Дипломная работа: Соучастие в преступлении: виды и формы

ФЕДЕРАЛЬНАЯ СЛУЖБА ИСПОЛНЕНИЙ НАКАЗАНИЙ

САМАРСКИЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ИНСТИТУТ МИНЮСТА РОССИИ

Кафедра уголовного права и криминологии

ВЫПУСКНАЯ КВАЛИФИКАЦИОННАЯ РАБОТА

Тема: Соучастие в преступлении: виды и формы

Выполнил Кузнецова Елена Евгеньевна

форма обучения заочная № группы 365

Оценка ____________________________

Председатель ГАК __________________

Самара 2008 г.

Оглавление

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. АНАЛИЗ РАЗВИТИЯ И ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ИНСТИТУТА СОУЧАСТИЯ В УГОЛОВНОМ ПРАВЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

1.1 История развития института соучастия в уголовном законодательстве

1.2 Понятие, признаки и сущность соучастия в преступлении

Выводы по 1 главе

Глава 2. Уголовно-правовое значение соучастия в преступной деятельности

2.1 Виды и формы соучастия в совершении преступления

2.2 Проблемы правоприменительной практики в сфере соучастия и возможные пути их решения

Выводы по 2 главе

Заключение

СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ

ПРИЛОЖЕНИЯ

Актуальность выбранной темы обусловлена тем, что действующий Уголовный кодекс Российской Федерации, несмотря на его очевидные достоинства, все же не является идеалом кодифицированного нормативно-правового акта. Причем в целом ряде случаев его недостатки настолько очевидны и существенны, что требуют скорейшего устранения. Стоит отметить, что подобное положение вещей складывается не только в отдельных правовых дефинициях, но и порой носит конструктивный и основополагающий характер и одинаково пронизывает целые институты как Общей, так и Особенной части УК РФ. Об этом наглядно свидетельствуют те многочисленные попытки совершенствования уголовного законодательства, которые довольно радикально, однако далеко не всегда упорядоченно и научно обоснованно, пытаются изменить его облик.

Среди институтов Общей части уголовного права, пожалуй, одним из наиболее сложных и дискуссионных был и остается институт соучастия в преступлении. Все теоретические изыскания относительно регламентации уголовной ответственности лиц, совместно участвующих в совершении общественно опасного деяния, до сих пор ограничиваются исключительно исследованием соучастия в преступлении с попытками втиснуть в его рамки все случаи стечения нескольких лиц в одном общественно опасном деянии. Достаточно большое количество фикций и презумпций при квалификации преступления, совершенного несколькими лицами, распространенность общественно опасных деяний, которые совершаются их объединенными усилиями, а также неисчислимое количество условностей при обосновании их ответственности обусловливают появление ошибок и трудностей при квалификации подобного рода деяний.

Степень научной разработанности темы. В юридической литературе создалось два главных аспекта: первое – работ по данному вопросу достаточно много, однако до сих пор в юридической литературе (комментариях, научных работах юристов-правоведов, статьях в научно-популярных журналах) нет единого мнения на этот институт Уголовного Кодекса РФ. Отражением дискуссионности института соучастия является и то обстоятельство, что не существует единства взглядов по вопросу о том, является ли сформулированное в ст. 32 УК РФ законодательное определение соучастия универсальным и, следовательно, охватывающим все случаи совершения одного преступления несколькими лицами или же оно должно касаться только тех его форм, когда между соучастниками существует распределение ролей.

При написании дипломной работы были использованы материалы научных диссертаций, монографии, комментарии к уголовному законодательству, лекции по курсу уголовного права, а также статьи из юридических журналов («Законность», «Российская юстиция», «Адвокат», «Юридический вестник») таких авторов как Д. Алешин, А.А. Арутюнов, Р.Ф. Асанов, С.А. Балеев, О.З. Булнина, Ф.Г. Бурчак, Р.Р. Галиакбаров, В.К. Дуюнов, Е.В. Епифанова, Т.Н. Ермакова, В.Д. Иванов, Н. Иванов, Л.В. Иногамова, Р.Г. Калуцких, А. Кладков, Р.Х. Кубов, В.М. Лебедев, С.X. Мазуков, В. Питецкий, А.И. Рарог, А.В.Успенский и др.

Теоретические изыскания относительно совершенствования уголовно-правовых конструкций, регламентирующих совместную деятельность нескольких лиц при совершении одного преступления ведутся давно, однако до сих пор к какому-либо результату они не привели. Многочисленные исследования, посвященные различным аспектам совместных преступных деяний, имея богатейший эмпирический материал, тем не менее, страдали одним серьезным недостатком - отсутствием не только существенной новизны теоретических выводов, но и расширением, уточнением уже имеющихся фактов и некоторых положений уголовно-правовых теорий. Об этом свидетельствуют вновь и вновь появляющиеся условности, допускающие, например, неосторожное соучастие и соучастие в неосторожном преступлении, а также рассмотрение сквозь призму соучастия случаи совершения преступления несколькими лицами, но только с одним годным в уголовно-правовом смысле субъектом.

Объектом исследования при подготовке дипломной работы послужило уголовное законодательство, которое регулирует институт соучастия в преступлении.

Предметом исследования являются нормы уголовного законодательства, научная литература и публикации по теме исследования.

Цели дипломной работы – проанализировать развитие и дать общую характеристику института соучастия в уголовном праве Российской Федерации, раскрыть Уголовно-правовое значение соучастия в преступной деятельности.

Задачи дипломной работы состоят в раскрытии:

- истории развития института соучастия в уголовном законодательстве;

- понятия, признаков и сущности соучастия в преступлении;

- видов и форм соучастия в совершении преступления;

- проблем правоприменительной практики в сфере соучастия и возможные пути их решения.

Научная новизна. Научная новизна дипломного исследования состоит в том, что на фоне существующих точек зрения представляют интерес взгляды автора на соучастие как на институт уголовного права, который характеризуется теоретическими положениями об объекте преступлений, совершенных в соучастии, определениями правил законодательной техники выражения в УК РФ составов преступления, совершенных в соучастии.

Теоретическая значимость исследования. Борьба с организованной преступностью должна быть поставлена на первый план деятельности всех ветвей государственной власти и должностных лиц. К сожалению, на протяжении длительного времени умышленно затягивается процесс принятия законов, направленных на борьбу с организованной преступностью и коррупцией, предусматривающих принятия комплексных межотраслевых норм, касающихся предмета административного, гражданского, налогового, уголовного, уголовно-процессуального регулирования.

Практическая значимость исследования. Законодателем внесены новеллы в УК РФ, в части регламентации уголовно-правовых мер, направленных на борьбу с групповой преступностью. К числу положительных изменений следует отнести: расширение понятия исполнителя, законодательная формализация признаков организатора преступления. увеличение форм преступных сообществ и введение повышенной уголовной ответственности за организацию, и участие в них, предусмотрение квалифицирующих признаков наиболее распространенных общественно опасных деяниях по признакам соучастия.

Методы исследования. Проведенное исследование опирается на диалектический метод научного познания явлений окружающей действительности, отражающий взаимосвязь теории и практики. Обоснование положений, выводов и рекомендаций, содержащихся в дипломной работе, осуществлено путем комплексного применения следующих методов социально-правового исследования: историко-правового, статистического и логико-юридического.

Структура работы определена целями и задачами. Она состоит из введения, двух глав, объединяющих четыре параграфа, заключения, списка источников и литературы и приложений.

1.1 История развития института соучастия в уголовном законодательстве

Институт соучастия в преступлении является одним из наиболее древних институтов уголовного права. История его развития в России берет начало со времени образования Древнерусского государства. Законодательно ответственность за преступление, совершенное не одним субъектом, была установлена уже в первых нормативных актах Древней Руси. Однако теоретические исследования этого института стали проводиться значительно позднее, начиная с XVIII в., - именно тогда стала формироваться наука уголовного права в России.

В период до 1917 года проблема соучастия в преступлении в науке уголовного права была одной из самых важных и привлекала к себе повышенное внимание ученых. Теоретики исследовали понятие соучастия в преступлении, виды соучастников, проблему разграничения их функций, ответственности за совершенное преступление. Предпринимались попытки выявить те составы преступлений, которые могли быть совершены в соучастии, однако практически отсутствовали идеи о формах соучастия, и поэтому они не получили законодательного закрепления. Но многие теоретические разработки нашли отражение в нормативных актах. Наблюдалась также известная вестернизация отдельных проблем.[1]

После 1917 года начала формироваться наука советского уголовного права. Серьезное внимание в ней уделялось проблеме соучастия в преступлении. К сожалению, вопрос о преемственности в уголовном праве почти не ставился советскими учеными. Шло отрицание достижений русской науки уголовного права, хотя реально полного отторжения прежних положений не произошло. Из классической школы права фактически были заимствованы такие понятия, как «вина», "соучастие", "наказание" и др. Из социологической школы - теория опасного состояния личности и меры социальной защиты. В этот период наблюдались попытки сравнительно-правовых исследований. Иначе говоря, шел процесс формирования нового уголовного права. К 40-м годам ХХ века уже сложилась определенная научная база для дальнейшего развития института соучастия, шел активный теоретический поиск решения накопившихся проблем. Высказывалось много предложений по совершенствованию уголовного законодательства, однако лишь часть из них была положена в основу принятого в 1960 году УК РСФСР, а многие ценные идеи остались тогда невостребованными и нереализованными. Поэтому представляется необходимым обратить особое внимание на теоретические разработки в области соучастия в преступлении в период 40-60-х гг. ХХ века.

В 1941 году появились фундаментальная работа А.Н. Трайнина "Учение о соучастии", ряд статей: "Понятие и виды соучастия", "Соучастие и уголовная ответственность".[2] В этот же период были опубликованы труды В. Гольдинера, А. Лаптева, В. Меньшагина и др. Профессор Б.С. Утевский определял соучастие как совместное умышленное участие двух или большего количества лиц в совершении умышленного преступления и предлагал разделить его на виды: соучастие первого рода и соучастие второго рода, тем самым пытаясь избавиться от понятия "прикосновенности к преступлению". Это позволило бы расширить понятие соучастия, включив в него всякое укрывательство, недоносительство, попустительство; допускалось введение нормы о неосторожном соучастии. Наиболее опасной формой соучастия была признана организация преступных групп. В ней выделялись организаторы и рядовые участники сообщества. Давалось понятие организованной группы или шайки. Это группа из двух или более лиц, предварительно сорганизовавшихся для совершения одного или нескольких преступлений. В 1946 и 1948 гг. был издан учебник "Уголовное право" под редакцией А.А. Герцензона, где ученый определял соучастие как совместную деятельность, объединенную единым замыслом или соглашением всех участников, между которыми установлено распределение ролей[3]. По мнению М.И. Ковалева, это определение страдало определенными недостатками. Так, не было понятно выражение "распределение ролей". Имел ли он в виду формы преступной деятельности, при которых исполнитель осуществлял состав преступления, а остальные участвовали лишь как пособники, подстрекатели? А может быть, он видел соучастие как совершение преступления всеми участниками, то есть соисполнительство?[4].

П.Ф. Гришанин проанализировал понятие преступной организации и ответственности ее участников по советскому уголовному праву, подчеркнув, что соучастие могло иметь место и для совершения только одного преступления. В диссертации утверждалось, что согласно советскому уголовному праву создание преступной организации по своей юридической природе является приготовлением к совершению преступления, караемым в отдельных случаях и как оконченное преступление (например, ст.5811, 593 УК РСФСР). Им предлагалось ввести новое понятие преступной организации как группы из двух или более лиц, предварительно объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений.[5]

В этот период М.Д. Шаргородский предпринял попытку обобщить уголовное законодательство и судебную практику по вопросу соучастия. Он подчеркнул необходимость установления принципа коллективной ответственности при соучастии, в то время как уголовное право и суды отстаивали принцип индивидуальной ответственности, а также отрицание акцессорного характера соучастия. Исследовал ученый и вопрос о разграничении исполнителя и пособника. В теории уголовного права на этот счет имелось множество взглядов. Объективная теория разграничения исполнителя и пособника исходила из различия между причиной и условиями наступления преступного результата: исполнители причиняют результат, в то время как пособники создают только одно из условий его наступления. Представители другого направления в объективной теории полагали, что исполнитель - это тот, кто совершает действия, предусмотренные законом. Сторонники субъективной теории отстаивают принцип - исполнители действуют в своем интересе, пособники же - в чужом. М.Д. Шаргородский придерживался объективной теории и полагал, что для исполнителя характерно обязательное выполнение действий, предусмотренных статьей Особенной части УК РСФСР.[6]

По вопросу о формах соучастия было также немало дискуссий. И.П. Малахов представлял соучастие как единое действие нескольких лиц, представляющее повышенную общественную опасность. Формы соучастия: исполнительство, пособничество, подстрекательство - предлагал не выделять[7]. Но большинство ученых говорили о необходимости выделения различных форм соучастия и предлагали классифицировать формы по различным основаниям. Так, по характеру и степени связи между соучастниками называли: соучастие без предварительного сговора, соучастие с предварительным сговором и преступную организацию. Позднее предложили выделить как форму соучастия организованную группу[8].

По проблемам соучастия исследуемого периода в теории уголовного права и в правоприменительной деятельности не было единого мнения по вопросам применения, толкования норм УК РСФСР относительно соучастия. Его установлению способствовала практика Верховных Судов СССР и РСФСР. Например, указывалось на умышленный характер действий соучастников. Поэтому действия обвиняемого, хотя и содействовавшие объективно преступлению, но совершенные без предварительной цели оказать такое содействие, не могут рассматриваться как соучастие[9].

С принятием Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик в 1958 году был подведен определенный итог интенсивному, хотя и не всегда последовательному развитию теории соучастия. Однако нормы института соучастия, закрепленные в них, снова породили дискуссию о признаках данного правового явления. Широко обсуждались и другие проблемы: возможность неосторожного соучастия в преступлении; возможность соучастия в неосторожном преступлении. По мнению М.И. Ковалева, подготовившего фундаментальный труд по этим проблемам, концепция соучастия, принятая Основами, была принципиально правильной. Остальные концепции вели или к расширению, или к сужению объема соучастия. Он утверждал, что для соучастия характерен только умысел[10].

В дискуссии о неосторожном соучастии мнения ученых разделились. Одни считали возможным неосторожное соучастие, например, М.Д. Шаргородский, С.А. Домахин, А.Н. Трайнин. Так, последний полагал, что отрицание сочетания соучастия и неосторожности приведет к освобождению от уголовной ответственности за соучастие целого ряда лиц[11]. Другие же полагали, что каждый из участников преступления, совершенного в результате неосторожного действия нескольких лиц, должен нести индивидуальную ответственность, а о соучастии здесь речи быть не может. Такой же точки зрения придерживались М.И. Ковалев, А.А. Пионтковский и др. Они исходили из того, что ответственность за соучастие возможна лишь при умысле. Этот вопрос в науке не разрешен до сих пор.

В 1960 году М.И. Ковалев предложил определить соучастие как умышленные, совместные действия вменяемых и действующих по собственной воле лиц, представляющие собой совершение одного и того же умышленного преступления, с разделением или без разделения ролей между участниками. Ученый последовательно отстаивал акцессорную природу соучастия, за что по идеологическим причинам подвергался резкой критике. Поэтому вовсе не случайно в 1999 году он вновь издал монографию "Соучастие в преступлении", которая представляет собой воспроизведение докторской диссертации, защищенной ранее. Работа интересна именно как памятник развития науки уголовного права и как свидетельство правоты автора по проблемам акцессорной природы соучастия. Судебная практика в этот период шла по такому же пути.

Теоретический анализ Основ показывает, что в этот период его авторы, не ссылаясь напрямую на источники, что было вызвано политическими причинами, исследовали и учли опыт законодательной регламентации соучастия в российском уголовном праве и ряде современных государств. Наблюдается тенденция более полной формализации признаков соучастия. А это, несомненно, способствовало стабилизации судебной практики. Документ оказал заметное влияние на развитие норм института соучастия. Впервые в уголовном праве России появился институт соучастия с детализацией его характеристик в ряде норм, и это было достижением уголовно-правовой науки. В 1960 году на базе Основ в РСФСР был принят Уголовный кодекс. Он воспроизвел нормы Основ, регламентирующие этот институт. Однако, несмотря на то, что Основы, а затем и УК РСФСР впервые дали развернутое определение соучастия, перечислили лиц, подлежащих ответственности за соучастие, все же нерешенными оставались многие вопросы, которые в последующем широко обсуждались в литературе[12]. Например, не был решен вопрос о четких признаках соучастия, о его видах и формах. А между тем организованные формы совершения преступления группами после принятия нового Уголовного кодекса РСФСР стали все чаще проявлять себя в реальной жизни. Но вопросы о групповых посягательствах, организованных преступных группах, преступных сообществах не регламентировались уголовным законодательством и практически не анализировались в теории. Можно утверждать, что уголовный закон и теория вовремя не отреагировали на серьезные изменения, происходящие в преступности. Существовавшие в то время концепции широкого привлечения общественности к борьбе с преступностью объективно позволили "проглядеть" зачатки бурного в последующем роста групповых форм совершения преступлений, которые уже через десять лет после принятия Основ составили пятую часть умышленных посягательств.

