Курсовая работа: Концепт "число" в древнерусском языке (на материале памятников ХХІ - ХІІІ веков)

МОРДОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМЕНИ Н.Н.ОГАРЕВА

Факультет филологический

Кафедра русского языка

КУРСОВАЯ РАБОТА

КОНЦЕПТ «ЧИСЛО» В ДРЕВНЕРУССКОМ ЯЗЫКЕ (НА МАТЕРИАЛЕ ПАМЯТНИКОВ XII – XIII ВЕКОВ)

Автор курсовой работы

Обозначение курсовой работы

Специальность

Руководитель курсовой работы                                                      Ф.В.Караулова

Саранск 2006

МОРДОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМЕНИ Н.Н.ОГАРЕВА

Факультет филологический

Кафедра русского языка

ЗАДАНИЕ НА КУРСОВУЮ РАБОТУ

Студент

1.  Тема: Концепт «число» в древнерусском языке (на примере памятников XII – XIII веков).

2.  Срок представления работы к защите

3.  Исходные данные: памятник XII – XIII веков «Слово о плъку Игоревђ, Игоря, сына Святъславля, внука Ольгова».

4.  Содержание курсовой работы

4.1.  ВВЕДЕНИЕ

4.2.  «СЛОВО О ПЛЪКУ ИГОРЕВЂ, ИГОРЯ, СЫНА СВЯТЪСЛАВЛЯ, ВНУКА ОЛЬГОВА» - ПАМЯТНИК ДРЕВНЕРУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ XII – XIII ВЕКОВ

4.2.1. Значение «Слова о плъку Игоревђ, Игоря, сына Святъславля, внука Ольгова» для филологических наук

4.2.2. История создания и автор «Слова о плъку Игоревђ, Игоря, сына Святъславля, внука Ольгова»

4.3. ЧИСЛО В ДРЕВНЕРУССКОМ ЯЗЫКЕ

4.3.1. Единственное число

4.3.2. Двойственное число

4.3.3. Множественное число

4.3.4. Собирательные существительные

4.4. ЗАКЛЮЧЕНИЕ

4.5. СПОСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

Руководитель работы                                                                       Ф.В.Караулова

Задание принял к исполнении

СОДЕРЖАНИЕ

                                                                                                                                 С.

ВВЕДЕНИЕ………………………………………………………………..5

1. «СЛОВО О ПЛЪКУ ИГОРЕВЂ, ИГОРЯ, СЫНА СВЯТЪСЛАВЛЯ, ВНУКА ОЛЬГОВА» - ПАМЯТНИК ДРЕВНЕРУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ XII – XIII ВЕКОВ………………………………..............7

1.1. Значение «Слова о плъку Игоревђ, Игоря, сына Святъславля, внука Ольгова» для филологических наук………………………………….…..7

1.2. История создания и автор «Слова о плъку Игоревђ, Игоря, сына Святъславля, внука Ольгова»…………………………………………....9

2. ЧИСЛО В ДРЕВНЕРУССКОМ ЯЗЫКЕ………………………………..12

2.1. Единственное число………………………………………………...12

2.2. Двойственное число……………………………………………...…14

2.3. Множественное число………………………………………..……..15

2.4. Собирательные существительные…………………………...…….19

ЗАЛЮЧЕНИЕ……………………………………………………………23

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ……………………26

ВВЕДЕНИЕ

«Слова о плъку Игоревђ, Игоря, сына Святъславля, внука Ольгова» - памятник средневековой русской литературы конца XII века. В основе сюжета — неудачный половецкий поход Игоря Святославича 1185 года, который он совершил в союзе с другими князьями. Князья Новгород-Северской земли не принимали участия в успешном походе в 1184 году князей киевских Святослава Всеволодовича и Рюрика Ростиславича против половецкого хана Кобяка.

На следующий год князь Игорь Слатославич решил пойти с малыми силами в безрассудно смелый поход на своего бывшего союзника половецкого хана Кончака, боясь, что его могут обвинить в умышленном бездействии. В первом бою русские князья разбили половцев, но, углубившись в степи, потерпели поражение у речки Каялы, в Донской степи и были пленены.

Частный эпизод русско-половецких войн претворен в событие общерусского масштаба, что придало монументальное звучание основной идее — призыву к князьям прекратить усобицы и объединиться перед лицом внешнего врага. Соединив книжные и фольклорные традиции, автор создал уникальное произведение лирикоэпического жанра; будучи христианином, он вместе с тем прибегает и к опоэтизированным языческим образам.

