Реферат: Периодическая печать славянофилов. 50-60 годы ХІХ века
Периодическая печать славянофилов. 50-60 годы ХІХ в.
Содержание
Введение
Глава I. Новые направления в общественно-политической жизни XIX века. Славянофильство и западничество - особенности и различия
Глава 2. Отображение идеи славянофильства в периодических изданиях в 1860-х годах
Заключение
Введение
Во все времена в любом человеческом обществе находятся люди, которые хотят понять смысл жизни, проанализировать свое место в мире, место своего народа, определить суть происходящих вокруг событий. Это ученые и философы. С развитием истории, религии, наук, общественных форм и новых политических устройств появляются новые задачи для анализа. В Европе уже в период новой истории наблюдается расцвет философской и общественной мысли. Этому способствовали появление университетов как центров науки, развитие печатного дела. Россия в этом отношении отставала в развитии от Европы – ориентация общества на старину, статичное состояние общественной мысли привели к тому, что лишь в правление Петра I появляются научные учреждения, печатное дело.
Русская периодическая печать появилась благодаря власти. Главной функцией прессы было формирование общественного мнения, угодного правительству. Но в начале второй половины XVIII века русская периодика перестает быть монополией власти. Появляются журналы, выпускаемые отдельными писателями, дружескими объединениями; на страницы печати начинают проникать взгляды, оппозиционные правительственной политике. Философия в европейском понимании в России не развита, и поэтому вопросы философского характера, размышления об истории русского общества, об общественно-политическом укладе государства, о месте русского народа в мире были отданы на откуп литераторам и ученым. Еще одной особенностью исторического развития в России было то, что формы самодержавного произвола отличались особой грубостью и жестокостью. Полицейскими мерами пресекались любые попытки гражданского объединения, и именно журналистике и литературе, в силу исторически сложившихся условий развития, было суждено стать трибунами общественного мнения. В русских журналах и книгах раздавались голоса протеста против деспотического гнета самодержавия, в защиту народных масс и их интересов. В начале XIX в. многие журналы прямо или косвенно являлись печатными органами возникавших в это время литературных обществ. В 1850-1860-х главной разновидностью литературного журнала окончательно становится толстый журнал "с направлением", господствующий вплоть до начала XX в.
· Журналы революционно-демократической направленности — "Современник" и "Отечественные записки" (в руках Некрасова и Салтыкова-Щедрина).
· Журналы, объединявшие радикально настроенных т. н. "нигилистов", — "Русское слово" (1859-66) и "Дело" (1868-88).
· Умеренно-либеральное издание "Вестник Европы" Стасюлевича и др.
· Славянофильские журналы — "Москвитянин" (1841-1856) М.П.Погодина, "Русская беседа" (1856-1860) А.И.Кошелева и И.С.Аксакова.
· "Почвеннические" журналы Ф.М.Достоевского "Время" (1861-1863) и "Эпоха" (1864-1865) и близкая к ним "Заря" (1869-1872) В.В.Кашпирева.
· Подчеркнуто "охранительной" тенденцией в журналистике того времени выделялся "Русский вестник" (1856-1906) М.Н.Каткова, в котором были публикованы лучшие образцы русской прозы (в т. ч. почти все романы И.С.Тургенева, Ф.М.Достоевского, Л.Н.Толстого, А.Ф.Писемского, все крупные произведения Н.С.Лескова и мн. др.).
В 1850- 1860 гг. одной из проблем общественной мысли стала полемика между славянофилами и западниками. В полемике так же участвовали журналисты и литераторы других изданий, в том числе революционно-демократических, таких как "Современник". У западной и славянофильской теории были свои последователи, впоследствии вопрос перерос в новый виток общественной мысли, нашедшей свое отражение в периодической печати в России 19-го века. Славянофильская периодика 60-х годов 19-го века – один из важных вопросов в истории русской журналистики, так как он связан с циклом общественных наук, историей России, теорией и историей русской литературы, социологией, теорией журналистики. Знаменательной вехой в истории отечественной журналистики XIX века является эпоха реформ 60-х годов, начиная с отмены крепостного права в 1861г., и развития капиталистических отношений.
Целью нашей курсовой работы является рассмотрение русской прессы 50-60-х годов XIX века славянофильского направления.
Глава I. Новые направления в общественно-политической жизни XIX века. Славянофильство и западничество - особенности и различия
Движение этого периода развивалось в условиях жесткого правления Николая I, сурово подавлявшего всякое инакомыслие. Движение происходило под воздействием декабристов. Идеи первых дворянских революционеров и их трагический опыт разочаровывали, но и побуждали к новым поискам путей освобождения России.