Одновременно в рассматриваемый период велись глубокие теоретические исследования проблем соучастия, был принят ряд нормативных актов, регулирующих новые формы опасного поведения людей. Если в первые годы советской власти в теории по данной проблеме наблюдался застой, то начиная с 1960 года усилилось внимание специалистов к теории соучастия. Отчасти интерес к соучастию вызывался наметившейся тенденцией роста преступности в различных ее групповых проявлениях. В этой связи необходимо отметить докторские диссертации Ф.Г. Бурчака, Р.Р. Галиакбарова, П.Ф. Тельнова[13], а также проработку этих вопросов в ряде кандидатских диссертаций, научных статей и учебной литературе. Ученые осмысливали проблему соучастия с учетом изменяющейся преступности. В этот период появились новые идеи, вошедшие в науку. Детально разработаны проблемы группового преступления, многосубъектных преступлений без признаков соучастия, квалификации и разграничения групповых преступлений.

Таким образом, к концу 60-х годов появилось четкое понимание основания ответственности за соучастие, понимание института соучастия и его границ, был разрешен ряд вопросов об объективных и субъективных признаках соучастия, появились предложения по выявлению его форм, обсуждались проблемы группового преступления, о пределах ответственности за соучастие, о соотношении норм Общей части об институте соучастия и необходимого соучастия Особенной части. Было также достигнуто понимание особенностей организации преступления, сделаны определенные шаги, связанные с разграничением группы по предварительному сговору и преступного сообщества, появились решения о регламентации добровольного отказа соучастников, нарабатывался опыт по разграничению соучастия с другими проявлениями, в которых участвует несколько лиц (групповой способ, неосторожное сопричинение, посредственное причинение и др.).

Итог активному, хотя и не всегда последовательному развитию института соучастия был подведен принятием в 1958 г. Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик. Согласно ст. 17 Основ, воспроизведенной без изменений в ст. 17 УК РСФСР 1960 г., соучастием признавалось "умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении преступления" Кроме того, Основы ввели новую фигуру соучастников - организатора, а также признали пособничеством лишь заранее обещанное укрывательство.

Основы уголовного законодательства Союза ССР и республик 1991 г. редакционно и по существу уточнили понятие соучастия, определив его как "умышленное совместное участие двух и более лиц в совершении умышленного преступления". В 1994 г. УК РСФСР 1960 г. был дополнен ст. 17-1, а которой шла речь о групповом совершении преступления. Понятие соучастия, сформулированное в Основах 1991 г., было воспроизведено в ст. 32 УК РФ 1996 г.

1.2 Понятие, признаки и сущность соучастия в преступлении

Понятию соучастия в преступлении в УК РФ посвящена самостоятельная статья, чем подчеркивается значение уголовно-правового регулирования данного института в борьбе с преступностью. В соответствии со ст. 32 УК РФ соучастием в преступлении признается умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления. Закон называет следующие признаки соучастия: объективные - участие двух или более лиц; совместное участие в совершении преступления; субъективные - умышленное совместное участие в совершении преступления; совместное участие в совершении умышленного преступления.[14]

Соучастием в преступлении признается умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления.

Общественная опасность преступлений, совершенных в соучастии, существенно повышается из-за совместных усилий нескольких лиц, связанных и часто заранее согласованных между собой, благодаря чему достигается единый преступный результат, более значимый, чем который причиняется действием одного лица. Совершение преступления несколькими лицами, по общему правилу, облегчает достижение преступного результата и сокрытие следов преступления, нередко затрудняет работу правоохранительных органов по розыску преступников и их изобличению. Некоторые преступления могут быть совершены только путем объединения нескольких лиц: бандитизм, организация преступного сообщества и участие в нем, насильственный захват власти, вооруженный мятеж и другие преступления. Участие в таких преступлениях предполагает детальное планирование преступных действий и сокрытие следов преступлений, конспирацию, наличие серьезной материальной базы, тщательный подбор участников, что свидетельствует об особой тяжести таких преступлений и в значительной степени характеризует лиц, их совершающих. Однако не любые действия лиц, связанные с совершением преступления, могут быть признаны соучастием, а только те, в которых будут установлены юридические признаки соучастия[15].

Совершение преступления в соучастии представляет, как правило, повышенную опасность по сравнению с преступлением, совершенным в одиночку. Это объясняется тем, что объединение усилий соучастников делает совершение преступления более продуманным, появляются большие возможности для сокрытия совершенного преступления. В результате совершение задуманного становится более легким для соучастников и нередко толкает их на самые тяжкие и дерзкие преступления. При совершении преступления в соучастии обычно причиняется больший ущерб и наступают более тяжкие преступные последствия.

Участие двух или более лиц в совершении преступления (множественность субъектов) - количественный признак соучастия. Лицо, совершающее преступление в соучастии, должно отвечать всем требованиям, предъявляемым к субъекту преступления, т.е. достичь возраста уголовной ответственности и быть вменяемым (ст. 19-23 УК РФ).[16]

Совместное участие в совершении преступления является признаком, который позволяет отграничить соучастие от ситуаций, когда действия нескольких лиц, приводящие к одному преступному результату, не образуют соучастия. Совместность - качественный признак соучастия - означает, что действия одних (одного) соучастников являются необходимым условием действия других (другого) соучастников; их действия дополняют друг друга и приводят к единым преступным последствиям; общие для всех преступные последствия наступают в результате усилий всех соучастников; между действиями каждого соучастника и преступными последствиями должна быть причинная связь; именно наличие причинной связи позволяет отграничить соучастие от прикосновенности в форме заранее не обещанного укрывательства; связь должна быть внутренняя.

Совместными являются деяния соучастников, непосредственно участвующих в совершении преступления, т.е. при соисполнительстве. Лица, совершающие преступление с распределением ролей, также действуют совместно. Обычно соучастники действуют активно. Однако лицо, не совершающее требуемых от него действий и тем самым содействующее совершению преступления (сторож оставил открытым склад с огнестрельным оружием), хотя и бездействует, но его поведение является осознанным и приводит к общим преступным последствиям.

Умышленное совместное участие в совершении преступления характеризуется несколькими моментами.[17] Соучастник преступления осознает общественную опасность своих действий; осознает общественную опасность действий других соучастников и знает о характере совершаемого преступления. Соучастники должны также осознавать все названные в законе объективные признаки, которые повышают общественную опасность содеянного. Квалифицирующие признаки, относящиеся к личности отдельных соучастников, не могут быть вменены в вину другим соучастникам. Указанное правило подчеркивает, что если соучастники не осознавали, что уничтожают имущество или убивают человека общеопасным способом, квалифицировать их действия по ч. 2 ст. 167 УК РФ или п. "е" ч. 2 ст. 105 УК РФ нельзя. [18]

Это же правило распространяется и на квалифицирующие признаки (квалификация по п. "в" ч. 3 ст. 131 УК РФ невозможна, если преступники не осознавали, что совершают насильственные действия сексуального характера с малолетней).

Соучастник предвидит возможность или неизбежность наступления общих преступных последствий, желает или сознательно допускает их наступление (при совершении преступлений с материальным составом) либо желает действовать совместно (при совершении преступлений с формальным составом).

Если общественно опасные последствия наступили в результате неосторожных деяний нескольких лиц, соучастие отсутствует (если пассажир просил увеличить скорость, а водитель совершил наезд, к ответственности привлекается водитель. Пассажир может быть привлечен к ответственности, если он совершил самостоятельное преступление, но не как соучастник).

Совместность умысла обусловлена согласованностью действий соучастников, которая достигается в результате устного или письменного соглашения либо путем конклюдентных действий. Для соучастия не обязателен сговор всех лиц, участвующих в преступлении. Исполнитель должен знать, что ему содействует хотя бы одно лицо, а каждый соучастник должен быть осведомлен о преступном намерении исполнителя. Наряду с осведомленностью о преступном намерении исполнителя соучастник должен сознательно способствовать ему в совершении преступления. В УК РФ подчеркивается, что соучастие возможно при совершении исключительно умышленных преступлений.

Цели и мотивы поведения соучастников обычно совпадают, но они могут быть и неодинаковыми.[19] Правильная квалификация при различии в мотивах и целях зависит от того, являются ли они конструктивными, обязательными признаками состава преступления или нет. В первом случае соучастники должны знать их и с учетом этого участвовать в совместных преступных действиях. Лишь при этом условии им могут быть вменены в вину соответствующие мотивы и цели (например, если соучастники отвечают за корыстное убийство). Если соучастники не знали о мотивах и целях, которыми руководствовался исполнитель, их действия квалифицируются с учетом их собственных мотивов и целей (например, исполнитель убивает из корыстных побуждений - п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ, а подстрекатель действует по мотиву национальной ненависти - п. "л" ч. 2 ст. 105 УК РФ).

Теория уголовного права при характеристике признаков соучастия делит их на объективные и субъективные[20]. К первым относят количественный (множество субъектов) и качественный (совместность их деятельности), ко вторым - совместность умысла в совершении умышленного преступления[21].

К объективным признакам относят:

а) Признак множественности субъектов означает, что в совершении преступления должно участвовать два и более лица. Для привлечения к ответственности за соучастие в совершении преступления необходимым является не просто установление наличия двух и более лиц, но и установление вменяемости и достижения возраста уголовной ответственности для каждого из соучастников вне зависимости от того, какую он роль выполнял в соучастии. Совершение преступления группой лиц - это не просто отягчающее (квалифицирующее) обстоятельство, но это еще и определенная форма соучастия, прямо выделяемая в статьях Общей части и описываемая с помощью определенных признаков. Следовательно, если при фактическом совершении преступления какой-либо признак, как в данном случае множественность субъектов, будет отсутствовать, то нельзя и говорить об институте соучастия.

Согласно ст. 20 УК РФ устанавливается два возрастных критерия привлечения к уголовной ответственности: общий - по достижении 16 лет и исключительный в отношении ограниченного круга деяний - по достижении 14 лет. Поэтому быть соучастником в преступлениях, ответственность за которые установлена с 16 лет, могут лишь 16-летние; если же ответственность может наступать с 14 лет, то и иные соучастники могут привлекаться к ответственности по достижении этого возраста. Что же касается случаев выделения в Особенной части УК РФ по возрастному критерию специального субъекта, (например, военнослужащий - с 18 лет), то поскольку в Общей части данный возраст не выделяется, постольку соучастниками в воинских преступлениях могут быть лица, достигшие общего возраста уголовной ответственности, т.е. 16 лет.[22]

Случаи, когда исполнитель не достиг возраста уголовной ответственности или является невменяемым, именуются посредственным причинением. Вред охраняемым отношениям причиняется здесь посредством использования лица, не подлежащего уголовной ответственности, но являющегося орудием в руках надлежащего субъекта. При этом, выполняя объективную сторону преступления посредством использования другого физического лица, не отвечающего требованиям субъекта преступления, надлежащий субъект действует умышленно.

Посредственное причинение полностью охватывается понятием единолично выполненного преступления. Поэтому, если, например, совершеннолетний умышленно использует 10-12-летнего мальчика для проникновения через форточку в квартиру в целях кражи, то его действия будут квалифицироваться по п. "б" ч. 2 ст. 158 УК РФ как кража, с незаконным проникновением в помещение либо иное хранилище.

б) Признак совместности деятельности соучастников означает действие сообща, когда каждый соучастник своими действиями вносит свой вклад в совершение преступления. При этом соучастники могут быть как соисполнителями, когда каждый из них одновременно или в разное время полностью или частично выполняет объективную сторону преступления, так и с распределением ролей, когда объективную сторону выполняет лишь исполнитель, а остальные соучастники выступают в качестве организатора, подстрекателя или пособника. По нашему мнению, установление совместности деятельности предполагает выявление, как минимум, трех обязательных элементов: [23]

1) взаимообусловленности деяний двух или более лиц. Конкретное участие отдельных лиц в преступлении по своему характеру может быть различным, совершаться с различной степенью интенсивности и, более того, даже может быть направлено на различные объекты.

Например, судом присяжных Ш. признан виновным в разбойном нападении на К. и убийстве последнего, сопряженном с разбоем; он же, Ш., признан виновным в разбойном нападении на Ч. и покушении на его убийство, сопряженное с разбоем. П. по обвинению в совершении преступления в отношении Ч. оправдан. Ш. и П. признаны виновными в разбойном нападении на Д. и убийстве, сопряженном с разбоем, Д. Кроме того, Ш., П. и Б. признаны виновными в разбойном нападении на П.О. и его убийстве, сопряженном с разбоем, и в похищении у П.О. паспорта и другого важного личного документа. Ш. оправдан по обвинению в разбойном нападении с неустановленным лицом на С. и его убийстве, сопряженном с разбоем. [24]

Суд допустил неправильное применение уголовного закона, не выполнив его требования о назначении наказания не более двух третей максимального наказания при признании присяжными заседателями Б. заслуживающим снисхождения, так как не применил это положение закона при назначении наказания по ст. 325 ч. 2 УК РФ, назначив максимальное наказание. При назначении наказания Ш. и П. по ст. ст. 162 ч. 3 и 105 ч. 2 УК РФ по каждому эпизоду преступления суд не учел того, что преступления совершены до принятия Федерального закона № 162 от 8 декабря 2003 года, внесшего изменения в ст. 17 ч. 1 УК РФ, согласно которой совокупностью преступлений признается совершение двух или более преступлений, ни за одно из которых лицо не было осуждено. Кроме того, в представлении указано, что суд, оправдав Ш. по эпизоду обвинения в отношении С. по ст. ст. 162 ч. 3 п. "в" и 105 ч. 2 п. п. "д", "ж", "з" УК РФ, не решил вопроса о направлении уголовного дела прокурору для производства предварительного следствия и установления лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационного представления и жалоб, Судебная коллегия не находит оснований к отмене приговора. Приговор суда постановлен в соответствии с вердиктом коллегии присяжных заседателей о виновности осужденных Ш., П. и Б., основанным на всестороннем и полном исследовании материалов дела, и доводы жалобы Ш. о несоответствии выводов суда фактическим обстоятельствам являются необоснованными. Соединение органами предварительного расследования в одно производство дел о преступлениях, совершенных одним лицом - Ш., и дела о преступлениях, совершенных им же в организованной группе с П. и Б., оспариваемое Б., произведено с соблюдением требований ст. 153 УПК РФ. Таким образом, нарушений уголовно-процессуального закона по настоящему делу не допущено.

Общим для соучастников является то обстоятельство, что действия каждого соучастника являются составной частью общей деятельности по совершению преступления, они взаимно дополняют друг друга в направлении совершения единого преступления. Иначе говоря, действия одного соучастника в конкретной обстановке являются необходимым условием выполнения преступления другим соучастником.[25]

С объективной стороны соучастие, как правило, совершается путем активных действий. Однако вместе с тем и не исключается возможность совершения преступления соучастниками (исполнителем, пособником) и в форме бездействия, когда договоренность об этом была достигнута до момента окончания преступления.

2) единого для соучастников преступного результата. Суть этого обязательного элемента означает, что соучастники, совершая взаимно дополняющие действия, направляют их на достижение общего для каждого соучастника преступного результата (причинение смерти, завладение имуществом и т.п.). Случаи, когда лица участвуют в совершении одного посягательства, но при этом стремятся к достижению различных последствий, не могут расцениваться как соучастие;

3) причинной связи между деянием каждого соучастника и наступившим общим преступным результатом. О соучастии как институте уголовного права можно говорить только тогда, когда единый преступный результат явился следствием совместных деяний двух или более лиц. Причинные связи при соучастии имеют определенную специфику по сравнению с причинной связью индивидуально действующего лица. Данная специфика прежде всего определяется особенностями объективной стороны совершаемого преступления. В материальных составах действия, описанные в конкретной статье Особенной части УК РФ, выполняются лишь исполнителем (соисполнителями), действия других соучастников связаны с преступным результатом через действия исполнителя, которому они создают все необходимые условия для совершения преступления и тем самым обусловливают наступление необходимого для всех соучастников результата. При этом в продолжаемых преступлениях причинная связь возможна по отношению к любому из запланированных актов, из которых слагается данное преступление. Точно так же соучастие возможно и в длящихся преступлениях на всех стадиях его исполнения до момента окончания (явки с повинной, пресечения преступления помимо воли виновного). В формальных составах, когда законодатель не требует наступления последствий для признания деяния оконченным, достаточно установления причинной связи между деянием соучастника и деянием, совершенным исполнителем.

