу, найти того «бога», которому оно служит. Булгаков указывает, что для правильного понимания действий и мнений того или иного участника общественных событий необходимо выявить его ведущее тяготение, религиозный центр личности, ее веру. Это же относится к коллективным участникам социального процесса, а также к таким социальным явлениям, как идеологии. Согласно С.Н. Булгакову, вера – это определенный способ постижения мира, при котором человек не нуждается в рациональных доказательствах своего знания, проясняющий для людей те аспекты бытия, которые не могут быть познаны рассудком, научным или философским мышлением[4].

Сравнивая подход Булгакова к исследованию идеологий (этому вопросу посвящена значительная часть его творчества) с подходом В. Парето, отмечу ряд важных для современного социолога моментов. Оба ученых утверждают, что в основе любой идеологии лежат нерациональные стремления ее создателей и приверженцев, покрытые сетью внешних рациональных доказательств, маскирующих ее внутреннюю суть. Но если у Парето в глубине идеологических построений скрыты некие «остатки» – полу-биологические, инстинктивные, полу-рациональные (интересы) импульсы человеческой природы, то для Булгакова основа идеологии - чисто человеческое, хотя иррациональное, свойство, называемое верой. Отсюда и отрицательное отношение Парето к идеологиям, и взвешенное отношение к ним Булгакова, понимающего необходимость для человечества тех или иных идеологий, но осознающего тяжелые социальные последствия распространения идеологий, основанных на ложной вере.

Вера может быть направлена на разные объекты: духовные и материальные, абсолютные и относительные, позитивные и негативные. Однако для результатов как личностного, так и социального развития направленность веры не безразлична. Дело в том, что религиозная вера может быть как истинной, так и ложной. Ложная вера – это как бы ошибка религиозного суждения, подмена подлинных ценностей мнимыми. Она ведет личность и общество в тупики, к патологиям индивидуального и общественного развития.

Мыслитель убежден, что социализм, как экономическое и политическое явление, не вызывает серьезных сомнений в правомерности и обоснованности. Но как явление духовной жизни (то есть, собственно, социальное) он весьма сложен и противоречив, ибо может воодушевляться различным духовным настроем, различной верой, а, следовательно, приводить к разным последствиям в общественной жизни.

Религиозное чувство, по мнению Булгакова, является внутренним свойством, неотъемлемой органической потребностью человеческого духа. При упразднении или исчезновении конкретных форм религиозных верований религиозное чувство сохраняется в человеке, и в этом смысле нерелигиозных людей нет. Атеизм, нигилизм, социализм, культ сверхчеловека Ф. Ницше или теория бессознательного Э. Гартмана – это, по Булгакову, разновидности религиозной веры. Человек по своей природе не может руководствоваться лишь рассудком; личность содержит и более глубокие слои психики (это хорошо известно современной науке, изучающей подсознание). Религия, полагает Булгаков, устанавливает связь между умом и сердцем человека. Он дает ей определение: «религия есть активный выход за пределы своего я, живое чувство связи этого конечного и ограниченного я с бесконечным и высшим, расширение нашего чувства в бесконечность в стремлении к недосягаемому совершенству»[5]. То есть, одним из важнейших постулатов социальной концепции С.Н. Булгакова является утверждение универсальности, базисности понятия религиозной веры. Человек всегда во что-то верит. Психологическая потребность верить - в природе и отдельного человека и общества в целом.

Истины веры, указывает Булгаков, отличают непосредственная очевидность и бесспорность. Это и обусловливает их способность связывать мысль и волю человека в единое целое. Таким образом, продолжая анализ Булгакова, можно сказать, что вера является одним из мощнейших стимулов или мотивов человеческих действий. По моему мнению, понятие веры должно использоваться современной социологией, поскольку дает возможность охарактеризовать личность и общество в их единстве. Следует, однако, четко разграничивать социологический смысл понятия «религиозная вера» и обиходный смысл, - вера в Бога, абсолютное начало мира.