Общественное движение становилось более демократичным, т. к. начало осознавать необходимость обращения к народу в борьбе во имя интересов народа, а также, оставаясь по составу преимущественно дворянским, это движение стало включать и разночинцев.
В течение нескольких лет после восстания декабристов происходит оформление новых общественных идей и концепций: славянофильства, западничества, народничества, теории официальной народности. Эти концепции укладывались в такие политические идеалы как национализм, консерватизм, либерализм, социализм. Отсутствие возможности свободной общественной деятельности привело к тому, что основной формой движения стали кружки. Большее чем прежде общественное значение приобрели художественная литература и литературная критика.
Раскол русской мысли на западников и славянофилов произошел на рубеже 30-х и 40-х годов ХIX века. Русская политическая и философская мысль только зарождалась. Потом на смену им пришли другие люди, по-своему развивавшие (или отвергавшие) их идеи, но они в строгом смысле слова не были уже ни западниками, ни славянофилами.
Славянофильство как течение общественной мысли появилось в начале 1840-х гг. Его идеологами были литераторы и философы А.С. Хомяков, И.В. и П.В. Киреевские, братья К.С. и И.С. Аксаковы, Ю.Ф. Самарин и др.
Славянофильство можно охарактеризовать как российский вариант национал-либерализма. Развивая идею самобытности русской истории, славянофилы, в отличие от защитников теории официальной народности, главной ее движущей силой считали не самодержавие, а православный народ, сплоченный в сельские общины. С другой стороны, полемизируя с Чаадаевым, они доказывали, что именно православие предопределило великую будущность России, придало всей ее истории подлинно духовный смысл.
Основные положения теории славянофильства:
1) идея народности, обоснование того, что в основе самобытного российского пути развития лежат православие и национальный русский характер;
2) гармония власти и народа в России в противоположность Европе, где обострены социальные конфликты. Самодержавие, по мнению славянофилов, избавляло российское общество от политической борьбы, в которой погрязла Европа;
3) общинный строй в деревне, коллективизм, соборность - основы русской общественной жизни;
4) ненасильственный путь развития России;
5) преобладание духовных ценностей над материальными в России;
6) критика Петра I за насильственные методы внедрения опыта, механически заимствованного у Запада, что привело к нарушению естественного развития России, породило крепостничество и социальные конфликты;
7) необходимость ликвидации крепостного права, но при сохранении общины и патриархального уклада жизни;
8) созыв Земского Собора для определения пути дальнейшего развития;
9) объединение всех славян под эгидой России;
Славянофилы отрицали революцию и радикальные реформы, считая возможным лишь постепенные преобразования, проводимые сверху под давлением общества по принципу царю - сила власти, народу - сила мнения.
Национальная идея, разработанная славянофилами Кириевским и Хомяковым еще в 1830 –х годах, заключалась в следующем: каждая нация несет на себе историческую миссию, данную ей свыше. Киреевский пришел к заключению, что в Европе "каждый народ уже совершил свое назначение, каждый выразил свой характер, пережил особенность своего направления, и уже ни один не живет отдельною жизнью: жизнь целой Европы поглотила самостоятельность всех частных государств". Хомяков давал западным народам и специальные, индивидуальные характеристики, но они всегда относились более к прошлому отдельных народов, нежели к их настоящему. „Западная мысль совершила свой путь вследствие необходимого и логического развития своих начал. Отжили не формы, но начала духовные, не условия общества, но вера, в которой жили общества. Логика истории произносит свой приговор не над формами, но над духовной жизнью Западной Европы".
Две черты, по мнению славянофилов, характерны для западного мира: „односторонняя рассудочность и раздвоенность просветительного начала и совершенно соответствующая им раздвоенность общественной стихии, составленной из завоевателей и завоеванных". Развитие этих-то именно особенностей и довело до „гниения" европейские народы.
"О, грустно, грустно мне.
Ложится тьма густая
На дальнем Западе, стране святых чудес:
Светила прежние бледнеют догорая,
И звезды лучшие срываются с небес", - пишет Хомяков в 1834 году.
Обращаясь к России, славянофильская мысль находила в ней страну великих возможностей, еще не осуществленных, но все же вполне реальных, прежде всего и главным образом, возможностей религиозных: „этот русский быт и эта прежняя, в нем отзывающаяся, жизнь России драгоценны для нас особенно по тем следам, которые оставили на них чистые христианские начала, действовавшие беспрепятственно на добровольно покорившиеся им племена словенские". Хомяков считал, что истинное христианство сохраняется только в православии, и что западные вероисповедания выражали собою лишь элементы или части всецелой истины, будучи поэтому односторонними и в односторонности своей ложными. В результате своего исследования отношений между западноевропейским просвещением и древнерусским Киреевский пришел к убеждению, что „раздвоение и цельность, рассудочность и разумность будут последним выражением западноевропейской и древнерусской образованности". А общий, окончательный вывод напрашивался сам собою: „история призывает Россию стать впереди всемирного просвещения; она дает ей на это право за всесторонность и полноту ее начал".