Соучастие возможно на любой стадии совершения преступления (в процессе подготовки преступления, в момент его начала либо в момент совершения в качестве присоединяющейся деятельности), но обязательно до момента его окончания (фактического прекращения посягательства на соответствующий объект). Данное положение вытекает из того непреложного обстоятельства, что только до окончания преступления можно говорить о наличии обусловливающей и причинной связи между действиями соучастников и совершенным преступлением. Это обстоятельство является объективным основанием ответственности соучастников и ее пределов. Единственным исключением в данном случае являются ситуации, когда действия пособника, согласно предварительной договоренности между соучастниками, начинают выполняться после совершения преступления (сокрытие похищенного имущества, орудий преступления, лица, его совершившего, и т.п.). Юридической основой признания такого лица соучастником преступления является наличие предварительной договоренности между соучастниками относительно характера и времени деятельности заранее обещанного укрывательства как одной из форм пособничества. Что касается заранее не обещанного укрывательства, то оно находится за пределами института соучастия и в определенных случаях образует самостоятельный состав преступления (ст. 316 УК РФ). Так, по одному из конкретных дел Президиум Пермского областного суда указал, что "Лицо, заранее не обещавшее скрыть, приобрести или сбыть предметы, добытые преступным путем, не может быть признано пособником преступления". За пределами института соучастия находятся и такие формы прикосновенности к соучастию, как недонесение (по УК РФ 1996 г. - ненаказуемое) и попустительство (наказуемое лишь в случаях, когда лицо обязано было действовать, например, должностное лицо при злоупотреблении служебным положением).

Субъективные признаки включают в себя:

а) единство умысла соучастников. Одним из основополагающих принципов уголовного права является закрепленный в ст. 5 УК РФ принцип вины, согласно которому лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина. Применительно к институту соучастия вина, а точнее, умысел, является тем самым объединяющим началом психического отношения исполнителя и иных соучастников к совместно содеянному. По делу П. Верховный суд указал, что "действие или бездействие, хотя и способствовавшие объективно преступлению, но совершенные без умысла, не могут рассматриваться как соучастие". Таким образом, без осведомленности о совместном совершении преступления не может быть и речи о соучастии. Вместе с тем по вопросу о характере такой осведомленности в юридической литературе высказываются две позиции. Согласно одной из них для соучастия необходима осведомленность каждого соучастника о присоединившейся деятельности других лиц (дву- или многосторонняя субъективная связь). Другие авторы полагают, что исполнитель в ряде случаев может не знать о присоединившейся деятельности подстрекателя и пособника (односторонняя субъективная связь).

Проблем с основаниями и пределами ответственности исполнителя и соисполнителя не возникает, ибо он умышленно совершает деяние, предусмотренное соответствующей статьей Особенной части УК РФ. Другое дело - пособник и подстрекатель, ответственность которых обусловлена совершенными ими действиями, способствовавшими выполнению преступления исполнителем. Для установления их ответственности за соучастие необходимо наличие умысла на совместное совершение преступления с исполнителем. При односторонней субъективной связи у пособника и подстрекателя такой умысел имеется.

Вместе с тем даже наличие двусторонней субъективной связи не требует в качестве обязательного элемента знание всеми соучастниками друг друга. Достаточно знания о наличии исполнителя преступления и о признаках, характеризующих предполагаемое деяние как преступление. Организатор, подстрекатель и пособник могут и не знать о существовании друг друга.

Соучастие, как правило, совершается с прямым умыслом, поскольку объединение психических и физических усилий нескольких лиц для совершения преступления трудно себе представить без желания совместного совершения преступления. Однако вместе с тем не исключена возможность совершения соучастия и с косвенным умыслом, например, при исполнительстве и пособничестве. Такой умысел возможен при совершении тех преступлений, в которых допускается прямой и косвенный умысел (материальные составы, в которых цель не предусматривается в качестве обязательного элемента, например, в простом убийстве).

В формальных составах, а также в тех случаях, когда цель прямо указана в диспозиции статьи или вытекает из содержания деяния (изнасилование, хищение, бандитизм), соучастие возможно только с прямым умыслом.[26]

В отличие от индивидуально действующего лица для соучастника содержание умысла, как правило, шире, ибо предполагает включение в интеллектуальный и волевой моменты знания совместности совершения преступления.

Интеллектуальный момент умысла соучастника отражает сознание общественно опасного характера не только совершаемого им лично, но и сознание общественно опасного характера действий, совершаемых другими соучастниками, а также предвидение возможности или неизбежности наступления общественно опасных последствий в результате объединенных действий, выполняемых совместно с другими соучастниками. Волевой момент умысла соучастника включает в себя либо желание наступления единого для всех преступного результата, либо сознательное допущение или безразличное отношение к единому для соучастников последствию, наступившему в результате объединения их усилий.

Мотивы и цели, с которыми действуют соучастники, в отличие от общности намерения совершить преступление, могут быть и различными, что значения для квалификации не имеет, но учитывается при индивидуализации наказания.[27]

В настоящее время в силу увеличения технической оснащенности человеческой деятельности, появления новой техники и технологий, когда в сфере взаимодействия человека и техники возникают ситуации наступления значительно более тяжких общественно опасных последствий в результате недобросовестного или легкомысленного отношения к своим служебным обязанностям нескольких лиц, проблема ответственности за неосторожное сопричинение становится все более актуальной. Об этом же свидетельствует и все более частое обращение специалистов к этой проблеме при обсуждении теоретических вопросов института соучастия[28]. В уголовно-правовой литературе в качестве специфических черт неосторожного сопричинения выделяют следующие: а) неосторожное сопричинение - это единое преступление; б) в таком преступлении участвуют несколько субъектов ответственности (множественность субъектов); в) характер поведения, обусловившего наступление результата, - взаимосвязанный и взаимообусловленный; г) создается угроза наступления или наступает единое для всех субъектов преступное последствие, предусмотренное конкретным составом; д) имеется причинная связь между допреступным поведением и наступившим последствием; е) посягательство совершается с неосторожной формой вины[29].

При этом авторы единодушны в трех основных положениях. Во-первых, неосторожное сопричинение обладает более высокой степенью общественной опасности в отличие от индивидуального неосторожного преступного деяния, во-вторых, в отличие от соучастия, неосторожное сопричинение представляет собой иное явление, поскольку оно не согласуется с концепцией соучастия как совместного умышленного участия нескольких лиц в совершении умышленного преступления. В УК РФ 1996 г. законодатель не воспринял идею выделения наряду с институтом соучастия и неосторожного сопричинения общественно опасных последствий как самостоятельного института, что создает определенные сложности для дифференциации ответственности и индивидуализации наказания сопричинителей вреда. Вместе с тем, учитывая более высокую степень общественной опасности такого рода действий по сравнению с индивидуальными неосторожными действиями субъектов, УК предусмотрел в ряде статей Особенной части в качестве квалифицирующих обстоятельств причинение вреда в результате ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей либо наступление последствий в отношении двух или более лиц (ст. 109, 118, 122, 238 УК РФ и т.д.). Таким образом, правоприменительные органы получили возможность более строгой оценки случаев неосторожного сопричинения.

Таким образом, подводя итог изложенному, можно сделать вывод о том, что институт, который может носить название "совместное преступное деяние" может с успехом регулировать качественно однородные проявления групповой преступности. Будучи подсистемным образованием уголовного права как отрасли права, данный институт обладает в его рамках всеми необходимыми характеристиками, такими, как объективная обособленность, предопределенная природой его предмета, органическим единством компонентов, его образующих, относительной самостоятельностью, устойчивостью и автономностью функционирования.

Отмеченные положения позволяют сделать вывод о том, что механизм, регулирующий вопросы, связанные с уголовно-правовой оценкой преступного результата совместными усилиями нескольких лиц требует дальнейшей и тщательной разработки, прежде всего на методологическом уровне.

Выводы по 1 главе

1.УК РФ 1996 г. определяет соучастие как "умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления". Из ст. 32 УК следует, что о соучастии в преступлении можно говорить лишь тогда, когда в совершении преступления участвовало два и большее число лиц. Наличие двух и более лиц предполагает, что все соучастники достигли возраста, установленного законом, позволяющего привлечь их к уголовной ответственности (ч. 1 ст. 20 УК), а также что все соучастники были вменяемы во время совершения преступления (ст. 21 УК).

2.Институт соучастия в преступлении является одним из наиболее древних институтов уголовного права. История его развития в России берет начало со времени образования Древнерусского государства.

3.К концу 60-х годов появилось четкое понимание основания ответственности за соучастие, понимание института соучастия и его границ, был разрешен ряд вопросов об объективных и субъективных признаках соучастия, появились предложения по выявлению его форм, обсуждались проблемы группового преступления, о пределах ответственности за соучастие, о соотношении норм Общей части об институте соучастия и необходимого соучастия Особенной части.

4.Соучастие в преступлении как институт теории уголовного права является одним из самых важных и сложных. Преступная деятельность, как всякая другая творческая деятельность человека осуществляется не только в одиночку, но и группой лиц, даже определенной организацией. В такой организации с разветвленной деятельностью, люди (соучастники) наделены различными "правами" и "обязанностями", имеется иерархическое руководство - организаторы, подчиненные – исполнители, пособники и укрыватели.

5.Соучастие в преступлении есть умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления. Соучастие возможно там, где у соучастников имеются: а) взаимное знание о преступной деятельности друг друга; б) единое намерение совершить одно и то же преступление, хотя, разумеется, цели и мотивы у них могут быть и разными.

6.В учебной литературе предлагаются различные варианты классификации соучастия, причем нередко в одном учебнике говорится о форме соучастия, а в другом такое же содержание вкладывается в понятие "вид соучастия" либо одно и то же явление именуется по-разному.

7.Выделяя в ст. 33 УК РФ исполнителя, организатора, подстрекателя и пособника, законодатель берет за основу оценку характера деятельности различных соучастников по выполнению объективной стороны преступления (выполняемые ими роли и степень участия). Такую классификацию следует именовать разделением соучастия на виды.

2.1 Виды и формы соучастия в совершении преступления

В специальной литературе первоначально вопрос о формах соучастия наиболее обстоятельно был рассмотрен А.Н. Трайниным. В своей работе он выделял: а) соучастие простое; б) соучастие квалифицированное с предварительным соглашением соучастников; в) соучастие особого рода, т.е. соучастие в преступном объединении; г) организованную группу.

Г.А. Кригер подразделял соучастие на соучастие без предварительного сговора, соучастие с предварительным сговором, организованную группу, соучастие особого рода - преступную организацию. М.И. Ковалев выделял две формы соучастия: совиновничество и соучастие в тесном смысле слова. По мнению Ф.Г. Бурчака, следовало говорить о соучастии в собственном смысле этого слова (сложном соучастии) как институте Общей части, соучастии особого рода, предусмотренного Особенной частью, и соисполнительстве.

Дискуссионные вопросы форм соучастия в уголовном праве рассматривали О.З. Булнина, С.А. Балеев, а также В.М. Лебедев, А.А. Меньших и др.

В учебной литературе[30] также предлагаются различные варианты классификации соучастия, причем нередко в одном учебнике говорится о форме соучастия, а в другом такое же содержание вкладывается в понятие "вид соучастия" либо одно и то же явление именуется по-разному. По нашему мнению, наиболее оптимальным и отвечающим требованиям всесторонней оценки совместной преступной деятельности и дифференциации ответственности соучастников является подразделение соучастия на виды и формы. Это самостоятельные классификации, не подлежащие смешению, в основе выделения которых лежат различные критерии. Подразделение соучастия на виды сопряжено с определением оснований ответственности соучастников, а также индивидуализацией их ответственности. Установление конкретной формы соучастия позволяет дать оценку характера и степени, общественной опасности совместной преступной деятельности в целом. Предлагаемый подход, по нашему мнению, находит свое подтверждение и в законодательной конструкции соучастия.

Вместе с тем, придавая самостоятельный характер указанным классификациям соучастия на формы и виды, мы не отрицаем наличия между ними каких-либо форм связи. В конкретных случаях совершения преступления в соучастии возможно сочетание различных форм и видов. Например, совершение преступления организованной группой или преступным сообществом (преступной организацией) чаще всего происходит при распределении ролей среди соучастников, но вполне возможно и в виде соисполнительства. При определении простейшей формы соучастия законодатель подчеркивает, что в совершении преступления группой лиц участвуют два или более исполнителя (ч. 1 ст. 35 УК РФ). В данном случае связь между формой и видом соучастия является однозначной.

Выделяя в ст. 33 УК РФ исполнителя, организатора, подстрекателя и пособника, законодатель берет за основу оценку характера деятельности различных соучастников по выполнению объективной стороны преступления (выполняемые ими роли и степень участия). Такую классификацию следует именовать разделением соучастия на виды.

По критерию различия в характере выполнения объективной стороны преступления можно выделить простое (соисполнительство), которое по субъективной стороне именуется "совиновничество и сложное соучастие" - по субъективной стороне - "соучастие в тесном смысле слова".[31] При простом соучастии каждый из соучастников без разделения ролей непосредственно полностью или частично выполняет объективную сторону преступления. Совместность действий в этих случаях диктуется единством времени и места совершения преступления.

В случаях сложного соучастия особенность совместной преступной деятельности проявляется в том, что среди соучастников имеет место распределение ролей и поэтому выделяются исполнитель, организатор, подстрекатель, пособник.[32]

Соответственно, каждый из названных соучастников выполняет различные по своему характеру действия. Объективную сторону состава преступления, предусмотренного конкретной статьей Особенной части УК РФ, при сложном соучастии непосредственно выполняет лишь исполнитель (соисполнители). Иные соучастники выполняют объективную сторону опосредованно через действия исполнителя (соисполнителей).

Виды соучастия можно выделить по характеру выполняемой соучастниками функции при совершении преступления. Известны два вида соучастия: соисполнительство и соучастие с распределением ролей.[33]

Соисполнительство характеризуется совершением преступления соисполнителями. Когда в преступлении участвовали только соиспонители, то оно выполнено в соисполнительстве. Этот вид соучастия распространен при совершении бытовых насильственных преступлений, хулиганств, некоторых хищений, незаконного завладения автомобилем. Соисполнительство называют также простым соучастием или совиновничеством.

Соучастие с распределением ролей предполагает участие в преступлении помимо исполнителя хотя бы одного другого соучастника: пособника или подстрекателя, или организатора. Объективную сторону преступления исполнитель (соисполнители) выполняют при создании для этого условий другими соучастниками (организатором, подстрекателем, пособником сообща или любым из них). Этот вид соучастия именуется также сложным соучастием или соучастием в узком смысле слова.[34]

Разграничение соучастия на виды имеет существенное юридическое значение. В частности, оно позволяет обосновать ответственность не только исполнителя, но и ответственность иных соучастников. Кроме того, в зависимости от вида соучастия определяются и правила квалификации их действий. Соисполнители сами выполняют объективную сторону преступления, поэтому их действия в соответствии с ч. 2 ст. 34 УК РФ квалифицируются только по статье Особенной части УК РФ без ссылки на ст. 33 УК РФ. Организатор, подстрекатель и пособник не являются главными фигурами и объективной стороны преступления сами не выполняют; это делает исполнитель, а они в разных формах оказывают ему содействие. Поэтому уголовная ответственность для них наступает по статье, предусматривающей наказание за совершенное преступление, со ссылкой на ст. 33 УК РФ (виды соучастников), за исключением тех случаев, когда они одновременно являлись соисполнителями преступления (ч. 3 ст. 34 УК РФ).

В специальной литературе не имеется общепризнанного перечня форм соучастия, что обусловлено прежде всего расхождениями в определении критериев разграничения соучастия на формы. Одни авторы полагают, что критерием разграничения соучастия на формы является степень согласованности преступной деятельности.

Другие говорят о способе взаимодействия соучастников (способе соединения усилий)[35]. Третьи предлагают учитывать два критерия: степень согласованности соучастников и совместность (организованность) действий соучастников[36]. Четвертые берут за основу характер участия в преступлении[37].

Анализ современной уголовно-правовой литературы позволяет в обобщенном виде выделить следующие предлагаемые классификационные формы соучастия: а) соучастие без предварительного соглашения и соучастие с предварительным соглашением (группа лиц по предварительному сговору, организованная группа, преступное сообщество (преступная организация); б) сложное соучастие, соисполнительство, преступная группа, преступное сообщество; в) группа лиц без предварительного сговора, группа лиц по предварительному сговору, организованная группа, преступное сообщество (преступная организация)[38].