Рукопись «Слова о плъку Игоревђ, Игоря, сына Святъславля, внука Ольгова» была обнаружена в Спасо-Преображенском монастыре (г. Ярославль) одним из наиболее известных и удачливых коллекционеров письменных и вещественных памятников русской старины - графом А.И.Мусиным-Пушкиным (1744-1817+). Подлинная рукопись «Слова о плъку Игоревђ, Игоря, сына Святъславля, внука Ольгова» погибла в огне московского пожара 1812 года, что дало скептикам повод сомневаться в подлинности произведения. Благодаря усилиям ученых на протяжении вот уже почти двухсот лет первоначальный текст памятника был почти восстановлен и тщательно прокомментирован. Библиография работ по «Слову о плъку Игоревђ, Игоря, сына Святъславля, внука Ольгова» насчитывает многие тысячи названий, но изученность темы «Концепт «число» в древнерусском языке (на примере памятников XII – XIII веков)» недостаточна, что и определяет актуальность темы курсовой работы.

Предмет исследования: существительные древнерусского языка в форме всех чисел.

Цель исследования: выявление и анализ существительных в форме единственного, двойственного и множественного чисел.

Цель предопределяет следующие задачи:

- изучить научную литературу по теме;

- рассмотреть различные точки зрения на авторство и время написания «Слова»;

- выявить особенность числа в древнерусском языке и его отличие от  этой же категории в современном русском языке.

Курсовая работа состоит из введения, двух глав, заключения. Прилагается список использованных источников.

Во введении дается общая характеристика работы, обосновывается актуальность выбранной темы, определяются цели и задачи.

В первой главе «Слово о плъку Игоревђ, Игоря, сына Святъславля, внука Ольгова» - памятник древнерусской литературы XII – XIII веков» представлены различные точки зрения на время написания и авторство поэмы, раскрывается ее значение для науки.

Во второй главе «Число в древнерусском языке» анализируются существительные в форме единственного, двойственного и множественного чисел, а также собирательные существительные.

В заключении сделаны основные выводы и обобщения.

1.  «СЛОВО О ПЛЪКУ ИГОРЕВЂ, ИГОРЯ, СЫНА СВЯТЪСЛАВЛЯ, ВНУКА ОЛЬГОВА» - ПАМЯТНИК ДРЕВНЕРУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ XII – XIII ВЕКОВ.

«Слово о плъку Игоревђ, Игоря, сына Святъславля, внука Ольгова» всегда вызывало много споров и полемик.

1.1. Значение «Слова о плъку Игоревђ, Игоря, сына Святъславля, внука Ольгова» для науки.

«Слово о плъку Игоревђ, Игоря, сына Святъславля, внука Ольгова» занимает совершенно исключительное положение среди памятников старейшей русской письменной культуры. Безмерно велико значение «Слово о плъку Игоревђ, Игоря, сына Святъславля, внука Ольгова» как памятник высочайшего художественного творчества.

«Слово о плъку Игоревђ, Игоря, сына Святъславля, внука Ольгова» имеет не одно историко-литературное значение  как свидетель прошлой русской истории и культуры. Очень большое значение принадлежит поэме, как источнику русского языка старшей поры.

Наибольшие трудности связаны с изучением фонетической стороны памятника: в дошедшем тексте, конечно, не могли сохраниться очень многие особенности, характеризовавшие оригинал «Слово о плъку Игоревђ, Игоря, сына Святъславля, внука Ольгова»; с другой стороны, в наличном списке памятника могли прихотливо сочетаться особенности, привнесенные его последним писцом, с чертами, унаследованными в механической копировке памятника.

Невозможно по данным дошедшего списка представить, какова была картина с отражением истории редуцированных звуков ъ, ь. Есть случаи, когда вместо ь употреблен ъ, и наоборот: былинамь, дивь.

В области вокализма специального внимания заслуживает вопрос об употреблении в памятнике Ђ. Общее соотносительное употребление в тексте памятника правильно. Однако наблюдаются отдельные случаи написания Ђ вместо Е, и обратные случаи написания Е вместо Ђ: сђдђти, тђлђгы, землђ.

Памятник содержит данные о звуковой близости Ђ и И: дивицею.

В отдельных словах колеблются написания РИ и РЫ: крилцы – крылы, кричать – крычать.

В области консонатизма следует остановиться на употреблении Ы и И после задненебных согласных: Киевъ – Кыевъ.

В одном примере встречается возвратная глагольная частица в виде –СА (връжеса), то есть с отвердением С.

Исконно смягченные согласные подверглись отвердению: полунощы, иноходьцы, дажьбожа, касожьскыми).

Новгородской чертой памятника является цоканье (сыновчя, луци, русици).