Миссия России, таким образом, объявляется славянофилами более высокой и почетной, нежели миссии западных держав. Русская „идея" должна усвоить и осуществить все то положительное, что заключали в себе идеи ранее живших народов; и вместе с тем, она призвана освободить мир от их односторонностей, ибо, если история имеет смысл, то позднейшие народности являются на всемирно-историческую арену именно для того, чтобы продолжить единое общечеловеческое дело, чтобы усовершенствовать сделанное предшественниками, завершить незаконченное, исправить ошибки. Формально все нации равны между собою перед лицом человечества: ведь каждая из них имеет определенное призвание, известную миссию. Но по существу, нет ни одной нации, которая была бы равна другой: миссия каждой единственна и своеобразна. Идеи более ранних народов качественно несовершеннее, существенно беднее идей более поздних, но принципиально столь же необходимы и важны: „каждый век, - пишет Хомяков, - имеет свой, Богом данный ему, труд и каждый исполняет его не без крайнего напряжения сил, не без борьбы и страданий, вещественных или душевных; труд одного века есть посев для будущего". Исключительно высокая оценка исторического призвания России нисколько не мешала Киреевскому неустанно подчеркивать, что "любовь к образованности европейской, равно как любовь к нашей, обе совпадают в последней точке своего развития в одну любовь, в одно стремление к живому, полному, всечеловеческому и истинно христианскому просвещению". Славянофильство не замыкало миссию России в тесные национальные рамки: эта миссия, как и всякая другая, в его глазах имела общечеловеческий, универсальный смысл, была запечатлена печатью подлинного вселенского служения. Россия нужна народам. Она должна „обнять их своею любовью", открыть им „таинство свободы", „пролить им сиянье веры". Она - центр современного периода всемирной истории, надежда всего современного человечества. Смысл ее бытия - не в ее собственной жизни, а в ее вселенском призвании. Подобно всякому народу, русский народ должен поведать миру свое слово. Это слово созрело, пришла пора его сказать. По мнению славянофилов, Запад уже высказался, и очередь за нами.
Статьи славянофилов выходили в "Москвитянине", а также в различных сборниках — "Сибирский сборник" (1844), "Сборник исторических и статистических сведений о России и народах ей единоверных и единоплеменных" (1845), "Московские сборники" (1846, 1847, 1852). Славянофилы издавали журналы: "Русская беседа" (1856-60), "Сельское благоустройство" (1858-59); газеты: "Молва" (1857), "Парус" (1859), "День" (1861-65), "Москва" (1867-68), "Москвич" (1867-68), "Русь" (1880-85).
Противоположное по духу славянофильству - западничество оформилось как идейное течение в работах и деятельности историков, юристов и литераторов Т.Н. Грановского, К.Д. Кавелина, П.В. Анненкова, С.М. Соловьева, В.П. Боткина, В.Г. Белинского. Как и славянофилы, западники стремились к превращению России в передовую державу, к обновлению ее общественного строя. В то же время, представляя собой российский вариант классического либерализма, западничество отличалось оценкой характера развития страны и методов ее переустройства.
Основные идеи западничества:
1) отставание от Запада России, развивающейся по универсальным законам истории;
2) необходимость восприятия опыта и ценностей Запада, ликвидация исторического отставания;
3) утверждение в России либеральных идеалов свободы личности, гражданского общества и, в перспективе, конституционной монархии;
4) развитие рыночных отношений, предпринимательства, промышленности и торговли;
5) отмена крепостного права, передача крестьянам земли за выкуп;
6) развитие образования и распространение научных знаний;
Западники основными методами своей деятельности считали формирование общественного мнения для подготовки преобразования России путем реформ "сверху".
Немаловажен так же философский и религиозный контекст теории славянофильства и западничества. Славянофилы — это направление русской мысли, которое вернуло ей теоцентричный тип мышления. То есть мышление, основа которого — представление о бытии Божием и о Его Промысле. Все происходящее в земной жизни рассматривается с позиций Жизни Вечной. Для западников же, при всех их колоссальных различиях, было характерно антропоцентричное мышление. То есть в основе всего — человек, причем не в вечной, а в земной перспективе. В этом их основное отличие от славянофилов. В философском смысле славянофилы и западники спорили, не о том, хороша или плоха крестьянская община, не о том, считать ли Россию Европой или Азией, самобытны мы или нет. Все эти темы вторичны по отношению к главному — к смысловому стержню цивилизации.