По нашему мнению, авторы, отстаивающие две первые классификационные формы, допускают два серьезных методологических просчета. Один из них - общий, суть которого проявляется в том, что институты Общей и Особенной частей УК РФ искусственно отрываются друг от друга и нормы Общей части теряют свой универсальный характер. Соучастие без предварительного соглашения и с предварительным соглашением в первом случае и сложное соучастие и соисполнительство - во втором рассматриваются как институт Общей части, а группа лиц по предварительному сговору, организованная группа и преступное сообщество и, соответственно, преступная группа и преступное сообщество - как институт Особенной части. На самом деле, нет разновидностей соучастия, характерных для Общей или Особенной частей; формы соучастия едины для уголовного права в целом. В силу универсальности норм Общей части их определение и классификация содержатся прежде всего в ней, а уже затем в зависимости от специфики конкретного состава преступления они одноименным образом формулируются в конкретных статьях Особенной части УК РФ. Другой порок первой точки зрения заключается в том, что она строится на двух классификационных основаниях: вначале соучастие по одному критерию подразделяется на две формы, а затем в рамках второй формы уже по другому основанию выделяются еще три формы, что лишает эту классификацию логической стройности.

Недостаток второй классификационной формы выражается в том, что она не исключает возможности взаимопересечения элементов, составляющих эту классификацию, поскольку при совершении конкретных преступлений в преступной группе возможно как распределение ролей между соучастниками, так и соисполнительство.[39] Таким образом, и эта классификация теряет свою логическую систему, что влечет за собой потерю ее теоретической и практической ценности. По нашему мнению, наиболее обоснованной является позиция тех авторов, которые придерживаются последней классификационной формы. Классификационным основанием выделения таких форм соучастия является социально-психологический критерий - степень согласованности (сорганизованности) действий соучастников. Деление соучастия на формы непосредственно вытекает из закона (ст. 35 УК РФ). Форма соучастия представляет собой внешнюю сторону соучастников как при подготовке, так и при совершении конкретного преступления. Чем больше степень согласованности действий соучастников, тем опаснее данная совместная преступная деятельность. Именно согласованность определяет в конечном итоге эффективность объединенных усилий (больший вред, наименьшие потери времени, большее влияние на потерпевших и т.п.). Степень согласованности соучастников зависит прежде всего от сговора и его содержания, однако он не является обязательным элементом всех форм соучастия.

После введения в действие УК РФ 1996 г. в уголовно-правовой доктрине также не сформировалось единой точки зрения. Одна группа авторов по-прежнему считает, что в рассматриваемых случаях возможно как соисполнительство, так и соучастие с распределением ролей[40]. Другие авторы полагают, что данная форма соучастия должна выполняться только в виде соисполнительства[41].

Представляется, что можно согласиться с мнением Н.Ф. Кузнецовой и Н.М. Тяжковой[42], что решение данного вопроса зависит от того, как законодатель закрепляет в УК группу лиц по предварительному сговору. В тех случаях, когда группа лиц по предварительному сговору предусматривается в Особенной части УК как квалифицирующий преступление признак, она должна состоять только из соисполнителей. Общественная опасность такой формы совместного совершения преступления возрастает до уровня, закрепляемого законодателем в виде квалифицирующего обстоятельства, именно благодаря единству места и времени действий, соучастников. Во-первых, в этих случаях возможно совершение таких преступлений, которые не под силу одному лицу. Во-вторых, противодействие либо даже полное устранение мер по защите объекта от преступного посягательства носят реальный объединенный характер и, следовательно, снижает степень его защищенности. В-третьих, значительно облегчается совершение преступления (достигается максимальный эффект, быстрее наступает преступный результат, тяжесть причиняемого вреда увеличивается).

Высказанная точка зрения находит свое подтверждение и в судебной практике. Пленум Верховного Суда РФ указал: "Предварительный сговор на убийство предполагает выраженную в любой форме договоренность двух или более лиц, состоявшуюся до начала совершения действий, непосредственно направленных на лишение жизни потерпевшего. При этом, наряду с соисполнителями преступления, другие участники преступной группы могут выступать в роли организаторов, подстрекателей или пособников убийства и их действия надлежит квалифицировать по соответствующей части ст. 33 и п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ"[43].

Характер действий соучастников при определенной форме соучастия может быть самым различным. С нашей точки зрения это обстоятельство имеет важное значение для решения вопроса об основаниях ответственности соучастников, квалификации их действий и индивидуализации наказания.

Прежде чем перейти к видам соучастников, хотелось бы дать определение. Соучастниками называются лица, объединившиеся для совместного участия в совершении умышленного преступления. В зависимости от ролей, которые они при этом выполняют, уголовный закон[44] выделяет следующие их виды: 1) исполнитель; 2) организатор; 3) подстрекатель; 4) пособник.

В основе такого разграничения лежит содержание содеянного лицом в совместно совершенном преступлении. Каждый соучастник характеризуется специальными признаками.

Исполнителем на основании ч. 2 ст. 33 УК РФ признается лицо, непосредственно совершившее преступление либо непосредственно участвовавшее в его совершении совместно с другими лицами (соисполнителями), а также лицо, совершившее преступление посредством использования других лиц, не подлежащих уголовной ответственности в силу возраста, невменяемости или других обстоятельств, предусмотренных УК РФ[45].

В данной норме[46] определен термин «соисполнители», а также описаны и закреплены признаки посредственного исполнителя. Исполнителем является соучастник, который полностью или частично совершает деяние (действие или бездействие), образующее объективную сторону преступления, или непосредственно участвует в процессе его совершения, или использует при совершении преступления другое лицо, не могущее быть субъектом преступления.

Исполнитель, причем только он, может совершить действие (или бездействие), содержащее признаки покушения или оконченного преступления. Значение его действий (или бездействия) состоит также в том, что деяние, совершенное им по сговору с другими соучастниками, есть содеянное всеми участниками совместно. В действиях исполнителя, таким образом, сконцентрированы усилия всех соучастников, направленные на совершение преступления.

С субъективной стороны он осознает, что совершает общественно опасные действия (или бездействие), в которых реализуется замысел всех соучастников, предвидит общий преступный результат и желает наступления этого результата.

В преступлениях, которые могут быть совершены только специальным субъектом, исполнитель должен обладать его признаками. Например, исполнителями преступлений против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления, ответственность за которые предусмотрена ст. 285-290, 292, 293 УК РФ, могут быть только должностные лица[47]. В качестве организаторов, подстрекателей и пособников могут выступать и те, кто не обладает признаками специального субъекта.

Соисполнитель - это исполнитель, участвующий в совершении преступления совместно с другим исполнителем или другими исполнителями, хотя бы с одним из них.

Роль соисполнителей может различаться в зависимости от характера и сложности объективной стороны преступления вообще и конкретного преступления в частности. Она может выражаться в том, что, во-первых, каждый соисполнитель полностью выполняет объективную сторону преступления; во-вторых, один соисполнитель выполняет одну часть действий, описанных в диспозиции статьи Особенной части УК РФ, а другой - другую (например, при изнасиловании один применяет насилие к потерпевшей, а другой совершает с ней половой акт[48]); в-третьих, один осуществляет действия, обрисованные в диспозиции статьи Особенной части УК РФ, а другой, не выполняя их, во время, на месте и в процессе преступления прибегает к действиям, которые органически вплетаются в ход его совершения и без которых было бы невозможно или крайне осложнено совершение преступления вообще; в-четвертых, соисполнитель, действующий в составе организованной группы или преступного сообщества и имеющий с ними устойчивые связи, то есть их участник, осуществляет действия, направленные на совершение преступления, в том числе, как отмечалось, состоящие в создании условий для совершения преступления, даже если они не выходят за рамки пособничества. Так, исполнителем убийства является и тот, кто наносит смертельное ранение, и тот, кто в процессе убийства держит жертву. При хищении чужого имущества организованной группой, связанном с необходимостью внесения в учетные документы сфальсифицированных данных, с подлогами и т. д., одни лица могут непосредственно изымать имущество из фондов собственника, а другие так или иначе, тем или иным способом вуалировать это или способствовать непосредственному изъятию имущества.

Исполнителем является также лицо, использовавшее в качестве орудия совершения преступления другого человека. Это так называемое посредственное исполнение. Их связь лишь внешне сходна с соучастием, но не образует его. Посредственное исполнение представляет собой умышленное использование для выполнения объективной стороны преступления другого лица, которое не может быть субъектом преступления или которое действовало по неосторожности. Их деяния рассматриваются как совершенные самим посредственным исполнителем, который и несет за них уголовную ответственность. При этом она не исключается в отношении того, кто выполнял замысел посредственного исполнителя и действовал по неосторожности.

В процессе совершения преступления в качестве орудия или средства совершения преступления могут быть использованы: 1) лицо, не достигшее возраста, с которого наступает уголовная ответственность; 2) невменяемый; 3) лицо, действующее под влиянием физического насилия, угроз или приказа, если его воля полностью подавляется, в связи с чем оно освобождается от уголовной ответственности; 4) лицо, действующее в условиях ошибки, исключающей его ответственность либо допускающей ответственность лишь за неосторожное преступление[49].

С ответственностью посредственного исполнителя сходны ситуации, когда в преступлениях со специальным субъектом объективную сторону выполняет лицо, которое действует по предложению, просьбе, указанию, приказу специального субъекта, но не обладает признаками такого субъекта. Подобные ситуации возможно называть фикцией исполнителя, например, при внесении в официальные документы заведомо ложных сведений или исправлений, искажающих их действительное содержание, лицом, не являющимся специальным субъектом этого преступления[50], осуществленном по понуждению специального субъекта этого преступления - должностного лица, государственного служащего или служащего органа местного самоуправления. В этих случаях специальный субъект является исполнителем, а лицо, фактически выполнившее объективную сторону преступления, - пособником (при условии, разумеется, наличия всех иных объективных и субъективных признаков соучастия).

Организаторам, согласно ч. 3 ст. 33 УК РФ, признается лицо, организовавшее совершение преступления или руководившее его исполнением, а равно лицо, создавшее организованную группу или преступное сообщество (преступную организацию) либо руководившее ими.

По этому определению, во-первых, в понятие организатора включен и руководитель, во-вторых, это понятие делится на организатора преступления и организатора организованной группы или преступного сообщества (преступной организации).

Организатор - наиболее опасный из соучастников. Он наряду с возбуждением намерения у другого лица или других лиц совершить преступление создает и иные условия для осуществления преступного деяния (объединяет преступные усилия всех других соучастников, придавая им организованность, взаимную согласованность, целеустремленность, разрабатывает план совершения преступления и т. д.).

По данным одного из исследований, в общем количестве соучастников организаторы составляли 13,4%[51].

Деятельность организатора преступления может заключаться в выполнении следующих функций:

1) вовлечении других лиц в процесс совершения преступления;

2) создании иных условий осуществления преступного деяния;

3) руководстве уже сложившимися соучастниками;

4) руководстве совершением преступления.

Для признания лица организатором достаточно выполнения им одной из перечисленных функций. Его деятельность всегда характеризуется совершением действий. Организатор может быть при любой форме соучастия, притом как с предварительным сговором, так и без такового. Организатором становится один из исполнителей уже в процессе совершения преступления, когда он берет на себя руководство другими соучастниками, что встречается при совершении массовых беспорядков, хулиганства, изнасилования.

Существенным в действиях организатора является то, что он объединяет действия соучастников, направляет их совместные усилия в стадиях подготовки или совершения преступления. Его действия выступают необходимым условием действий других соучастников и поэтому находятся в причинной связи с действиями каждого из них и содеянным ими в целом.

Организатор преступления осознает общественно опасный характер своего деяния и деяний других соучастников, осведомлен о составе группы, предвидит возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий как результата деятельности всей группы и желает наступления этих последствий. Действия организатора, принимавшего непосредственное участие в совершении преступления, квалифицируются по статье Особенной части УК РФ, предусматривающей ответственность за данное преступление, без ссылки на ст. 33 УК РФ. Выполнение этой роли учитывается при назначении наказания как особо активная роль в совершении преступления (п. «г» ч. I ст. 63 УК РФ). Ссылка на ст. 33 УК РФ необходима только тогда, когда организатор не принимал непосредственного участия в совершении преступления, в частности, не выполнял объективной стороны, обрисованной в диспозиции статьи Особенной части УК РФ.

Деятельность организатора организованной группы или преступного сообщества (преступной организации) может выражаться в осуществлении, наряду с функциями организатора преступления или помимо них, следующих функции: 1) вовлечения в организованную группу или преступное сообщество их участников; 2) определения и закрепления за ними их ролей в составе организованной группы или преступного сообщества, то есть направлений деятельности и функциональных обязанностей; 3) обеспечения иных условий совершения преступлений, например, приобретения и распределения между членами организованной группы или преступного сообщества орудий и средств совершения преступлений, планирования преступных действии организованной группы или преступного сообщества в целом и их отдельных участников и т. д.; 4) объединения уже существующих организованных групп, образованных для совершения тяжких или особо тяжких преступлений; 5) управления участниками уже созданных организованной группы или преступного сообщества; 6) распределения и перераспределения функциональных обязанностей между ними; 7) поддержания внутригрупповой дисциплины; 8) вовлечения в организованную группу или преступное сообщество новых членов; 9) предотвращения выхода из них отдельных участников путем, например, применения к ним насилия и угроз; 10) оснащения сообщества техническими средствами; 11) установления связей с должностными лицами государственных органов, а также представителями коммерческих и других организаций с использованием различных приемов и способов, включая дачу взятки, обман, насилие и т. д.

Организатор организованной группы или преступного сообщества осознает, что создает организованную группу или преступное сообщество, в частности объединение организованных групп либо объединение организаторов, руководителей или иных представителей организованных групп, либо руководит ими или входящим в преступное сообщество структурным подразделением, осознает, что преступное сообщество создано или функционирует для совершения тяжких или особо тяжких преступлений, и общественную опасность совершаемых им действий и желает совершить такие действия. Организатор преступного сообщества действует с целью совершения преступным сообществом, в частности объединением организаторов, руководителей или иных представителей организованных групп, тяжких или особо тяжких преступлений, а организатор указанного объединения - еще и с цепью разработки планов и условий совершения этих категорий преступлений[52].

Подстрекателем признается лицо, склонившее другое лицо к совершению преступления путем уговора, подкупа, угрозы или другим способом.

Общественная опасность подстрекателя заключается во вредном влиянии, оказываемом на неустойчивых лиц, в возбуждении у них умысла на совершение преступления. Он выступает инициатором преступления. Поданным исследований, удельный вес подстрекателей в общем количестве соучастников невелик: по одним данным, он составляет 7%, по другим - 1,3%[53]. Однако он опасен именно характером своей роли в преступлении, а не распространенностью случаев подстрекательства.

Закон не содержит исчерпывающего перечня действий подстрекателя вследствие их разнообразия, а указывает лишь на сущность подстрекательства и его отдельные способы. Поэтому для его наличия не имеют значения способ или форма, которые использует подстрекатель, чтобы склонить другое лицо к совершению преступления. Они зависят от ряда обстоятельств, в частности, от взаимоотношений подстрекателя и подстрекаемого, их субъективных особенностей, интересов, вида и характера преступления, к совершению которого склоняется лицо. Вследствие того, что подстрекатель возбуждает у другого лица намерение или решимость совершить преступление, его действия находятся в причинной связи с деянием, которое совершает подстрекаемый.

В качестве подстрекаемого может выступать не только исполнитель, но и пособник. В последнем случае подстрекательство заключается в склонении лица к пособничеству, например, в склонении законного владельца оружия продать его будущему исполнителю убийства. Подстрекательство исполнителя представляет значительно большую степень общественной опасности, нежели подстрекательство пособника.

Подстрекательство - это склонение конкретного лица или группы конкретных лиц к совершению определенного, а не вообще любого преступления. Призыв к преступной деятельности вообще или обращенный к неопределенному кругу лиц не является подстрекательством. Такие действия при определенных условиях могут образовать самостоятельный состав преступления, например, публичные призывы к насильственному изменению конституционного строя РФ, возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды[54].

В отличие от организатора, подстрекатель только склоняет другое лицо к совершению преступления. Организатор же, кроме того, создает условия для этого, оказывает воздействие на исполнителя и его деятельность до окончания преступления, не ограничиваясь лишь возбуждением решимости его осуществить.

Субъективная сторона подстрекательства характеризуется осознанием подстрекателем, что он вызывает у другого лица решимость совершить конкретное преступление, предвидением, что в результате его действий подстрекаемый осуществит преступное деяние, и желает этого. Для уголовной ответственности подстрекателя не имеет значения, какими мотивами и целями он руководствовался. Поэтому он несет ответственность и в том случае, если склоняет другое лицо совершить преступление с целью последующего изобличения подстрекаемого, то есть при так называемой провокации преступления.

