Курсовая работа: Русская литература XVII века

Федеральное агентство по образованию Российской Федерации

Государственное образовательное учреждение

Высшего профессионального образования

"Братский государственный университет"

Кафедра истории

Курсовая работа.

Русская литература XVII века

Автор:

Студент группы И-08 Соколов Д.А.

Научный руководитель:

к.и.н., профессор Солдатов С.А.

Братск 2009


Содержание

Введение

Глава 1. Литература первой половины XVII века

1.1 Повести "Смутного" времени

1.2 Эволюция агиографической литературы

1.3 Эволюция жанров исторического повествования

Глава 2. Литература второй половины XVII века

2.1 Бытовые повести

2.2 Демократическая сатира

2.3 Исторические повести

2.4 Переводная литература

Заключение

Список литературы


Введение

Почему я выбрал эту тему для написания курсовой работы? Ответ прост. Ставя задачи написания этой работы я учитывал, и хотел узнать, а какие же в то время были произведения литературы, стили, жанры и актуальность. Приступая к изучению древнерусской литературы, необходимо учитывать ее специфические черты, отличные от литературы нового времени.

Моя работа состоит из двух этапов: литература 1-й и 2-й половины XVII века. Первый этап связан с развитием и трансформацией традиционных исторических и агиографических жанров древнерусской литературы. События первой Крестьянской войны и борьбы русского народа с польско-шведской интервенцией был нанесен удар по религиозной идеологии, провиденциалистским воззрениям на ход исторических событий. Второй этап развития русской литературы второй половины XVII в. связан с церковной реформой Никона, с событиями исторического воссоединения Украины с Россией, после чего начался интенсивный процесс проникновения в древнерусскую литературу литературы западноевропейской. Историческая повесть, утрачивая связи с конкретными фактами, становится не только бытовым жизнеописанием, но и автобиографией - исповедью горячего мятежного сердца.

Процесс самосознания личности находит отражение в новом жанре - бытовой повести, в которой появляется новый герой - купеческий сын, захудалый безродный дворянин. Изменяется характер переводной литературы.

Процесс демократизации литературы встречает ответную реакцию со стороны господствующих сословий.

На подробное освещение этих исторических процессов и посвящена моя курсовая работа.


Глава 1. Литература первой половины XVII века

Бурные события начала XVII столетия, получившие у современников названия "смуты" (такое определение долгое время держалось в исторической науке, закрепленное дворянской и буржуазной историографией), нашил широкое отражение в литературе. Литература приобретает исключительно злободневный публицистический характер, оперативно откликаясь на запросы времени, отражая интересы различных социальных групп, участвующих в борьбе.

Общество, унаследовав от предшествующего века горячую веру в силу слова, в силу убеждения, стремится в литературных произведениях пропагандировать определенные идеи, добиваясь конкретных действенных целей.

Среди повестей, отразивших события 1604-1613 гг., можно выделить произведения, которые выражают интересы правящих боярских верхов. Такова "Повесть 1606 года" - публицистическое произведение, созданное монахом Троице-Сергиева монастыря. Повесть активно поддерживает политику боярского царя Василия Шуйского, пытается представить его всенародным избранником, подчеркивая единение Шуйского с народом. Народ оказывается той силой, с которой не могут не считаться правящие круги. Повесть прославляет "мужественное дерзновение" Шуйского в его борьбе со "злым еретиком", "расстригой" Гришкой Отрепьевым. Для доказательства законности прав Шуйского на царский престол его род возводится к Владимиру Святославичу киевскому.

Причины "смуты" и "нестроения" в Московском государстве автор повести усматривает в пагубном правлении Бориса Годунова, который злодейским убийством царевича Дмитрия прекратил существование рода законных царей московских и "восхити неправдою на Москве царский престол".

Впоследствии "Повесть 1606 года" была переработана в "Иное сказание". Защищая позиции боярства, автор изображает его в роли спасителя Русского государства от супостатов.

"Повесть 1606 года" и "Иное сказание" написаны в традиционной книжной манере. Они построены на контрасте благочестивого поборника православной веры Василия Шуйского и "лукавого, пронырливого" Годунова, "злохитрого еретика" Григория Отрепьева. Их поступки объясняются с традиционных провиденциалистских позиций.

Этой группе произведений противостоят повести, отражающие интересы дворянства и посадских торгово-ремесленных слоев населения. Здесь следует упомянуть прежде всего о тех публицистических посланиях, которыми обменивались русские города, сплачивая силы для борьбы с врагом.

"НОВАЯ ПОВЕСТЬ О ПРЕСЛАВНОМ РОССИЙСКОМ ЦАРСТВЕ…" Обращает на себя внимание публицистическое агитационное воззвание - "Новая повесть о преславном Российском царстве и великом государстве Московском". Написанная в конце 1610 - начале 1611 г., в самый напряженный момент борьбы, когда Москва была занята польскими войсками, а Новгород захвачен шведскими феодалами, "Новая повесть", обращаясь ко "всяких чинов людям", звала их к активным действиям против захватчиков. Она резко обличала предательскую политику боярской власти, которая, вместо того чтобы быть "земледержцем" родной земли, превратилась в домашнего врага, а сами бояре в "землесъедцев", "кривителей".