Морфологический раздел представлен в памятнике достаточным материалом, относящимся к формам склонения и спряжения. Однако морфологические особенности поэмы в том виде, как они характеризовали его оригинал, в значительной мере в последовавшей переписке памятника оказались стертыми, будучи обновлены под пером поздних его переписчиков.

Система двойственного числа выступает в относительной сохранности.

В склонении имен существительных произошли небольшие изменения. Существительные с основами на * ŏ в ряде падежей характеризуются новой флексией, из основ на * ǔ.

Наблюдается взаимовлияние между формами именительного и винительного падежей множественного числа у существительных мужского рода, выражающееся обычно в замещении старой формы именительного падежа падежом винительным.

Категория местоимений и числительных слабо представлена в памятнике.

Общая система глагола мало подверглась изменениям в процессе переписки памятника.

В синтаксической области, можно предполагать теоретически, должен содержать материал, подвергшийся наименьшим изменениям в процессе последовательной переписки.

Лексика «Слова о плъку Игоревђ, Игоря, сына Святъславля, внука Ольгова» богата и красочна. Данные лексики памятника имеют первостепенное значение в общем изучении русского литературного языка старшего периода. Лексический состав может быть охарактеризован как особенно «предметный» и «действенный».

1.2.  История создания и автор «Слова о плъку Игоревђ, Игоря, сына Святъславля, внука Ольгова».

«Слово о плъку Игоревђ, Игоря, сына Святъславля, внука Ольгова» было создано вскоре после событий Игорева похода. Оно написано под свежим впечатлением от этих событий. Это не историческое повествование о далеком прошлом – это отклик на события своего времени.

Есть и более точные указания на то, что «Слова о плъку Игоревђ, Игоря, сына Святъславля, внука Ольгова» написано вскоре после описываемых событий. В 1196 году умер буй тур Всеволод, в 1198 году Игорь Святославич сел на княжение в Чернигове. Отсюда ясно, что «Слово о плъку Игоревђ, Игоря, сына Святъславля, внука Ольгова» написано не позднее 1187 года; но оно не могло быть написано и ранее 1187 года, так как оно заканчивается «славой» молодым князьям, в том числе и Владимиру Игоревичу, в том же году вернувшемуся из плена. Поэтому можно думать, что «Слово о плъку Игоревђ, Игоря, сына Святъславля, внука Ольгова» написано в 1187 году.

Что касается автора «Слова о плъку Игоревђ, Игоря, сына Святъславля, внука Ольгова», то историки полагали его причастным к летописанию; филологи указывали на его высокую образованность и приводили устрашающий по величине список книг, из которых он якобы черпал свои образы и свое вдохновение. Правда, именно филологи оказывались более осторожными и, воссоздавая образ автора «Слова о плъку Игоревђ, Игоря, сына Святъславля, внука Ольгова» на основании его поэтики, отказывались от попыток определить его имя.

Существует несколько версий. Первая версия гласит, что в самом названии поэмы заложена пунктуационная ошибка. Вернемся к тексту первоисточника и прочтем его с современными знаками препинания без искажения первоначального текста:

«Слово о плъку Игоревђ». Игоря, сына Святъславля, внука Ольгова.

«Как и было положено литературными правилами средневековой русской литературы, первые четыре слова объединяются в название поэмы, а следующие пять - в полное имя автора!!! Именно так, с именем автора в родительном падеже, выглядят и сегодня названия многочисленных древнерусских произведений, когда в них потомки поставили современные знаки препинания» [13, с. 2].

Вторая точка зрения хорошо описана в работе В.Семенова «Графика «Слова»»: ««Начаться же этой повести от старого Владимира до нынешнего...». Здесь Владимир Мономах — князь-писатель, борец с междоусобицами стоит рядом с князем- поэтом Владимиром Галицким, заклеймившим позором своих современников, увлеченных раздорами и интригами.

 Зависимость судьбы Владимира от судьбы Игоря, находящегося в половецком плену, была той движущей силой души, которая, в ответ на плачи и причитания русских жен, очень быстро сложила зачин Слова об Игоре» [15, с. 3].

Еще в качестве автора исследователи предполагали галицкого книжника Тимофея, «словутного певца» Митусу, сына тысяцкого Рагуила, Кочкаря, «милостника» Святослава киевского, киевского тысяцкого Петра Бориславича.

Таким образом, значение «Слова о плъку Игоревђ, Игоря, сына Святъславля, внука Ольгова» очень велико. Памятник представляет интерес для всех разделов русского языка: фонетики, лексики, морфологии, синтаксиса, стилистики.