Подстрекатель не принимает непосредственного участия в выполнении действий, входящих в объективную сторону преступления, и поэтому его действия квалифицируются по соответствующей статье УК РФ со ссылкой на ст. 33 УК РФ. Однако не исключается, что он может быть и одним из исполнителей. В последнем случае при квалификации ст. 33 УК РФ не применяется, а его роль инициатора преступления учитывается при назначении наказания как особо активная роль в совершении преступления[55].

Пособником признается лицо, содействовавшие совершению преступления советами, указаниями, предоставлением информации, средств или орудии совершения преступления либо устранением препятствий, а также лицо, заранее обещавшее скрыть преступника, средства или орудия совершения преступления, следы преступления либо предметы, добытые преступным путем, а равно лицо, заранее обещавшее приобрести или сбыть такие предметы.

Пособник - обычно наименее опасный из соучастников. Его действия носят вспомогательный характер, менее активны, чем действия других соучастников. Доля пособников в общем количестве соучастников, согласно исследованиям, невелика. По одним данным, она составляет 7%, по другим - 2,5%, по третьим - 2%[56].

Пособничество с объективной стороны характеризуется теми способами, которые перечислены в ч. 5 ст. 33 УК РФ. Перечень способов пособничества, содержащийся в приведенной норме, является исчерпывающим. Высказанное в отдельных работах мнение о том, что он примерный, не соответствует закону. Согласно ч. 1 ст. 14 УК РФ «преступлением признается виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное УК РФ под угрозой наказания». Поэтому то или иное действие или бездействие, которое прямо не запрещено уголовным законом - Особенной или Общей частями УК - не может быть признано преступным.

Анализ способов пособничества, перечисленных в законе, позволяет разделить его на интеллектуальное и физическое.

Интеллектуальное пособничество состоит в содействии совершению преступления советами, указаниями, предоставлением информации, а также заранее данным обещанием скрыть преступника, средства или орудий совершения преступления, следы преступления либо предметы, добытые преступным путем, приобрести или сбыть такие предметы. Оно заключается в психическом воздействии на сознание и волю исполнителя преступления, в укреплении у него решимости совершить преступление. Этот вид пособничества имеет некоторые сходные черты с подстрекательством. Сходство выражается в оказании психического воздействия на исполнителя, причем подстрекательство может проявляться в тех же способах воздействия, что и интеллектуальное пособничество, то есть в советах, указаниях и т. д. Различие сводится к тому, что подстрекатель возбуждает у исполнителя решимость совершить преступление, а интеллектуальный пособник лишь укрепляет уже возникшую ранее решимость. Подстрекатель, таким образом, является инициатором преступления, а интеллектуальный пособник нет. Советы, указания и предоставление информации как способы интеллектуального пособничества содействуют исполнителю в выполнении им преступления: помогают уяснить обстановку, условия совершения преступления, выбрать наиболее приемлемый его способ. Советы и указания это передача пособником исполнителю своих знаний, а предоставление информации - известных ему сведений, необходимых для совершения преступления. Их форма может быть словесной, письменной и т.д[57].

Физическое пособничество состоит в предоставлении средств или орудий для совершения преступлений или устранении препятствий осуществлению преступного намерения и выражается, как правило, в совершении действий. Однако в отдельных случаях оно может проявляться и в бездействии при условии, что на лице лежит специальная правовая обязанность противодействовать совершению преступления. Такая обязанность должна быть именно правовой, то есть вытекать из требований службы, профессиональных обязанностей или постановлений закона. Например, пособничеством является бездействие сторожа склада, не выполняющего своего долга по сговору с исполнителем хищения[58]. Подобное пассивное поведение равнозначно устранению препятствий на пути исполнителя. Наличия же одной только моральной обязанности не допускать совершения преступления еще недостаточно для признания бездействия пособничеством.

Физическое пособничество путем предоставления средств или орудий совершения преступления может конкретно выразиться в передаче отмычек, оружия, предоставлении транспортных средств и т.д., то есть в обеспечении исполнителя предметами материального мира, способными облегчить совершение преступления.

Пособничество проявляется и в осуществлении каких-либо действий, позволяющих устранить ту или иную помеху совершению преступления. Так, пособник может отвлечь внимание сторожа или других лиц, охраняющих чужое имущество, отключить охранную сигнализацию и т.п. Вследствие того, что пособник направляет свои действия на содействие исполнителю, эти действия находятся в причинной связи с преступлением, совершенным исполнителем. Следует подчеркнуть, что для наличия пособничества не имеет существенного значения, фактически помогли или нет действия пособника исполнителю, использовал их последний или обошелся без них. Например, совет или указание, данные исполнителю, либо предоставленная ему информация, когда они оказались неверными вследствие заблуждения пособника и не только не содействовали совершению преступления, но даже затрудняли его осуществление, следует рассматривать как пособничество, хотя и не оконченное (покушение на пособничество).

Пособничество представляет собой оказание содействия конкретному лицу или группе конкретных лиц в совершении определенного, а не любого преступления. С субъективной стороны пособник осознает, во-первых, фактические обстоятельства совместно совершаемого преступления; во-вторых, что своими действиями он оказывает содействие конкретному лицу или группе конкретных лиц в совершении деяния; в-третьих, что его действия находятся в причинной связи с преступлением, совершенным исполнителем, вследствие чего он совместно с исполнителем участвует в его осуществлении. Пособник предвидит общий преступный результат и желает его наступления. Субъективная сторона пособничества, как и любого соучастия, включает осознание виновным также всех объективных признаков состава преступления и вменяемых ему квалифицирующих обстоятельств.

Мотивы и цели пособника и исполнителя могут совпадать, а могут и различаться. Возможно, в частности, что при совершении кражи исполнитель действует из корыстных побуждений, а пособник оказывает ему содействие с целью отомстить потерпевшему.

Пособничество отличается от соисполнительства тем, что пособник ни в какой части и ни в каком виде не выполняет действий, образующих объективную сторону преступления, совершаемого в соучастии, и не принимает непосредственного участия в таком совершении[59].

Подводя итог, следует отметить, что развитие групповых форм преступности и науки уголовного права показывает, что обозначенные в ст. 33 УК РФ четыре вида преступных функций не отражают всех особенностей и комбинаций ролей, которые выполняют соучастники. Фактическое выполнение этих функций субъектом, обозначенным по закону подстрекателем или пособником, может быть учтено лишь при индивидуализации наказания, поскольку согласно ст.67 УК РФ, при назначении наказания за преступление совершенное в соучастии, учитываются как характер, так и степень фактического участия лица в его совершении, а также значение этого участия для достижения цели преступления.

2.2 Проблемы правоприменительной практики в сфере соучастия и возможные пути их решения

Вопрос о видах и формах соучастия вызывал разные суждения еще в дореволюционном праве и остается нерешенным до сих пор. Происходит это по той причине, что до сих пор уголовное законодательство не использует такие термины. Законодательство крупнейших зарубежных стран (США, Франции, Германии, Испании и т. д.) в Общей части не выделяет формы и виды соучастия, но в Особенной части указывает на такие его разновидности, как группа лиц, преступное сообщество, банда, заговор, формирование, организованная группа. Как институт Общей части формы соучастия впервые были выделены законодателем в Основах уголовного законодательства Союза ССР и Союзных республик 1991 г.

В отличие от подстрекателя, характеризуя пособника, законодатель дает исчерпывающий перечень способов, которыми виновное лицо может содействовать исполнителю.[60]

Квалификация действий пособника зависит от результатов деятельности исполнителя. Если исполнитель, несмотря на все выполненные действия пособника, не смог довести преступление до конца, то содеянное пособником должно расцениваться как покушение на преступление.

С субъективной стороны пособничество, как и другие виды соучастия, может совершаться только с умыслом. Интеллектуальным моментом умысла пособника охватывается сознание общественно опасного характера своих действий и действий исполнителя, предвидение возможности или неизбежности наступления в результате совместных действий единого общественно опасного результата. Волевой момент умысла пособника характеризуется, как правило, желанием (прямой умысел), а в некоторых случаях и сознательным допущением указанных последствий либо безразличным к ним отношением (косвенный умысел).

В научной литературе первоначально вопрос о формах соучастия обстоятельно был рассмотрен А. Мондохоновым, Ф. Багаутдиновым, М. Беляевым и др. В своих работах они выделяют: а) соучастие простое; б) соучастие, квалифицированное предварительным соглашением соучастников; в) соучастие особого рода, т.е. соучастие в преступном объединении; г) организованную группу.[61]

В учебной литературе[62] также предлагаются различные варианты классификации соучастия, причем нередко в одном учебнике говорится о форме соучастия, а в другом такое же содержание вкладывается в понятие вид соучастия либо одно и то же явление именуется по-разному. Полагаем, что наиболее оптимальным и отвечающим требованиям всесторонней оценки совместной преступной деятельности, дифференциации ответственности соучастников является подразделение соучастия на виды и формы. Это самостоятельные классификации, не подлежащие смешению, в основе выделения которых лежат различные критерии. Подразделение соучастия на виды сопряжено с определением оснований ответственности соучастников, а также индивидуализацией их ответственности. Установление конкретной формы соучастия позволяет дать оценку характера и степени общественной опасности совместной преступной деятельности в целом. Предлагаемый подход, по нашему мнению, находит свое подтверждение и в законодательной конструкции соучастия.

Вместе с тем, несмотря на самостоятельный характер указанных классификаций соучастия на формы и виды, между ними существует определенная взаимосвязь. В конкретных случаях совершения преступления в соучастии возможно сочетание различных форм и видов. Например, совершение преступления организованной группой или преступным сообществом (преступной организацией) чаще всего происходит при распределении ролей среди соучастников, но вполне возможно и в виде соисполнительства. При определении простейшей формы соучастия законодатель подчеркивает, что в совершении преступления группой лиц участвуют два или более исполнителя (ч. 1 ст. 35 УК РФ). В данном случае связь между формой и видом соучастия является однозначной.[63]

В основе выделения в ст. 33 УК РФ исполнителя, организатора, подстрекателя и пособника лежит характер деятельности различных соучастников по выполнению объективной стороны преступления (выполняемые ими роли и степень участия). Такую классификацию следует именовать разделением соучастия на виды. По критерию различия в характере выполнения объективной стороны преступления можно выделить простое соучастие (соисполнительство), которое по субъективной стороне именуется совиновничеством, и сложное соучастие, именуемое по субъективной стороне соучастием в тесном смысле слова. При простом соучастии каждый из соучастников без разделения ролей непосредственно полностью или частично выполняет объективную сторону преступления.

В некоторых случаях определить вид соучастия бывает достаточно сложно, и для этого необходим тщательный анализ объективной стороны состава преступления. Так, не соисполнительством, а пособничеством были признаны действия М., который против воли потерпевшей затолкнул ее вместе с Г. в полуразрушенный дом, где в последующем какого-либо содействия Г. в преодолении сопротивления потерпевшей во время изнасилования не оказывал.[64]

В специальной литературе не имеется общепризнанного перечня форм соучастия, что обусловлено, прежде всего, расхождениями в определении критериев разграничения соучастия на формы. В числе критериев выделяются: степень согласованности преступной деятельности, способ взаимодействия соучастников (способа соединения усилий), степень согласованности соучастников и совместность (организованность) действий соучастников, характер участия в преступлении.

Анализ современной уголовно-правовой литературы позволяет в обобщенном виде выделить следующие предлагаемые классификационные формы соучастия: [65]

а) соучастие без предварительного соглашения и соучастие с предварительным соглашением (группа лиц по предварительному сговору, организованная группа, преступное сообщество (преступная организация));

б) сложное соучастие, соисполнительство, преступная группа, преступное сообщество;

в) группа лиц без предварительного сговора, группа лиц по предварительному сговору, организованная группа, преступное сообщество (преступная организация).

По нашему мнению, первые две классификационные формы обладают методологическим недостатком. Институты Общей и Особенной частей УК РФ искусственно отрываются друг от друга и нормы Общей части теряют свой универсальный характер. Нет разновидностей соучастия, характерных для Общей или Особенной частей; формы соучастия едины для уголовного права в целом. Поэтому определение форм соучастия и их классификация в силу универсальности норм Общей части дается, прежде всего, в Общей части, а уже затем, в зависимости от специфики конкретного состава преступления, они одноименным образом формулируются в конкретных статьях Особенной части УК РФ.

В теории и судебной практике сложилось устойчивое мнение, что предварительный сговор должен быть достигнут до момента начала совершения преступления. В п. 9 Постановления[66] судам предписывается при квалификации этой категории дел выяснять, имел ли место такой сговор соучастников до начала действий, непосредственно направленных на хищение чужого имущества, состоялась ли договоренность о распределении ролей в целях осуществления преступного умысла, а также какие конкретно действия совершены каждым исполнителем и другими соучастниками преступления. В уголовном праве началом преступления принято считать выполнение объективной стороны, поэтому все договоренности, которые достигаются до начала покушения, являются предварительными. При этом промежуток времени между сговором и началом совершения преступления может быть различным и решающего значения не имеет[67].

Сложным и не получившим разрешения в теории и судебной практике вопросом является также определение вида соучастия (только соисполнительство – или возможно соучастие с распределением ролей) при совершении преступления по предварительному сговору группой лиц. УК РФ 1996 г. значительно расширил круг составов преступлений, в которых группа лиц по предварительному сговору является квалифицирующим обстоятельством, поэтому данный вопрос не потерял своей актуальности. В уголовно-правовой доктрине пока не сформировалась единая точка зрения. Одна группа авторов по-прежнему считает, что в рассматриваемых случаях возможно как соисполнительство, так и распределение ролей.[68] Другие авторы полагают, что данная форма соучастия должна выполняться только в виде соисполнительства.[69]

По нашему мнению, решение данного вопроса зависит от того, в каком виде законодатель закрепляет в УК РФ эту форму соучастия.

Когда группа лиц по предварительному сговору предусматривается в Особенной части УК как квалифицирующий преступление признак, она должна состоять только из соисполнителей. Общественная опасность такой формы совместного совершения преступления возрастает до уровня, закрепляемого законодателем в виде квалифицирующего обстоятельства, именно благодаря единству места и времени действий соучастников. Во-первых, в этих случаях возможно совершение таких преступлений, которые не под силу одному лицу. Во-вторых, противодействие либо даже полное устранение мер по защите объекта от преступного посягательства носит реальный объединенный характер и, следовательно, снижает степень его защищенности. В-третьих, значительно облегчается совершение преступления (достигается максимальный эффект, быстрее наступает преступный результат, тяжесть причиняемого вреда увеличивается).

Высказанная точка зрения находит свое подтверждение и в судебной практике. Пленум Верховного Суда РФ в п. 10 Постановления от 15 июня 2004 г. указал: «Действия лица, непосредственно не вступавшего в половое сношение или не совершавшего насильственные действия сексуального характера с потерпевшим лицом и не применявшего к нему физического или психического насилия при совершении указанных действий а лишь содействовавшего совершению преступления советами, указаниями, предоставлением информации виновному лицу либо устранением препятствий и т.п., надлежит квалифицировать по части 5 статьи 33 УК РФ и при отсутствии квалифицирующих признаков, по части 1 статьи 131 УК РФ или соответственно по части 1 статьи 132 УК РФ»[70].

Вместе с тем объективная сторона различных преступлений нередко носит сложный характер. Когда при совершении хищения одно лицо находится на страже, обеспечивая тем самым тайность изъятия имущества другое взламывает дверь квартиры, а третье физически изымает имущество, то распределение ролей связано с технологией совершения кражи не имеющей юридического значения. Все эти лица являются соисполнителями, действия которых квалифицируются только по п. «б» ч. 2 ст. 158 без ссылки на ст. 33 УК РФ. Напротив, лицо, только предоставившее различный инструмент для взлома двери, является пособником, и поэтому его действия должны квалифицироваться со ссылкой на ст. 33 УК. Таким образом, при совершении конкретного преступления в пределах объективной стороны внутри группы лиц по предварительному сговору вполне возможно «техническое» распределение ролей, не влияющее на квалификацию содеянного. Эта позиция получила поддержку в п. 10 упомянутого Постановления Пленума Верховного Суда от 27 декабря 2002 г.: «Уголовная ответственность за кражу, грабеж или разбой, совершенные группой лиц по предварительному сговору, наступает и в тех случаях, когда согласно предварительной договоренности между соучастниками непосредственное изъятие имущества осуществляет один из них. Если другие участники в соответствии с распределением ролей совершили согласованные действия, направленные на оказание непосредственного содействия исполнителю в совершении преступления (например, лицо не проникало в жилище, но участвовало во взломе дверей, запоров, решеток, по заранее состоявшейся договоренности вывозило похищенное, подстраховывало других соучастников от возможного обнаружения совершаемого преступления), содеянное ими является соисполнительством и в силу части второй статьи 34 УК РФ не требует дополнительной квалификации по статье 33 УК РФ». [71]

В тех случаях, когда распределение ролей осуществляется по принципу выделения организатора, пособника, подстрекателя и исполнителя без участия трех первых лиц в непосредственном совершении преступления, такое распределение носит юридически значимое влияние и оцениваться как соучастие в форме группы лиц по предварительному сговору не может. Президиум Верховного Суда РФ по делу Д. переквалифицировал его действия с п. «а» ч. 3 ст. 162 УК РФ на ч. 5 ст. 33 и п. «а» ч. 3 ст. 162 УК РФ на том основании, что он являлся не исполнителем, а пособником преступления. Д., зная о намерении участников разбойного нападения завладеть чужим имуществом, доставил их на автомашине к месту, где планировалось совершение преступления, и согласно договоренности дожидался их возвращения, после чего с похищенным отвез участников нападения обратно.