Характерной особенностью повести является её демократизм, новая трактовка образа народа - этого "великого… безводного моря". К народу обращены призывы и послания Гермогена, народа страшатся враги и предатели, к народу апеллирует автор повести. Однако народ в повести ещё не выступает в роли действенной силы. [1]

Общий патетический тон изложения сочетается в "Новой повести" с многочисленными психологическими характеристиками. Впервые в литературе появляется стремление обнаружить и показать противоречия между помыслами и поступками человека. В этом возрастающем внимании к раскрытию помыслов человека, определяющих его поведение, и заключается литературное значение "Новой повести".

"ПЛАЧ О ПЛЕНЕНИИ И КОНЕЧНОМ РАЗОРЕНИИ МОСКОВСКОГО ГОСУДАРСТВА". Тематически близок к "Новой повести" "плач о пленении и конечном разорении Московского государства", созданный, очевидно, после взятия поляками Смоленска и сожжения Москвы в 1612 году. В риторической форме оплакивается падение "пигра (столпа) благочестия", разорение "богонасаженного винограда". Сожжение Москвы осмысляется как падение "многонародного государства". Автор стремится выяснить причины, которые привели к "падению превысокой России", используя форму назидательной краткой "беседы". В абстрактно-обобщённой форме он говорит об ответственности правителей за то, что случилось "над превысочайшею Россией". Однако это произведение не зовёт к борьбе, а лишь скорбит, убеждает искать утешения в молитве и уповании на помощь божию.

"ПОВЕСТЬ О ПРЕСТАВЛЕНИИ КНЯЗЯ МИХАИЛА ВАСИЛЬЕВИЧА СКОПИНА-ШУЙСКОГО". Своими победами над Лжедмитрием II Скопин-Шуйский стяжал славу талантливого полководца. Его внезапная смерть в 20-летнем возрасте породила различные толки о том, что якобы из зависти он был отравлен боярами. Эти толки отразились в народных песнях и сказаниях, литературной обработкой которых и является повесть.

Она начинается риторическим книжным вступлением, в котором делаются генеалогические выкладки, возводящие род Скопина-Шуйского к Александру Невскому и Августу-Кесарю.

Повесть имеет антибоярскую направленность: Скопин-Шуйский отравлен "по совету злых изменников" - бояр, только они не скорбят по полководцу. Повесть прославляет Скопина-Шуйского как национального героя, защитника родины от врагов-супостатов.

"СКАЗАНИЕ" АВРААМИЯ ПАЛИЦИНА. Умный, хитрый и довольно беспринципный делец Авраамий Палицин находился в близких отношениях с Василием Шуйским, тайно сносился с Сигизмундом III, добиваясь у польского короля льгот для монастыря. Создавая "Сказание", он стремился реабилитировать себя и старался подчеркнуть свои заслуги в борьбе с иноземными захватчиками и избрании на престол царя Михаила Фёдоровича.

Большое внимание в "Сказании" уделяется изображению поступков и помыслов как защитников монастырской крепости, так и врагов и изменников. Опираясь на традиции "Казанского летописца", "Повести о взятии Царьграда", Авраамий Палицин создаёт оригинальное историческое произведение, в котором сделан значительный шаг по пути признания народа активным участником исторических событий.

"ЛЕТОПИСНАЯ КНИГА", ПРИПИСЫВАЕМАЯ КАТЫРЕВУ-РОСТОВСКОМУ. События первой крестьянской войны и борьбе русского народа с польско-шведской интервенцией посвящена "Летописная книга", приписываемая Катыреву-Ростовскому.[2] Она была создана в 1626 г. и отразила официально-правительственную точку зрения на недавнее прошлое.

Цель "Летописной книги" - укрепить авторитет новой правящей династии Романовых. "Летописная книга" представляет собой связное прагматичное повествование от последних лет царствования Грозного до избрания на престол Михаила Романова. Автор стремится дать эпически спокойное "объективное" повествование.

Характерной особенностью "Летописной книги" является стремление ее автора ввести в историческое повествование пейзажные зарисовки, которые служат контрастирующим либо гармонирующим фоном происходящим событиям. Произведения периода борьбы русского народа с польско-шведской интервенцией и Крестьянской войны под руководством Болотникова, продолжая, развивать традиции исторической повествовательной литературы отразили, рост национального самосознания. Это проявилось в изменении взгляда на исторический процесс: ход истории определяется не божиим изволением, а деятельностью людей. Повести уже не могут не говорить о народе, об его участии в борьбе за национальную независимость своей родины, об ответственности "всей земли" за свершившееся.

