Контрольная работа: Русская литературная прозаическая сказка 2-й половины XIX века

Содержание

1. Сказки К.Д. Ушинского, принципы обработки фольклорных источников

2. Сказки Л.Н. Толстого. Какие концовки для них характерны? Чем вы их объясните? Что привлекает ребенка в сказке «Три медведя»? Какие её особенности определены возрастом читателя? Какими сведениями она обогащает его? Каким персонажам толстовских детских рассказов она близка?

3. Сравнительный анализ сказок Мамина-Сибиряка и сказок Андерсена? Какое место занимает в книге юмор, лирическое начало? Что порицает и что утверждает Мамин-Сибиряк в своих сказках? Какие уроки заключены в них для маленького читателя?

4. Практическая часть: Анализ сказки Д.Н. Мамина-Сибиряка

«Умнее всех» из «Аленушкиных сказок»

Список литературы

1.  Сказки К.Д. Ушинского, принципы обработки фольклорных

 источников

Константин Дмитриевич Ушинский (1824—1870) является осно­воположником русской педагогики, в частности дошкольной педаго­гики. В основу своей педагогической системы он положил идею народности воспитания, считая, что дети с самого раннего возрас­та должны усваивать элементы народной культуры, овладевать родным языком, знакомиться с произведениями устного народного творчества.

К. Д. Ушинский доказал, что система воспитания, построен­ная соответственно интересам самого народа, развивает и укреп­ляет в детях ценнейшее — патриотизм, национальную гордость, любовь к народу.

В соответствии с этим К. Д. Ушинский считал, что начинать обучение следует с рассказов о временах года, самом человеке, домашних и диких животных, птицах, растениях, деревьях, мине­ралах, воздухе, воде. Делалась установка на активную работу мысли и чувств ребенка. Педагог стремился систематизировать по­нятия и представления, «уже существующие в детском уме». Основ­ные труды великого педагога и талантливого писателя: «Человек как предмет воспитания» (в 2-х томах, 1868 —1869), учебные кни­ги «Детский мир и хрестоматия» (первое издание— 1861), «Род­ное слово» (первое издание— 1864), а также методические посо­бия для учителей.

Учебные книги К. Д. Ушинского энциклопедичны по охвату и многообразию включенных материалов. Здесь начала всех наук: естествознания, географии, биологии, зоологии, логики, истории. Педагоги выделили в книгах Ушинского тот художественный материал, знакомство с которым целесообразно начинать еще в дошкольную пору. Это касается в первую очередь творчества са­мого  Ушинского   как   автора   небольших   рассказов   о   животных.

Животные представлены с характерными повадками и в той жизненной «роли», которая неотделима от их природы.

В небольшом рассказике «Бишка» говорится: «А ну-ка, Бишка, прочти, что в книжке написано!» Понюхала собачка книжку да и прочь пошла. «Не мое,— говорит,— дело книги читать. Я дом стерегу, по ночам не сплю, лаю, воров да волков пугаю, на охоту хожу, зайку слежу, уточек ищу, поноски тащу — будет с меня и этого». Собака умна, но не настолько, чтобы ей книги читать. Каждому от природы дано свое.

В рассказе «Васька» в столь же простой форме поведано о том, что делает в доме кот. Ушинский ведет речь как настоящий сказочник — в том стиле, который ребенку знаком по песенкам. Однако скоро Ушинский оставляет прибауточно-песенный тон и продолжает рассказ с намерением про­будить в ребенке любознательность. Зачем коту большие глаза? Зачем чуткие уши, сильные лапки и острые когти? Ласков кот, а «попалась мышка — не прогневайся».