По нашему мнению, такое решение не является юридически безупречным. Законодатель требует, чтобы в такого рода случаях преступление выполнялось в виде соисполнительства. Если соответствующее требование не соблюдается, то и квалифицировать содеянное по признаку группы лиц по предварительному сговору нет оснований. Поэтому более обоснованной представляется решение Судебной коллегии Верховного Суда РФ по делу П. и Ч., которая с учетом того, что один из двух осужденных непосредственно не участвовал в разбойном нападении на потерпевших, не проникал в их квартиру, а лишь предоставил исполнителю оружие, транспортное средство и помощь в сокрытии похищенного и следов преступления, переквалифицировала его действия в этой части с п. «а», «г» ч. 2 ст. 162 УК РФ на ч. 5 ст. 33 и п. «г» ч. 2 ст. 162 УК РФ как соучастие в форме пособничества в разбойном нападении с применением оружия. В отношении исполнителя преступления, осужденного по п. «в» ч. 3 ст. 162 УК РФ, она исключила из приговора квалифицирующий признак разбоя – совершение его группой лиц по предварительному сговору. Такое же решение было принято Военной коллегией Верховного Суда РФ и по делу Е. и А.[72]

Группой лиц по предварительному сговору могут совершаться различные преступления. В некоторых случаях это обстоятельство прямо выделяется законодателем в качестве квалифицирующего признака (например, п. «ж» ч. 2 ст. 105, «а» ч. 3 ст. 111, «г» ч. 2 ст. 112, «а» ч. 2 ст. 158-166) и влечет более суровое наказание. В других случаях это обстоятельство не рассматривается как квалифицирующее конкретное преступление. Поэтому здесь вполне возможно юридическое распределение ролей среди соучастников. Факт совершения преступления в составе данной группы в этих случаях предусматривается в качестве обстоятельства, отягчающего наказание (п. «в» ч. 1 ст. 63 УК РФ).

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации рассмотрела в судебном заседании 1 ноября 2007 года кассационные жалобы осужденных Г. и В. на приговор Иркутского областного суда от 6 июля 2007 года, по которому Г., осужден по п. п. "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ к пятнадцати годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима. В., осужден по п. п. "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ к двенадцати годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима. Г. и В. признаны виновными и осуждены за убийство Г.В. совершенное в период с 21 октября 2005 года по 13 ноября 2005 года в с. Андрюшино Куйтунского района Иркутской области из корыстных побуждений.

Виновность В. в убийстве Г.В. при соучастии Г. подтверждается и другими, имеющимися в деле и приведенными в приговоре доказательствами[73].

Тщательно исследовав обстоятельства дела и правильно оценив все доказательства по делу, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о доказанности вины В. в убийстве, совершенном из корыстных побуждений, верно квалифицировав его действия по п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Выводы суда о наличии у В. умысла на совершение убийства надлежащим образом мотивированы в приговоре и подтверждаются приведенными показаниями В. в ходе предварительного следствия, правильно признанными соответствующими действительности, так как соответствуют целенаправленным действиям В. при совершении убийства. Вывод суда о мотивах действий В. и Г. соответствует имеющимся доказательствам.

Наказание назначено В. в соответствии с требованиями ст. 60 УК РФ, соразмерно содеянному им и с учетом всех конкретных обстоятельств дела. Несмотря на исключение из приговора указания об осуждении В. по п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ, с учетом того, что объем преступных действий В. и данные о его личности не изменились, а назначенное ему наказание по п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ является справедливым, соразмерным содеянному им самим, оснований для смягчения назначенного судом наказания, Судебная коллегия не усматривает. Наличие детей на иждивении у В., способствование раскрытию преступления и тяжелая болезнь жены, на что имеются ссылки в кассационной жалобе осужденного В., учтены судом при назначении ему наказания.

С учетом уменьшения объема обвинения в отношении Г. и смягчающих наказание обстоятельств, которые учитывались судом, - молодой возраст и привлечение к уголовной ответственности впервые, Судебная коллегия считает необходимым назначить Г. наказание в пределах санкции ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Судебная коллегия определила: приговор Иркутского областного суда от 6 июля 2007 года в отношении Г., В. изменить: переквалифицировать действия Г. с п. п. "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ на ч. 4 ст. 33 - п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ, по которой назначить наказание в виде лишения свободы сроком на двенадцать лет в исправительной колонии строгого режима; - исключить осуждение В. по п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ, считать В. осужденным по п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ к двенадцати годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима. [74]

Закон не ограничивает круга участников группы в зависимости от выполняемых ими ролей в заранее согласованной совместной преступной деятельности. Следовательно, наряду с соисполнительством возможно участие в совершении преступления с распределением ролей. Например, умышленное убийство признается совершенным группой лиц по предварительному сговору, если в нем участвовало два и более исполнителей, заранее договорившихся о совместном его совершении, и каждый из них выполнял действия, составляющие часть объективной стороны преступления.[75]

В то же время пособничество в убийстве (завлек потерпевшего в уединенное место, но в лишении жизни участия не принимал) не образует квалифицирующий признак убийства, предусмотренный п. "ж" ст. 105 УК РФ, - "совершенное группой лиц по предварительному сговору".

Преступление признается совершенным группой лиц по предварительному сговору независимо от того, что некоторые из участвующих не были привлечены к уголовной ответственности в силу недостижения возраста уголовной ответственности или невменяемости.

Во всех этих случаях тщательному исследованию подлежит направленность умысла участников группы. Например, участники разбойного нападения, совершаемого по предварительному сговору группой лиц, несут ответственность как соисполнители, если умыслом всех виновных охватывалось применение насилия, опасного для жизни и здоровья. Не следует принимать простую согласованность действий виновных за предварительный сговор.

Эксцесс исполнителя преступления, хотя и был известен теории уголовного права и практике, законодательно закреплен впервые.[76] Суть этого института состоит именно в решении вопроса об ответственности соучастников. Эксцессом исполнителя признается совершение исполнителем преступления, не охватывающегося умыслом других соучастников. В определении эксцесса исполнителя акцент сделан на субъективный признак. При эксцессе исполнителя, когда он выходит за пределы договоренности, отпадает вопрос об уголовной ответственности других соучастников за совершенное исполнителем, потому что они, как следует из закона, не предвидели неизбежности или возможности наступления преступных последствий от действий исполнителя и не желали и даже сознательно не допускали их наступления, а также потому что между их действиями и действиями исполнителя нет причинной связи.

Анализ следственно-судебной практики показывает, что неправильная квалификация преступлений чаще всего является следствием недостаточно четкого представления правоприменителями того, по каким признакам эти преступления отграничиваются от других, внешне схожих с ними деяний. Применение закона будет правильным и точным лишь тогда, когда понятна правовая природа тех явлений, которые этот закон регламентирует. А современное состояние уголовного законодательства не позволяет этого добиться, т.к. у законодателя до сих пор не сформировалось четкого мнения, например, по вопросу понимания разновидностей соучастия и их оформления в УК. Это в свою очередь порождает разночтения не только среди теоретиков уголовного права, но и среди правоприменителей, что недопустимо. При этом трудности отграничения одной формы соучастия от другой усугубляются тем, что отдельные или большинство признаков одной из форм одновременно являются и признаками других сравниваемых с ней форм соучастия. При совпадении в сопоставляемых формах соучастия многих или всех признаков, кроме одного, правильное разграничение их всецело зависит, во-первых, от того, насколько четко представляет себе лицо, применяющее закон, этот единственный отличительный признак и, во-вторых, как точно выявлен и оценен он в процессе квалификации конкретного преступления.

На сегодняшний день в Уголовном кодексе Российской Федерации содержится порядка десяти видов групповых образований[77]. Из Общей части известны четыре групповых образования: группа лиц, образованная без предварительного сговора; группа лиц, образованная по предварительному сговору; организованная группа и преступное сообщество (преступная организация). Признаки данных групповых образований регламентируются ст. 35 Общей части УК РФ, но весьма расплывчато, хотя по идее, заложенной в определении статуса Общей части УК, они должны быть отправными для всех видов групповых образований, предусмотренных Особенной частью УК.

Для каждой из форм соучастия существуют спорные вопросы их разграничения, начиная с группы лиц без предварительного сговора, однако наиболее проблематичными оказываются критерии разграничения двух форм, предусматривающих организованное исполнение преступлений: организованной группы и преступного сообщества (преступной организации).

Организованной группой УК РФ признает устойчивую группу лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений (ч. 3 ст. 35 УК РФ).

Понятие преступного сообщества (преступной организации) сформулировано как сплоченная организованная группа (организация) либо объединение таких организованных групп, созданных для совершения тяжких или особо тяжких преступлений.

Самостоятельность каждой из данных форм требует выделения их специфических признаков. Для начала рассмотрим признаки, выделяемые в законе для организованной группы. Из определения организованной группы вытекают следующие признаки: 1) объединение двух и более лиц; 2) устойчивый характер объединения; 3) предварительная объединенность лиц; 4) цель - совершение одного или нескольких преступлений. Ни данное определение организованной группы, ни выделенные из него признаки не устраивают прежде всего судебную практику, которая вынуждена искать наиболее приемлемое толкование организованной группы, т.к. эти признаки не являются специфичными для понятия организованной группы и затрудняют правильную квалификацию совершенных ею деяний. Такие признаки, как объединение двух и более лиц, предварительная объединенность лиц, цель - совершение одного или нескольких преступлений, не являются специфическими только для организованной группы, т.к. применимы и для характеристики других форм соучастия. Остается один признак - устойчивость. Признак настолько неудачный для разграничения в силу его оценочного характера, что, несмотря на длительные теоретические дискуссии по определению критериев устойчивости, до сих пор не выделены такие, которые бы устраивали всех, и в большей степени правоприменителей. Эти критерии должны быть четкими и недвусмысленными, чтобы точно разграничивать организованную группу, с одной стороны, с группой лиц по предварительному сговору, а с другой - с преступным сообществом (преступной организацией).

В науке предлагается несколько вариантов определения критериев устойчивости. Так, например, А.А. Герцензон, В.Д. Меньшагин, А.Л. Ошерович, А.А. Пионтковский предлагали в качестве критерия устойчивости рассматривать число запланированных и совершенных преступлений[78]. Их поддерживают Ю.Б. Мельникова и Т.Д. Устинова, которые под устойчивостью понимают постоянную или временную преступную деятельность, рассчитанную на неоднократность совершения преступных действий, относительную непрерывность в совершении преступных деяний[79]. Предлагались и противоположные критерии, например П.И. Гришаев и Г.А. Кригер считали, что устойчивая совместная деятельность может быть и при совершении одного преступления[80]. Верховный Суд РФ в своем Постановлении № 1 от 17 января 1997 г. "О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм", рассматривая банду как разновидность организованной группы, указывает на ее устойчивость, но при этом говорит, что банда может быть создана и для совершения одного, но требующего тщательной подготовки нападения[81]. И это не единственные примеры определения критериев устойчивости. Например, В.С. Комиссаров показателями устойчивости называет высокую степень организованности, стабильность состава и организационной структуры, наличие характерных форм и методов преступной деятельности, постоянство этих форм и методов[82]. Нельзя согласиться с В. Быковым, который признак устойчивости рассматривает через стабильность, т.к. в соответствии со словарем русского языка С.И. Ожегова эти понятия тождественны. Мы считаем, что устойчивость не означает абсолютно постоянный состав организованной группы. При достаточно длительном периоде деятельности организованной группы ее состав может меняться. В данную группу будут вливаться новые члены, некоторые участники могут отойти от преступной деятельности по разным причинам, устойчивость организованной группы в этом случае будет проявляться в способности данной группы сохранять свою структуру и направленность действий.

Необходимо выработать иные признаки, характеризующие организованную группу, и объединить их в новое определение таким образом, чтобы они позволяли, бесспорно, отграничивать данную форму соучастия от других.

Рассмотрим теперь признаки, выделяемые в законе для характеристики преступного сообщества (преступной организации): 1) признаки, характерные для организованной группы; 2) сплоченность и 3) направленность на совершение тяжких или особо тяжких преступлений. Признаки, характеризующие организованную группу, не будут являться специфическими для преступного сообщества, т.к. они объединяют, а не разъединяют эти формы соучастия.

Направленность на совершение тяжких или особо тяжких преступлений не является бесспорным признаком. Например, как правильно отмечают многие авторы, большинство преступлений в сфере экономической деятельности относятся к категории средней тяжести, но реалии сегодняшнего дня показывают, что создается много организованных групп для совершения преступлений в данной сфере, например для совершения лжепредпринимательства. Даже при постоянной, а не эпизодической деятельности, и при наличии всех остальных необходимых признаков такая группа не может быть признана преступным сообществом, так как отсутствует законодательный критерий - совершение тяжких или особо тяжких преступлений. Данное ограничение в применении необоснованно потому, что формы соучастия должны распространяться в равной мере на все преступления вне зависимости от их тяжести. Изменение этого правила с необходимостью представляет собой очередную фикцию, которая вводится вопреки реальному положению вещей. Именно поэтому преступное сообщество столь же возможно в преступлениях небольшой или средней тяжести, как и в тяжких или особо тяжких преступлениях[83].

Третий выделенный нами признак - сплоченность можно отнести к числу признаков, отграничивающих преступное сообщество от организованной группы. Но сплоченность, как и устойчивость, - оценочный признак. Его использование законодателем в качестве самостоятельного признака означает, что он отличается от устойчивости, хотя все признаки устойчивости присущи и сплоченности. Под устойчивостью и сплоченностью в определенной мере понимается одно и то же явление, различно терминологически оформленное. К тому же невозможно представить организованную группу устойчивой, но не сплоченной, а преступное сообщество - сплоченным, но не устойчивым. Авторы дают различные характеристики признаку сплоченности[84]. Например, Л.Д. Гаухман и С.В. Максимов к признакам, характеризующим сплоченность, относят: круговую поруку, конспирацию, коррумпированность, наличие специальных технических средств[85]. Л.И. Романова указывает, что сплоченность - это не только устойчивость группы, но и установление и поддержание сложившихся отношений между ее участниками внутри группы[86]. Е.А. Гришко для характеристики сплоченности предлагает использовать следующие признаки: наличие взаимодействия членов преступного сообщества (преступной организации); распределение обязанностей не только между членами сообщества (организации), но и между группами, входящими в него; подчинение групповой дисциплине, обязательное выполнение указаний организатора или руководителя[87]. Как видим, единого мнения по поводу определения критериев сплоченности нет. Отграничить по существующим признакам устойчивость от сплоченности, а значит, организованную группу от преступного сообщества (преступной организации) практически невозможно. Остается согласиться с Т.В. Шутеповой, которая считает, что сплоченность характеризует внутреннее состояние преступного сообщества, а устойчивость - внешнюю сторону его деятельности[88].

Таким образом, можно прийти к выводу, что в действующем УК преступное сообщество не обладает практически собственными, характеризующими только его, признаками, кроме сплоченности, но и ее необходимо законодательно закрепить таким образом, чтобы избежать оценочного понимания и двусмысленности.

Из вышеизложенного видно, что законодательное определение таких форм соучастия, как организованная группа и преступное сообщество (преступная организация), не содержит четких, однозначных критериев, что приводит к серьезным трудностям при использовании этих понятий в теории, следственной и судебной практике.

Выводы по 2 главе:

1. Подводя итоги, можно отметить, что по проблемам форм и видов соучастия среди специалистов нет единого мнения.