Глава II Отображение идеи славянофильства в периодических изданиях в 1860-х годах
В 1859 -1861 гг. Россия переживала общественно-политический кризис – Поражение в Крымской войне, обнаружившей несостоятельность русского самодержавного строя, крепостнических отношений, заметно сказалось на общественной жизни и журналистики. Усилился кризис верхов. Крестьянские волнения охватили обширные районы. Экономика требовала новых условий развития, политика нуждалась в изменениях. Подготовка царем Александром II крестьянской реформы выдвинула на первый план аграрный вопрос. Все общественные деятели высказывали в журналистике свою точку зрения на условия освобождения крепостных крестьян, что обострило идеологические разногласия, сделало более очевидными классовые пристрастия той или иной группы журналистов.
В 1857 году правительство преступило к подготовке нового закона о печати, который обещал некоторое послабление журнально-газетному предпринимательству. Это привело к ослаблению цензурного режима. Стали возникать новые журналы и газеты общественно-политического, политико-экономического отраслевого характера и назначения. Прежде всего, это коснулось либеральных и либерально-консервативных изданий.
Большую группу составляли в 60-е годы славянофильские журналы и газеты, а также близкие к ним по своей программе издания "почвенников".
Наиболее известным журналом славянофилов и патриотов была "Русская беседа", которая выходила в Москве с 1856 по 1860 г., первые три года — раз в квартал, в 1859 г. — один раз в два месяца, а в 1860 г. было выпущено две книжки. "Беседу" редактировали в 1856— 1857 гг. А. И. Кошелев (издатель-редактор) и соредактор Т. И. Филиппов, в 1858 г. — один Кошелев, с августа 1858 г. заведовал редакцией И. С. Аксаков. Издание было предпринято на паях. Пайщики А.И. Кошелев, Ю.Ф. Самарин, А.С. Хомяков и В.А. Черкасский составляли совет редакции. В журнале печатались материалы славянофилов - (кроме названных выше редакторов) Хомякова, И.В. Киреевского, С.Т. Аксакова, К.С. Аксакова, Ю.Ф.Самарина. В "Русской беседе" печатались по отделу словесности А. К. Толстой, Н.П. Гиляров-Платонов, А.Ф. Гильфердинг, И.В. Киреевский, С.П. Шевырев, В.И. Даль, Ф.И. Тютчев, а по другим отделам — Погодин, М. А. Максимович, И. Д. Беляев.
В "Русской беседе" были отделы изящной словесности, науки, критики, обозрения, смесь, жизнеописания; печатались произведения С.Т.Аксакова, В.И.Даля, "Доходное место" А.Н.Островского, стихи А.С.Хомякова, Ф.И.Тютчева, А.К.Толстого, И.С.Аксакова, И.С.Никитина, Т.Г.Шевченко, неизданные стихи Е.А.Баратынского, В.А.Жуковского, Н.М.Языкова, рассказы Щедрина "Госпожа Падейкова" и Марко Вовчок "Маша". Наиболее значительными статьями в разделах "Наука" и "Критика" были: "О необходимости и возможности новых начал для философии" И.В.Киреевского, "Предсмертное неоконченное сочинение" А.С.Хомякова, "О правде и искренности в искусстве" А.А.Григорьева, "Два слова о народности в науке" Ю.Ф.Самарина и др.
"Русская беседа" декларировала славянофильскую доктрину, приспособленную к новым условиям эпохи 60-х годов. Славянофилы по-прежнему защищали устои жизни, существовавшие в допетровской Руси, критиковали реформы Петра I и социально-политические преобразования на Западе. Они отстаивали так называемый "принцип народности". Журнал противопоставлял народам Западной Европы русский народ, якобы развивающийся по особым законам в силу исконных национальных особенностей. Славянофилы пропагандировали православие как абсолютную богословско-философскую истину. Неизменной частью славянофильского мировоззрения была борьба за общину. "Русская беседа" выступала за сохранение крестьянской общины после реформы, освобождение крестьян с землей за выкуп, за отмену смертной казни; пыталась связать проповедь религии в народе с распространением всеобщей грамотности. Журнал выступал за свободу слова по формуле: царю - полноту власти, народу - свободу мнений. "Русская беседа" вызывала критические замечания от различных представителей русской общественной мысли – радикалы и западники не любили ее за крайне религиозное направление, отрицательное отношение к социализму, революционному движению; консервативные круги относились к журналу с подозрением из-за его независимой позиции по некоторым вопросам. Славянофилы придавали большое значение обсуждению условий отмены крепостного права. В период подготовки правительством крестьянской реформы представители русской общественности обсуждали этот вопрос на страницах журналов. Издателями "Русской беседы" в 1858 г. было решено издавать "прибавление к "Беседе" — "Сельское благоустройство", журнал, исключительно посвященный этой теме. Редактором "Сельского благоустройства" был А. И. Кошелев. На страницах приложения авторы рассуждали о крестьянской реформе. Декларируя правомерный для помещиков и крестьян "удовлетворительный, разумный, мирный исход" крестьянского дела, они так же, как и либерально-западнические издания, прежде всего, заботились о сохранении основ дворянского землевладения, о выгодах помещиков. Поэтому полемика славянофилов из "Сельского благоустройства" и либералов-западников из "Русского вестника" в условиях подготовки реформы, хотя и достигала порой значительной остроты, была борьбой внутри одного лагеря. По таким кардинальным вопросам, как отношение к революции, самодержавию, крестьянской реформе, либералы-западники и славянофилы были едины. "На практике я стою с вами совершенно заодно", — писал в 1859 г. славянофил Самарин западнику Кавелину.