В рассказе «Лиса Патрикеевна» объем преподносимых ребенку реальных сведений о зверях еще больше. Он узнает не только о том, что у лисы «зубушки остры», «рыльце тоненькое», «ушки на макушке», «хвостик на отлете», а шубка теплая, но и то, что лисонька красива — «кума принаряжена: шерсть пушистая, золо­тистая; на груди жилет, а на шее белый галстучек»; что лиса «ходит тихохонько», пригибаясь к земле, будто кланяется; что «хвост носит бережно»; что роет норы и что в норе много ходов-выходов, что полы в норе выстланы травой; что лиса — разбойница: крадет кур, уточек, гусей, «не помилует и кролика».

Писательский глаз Ушинского зорок, взгляд на мир поэтичен: так ребенком говорит добрый наставник, который не прочь и пошу­тить. Шутливая манера рассказа естественно соединя­ется с поучительностью: в деле надо быть внимательным.

Постепенно усложняя содержание своих рассказов, Ушинский предлагает ребенку «Историю одной яблоньки» — о том, как из оброненного зернышка выросла дикая яблонька. Писатель не упускает ни одной подробности: как проросло зерно — «пустило вниз коре­шок, а кверху выгнало два первых листика», как «из-промеж листоч­ков выбежал стебелек с почкой, а из почки, наверху, вышли зеленые листики» и пр. Все это можно назвать поэзией постиже­ния живого, окружающего нас мира. Ушинский-педагог делал ра­достным само познание. Таков и рассказ «Как рубашка в поле выросла». Здесь говорится о том, как созревал лен, как он цвел, как из льна изготовили кудель, а потом нитки, как соткали полотно, а потом сшили рубашку.

Помимо стремления обогатить ребенка знаниями, в рассказе видно желание внушить ему уважение к труду, опыту и знаниям крестьянина.

Вниманием к крестьянскому жизненному опыту продиктован особенный интерес Ушинского к устному народному твор­честву. И «Детский мир», и «Родное слово» включают множество сказок, переложений былин, загадок, пословиц. Ушинский сам по­яснял причины, побудившие его внести фольклор в учебные книги: по его словам, сказки — «первые и блестящие попытки русской народной педагогики», и никто не может состязаться с «педаго­гическим гением народа». Писатель следовал опыту «природных русских педагогов» — бабушек, матерей, дедов, которые, по глубо­кому убеждению Ушинского, «понимали инстинктивно и знали по опыту, что моральные сентенции приносят детям больше вреда, чем пользы, и что мораль заключается не в словах, а в самой жизни семьи, охватывающей ребенка со всех сторон и отовсюду ежеминутно проникающей в его душу». Не случайно в своих рас­сказах Ушинский стремился воспроизвести бытовые случаи, бытовые сцены, которые давали ребенку больше, чем какие-либо откры­тые поучения. Таков рассказ «Гадюка». Кувыркаясь в сене, мальчик по неосторожности наткнулся на змею. Ушинский подробно гово­рит о том, чем отличается ядовитая змея от простого ужа. Вни­мательный взгляд сразу отличит ужа от змеи по желтым полоскам около головы. У ужа «во рту небольшие острые зубы, он ловит мы­шей и даже птичек и, пожалуй, может прокусить кожу; но нет яду в этих зубах, и укушение ужа совершенно безвредно». Иное дело — гадюка. Ушинский упоминает о разных случаях, когда гадюка ку­сала скотину и людей. Ненавязчиво проступает смысл рассказа — ребенок сам может сделать соответствующие выводы.

Познавательным природоведческим рассказам Ушинского близки  рассказы  на  нравственно-этические темы.  Это те  же  расска­зы о птицах и зверях, но с очевидной дидактической установкой. Писатель не прибегает к скучной назидательности. Мораль прямо не сформулирована, но ясна.

В своих рассказах Ушинский предостерегал ребят и против несбы­точных, неразумных желаний.

Важное значение придавал писатель языку своих рассказов и сказок. Автор «Детского мира» и «Родного слова» признавался, что «старался излагать избранные... предметы языком простым, не упо­треблять непонятных для детей слов». Язык рассказов Ушинского тем и прекрасен, что лишен всяких красивостей и чужд тому, что он сам называл «формальным» украшательством, т. е. пустотой и ложью, прикры­той блестящей одеждой.