Это в свою очередь определило повышенный интерес к человеческой личности. Впервые появляется стремление изобразить внутренние противоречия характера и вскрыть те причины, которыми эти противоречия порождены. Прямолинейные характеристики человека начинают заменяться более глубоким изображением противоречивых свойств человеческой души. При этом, как указывает Д.С. Лихачев, характеры исторических лиц в произведениях начала XVII в. показаны на фоне народных толков о них. Деятельность человека даётся в исторической перспективе и впервые начинает оцениваться в его "социальной функции"[3]. События 1604-1613 гг. вызвали ряд существенных изменений в общественном сознании. Изменилось отношение к царю как к божьему избраннику, получившему свою власть от прародителей, от Августа-кесаря. Практика жизни убеждала, что царь избирается "земством" и несёт моральную ответственность перед своей страной, перед подданными за их судьбы. Поэтому поступки царя, его поведение подсудны не божескому, а человеческому суду, суду общества.

Событиями 1607-1613гг. был нанесен сокрушительный удар религиозной идеологии, безраздельному господству церкви во всех сферах жизни: не бог, а человек творит свою судьбу, не божья воля, а деятельность людей определяет исторические судьбы страны.

Всё это свидетельствует об усилении процесса "обмирщения" культуры и литературы, т.е. ее постепенном освобождении от опеки церкви, религиозной идеологии.

1.2 Эволюция агиографической литературы

Процесс "обмирщения" древнерусской литературы сказался в трансформации такого устойчивого жанра, как житие. Его каноны, прочно закрепленные макарьевскими "Четьими-Минеями", разрушаются вторжением бытовых реалий, фольклорной легенды еще с XV столетия, о чем свидетельствует жития Иоанна Новгородского, Михаила Клопского. В XVII в. житие постепенно превращается в бытовую повесть, а затем становится автобиографией-исповедью.

"ПОВЕСТЬ О ЮЛИАНИИ ЛАЗАРЕВСКОЙ". Изменения традиционного жанра жития прослеживается в "Повести о Юлиании Лазаревской". Эта повесть является первой в древнерусской литературе биографией женщины-дворянки. Она была написана сыном Юлиании Дружиной Осорьиным, губным старостой горда Мурома, в 20-30-х годах XVII века. Автору повести хорошо знакомы факты биографии героини, ему дорог ее нравственный облик, ее человеческие черты. Положительный характер русской женщины раскрывается в обыденной обстановке богатой дворянской усадьбы.

На первый план выдвигаются качества образцовой хозяйки. После выхода замуж на плечи юной Юлиании ложится ведение сложного хозяйства дворянского поместья. Угождая свекру и свекрови, золовкам, она следит за работой холопов, за ведением домашнего хозяйства; при этом ей часто приходится улаживать социальные конфликты, возникающие между дворней и господами.

Повесть правдиво изображает положение замужней женщины в большой дворянской семье, ее бесправие и многочисленные обязанности. Ведение хозяйства настолько поглощает Юлианию, что она лишена возможности посещать церковь, и тем не менее она "святая". "Повесть о Юлиании Лазаревской" создает образ энергичной умной русской женщины, образцовой жены и хозяйки, с терпением переносящей испытания, которые обрушивает на нее жизнь. Как и подобает святой, Юлиания сама предчувствует свою кончину и благочестиво умирает. Десять лет спустя обретают ее нетленное тело, которое творит чудеса.

Таким образом, в "Повести о Юлиании Лазаревской" тесно переплетаются элементы бытовой повести с элементами житийского жанра, но преобладающее место явно уже начинают занимать бытовые повествовательные элементы.

Все это свидетельствует о процессе разрушения канонических агиографических жанров. Благочестивого подвижника-монаха - центрального героя жития вытесняет светский герой, который начинает изображаться в реальной бытовой обстановке. Следующий шаг по пути сближения жития с жизнью сделает протопоп Аввакум в своём знаменитом житии-автобиографии.

1.3 Эволюция жанров исторического повествования

Жанры исторического повествования (историческая повесть, сказание) в XVII в. претерпевают значительные изменения. Их содержание и форма подвергаются демократизации. Исторические факты постепенно вытесняются художественным вымыслом, все большую роль в повествовании начинают играть занимательный сюжет, мотивы и образы устного народного творчества.

"ПОВЕСТЬ ОБ АЗОВСКОМ ОСАДНОМ СИДЕНИИ ДОНСКИХ КАЗАКОВ". Процесс демократизации жанра исторической повести прослеживается на поэтической "Повести об Азовском сидении донских казаков". Она возникла в казачьей среде и запечатлела самоотверженный подвиг горстки смельчаков, которые не только захватили в 1637 г. турецкую крепость Азов, но и сумели отстоять ее в 1641 г. от значительно превосходивших сил врага.

Есть весьма убедительное предположение, что ее автором был казачий есаул Федор Порошин, прибывший вместе с казачьим посольством в Москву в 1641 г. с целью убедить царя и правительство принять от казаков крепость Азов "под свою руку".[4]

Будучи сам участником событий, Федор Порошин правдиво и детально описал подвиг донских казаков, использовав при этом привычную для него форму казачьей войсковой отписки. Жанру деловой письменности он сумел придать яркое поэтическое звучание, что было достигнуто не столько путем усвоения лучших традиций исторической повествовательной литературы (повестей о Мамаевом побоище, "Повести о взятии Царьграда"), столько широким и творческим использованием казачьего фольклора, а также правдивым и точным описанием самих событий.