В полемике с журналом "Сельское благоустройство" по крестьянскому вопросу журнал "Современник" проводил мысль о необоснованности какого бы то ни было выкупа, выступал за безвозмездную передачу земли крестьянам. В отличие от либералов, которые пытались получить выкуп не только на землю, но и за личность крестьянина, получить сумму, превышающую стоимость земли, растянуть выкуп на многие годы и тем самым закабалить крестьян снова. Журнал требовал предоставления крестьянам всех гражданских прав наравне с другими сословиями, настаивал на освобождении мужика от любой зависимости от помещика. Только в случае передачи всей земли крестьянству, не обремененному повинностями, можно надеяться на благополучный исход земельной реформы. "Современник" обвинял славянофилов в том, что более всего их интересует, как отразится реформа на помещиках, а судьба угнетенных крестьян их не интересует.
Славянофильство никогда не было однородным течением. В нем объединялись люди, позиции которых расходились порой весьма отчетливо в том, что не касалось основного — путей общественно-экономических преобразований. Но нельзя не признать, что между К. Аксаковым, который позволял себе критиковать аристократию, и Черкасским, считавшим возможным даже в условиях 60-х годов на страницах "Русской беседы" отстаивать телесные наказания для крестьян, было весьма существенное различие. Славянофилы не просто были за отмену крепостного права, но многие из них готовили эту отмену на практике. К примеру, известнейший славянофил Юрий Федорович Самарин принимал активное участие в подготовке реформы 1861 года и, собственно, был основным автором проекта освобождения крестьян. Его старый товарищ (и идейный противник!) Николай Платонович Огарев, находясь в Лондоне в эмиграции, писал о работе Самарина в комиссии по подготовке отмены крепостного права:
"В мужиках же только барин — Юрий Федорыч Самарин".
"В мужиках" — в том смысле, что интересы крестьян в этих комиссиях отстаивал только Самарин.
Самарин не только разрабатывал теоретические основы освобождения крестьян, но и реализовал их на практике. Будучи богатым помещиком, он в своих имениях в Самарской и Московской губерниях осуществил переход крестьян от крепостного состояния к свободному. А впоследствии он же занимался проблемами местного самоуправления, был теоретиком и практиком земского движения, потому что отмена крепостного права подразумевала и развитие местного самоуправления. Так что можно сказать, что в России крепостное право было отменено по славянофильскому рецепту.
Есть лишь одно высказывание у славянофилов, что крепостное право, быть может, не стоит отменять столь поспешно. В одном из своих писем Иван Васильевич Киреевский высказывает опасение, что непродуманное проведение этой реформы может впоследствии привести к страшным социальным катаклизмам. И нужно сказать, что Киреевский был в своем предположении отчасти прав — ведь и революция 1917 года, и предшествующая ей революция 1905 года были во многом обусловлены недостатками реформы 1861 года. Это совсем не умаляет роли Самарина и других славянофилов, ведь далеко не ко всем их предложениям власть прислушивалась.
Популярные среди духовенства и помещиков журналы "Русская беседа" и "Сельское благоустройство" не пользовались особым вниманием демократического читателя. Тиражи этих журналов были незначительны. "Для нас нет в России читателя", — писал Хомяков. Кроме того, издатели плохо справлялись с организационной стороной печатного дела, и "Русская беседа", и "Сельское благоустройство" перестали выходить в 1859 г.
Выпускались в 60-е годы и другие славянофильские издания: газеты "Молва", "Парус" и "День". Надзор за газетами со стороны правительства был более строгим, чем за журналами, издания просуществовали недолго. К.С. Аксаков – автор и редактор этих славянофильских изданий в конце 1850-х годов сблизился с московским купечеством, в том числе с И.Ф. и Н.Ф.Мамонтовыми и известным издателем К.Т.Солдатенковым, которые материально поддерживали его издания.