2. Сказки Л.Н. Толстого. Какие концовки для них характерны? Чем вы их объясните? Что привлекает ребенка в сказке «Три медведя»? Какие её особенности определены возрастом читателя? Какими сведениями она обогащает его? Каким персонажам толстовских детских рассказов она близка?

Значительное место в учебных книгах Л. Толстого занимают сказки — русские и зарубеж­ные (народные и литературные).

Сказка «Три медведя» была написана Толстым в 1872 г. для «Новой азбуки». Повествование ее предельно приближено к ре­алистическому рассказу: в ней нет традиционных для народных сказок зачина и концовки. События развертываются с первых фраз: «Одна девочка ушла из дома в лес. В лесу она заблудилась и стала искать дорогу домой, да не нашла, а пришла в лесу к домику».

С выразительными деталями и запоминающимися повторами изображаются комнаты медведей, обстановка в их домике, сервировка стола. Кажется, будто детскими глазами неторопливо и с любопытством просматриваются все эти бытовые подробности: три чашки — чашка большая, чашка поменьше и маленькая синенькая чашечка; три ложки — большая, средняя ж маленькая; три стула — большой, средний и маленький с синенькой подушечкой; три кро­вати — большая, средняя и маленькая.

Повествование ведется неторопливо; маленькие слушатели и читатели могут спокойно насладиться полной свободой действий маленькой героини и вообразить себя сидящими вместе с нею у чашек с похлебкой, качающимися на стульчике, лежащими на кро­ватке. Сказочная ситуация настолько насыщена динамикой и на­пряженным ожиданием развязки, что не ощущается отсутствия диалога в первых двух частях сказки. Диалог появляется в послед­ней, третьей части и, нарастая, создает кульминацию сказки: мед­веди увидели девочку: «Вот она! Держи, держи! Вот она! Ай-я-яй! Держи!»

Сразу за кульминацией следует развязка: девочка оказалась находчивой — она не растерялась и выпрыгнула в окно.

В сказке писатель создал реалистический образ русской де­вочки-крестьянки, храброй, любопытной и шаловливой. Сказка Толстого «Три медведя» до сих пор очень популярна среди детей дошкольного возраста.

Л. Толстой включал в учебные книги и другие зарубежные сказ­ки, максимально приближая их к русской действительности, рус­ским характерам. Для этого он вводил новые бытовые детали, приближал язык к народно-поэтическому. Так, например, сказка «Мальчик с пальчик» в переложении писателя напоминает не столько известную сказку Перро, сколько русскую народную «Мальчик с пальчик и людоед». В сказке Толстого присутствуют конкретные приметы быта бедной крестьянской семьи: «У одного бедного че­ловека было семеро детей — мал мала меньше». Реалистические детали переплетаются с фантастической гиперболой — «самый меньшой был так мал, что, когда он родился, он был не больше пальца».

Родители отправляют детей в лес только от страшной бедности: «Отец с матерью все становились беднее и беднее, и пришлось им под конец так плохо, что нечем стало и детей кормить». В сказке Толстого нет места жестокости родителей; они рады возвращению детей, когда им становится легче жить.

Сказки, созданные Л. Толстым, часто имеют научно-познава­тельный характер. Одушевление предметов, волшебно-сказочная форма помогают ребенку усваивать географические понятия: «Шат Иванович не послушал отца, сбился с пути и пропал. А Дон Иванович слушал отца и шел туда, куда отец при­казывал. Зато он прошел всю Россию и стал славен» («Шат и Дон»).

Сказка «Волга и Вазуза» привлекает внимание ребенка спо­ром двух сестер-рек: «Были две сестры: Волга и Вазуза. Они стали спорить, кто из них умнее и кто лучше проживет». Эта сказка учит рассуждать и делать правильные выводы.