Отличительная особенность повести - ее герой. Это не выдающаяся историческая личность правителя государства, полководца, а небольшой коллектив, горстка отважных и мужественных смельчаков-казаков, свершивших героический подвиг не ради личной славы, не из корысти, а во имя своей родины - Московского государства, которое "велико и пространно, сияет светло посреди паче всех иных государств и орд бусормансикх, персидцких и еллинских, аки в небе солнце". Высокое чувство национального самосознания, чувство патриотизма вдохновляет их на подвиг. И хотя их на "Руси не почитают и за пса смердящего", казаки любят свою родину и не могут изменить ей. С ядовитой иронией отвечают они турецким послам, предложившим им сдать крепость без боя и перейти на службу к султану. Ответ донских казаков туркам в известной мере предвосхищает знаменитое письмо запорожцев турецкому султану.

Ведь 5000 казаков выступают силы турецкого султана в 3000000 воинов! И несмотря на это, казаки гордо и с презрением отвергают предложения послов о мирной сдаче города и принимают неравный бой.95 дней длится осада; 24 вражеских приступа отбили казаки, уничтожив подкоп, с помощью которого враги пытались овладеть крепостью. Собрав все силы, казаки идут на последнюю и решительную вылазку. Предварительно они прощаются со своей родиной, с родными степями и тихим Доном Ивановичем. Казаки прощаются не только с родной природой, но и со своим государем, который является для них олицетворением Русской земли.

В последней, решительной схватке с врагом казаки одерживают победу, и турки вынуждены снять осаду.

Прославляя самоотверженный подвиг казаков - верных русских сынов, автор повести не может не отдать дань традиции: победа, достигнутая казаками, объясняется результатом чудесного заступничества небесных сил во главе с Иоанном Предтечей. Однако религиозная фантастика служит здесь лишь средством возвеличивания патриотического подвига защитников Азова. В повести выражено стремление создать образ "массы", передать ее чувства, мысли и настроения, а также дано утверждение силы народной, торжествующей над "силами и пыхами" "царя турского".

Выступая от имени всего Войска Донского, автор стремится убедить правительство Михаила Федоровича "принять" "свою государеву вотчину Азов град". Однако Земский собор 1641-1642 гг. решил возвратить крепость туркам, а ревностный поборник присоединения Азова к Москве, обличитель притеснений казачества боярами и дворянами - Федор Порошин был сослан в Сибирь.

Героическая оборона казаками крепости азов в 1641 г. получила отражение и в "документальной" повести, лишенной художественного пафоса, свойственного повести "поэтической". В последней четверти XVII века сюжет исторических повестей об азовских событиях (1637 г. и 1641 г.) под воздействием казачьих песен, связанных с Крестьянской войной под руководством Степана Разина, превращается в "сказочную" "Историю об Азовском взятии и осадном сидении от турского царя Брагима донских казаков". [5]


Глава 2. Литература второй половины XVII века

Процесс пробуждения сознания личности находит отражение в появившемся во второй половине XVII в. новом жанре - бытовой повести. Его появление связано с новым типом героя, заявившего о себе как в жизни, так и в литературе. В бытовой повести ярко отразились изменения, происшедшие в сознании, морали и быте людей, та борьба "старины" и "новизны" переходной эпохи, которая пронизывала все сферы личной и общественной жизни.

"ПОВЕСТЬ О ГОРЕ И ЗЛОЧАСТИИ". Одним из выдающихся произведений литературы второй половины XVII века является "Повесть о Горе и Злочастии". Центральная тема повести - тема трагической судьбы молодого поколения, старающегося порвать со старыми формами семейно-бытового уклада, домостроевской моралью.

Вступление к повести придает этой теме общечеловеческое звучание. Библейский сюжет о грехопадении Адама и Евы трактуется здесь как непокорность, неповиновение первых людей воле создавшего их бога. Основу сюжета повести составляет печальная история жизни Молодца, отвергнувшего родительские наставления и пожелавшего жить по своей воле, "как ему любо". Появление обобщенно-собирательного образа представителя молодого поколения своего времени было явлением весьма примечательным и новаторским. В литературу на смену исторической личности приходит вымышленный герой, в характере которого типизированы черты целого поколения переходной эпохи.

Молодец вырос в патриархальной купеческой семье, окруженный неусыпными заботами и попечением любящих родителей. Однако он рвется на свободу из-под родного крова, жаждет жить по своей воле, а не по родительским наставлениям. Постоянная опека родителей не научила Молодца разбираться в людях, понимать жизнь, и он платится за свою доверчивость, за слепую веру в святость уз дружбы. Причиной дальнейших злоключений героя является его характер. Губит Молодца похвальба своим счастьем и богатством. С этого момента в повести появляется образ Горя, которое, как и в народных песнях, олицетворяет трагическую участь, судьбу, долю человека. Этот образ раскрывает также внутреннюю раздвоенность, смятенность души героя, его неуверенность в своих силах.

В советах, которые дает Молодцу Горе, легко обнаружить тягостные раздумья самого героя над жизнью, над неустойчивостью своего материального благополучия. В правдивом изображении процесса образования деклассированных элементов общества - большое социальное значение повести.