· "Молва" выходила в Москве под редакцией С. М. Шпилевского с 1857 г., фактическим редактором ее являлся К. С. Аксаков. Это была еженедельная газета, по названию литературная, а по существу общественно-политическая. В "Молве" изредка печатались стихи К. С. Аксакова, Н. М. Павлова, А. П. Чебышева-Дмитриева. Центральное место в газете занимали статьи К. Аксакова. В 36 номере Аксаков опубликовал статью "Публика – народ", где он писал: "Публика говорит по-французски, народ — по-русски. Публика ходит в немецком платье, народ — в русском, у публики — парижские моды, у народа — свои русские обычаи. Публика (большей частью, по крайней мере) ест скоромное, народ ест постное. Публика спит, народ давно уже встал и работает. Публика работает (большей частью ногами по паркету), народ спит или уже встает опять работать... И в публике есть золото и грязь, и в народе есть золото и грязь, но в публике грязь в золоте, в народе — золото в грязи". Это открытое противопоставление народа, т. е. крестьянства, "публике", отравленной западной цивилизацией, вызвало недовольство правящих кругов и царя. По приказу властей газета была закрыта.
· Газета "Парус" посетовала на цензуру, выступила в защиту свободы слова, и была закрыта на втором номере.
· Более долговечной оказалась еженедельная газета И. С. Аксакова "День", выходившая в Москве с конца 1861 до 1865 г. До временного запрещения газеты в 1862 г. Аксаков подчеркивал свою идейную независимость, однако его попытка отмежеваться от идеологии и политики царизма ни к чему не привела. "День" встал на самом правом фланге либерально-монархической прессы. Это особенно выявилось во второй период, после возобновления газеты в конце 1862 г. Постоянные нападки на "Современник", осуждение студенческих выступлений, проповедь русификаторства и панславизма, разнос Герцена за его выступление в защиту польских революционеров — таков был "День" Аксакова в период подъема революционного движения. Газеты Аксакова так часто преследовались и закрывались, что Аксакова называли "страстотерпцем цензуры всех эпох и направлений".
"Почвеннические" журналы братьев М.М. и Ф.М. Достоевских "Время" (1861–1863) и "Эпоха" (1864–1865). Близкую к славянофилам позицию занимал ежемесячный журнал "Время", который издавался в Петербурге братьями Ф. М. и М. М. Достоевскими в 1861—1863 гг., а затем, после его закрытия, — журнал "Эпоха", выходивший в 1864—1865 гг. под той же редакцией. Здесь был опубликованы "Записки из мертвого дома", "Униженные и оскорбленные" Ф.М.Достоевского, "Житейские сцены" Плещеева, "Грех да беда на кого не живет" Островского, "Мое детство" Воронова, "Зимний вечер в бурсе" Помяловского и др. Во "Времени" большое место отводилось французской уголовной хронике, мастерски обработанной в редакции; в статьях затрагивались вопросы воспитания молодежи; имелись отделы внутренних новостей и иностранных известий. Журнал был разнообразным и интересным для публики и собирал до четырех тысяч подписчиков. Ф.М. Достоевский вел критику.