2. Виды соучастия выделяют по характеру выполняемой соучастниками функции при совершении преступления. Известны два вида соучастия: соисполнительство и соучастие с распределением ролей. Выделяя в ст. 33 УК РФ исполнителя, организатора, подстрекателя и пособника, законодатель берет за основу оценку характера деятельности различных соучастников по выполнению объективной стороны преступления (выполняемые ими роли и степень участия). Такую классификацию следует именовать разделением соучастия на виды.

3. Форма соучастия представляет собой внешнюю сторону соучастников как при подготовке, так и при совершении конкретного преступления. Чем больше степень согласованности действий соучастников, тем опаснее данная совместная преступная деятельность.

2. Законодательное оформление пределов и степени ответственности организатора является одной из важных юридических проблем борьбы с организованной преступностью. В этом вопросе также нет единого мнения. Существует точка зрения, что действия организатора всегда являются действиями исполнения преступления, поэтому УК РФ не предусматривает смягчения наказания организатору по сравнению с наказанием, предусмотренным для исполнителя.

3. Соучастие, в зависимости от степени организованности бывает в следующих формах: (1.) простое соучастие (соисполнительство или совиновничество); (2.) сложное соучастие (соучастие в тесном смысле слова); (3.) преступное сообщество (преступная организация).

4. Первая форма соучастия - соучастие с выполнением различных ролей предполагает уголовную ответственность каждого соучастника в зависимости от той роли, которую он выполнял. Если соучастник осуществлял (полностью или частично) объективную сторону преступления, т.е. был исполнителем, то его действия квалифицируются по норме Особенной части УК, предусматривающей ответственность за данное преступление.

5. Вторая форма соучастия - соисполнительство предполагает самый простой способ решения проблемы уголовной ответственности соучастников. Правовая оценка соисполнительства разных видов (группа лиц без предварительного сговора и группа лиц с предварительным сговором) различна. Соисполнительство как групповое совершение преступления без предварительного сговора предусмотрено в качестве отягчающих обстоятельств.

6. Уголовный кодекс Российской Федерации выделяет следующие виды соучастников: (1.) исполнитель; (2.) организатор; (3.) подстрекатель; (4.) пособник.

Таким образом, институт соучастия в преступлении продолжает оставаться одним из наиболее сложных и дискуссионных институтов уголовного права. Учитывая, что в России, наблюдается стремительный рост групповой и организованной преступности, неудивительно, что в УК РФ отведено значительное место данному институту.

Соучастие в преступлении как особая форма преступной деятельности является более общественно опасной по сравнению с преступными действиями одного лица. Тем не менее уголовный закон не устанавливает каких-либо особых оснований уголовной ответственности для соучастия. Основанием уголовной ответственности, в том числе и соучастников, является совершение общественно опасного деяния, содержащего признаки состава преступления (ст. 8 УК). Однако ответственность соучастников имеет свои особенности, установленные в нормах Общей и Особенной частей УК.

Подводя итог дипломной работы, хотелось бы сказать, что проблема соучастия в уголовном праве Российской Федерации выходит на новый виток своего исследования. И это в первую очередь связано с развитием в жизни нашего общества организованной преступности. Задача решения этой проблемы стоит как перед законодателем и наукой, так и перед практическими работниками.

1. УК РФ 1996г. определяет соучастие как «умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления» (ст.32). Определение понятия соучастия включает в себя наиболее типичные признаки данного института. К таковым относятся: участие в одном и том же преступлении двух и более лиц; совместность их участия в преступлении; умышленный характер деятельности соучастников.

2. В теории уголовного права при характеристике признаков соучастия их принято делить на объективные и субъективные. Объективные признаки это признак множественности субъектов, признак совместности деятельности соучастников. С объективной стороны соучастие совершается путем активных действий, но не исключается возможность совершения преступления и в форме бездействия, когда договоренность об этом была достигнута до момента окончания преступления. Субъективные признаки включают: единство умысла соучастников; соучастие только в умышленном преступлении.

3. Действенная борьба с преступностью немыслима без точного отражения в уголовном законодательстве реального уровня общественной опасности типично повторяющихся поступков людей. Современное состояние преступности, те реальные угрозы, которые она создает для национальной безопасности страны, требуют обсуждения и решения проблемы построения научно и криминологически обоснованной, внутренне согласованной системы норм института соучастия в преступлении.

Отсюда возникает несколько логичных выводов: 1) термин «умышленное» повторен в определении соучастия дважды совершенно неоправданно, подобное можно было бы признать при абсолютно полном выведении действий соучастников и их результата вместе с объективной связью за пределы преступления, что означало бы ликвидацию последнего; именно поэтому в указанном дублировании нет ни малейшего смысла; 2) предложенное в законе определение соучастия очевидно некорректно в связи с отражением в нем одних и тех же факторов под двумя наименованиями; 3) на основании сказанного более точным было бы следующее определение соучастия — «соучастием признается умышленное совместное совершение преступления несколькими (двумя или более) лицами».

4. Используя классификацию соучастия, можно сформулировать норму, регламентирующую понятие, формы и виды соучастия, и предложить новую редакцию статьи 32 УК:

«Статья 32. Понятие, формы и виды соучастия в преступлении

1. Соучастием в преступлении признается умышленное совместное непосредственное либо иное, указанное в настоящем Кодексе, участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления.

2. Соучастие в преступлении может быть сложным (с распределением ролей) либо соисполнительством в составе группы без предварительного сговора, по предварительному сговору или организованной группы, а также в форме организованной преступной деятельности в виде преступного сообщества (преступной организации)».

5. В связи с нечеткой законодательной формулировкой признака группы лиц по предварительному сговору (часть 2 ст. 35 УК РФ), предлагается в названной норме указать, что «преступление признается совершенным группой лиц по предварительному сговору, если в нем участвовали два или более исполнителя, заранее договорившиеся о совместном совершении преступления».

6. Предлагается внесении изменения и дополнения в Уголовный кодекс Российской Федерации следующего содержания в ст. 35 УК РФ «Преступление признается совершенным преступной организацией, если оно совершено устойчивым законспирированным объединением трех и более лиц либо нескольких организованных групп, созданным для осуществления преступной деятельности.

Преступление признается совершенным особо опасной преступной организацией, если оно совершено устойчивым законспирированным объединением трех и более лиц либо нескольких организованных групп, созданным для совершения одного или нескольких особо тяжких преступлений, посягающих на жизнь, здоровье, свободу, половую неприкосновенность человека, а также на общественную безопасность, основы конституционного строя и безопасность государства, мир и безопасность человечества».

Необходимо разработать и осуществить целый комплекс мер правового, организационно-тактического и иного характера. Из этого следует, что наиболее важным моментом является укрепление законодательной базы, и прежде всего, уголовного закона.

Нормативно-правовые акты:

1.  Всеобщая декларация прав человека. Принята Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 г. М.: Юридическая литература. 1962. - 36 с.

2.  Конституция Российской Федерации, принята всенародным голосованием 12.12.1993 г. // Российская газета. 1993. № 237.

3.  Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 г., № 63-ФЗ (в ред. от 14.02.2008) // Собрание законодательства РФ.1996. № 25. Ст. 2954.

4.  Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 г. № 174-ФЗ (в ред. от 04.03.2008) // Собрание законодательства РФ. 2001. № 52 (ч. I). Ст. 4921.

Научная литература:

5.  Алексеев П.В., Панин А.В. Философия. М.: Юрист, 1996. – 540 с.

6.  Асанов Р.Ф. Соучастие в преступлениях со специальным исполнителем // Уголовное право и современность: Межвуз. сб. науч. тр. Красноярск, 2000. – 118 с.

7.  Баев О.Я. Прагматические основы криминалистической методики уголовно-процессуального исследования преступлений // Российская юстиция. 2007. № 10. С. 16.

8.  Багаутдинов Ф., Беляев М. Обвиняется преступное сообщество // Законность. 2002. № 4. С. 18-22.

9.  Бирюков В.В. Еще раз об экстремизме // Адвокат. 2006. № 12. С. 11.

10.  Булнина О.З., Балеев С.А. Дискуссионные вопросы форм соучастия в уголовном праве // Российский следователь. 2007. № 4. С. 12.

11.  Бурчак Ф.Г. Соучастие, социальные, криминологические и правовые проблемы. Киев: Наукова думка. 1986. – 230 с.

12.  Бурчак Ф.Г. Учение о соучастии по советскому уголовному праву. Киев: Наукова думка, 1969. – 118 с.

13.  Васюков В.В. Соучастие на стадии неоконченной преступной деятельности // Российская юстиция. 2006. № 12. С. 26.

14.  Вышинский А.Я. Вопросы теории государства и права. М.: Право, 1949. – 612 с.

15.  Галиакбаров Р.Р. Групповое преступление. Постоянные и переменные признаки. Свердловск, 1973. – 98 с.

16.  Галиакбаров Р.Р. Квалификация многосубъектных преступлений без признаков соучастия. Хабаровск, 1987. – 120 с.

17.  Галиакбаров Р.Р., Соболев В.В. Уголовный кодекс РФ: поправки с пробелами // Уголовное право. 2004. № 2. С. 15.

18.  Гаухмана Л., Максимова С. Ответственность за организацию преступного сообщества // Законность. 1997. № 2. С. 17.

19.  Гаухман Я.Д, Максимов С.В. Уголовная ответственность за организацию преступного сообщества (преступной организации): Комментарий. М.: Юнити. 2005. – 468 с.

20.  Гельдибаев М.Х., Дикаев С.У. Уголовное право в схемах. СПб.: Питер, 2006. – 160 с.

21.  Гришаев П.И., Кригер Г.А. Соучастие по уголовному праву. – М.: Юрлитиздат, 1959. – 170 с.

22.  Герцензон А.А., Меньшагин В.Д., Ошерович А.Л., Пионтковский А.А. Государственные преступления. М.: Юрлитиздат. 1978. – 348 с.

23.  Гришко Е.А. Организация преступного сообщества (преступной организации): уголовно-правовой и криминологический аспекты: Учебное пособие. М.: Центр юридической литературы, 2001. – 412 с.

24.  Данные Информационного центра при ГУВД по Самарской области за 2007 год // Статистический сборник преступлений. – М.: ГИАЦ МВД РФ, 2007. – 328 с.

25.  Евдокимов П.К. Ответственность за укрывательство по советскому уголовному праву: Автореф. дисс. канд. юрид. наук. Л.: 1953. – 22 с.

26.  Епифанова Е.В. Теоретические разработки соучастия в преступлении в России в 40-60-е гг. ХХ века // Журнал российского права. 2003. № 12. С. 41.

27.  Епифанова Е.В. Становление и развитие института соучастия в преступлении в России: Автореф. дис. канд. юрид. наук. Краснодар, 2002. – 180 с.

28.  Ермакова Т.Н. Некоторые проблемные вопросы разграничения форм соучастия // Российский следователь. 2007. № 14. С. 43.

29.  Звечаровский И. Совершение преступления в соучастии: проблема квалификации // Законность. 2003. № 11. С. 27.

30.  Иванов В.Д., Мазуков С.X. Соучастие в преступлении. Ростов-на-Дону.: Феникс, 1999. – 86 с.

31.  Иванов Н. Соучастие в правоприменительной практике и доктрине уголовного права // Уголовное право. 2006. № 6. С. 32.

32.  Иванов Н.Г. Нюансы уголовно-правового регулирования экстремистской деятельности как разновидности группового совершения преступлений // Государство и право. 2003. № 5. С. 42.

33.  Иванов Н.Г. Понятие и формы соучастия в советском уголовном праве. Саратов, 1991. – 78 с.

34.  Иногамова Л.В. Вопросы соучастия в преступлении со специальным субъектом // Труды Московской государственной юридической академии. М.: Московская государственная юридическая академия. 1999. № 4. С. 124.

35.  Калуцких Р.Г. Уголовно-правовые вопросы квалификации преступлений, совершенных в соучастии: Автореф. дис. канд. юрид. наук. М., 2000. –18 с.

36.  Кладков А. Квалификация преступлений, совершенных в соучастии // Законность. 1998. № 8. С. 26-28.

37.  Ковалев М.И. Соучастие в преступлении. Ч. 2//Ученые труды Свердловского юридического института. Свердловск, 1962. – 230 с.

38.  Ковалев М.И. Соучастие в преступлении. Ч.1. Понятие соучастия. Свердловск, 1960. – 170 с.

39.  Ковалев М.И. Уголовная ответственность за укрывательство преступлений по советскому уголовному праву: Автореф. дисс. канд. юрид. наук. М.: 1952. – 38 с.

40.  Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред. Томина В.Т., Сверчкова В.В. – М.: Юрайт, 2006. – 754 с.

41.  Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. Рарог А.И. М.: Проспект, 2004. – 850 с.

42.  Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. Лебедев В.М. М.: Юрайт-Издат, 2004. – 856 с.

43.  Комментарий к Уголовному кодексу РФ. / Под общей ред. Скуратова Ю.И., Лебедева В.М. М.: Юрайт. 2006. – 816 с.

44.  Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации: (постатейный) / Отв. ред. Кругликов Л.Л. – М.: Волтерс Клувер, 2005. – 820 с.

45.  Кубов Р.Х. Параметры сложных форм соучастия// Российский следователь. 2007. № 13. С. 34.

46.  Кубов Р.Х. Совершенствование правоприменительной практики, направленной на квалификацию преступлений, совершенных в соучастии // Российский следователь. 2006. № 11. С. 34.

47.  Кубов Р.Х. Трансформация института соучастия в современном уголовном праве // Российский следователь. 2008. № 1. С. 22.

48.  Козлов А.П. Соучастие: традиции и реальность. СПб.: Юридический центр Пресс, 2001. – 426 с.

49.  Коновалова И.Ю., Балеев С.А. Ответственность за необходимое соучастие по УК РФ // Российский следователь. 2007. № 5. С. 29.

50.  Красиков Ю.А. Лекция 10. Соучастие в преступлении / Под ред. проф. Игнатова А.Н. М.: Юрист, 1996. – 378 с.

51.  Кузнецова Н.Ф. Состав преступления (спорные вопросы) // Вестн. Моск. ун-та. Сер. Право. 1987. № 4. С. 26.

52.  Лунеев В.В. Организованная преступность в России: осознание, истоки, тенденции // Государство и право. 1996. № 4. С. 106.

53.  Лунеев В.В. Преступность XX века. Мировые, региональные и российские тенденции. Мировой криминологический анализ. М.: Норма, 1997. – 462 с.

54.  Малахов И.П. Некоторые вопросы учения о соучастии по советскому уголовному праву // Труды Военно-политической академии. Вып. 17. М.: Военно-политическая академия, 1957. – С. 168.

55.  Мельникова Ю.Б., Устинова Т.Д. Уголовная ответственность за бандитизм. М.: БЕК. 1995. – 378 с.

56.  Меньших А.А. Уголовная ответственность за участие в преступных сообществах // Журнал российского права. 2006. № 7. С. 28.

57.  Мондохонов А. Банда - форма соучастия в преступлении // Законность. 2002. № 1. С. 45-46.

58.  Омаров А.С. Ответственность за укрывательство преступлений по советскому уголовному праву: Автореф. дис. канд. юрид. наук. М.: 1954. 36 с.

59.  Питецкий В. Добровольный отказ соучастников преступления // Российская юстиция. 2000. № 10. С. 24.

60.  Постатейный комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. / Под ред. Громова Н.А. М.: ГроссМедиа, 2007. 860 с.

61.  Рарог А.И., Нерсесянц В.А. Неосторожное сопричинение и его уголовно-правовое значение // Законодательство. 1999. № 12. С. 71-77.

62.  Разинкин В.С. К вопросу о классификации и улучшении доказательственных возможностей института соучастия в организованной преступности // Уголовное судопроизводство. 2008. № 1. С. 32.

63.  Ростокинский А.В. К вопросу об ужесточении уголовной ответственности за участие в преступном сообществе // Журнал российского права. 2007. № 7. С. 34.

64.  Тельнов П.Ф. Ответственность за соучастие в преступлении. М.: Юрид. лит., 1974. 230 с.

65.  Трайнин А.Н. Понятие и виды соучастия // Советское государство и право. 1941. № 4. С. 32.

66.  Трайнин А.Н. Некоторые вопросы учения о соучастии // Социалистическая законность. 1957. № 2. С. 28.

67.  Трайнин А.Н. Соучастие и уголовная ответственность // Советское государство и право. 1940. №1. С. 38.

68.  Трайнин А.Н. Учение о соучастии. М.: Юрид лит., 1941. – 230 с.

69.  Улицкий С. Институт соучастия в судебной практике // Законность. 2008. № 1. С. 21.

63.  Шаргородский М.Д. Вопросы Общей части уголовного права. Л.: Изд-во ЛГУ 1955. 340 с.

64.  Шутепова Т.В. О некоторых проблемах уголовно-правовой характеристики бандитизма // Следователь. 2008. № 2. С. 10.