Автор сочувствует герою и в то же время показывает его трагическую обреченность. Молодец расплачивается за свою непокорность. Освященному веками традиционному бытовому укладу он не может противопоставить ничего, кроме своего стремления к свободе. В повести резко противопоставлены два типа отношения к жизни, два миропонимания: с одной стороны, родителей и "добрых людей" - большинства, стоящего на страже "домостроевской" общественной и семейной морали; с другой стороны, - Молодца, воплощающего стремление нового поколения к свободной жизни.

Следует отметить, что наставления родителей и советы "добрых людей" касаются лишь самых общих практических вопросов поведения человека и лишены религиозной дидактики.

Переплетение эпоса и лирики придает повести эпический размах, сообщает ей лирическую задушевность. В целом же повесть, по словам Н.Г. Чернышевского, "следует верному течению народно-поэтического слова".[6]

"ПОВЕСТЬ О САВВЕ ГРУДЦЫНЕ". Тематически к "Повести о Горе и Злочастии" примыкает "Повесть о Савве Грудцыне", созданная в 70-е годы XVII в. В этой повести также раскрывается тема взаимоотношений двух поколений, противопоставляются два типа отношений к жизни.

Основа сюжета - жизнь купеческого сына Саввы Грудцына, полная тревог и приключений. Повествование о судьбе героя дается на широком историческом фоне. Юность Саввы протекает в период борьбы русского народа с польской интервенцией; в зрелые годы герой принимает участие в войне за Смоленск в 1632-1634 гг. В повести упоминаются исторические личности: царь Михаил Федорович, боярин Стрешнев, воевода Шейн, сотник Шилов; да и сам герой принадлежит к известной купеческой семье Грудцыных-Усовых. Однако главное место в повести занимают картины частной жизни.

Повесть состоит из ряда последовательно сменяющих друг друга эпизодов, составляющих основные вехи биографии Саввы: юность, зрелые годы, старость и смерть.

В юности Савва, отправленный отцом по торговым делам в город Орел соликамский, предается любовным утехам с женой друга отца Бажена Второго, смело попирая святость семейного союза и святость дружбы. Автор сочувствует Савве, осуждает поступок "злой и неверной жены", коварно прельстившей его. Но этот традиционный мотив прельщения невинного отрок приобретает в повести реальные психологические очертания.

Показывая участие Саввы в борьбе русских войск за Смоленск, автор героизирует его образ. Победа Саввы над вражескими богатырями изображается в героическом былинном стиле. В этих эпизодах Савва сближается с образами русских богатырей, а его победа в поединках с вражескими "исполинами" поднимается до значения национального подвига.[7]

Развязка повести связана с традиционным мотивом "чудес" богородичных икон: богородица своим заступничеством избавляет Савву от бесовских мучений, взяв предварительно с него обет, уйти в монастырь. Исцелившись, получив назад своё заглаженное "рукописание", Савва становится монахом. При этом обращает на себя внимание тот факт, что на протяжении всей повести Савва остаётся "юношей". Образ Саввы, как образ Молодца в "Повести о Горе и Злочастии", обобщает черты молодого поколения, стремящегося сбросить гнет вековых традиций, жить в полную меру своих удалых молодецких сил.

Образ беса дает возможность автору повести объяснить причины необыкновенных удач и поражений героя в жизни, а также показать мятущуюся душу молодого человека с его жаждой бурной и мятежной жизни, стремлением сделаться знатным. В стиле повести сочетаются традиционные книжные приемы и отдельные мотивы устной народной поэзии. Новаторство повести состоит в ее попытке изобразить обыкновенный человеческий характер в обыденной бытовой обстановке, раскрыть сложность и противоречивость характера, показать значение любви в жизни человека. Вполне справедливо, поэтому ряд исследователей рассматривает "Повесть о Савве Грудцыне" в качестве начального этапа становления жанра романа.

"ПОВЕСТЬ О ФРОЛЕ СКОБЕЕВЕ". Если герой повестей о Горе и Злочастии и Савве Грудцыне в своем стремлении выйти за пределы традиционных норм морали, бытовых отношений терпят поражение, то бедный дворянин Фрол Скобеев, герой одноименной повести, уже беззастенчиво попирает этические нормы, добиваясь личного успеха в жизни: материального благополучия и прочного общественного положения.

Повесть отразила начало процесса слияния бояр-вотчинников и служилого дворянства в единое дворянское сословие, процесс возвышения новой знати из дьяков и подьячих, приход "худородных" на смену "стародавних, честных родов". Автор не осуждает своего героя, а любуется его находчивостью, ловкостью, пронырливостью, хитростью, радуется его успехам в жизни и отнюдь не считает поступки Фрола постыдными. Добиваясь поставленной цели, Фрол Скобеев не надеется ни на бога, нм на дьявола, а только на свою энергию, ум и житейский практицизм. Религиозные мотивы занимают в повести довольно скромное место. Поступки человека определяются не волею божества, беса, а его личными качествами и сообразуются с теми обстоятельствами, в которых этот человек действует.