Наличный список «Слова о плъку Игоревђ, Игоря, сына Святъславля, внука Ольгова» не может считаться непосредственным списком с оригинала памятника. В дошедшем списке вскрываются особенности, характеризующие общее развитие русского языка позднейшее, чем время составления (конец XII века) памятника, особенности вместе с тем поры более ранней, чем время, к которому относится составление дошедшего до нас списка «Слова о плъку Игоревђ, Игоря, сына Святъславля, внука Ольгова» (конец XV – начало XVI века).

«Слово о плъку Игоревђ, Игоря, сына Святъславля, внука Ольгова», являясь ценнейшим памятником русского литературного языка, как высочайшее художественное произведение, содержит богатый материал, относящийся к области стилистики.

Автором поэмы считаются: сам князь Игорь, Владимир Мономах, галицкий книжник Тимофей, «словутный певец» Митус, сын тысяцкого Рагуила, Кочкарь, «милостник» Святослава киевского, киевский тысяцкий Петр Бориславич.

2.  ЧИСЛО В ДРЕВНЕРУССКОМ ЯЗЫКЕ.

Склонение существительных в древнерусском языке принято называть именным склонением, так как по нему склонялись не только существительные, но и имена вообще, то есть также и прилагательные и причастия, а частью и числительные.

Категория числа имен существительных в древнерусском языке в значительной степени сохраняла «предметную» соотнесенность  - связь с указанием на единичный предмет (лицо) или несколько предметов (или лиц), что оформлялось словоизменительными аффиксами (внешними флексиями).

Древнерусские тексты отражают систему трех числовых форм: единственного, двойственного числа и множественного числа. Существовала группа слов, обозначающих числа.

2.1. Единственное число.

Единственное число употреблялось обычно в тех случаях, когда речь шла об одном предмете: братръ, столъ, сестра, село и т.д.

Существительные в форме единственного числа с основами на * ǒ в ряде падежей характеризуются новой флексией, из основ на * ǔ.

Таковы формы родительного падежа единственного числа:

Спалъ князю умъ похоти и жалость ему знамение заступи искусити Дону великаго [16, с. 42];

Хощу бо, - рече, - копие приломити конець поля Половецкаго; съ вами, русици, хощу главу свою приложити, а любо испити шеломомъ Дону [16, с. 42-43].

Слово о плъку Игоревђ, Игоря, сына Святъславля, внука Ольгова [16, c. 41];

Форма дательного падежа единственного числа:

Полечю, - рече, зегзицею по Дунаеви, омочу бебрянь рукавъ въ Каялђ рђцђ, утру князю кровавыя его раны на жестоцђмъ его тђлђ [16, с. 57];

Пђти было пђснь Игореви, того внуку … [16, с. 43];

Млъвитъ Гзакъ Кончакови … [16, с. 56].

Следует обратить внимание на то, что в дательном падеже единственного числа воздействие основ на * ǔ простиралось лишь на одушевленные имена существительные.

Наблюдаются нарушения и в местном падеже единственного числа:

Не лђпо ли ны бяшеть, братие, начатии старыми словесы трудныхъ повђстий о пълку Игоревђ, Игоря Святъславлича? [16, с. 41];

Слово о плъку Игоревђ, Игоря, сына Святъславля, внука Ольгова [16, c. 41].

С отмеченным широким воздействием основ на * ǔ можно сопоставить обратное явление – объединение в склонении имен с основами на * ǔ с основами на * ǒ. Так существительное сынъ в форме единственного числа по данным памятника представляет падежные образования с основами на * ǒ:

Слово о плъку Игоревђ, Игоря, сына Святъславля, внука Ольгова [16, c. 41];

Единъ же Изяславъ, сынъ Васильковъ, позвони своими острыми мечи о шеломы литовьскыя … [16, c. 53].

«Выдержанную особенность памятника, как черту его оригинала, составляют известные формы от существительных с задненебными согласными в исходе с изменением задненебных на смягченные согласные з, ц, с» [12, c. 52]:

Ваю храбрая сердца въ жестоцемъ харалузђ скована а въ буести закалена  [16, с. 52];

Немизђ кровави брезђ не бологомъ бяхуть посђяни – посђяни костьми рускихъ сыновъ [16, c. 49].

В тексте памятника немало примеров правильного употребления флексий единственного числа:

Начатии же ся тъй пђсни по былинамь сего времени, а не по замышлению Бояню [16, с. 41];

Тогда пущащеть 10 соколовъ на стадо лебедђй: которые дотечаше, та преди пђсни пояше – старому Ярославу, храброму Мстиславу, иже зарђза Редедю предъ пълкы касожьскыми, красному Романови Святъславличю [16, с. 41-42];

Уже бо, братие, не веселая година въстала, уже пустыни силу прикрыла [16, с. 48];

Въстала обида въ силахъ Дажьбожа внука, вступила дђвою на землю Трояню, въсплескала лебедиными крылы на синђмъ море у Дону [16, с. 48];

Почнемъ же, братие, повђсть сию отъ стараго Владимера до нынђшняго Игоря, иже истягну умъ крђпостию своею и поостри сердца своего мужествомъ … [16, с. 42];

Въстала обида въ силахъ Дажьбожа внука, вступила дђвою на землю Трояню, въсплескала лебедиными крылы на синђмъ море у Дону [16, с. 48].