Сказки Толстого рассчитаны на то, чтобы облегчить детям запоминание научного материала.  Этому принципу подчинены многие произведения «Новой азбуки» и «Русских книг для чтения».

В  предисловии  к  «Азбуке»  Толстой  пишет:   «Вообще  давайте ученику как можно больше сведений и вызывайте его на наибольшее число наблюдений по всем  отраслям  знания;  но как можно меньше сообщайте ему общих выводов, определений, подразделений и всякой терминологии».

Л. Толстой терпеливо перерабатывал свои произведения  для  учебных  книг.  Его  сын  вспоминал: «Он в то время составлял «Азбуку» и на нас — своих детях — проверял ее. Он рас­сказывал и заставлял нас излагать эти рассказы своими словами». Лев Толстой впервые сближает стиль научно-популярных и ху­дожественных произведений в учебных книгах для детей. В его коротких познавательных сказках и рассказах научность гармо­нично соединяется с поэтичностью, образностью.

3. Сравнительный анализ сказок Мамина-Сибиряка и сказок Андерсена? Какое место занимает в книге юмор, лирическое начало? Что порицает и что утверждает Мамин-Сибиряк в своих сказках? Какие уроки заключены в них для маленького читателя?

Мамин-Сибиряк выдвигается еще как прекрасный писатель о детях и для детей. Его сборники «Детские тени», «Аленушкины сказки», имеют очень большой успех. Некоторые критики сравнивают сказки Мамина с андерсеновскими.

Мамин Сибиряк также как и Ханс Кристиан Андерсенв в своих сказках сочетает романтику и реализм, фантазию и юмор, сатирическое начало с иронией. Основанные на фольклоре, проникнутые гуманизмом, лиризмом и юмором, сказки осуждают общественное неравенство, эгоизм, корысть, самодовольство сильных мира сего.

Особое место в творчестве Мамина-Сиби­ряка для детей занимают сказки. Наибо­лее любимы детьми «Аленушкины сказки» (1894—1897). Назва­ние это не случайно. Писатель посвятил их своей больной дочери Аленушке. Действительно, эти сказки являются прекрасным образцом высокого искусства для детей. Они проникнуты гуманизмом, на­сыщены благородными социальными и нравственными идеями.

Они поучительны, но мораль их умная, выражена не декларатив­но, а воплощена в системе художественных образов, простых и доступных детям.

В сказке «Ванькины именины» изобличаются стяжательство, самохвальство, драчливость, любовь к сплетням. Все это автор рисует так, что мораль оказывается близкой и понятной малень­ким детям. В сказке действуют куклы, игрушки, домашние вещи.

Во многих сказках Мамина-Сибиряка наряду с глупыми, жад­ными и драчливыми персонажами действуют простые и умные герои. В сказке «Ванькины именины» скромнее всех ведут себя дыря­вый Аленушкин Башмачок и игрушечный Зайчик. Но их-то и об­виняют драчливые игрушки в развязывании ссоры. Читатель-ребенок, несомненно, будет на стороне несправедливо обиженных Зайчика и Башмачка; он многое поймет и во взаимоотношениях людей, задумается и о несправедливости. Правда, автор, учиты­вая ограниченность социального опыта детей, не придает своим образам той остроты, которая присуща произведениям для взрослых.

Сатира многих сказок Мамина-Сибиряка связана с традиция­ми народной сказки. Особенно ярко эта связь проявилась в про­изведении, не входящем в цикл «Аленушкиных сказок», — в «Сказке о славном царе Горохе и его прекрасных дочерях — ца­ревне Кутафье и царевне Горошине». В духе народной сказки дан образ царя Гороха. Насмешкой звучит его имя. Совсем не славны его дела. Царь Горох очень жаден; он грабит народ, бе­рет дань всем, что попало под руку,— коровами, сапогами, ка­шей, вениками. Мелочность царя Гороха доходит до того, что он, из-за боязни быть обкраденным, считает куски хлеба, сам доит корову. Такой гротескно-сатирический образ царя можно найти только в народной сказке и в лучших образцах русской сатири­ческой литературной сказки.