Новый журнал поначалу вызвал сочувственное отношение демократических кругов. Репутация Ф. М. Достоевского, недавнего каторжника, пострадавшего за распространение письма Белинского к Гоголю и за участие в кружке петрашевцев, давала право предполагать, что "Время" будет изданием демократическим. И не случайно Некрасов, Салтыков-Щедрин, Помяловский печатают там свои произведения. Однако реализация "почвеннической" программы очень скоро оттолкнула их от Достоевского. Почвенничество — течение русской общественной мысли, возникло в 1860-х гг. Почвенники признавали особой миссией русского народа спасение всего человечества, проповедовали идею сближения "образованного общества" с народом ("национальной почвой") на религиозно-этической основе. Почвенничество идейно было ближе к славянофилам (в том числе их нравственной ориентации на русское крестьянство); вместе с тем представители этого направления признавали положительные начала и в западничестве. Почвенничество выступало против крепостнического дворянства и бюрократии, призывало к "слитию образованности и её представителей с началом народным" и в этом видело залог прогресса в России. Почвенники высказывались за развитие промышленности, торговли, за свободу личности и печати. Принимая "европейскую культуру", они одновременно обличали "гнилой Запад" — его буржуазность и бездуховность, отвергали революционные, социалистические идеи и материализм, противопоставляя им христианские идеалы; полемизировали с журналом "Современник". Его идеологами и пропагандистами были – при некоторых различиях во взглядах – Ф.Достоевский, критик и поэт А.А.Григорьев, публицист Н.Н.Страхов, который играл существенную роль в журнале. Критикуя крепостничество и оторванность образованных классов от народа, Достоевский утверждал: "Русское общество должно соединиться с народною почвой и принять в себя народный элемент" В области социально-экономической почвенничество отражало стремление избавить Россию от буржуазного пути развития, антигуманистический характер которого оно видело в западноевропейских странах, а также от революционных потрясений. Связь почвенничества со славянофильством сказывалась в стремлении обнаружить в русском народе, в патриархальности русского крестьянства нравственную сущность национального характера. Со славянофильством почвенничество сближало и отрицательное отношение к революции, к идеям западноевропейского и русского социализма. Однако почвенники, особенно Ф.Достоевский, не отрицали целиком и западничества: "Славянофилы и западники ведь тоже явление историческое и в высшей степени народное" На страницах журналов "Время" и "Эпоха" Достоевский и другие авторы полагали, что синтезируют рациональные черты тех и других. В отличие от славянофилов, Достоевский не отрицал положительной роли русской интеллигенции, наоборот, подчеркивал значение соединения "образованных классов" с народом. Русская интеллигенция должна, по его мнению, принести народу просвещение и культуру. Достоевский ратовал за сближение западничества, славянофильства, "официальной народности" и православия. Высшей целью социального реформаторства почвенничества была программа "постепенства и малых дел", призывающая к "слиянию" всего "просвещенного общества с народом в традиционно устоявшиеся формы русского быта — общину и земство.
В журнале "Время" Страхов (псевдоним Косица) особенно горячо возражал против материального улучшения жизни народа, т.к. по мнению Страхова изменение положения масс должно идти через моральное религиозное усовершенствование: мир нельзя исцелить ни хлебом, ни порохом, а лишь "благой вестью". Страхов рьяно выступал против революционных демократов "Современника". Несмотря на явное сходство по многим вопросам со славянофилами, почвенники считали необходимым от них отмежеваться, подчеркивая свои разногласия: славянофилы требовали возврата к допетровской старине, почвенники этого не предполагали; в отличие от славянофилов публицисты, группировавшиеся вокруг журнала "Время", носителем русского народного начала считали не крестьян, а "весь народ", включая купечество.
Идеи почвенничества четко проявились в полемике с "Современником" по вопросам революции, прогресса и искусства. Революция и обострение борьбы между классами, полагали почвенники, не являются источниками прогресса, который достигается соединением образованных классов с народом; он движим развитием культуры, искусства, народной нравственности. Достоевский писал: "Всякое общество может получить (вместить) только ту степень прогресса, до которой оно доразвилось и начало понимать" Несмотря на постоянную полемику с либералами, почвенники в определении характера прогресса сближались с ними.
Журнал "Время" спорил с аксаковской "Молвой" по поводу статьи "Публика – народ", и в то же время вызывал резкую критику со стороны "Современника" за непоследовательность.
Почвенники обвиняли идеологов "Современника" Н.А.Добролюбова и Н.Г.Чернышевского в незнании народной жизни, в стремлении обнаружить в русском крестьянстве готовность к революции, которой в нем, по мнению почвенников, не было, в "кабинетном" теоретизировании, в утопичности их социалистических идеалов. В свою очередь идеи почвенничества подверглись резкой критике в полемических статьях "Современника" (особенно в статьях М.А.Антоновича и М.Е.Салтыкова-Щедрина). Щедрин имел все основания в одном из обозрений "Наша общественная жизнь", обращаясь к "почвенникам", спросить: "А знаете ли вы, что с "Русским вестником" все-таки приятнее иметь дело, нежели с вами? По крайней мере, не обманываешься: войдешь в "Русский вестник" — ну, и знаешь, что вошел в лес, а в вас войдешь — не можешь даже определить, во что попал: и серенько, и жиденько, и скользко..." Весьма неясно и двусмысленно написанные статьи публицистов "Времени", особенно Страхова, порой были трудны для восприятия и могли толковаться по-разному.
В 1863 году журнал освещает свой взгляд на причины польского восстания, журнал закрывается правительством. После закрытия журнала "Время" почвенничество постепенно стало утрачивать черты демократизма; в полемике с "Современником", где после 1862 года уже не было Добролюбова и Чернышевского, журнал "Эпоха" все более сближался со славянофильством, особенно в выступлениях Страхова.