Аже соколъ къ гнђзду летить, а вђ соколца опутаевђ красною девицею [16, с. 60];

 … налънився ратнаго духа, наведе своя храбрыя плъкы на землю Половђцькую за землю Руськую [16, с. 42].

2.2. Двойственное число.

Двойственное число употреблялось в тех случаях, когда речь шла о двух предметах: братра, стола. Некоторые существительные в силу своего значения обычно употреблялись в форме двойственного числа: рога, плешти. Это так называемые парные существительные.

Система двойственного числа, по словам С.П.Обнорского, «и в склонении и в спряжении, в памятнике представлена довольно богато и выступает в нем в относительной сохранности» [10, с. 49]:

 Ту ся брата разлучиста на брезђ быстрой Каялы … [16, с. 48];

Одинъ братъ, одинъ свђтъ свђтлый ты, Игорю, оба есвђ Святъславличя! [16, c. 43];

Ту ся брата разлучиста … [16, c. 48];

… се бо два сокола слђтђста съ отня стола злата поискати града Тьмутороканя … [16, с. 51];

… се бо два сокола слђтђста съ отня стола злата поискати града Тьмутороканя … [16, с. 51].

Немногие нарушения системы двойственного числа в значительной мере падают на сомнительные места или места с порчей в тексте:

 Нъ нечестно одолђсте, нечестно бо кровь поганую пролиясте [16, с. 51];                                

Се ли створисте моей сребреней сђдинђ                                                                                                                                                                                                                                                [16, с. 52].

Здесь переписчик употребляет аористическую форму во множественном числе (как бы с отнесением слов к Игорю и Всеволоду и к их дружине) вместо ожидаемого двойственного числа.

Во фразе «ваю храбрая сердца въ жестоцемъ харалузђ скована а въ буести закалена» [16, c. 51] – стоит тоже множественное число вместо двойственного.

О несомненной порче текста свидетельствуют следующие случаи:

Темно бо бђ въ 3 день: два солнца помђркоста, и съ нима молодая мђсяца … тьмою ся поволокоста и въ морђ погрузиста [16, с. 51];

Те ибо два храбрая Святъславлича Игорь и Всеволодъ уже лжу убуди [16, c. 51];

… оба багряная стлъпа погаста и съ нимъ молодая мђсяца Олегъ и Святъславъ тъмою ся поволокоста [16, c. 45];

… и великое буиство подасть хинови [16, c. 52].

2.3. Множественное число.

Множественное число использовалось, когда речь шла более чем о двух предметах: братри, столи, сестры, села.

Множественное число существительных, как и единственное, в тексте памятника претерпело некоторое изменение.

Существительные в форме множественного числа с основами на * ŏ  используют флексии  существительных основы на * ǔ.

Во множественном числе именительном падеже:

Тогда по Русской земли рђтко ратаевђ кикахуть, нъ часто врани граяхуть, трупиа себђ дђляче, а галици свою рђчь говоряхуть, хотять полетђти на уедие [16, с. 47];

… дятлове тектомъ путь къ рђцђ кажутъ [16, c. 48].

Во множественном числе родительном падеже:

Тогда пущащеть 10 соколовъ на стадо лебедђй: которые дотечаше, та преди пђсни пояше – старому Ярославу, храброму Мстиславу, иже зарђза Редедю предъ пълкы касожьскыми, красному Романови Святъславличю [16, с. 41-42];

Тии бо бес щитовь, съ засапожникы кликомъ плъки побђждають … [16, с. 52];

А поганого Кобяка изъ луку моря, отъ желђзныхъ великыхъ плъковъ половецкыхъ, яко вихръ, выторже … [16, c. 53].

Слово сынъ, относящееся к склонению на * ǔ, в форме множественного числа всех падежей, за исключением родительного, склоняется как существительное с основой на * ŏ:

Ты бо можеши посуху живыми шереширы стрђляти – удалыми сыны Глђбови [16, c. 56].

Во множественном числе в тексте памятника произошли некоторые новообразования.

Один из примеров новообразования – форма родительного падежа множественного числа существительного князь:

О, стонати Русской земли, помянувшее пръвую годину и пръвых князей [16, c. 56].