В сказках Мамина-Сибиряка нередко в условном мире живот­ных действуют жестокие законы социальной розни и антагониз­ма, лишь внешне выраженные в формах естественной борьбы за существование. Сказочная аналогия между жизнью людей и жи­вотных отнюдь не подменяет социальные явления биологически­ми. Скорей наоборот: социальное переносится на мир животных, отчего сказки пробуждали в сознании юного читателя очень важ­ные политические ассоциации и чувства. Сказки Мамина-Си­биряка проникнуты идеей гуманности и пробуждают сочувст­вие к слабым, угнетенным.

«Аленушкины сказки» Мамина-Сибиряка — классический об­разец того, как надо писать для детей. Вся система художествен­ных образов, композиция, стиль, язык связаны с воспитательны­ми и образовательными целями, которые ставил автор, расска­зывая сказки своей дочери, а затем записывая их для широкого круга читателей.

Художественные приемы сказок соответствуют особенностям восприятия маленьких детей. В основе каждой сказки лежит ре­альная жизнь, реальные герои. Все они близки и знакомы ребен­ку - заяц, кот, ворона, обыкновенные рыбы, насекомые, привле­кательные люди (веселый трубочист Яша, девочка Аленушка), вещи и игрушки (башмачок, ложечка, ванька-встанька, куклы). Но сказки не были бы настоящими детскими, если бы эти обык­новенные герои не совершали необыкновенных поступков, если бы с ними не происходили занимательные происшествия. Умелое сочетание реальной действительности и фантастики в «Аленуш­киных сказках» импонирует детям. Кукла и игрушки в сказке «Ванькины именины» выглядят совершенно обыденными: у кук­лы Ани был немного попорчен носик, у Кати недоставало одной руки, «сильно подержанный Клоун» приковылял на одной ноге, у Аленушкина Башмачка дырка на носке. Но вот все эти знако­мые ребенку предметы преображаются: начинают двигаться, раз­говаривать, дерутся, мирятся. Ребенок воспринимает их как жи­вые существа. Как и в народной сказке, говорящее животное или вещь не теряет своих реальных, привычных черт. Например, Во­робей драчлив и задорен. Кот любит молочко, а Метелочка и на пиру говорит: «Ничего, я и в уголке постою...»

В некоторых сказках писатель прибегает к такому приему народной литературы, как гиперболизация. И образ от этого только выигрывает.

В основе каждой сказки Мамина-Сибиряка лежит мораль. Но это умная, не надоедливая мораль, не прямолинейно высказывае­мое нравоучение, а мораль, вытекающая из образов, мораль, ко­торая учит быть человеком.

Образы писателя жизненны, связаны с теми представлениями, которые уже имеет ребенок. Они типичны. Это живые индивиду­альности.

С характером героев связан юмор и в других сказках Мами­на-Сибиряка. Читателю становится смешно, когда Комар Комарович и его комариное войско выгоняют из болота огромного Медведя. И смешная ситуация помогает понять одну из мыслей, вложенных автором в эту сказку, мысль о победе слабых, когда они объединяются.

Сказки Мамина-Сибиряка динамичны. Каждый персонаж да­ется в действии. Например, Воробей Воробеич обнаруживает свое озорство, вороватость во взаимоотношениях с птицами, рыбами и трубочистом Яшей. Кот Мурка не может скрыть свое плутовст­во под лицемерной речью — дела его разоблачают.

В движении показаны куклы и игрушки в сказке «Ванькины именины». Они разговаривают, веселятся, пируют, ссорятся, де­рутся, мирятся. Эти полные живости картины не только заставят улыбнуться читателя.