Учебная и учебно-практическая литература

63.  Галиакбаров Р.Р. Уголовное право. Общая часть. М.: Изд-во МГУ, 1999. – 362 с.

64.  Герцензон А.А. Уголовное право. Общая часть. М.: Знамя, 1948. – 564 с.

65.  Ковалев М.И. Уголовное право. Общая часть. М.: Норма, 1997. 540 с.

66.  Красиков Ю.А. Лекция 10. Соучастие в преступлении / Под ред. проф. Игнатова А.Н. М.: Юрист, 1996. – 50 с.

67.  Курс уголовного права. Том 1. Общая часть. Учение о преступлении / Под ред. Кузнецовой Н.Ф., Тяжковой И.М. М.: Зерцало-М, 2002. – 706 с.

68.  Наумов А.В. Уголовное право. Общая часть. М.: БЕК, 1996. 430 с.

69.  Российское уголовное право. Общая часть. / Под ред. Иногамовой-Хегай Л.В., Комисарова В.С., Рарога А.И. М.: ТК Велби, 2006. – 752 с.

70.  Российское уголовное право: Курс лекций. Т. 1. Преступление / Под ред. проф. Коробеева А.И. Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 2007. – 768с.

71.  Трайнин А.Н. Уголовное право: Общая часть. М.: Право, 1929. – 670 с.

72.  Уголовное право: Общая часть / Под. ред. Козаченко И.Я., Незнамовой В.А. М.: Юрист, 2003. – 540 с.

73.  Уголовное право: Общая часть / Под ред. Кузнецовой Н.Ф., Ткачевского Ю.М., Борзенкова Г.Н. М., Норма. 2000. – 560 с.

74.  Учебник уголовного права: Общая часть / Под ред. Кудрявцева В.Н., Наумова А.В. М.: Юрист, 1996. 520 с.

75.  Уголовное право: Часть общая. Часть особенная. Учебник / Под общ. ред. Гаухмана Л.Д., Колодкина Л.М., Максимова С.В. М.: Юриспруденция, 2000. – 768 с.

Электронные ресурсы

65.  www.guvd63.ru

66.  www.mvd.ru

Материалы судебной практики

67. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 17 января 1997 г. № 1 «О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1997. № 3. С. 2.

68. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» // Бюллетень Верховного суда РФ. 2003. № 1. С. 12.

69. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. № 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1999. № 17. С. 13; 2000. № 5. С. 8-9.

70. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2004 г. № 11 «О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных статьями 131 и 132 Уголовного кодекса Российской Федерации» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2004. № 8. С. 25.

71. Постановление Пленума ВС РФ от 10 февраля 2000 г. № 6 «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе» // Сборник постановлений Пленума ВС РФ. 2000. № 2. Ст. 1262.

72. Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 12 марта 2003 г. Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за четвертый квартал 2002 г. по уголовным делам // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003. № 7. С. 32.

73. Определение Верховного суда РФ от 01.11.2007 г. № 66-о07-86 // Бюллетень Верховного суда. 2007. № 12. С. 20.

74. Кассационное определение Верховного суда от 07.04.2006 г. // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2006. № 5. С. 45.

Приложение № 1

Характеристика форм соучастия на территории РФ в 2007 году[89]

Приложение № 2

Характеристика форм соучастия на территории Cамарской области в 2007 году[90]

[1] Епифанова Е. В. Теоретические разработки соучастия в преступлении в России в 40-60-е гг. ХХ века // Журнал российского права. 2003. № 12. С. 41.

[2] Трайнин А. Н. Учение о соучастии. М., Юрид. лит., 1941. С. 78; Трайнин А. Н. Понятие и виды соучастия // Советское государство и право. 1941. № 4.  С. 32; Трайнин А. Н. Соучастие и уголовная ответственность // Советское государство и право. 1940. № 1. С. 38.

[3] Герцензон А. А. Уголовное право. Общая часть. М.: Знамя, 1948. С.362.

[4] Ковалев М. И. Соучастие в преступлении. Ч.1. Понятие соучастия. Свердловск, 1960. С.107.

[5] Евдокимов П. К. Ответственность за укрывательство по советскому уголовному праву: Автореф. дисс. канд. юрид. наук. Л.: 1953. С. 6; Ковалев М. И. Уголовная ответственность за укрывательство преступлений по советскому уголовному праву: Автореф. дисс. канд. юрид. наук. М.: 1952. С. 11; Омаров А.С. Ответственность за укрывательство преступлений по советскому уголовному праву: Автореф. дис. канд. юрид. наук. М.: 1954. С.16.

[6] Шаргородский М. Д. Вопросы Общей части уголовного права. Л.: Изд-во ЛГУ. 1955. С.149.

[7] Малахов И. П. Некоторые вопросы учения о соучастии по советскому уголовному праву // Труды Военно-политической академии. Вып. 17. М.: Военно-политическая академия, 1957. С. 168.

[8] Гришаев П. И., Кригер Г. А. Соучастие по уголовному праву. М.: Юрлитиздат, 1959. С.58-63, 72-84.

[9] Определение СК ВС СССР от 10 июля 1939 г. по делу М. и Ш. // Сб. СССР. 1939. С.102.

[10] Иванов Н.Г. Понятие и формы соучастия в советском уголовном праве. Саратов, 1991. С.12-13; Ковалев М. И. Соучастие в преступлении. Ч.1. Понятие соучастия. Свердловск, 1960. С.111.

[11] Трайнин А. Н. Некоторые вопросы учения о соучастии // Социалистическая законность. 1957. № 2. С. 28.

[12] Галиакбаров Р. Р. Групповое преступление. Постоянные и переменные признаки. Свердловск, 1973.  С. 34; Красиков Ю. А. Лекция 10. Соучастие в преступлении / Под ред. проф. Игнатова А. Н. М.: Юрист, 1996. С.5.

[13] Бурчак Ф. Г. Учение о соучастии по советскому уголовному праву. Киев: Наукова думка, 1969. С. 35; Тельнов П. Ф. Ответственность за соучастие в преступлении. М.: Юрид. лит., 1974. С. 78.

[14] Постатейный комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. / Под ред. Громова Н. А. М.: ГроссМедиа, 2007. С. 427

[15] Кубов Р.Х. Трансформация института соучастия в современном уголовном праве // Российский следователь. 2008. № 1. С. 22.

[16] Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. Лебедев В. М. М.: Юрайт-Издат, 2004. С. 161.

[17] Звечаровский И. Совершение преступления в соучастии: проблема квалификации // Законность. 2003. № 11. С. 31-32.

[18] П. 18 постановления Пленума ВС РФ «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе» от 10. 02. 2000 г. № 6 // Сборник постановлений Пленума ВС РФ. 2000. № 2. Ст. 1262.

[19] Ермакова Т. Н. Некоторые проблемные вопросы разграничения форм соучастия // Российский следователь. 2007. № 14. С. 17.

[20] Бурчак Ф.Г. Указ. соч. С. 102-109.

[21] Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. Лебедев В.М. М.: Юрайт-Издат, 2004. С. 266.

[22] Постатейный комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. / Под ред. Громова Н.А. М.: ГроссМедиа, 2007. С. 342.

[23] Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. Лебедев В.М. М.: Юрайт-Издат, 2004. С. 268.

[24] Кассационное определение Верховного суда от 07. 04. 2006 г. // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2006. № 5. С. 45.

[25] Булнина О.З., Балеев С.А. Дискуссионные вопросы форм соучастия в уголовном праве // Российский следователь. 2007. № 4. С. 12.

[26] Булнина О.З., Балеев С.А. Дискуссионные вопросы форм соучастия в уголовном праве // Российский следователь. 2007. № 4. С. 23.

[27] Курс уголовного права. Том 1. Общая часть. Учение о преступлении / Под ред. Кузнецовой Н.Ф., Тяжковой И.М. М.: Зерцало-М, 2002. С. 276.

[28] Галиакбаров Р.Р. Квалификация многосубъектных преступлений без признаков соучастия. Хабаровск, 1987. С. 67; Галиакбаров Р.Р. Уголовное право. Общая часть. М.: Изд-во МГУ, 1999. С. 190; Рарог А.И., Нерсесянц В.А. Неосторожное сопричинение и его уголовно-правовое значение // Законодательство. 1999. № 12. С. 71-77.

[29] Рарог А.И., Нерсесянц В.А. Указ. соч. С. 75; Галиакбаров Р.Р. Борьба с групповыми преступлениями. С. 41.

[30] Ковалев М.И.Уголовное право. Общая часть. М.: Норма, 1997. С. 252.

[31] Постатейный комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. / Под ред. Громова Н.А. М.: ГроссМедиа, 2007. С. 345.

[32] Иванов Н. Соучастие в правоприменительной практике и доктрине уголовного права // Уголовное право. 2006. № 6. С. 32.

[33] Наумов А.В. Указ. соч. С. 299-300; Российское уголовное право. Общая часть. / Под ред. Иногамовой-Хегай Л.В., Комисарова В.С., Рарога А.И. М.: ТК Велби, 2006. – С. 252.

[34] Российское уголовное право. Общая часть. / Под ред. Иногамовой-Хегай Л.В., Комисарова В.С., Рарога А.И. М.: ТК Велби, 2006. С. 253.

[35] Васюков В. В. Соучастие на стадии неоконченной преступной деятельности // Российская юстиция. 2006. № 12. С. 26.

[36] Меньших А.А. Уголовная ответственность за участие в преступных сообществах // Журнал российского права. 2006. № 7. С. 28.

[37] Галиакбаров Р.Р., Соболев В.В. Уголовный кодекс РФ: поправки с пробелами // Уголовное право. 2004. № 2. С. 15.

[38] Галиакбаров Р.Р. Указ. соч. С. 18.

[39] Постатейный комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. / Под ред. Громова Н.А. М.: ГроссМедиа, 2007. С. 347

[40] Галиакбаров Р. Р. Указ. соч. С. 19.

[41] Уголовное право: Общая часть / Под. ред. Козаченко И.Я., Незнамовой В.А. М.: Юрист, 2003. С. 256; Наумов А.В. Указ. соч. С. 301; Иванов В.Д., Мазуков С.X. Соучастие в преступлении. Ростов-на-Дону.: Феникс, 1999. С. 17.

[42] Курс уголовного права. Том 1. Общая часть. Учение о преступлении / Под ред. Кузнецовой Н.Ф., Тяжковой И.М. М.: Зерцало-М, 2002. С. 276

[43] Постановление от 27 января 1999 г. № 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1999. № 17. С. 13

[44] Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 г., № 63-ФЗ (в ред. от 14.02.2008) // Собрание законодательства РФ.1996. № 25. Ст. 2954.

[45] Комментарий к Уголовному кодексу РФ. / Под общей ред. Скуратова Ю.И., Лебедева В.М. М.: Юрайт. 2006. С. 63

[46] Там же. С 64

[47] Комментарий к Уголовному кодексу РФ. / Под общей ред. Скуратова Ю.И., Лебедева В.М. М.: Юрайт. 2006. С. 660

[48] Курс уголовного права. Том 1. Общая часть. Учение о преступлении / Под ред. Кузнецовой Н. Ф., Тяжковой И. М. М.: Зерцало-М, 2002. – С. 408

[49] Тельнов П.Ф. Указ. соч. С. 75

[50] Коновалова И.Ю., Балеев С.А. Ответственность за необходимое соучастие по УК РФ // Российский следователь. 2007. № 5. С. 29.

[51] Тельнов П.Ф. Указ. соч. С. 82.

[52] Гаухман Я.Д, Максимов С.В. Уголовная ответственность за организацию преступного сообщества (преступной организации): Комментарий. М.: Юнити. 2005. С. 12-14.

[53] Тельнов П.Ф. Указ. соч. С. 89.

[54] Бирюков В.В. Еще раз об экстремизме // Адвокат. 2006. № 12. С. 11.

[55] Уголовное право: Часть общая. Часть особенная. Учебник / Под общ. ред. Гаухмана Л.Д., Колодкина Л.М., Максимова С.В. М.: Юриспруденция, 2000. С. 164.

[56] Тельнов П.Ф. Указ. соч. С. 95.

[57] Уголовное право: Часть общая. Часть особенная. Учебник / Под общ. ред. Гаухмана Л.Д., Колодкина Л.М., Максимова С.В. М.: Юриспруденция, 2000. С. 165.

[58] Уголовное право: Часть общая. Часть особенная. Учебник / Под общ. ред. Гаухмана Л.Д., Колодкина Л.М., Максимова С.В. М.: Юриспруденция, 2000. С. 165.

[59] Баев О.Я. Прагматические основы криминалистической методики уголовно-процессуального исследования преступлений // Российская юстиция. 2007. № 10. С. 16.

[60] Кубов Р.Х. Совершенствование правоприменительной практики, направленной на квалификацию преступлений, совершенных в соучастии // Российский следователь. 2006. № 11. С. 34

[61] Мондохонов А. Банда - форма соучастия в преступлении // Законность. 2002. № 1. С. 45-46; Багаутдинов Ф., Беляев М. Обвиняется преступное сообщество // Законность. 2002. № 4. С. 18-22.

[62] Ковалев М.И. Уголовное право. Общая часть. М.: Норма, 1997. С. 252.

[63] Ермакова Т.Н. Некоторые проблемные вопросы разграничения форм соучастия // Российский следователь. 2007. № 14. С. 43.

[64] Бюллетень Верховного Суда РФ. 1997. № 5. С. 16.

[65] Наумов А.В. Указ. соч. С. 299; Иванов В.Д., Мазуков С.X. Соучастие в преступлении. Ростов-на-Дону, Феникс, 1999. С. 15; Уголовное право: Общая часть / Под ред. Кузнецовой Н.Ф., Ткачевского Ю.М., Борзенкова Г.Н. М., Норма. 2000. –  С. 233.

[66] Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» // Бюллетень Верховного суда РФ. 2003. № 1. Ст. 12.

[67] Улицкий С. Институт соучастия в судебной практике // Законность. 2008. № 1. С. 21.

[68] Наумов А.В. Указ. соч. С. 301.

[69] Галиакбаров Р.Р. Указ. соч. С. 19.

[70] Бюллетень Верховного Суда РФ. 2004. № 8. С. 25.

[71] Бюллетень Верховного суда РФ. 2003. № 1. С. 12.

[72] Бюллетень Верховного Суда РФ. 2007. № 5. С. 8-9.

[73] Разинкин В.С. К вопросу о классификации и улучшении доказательственных возможностей института соучастия в организованной преступности // Уголовное судопроизводство. 2008. № 1. С. 32.

[74] Определение Верховного суда РФ от 01.11.2007 г. № 66-о07-86 // Бюллетень Верховного суда. 2007. № 12. С. 20.

[75] Кладков А. Указ. соч. С. 26-28.

[76] Епифанова Е.В. Указ. соч. С.12.

[77] Иванов Н.Г. Нюансы уголовно-правового регулирования экстремистской деятельности как разновидности группового совершения преступлений // Государство и право. 2003. № 5. С. 42.

[78] Герцензон А.А., Меньшагин В.Д., Ошерович А.Л., Пионтковский А.А. Государственные преступления. М.: Юрлитиздат. 1978. С. 128.

[79] Мельникова Ю.Б., Устинова Т.Д. Уголовная ответственность за бандитизм. М.: БЕК. 1995. С. 12.

[80] Гришаев П.И., Кригер Г.А. Соучастие по уголовному праву. М.: Госюриздат, 1959. С. 111.

[81] Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 17 января 1997 г. № 1 «О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1997. № 3. С. 2.

[82] Курс уголовного права. Том 1. Общая часть. Учение о преступлении / Под ред. Кузнецовой Н.Ф., Тяжковой И.М. М.: Зерцало-М, 2002. – С. 420.

[83] Козлов А.П. Соучастие: традиции и реальность. СПб.: Юридический центр Пресс, 2001. С. 289.

[84] Российское уголовное право: Курс лекций. Т. 1. Преступление / Под ред. проф. Коробеева А.И. Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 2007. С. 219-220.

[85] Гаухмана Л., Максимова С. Ответственность за организацию преступного сообщества // Законность. 1997. № 2. С. 17.

[86] Гаухман Я.Д, Максимов С.В. Уголовная ответственность за организацию преступного сообщества (преступной организации): Комментарий. М.: Юнити. 2005. С. 10.

[87] Гришко Е.А. Организация преступного сообщества (преступной организации): уголовно-правовой и криминологический аспекты: Учебное пособие. М.: Центр юридической литературы, 2001. С. 29-30.

[88] Шутепова Т.В. О некоторых проблемах уголовно-правовой характеристики бандитизма // Следователь. 2008. № 2. С. 10.

[89] www.mvd.ru

[90] www.guvd63.ru