По мнению С.П.Обнорского, «эта  форма должна быть относима не к оригиналу, а к ближайшему с него списку: в приведенной фразе более позднюю синтаксическую конструкцию с употреблением родительного-винительного прямого объекта вместо нормального в показаниях памятника винительного падежа» [12, c. 52].

К этому же списку должны быть возведены новообразования в форме именительного падежа множественного числа с основами на * ǐ:

А мои ти куряни свђдими къмети: подъ трубами повити, подъ шеломы възлђлђяни, конець копия въскормлени, пути имь вђдоми, яругы имь знаеми, луци у нихъ напряжении, тулии отворении, сабли изъострени … [16, с. 43-44];

Уже бо бђды его пасетъ птиць по дубию; влъци грозу въсрожать по яругамъ;  орли клектомъ на кости звђри зовутъ; лисицы брешутъ на чръленыя щиты [16, с. 44];

А мои ти куряни свђдими къмети: подъ трубами повити, подъ шеломы възлђлђяни, конець копия въскормлени, пути имь вђдоми, яругы имь знаеми, луци у нихъ напряжении, тулии отворении, сабли изъострени … [16, с. 43-44].

С XIII века наблюдается явление взаимовлияния между формами именительного и винительного падежей множественного числа у существительных мужского рода, выражающееся обычно в замещении старой формы именительного падежа падежом винительным, иногда – обратным употреблением именительного в значении винительного падежа:

Се вђтри, Стрибожи внуци, вђютъ съ моря стрђлами на храбрыя плъкы Игоревы [16, с. 46];

Тогда по Русской земли рђтко ратаевђ кикахуть, нъ часто врани граяхуть, трупиа себђ дђляче, а галици свою рђчь говоряхуть, хотять полетђти на уедие [16, с. 47];

Страны ради, гради весели [16, с. 61].

Следует отметить архаические образования форм дательного, творительного и местного падежей множественного числа, то есть отсутствие новых форм на –амь, -ами, -ахъ:

Тогда пущащеть 10 соколовъ на стадо лебедђй: которые дотечаше, та преди пђсни пояше – старому Ярославу, храброму Мстиславу, иже зарђза Редедю предъ пълкы касожьскыми, красному Романови Святъславличю [16, с. 41-42];

А половци неготовами дорогами побђгоша къ Дону великому: крычатъ тђлђгы полунощы, рци, лебеди роспущени [16, с. 44].

Исключение составляет форма дательного падежа множественного числа существительного былина:

Начатии же ся тъй пђсни по былинамь сего времени, а не по замышлению Бояню [16, с. 41].

Замена в окончаниях множественного числа задненебных согласных смягченными з, с, ц:

… Комони ржут за Сулою – звенить слава въ Кыевђ; трубы трубять въ Новђградђ – стоять стязи въ Путивлђ [16, с. 43];

Уже бо бђды его пасетъ птиць по дубию; влъци грозу въсрожать по яругамъ;  орли клектомъ на кости звђри зовутъ; лисицы брешутъ на чръленыя щиты [16, с. 44];

Се вђтри, Стрибожи внуци, вђютъ съ моря стрђлами на храбрыя плъкы Игоревы [16, с. 46];

О Донче! не мало  ти величия, лелђявшу князя на влънахъ, стлавшу ему зелђну траву на своихъ сребреныхъ брезђхъ, одђвавшу его теплыми мъглыми подъ сђнию зелену древу [16, с. 59].

Но в большинстве случаев флексии существительных памятника соответствуют флексиям множественного числа:

Тогда Игорь възрђ на свђтлое солнце и видђ отъ него тьмою вся воя прикрыты [16, с. 42];

Абы ты сиа плъкы ущекоталъ, скача, славию, по мыслену древу, летая умомъ подъ облакы, свивая славы оба полы сего времени, рища въ тропу Трояню чресъ поля на горы [16, с. 43];

… Не буря соколы занесе чрезъ поля широкая – галицы стады бђжать къ Дону великому [16, с. 43];

А мои ти куряни свђдими къмети: подъ трубами повити, подъ шеломы възлђлђяни, конець копия въскормлени, пути имь вђдоми, яругы имь знаеми, луци у нихъ напряжении, тулии отворении, сабли изъострени … [16, с. 43-44];

… нъ своя вђщиа пръсты на живая струны въскладаше; они же сами княземъ славу рокотаху [16, с. 42];

Уже соколома крильца припђшали поганыхъ саблями, а самаю опуташа въ путины желђзны [16, с. 51].