Отличительной чертой «Аленушкиных сказок» является их ли­ричность, задушевность. Автор с нежностью рисует образ своей слушательницы и читательницы — маленькой Аленушки. Любов­но к ней относятся цветы, насекомые, птицы. И сама она говорит: «Папа, я всех люблю...»

4. Практическая часть: Анализ сказки Д.Н. Мамина-Сибиряка

«Умнее всех» из «Аленушкиных сказок»

В сказке «Умнее всех» высмеиваются спесь, тупость, зазнай­ство. Индюк, который считал себя аристократом среди обитателей птичьего двора, требует всеобщего признания, что он — са­мая умная птица.

«— Ведь я умнее всех? Да?

Индюшка спросонья долго кашляла  и потом уже ответила:

—  Ах, какой умный... Кхе-кхе!.. Кто же этого не знает? Кхе...

—  Нет, ты говори прямо: умнее всех? Просто умных птиц до­статочно, а умнее всех — одна, это я.

—  Умнее всех... кхе!  Всех умнее...  кхе-кхе-кхе!

—  То-то» .

Уже это начало настораживает ребенка. А когда с таким же вопросом Индюк обращается ко всем птицам, живущим во дворе, он получает в ответ: «Кто же не знает, что ты самая умная пти­ца!.. Так и говорят: «Умен, как индюк». Тут даже самый малень­кий читатель непременно поймет суть дела и невольно улыбнется над чванливым существом.

Каждый из обитателей птичьего двора в сказке «Умнее всех» имеет свое лицо, свой характер. «Индюшка была такая скромная и добрая птица и постоянно огорчалась, что Индюк веч­но с кем-нибудь ссорился», — говорит автор и далее раскрывает эти ее качества во взаимоотношениях с Индюком и другими пти­цами. Оправдывает эта героиня и свою внешнюю характеристи­ку. «Среди других птиц она походила на старушку: вечно горби­лась, кашляла, ходила какой-то разбитой походкой, точно ноги приделаны были к ней только вчера». Драчливость Петуха, глупость Гусака и Индюка остроумно разоблачаются в ходе по­вествования.

Но автор не ограничивается только на­меком на глупость своего героя. С юмором изображает он позор­ный крах хвастуна, когда на птичьем дворе появился невиданный зверь, похожий и на яйцо, и на репейную шишку. Это существо - Еж, серячок-мужичок, окончательно разоблачает хвастуна. Еж - серя­чок-мужичок противопоставляется чванливому птичьему «порядочно­му» и «благовоспитанному» обществу  и по существу и оказывается умнее всех. Мамин-Сибиряк прибегает к приему гиперболизации. Преувеличение чванливой глупо­сти Индюка помогает разоблачению мнимого героя.

Но сказка на этом не кончается. «Порядочное и благовоспи­танное» птичье общество не могло помириться с тем, что какой-то пришелец, мужичок-серячок, критикует одного из самых знатных членов этого общества. Петух и другие птицы готовы набросить­ся на Ежа. В конце концов все переходят на сторону Индюка. В такой концовке заложен большой социальный смысл. Автор разоблачает не только ограниченность обывателей (переносный смысл сказки совершенно очевиден), но и показывает очень раз­витое у них чувство «классового самосохранения».

Список литературы

1.  Детская литература / Под ред. Е.Е. Зубаревой. – М.: Просвещение, 1989.

2.  Мамин-Сибиряк Д.Н. Рассказы и сказки. – М.: Детская литература, 1985.

3.  Русская детская литература / Под ред. Ф.И. Сетина. – М.: Просвещение, 1972.

4.  Сказки русских писателей / Сост. В.П. Аникина. – М.: Правда, 1985.

5.  Толстой Л.Н.  Басни, сказки, рассказы. – М.: Детская литература, 1987.

6.  Ушинский К.Д. Детям. – М.: Малыш, 1978.