Судьба героя, добившегося успеха в жизни, напоминает нам судьба "полудержавного властелина" Александра Меньшикова, графа Разумовского и других представителей "гнезда птенцов петровых".

"ПОВЕСТЬ О КАРПЕ СУТУЛОВЕ". Эта повесть является связующим звеном жанра бытовой и сатирической повести. В этом произведении сатира начинает занимать преобладающее место. Сатирическому обличению подвергается распутное поведение духовенства и именитого купечества. Повествование о незадачливых любовных похождениях архиепископа, попа и купца приобретает черты тонкой политической сатиры. Осмеивается не только поведение "верхов" общества, но и ханжество, лицемерие религии, дающей "право" церковникам грешить и "отпускать" прегрешения.

Героиней повести является энергичная, умная и хитрая женщина - купеческая жена Татьяна. Ее не смущают непристойные предложения купца, попа и архиепископа, и она старается извлечь из них максимальную выгоду. Благодаря своей находчивости и уму Татьяна сумела и супружескую верность соблюсти и капитал приобрести, за что и была удостоена похвалы мужа - купца Карпа Сутулова.

Весь строй повести определяется народной сатирической антипоповской сказкой: неторопливость и последовательность повествования с обязательными повторами, фантастически сказочные происшествия, острый сатирический смех, обличающий именитых незадачливых любовников, обнаруженных в сундуках в "единых срачицах".

Сатирическое изображение развратных нравов духовенства и купечества сближает "Повесть о Карпе Сутулове" с произведениями демократической сатиры второй половины XVII века.

2.2 Демократическая сатира

Одним из самых примечательных явлений литературы второй половины XVII века является оформление и развитие сатиры как самостоятельного литературного жанра, что обусловлено спецификой социальной жизни того времени.

Сатирическому обличению подвергались существенные стороны жизни феодально-крепостнического общества; несправедливый и продажный суд; социальное неравенство; безнравственная жизнь монашества и духовенства, их лицемерие, ханжество и корыстолюбие; "государственная система" спаивания народа через "царев кабак".

"ПОВЕСТЬ О ШЕМЯКИНОМ СУДЕ". В "Повести о Шемякином суде" объектом сатирического обличения выступает судья Шемяка, взяточник и крючкотвор. Прельщенный возможностью богатого "посула", он казуистически толкует законы. Художественный строй повести определяется русской сатирической народной сказкой о неправедном судье и волшебной сказкой о "мудрых отгадчиках" - быстрота развития действия, неправдоподобное нагнетание преступлений, которые совершает "убогий", комизм положения, в котором оказываются судья и истцы. Внешне беспристрастный тон повествования в форме "судебной отписки" заостряет сатирическое звучание повести.

"ПОВЕСТЬ О ЕРШЕ ЕРШОВИЧЕ СЫНЕ ЩЕТИННИКОВЕ". Ярким сатирическим изображением практики воеводского суда, введенного в 60-80-х годах XVII столетия, является повесть о Ерше Ершовиче, дошедшая до нас в четырех редакциях.

Повесть обличает хитрого, пронырливого и наглого "ябедника" Ерша, стремящегося насилием и обманом присвоить себе чужие владения, похолопить окрестных крестьян.

Повесть представляет собой первый образец литературной иносказательной сатиры, где действуют рыбы в строгом соответствии со своими свойствами, но их отношения - это зеркало отношений человеческого общества.

"АЗБУКА О ГОЛОМ И НЕБОГАТОМ ЧЕЛОВЕКЕ". Обличению социальной несправедливости, общественного неравенства посвящена "Азбука о голом и небогатом человеке". Использовав форму дидактических азбуковников, автор превращает ее в острое оружие социальной сатиры. Герой повести - "голый и небогатый" человек, повествующий с едкой иронией о своей горестной судьбе.

"КАЛЯЗИНСКАЯ ЧЕЛОБИТНАЯ". Большое место в сатирической литературе XVII в. занимает антиклерикальная тема. Корыстолюбие, жадность попов разоблачаются в сатирической повести "сказание о попе Савве", написанной рифмованными виршами.

Ярким обличительным документом, изображающим быт и нравы монашества, является "Калязинская челобитная". В форме слезной челобитной жалуются монахи архиепископу тверскому и кашинскому Симеону на своего нового архимандрита - настоятеля монастыря Гавриила. Челобитная подчеркивает, что основной статьей монастырского дохода является винокурение и пивоварение, а запрет Гавриила только чинит поруху монастырской казне. В челобитной звучит требование немедленной замены архимандрита человеком, гораздым "лежа вино да пиво пить, а в церковь не ходить", а также прямая угроза восстать против своих притеснителей.

Характерной особенностью стиля челобитной является его афористичность: насмешка часто выражена в форме народных рифмованных прибауток. Эти прибаутки обнаруживают у автора "Калязинской челобитной" "лукавый русский ум, столь наклонный к иронии, столь простодушный в своем лукавстве".[8]

"ПОВЕСТЬ О КУРЕ И ЛИСИЦЕ". В аллегорических образах русской народной животной сказки обличает лицемерие и ханжество попов и монахов, внутреннюю фальшь их формального благочестия "Повесть о Куре и Лисице".