После закрытия "Времени" в 1864 г. Достоевский продолжает издательскую деятельность, создав ежемесячник "Эпоха", который выходил до 1865 г. "Эпоха" продолжает защищать идею почвенничества, обсуждает новую судебную реформу. Номера "Эпохи", появившиеся в период спада революционного движения, печатались реакционные, проникнутые враждой к социализму "Записки из подполья" и другие произведения Ф. М. Достоевского. "Эпоха" прекратила выход в начале 1865 г., не пользуясь успехом у читателей.
Заключение
Зачем современному человеку знать идеи славянофилов? Славянофилы и западники жили и мыслили полтора века назад, но очень многие их идеи и прозрения продолжают оставаться актуальными. Мы постоянно спорим, как обустраивать Россию, — и зачастую изобретаем очередной велосипед. 20 лет назад мы возлагали большие надежды на западные политические механизмы: на демократию, многопартийность, парламентаризм. 20 лет назад мы не понимали, что просто взять и пересадить их на нашу российскую почву их нельзя — не приживутся. А ведь еще полтора века назад Юрий Федорович Самарин говорил своим оппонентам: не торопитесь с введением конституции, русский народ не достиг еще того уровня социально-политического развития, когда он действительно может избирать. Если вы сейчас это сделаете, то всё разрушите, потому что власть в выборных органах захватят какие-то определенные круги, к примеру, дворянство, недовольное реформой 1861 года, или быстро разбогатевшее (а потому малоответственное) купечество, и так далее. И разве история не подтвердила его правоту? Разве не выродились на нашей почве и парламентаризм, и партийное развитие, и прочее?
Многие предупреждения славянофилов пережили свое время, они остаются актуальными и сейчас. Надо только их всерьез прочитать и понять.
XIX век называют золотым веком русской культуры. Ведь только долгая, медленная, кропотливая культурная работа может привести к появлению каких-то вершин — интеллектуальных, эстетических, духовных. Всякий культурный человек в России должен знать хотя бы в самых общих чертах то, что привнесли в отечественную культуру и славянофилы, и западники, и революционеры-демократы, это — вопрос культурной идентичности. Наследие славянофилов может быть также актуальным и для верующего человека – каждый православный человек найдет что-то ценное для себя в идеях славянофилов.
Что же касается социальных аспектов, то славянофилы сделали очень важную вещь — они заставили русских считать себя не отсталой частью Европы. Русские - самоценные, у нас есть свой национальный характер, своя историческая миссия, у нас нет задержки в развитии. У других народов тоже есть историческая миссия, но она есть и у России. Славянофилы требовали считаться с русской самоценностью не только иностранцев, но в первую очередь себя, русских: ведь мы относимся к себе, к своему прошлому и настоящему предельно жестко, критично, у нас много неправильного, и мы хотим это исправить.
Если брать круг социально-исторических вопросов, то многие западники в итоге перешли на славянофильские позиции, например Герцен. Тут и критическое отношение к Петру Первому, и отказ от тотальной критики допетровской Руси, и понимание того, что крестьянская община — это не случайность, что не случайно не складывается в России институт частной собственности, что парламентаризм, партии, конституция — это не русский путь социально-исторического развития, и так далее, и тому подобное.
Люди, которых мы сейчас называем славянофилами, были тогда в России лучшими знатоками Европы. Можно сказать, что они были бóльшими западниками, чем сами западники. Они, как и все тогдашние образованные люди, знали множество языков, часто и подолгу бывали на Западе, многие из них там учились, имели тесные интеллектуальные связи с Европой, прекрасно ориентировались в тамошней культурной жизни. Вообще, я не знаю другого поколения русских интеллектуалов, которые столь глубоко впитали западную культуру. Влияние западных идей на славянофилов было огромным. Если тот же Герцен воспринимал Запад на довольно поверхностном уровне — социально-политическом, экономическом, то славянофилы шли вглубь западной культуры, постигая ее религиозные основы.
Список использованной литературы
1. Бердяев Н. "Судьба России" 1918 г
2. Есин Б.И. История русской журналистики XIX века. М., 2003.
3. Западов А.В. История русской журналистики XVIII – XIX вв. М., 2004.
4. Пирожкова Т.Ф. Славянофильская журналистика. М., 1997.
5. Нечаева В.С. Журнал М.М. и Ф.М. Достоевских "Время". 1861-1863. М., 1972.
6. Анненков П.В. Замечательное десятилетие // Литературные воспоминания. М., 1983.
7. Дудзинская Е. Славянофилы в общественной борьбе. М., 1983.
8. Пивоваров Ю.С. Вечный спор // Фома, 2009 № 7.
9. Кулешов В.И. "История русской критики". "Просвещение" М.-1978.
10. Олейников Д.И. "Славянофилы и западники". "Механик" М.- 1966.
11. http://www.i-u.ru/biblio/archive/ustrjalov_nac/