Приведем пример применения Булгаковым категории «религиозная вера» при анализе социальных процессов. Новое время, считает он, характеризуется возникновением и распространением в Европе так называемой религии человечества, антропотеизма, веру в Бога заменившего верой в человека и общество. Поражает факт, отмечает Булгаков, что два совершенно разных мыслителя, едва ли знавших друг друга, - О. Конт и Л. Фейербах, - создали удивительно похожие теории, в которых высшим существом, объектом религиозного поклонения признавалось человечество как целое. Религия в изложении Фейербаха стала философской основой материалистического понимания истории К. Маркса и Ф. Энгельса. Помимо марксизма, она присутствует во многих других учениях новой и новейшей истории Европы, смысл которых заключается в переходе от христианства к антропотеизму - вере в человека, в его личные и коллективные возможности, способности и разум. Ценностями этой религии и становятся демократизм, свобода личности, достоинство и самоценность индивида. Антропотеизм абсолютизирует человечество в его временном, ограниченном и исполненном зла, греха и страданий бытии. Он пытается сохранить высшие ценности и нравственные ориентиры, отказываясь от целей создания человека «по образу и подобию Божию».

Среди наиболее значимых философов, сторонников радикально-государственнической позиции в русской религиозной философии, следует выделить Г. В. Плеханова и А. А. Богданова (псевдоним А. М. Малиновского). Первый считал, что воцарение свободы в человечестве возможно только при подчинении воле человека производственных отношений; отрицал врожденность религиозных запросов, понимая религиозное мышление как феномен, проявляющийся на низших стадиях развития культуры, отделяя тем самым религиозную и моральную сферы на высших стадиях; но, в отличие от многих марксистов, защищал свободу совести и не допускал презрительного отношения к религиозным вопросам. Второй утверждал необходимость сознательного вмешательства человека в бытие, разрабатывал в связи с этой идеей «тектологию» – учение о творческом изменении бытия посредством организационных процессов.

Заключение

Русская позиция по отношению к религии и религиозности в целом определяется тем, что отождествление религии и культовой деятельности, определяемой культовыми отношениями, неправомерно, так как феномен религии, важнейший атрибут любого социума, следует рассматривать в более широком аспекте, а именно как ценностную систему того или иного общества, обусловливающую цели его развития и опосредующую деятельность индивидов и общества в целом в соответствии с целеполаганием этой системы. Религиозность же, таким образом, представляет собой, прежде всего, убежденность в правильности и необходимости цели, методов и средств развития, полагающихся конкретной религиозно-ценностной системой, и убежденность эта не может быть полностью рационализирована, поскольку основывается на безусловной вере в те или иные авторитетные источники. При рассмотрении религии и религиозности в таком аспекте допустимо утверждать их универсальность для любых исторических и современных общностей, так как конкретное развивающееся общество трудно представимо без идеологического обоснования целей, путей и средств своего развития, или, интерпретируя Аристотеля, без целевой причины, опосредующей причину действующую, что способствует реальному оформлению социального субстрата. Поэтому, собственно, всякая социальная философия может быть отнесена к философии религиозной.

Список использованной литературы

1.  Булгаков С.Н. Основные проблемы теории прогресса / Соч. В 2-х тт. М.: Наука, 1993. Т. 2.

2.  Булгаков С.Н. Христианская социология / Булгаков С.Н. Труды по социологии и теологии. В 2-х тт. М.: Наука, 1997. Т. 2.

3.  Давыдов Ю.Н. Вебер и Булгаков: Христианская аскеза и трудовая этика // Вопр. филос. 1994, № 2.

4.  Миненков Г.Я. Введение в историю российской социологии. Минск, 2009.

5.  Трубецкой Е.Н. Смысл жизни // Трубецкой Е.Н. Избранное. М.: Канон, 1995.

6.  Чаадаев П.Я. Апология сумасшедшего / Русская идея. Сост. и авт. вступ. статьи М.А. Маслин. М.: Республика, 1992.

7.  Франк С.Л. Очерк методологии общественных наук. М.: Берег, 1922.

8.  Франк С.Л. Религиозно-исторический смысл русской революции / Русская идея. Сост. и авт. вступ. статьи М.А. Маслин. М.: Республика, 1992.

[1] Чаадаев П.Я. Апология сумасшедшего / Русская идея. Сост. и авт. вступ. статьи М.А. Маслин. М.: Республика, 1992. – с. 39

[2] Трубецкой Е.Н. Смысл жизни // Трубецкой Е.Н. Избранное. М.: Канон, 1995. – с. 40

[3] Франк С.Л. Очерк методологии общественных наук. М.: Берег, 1922. – с. 38

[4] Булгаков С.Н. Христианская социология / Булгаков С.Н. Труды по социологии и теологии. В 2-х тт. М.: Наука, 1997. Т. 2.

[5] Булгаков С.Н. Христианская социология / Булгаков С.Н. Труды по социологии и теологии. В 2-х тт. М.: Наука, 1997. Т. 2. – с. 50