Повесть обличает не только духовенство, но и подвергает критике текст "священного писания", метко подмечая его противоречия. Показывает, что с помощью текста "священных книг" можно оправдать любую мораль.

Огромным достижением демократической сатиры явилось изображение, впервые в нашей литературе, быта обездоленных людей, "наготы и босоты" во всем ее неприкрашенном убожестве.

2.3 Исторические повести

ПОВЕСТИ О НАЧАЛЕ МОСКВЫ. Во второй половине XVII в. историческая повесть постепенно утрачивает историзм, приобретая характер любовно-приключенческой новеллы, которая служит затем основой для развития авантюрно-приключенческого любовного романа. Главное внимание переносится на личную жизнь человека, возникает интерес к морально-этическим, бытовым вопросам.

Хронографическая повесть о начале Москвы еще сохраняет известную историчность: здесь основание Москвы связывается с Юрием Долгоруким. Повесть-новелла уже полностью утрачивает историзм. Новым в повести-новелле является не только ее сюжет, построенный на любовной интриге, но стремление показать психологическое состояние.

В повести-сказке уже полностью отсутствуют какие-либо намеки на исторические события. Её герой - Даниил Иванович, который основывает Крутицкий архиерейский дом.

ПОВЕСТЬ ОБ ОСНОВАНИИ ТВЕРСКОГО ОТРОЧА МОНАСТЫРЯ. Превращение исторической повести в любовно-приключенческую новеллу можно проследить на примере Повести об основании Тверского Отроча монастыря. Её герой - княжеский слуга отрок Григорий, уязвленный любовью к дочери пономаря Ксении.

В повести широко представлена символика свадебных народных песен.

Агиографические элементы, преобладающие в конце повести, не разрушают цельности ее содержания, основанного на художественном вымысле.

"ПОВЕСТЬ О СУХАНЕ". В поисках новых образов, форм сюжетного повествования, связанного с героической темой защиты родины от внешних врагов, литература второй половины XVII в. обращается к народному эпосу. Результатом книжной обработки былинного сюжета явилась "Повесть о Сухане", сохранившаяся в единственном списке конца XVII в. Ее герой - богатырь - ведет борьбу с монголо-татарскими завоевателями, которые во главе с царем Азбуком Тавруевичем хотят пленить Русскую землю.

Таким образом, утратив историзм, жанры исторической литературы в XVII в. приобретает новые качества: в них развиваются художественный вымысел, занимательность, усиливается воздействие жанров устного народного творчества, а собственно история становится самостоятельной формой идеологии, постепенно превращаясь в науку.


2.4 Переводная литература

В XVII в. усиливаются экономические и культурные связи Русского государства с Западной Европой. Большую роль в этом сыграло воссоединение Украины с Россией в 1654 г. Основанная в 1631 г. Петром Могилой Киево-Могилянская академия становится настоящей кузницей культурных кадров. Воспитанниками академии был создан ряд школ в Москве.

"ВЕЛИКОЕ ЗЕРЦАЛО". Русский читатель знакомится со сборником религиозно-дидактических и нравоучительно-бытовых повестей "Великое зерцало", переведенным с польского оригинала в 1677 г. В сборнике использована апокрифическая и житийная литература, которая иллюстрировала те или иные положения христианской догматики. Большое место в сборнике отводилось прославлению богоматери.

В составе "Великого зерцала" входят также чисто светские повестушки, обличающие женское упрямство, женскую злобу, разоблачающие невежество, лицемерие. Таков, например, известный анекдот о споре мужа с женой по поводу того, покошено поле или пострижено.

Наличие занимательного повествовательного материала в сборнике способствовало его популярности, а ряд его сюжетов перешел в фольклор.

"РИМСКИЕ ДЕЯНИЯ". В 1681 г. в Белоруссии с польского печатного издания был переведен сборник "Римские деяния". Русский сборник содержит 39 произведений об исторических лицах, связанных с Римом. В жанровом отношении повести не были однородны: в них сочетались мотивы приключенческой повести, волшебной сказки, шутливого анекдота и дидактического рассказа. Повествовательному материалу обычно давалось аллегорическое моралистическое толкование. Некоторые повести выступали в защиту средневековой аскетической морали, но большинство рассказов прославляло радости жизни.

Так, в одном произведении сочетались мотивы, близкие оригинальной бытовой повести и христианской дидактике.

"ФАЦЕЦИИ" Во второй половине XVII в. на русский язык переводится сборник "Апофегматы", где собраны изречения философов и поучительные рассказы из их жизни. В 1680 г. с польского языка на русский были переведены "Фацеции", восходящие к сборнику Поджо Браччолини. С тонким юмором рассказываются здесь смешные анекдотические случаи из повседневной жизни людей. "Фацеции" привлекали читателя занимательностью, блеском остроумия.

"ИСТОРИЯ СЕМИ МУДРЕЦОВ". Большой популярностью пользовалась история "история семи мудрецов", ставшая известной русскому читателю через белорусский перевод и восходящая к древнеиндийскому сюжету. Повесть включала пятнадцать небольших новелл, объединенных единой сюжетной рамкой. Все эти новеллы чисто бытового содержания.