Тогда великый Святъславъ изрони злато слово с слезами смђшено … [16, с. 51];

Се у Римъ кричатъ подъ саблями половецкыми, а Володимиръ подъ ранами [16, с. 52];

Святъславъ мутенъ сонъ видђ въ Киевђ на горахъ [16, с. 50];

Абы ты сиа плъкы ущекоталъ, скача, славию, по мыслену древу, летая умомъ подъ облакы, свивая славы оба полы сего времени, рища въ тропу Трояню чресъ поля на горы [16, с. 43];

Чему мычеши хиновьскыя стрђлкы на своею нетрудною крилцю на моея лады вои [16, с. 57];

Не лђпо ли ны бяшеть, братие, начатии старыми словесы трудныхъ повђстий о пълку Игоревђ, Игоря Святъславлича? [16, с. 41].

2.4.Собирательные существительные.

Сравнительно небольшая группа слов отражает категорию числа в чисто грамматическом плане, вне связи с количеством называемых предметов. Это так называемые собирательные существительные, которые грамматически имели форму единственного числа, но обозначали множество предметов: камене, листвие.

В морфологической системе древнерусского языка выделяется частная категория собирательности, грамматически не совпадающая с «понятием» собирательности в русском языке.

Если в современном языке категория собирательности, по наблюдениям В.В.Виноградова, объединяет «слова, обозначающие совокупность лиц, предметов, мысленных как коллективное или собирательное единство, как одно неделимое целое», и «находит свое грамматическое выражение в отсутствии форм множественного числа [2, с. 156-157], то есть является по существу категорией лексико-грамматической, то в древнерусском языке значение совокупности (единства, неделимого целого) не может служить основанием для выделения особого морфологического разряда существительных.

Категория собирательности в древнерусском языке выделяется как функция формообразования предметных и личных имен существительных.

В древнерусском языке обнаруживаются два ряда собирательных образований:

·  Своеобразные числовые отношения, связанные с противопоставлением расчлененного / нерасчлененного (совокупного) множества и указанием при необходимости на множество совокупностей:

Уже бо бђды его пасетъ птиць по дубию; влъци грозу въсрожать по яругамъ;  орли клектомъ на кости звђри зовутъ; лисицы брешутъ на чръленыя щиты [16, с. 44].

·  параллельные по числовому содержанию формам множественного числа собирательные образования с неличным значением:

Дружину твою, княже, птиць крилы приодђ, а звђри кровь полизаша [16, с. 55];

Тогда по Русской земли рђтко ратаевђ кикахуть, нъ часто врани граяхуть, трупиа себђ дђляче, а галици свою рђчь говоряхуть, хотять полетђти на уедие [16, с. 47].

На собирательное значение слова дружина указывает  С.П.Обнорский: «согласование глагола-сказуемого с именем существительным дружина, как подлежащим, во множественном числе» [10, с. 64-65].

Таким образом, число в древнерусском языке представлено тремя формами: единственного, двойственного и множественного чисел. В тексте памятника они выступают в относительной сохранности, но наблюдаются и небольшие нарушения, связанные с сомнительными местами или местами с порчей.

Также представлен ряд собирательных существительных. Понимание категория собирательности в древнерусском языке отличается от  ее современной трактовки как лексико-грамматической категории.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

«Слово о плъку Игоревђ, Игоря, сына Святъславля, внука Ольгова» - памятник древнерусской литературы XII – XIII веков. Его значение велико.  Во-первых, это памятник высокого художественного творчества, свидетель прошлой русской истории и культуры. Во-вторых, очень большое значение принадлежит поэме, как источнику русского языка старшей поры.

 «Слово о плъку Игоревђ, Игоря, сына Святъславля, внука Ольгова» интересно с точки зрения и фонетики, и лексики, и синтаксиса. Но нас интересует, в первую очередь, ее морфологический особенности, в частности особенности функционирования категории числа.

В памятнике присутствуют существительные в форме всех трех чисел: единственного, двойственного, множественного. Флексии существительных почти всегда соответствуют норме, но иногда происходит замена одних флексий другими. Причина этих несоответствий кроется в неправильной переписке оригинала памятника, в наличии темных мест и мест с явной порчей текста.

В единственном и множественном числе наблюдается замена флексий имен существительных с основой на * ŏ флексиями существительных с основой на * ǔ, и наоборот:

Спалъ князю умъ похоти и жалость ему знамение заступи искусити Дону великаго [16, с. 42] – единственное число;

Тогда по Русской земли рђтко ратаевђ кикахуть, нъ часто врани граяхуть, трупиа себђ дђляче, а галици свою рђчь говоряхуть, хотять полетђти на уедие [16, с. 47] – множественное число;

Слово о плъку Игоревђ, Игоря, сына Святъславля, внука Ольгова [16, c. 41] – единственное число;

Ты бо можеши посуху живыми шереширы стрђляти – удалыми сыны Глђбови [16, c. 56] – множественное число.