"ПОВЕСТЬ О ЕРУСЛАНЕ ЛАЗАРЕВИЧЕ". К переводным повестям примыкает "Повесть о Еруслане Лазаревиче". Она возникла в казачьей среде на основе восточного сюжета, восходящего к поэме великого таджико-персидского поэта Фирдоуси "Шах-Намэ". Герой поэмы Рустем в русской переработке превратился в удалого богатыря Уруслана, а затем Еруслана. Уруслан обладает гиперболической богатырской силой. Он проявляет доблесть и мужество, в бою не знает устали и постоянно одерживает победы. Уруслан бескорыстен, благороден и незлопамятлив. Ему чужды хитрость, обман, коварство. Свои подвиги он совершает во имя правды, чести и справедливости, но его подвигами также руководит стремление найти совершенную в мире женскую красоту.

Герой был близок и понятен русскому читателю, видевшему в нем отражение своего идеала человека.

Усиление культурных связей России с Западом отражается и в повестях русских послов.

Итак, вследствие изменений, происшедших в жизни, быте и сознании людей, меняется характер переводной литературы. Переводятся произведения преимущественно светского содержания. Однако переводчики по-прежнему не ставят своей целью передать с максимальной точностью оригинал, а приспосабливают его к вкусам и потребностям своего времени, наполняя подчас чисто русским содержанием, используя достижения и открытия в изображении человеческого характера, сделанные оригинальной литературой. Герои переводных повестей изображаются многогранно, их поступки органически вытекают из свойств и качеств характера. Исключительные обстоятельства, в которых они действуют, служат средством заострения положительных сторон их натуры.[9]


Заключение

Таким образом, подводя итог проделанной работы я с уверенностью могу сказать, что в работе освящены все 2 этапа русской литературы. На протяжении семивекового развития наша литература верно и последовательно отражала основные изменения, происходившие в жизни общества. Длительное время художественное мышление было неразрывно связано с религиозной и средневековой исторической формой сознания, но постепенно с развитием национального и классового самосознания оно начинает освобождаться от церковных уз.

Литература выработала четкие и определенные идеалы духовной красоты человека, отдающего всего себя общему благу, благу Русской земли, Русского государства. В центре внимания литературы стояли исторические судьбы родины, вопросы государственного строительства. Вот почему эпические исторические темы и жанры играют в ней ведущую роль. Глубокий историзм в средневековом понимании обусловил связь нашей древней литературы с героическими народным эпосом, а также определил особенности изображения человеческого характера. Характерной особенностью древней литературы является ее неразрывная связь с действительностью. Эта связь придавала нашей литературе необычайную публицистическую остроту, взволнованный лирический эмоциональный пафос, что делало ее важным средством политического воспитания современников и что сообщает ей то непреходящее значение, которое она имеет в последующие века развития русской нации, русской культуры.

От статистического неподвижного изображения человека наши писатели шли к раскрытию внутренней динамики чувств, к изображению разных психологических состояний человека, к выявлению индивидуальных особенностей личности.


Список литературы

1. Майков Л.Н. Очерки из истории русской литературы XVII и XVIII столетий. СПб., 1889

2. Кукушкина М.В. Памятники культуры. - Ежегодник 1974., М., 1975

3. Лихачев Д.С. Человек в литературе Древней Руси

4. Робинсон А.Н. Воинские повести Древней Руси (серия "Литературные памятники"). М. - Л., 1949

5. Орлов А.С. Исторические и поэтические повести об Азове (взятии 1637 г. и осадное сидение 1641 г.).М., 1906.

6. Чернышевский Н.Г. Полн. Собр. Соч., т.2. Пг, 1918

7. Русские повести XVII века/ Послесл. и коммент. М.О. Скрипиля к Повести о Савве Грудцыне. М., 1954

8. Белинский В.Г. Полн. собр. соч. в 13-ти т., т.5

9. Еремин И.П. Литература Древней Руси.



[1] Майков Л.Н. Очерки из истории русской литературы XVII и XVIII столетий. СПб., 1889, с. 96

[2] Кукушкина М.В. Памятники культуры. – Ежегодник 1974., М., 1975, с. 75-78.

[3] Лихачев Д.С. Человек в литературе Древней Руси, с 21.

[4] Робинсон А.Н. Воинские повести Древней Руси (серия «Литературные памятники»). М. – Л., 1949, с. 129.

[5] Орлов А.С. Исторические и поэтические повести об Азове (взятии 1637 г. и осадное сидение 1641 г.). М., 1906., с154.

[6] Чернышевский Н.Г. Полн. Собр. Соч., т.2. Пг, 1918, с. 616.

[7] Русские повести XVII века/ Послесл. и коммент. М.О. Скрипиля к Повести о Савве Грудцыне. М., 1954, с.385-394.

[8] Белинский В.Г. Полн. собр. соч. в 13-ти т., т.5, с. 668.

[9] Еремин И.П., Литература Древней Руси, с. 214.