Во множественном числе наблюдается явление взаимовлияния между формами именительного и винительного падежей у существительных мужского рода, выражающееся обычно в замещении старой формы именительного падежа падежом винительным, иногда – обратным употреблением именительного в значении винительного падежа:

Се вђтри, Стрибожи внуци, вђютъ съ моря стрђлами на храбрыя плъкы Игоревы [16, с. 46].

Следует отметить архаические образования форм дательного, творительного и местного падежей множественного числа, то есть отсутствие новых форм на –амь, -ами, -ахъ:

Тогда пущащеть 10 соколовъ на стадо лебедђй: которые дотечаше, та преди пђсни пояше – старому Ярославу, храброму Мстиславу, иже зарђза Редедю предъ пълкы касожьскыми, красному Романови Святъславличю [16, с. 41-42].

Двойственном число представлено в относительной сохранности:

Ту ся брата разлучиста на брезђ быстрой Каялы … [16, с. 48];

Одинъ братъ, одинъ свђтъ свђтлый ты, Игорю, оба есвђ Святъславличя! [16, c. 43];

В древнерусском языке существовали собирательные существительные. Категория собирательности трактовалась в древнерусском языке иначе, чем сейчас. В древнерусском языке значение совокупности (единства, неделимого целого) не может служить основанием для выделения особого морфологического разряда существительных, поэтому категория собирательности выделялась как функция формообразования предметных и личных имен существительных.

Выделялось два ряда собирательных образований: числовые отношения, связанные с противопоставлением расчлененного / нерасчлененного множества, и параллельные формам множественного числа собирательные образования существительных с неличным значением.

Несмотря на большую изученность, «Слово о плъку Игоревђ, Игоря, сына Святъславля, внука Ольгова» до сих пор вызывает большой интерес у ученых и представляет собой благодатную почву для дальнейших исследований.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1.  Борковский, В.И., Кузнецов, П.С. Историческая грамматика русского языка. – М.: Наука, 1965. – 555 с.

2.  Виноградов, В.В. Русский язык: Грамматическое учение о слове. – М.: Высшая школа, 1986. – 693 с.

3.  Зализняк, А.А. Русское именное словоизменение. – М.: Языки славянской культуры, 2002. – I – VIII. – 752 с.

4.  Иванов, В.В. Историческая грамматика русского языка. – М.: Просвещение, 1983. – 399 с.

5.  Иорданский, А.М. История двойственного числа в русском языке. – Владимир, 1960. –

6.  Исаченко, А.В. Двойственное число в «Слове о полку Игореве». Заметки к «Слову о полку Игореве». - Белград, 1941. – Вып. 2. -С. 34-48.

7.  Жителева, А. Первое прикосновение к «Слову о полку Игореве» // Первое сентября. Русский язык. – 2002. - №19. – С. 34-41.

8.  Майер, И. Особый случай употребления формы родительного падежа в функции винительного // Вопросы языкознания. – 1999. – №3. – С. 70-85.

9.  Милославский, И.Г. Морфологические категории современного русского языка. – М.: Просвещение, 1981. – 254 с.

10.  Обнорский, С.П. Именное склонение в современном русском языке. – Л.: АН СССР, 1931. – 342 с.

11.   Обнорский, С.П. Происхождение русского литературного языка старшей поры / Обнорский, С.П. Избранные работы. – М.: Учпедгиз, 1960. – С. 19-33.

12.  Обнорский, С.П. «Слово о полку Игореве» / Обнорский, С.П. Избранные работы. – М.: Учпедгиз, 1960. – С. 33-99

13.  Портнов, А.М. Князь Игорь – Автор «Слова …».  Анонимность великого произведения русской литературы – результат историко-лингвистического недоразумения. http://www.olum.ru

14.  Потебня, А.А. Из записок по русской грамматике. – М.: Просвещение, 1985. – Т.IV. – С. 319.

15.  Семенов, В. Графика «Слова».  http://lants.tellur.ru/history/klassics.php

16.   «Слово о плъку Игоревђ, Игоря, сына Святъславля, внука Ольгова». – М.: Просвещение, 1965. – С. 41 – 61.

17.   Хабургаев, Г.А. Очерки исторической морфологии русского языка. Имена. – М.: Изд-во МГУ, 1990. – 296 с.

18.   Хабургаев, Г.А. Старославянский язык. – М.: Просвещение, 1986. – 288 с.

19.   Чивилихин, В. Автор «Слова о полку Игореве». Кто он?  http:// русское воскресенье.ru.